CC BY
113
Н. А. Вострякова
ТРУДНОСТИ ВОСПРИЯТИЯ КИНОТЕКСТА «ТРОЕ ИЗ ПРОСТОКВАШИНО» В КИТАЙСКОЙ АУДИТОРИИ И ПУТИ ИХ ПРЕОДОЛЕНИЯ
NATALIA A. VOSTRIAKOVA
THE DIFFICULTIES OF PERCEPTION CINEMATIC "THREESOME FROM BUTTERMILK VILLAGE"
IN CHINESE AUDIENCE AND WAYS TO OVERCOME THEM
В статье рассматривается русский аутентичный кинотекст «Трое из Простоквашино» с точки зрения возможности его изучения китайскими студентами подготовительного факультета, владеющими русским языком в объеме базового уровня. Анализируются языковые и культурные лакуны, имеющиеся в этом кинотексте для данной национальной аудитории, и предлагаются способы их компенсации.
Ключевые слова: русский аутентичный кинотекст, инофон, языковые и культурные лакуны, национально-культурная специфика восприятия, адекватность восприятия.
The article considers Russian authentic cinematic "Threesome from Buttermilk Village" from the standpoint of its study of Chinese students of the preparation faculty, who speak Russian at the basic level. The linguistic and cultural lacunas, available in this cinematic for the national audience are analyzed. The ways to compensate them are suggested.
Keywords: Russian authentic cinematic, foreign audience, linguistic and cultural lacunas, national-cultural specificity of perception, adequacy of perception.
Кинотекст «Трое из Простоквашино», созданный в 1978 году детским писателем и сценаристом Э. Н. Успенским и режиссером В. Поповым, довольно часто используется в практике преподавания РКИ на среднем этапе обучения. Небольшой по своей продолжительности (просмотр его занимает 18 минут), он презентует инофонам естественную разговорную речь носителей современного русского языка, содержит в себе ряд стандартных коммуникативных ситуаций («Знакомство», «Мой дом», «Моя семья», «Болезнь»), знание которых предусмотрено программой подготовительного факультета, и позволяет на своем материале формировать у учащихся навыки адекватного восприятия русского кинотекста, расширять их словарный запас и развивать языковую интуицию на русском языке.
С точки зрения содержания «Трое из Простоквашино» дает иностранным студентам представление об особенностях городской и деревенской жизни в России, об обычной русской семье и позволяет им осмыслить некоторые черты русского национального характера. Сюжет его занимателен и может осмысляться с разной степенью глубины, что позволяет предлагать кинотекст для изучения в разных по своему возрастному составу аудиториях. Ребенок воспримет его прежде всего как цепь последовательно развивающихся событий, взрослый же, учитывая
Наталья Анатольевна Вострякова
Кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка Волгоградского государственного технического университета ► vostrjakova@yandex.ru
свой жизненный опыт, уловит в фильме скрытый социально-психологический подтекст и более глубоко осмыслит его проблематику.
Существенным плюсом кинотекста «Трое из Простоквашино» является также то, что, как показывают результаты анкетирования [4: 59-109], он широко известен в русском социуме. По своему происхождению он восходит к повести Э. Н. Успенского «Дядя Федор, пес и кот» (1975) и имеет массу продолжений в виде других мультипликационных фильмов («Зима в Простоквашино», «Каникулы в Простоквашино») и обширного цикла сказочных повестей, созданных тем же автором: «Тетя дяди Федора», «Дядя Федор идет в школу...», «Праздники в Простоквашино» и т. д. Поэтому герои из Простоквашино весьма популярны среди носителей русского языка. Они давно уже стали частью детской индустрии в нашей стране, своеобразными символами эпохи: их изображают на детских кубиках, обложках тетрадей, о них рассказывают в теле- и радиопередачах.
Более того, «Трое из Простоквашино» нередко выступает образцом для подражания и основой для построения других текстов, в том числе анекдотов и реклам, которые часто показывают по телевидению. 16 единиц из него зафиксировано в «Словаре крылатых слов русского кинематографа» В. С. Елистратова [2], и они широко употребляются русскими людьми в языковой игре [4: 80-83]. Так, при обсуждении семейных проблем можно услышать: «Тогда родители пропадать начнут!» При плохом самочувствии вспоминают слова Шарика: «То лапы ломит, то хвост отваливается». Все эти обстоятельства говорят о том, что «Трое из Простоквашино» является одним из прецедентных кинотекстов современной русской культуры, что и позволяет рекомендовать его для изучения в иностранной аудитории с целью расширения вторичной коммуникативной и социокультурной компетенций инофонов на русском языке.
Однако для того чтобы использовать данный аутентичный фильм в практике преподавания РКИ, его необходимо подвергнуть комплексной методической обработке: записать сценарий
и проанализировать его с точки зрения соответствия учебной программе и доступности восприятия конкретной национальной аудитории, выявить в нем лакуны (языковые и культурные) и разработать эффективные способы их компенсации, составив систему упражнений к кинотексту, учитывающих его природу и особенности его рецепции зрителями. Такую обработку мы и осуществили с ориентацией на конкретный национальный контингент — китайских студентов подготовительного факультета, владеющих русским языком в объеме базового уровня, — и изложили ее в нашем учебном пособии «Восприятие инокультурного текста студентами подготовительного факультета» [1] в виде системы заданий, направляющей рецептивную деятельность этой категории учащихся в целях адекватного осмысления ими кинотекста «Трое из Простоквашино».
Выполнение этих заданий рассчитано на 5 занятий. Последовательность их предъявления учитывает требования методики использования аудиовизуальных средств (Г. Г. Городилова, В. Г. Логинова, А. Н. Щукин и др.). При этом предполагается изучение учебного текста о творчестве Э. Н. Успенского и его героях до просмотра мультфильма, трехкратный просмотр кинотекста (с разными коммуникативными установками — на общее понимание содержания, на полное понимание содержания и с установкой проговаривать про себя текст фильма вслед за героями), внеаудиторное прочтение сценария (после просмотра фильма) и углубленная проработка его языкового материала на занятиях — с отработкой навыков на уровне фонетики, лексики, морфологии (особое внимание уделяется глаголам), синтаксиса, навыков перевода1 с китайского языка на русский.
В нашем пособии учитывается, что наличие языковых лакун в «Трое из Простоквашино» в сознании китайских студентов базового уровня обучения связано прежде всего с семантической трудностью этого кинотекста для них, а не с грамматической: наличием в нем достаточного количества незнакомых лексических (и единичных фразеологических) единиц, слов с кон-
^^^ [методика преподавания русского языка]
нотативным компонентом значения (галчонок, гражданин, ой! и др.), окказионализмов и с особенностями функционирования всех этих единиц в художественном контексте. Поэтому новые лексемы в пособии вводятся дозированно, а их толкованию уделяется большое внимание с использованием разных способов семантизации: при помощи синонимов, антонимов, сильного семантизирующего контекста, указания на словообразовательную ценность слова, комментирования и перевода на родной язык учащихся. Часть новых лексических единиц повторяется в различных заданиях, способствуя их оптимальному восприятию и запоминанию.
В частности, уже перед первичным просмотром мультфильма инофоны, выполняя традиционные пред-, при- и послетек-стовые задания, знакомятся с учебным текстом о творчестве Э. Н. Успенского и узнают о существовании повести «Дядя Федор, пес и кот» и ее знаменитой экранизации — «Трое из Простоквашино». На этом этапе полностью содержание фильма перед ними не раскрывается, но сообщается его завязка и поясняются ключевые слова и словосочетания, необходимые для его понимания, комментируются название места действия и имена персонажей. Внимание студентов фиксируется на том, как при помощи коннотативных значений онимов Э. Н. Успенский создает художественные образы (такой способ выражения авторского отношения является абсолютно лакунарным для китайцев).
Так, если мама и папа — это типичные родители, и потому у них нет собственных имен, то дядя Федор, Шарик, Матроскин и Печкин — это герои с ярко выраженной индивидуальностью: их имена мотивированы с точки зрения своей деривационной структуры, обладают живой внутренней формой и экспрессивностью, которая осознается носителями русского языка и помогает им осмыслить образы этих персонажей.
Дядя Федор, поясняется студентам, — это маленький мальчик из обычной городской семьи. Но имя его контрастирует с его возрастным статусом: зовут его не Федя или Феденька, а именно дядя Федор: подчеркнуто официально
и взросло, потому что он «очень серьезный и самостоятельный»: «в 4 года читать научился, а в 6 уже сам себе суп варил».
Друг дядя Федора Матроскин — тоже исключительно неординарный кот, который гордится своими талантами. Он умеет не только говорить, но и шить, готовить... Он очень домовитый и хозяйственный, но слишком эгоистичен. Имени у него нет, но есть, как у людей, фамилия — Матроскин (образована от слова матрос). Фамилия эта «морская и серьезная, потому что его дедушка и б абушка были мор скими котами и на кораблях плавали».
В противоположность им Шарик носит обычное имя для дворовых собак в России (оно обозначает дословно «маленький шар»). Поэтому и герой этот совершенно обыкновенный. Это бездомная, неухоженная, но добрая и воспитанная собака, которая, как это часто бывает в сказках, умеет говорить.
Почтальон Печкин, живущий в деревне Простоквашино, — тоже обычный деревенский почтальон, но нудный и чересчур любопытный. Фамилия его ничем не примечательная, образована от слова печь, называющего весьма важный предмет в деревенском доме, и намекает, пожалуй, лишь на его место жительства.
Далее преподаватель обращает внимание студентов на то, что все эти персонажи с ярко выраженной индивидуальностью попадают в деревню Простоквашино, название которой говорит о том, что в ней много простокваши и происходит от слова, безэквивалентного для китайца. В ходе выполнения задания 3 (из занятия 2) студентам поясняется, что простокваша, в понимании русских, — это не только кислое молоко, но и вкусное и пригодное для употребления в пищу (а вовсе не пропавшее). Но на фоне других топонимов (Ленинград, Волгоград, Новгород) название этой деревни звучит несколько комично и создает у носителей русского языка впечатление места, где происходят сказочные, забавные и добрые события.
Таким образом, уже перед просмотром кинотекста студенты не только знакомятся с его ключевой лексикой, но и начинают понимать ее
роль в художественном контексте: они осознают, почему Э. Н. Успенский предпочел использовать тот или иной оним, и это существенно облегчает им первичное восприятие фильма.
Дозированно подается новый языковой материал и в сценарии кинотекста, к которому учащиеся могут обратиться после первичного и вторичного просмотра мультфильма (второй раз они не только проясняют для себя непонятное, но и тренируются в выразительном чтении). Текст сценария разбит на части, каждая из которых предваряется списком необходимых для ее понимания слов и словосочетаний с переводом на китайский язык. При этом указываются коннотативные характеристики незнакомых лексем (применяются пометы «разговорное», «уменьшительно-ласкательное», «официальное», «диалектное» и др.), грамматические (указывается род существительных на -ь, вид глаголов и т. д.), помечаются трудные для данного этапа обучения (но не многочисленные) грамматические формы (императив, краткая форма и степень сравнения прилагательного). Предполагается, что, ознакомившись с новыми словами, студенты прочитают фрагмент сценария, закрыв его перевод (данный ниже) чистым листом бумаги. Если же возникнет непонимание, они обратятся к переводу.
К ряду речевых употреблений в сценарии (которые невозможно перевести однословно) даются комментарии (также с переводом на родной язык учащихся). Так поясняются фразеологизмы (Еще чего!, Будьте здоровы!), безэквивалентные лексические единицы (Мур-зилка), индивидуально-авторские неологизмы (жмурки-пряталки, лохматость), случаи языковой игры («фамилие такое», «Я пришел из почты», «Ура! Склад!» (вместо клад)).
Отметим также, что после вторичного просмотра студентам предлагается работа с дополнительным источником учебной информации — аудиотекстом по мультфильму «Трое из Простоквашино» (используется аудиокассета из серии «Сказки по мультфиль-мам»)2. Прослушивая его во внеаудиторное время, учащиеся фиксируют внимание на особенностях
произношения героев и закрепляют изученный языковой материал с опорой на слуховую наглядность.
Следовательно, в нашем пособии незнакомая лексика из кинотекста «Трое из Про-стоквашино» предъявляется студенту неоднократно и с различных сторон: он слышит ее в кинотексте (возможной опорой здесь может служить зрительный ряд), воспринимает ее графический облик при чтении сценария, анализирует ее с точки зрения грамматических особенностей при выполнении ряда заданий и, наконец, воспринимает ее только на слух при прослушивании аудиотекста. И все эти, различные по своему характеру, актуализации способствуют оптимальному усвоению лексических единиц и облегчают студентам понимание кинотекста.
Однако, как известно, адекватное восприятие художественного произведения предполагает его понимание не только на уровне языка, но и на уровне смысла, а это весьма нелегко для инофонов, поскольку связано со сложностью понимания образа мыслей русского народа. Поэтому в нашем пособии после каждого просмотра мультфильма предполагается обсуждение его содержания (с помощью беседы, упражнений речевого характера), и в некоторых заданиях сопоставляются явления русской и китайской культур.
При этом практика показывает, что самыми доступными для студентов в смысловом отношении оказываются эпизоды, рассказывающие о нахождении клада, о том, как мама и папа читают письмо дяди Федора, и о том, как галчонок пользу приносил, непрывно спрашивая почтальона Печкина «Кто там?». Неадекватное же восприятие отдельных моментов в кинотексте может быть связано с отсутствием у студентов необходимых фоновых знаний и требует, соответственно, дополнительных комментариев преподавателя.
Так, например, культурологической лакуной для китайцев является понятие «вымирающая деревня», с которым они сталкиваются в кинотексте. В перенаселенном Китае деревня не считается экономически бесперспективной,
средоточием всех несчастий, а городская жизнь не воспринимается в массовом сознании как пример для подражания: «У китайских сельских жителей никаких комплексов по отношению к горожанам нет, они уважают горожан, но у них есть „собственная гордость"» [6: 89]. И, как отмечают студенты, дома в китайской деревне не бросают из-за того, что их некому продать: «Дом свободный, живите, кто хочет» — в Китае не может быть такого приглашения, если дом действительно свободен, то он продается или обязательно закрыт, и перед отъездом хозяева уже официально попросили соседей, друзей или родных следить за ним [4: 98]. Поэтому образ заброшенной деревни следует прокомментировать для китайцев.
Непонятными для учащихся оказываются и отношения между родителями и детьми в русской семье, слишком демократичные для Китая, где традиционно культивируется уважение к старшим и подчинение им. Анализируя их, китайцы констатируют, что в русских семьях, как правило, — не один ребенок. Поэтому русские дети слишком самостоятельны и независимы по своему характеру. Приведем типичные мнения студентов (с коррекцией грамматических ошибок): 1) В России дети очень независимые. Но в Китае в большой семье есть только один ребенок. Родители очень любят своего ребенка. И дети часто зависят от родителей; 2) Еще в России детвора думает много и имеет собственное мнение. Но в Китае детвора слушается родителей, и родители балуют детей.
Иногда китайцы заявляют о том, что в их стране привязанность между родителями и детьми сильнее, чем в русских семьях, и приходят к совершенно парадоксальным выводам: В Китае, если у ребенка есть вопрос, он часто говорит его родителям. В России, если у родителей и детей есть противоречие, дети часто уходят из дома. Сталкиваясь с такими выводами, преподаватель должен сразу их корректировать, поясняя инофонам, что не следует понимать мультфильм так буквально. Действие его все же происходит в сказке, и потому ситуация утрирована Э. Н. Успенским: родители и дети в России тоже любят друг друга, и, как правило, родители
оказываются мудрее своих детей и умеют найти с ними компромисс.
Однобоко может восприниматься и образ мамы дяди Федора: некоторые студенты считают, что это категорически отрицательный персонаж, так как из-за нее сын ушел из дома. Негативное впечатление их усиливается, по-видимому, и оттого, что китайский семейный кодекс по сравнению с русским более патриархален: мама воспринимается ими как капризная, своенравная героиня, которая ставит условия супругу, обвиняет его в своих ошибках. Муж же в ответ лишь терпит упреки и уступает жене, хотя в конечном счете именно он оказывается более мудрым родителем, способным понять сына. Ср.: 1) Из фильма я узнала, что в России у мужа и жены есть свое мнение в жизни. Когда они имеют разное мнение, может быть, спорят, даже ссорятся. Но обычно, в конечном счете, муж принимает мнение жены; 2) У Федора есть папа и мама. Это тоже обычная семья в России... Когда я посмотрела этот фильм, я узнала, что в России мужья и жены любят друг друга, и русские уважают женщин. Потому что в фильме, когда мама хочет прогнать кота, папа послушался маму. Но в Китае обычно это не правда. И все же в восприятии русских зрителей образ мамы не лишен обаяния, ведь в конце фильма героиня осознала свою вину перед сыном и смогла увидеть положительные качества Матроскина. И этот момент преподаватель должен подчеркнуть при обсуждении кинотекста.
При этом китайцы легко поймут позицию мамы в начале фильма по отношению к Матроскину: многие из них сознают, что содержать собак и кошек в доме — большая ответственность, так как за ними нужно ежедневно ухаживать. К тому же в китайских городах их следует регистрировать в милиции, за них необходимо платить налог. Поэтому у большинства китайских студентов домашних животных на родине нет.
Мода на содержание кошек и собак в доме появилась в Китае лишь в последнее десятилетие, и, как правило, совместное существование городского жителя с ними оказывается в этой стране недолговечным, так как интересы человека здесь обычно ставятся выше интересов животного.
Приведем в этой связи показательное признание китайской студентки: Мне тоже нравятся животные, особенно собаки. Потому что я думаю, что собака — это хороший друг. Раньше у меня была одна симпатичная собака. Она была очень умная, и каждое утро кричала мне: «Вставай с постели!» Я любила играть с ней. Моим родителям тоже нравилась она. Но для моей учебы собака вредила. Поэтому мои родители спросили меня, можно ли подарить собаку друзьям. Я решила, что моя учеба очень важная, хотя мне и нравилась собака. Поэтому я сказала собаке: «До свидания!»
Из-за стремительного роста населения, нехватки продовольствия и длительного отсутствия государственных природоохранных программ традиционно к животным в Китае относятся только как к пище или источникам целебных веществ [5: 39], а любовь к ним в ущерб интересам человека считается крайне неправильной: «Животное (дуну) является по китайским понятиям „самостоятельно двигающимся существом" и больше ничем. Мысль о том, что собака, кошка или птица могли бы быть маленьким спутником или даже другом человека, является для большинства китайцев типично западническим упадничеством. „Вы обращаетесь так хорошо с животными, — говорят они, — так как ваши человеческие отношения так холодны и изломаны. Мы, во всяком случае, не нуждаемся в животных, чтобы заменять ими людей"» [7: 194].
Следовательно, при трактовке образов Шарика и Матроскина необходимо учитывать, что отношение к домашним животным в Китае прагматичнее, чем в России. Более того, сам факт воплощения характера в образе животного может служить в китайском сознании основанием для снижения характерологической актуальности персонажа. «Китайские респонденты отдают предпочтение дяде Федору <...> он добрый, умный и любит животных. По мнению китайских респондентов, кот, даже симпатичный, не может быть лучше человека» [4: 90-91]. Отметим, что эта позиция отражена и в китайской грамматике: существительные, называющие животных (в отличие от номинирующих человека), в китайском языке являются неодушевленными и не имеют
категории рода (на этот момент следует обратить внимание при выполнении грамматических упражнений).
В русском же восприятии, напротив, животные выступают как полноправные персонажи текста, достойные быть рядом с человеком. Большинство жителей России держат в доме животное, особенно если в семье есть маленький ребенок. Считается, что контакт с животным положительно сказывается на воспитании ребенка: он становится спокойнеее, добрее и приучается чувствовать ответственность за жизнь «младшего брата» [3: 54].
Сложности могут возникнуть и в трактовке образа почтальона Печкина: китайцы находят, что это положительный персонаж. Они отмечают, что Печкин — трудолюбивый человек, энтузиаст своего дела, и относятся к нему с сочувствием. Ср. высказывание студентки: Раньше Печкин был вредный, потому что у него велосипеда не было. Но почтальону нужен велосипед, потому что у него работа очень упорная.
При этом даже фиксация внимания учащихся на словах Печкина о том, что он всегда все должен знать, не помогает им проникнуть в сущность этого образа. Китайцам неясно, почему всегда все обо всех знать — это плохо, поскольку они не связывают слова героя с историческим контекстом России 1930-х годов, как русские зрители. Приведем мнение одного из китайских реципиентов: Конечно, у каждого человека есть свои секреты, о которых не хочется рассказывать другим людям. Если кто-то все знает обо мне, как моя тень, этот человек мне не нравится. Но мне понравился Печкин. Я думаю, что он не совсем плохой человек. Много обо всем знать — это не всегда плохо. Он помог родителям найти сына. Если бы не он, родители бы его не нашли.
Не помогает студентам прояснить сущность этого образа и указание на длинный нос почтальона Печкина, как бы намекающий на русский фразеологизм совать нос не в свое дело, поскольку для них это совершенно неизвестная ассоциация. Длинный нос в Китае рассматривается как признак иностранца, а отнюдь не связывается с любопытством как чертой характера.
Следовательно, образ Печкина требует также дополнительного комментария преподавателя.
Заметим, что при обсуждении содержания фильма в нашем пособии предлагаются и задания, побуждающие студентов к выражению личностного отношения: определите главную проблему, идею фильма, выразите и обоснуйте свое согласие / несогласие с героями, охарактеризуйте их, проведите экскурсию по Простоквашино, убедите друга посмотреть мультфильм «Трое из Простоквашино», напишите рассказ на одну из предложенных проблемных тем и др. С этой же целью привлекаются и дополнительные материалы, связанные с проблематикой кинотекста. В частности, одно из заданий пятого занятия построено на материале адаптированных нами публицистических статей, которые помогают студентам шире осмыслить проблему «человек и животное», обсуждаемую в фильме, и увидеть в ней скрытый философский подтекст.
Подводя итоги сказанному, подчеркнем, что выполнение заданий из пособия «Восприятие инокультурного текста студентами подготовительного факультета» оптимизирует рецептивную деятельность китайских студентов по осмыслению кинотекста «Трое из Простоквашино». Большинство из них улавливает главную проблему, поставленную в нем, — вечную проблему взаимоотношений отцов и детей, а некоторые даже демонстрируют впоследствии способность употреблять фразы из мультфильма с экспрессивными целями, приносят купленные в магазине тетради, открытки с изображениями героев фильма, рас-
спрашивают о содержании увиденных по телевизору реклам с участием кота Матроскина и т. д. И все же, учитывая ограниченность учебного процесса во времени, подходить к использованию материалов этого пособия нужно творчески, с учетом трудностей конкретных студентов и своевременно корректировать их ошибки в рецепции кинотекста, специфичные для представителей данной национальной культуры.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Перевод на китайский язык осуществлен студентами ВолгГТУ Ли Жанем и Цзи Пэнфэем.
2 Успенский Э. Н. Трое из Простоквашино: «Сказки по мультфильмам киностудии «Союзмультфильм» [Звукозапись] / Автор сценария Э. Успенский, композитор Е. Крылатов, текст читает Э. Успенский. М.: ФГУП «Союзмультфильм», ЗАО «Мастер видео», ЗАО «ТВИК-Лирек», 2001. 1 мк.
ЛИТЕРАТУРА
1. Вострякова Н. А. Восприятие инокультурного текста студентами подготовительного факультета (на матер. кинотекста «Трое из Простоквашино»). Волгоград, 2006.
2. Елистратов В. С. Словарь крылатых слов (русский кинематограф): около тысячи единиц. М., 1999.
3. Сергеева А. В. Русские: стереотипы поведения, традиции, ментальность. М., 2005.
4. Слышкин Г. Г., Ефремова М. А. Кинотекст (опыт линг-вокультурологического анализа). М., 2004.
5. Флауэр Кэти. Китай / Пер. с англ. А. Голосовской. М., 2007.
6. Чао Шуансинь. Трудности восприятия текстов В. Шукшина китайскими читателями // Русский язык за рубежом. 2000. № 3-4.
7. Чен Ханне. Эти поразительные китайцы. М., 2006.
[хроника]
СОВРЕМЕННЫЙ НАУЧНЫЙ ФОРУМ В ИВАНОВСКОМ ВУЗЕ
5-7 октября 2010 года в Ивановском государственном химико-технологическом университете (ИГХТУ) по плану мероприятий РОПРЯЛ проходила научно-практическая конференция «Актуальные проблемы русского языка и культуры речи», посвященная 80-летию вуза и 25-летию кафедры русского языка.
Успех конференции в целом определила программа основных мероприятий, среди которых главное место было отведено пленарному заседанию и работе секций, а также проводимому впервые в Иванове Круглому столу на тему «Речь молодежи: состояние и перспективы изучения».
Оргкомитетом было получено более 100 заявок от ученых Москвы, Санкт-Петербурга, Волгограда, Пятигорска, Омска, Иркутска, Белгорода, Уфы, Липецка, Краснодара, Твери, Владимира, Иванова, Шуи, а также Украины, Таджикистана. К открытию кон-
ференции издан двухтомный сборник научных трудов. Докладами и публикациями были представлены все вузы г. Иваново и области, различные регионы России.
В рамках конференции для её участников была организована культурная программа, которая включала экскурсии в Ивановский музей ситца — единственный в стране, в Дом-музей семьи Цветаевых и др.
В целом мероприятие, проведенное кафедрой русского языка, стало современным форумом, позволившим осветить различные аспекты сегодняшнего состояния русского языка, культуры речи, гуманитарных дисциплин в целом.
Л. Ю. Горнакова,
ст. преподаватель кафедры русского языка ИГХТУ
