CC BY
33
Юбилейный 2015-й... (к 70-летию Победы и 75-летию трудовых резервов)
ТРУДОВЫЕ РЕЗЕРВЫ ЮЖНОГО УРАЛА В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1941-1945 ГГ.
Великая Отечественная война 1941-1945 гг. В нашей стране для людей старшего и среднего поколений в этой дате заключен глубокий смысл, запечатлена память. 70 лет Великой Победы. Казалось бы, для всей страны — повод для гордости и великой радости. К сожалению, реалии геополитики таковы, что исторические факты становятся разменной монетой в руках недобросовестных политиканов и либеральных журналистов, стремящихся переписать историю, исказить историческую память у современной молодежи.
Современное молодое поколение часто со скепсисом смотрит на историю своей страны, в которой Великая Отечественная война представляется почти как миф, как архаика, почти как выдумка стариков. Для нынешней молодежи, история — это мгновение, а война — далекое эхо. А их деды, подростки 1950-60-х годов, вспоминают об учебе в профтехучилищах, о замечательных мастерах, которые дали им путевку в заводскую проходную, а затем и в вузы. А мастерами у них были те, кто получил специальность в училищах трудовых резервов в суровые военные годы. Вот она — связь поколений, почти утраченная сегодня. Ветераны с грустью отмечают, что эту во многом универсальную, безусловно, эффективную систему советского профтехобразования, систему трудовых резервов нещадно «оптимизировали» в постсоветской России, а теперь стремятся вновь как-то восстановить в условиях экономического кризиса.
В каждый исторический период отечественная система профтехобразования соответствовала заказам времени. В царской России и в молодой Стране Советов (до начала 1940-х гг.)
с подготовкой рабочих справлялись сами предприятия. В годы первых пятилеток в СССР (Союзе Советских Социалистических Республик) были не только построены тысячи новых заводов, комбинатов, фабрик и электростанций, но и освоены новые, передовые технологии. Существовавшая тогда подготовка рабочих массовых профессий на предприятиях перестала отвечать потребностям производств. А заводы и фабрики страны в это время сократили количество училищ и школ ФЗУ в 2,5 раза, количество учащихся — в 4 раза. И это не случайно. Предприятия не обладали широкими полномочиями осуществлять оргнаборы молодежи в области и стране. У них не было финансовых средств и времени на подготовку новых рабочих из-за масштабных планов по выпуску продукции. Отсутствовали квалифицированные преподаватели, способные составлять программы и читать теоретические курсы.
Плановая система советской экономики быстро отреагировала на сложившуюся ситуацию. 1940 год. Второе октября. Указ Президиума Верховного Совета СССР о создании системы Государственных трудовых резервов под руководством ГУТР (Главного управления трудовых резервов). Все училища и школы ФЗУ предприятий передавались в распоряжение СНК (Совета народных комиссаров) СССР. Теперь они стали называться ремесленными, железнодорожными училищами (РУ, ЖУ) и школами ФЗО (фабрично-заводского обучения). Всего для подростков страны открылось 1,5 тысячи таких заведений с количеством учащихся 602 тысячи. На Южном Урале для 23,5 тысячи юношей и девушек начались занятия в 67 училищах и школах ФЗО, в том числе по Челябинской области было набрано
14 990 учащихся в 37 учебных заведений. Первые наборы были добровольными и превысили возможности приема молодежи учебными заведениями.
Интересна сама дата создания системы трудовых резервов — октябрь 1940 г. Казалось бы, систему Государственных трудовых резервов должны были создать где-то в конце первой пятилетки, от силы в середине второй, как того требовала промышленность. А создают, когда в Европе идет полным ходом Вторая мировая война. Следовательно, система трудовых резервов нужна была для маневрирования ресурсами трудоспособного населения не только в мирных условиях индустриализации, но и на случай неизбежно надвигающейся войны.
Разумеется, главным вопросом стало укрепление материально-технической базы учебных заведений. В первую очередь помогали училищам, прикрепленным к ведущим заводам и комбинатам. Наркоматы передали им основные средства и материальные ценности на миллионы рублей. Только в Челябинской области эта сумма составила около 26 млн руб. (в довоенных измерениях). Заводы предоставили лучших мастеров. Так, в РУ-2 при ЧТЗ (Челябинском тракторном заводе), созданном на базе ФЗУ с количеством учащихся 1390 человек, были направлены квалифицированные мастера Г. Т. Герасимов, К. К. Топталин, Н. И. Трусов и др. Директором назначили А. Г. Бледне-ва, его замом по учебно-производственному обучению — К. Ф. Погнаева, старшим мастером — В. И. Игнатова.
В школах ФЗО обучение планировалось в течение шести месяцев, в училищах — в течение двух лет. Первый выпуск из школ состоялся в мае 1941 г. Чистый доход от производственной деятельности подростков за это время составил только по Челябинской области 1775,6 тыс. руб.
В короткий срок проявились преимущества системы Государственных трудовых резервов. Выпускники составили резерв подготовленных рабочих для перераспределения их по различным отраслям промышленности страны.
Летние каникулы учащихся училищ и школ ФЗО 1941 г. были внезапно прерваны нападением нацистской Германии на Советский Союз. За первые два месяца боев Красная армия понесла огромные потери. Мобилизации рабочих на фронт обостряли кадровые вопросы на производствах. А правительственные планы военных поставок нарастали с каждой неделей и месяцем.
Руководство предприятий как за спасительную соломинку ухватилось за подростков
из училищ и школ ФЗО. Например, в Каменс-ке-Уральском учеников использовали на рубке леса и заготовке дров, вместо того чтобы они занимались освоением специальностей штукатуров и каменщиков, в Копейске ученики были заняты на подземных работах в шахтах по 8-10 часов в сутки. Нормы выработки давались, как для взрослых. Начались побеги учащихся. Благо директорам учебных заведений было куда жаловаться — в областные управления трудовых резервов и в обкомы партии. Последние во всех областях страны имели широкие военные полномочия, подчинялись ГКО (Государственному Комитету Обороны). Руководством предприятий решения обкома партии должны были выполняться неукоснительно.
Война есть война, тем более такая крупномасштабная и с такими огромными потерями не только людских ресурсов, но и большей части территории европейской части страны. Поэтому сложная ситуация в учебных заведениях продолжала усугубляться. Из центра страны в восточные районы эвакуировали 344 училища, 219 школ ФЗО с 270 тыс. учащихся и педагогическим персоналом. Эвакуация обошлась в 120 млн руб. На станциях Челябинск и Свердловск (ныне Екатеринбург) находились работники ГУТР, следившие за продвижением эшелонов с учащимися.
В пути следования эшелонов правительство пыталось организовать пункты горячего питания, санобработки. Но порой это невозможно было осуществить из-за постоянных бомбежек. Трагическая ситуация в период эвакуации хорошо освещена в публикациях профессора М. Н. Потемкиной1. Ремесленное училище № 31, эвакуированное из блокадного Ленинграда со 194 учащимися, прибыло в Челябинск 19 февраля 1942 г. Подростки ехали в товарных вагонах без оконных рам, без нар, без отопления. По заявлению директора училища Иовлева, в пути умерло 42 человека и госпитализировано 65 больных. Из прибывших нуждались в госпитализации 20 человек (дизентерия и обморожения). Но медпункт принял четырех больных только 22 февраля. Состав стоял трое суток без отопления и санобработки. Сухой паек не был выдан, хотя горячим питанием кормили два раза в сутки. За это время умерло еще семь человек. 23 февраля училище было направлено к месту
1 Потемкина, М. Н. Эвакуация в годы Великой Отечественной войны на Урале : люди и судьбы [Текст] : монография / М. Н. Потемкина ; Магнитогорский гос. ун-т. — Магнитогорск : Магнитогорский гос. ун-т, 2002. — 264 с.
назначения, в Каменск-Уральский. Такая ситуация сложилась не из-за чьей-то халатности. Ведь только Челябинск принял около 100 эвакуированных предприятий с рабочими и их семьями, Магнитогорск — около 70. Училища и школы ФЗО размещали в клубах, кинотеатрах, спортзалах, школах, срочно вывозя из них оборудование. Кому не хватило помещений, строили землянки, времянки под мастерские. Контингент учащихся в училищах и школах ФЗО Южного Урала увеличился 2,7 раза, по Челябинской области — в 2 раза.
Положение с материальным, жилищно-бытовым и продовольственным обеспечением молодежи училищ и школ ФЗО до середины 1944 г. оставалось тяжелым. Тем более что большинство было мобилизовано в учебные заведения из различных областей и республик страны. Временные постройки, бараки с земляным полом, двухъярусные койки, матрасы и подушки из соломы; нехватка топлива, площадь проживания от 1,5 до 2,5 м2 на человека вместо нормативной в 3 м2; нехватка обуви и одежды (выдача не по размеру, быстрая изнашиваемость, особенно тряпочно-брезентовой обуви; хищения одежды и обуви, как на базах, так и в учебных заведениях; продажа одежды на рынках в обмен на хлеб и др.). Для наглядности приведем выдержку из документа, сохранившегося в архиве.
Меню в столовой РУ-1 г. Челябинска шокирует. «Завтрак: суп-затируха — мука 40 г, жир 5 г, соль 5 г. Обед. Первое: щи кислые — капуста 150 г, мука 5 г, жир 5 г, соль 5 г. Второе: рыба с кашей — рыба 50 г, пшено 40 г, жир 5 г., соль 5 г. Ужин: щи кислые — тот же состав»2. И все это не случайно. Южный Урал — зона экстремального земледелия. Два года подряд (1942 и 1943 гг.) урожай то вымерзал, то вымокал в ходе дождливого лета. Трудовые резервы Урала недополучили картофель, сахар, жиры, рыбу, овощи и мясо. Эти продукты были заменены на яичный порошок.
Завершение коренного перелома на фронте в ходе Великой Отечественной войны летом 1943 г. и начало бесповоротных наступательных операций Красной армии способствовали тому, что все структуры власти, и государственные, и общественные, смогли совместно с предприятиями всерьез начать решать проблемы улучшения пребывания подростков в училищах
2 Все цитаты даны по монографии: Павленко, Г. К. Юные гвардейцы тыла : Трудовые резервы Урала — фронту : 1941-1945 [Текст] / Г. К. Павленко. — Челябинск : ЧПО «Книга», 2004. — 168 с.
и школах ФЗО. Только к осени 1944 г. удалось приблизить питание учащихся к довоенному уровню и выйти на нормы проживания в общежитиях.
Возникает вопрос: а что же двигало подростками в таких условиях, когда они работали сверхурочно, выполняли и перевыполняли планы, заменяли взрослых у мартеновских печей, на речном и железнодорожном транспорте, на колхозных полях, электростанциях, оказывали помощь семьям военнослужащих, собирали подарки бойцам Красной армии, отчисляли средства в Фонд обороны?
Известный поэт Людмила Татьяничева писала о них:
Подростки военных годов.
Худы,
Угловаты,
Глазасты.
В пятнадцать непризнанных лет Досыта вы ели нечасто. Утрами вставали чуть свет. В гремучих цехах на Урале, У жарких печей, За станком
Отцам вы своим помогали В смертельной схватке с врагом. Усталые руки худые В ожогах В железной пыли, И чубчики ваши седые От вьюг этой гордой земли. Хватило вам трудного дела С лихвою! — Тогда и потом. Война ваши судьбы задела И врезалась острым углом. В нечеловечески тяжких условиях труда и быта в людях оставался порыв к труду, к учебе, к победе над общим врагом. Этому способствовало несколько обстоятельств. Общий настрой в стране. «Все для фронта, все для победы!», «Не уйдем, пока не выполним норму» — таковы были лозунги рабочих на заводах и фабриках, они стали неотъемлемой частью жизни и для учащихся. Боль утрат от гибели родных и знакомых обостряли ненависть к врагу и вызывали желание отомстить ему трудовым вкладом. Кроме того, подросткам свойственно стремление подражать героям, приносить пользу матери, отцу, брату, другу, школе, Родине, чтобы чувствовать свою значимость. Им свойственна состязательность. Сочетание чувства коллективизма со стремлением к выражению своей личности и составляло основу трудового подвига.
С началом войны сроки обучения были сокращены в школах ФЗО до двух месяцев, а в училищах — до одного года. Призывы в учебные заведения перестали быть добровольными и заменены на мобилизации. Коллективы учеников пополнили и талантливые школьники 9-10-х классов.
В Челябинской области шесть учебных заведений были переключены на выпуск боеприпасов. Наибольший объем заказов выполняло РУ-1 г. Магнитогорска — 56 %. «Официально мы считались учащимися ремесленного училища, — вспоминал выпускник РУ-13 г. Магнитогорска В. А. Захаров, — но учеба шла на рабочих местах. Зачастую работали без выходных, не считали часов от гудка до гудка, порой спали прямо в цехе. Мы, мальчишки, в течение нескольких недель стали взрослыми».
Учебные мастерские РУ-2 г. Челябинска превратили в кузницу по производству мин М-82, М-50, запалов к снарядам и военного снаряжения для промышленности. Их производство требовало от подростков 13-14 лет больших затрат труда. Нужно было на руках принести чугунные болванки с железнодорожных путей, расположенных на расстоянии 2-3 км. Носили по 2-3 штуки. Затем их обрабатывали на токарном станке. Хвостовики для мин изготавливали отдельно, а затем их вкручивали в мины. Готовые изделия по шесть штук укладывали в ящики и вновь вручную уносили на железнодорожную площадку. Владимир Тесленко вспоминал: «Ящики для мин изготавливала специальная группа, которая была прислана из магнитогорского училища РУ-8. Она работала на лыжной фабрике. Вставали в 6 часов утра. Работали с 8 до 22 часов. Ужинали в столовой и только после этого шли отдыхать. Выходных не было. Когда на фронт забрали мастера группы, директор училища, положив мне на плечо руку, сказал: "Есть мастер! Это — ты!". Так я стал отвечать за обучение и воспитание 52 человек, хотя сам был в их возрасте!».
Всесоюзное социалистическое соревнование, начатое в мае 1942 г., стимулировало состязательность учащихся училищ и школ ФЗО. Среди них появились ударники, стахановцы, перевыполнявшие нормы. Двадцать пятого мая 1942 г. ученик РУ-1 г. Магнитогорска Борис Волков выполнил норму взрослого рабочего на 910 %, а на следующий день на 1017 %. Позднее Борис ушел на фронт и отдал жизнь за Родину. Благодаря соревнованию большее количество молодежи стало справляться с производственными заданиями (по Челябинской области — 80,6 %), а 20 воспи-
танников и работников этой системы были награждены орденами и медалями.
Лучшим училищем страны уже в августе 1942 г. стало РУ-13 г. Магнитогорска. Ему было вручено переходящее Красное знамя. Только за вторую половину 1942 г. его воспитанники выплавили в молодежных мартеновских печах около 419 т стали. Из нее можно было изготовить около 7 млн гранат, 840 тыс. мин, 940 тыс. автоматов, более 2 тыс. орудий и 1680 тяжелых танков. Из 500 учащихся, работавших в цехах комбината, 271 человек получил звания стахановцев и 229 — ударников. В октябре 1943 г. училище удостоили ордена Трудового Красного Знамени. Десять воспитанников наградили медалями. Многие из выпускников получили право самостоятельно работать и управлять сложными агрегатами. Газовщиками на доменных печах начали работать К. Хабаров и Я. По-волоцкий, первыми подручными сталеваров — В. Захаров, И. Семенов, И. Дмитриев, вальцовщиками на прокатных станах трудились И. Женин, В. Осколков и др. Константина Хабарова первым из выпускников удостоили ордена «Знак Почета».
Этому предшествовало очень непростое, можно сказать, отважное решение мастера того же училища М. Т. Хилобокова. Весна 1942-го. Положение на фронте даже после освобождения Московской области продолжало оставаться тяжелым. Часть ведущих металлургов комбината ушли на фронт. Сложилась критическая ситуация с обслуживанием агрегатов. И тогда мастер М. Т. Хилобоков предлагает взять один из них на самостоятельное обслуживание силами молодежи. Все бригады мартеновской печи были укомплектованы лучшими учащимися. Место первого подручного сталевара занял А. Бикба-торов. До войны на эту должность назначались опытные сталевары со стажем 8-10 лет. Плавка требовала не только профессионализма, но и высокого чувства ответственности, долга, дисциплинированности, выносливости.
Накануне испытания сталевар А. Поздняков напомнил ребятам: «Коллектив нашей печи соревнуется с подразделением майора И. П. Муромцева, земляка-магнитогорца. Оно уничтожило свыше тысячи гитлеровцев, подавило десятки батарей. Мы не смеем ударить в грязь лицом. Кто чувствует, что ему не по силам, пусть подумает, прежде чем войти в бригаду!». И ни один не ушел. Второго июня была выдана плавка. За смену учащиеся снизили брак до 1,2 % против 2,8 %, допускаемых квалифицированными рабочими.
Урал в годы войны являлся центром черной металлургии, строительства важных металлургических объектов, электростанций, добычи угля и нефти, главной железнодорожной магистралью страны, связывающей европейскую часть страны с Сибирью, Средней Азией и Казахстаном. Учащиеся ремесленных училищ и школ ФЗО, организованные в ком-сомольско-молодежные бригады, показывали пример ударного труда на строительстве ТЭЦ № 1 и домны № 5 в Магнитогорске. На строительстве Челябинской ТЭЦ прославился отряд № 1, державший в 1942 г. переходящие Красные знамена ГУТР и ЦК ВЛКСМ. А в феврале 1943 г., когда начался монтаж котлоагрегата, отряд А. Добрыниной внес рационализаторское предложение, обеспечившее сокращение времени монтажа в два раза. В марте около 60 % учащихся выполняли нормы на 150-200 %. К завершению строительства домны в Магнитогорске приступили в августе 1943 г., когда объем работ был выполнен только на 33 %. ГКО поставил задачу ввести печь в строй в ноябре. На строительстве домны трудились четыре тысячи рабочих, свыше половины из них — учащиеся школ ФЗО и училищ. Бригада из 250 самых выносливых подростков работала по боевым заданиям. Домна вступила в строй вовремя. За ударный труд отряд был награжден переходящим Красным знаменем ГКО.
Кроме этого, в 1943 г. учащиеся трудовых резервов принимали участие в сооружении домны № 6 и паровоздушной станции ПВС-2 в г. Магнитогорске. ГКО обязал обеспечить учащихся одеждой, обувью, малой и средней механизацией. Двадцать два бригадира, назначенных из лучших учащихся, обучали новичков. Из них потом выросли такие талантливые организаторы, как Н. Волченко, П. Дугин, Л. Зубков, И. Козлов, В. Кузнецов и др. Под их руководством бригады выполняли план на 110-170 %. Первая и вторая очереди строительства были закончены досрочно.
В октябре 1943 г. «Комсомольская правда» напечатала «Письмо друга на фронт Г. Суворову»: «Привет из далекой Магнитки, дорогой Гриша, пишут тебе твои товарищи, с которыми ты учился и работал в школе ФЗО. Вместе с нами ты участвовал в строительстве ПВС, а весной ты ушел добровольцем в Уральский добровольческий танковый корпус... Вместе со стройкой растут ребята. Многие твои товарищи из рядовых стали бригадирами — А. Болдырев, В. Устенко, К. Волченко, В. Козлов, В. Жданов. Их бригады фронтовые и носят
имена Героев Советского Союза. Дорогой Гриша! Мы всегда помним, что труд — наше оружие, и идем на работу, как на бой. Своим трудом мы мстим врагу за слезы наших матерей и сестер, за гибель отца А. Болдырева, родных Л. Зубкова, за всех, кто погиб! Н. Бердышев, А. Ганин, П. Дугин».
В Челябинске на полном самообслуживании учащихся находились все релейные работы на ЧГРЭС и цех на заводе им. Колющенко.
Учебные заведения трудовых резервов Южного Урала отчисляли средства на танковые колонны (им. Челябинского комсомола, «Челябинские колхозники», «Трудовые резервы»), подводные лодки («Челябинский комсомолец», «Ленинский комсомол»), на эскадрилью им. Челябинской мо-провской организации, на бронепоезд им. Магнитогорского комсомола, на Уральский добровольческий танковый корпус. В 1943-1944 гг трудовые резервы страны отчислили в Фонд помощи Красной армии 20 млн руб. По неполным данным воспитанники училищ и школ ФЗО Южного Урала только на танковую колонну «Трудовые резервы» собрали 2,5 млн руб.
Отчисляя деньги в Фонд обороны, только расписываясь в листке по заработной плате и не получая ее, какой-то подросток в душе, может быть, и мечтал о ней: так хотелось съесть лишний кусок хлеба. Но царившая вокруг обстановка заставляла скрывать свои желания. Моральное осуждение окружающих было бы болезненным и нежелательным ему самому.
А с осени 1943 г. главными двумя детищами системы трудовых резервов стали Сталинград и Донбасс, освобожденные советскими войсками от немецкой оккупации. И как бы ни переписывали историю Украины сегодняшние неонацисты (со слов Яценюка в январе 2015 г., «Красная армия в ходе Второй мировой войны вторглась и захватила Украину»), факты — неоспоримая вещь. «Вторглись» в Донбасс и учебные заведения трудовых резервов, направленные ГУТР для восстановления «всесоюзной кочегарки». Туда было направлено около 6 тыс. учащихся училищ и школ ФЗО Урала, в том числе из Башкирии — 750 человек, из Уд -муртии — 350, из Оренбургской области — 600, из Свердловской — 1300, из Челябинской — 1450 и из Пермской — 1400.
В наказе молодежному отряду РУ-7 г. Пласта Челябинской области говорилось: «Ваш труд в деле восстановления Донбасса — это труд всего нашего народа... Вы делом оправдаете оказанное вам доверие быть в рядах передовиков, участников восстановления Донбасса,
быть застрельщиками и организаторами социалистического соревнования, стахановских методов труда. Вы обязаны помнить, что восстановление Всесоюзной кочегарки угля и металла приблизит полный и окончательный разгром немецких захватчиков».
Не все учащиеся трудовых резервов в условиях войны были героями. Война — это трагедия. Не все взрослые выдержали ее тяготы. А те, кто выдержал — а их было большинство — отстояли независимость Родины.
Давно отгремели залпы той далекой войны. К счастью, для нас, россиян, она отдается лишь эхом. Однако на Донбассе сегодня дети и внуки тех учащихся трудовых резервов, что восстанавливали его, погибают и прячутся в подвалах домов под атаками украинских неонацистов. Залпы войны до сих пор являются музыкой для такого рода «политиков». Именно поэтому новое поколение молодежи должно чутко прислушиваться к эху прошлого и быть на страже мира.
Г. К. Павленко, канд. ист. наук, доц., чл.-кор. Академии военно-исторических наук, лауреат Областной краеведческой премии им. В. П. Бирюкова, г. Челябинск, e-mail: [email protected]
КУЗНИЦА РАБОЧИХ КАДРОВ. ЛИЧНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ ВОСПИТАННИКА СИСТЕМЫ ТРУДОВЫХ РЕЗЕРВОВ
2015 год — год вдвойне юбилейный: 70-летие Великой Победы, 75-летие создания системы трудовых резервов. Два в равной степени великих события для нашего государства, два события, определивших судьбы нескольких поколений советских людей.
Я, Владимир Денисович Павленко, — историк, педагог, общественный деятель в настоящем, а в прошлом — воспитанник советской системы трудовых резервов. Мне довелось соприкоснуться с учебными заведениями системы в тот период, когда она вступила в совершеннолетие. 1958 год. Аттестат зрелости у меня в руках, но куда податься деревенскому мальчишке, который вырос в далеком селе Курганской области — в 120 км от железной дороги? В те годы школа слабо занималась профориентацией учащихся. Существовало негласное мнение, что деревенские выпускники в основном связывают свою судьбу с сельским хозяйством и идут учиться на агронома, зоотехника, инженера, реже — на учителя.
Итак, нужно было решать: куда пойти учиться. С детства мечтал стать геологом, но по состоянию здоровья от этой мечты пришлось отказаться. Решил поступать в техническое училище № 1 г. Челябинска. Вероятно, на такое решение повлияло мое восхищение работой токаря МТС Владимира Лобачева.
После медицинской комиссии мне предложили начать учебу не с 1 августа, а на два меся-
ца позже по причине того, что после окончания училища мне еще не исполнится 18 лет, и завод это не устроит. Два месяца, которые я работал штурвальным на комбайне «Сталинец», пролетели быстро. С 1 октября 1958 г. началась учеба в техническом училище № 1. Вначале возникла сложность с общежитием. Августовский набор жильем обеспечили полностью, а для октябрьского мест оказалось недостаточно. Пришлось временно жить у родственников на ЧМЗ. Чтобы добраться с ЧМЗ до ЧТЗ, где на улице 40 лет Октября находилось училище, приходилось вставать в 6 часов утра, так как по распорядку училища в 7:45 проводилась линейка, т. е. общее построение. Единственное средство передвижения — трамвай. Проблема с общежитием никак не решалась, и мне было предложено перейти в другое учебное заведение, где есть свободные места. Уходить из училища не хотелось, и поэтому поиск нового места учебы повис в воздухе.
Вскоре райвоенкомат в ответ на мой запрос прислал подтверждение, что я сын трудармей-ца, мне дали место в общежитии и поставили на полное государственное обеспечение. Выдали шинель, брюки, гимнастерку и фуражку. Шинель была настолько прочная, что я в ней через 3 года ушел служить в армию. В комнате нас проживало четверо: Толя Джемела (отслуживший 4 года на флоте), Коля Шевченко (служил 3 года в авиационных частях) и мы с Володей Овчинниковым (выпускники). Жили очень
