Научная статья на тему 'Трудовая деятельность женщин как фактор получения профессионального образования'

Трудовая деятельность женщин как фактор получения профессионального образования Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
285
41
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ПРОИЗВОДСТВЕННАЯ СФЕРА / ТРУД / ЖЕНСКИЙ НЕКВАЛИФИЦИРОВАННЫЙ ТРУД / ЖЕНСКИЙ ИНТЕЛЛИГЕНТНЫЙ ТРУД / ОПЛАТА ЖЕНСКОГО ТРУДА / ТРУДОВОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО В СФЕРЕ ЖЕНСКОЙ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Косетченкова Елена Анатольевна

В статье рассматриваются проблемы женской трудовой деятельности в сфере общественного производства конца XIX начала ХХ в. На рубеже веков в России происходит коренная ломка традиционных устоев, вызванная переходом от традиционного (доиндустриального, феодального) к современному (индустриальному, капиталистическому) обществу. Изменяется характер общественного производства на первое место выходит материальное производство с качественно новым типом организации труда, привлечением в производство все большего количества женщин. Комплексное изучение вопроса позволит не только показать процесс эволюции женской трудовой деятельности на основе их профессионального обучения, но и детально воссоздать картину жизни русской женщины конца XIX начала ХХ в.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Похожие темы научных работ по истории и археологии , автор научной работы — Косетченкова Елена Анатольевна

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «Трудовая деятельность женщин как фактор получения профессионального образования»

Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 23 (161). История. Вып. 33. С. 89-98.

трудовая деятельность женщин как фактор получения профессионального образования

В статье рассматриваются проблемы женской трудовой деятельности в сфере общественного производства конца XIX- начала ХХ в. На рубеже веков в России происходит коренная ломка традиционных устоев, вызванная переходом от традиционного (доиндустриального, феодального) к современному (индустриальному, капиталистическому) обществу. Изменяется характер общественного производства - на первое место выходит материальное производство с качественно новым типом организации труда, привлечением в производство все большего количества женщин. Комплексное изучение вопроса позволит не только показать процесс эволюции женской трудовой деятельности на основе их профессионального обучения, но и детально воссоздать картину жизни русской женщины конца XIX- начала ХХ в.

Ключевые слова: производственная сфера, труд, женский неквалифицированный труд, женский интеллигентный труд, оплата женского труда, трудовое законодательство в сфере женской профессиональной деятельности.

Актуальность проблемы определяется тем, что в течение последних десятилетий ХХ - начала XXI в. происходил стабильный рост участия женщин в экономической и политической жизни цивилизованных стран. Во всем мире женщины составляют более половины населения и все в большей степени влияют на общественный выбор. Женщины владеют более чем 30 % среднего и малого бизнеса, нанимают 25 % рабочей силы, составляют 55 % среди обучающихся в высших учебных заведениях, четверть женщин зарабатывает больше своих мужей. Аналогичное положение сложилось и в России. В течение многих десятилетий в результате активного вовлечения женщин в общественное производство уже к 80-м гг. прошлого столетия уровень занятости мужчин и женщин в России был одинаковый. А по уровню образования они обошли мужчин уже в 1989 г. По статистическим данным в конце ХХ в. высшее и среднее образование имели 46 % работающих женщин и только 34 % работающих мужчин. В 90-е гг. разрыв уже составлял 10-12 %1.

Борьба за свои права, за женскую эмансипацию заводила далеко - настолько, что порой забывалась цель, ради которой эта борьба велась. Между тем, и теперь мы пользуемся своими правами во многом благодаря тем героическим женщинам, приносившим в жертву столь многое.

Вторая половина XIX века - это новая эпоха в истории женщин России, характеризующаяся их великим завоеванием - возможности получать образование. Именно образо-

вание давало женщинам возможность самим зарабатывать свой хлеб, выбирать свою судьбу. Но, как заявила на Всероссийском съезде по женскому образованию, журналистка и общественный деятель А. В. Тыркова, «... Внутренний рост женского "Я" требует нового сознания женственности. Ведь не утрачивать свою женственность, а только расширять и освобождать ее хочет новая женщина»2.

В настоящее время «природа» профессиональной деятельности женщин, в условиях личностно-ориентированного образования, требует своего переосмысления, анализа теоретических концепций и исторического опыта подготовки рабочих и специалистов-профессионалов.

Роль труда в жизни человека и общества не оставалась неизменной на протяжении исторического развития. Вместе с формами и мотивами трудовой деятельности менялись и представления о нем. Значительная часть человеческой истории связана с так называемым «традиционным» или «доиндустриальным» типом общества. Традиционным оно названо потому, что жизнь в нем строилась по заведенным обычаям, традициям, образцам поведения, заветам предков. Жизнь людей строилась на общинных принципах, так было легче выжить. В традиционных обществах человек, как правило, не был волен выбирать себе занятие (по крайней мере, возможности выбора были не сопоставимы с более современными периодами исторического развития), а занимался тем же, чем и его предки. Люди верили,

что судьба и вид хозяйственной деятельности предначертаны свыше. Профессиональные приемы передавались из поколения в поколение: от отца - сыновьям, от матери - дочерям.

В конце XVIII - начале XIX в. в результате так называемых промышленных революций формируется индустриальное общество. Индустриальным его называют потому, что в центре экономической системы находится промышленное производство (вторичная переработка), в отличие от добывающего характера доиндустриальных (аграрных) обществ.

Характеристика индустриального общества как общества труда связана с тем, что труд в народном хозяйстве превратился в основной вид занятости. Наемный труд и предпринимательство сильно потеснили домашний труд: теперь большинство потребляемых человеком благ создавались за пределами домашнего хозяйства и обращались на рынке. Основная часть населения, в том числе и женщины, была вовлечена в армию наемного труда (промышленный пролетариат), а заработная плата стала основным источником средств к существованию. В результате понятия труда и наемного труда в сознании людей стали практически тождественными.

В условиях становления культуры индустриального типа (в России этот процесс охватил вторую половину XIX - начало ХХ в.) происходило разрушение системы традиционных ценностей. Этот процесс происходил постепенно - от «центра» (столиц, крупных городов) к «периферии» (провинции) и затрагивал в первую очередь сферы профессиональной деятельности и образования.

Формирование ценностных ориентаций было связано с принадлежностью к определенной социальной группе. Крестьянки, мещанки все чаще приходили на фабрики и заводы, включаясь из сферы домашнего в сферу промышленного производства.

В рассматриваемый период постепенно потребность в женских рабочих руках формировала обоюдный интерес: предпринимателей к дешевой, исполнительной рабочей силе, женщин - к наемному профессиональному труду, который открывал дорогу к экономической самостоятельности (хотя бы частичной), большей свободе в выборе жизненной стратегии. Расширение жизненных горизонтов подталкивало женщин из низших социальных слоев к получению образования, хотя бы в объеме воскресной школы.

В связи с ростом применения на фабриках женского труда одним из важных аспектов данного процесса явилось все более увеличивающаяся пролетаризация женщин. Начал меняться сам общественно-патриархальный взгляд на женский отход на заработки, кардинально менявший жизнь крестьянских семей и оказывавший большое влияние на социокультурную ситуацию в городах. Однако далеко не все женщины сразу же получали работу, зачастую они оказывались в тяжелейшей ситуации, оставаясь практически без средств к существованию. Земские статистики того времени писали: «Если прежде отцы, мужья, сыновья и братья считали зазорным посылать в дальние края своих жен, дочерей и сестер на заработки, то теперь вынужденная необходимость посылать их на сторону для отыскания себе средств существования указывает на невозможность добывать себе дома хлеб»3.

Система наемного труда стала основой развития народного хозяйства России. Быстрое развитие капитализма в пореформенный период умножало ряды наемных рабочих, превращало их в класс российского общества. Последнее было неразрывно связано и с промышленной революцией, происходившей в стране в 50-90-е гг. XIX в.4

Уже накануне реформы 1861 г. вольнонаемные рабочие составляли подавляющее большинство на промышленных предприятиях. Численность женщин, прежде всего, преобладала на текстильных фабриках центра страны. Так, к началу 90-х гг. XIX в. в текстильной промышленности было занято 161 тысяч или 82 % всех трудящихся женщин5. Наряду с этим особенно широко применялся женский труд на пищевых, резиновых, спичечных, табачных фабриках.

Как правило, вплоть до 1880-х гг., наем рабочих на фабрично-заводские предприятия практиковался на основе «словесного» или письменного договора сроком на один год, чаще всего «от Пасхи до Пасхи». До истечения установленного срока у рабочих забирались в контору паспорта, и они фактически лишались свободы, не имея права требовать досрочного расчета. Произвол предпринимателей ничем не ограничивался, хотя правительство и предпринимало некоторые шаги в направлении «попечения» о рабочих6.

Так, во внутренних правилах одного из московских заводов было записано: «Воспрещается оставлять фабрику до исте-

чения договорного срока без согласия на то хозяина или требовать от него до того срока какой-либо прибавки платы сверх установленной. За стачку между работниками прекратить работу прежде истечения установленного с хозяином срока для того, чтобы принудить его к возвышению получаемой ими платы, виновные подвергаются наказаниям, определенным "Уложением о наказаниях" (ст. 1358, изд. 1866 г.)»7.

Однако предприниматели имели право по своему усмотрению уволить рабочего в любое время за «дурную работу» или за «дерзкое поведение». Регламентировался не только их труд, но и личная жизнь: на многих предприятиях рабочие обязаны были в принудительном порядке покупать товары в хозяйственной лавке по завышенным ценам. Рабочие не были защищены от произвола со стороны своего хозяина. Так, в Москве даже в начале 90-х гг. XIX в. на фабрике «Карл Тиль и Ко» применялись розги8.

Постепенно в правительственных кругах зрело понимание того, что с освобождением крестьян уже нельзя сохранять прежние законы о рабочих. Наиболее либеральные представители прямо высказывались за необходимость разработки фабрично-заводского законодательства9. В это время различными российскими ведомствами стали создаваться особые комиссии для решения «рабочего вопроса». Первая из них была образована в 1859 г. в Петербурге при столичном генерал-губернаторе при активном участии петербургских предпринимателей. Основной задачей комиссии являлось обследование фабрик и заводов города Петербурга как крупнейшего торгово-промышленного центра, а также его уездов. Именно здесь было сконцентрировано наибольшее число рабочего населения. Итогом работы комиссии стала подготовка «Проекта правил для фабрик и заводов в Санкт-Петербурге и уезде», которые должны были регламентировать условия труда рабочих и ответственность предпринимателей.

Проектом сохранялись известные нормы традиционной регламентации фабричной жизни (определение размера заработной платы, штрафов за те или иные проступки, распределение рабочих часов и т. п.). Однако по новым правилам запрещалось применение труда до 12-летнего возраста, ночная работа несовершеннолетних (12-16 лет), а также ограничивалось 10 часами рабочее время

детей 12-14 лет. Например, материалы ряда массовых обследований рабочих фабрично-заводской промышленности показали, что преобладающая масса рабочих начинала работать впервые на фабриках в чрезвычайно раннем возрасте. Так, по данным обследования фабрично-заводской промышленности Московской губернии, произведенного в начале 80-х гг. XIX в. видно, что почти две трети всех рабочих поступило на фабрику в возрасте до 14 лет, из них в возрасте моложе 10-11 лет - 33 % общего числа рабочих10. Специально изучавший применение детского труда на предприятиях фабрично-заводской промышленности в России В. Ю. Гессен пришел к выводу, что «в начале 80-х годов эксплуатация детского труда приняла огромные размеры <...> в пореформенное время, от опубликования акта малолетних, т. е. за время промышленного подъема, число малолетних рабочих, занятых на предприятиях фабрично-заводской промышленности и в абсолютных, и в процентных цифрах, сильно и заметно возросло»11. Также проект намечал установить определенные санитарные нормы на фабриках и в жилых помещениях и впервые - ответственность предпринимателей за несчастные случаи с рабочими. Надзор за исполнение этих правил возлагался на фабричную инспекцию из чиновников. Ей предоставлялось право в любое время обследовать фабрики и требовать сведения о зарплате рабочих, условиях найма и пр.12

В целом, положение рабочих оставалось бесправным и характеризовалось жесткими формами труда. Так, на фабрично-заводских предприятиях действовали правила внутреннего распорядка, составленные самими владельцами и вводимые без всяких объяснений рабочим13.

Фабричный инспектор Московской губернии, профессор Московского университета И. И. Янжул писал: «Хозяин фабрики -неограниченный властитель и законодатель, которого никакие законы не стесняют, и он чисто ими распоряжается по-своему, рабочие ему обязаны "беспрекословным повиновением", как гласят правила одной фабрики»14.

Фабричная инспекция отмечала тот факт, что интенсивно шел процесс вытеснения мужского труда женским: при общем росте числа рабочих с 1901 по 1913 гг. на 37,1 %, число женщин возросло на 59,7 %, а мужчин только на 29,7 %15. Этот факт был обусловлен

не только возросшей трудовой активностью женщин, но и самой политикой фабрикантов, стремившихся заменить мужской труд женским. Фабричные инспектора связывали это с возросшим рабочим движением: «.. .фабриканты всюду, где только возможно, заменяют мужчин женщинами, не только среди взрослых, но и среди подростков, считая женский элемент более спокойным и устойчивым, чем мужской. Мужчины заменяются женщинами даже по таким занятиям, которые раньше составляли исключительно достояние первых»16.

Число женщин, занятых в промышленности, заметно различалось по губерниям и отраслям. «Наибольшим применением женский труд пользуется в мануфактурном производстве, в губерниях, где была сосредоточена, в основном, текстильная промышленность» - отмечалось в Своде отчетов фабричных инспекторов17.

Экономически женский труд был значительно выгоднее мужского. Фабриканты учитывали во многом вынужденный характер труда женщин и платили им меньше, чем мужчинам. Так, на фабриках московского района высшая заработная плата работающей женщины была ниже, чем низшая у мужчин18. Аналогичное положение было зафиксировано по всей европейской России19. Вскоре официальный доклад Департамента торговли и промышленности констатировал, что «труд женщин и подростков оплачивался заметно ниже, чем труд мужчин <...> в среднем женщины получают половину, а подростки одну треть от заработка мужчины»20.

Низкая оплата труда женщин объяснялась предпринимателями тем, что они, якобы, имеют низкую квалификацию в силу особенностей женского организма. Однако налицо были те факты, когда женщины, получив место и проработав какое-то время в определенных профессиях, считавшимися достаточно трудными, то есть «мужскими», успешно справлялись с ней. Таковой, например, являлась профессия сновальщика, широко применяемая на текстильных фабриках.

Условия жизни рабочих зачастую не поддавались описанию. В среднем до половины рабочих жили на фабриках - в случайных постройках, 22 % - в собственных домах, 29 % -в частных наемных квартирах21. В начале ХХ в. нередко мужчины и женщины размещались в одном спальном помещении фабричной казармы, где они спали посменно.

Показательны результаты работы высочайше утвержденной комиссии, которая выработала в 1902-1905 гг. образцовый рабочий бюджет. Минимум на одного человека в месяц был определен в 21 р. для мужчины и 17 р. для женщины, в том числе на одежду - 3 р., на квартиру - 4, на пищу - 10, случайные расходы (мыло, прачечная, баня, переписка, разъезды и т. д.) - 4 р. Из бюджета были исключены книги, газеты, отдых, театр, лечение, воспитание детей22. Таким образом, органы государственной службы предопределяли рабочим возможность вести достойный человека образ жизни, показывали свою заинтересованность в безграмотности, темноте, отсталости рабочего класса.

Низкий уровень заработной платы, большое количество штрафов, отсутствие законов об охране материнства и детства свидетельствовало об отсутствии продуманной социальной политики в отношении рабочих и ра-ботниц23. В конце XIX в. средняя заработная плата работниц на бумагопрядильных фабриках России составляла 9 р. На ткацких фабриках женский труд оплачивался еще дешевле - около 7 р. в месяц, а в керамическом производстве - 5 р. Таким образом, женский труд оплачивался на 30-40 % ниже мужского24.

Чтобы получить дополнительный заработок, многие женщины вынуждены были работать ночью сверхурочно. Тем не менее, во второй половине 1880-х гг. в правительственных кругах был выдвинут вопрос о запрете ночных работ для женщин и детей. Это объяснялось «соображениями о крайне вредном влиянии таких работ на здоровье и нравственность женщин и подростков»25. Политическая обстановка после Морозовской стачки 1885 г. (именно с этой стачкой были связаны серьезные сдвиги в политике правительства по рабочему вопросу), глубокие кризисные явления в промышленности заставляли правительство торопиться с изданием закона. 3 июня 1885 г. Закон был обнародован26, по которому с 1 октября текущего года запрещались ночные работы для несовершеннолетних (15-17 лет) и женщин27. Он определялся как временный, предположительно на три года на период кризиса28. Постоянный характер он получил лишь в 1890 г., корректируя, однако, содержание в пользу фабрикантов и допуская в ряде случаев ночную работу для женщин.

Перед предпринимателями открывались возможности маневра для приспособления

производства к новым условиям. На крупнейших текстильных фабриках Центрального промышленного района вводилась двухсменная работа по 9 часов и сдельная оплата труда. Это позволяло обеспечивать большую интенсивность труда. Некоторые предприятия переходили на 13-14-часовую работу для женщин и подростков в дневные часы, что значительно ухудшало положение последних. Капиталисты настолько быстро и успешно приспособились к данному закону, что это дало основание министру финансов И. А. Вышнеградскому в октябре 1888 г. признать: «Действующие узаконения о работе малолетних, подростков и женщин в настоящем виде не представляют существенных неудобств, немедленное изменение их не вызывается настоятельной надобностью»29. Эти и другие законы о решении «рабочего вопроса», в общем, копировали западноевропейское законодательство и отвечали назревшим потреб-

30

ностям промышленного развития страны30.

На фоне определения общих для всех фабрично-заводских рабочих условий труда (запрещение применения труда детей в возрасте до 12 лет, охрана труда малолетних, регулирование договора трудового найма, фиксация максимальной продолжительности рабочего дня, сокращение продолжительности рабочего времени по субботам, в канун праздников, установление еженедельного отдыха (воскресенье), право вознаграждения потерпевших и их родственников вследствие несчастных случаев с рабочими), трудовое законодательство, однако, не выделяло никаких особых прав и норм по охране женского труда. Работницы вместе с рабочими представляли в глазах предпринимателей и фабрикантов общую нещадно эксплуатируемую массу населения, а сама организация труда, отражая объективный процесс становления российской капиталистической системы в целом, носила хаотичный, порой полудикий характер. Трудовое законодательство руководствовалось, в первую очередь, финансовыми соображениями, а не социальными мотивами. Единственным моментом в данном вопросе стал запрет привлечения женщин на ночную работу на хлопчатобумажных, полотняных и шерстяных фабриках. Законы об охране труда и нормы отсутствовали, что приводило к большому числу производственных травм. По общероссийским данным, в 1901 г. на 1000 рабочих приходилось 14 потерпевших

от несчастных случаев, в 1902 г. - 15, а в 1904

г. - уже 2831.

Таким образом, формирование в России на рубеже XIX-XX вв. фабричного законодательства капиталистического типа (полностью отражавшего объективные условия развития социально-экономических отношений) было неспособно стать барьером на пути эксплуатации труда женщин. Говорить о каком-то даже относительном её освобождении (в рамках обозначенного исторического периода) в качестве наемной рабочей силы для осуществления производительного труда не приходится. Вытолкнув женщину (в первую очередь, из деревни) и пролетаризовав её, зарождающийся капитализм в интересах собственной максимальной выгоды заключил её в тот же момент в другие, порой более жесткие рамки, нежели рамки традиционного патриархального домохозяйства. Не предоставив женщине практически никаких трудовых прав и свобод, капитал тут же превратил ее в выгодно эксплуатируемый объект. Социальные вопросы занятости, охраны труда, сокращения рабочего дня, повышения оплаты труда, социального страхования и т.

д. оставались острыми, жизненноважными проблемами большинства трудового населения России. Связав, таким образом, судьбу женщины с судьбою всего рабочего класса, исторический процесс только еще подводил его к решению всех вышеобозначенных и многих других вопросов, связанных с правом на труд.

Тем не менее, как отмечали современники, «участие женщин в промышленности с каждым годом становится все прочнее. Теперь работает не только дочь, но и жена, и даже мать»32.

Резко возросшая численность женщин, занятых в общественном производстве России на рубеже XIX-XX вв., не была адекватна качеству их профессиональной подготовки. Многие работницы вовсе были неграмотны. Согласно переписи 1897 г. число грамотных среди женщин России составляло 13,1 %, в том числе в Европейской России - 13,7 %. А число грамотных среди женщин Кавказа - 6 %, Сибири - 5,1 %, Средней Азии - 2,2 %33.

Таким образом, вовлечение женщин в производственную сферу явилось значительным аргументом для организации женского профессионального образования.

Далее мы рассмотрим так называемый квалифицированный (интеллигентный) труд,

поскольку доступ к труду женщин низших сословий никто и никогда не подвергал сомнению.

Действия властей по допуску образованных женщин к государственной службе и интеллигентным профессиям также отличались консервативностью и непоследовательностью. После реформы 1861 г. стремление к экономической независимости, связанной, прежде всего, с самостоятельным трудом, стало характерным для женщин различных привилегированных слоев общества. Оно было обусловлено двумя причинами: во-первых, ухудшением материального положения значительного слоя помещиков, что побуждало их дочерей, родственниц искать работу, и, во-вторых, сложившимся противоречием между образованной женской молодежью и господствовавшими в семейных отношениях феодальными порядками. Неслучайно в среде демократически настроенной женской интеллигенции все большую привлекательность приобрела идеология «новых людей». «Новые женщины» в поисках свободной жизни покидали родительский кров, часто вполне материально благополучный, стремились к образованию, самостоятельно зарабатывали свой хлеб, наравне с мужчинами участвовали в просвещении народа, были непритязательны и скромны в одежде и быту. Это был своеобразный вызов обществу.

Для большинства женщин, в основном представительниц дворянства и интеллигенции, получение образования и доступ к «интеллигентным» профессиям становится уже не только потребностью, но и ценностью. Общество начинает признавать право женщин на получение образования и включение в структуру общественного труда.

Для представительниц состоятельных слоев основные функции женщины в семье проецировались на ее роль в социуме: выйдя в профессиональную сферу, она сохранила свое основное назначение - воспитание подрастающего поколения. Педагогическая работа являлась одной из немногих областей трудовой деятельности женщин, не вызывавшей возражений со стороны правительственных чиновников и консервативно настроенной общественности. Правительственное положение «О допущении женщин на службу в общественные и правительственные учреждения», в частности, указывало: «Поощрять женщин на поприще воспитательном, где они

уже ныне занимают должности учительниц в начальных школах и низших классах гимназии. А если будет возможным, то представлять учебному ведомству расширять круг их деятельности на этом поприще»34.

Многие русские педагоги поддерживали эту идею. Так, В. Д. Сиповский указывал на черты, «выгодно отличавшие женщин-учительниц от мужчин-учителей - это большая добросовестность в отношении к своим обязанностям и большая сердечность в отношении к учащимся - два качества в педагогическим деле весьма ценные <...> Дети, малоуспешные или почему-либо отставшие от класса, вызывают у учительниц гораздо более, чем у учителей, искреннего участия, более желания помочь им, хотя бы это стоило и большего труда и значительной затраты времени <.> В сельских школах, в деревнях, где положение учительницы и материальное, и во всех других отношениях крайне трудное, она является в буквальном смысле настоящей подвижницей. И это не исключение, а типичное явление»35.

Как результат - в конце XIX-начале ХХ в. наблюдался процесс феминизации педагогического труда. Так, Педагогическим музеем Учительского дома в Москве был проведен опрос девушек, обучающихся в женских гимназиях, по поводу их дальнейшей профессии. Опрос показал, что большинство девушек пожелали быть учительницами36. Причем многие хотели работать в сельских школах. «Я непременно буду учительницей, буду учить бедных детей, - писала ученица 6 класса. -Доля незавидная, мне говорят, но пусть! Ведь еще хуже тем, которые сгорают желанием учиться и, ввиду несостоятельности, не могут достигнуть этого, и гибнут, гибнут тысячами <...> Горько смотреть на них тем, кто с полным сознанием относится к их положению, к их трудности учиться и неумению этого достичь <...> пускай я буду терпеть лишения всякие - но я буду все-таки учить, учить бедных детей»37.

Конечно, не все руководствовались принципами гражданского долга. Для многих главным мотивом все же была необходимость зарабатывать деньги. «По окончании гимназии я желала бы подать прошение для поступления в преподавательницы в какую-нибудь школу только для того, чтобы пропитать всю нашу семью, так как отец у меня уже стар и не может долго служить»38.

Таким образом, в рассматриваемый период произошел массовый приток женщин в образовательную сферу.

Еще одной профессиональной деятельностью, которой стремились заниматься образованные женщины, была медицина. Медицинская карьера стала доступна женщинам после открытия первых Женских высших врачебных курсов в Петербурге и фельдшерских курсов. Во время Крымской войны (1853-1856), когда была учреждена Крестовоздвиженская община сестер милосердия под начальством горячего сторонника реформы женского образования Н. И. Пирогова, женщины впервые показали, что они могут и должны работать в медицине. Все вновь открываемые общины сестер милосердия находились в ведении Общества Красного Креста39. Всего существовало 109 общин Красного Креста.

Основной целью общин была подготовка опытного женского персонала для ухода за больными и ранеными как в военное, так и в мирное время. Подготовка персонала осуществлялась в своих лечебных учреждениях и амбулаториях. Помимо ухода за больными в собственных лечебных учреждениях, сестры милосердия общин направлялись в местные военные госпитали, городские, земские и частные больницы, а также в случаях стихийных бедствий сестры работали в составе санитарных отрядов.

Сестрами милосердия могли стать незамужние женщины или вдовы в возрасте от 20 до 40 лет. Число сестер в общине устанавливалось в зависимости от потребностей своих лечебных учреждений и колебалось от 40 до 80. Ученицы и сестры находились на полном обеспечении общины: получали здесь жилье, питание, одежду, деньги на карманные расходы (10 р.). Общины Красного Креста имели свои дома для престарелых сестер, а прослужившим 25 лет назначалась пенсия в размере 200 р.

Существовавшие при общинах школы сестер милосердия имели двухгодичный, а некоторые - полуторагодичный срок обучения. Программа школы включала следующие предметы:40

1. Анатомия и физиология - 30-40 часов;

2. Гигиена - 20 часов;

3. Общая и частная патология - 42 часа;

4. Общий уход за больными - 30 часов;

5. Рецептура - 10 часов;

6. Детские болезни - 22 часа;

7. Кожные и венерические болезни - 20 часов;

8. Общая хирургия - 24 часа;

9. Десмургия и учение об асептике - 24 часа;

10.Уход за хирургическими больными - 18 часов;

11. Женские болезни - 12 часов;

12.Глазные болезни - 12 часов;

13.Массаж - 24 часа;

14.Богословие.

С 8 до 13 часов ученицы проводили в лечебном учреждении, затем до 15 часов они находились на уроках в классах и с 16 до 18 часов опять работали в лечебном учреждении.

Одной из самых известных общин сестер милосердия являлась Георгиевская община. Она была организована в Санкт-Петербурге в 1870 г. Главным управлением Российского общества Красного Креста при участии принцессы Евгении Максимилиановны и С. П. Боткина и получила название в честь святого Георгия. На должность сестры-настоятельницы была приглашена Е. П. Карпова. С начала существования общины свои услуги в качестве консультантов безвозмездно предложили профессора Военно-медицинской академии С. П. Боткин, В. А. Манассеин, А. Г. Полотебнов, а с 1883 г. - известный акушер-гинеколог Д. О. Отт41.

Известный историк медицины П. А. Рихтер пришел к выводу, что «русская женщина в звании сестры милосердия приобрела <...> всеобщую признательность и уважение как лучший друг солдата посреди страданий и болезни, что было бы излишне распространяться вновь об ее достоинствах». «С совершенным устранением всяких личных притязаний и интересов, с полнейшим самозабвением и с сознанием только святости принятого ими на себя долга они отдались всецело своему делу и энергией, находчивостью, бодростью и ясностью посреди всех лишений и трудов показали, какой драгоценный элемент представляет русская сестра милосердия в деле призрения больных. Случаев нарушения дисциплины или уклонения от нравственных правил почти не было». «Сестры проводили почти все свое время с больными, старались утешить, занять, развлечь их и этим человеческим, дружеским отношением к больным заслужили ту драгоценную славу, которая жи-

вет о них в сердцах русского солдата»42.

За свой благородный труд многие сестры милосердия были награждены серебряными медалями «За Храбрость» и почти все сестры - знаками отличия, учрежденными Обществом Красного Креста.

Однако правительство всячески препятствовало приобщению женщин к медицинскому труду. Долгое время девушек не допускали на медицинские факультеты, был ограничен круг медицинских должностей, которые могли занимать женщины. В 1908 г. на Всероссийском женском съезде вновь прозвучало требование «допускать женщин-врачей на общих основаниях к занятию мест старших врачей в больничных учреждениях; допускать женщин во все университеты на равных правах с мужчинами»43.

При всем этом в провинции ощущалась реальная потребность в женщинах-врачах, особенно в области гинекологии и родовспоможения, которые оставались наиболее проблемными сферами практической медицины. В 90-е гг. XIX в. положение несколько изменилось в лучшую сторону, в земских, городских больницах появились специальные палаты для гинекологических больных и для рожениц. Однако острейшей проблемой оставалась нехватка квалифицированных кадров. И только благодаря частной инициативе в конце XIX в. появились высшие женские курсы, позволившие женщинам получать профессию врача.

Высокая детская смертность, особенно в сельской местности, была одной из важнейших причин к открытию акушерских школ. Чаще всего они создавались по инициативе частных лиц и общественных организаций. Повивальные школы в конце XIX - начале ХХ в. обычно существовали при Мариинском ведомстве. Женщины-врачи и акушерки, работая в лечебных учреждениях, проявляли высокую гражданскую ответственность и профессионализм, несмотря на низкую заработную плату. В течение длительного времени акушерка получала столько же, сколько и фельдшер, хотя нагрузки были несопоставимы.

Кроме этого, женщины самоотверженно трудились на опасных, заразных участках. Так, в Медвеженском уезде Ставропольской губернии активно работала женщина-врач К. Г. Граф во время эпидемии оспы, принявшей значительные размеры. В 1914 г. была созда-

на лаборатория в с. Дивном для исследования грызунов губернии на чуму и для постановки диагностики чумы при заболеваниях людей. Во главе этой лаборатории стояла женщина-врач Е. И. Попова44.

В начале ХХ в. женщины появились и в издательской деятельности. Так, в Кубанской области за 1906-1907 гг. сразу несколько женщин открыли и работали главными редакторами газет разной направленности. Например, В. М. Борисова была редактором газеты «Степь широкая», Н. И. Устинович издавала иллюстрированный юмористический журнал «Эхо» и др.45

В 1860-е гг. российское правительство позволило нанимать женщин на телеграфные и телефонные станции. В связи с этим появились так называемые «телефонные барышни». Указом 1904 г. женщинам было разрешено занимать должности начальников почтовых отделений в городах и вне городов, а знающим иностранные языки - начальников почтово-телеграфных отделений46.

Помимо работы по вышеуказанным профессиям в конце XIX - начале ХХ в. множество женщин появилось среди творческой интеллигенции. Это, прежде всего, женщины писательницы и артистки, учительницы музыки, пения, иностранных языков. Кроме этого, были женщины, работающие библиотекарями, экономками, портнихами и пр.

Государственные решения, существенно повлиявшие на расширение доступа женщин к интеллигентным профессиям, принимались уже после 1906 г. при участии представительных органов власти или под давлением женских организаций. Третья Государственная дума рассматривала вопрос о разрешении женщинам занимать высшие должности. Но решение не было принято47. Только в марте 1917 г. под давлением многотысячной манифестации женщин, организованной Российской лигой равноправия женщин, Временное правительство было вынуждено предоставить женщинам право занимать все должности на государственной службе вплоть до министерских. Однако исторические обстоятельства не позволили им воспользоваться этим правом.

В заключение приведем сведения по Курской губернии о профессиях 3527 женщин, которые они получили после окончания школ:48

Занимаются хозяйством 3087 (87,5 %)

Занимаются швейным мастерством 105 (3,0 %)

Продолжают учение 90 (2,5 %)

Занимаются торговлею 88 (2,5 %)

Модистки 44 (1,2 %)

Горничные и кухарки 31 (0,9 %)

Монахини 29 (0,8 %)

Поденщицы 14 (0,4 %)

Учительницы 14 (0,4 %)

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Горшечницы 8 (0,3 %)

Живописцы 6 (0,2 %)

Прядильщицы 5 (0,1 %)

Акушерки 2 (0,2 %)

Конторщицы 2 (0,2 %)

Чулочницы 1 (0,2 %)

Сестры милосердия 1 (0,2 %)

ИТОГО 3527 (100 %)

Таким образом, в конце XIX - начале ХХ в. был проделан огромный путь в становлении и развитии женской профессиональной деятельности. Для многих это был вынужденный процесс, а также результат осознания потребности в социально-культурной самореализации. В этот период женщины были представлены почти во всех профессиях.

В целом, государственная политика в сфере труда и занятости не способствовала самореализации женской личности, приводила к дискриминации женщин во всех профессиональных группах. Стержневыми факторами, определявшими государственную политику в данном направлении, являлись идеологические концепции о второстепенной роли женщины в обществе и экономические интересы господствовавших классов. Дворянство и представители крупного промышленного капитала были заинтересованы в сохранении патриархальных традиций, что облегчало эксплуатацию женского труда в промышленности, сельском хозяйстве и исключало конкуренцию в сфере управления.

Примечания

1 Женщина и мужчина России. М. : Госкомстат России, 1999. С. 38.

2 Тыркова, А. В. Изменение женской психологии за последние сто лет. Речь на I Всероссийском съезде по образованию жен-

щин // Тр. Всерос. съезда по образованию женщин, организованного «Российской лигой равноправия женщин». СПб., 1914. Т. 1. С. 2.

3 Туган-Барановский, М. Русская фабрика в прошлом и настоящем. Историко-экономическое исследование. Историческое развитие русской фабрики в XIX в. СПб., 1898. С. 378.

4 Вопрос о хронологических рамках промышленной революции в России носит дискуссионный характер. Споры по нему остались незавершенными. См.: Новая и новейшая история. 1984. № 2. С. 70-93; Соловьева, А. М. Промышленная революция в России в XIX в. М., 1990 и др.

5 Рабочий класс России от зарождения до начала ХХ века. М., 1989. С. 175.

6 См.: Лаверычев, В. Я. Царизм и рабочий класс в России. (1861-1917). М., 1972. С. 16.

7 ЦИАМ. Ф. 46. Оп. 2. Д. 1472. Л. 82; Рабочий класс России от зарождения до начала ХХ в. М., 1989. С. 306.

8 ЦИАМ. Ф. 46. Оп. 2. Д. 1511. Л. 1-2.

9 На это обстоятельство обращалось внимание в официальных документах более позднего времени. В них признавалось, что с реформами 1861 г. изданные до того времени постановления о труде рабочих на фабриках потеряли всякую силу. ГАРФ. Ф. VI. 1897. Д. 17. Ч. 2. Л. 59.

10 Рашин, А. Г. Формирование рабочего класса в России. М., 1959. С. 299.

11 Гессен, В. Ю. Труд детей и подростков в России. М. ; Л., 1927. Т. 1. С. 57.

12 Проект правил для фабрик и заводов в С.Петербурге и уезде. СПб., 1860. С. 19, 57.

13 Рабочее движение в России в XIX века. 1875-1884. М., 1950. Т. II, ч. 2. С. 543-546, 569, 613.

14 Янжул, И. И. Фабричный быт Московской губернии. СПб., 1884. С. 83.

15 Женский труд в фабрично-заводской промышленности России за последние 13 лет (1901-1913) // Обществ. врач. 1915. № 10. С. 592.

16 Там же. С. 593.

17 Свод отчетов фабричных инспекторов за 1909 год. СПб., 1910. С. XIV.

18 Янжул, И. И. Фабричный быт Московской губернии. Отчет за 1882-1883 гг. фабричного инспектора Московского округа. СПб., 1884. С. 108.

19 Святловский, В. В. Фабричные рабочие (из наблюдений фабричного инспектора). Варшава, 1889. С. 40.

20 Михайловский, И. Заработная плата и продолжительность рабочего времени на русских фабриках и заводах. СПб., 1896.

21 Россия в конце XIX века. СПб., 1900. С. 576.

22 Тр. Первого Всерос. жен. съезда. СПб., 1909. С. 298.

23 Россия в конце XIX века... С. 565-566.

24 Кечерджи-Шаповалов, М. В. Женское движение в России и за границей. СПб., 1902. С. 168.

25 ЦИАМ. Ф. 143. Оп. 1. Д. 34. Л. 99, 100. Записки Департамента торговли и мануфактур Министерства финансов в Московский биржевой комитет по вопросу об отсрочке применения закона 3 июня 1885 г. (август 1885 г.).

26 ПСЗ. Собр. II. Т. 5. № 3015.

27 ЦИАМ. Ф. 143. Оп. 1. Д. 34. Л. 99, 100.

28 Только в апреле 1890 г. этому закону был придан постоянный статус, но уровень требований по ним был ослаблен.

29 Цит. по: Лаверычев, В. Я. Царизм и рабочий вопрос в России (1861-1917). М., 1972. С.66-67.

30 Потапов, С. И. Царизм и стачечное движение в России в конце XIX века. М. ; Л., 1963. С.219-220.

31 Гвоздев, С. Записки фабричного инспектора. М., 1925. С. 163.

32 Женский труд в фабрично-заводской промышленности... С. 596.

33 См.: Историко-статистический очерк общего и специального образования в России / под ред. А. Г. Неболсина. СПб., 1883. С. 56.

34 Сб. действующих постановлений и распоряжений по жен. гимназиям и прогимназиям МНП. СПб., 1884. С. 184.

35 Сиповский, В. Д. Избранные педагогические сочинения. СПб., 1911. С. 99.

36 Рыбников, И. Идеалы гимназисток. М., 1916. С. 6.

37 Там же. С. 8.

38 Там же. С. 11.

39 История сестринского служения в России : учебник для сестер милосердия и пастырей, несущих служение в больницах / под ред. свящ. Сергия Филимонова. СПб., 2000.

40 www/ randd.ru сайт Прихода св. вмч. Пантелеимона г. Новосибирска.

42 История сестринского служения в России.

43 Съезды по народному образованию : сб. постановлений и резолюций / сост. В. И. Чарнолуский. Птг., 1915. С. 271.

44 Обзор Ставропольской губернии за 1914 год. Ставрополь, 1915. С. 76.

45 ГАКК. Ф. 454 (Канцелярия начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска). Оп. 1. Д. 5944.

46 Устав почтово-телеграфный. Ст. 43 // Свод законов Рос. Империи. Т. XII, ч. I.

47 Тр. Первого Всерос. жен. съезда. СПб., 1909. С. 902.

48 См.: Белоконский, И. П. Народное начальное образование в Курской губернии. Курск, 1897. С.303-306.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.