CC BY
151№ 4 (29), 2008
' 'Кул ътурная жизн ь Юга России " ^
А. Г. НАГАПЕТОВА
ТРУДОВАЯ ТЕМА В СОВЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XX ВЕКА
Трудовая проблематика определяла литературный поиск первых послереволюционных десятилетий. «Колхозная» и «производственная» проза этого периода являлась идейно-художественным каркасом, через «обработку» которого литература открывала глубины психологизма «нового человека».
Ключевые слова: тоталитаризм, теория бесконфликтности, идеологическая эстетика, «деревенская» проза.
В отечественной литературе проза, посвященная теме труда, существенно отличается от всех других. Это обусловлено тем, что ее рамки предполагают описание трудовых взаимоотношений различного уровня: внутри коллектива, рабочего и безработного, подчиненного и руководителя, города и деревни. Соответственно, данная тематика обладает художественным потенциалом перехода от внешней жизни человека к внутренней, т. е. возможностью преобразования эпичности в лиричность изложения. В связи с этим А. Адамович писал: «Сбереженная, пронесенная через века и испытания живая душа народа - не этим ли дышит, не об этом ли прежде всего рассказывает нам проза, которую сегодня называют деревенской? И если пишут и говорят, что проза и военная, и деревенская - вершинные достижения нашей современной литературы, так не потому ли, что здесь писатели прикоснулись к самому нерву народной жизни» (1).
В первой половине прошлого века в советскую (новосистемную) литературу действительно постепенно стали входить авторы с идеологической установкой на «сближение с народом», на «привнесение культуры в массы». Однако большинству этих писателей не было необходимости «идти в народ», чтобы изучать его, - они сами были представителями данной социальной группы, крестьянами по происхождению, являвшимися непосредственными свидетелями всего происходившего. И потому тенденцией ранне советской «колхозной» прозы можно считать ретроспективность повествования, когда события коллективизации, преобразованные в форму воспоминаний, оказываются обязательными в развитии сюжета. Благодаря этому приему писатели-деревенщики обнаружили внутренний трагизм бытия современной им деревни, выявили в рядовом сельском жителе личность.
Перекрещивание различных временных пластов (современности и прошлого, недавнего и далекого) более объемно отображало основные периоды послереволюционного преобразования села, проходившего весьма разноречиво. Таким образом, ранняя «деревенская» литература использовала новый, введенный вместе с учрежденной системой подход в воссоздании сложных путей перехода деревни к социализму. Описывая коллективизацию с позиций минувшего, писатели утверждали необходимость социалистических реформ в селе. По словам советского критика второй половины XX века Ю. Кузьменко, «стано-
вилась шире, полноводнее литература "великого перелома" в истории страны». Деревенская тема обретала глубокое «социально-историческое звучание», «новое, эпическое дыхание: приходили в движение вековечные жизненные устои, укрупнялись конфликты, поднимался в бой за выстраданные идеалы герой-преобразователь» (2).
В развитии послереволюционной прозы о деревне можно проследить, как из разобщенных попыток изображения современной жизни со временем вырабатывался тип произведения социалистического реализма, формировался метод, который призван был способствовать воспроизведению событий новой исторической эпохи.
Независимо от жанров и стилей, эстетических и социальных предпочтений, личных и общественных симпатий авторы произведений на производственную тему вольно или невольно были «колесиками и винтиками» породившей и поглотившей их тоталитарной системы и составляли «первую», единственно разрешенную раннесоветскую литературу. Традиционно критика воспевала их следующим образом: «Тема освобожденного труда, осмысленная с позиций социалистического преобразования жизни, - принципиально новый шаг в художественном развитии человечества. Впервые именно литерату рой социалистического реализма были завоеваны такие эстетические высоты, которые обозначили перелом в ходе движения мировой литературы» (3). Либо: «При всех своих индивидуальных различиях эти книги пронизаны одной всепоглощающей страстью: изображением, исследованием, утверждением тех путей, которые выводили деревню на столбовую дорогу новой, пронизанной коллективистскими началами, действительно достойной человека жизни» (4).
Произведения «колхозно-производственной» тематики помогали осмыслить содержание и сущность исторического развития деревни, ориентировали на решение сложных вопросов современной им реальности - экономических, социальных, нравственных, в зависимости от которых в период коллективизации оказывались судьбы крестьян, находившихся на перепутье между уничтожавшимися исконными и еще не появившимися новыми традициями сельского бытия. И потому тема труда, переустройства деревни не исключала человеческие драмы, порой трагедии, острейшие конфликты и противоречия, а значит, ощутимый элемент лиризма. Даже в самых одиозных произведениях совет-
фф "Культурная жизнь Юга России" №4 (29), 2008
ской литературы читатель мог почувствовать дыхание живой жизни, биение напряженной, пытливой мысли, увидеть реальные житейские проблемы и конфликты, человеческие характеры и судьбы.
Общеизвестно, что развитие любого общества представляет собой сложный процесс, который совершается на основе зарождения, развертывания и разрешения объективныхпротиворечий. Признавая это на словах, господствовавшая в течение десятилетий идеология, по существу, игнорировала это положение относительно социалистического общества. По-своему интерпретируя эту теорию в искусстве, некоторые писатели в конце 1930-х годов воплощали в своих произведениях идею «бесконфликтности» его развития, отсутствия в нем антагонистических противоречий. Но по мере формирования колхозно-производственной темы в советской литературе наметились тенденции, противостоящие данной теории: писателям порой удавалось изобразить новую социальную подпочву очерчиваемого, выявить новые психологические связи и отношения между персонажами, раскрыть те «болевые точки» в колхозно-производс-твенном бытии, которые по насыщенности и трагизму обнаруживающихся за ними столкновений никак нельзя было отнести к «бесконфликтным». Постепенно «деревенщики» и «производственники» обращаются к самым трудным и актуальным проблемам жизни человека и социума и делают заявку на глубокое и дифференцированное обнаружение внутреннего мира труженика в новых исторических обстоятельствах. Советской литературе 1930-х - начала 1950-х годов предстояло выйти в конце 1950-х - 1960-е годы на новый реалистический уровень «человековедения».
В первый выделяемый нами временной период (1930-е - начало 1940-х годов) происходило тайное волнение (тем не менее, часто дававшее яркий «выплеск») и накапливание опыта беспристрастного художественного постижения как современных, так и исторических фактов (труд, героизм, подвиг, самопожертвование, самоотречение, посвящение себя великим всеобщим целям, созиданию невиданного будущего, подавляющего своим величием, и т. д.). В большинстве произведений рассматриваемого раннего периода писатели интерпретировали историю труда, говоря словами М. Горького, как «прекрасную и трагическую историю борьбы человека с природой, историю его открытий, изобретений - его побед и торжества над слепыми силами природы» (5).
Хозяйственная организаторская работа предстала в произведениях 1930-х - начала 1940-х годов поистине героическим подвигом, подразумевающим преобразование мира и человека на резком переходе от эксплуататорской предыстории к новому развитию общества. Тема социалистического преобразования была реализована в книгах о созидании нового мира в активной борьбе с обычаями прошлого. Эта специфика существования прогрессивного человека нового времени представлялась ряду молодых советских писателей столь внушительной, что они иногда использовали в качестве сюжетообразующего конфликта не судьбу персонажа с его мечтами и стремлениями,
а непосредственно производственные процессы с изображением человека лишь в ходе механического решения технических проблем.
Однако есть здесь и другая крайность - порой нет производства как такового, трактуемого в сугубо техническом плане: оно полностью (и часто избыточно) поглощено социально-классовыми чувствами. Так, М. Горький подводил читателя и к социально-классовым конфликтам, и к проблеме преодоления хваткой мощи мещанства, подорванного экономически, но продолжающего «весьма заметно врастать» в советскую реальность, и к метаморфозе человека «из подневольного чернорабочего или равнодушного мастерового в свободного и активного художника». Здесь нет расчленения труда на более или менее социально важный вид деятельности, любое трудовое движение персонажа-созидателя - это еще одна победа нового строя.
Произведения Ф. Гладкова, Л. Леонова, В. Катаева, М. Шагинян, относимые к первому из выделяемых нами периодов, изображали труд как процесс революционного преобразования действительности. Овладевший литературой пафос социалистического переустройства города и деревни, человека и общества явился мощным стимулом развития тех направлений, которые обусловили формирование советской художественной культуры в 1930-е годы. При этом объектом сюжетного развития перестала являться судьба отдельного персонажа. В произведениях данного периода налицо характерные для соцреалистических произведений художественные особенности - описа-тельность, схематизм, односторонность и т. д.
Писатели изображают в своих произведениях, как труд в обстановке советской реальности делается «благословением жизни» (термин Ф. Гладкова). Вот как Ю. Кузьменко мотивирует обязательное для этих произведений «ощущение праздника»: «Стройки первой пятилетки разворачивались в условиях социализма, впервые открывшего возможность "работать на себя, а не на капиталиста, не на барчука, не на чиновника, не из-под палки". Мало того. Все эти комбинаты, заводы, шахты, электростанции закладывались в тот момент истории социалистического строя, когда сбереженная и приумноженная в трудные годы революционная энергия народа хлынула могучим потоком в русло социалистического преобразования страны» (6).
Во второй выделяемый нами временной период (конец 1940-х - начало 1950-х годов) вместе с изображением новых трудностей и проблем в «колхозно-производственной» литературе появилась художественная правда во всех ее перипетиях и коллизиях, порой трагических. Однако это была правда времен тоталитаризма - ограниченная, уродливо искаженная и лицемерная, включавшая идеи, внедрявшиеся в сознание безусловного большинства общества, хотя и с определенными коррективами. В. Ковский утверждал, что «после 20-х годов, когда на гребень деревенской тематики были взметены коллизии революции и гражданской войны, после 30-х, дышавших классовым пафосом коллективизации, после тра-
№ 4 (29), 2008
' Кул ътурная жизн ь Юга России " ^
гических и одновременно героических страниц Великой Отечественной писатели впервые оказались лицом к лицу с материалом будничной действительности, с повседневным трудом, лишенным классово-антагонистического характера» (7).
Преобладающим направлением послевоенной прозы о современности вновь явилась «колхозно-производственная» тема, описывающая советского труженика на его рабочем месте, в ходе деятельности, в бою за технический прогресс. Советские писатели обязаны были представить образ человека труда как одновременное олицетворение возвышенной морали, революционных традиций и создателя новой жизни. Все изображаемые в данный временной период трудящиеся в соответствии с правилами советского коллективизма старались по мере сил, умения, сознательности, убежденности или конформизма идти «в ногу», под оклики общей для всех партийной команды.
Изначально в «колхозно-производственной» литературе разных исторических периодов имели место три основные функциональные линии: во-первых, сделать для рядового гражданина процесс труда увлекательным; во-вторых, раскрыть для него понимание того, в чем именно состоят различные виды трудовой деятельности, с тем чтобы он мог определиться в жизни; в-третьих, углубиться в тему «Этика труда». При этом главным для писателей 1920-1940-х годов, поставивших перо на службу социализму и пролетариату, творивших «по указке сердца», неизменно являлась верность социалистическим идеалам, классовой борьбе, принципам партийности и народности, установ-
кам и традициям социалистического реализма. Стержневая тенденция «колхозно-производственной» прозы начала 1950-х годов состояла в постепенно нарастающем неприятии советской системы как целого, в скромном, но ощутимом желании ее преобразовать, защитить личность от растления ее творческого потенциала, от обожествления безликого и бесформенного коллективизма.
Таким образом, советская литература первой половины XX века, посвященная теме «трудового подвига», минуя два эпических (описательных) периода (1930-е - начало 1940-х годов и конец 1940-х - начало 50-х годов), выходит на новый, лирический уровень - «человековедение» (конец 1950-х - 1960-е годы), обращенный к личности, к морально-психологическому миру наиболее рядовых членов общества.
Литература
1. Суишлша И. К. Современный литературный процесс в России. М., 2001. С. 82.
2. Кузъменко Ю. Советская литература: вчера, сегодня, завтра. М., 1981. С. 305.
3. Ершов JJ. Ф. История русской советской литературы. М., 1988. С. 98.
4. Кузъменко Ю. Советская литература: вчера, сегодня, завтра... С. 306.
5. Горький М. Собрание сочинений: в 30 т. Т. 1. М., 1952. С. 114.
6. Кузъменко Ю. Советская литература: вчера, сегодня, завтра... С. 122.
7. Ковский В. Литературный процесс 60-70-х гг: М., 1983. С. 206.
A. G. NAGAPETOVA. LABOUR THEME IN THE SOVIET LITERATURE OF THE FIRST HALFOFXXTH CENTURY
Theme of Labour determined the Literary search of the first postrevolutionary decades. «Collective-farm» arid «industrial» prose of this period represented the ideological and art framework, through its «processing» literature opened the depths of psych ologism of «the new person».
Key words: totalitarism, the theory of absence of conflict, ideological aesthetics, «vilage» prose.
И. И. К0НДРАШ0ВА
ПРОБЛЕМА ДЕМОКРАТИЗАЦИИ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ КОНЦА XIX - НАЧАЛА XX ВЕКА (НА МАТЕРИАЛЕ ТВОРЧЕСТВА Л. ТОЛСТОГО)
В настоящей работе рассматриваются философско-эстетические взгляды Л. Н. Толстого на процессы демократизации в русской литературе и искусстве рубежа веков. Данная проблема анализируется на материале трактата «Что такое искусство?».
Ключевые слова: реализм, демократизм, народность, эстетика.
Воззрения Л. Н. Толстого конца XIX - начала XX века на народ и принцип народности имеют большое значение в исследовании процесса демократизации отечественной словесности. При всех идеологических издержках литература советского периода в лучших своих образцах сохранила принципы классического реализма и позитивное содержание, потому что это был «здоровый реализм», без социологического определения, быто-
вавшего в советском литературоведении: «Реализм составляет все еще ту почву, на которой вырастают все художественные направления современности. По-разному отрицая его, они предполагают его данность» (1).
На современном этапе с учетом тех процессов, которые происходят в нашем постсоветском обществе, эстетико-философские взгляды Толстого на литературу как средство выражения отношения
