CC BY
173
2015 г. №1 (25)
УДК 811.161.1 ББК 81.411.2
ТРУДНОСТИ ИЗУЧЕНИЯ РУССКИХ ДИАЛЕКТОВ ТЕРРИТОРИИ
ПОЗДНЕГО ЗАСЕЛЕНИЯ: УСРЕДНЁННЫЕ, АССИМИЛИРОВАННЫЕ И ВТОРИЧНО ИЗОЛИРОВАННЫЕ ГОВОРЫ
Е.В. Брысина, В.И. Супрун
В статье рассматриваются русские диалекты на территории позднего заселения: чётко выделяемые (в Волгоградской области - донские и волжские) и не завершившие процесса своего становления (усреднённые, ассимилированные и вторично изолированные) говоры. Их детальное изучение позволяет увидеть картину распространения народной речи в регионе во всей её полноте.
THE DIFFICULTIES OF STUDYING RUSSIAN DIALECTS IN THE TERRITORY OF LATE ARRIVAL: AVERAGE, ASSIMILATED AND SECONDARY ISOLATED DIALECTS
E.V. Brysina, V.I. Suprun
The article discusses the Russian dialects in the territory of late arrival: clearly allocated (in the VolgogradregionDon and Volgadialects) and have not completed the process of its formation (average, assimilated and re-isolated) dialects. Their detailed study allows you to see picture of the spread of folk speech in the region in its entirety.
Ключевые слова: диалектология, донские говоры, волжские говоры, усреднённые говоры, ассимиляция,социально изолированные говоры.
Keywords: dialectology, Don dialects, Volga dialects, averaged dialects, assimilation, socially isolated dialects.
Русские составляют 89% населения Волгоградской области. Они расселены на территории региона повсеместно. Их народная речь разделяется на две диалектные зоны: западную (донские говоры) и восточную (волжские). Впервые донские и волжские говоры были рассмотрены В.И. Далем в его статье «О наречиях русского языка», опубликованной в 1852 г. в Вестнике Русского географического общества (V книга). Он подробно анализирует особенности донского наречия, рассказывает о его особенностях, а также сообщает, что в Саратовской и Астраханской губерниях «население забродное, со всей России», здесь взял верх рязанский говор, но от смешения «он обтёрся». Слова из этих говоров вошли в его Толковый словарь живого великорусского языка (1863-1866) [Даль 1955].
Научное изучение региональной диалектологии началось после создания кафедры русского языка в Сталинградском педагогическом институте в 1932 г. В 1938 г. под редакцией заведующего кафедрой проф. М.В. Беляева была опубликована программа собирания материалов для атласа русского языка. Она в своих основных разделах предопределила содержание академической программы Диалектологического атласа русского языка (ДАРЯ), изданной в 1947 г. К сожалению, все собранные до войны материалы по народным говорам погибли при осаде города фашистами. С 1946 г. кафедра фактически заново приступила к сбору диалектного материала. Эту работу возглавил Л.М. Орлов. Под его руководством проводился сбор диалектного
35
• ВЕСТНИК КАЛМЫЦКОГО УНИВЕРСИТЕТА •
материала по программе ДАРЯ, его обработка и классификация. Организовывались диалектологические экспедиции, в которых участвовали преподаватели кафедры русского языка, студенты-филологи, свою лепту в изучение говоров внесли учителя сельских школ[Кудряшова, Брысина, Супрун 2012].
В результате обследования говоров и обобщения материала в 50-60-е гг. ХХ в. были написаны и успешно защищены кандидатские диссертации Л.М. Орловым «Исследование говора Новоанненского района Сталинградской области» (М., 1953), Ф.П. Сергеевым «Южнорусский говор Сарпинского и Красноармейского районов Сталинградской области» (М., 1956), И.Г. Долгачёвым «Бударинские говоры в их отношении к верхнедонским» (Сталинград, 1961).В 1970 г. Л.М. Орлов защитил докторскую диссертацию «Социальная и функционально-стилистическая дифференциация в современных русских территориальных говорах», в которой на материале волгоградских диалектов исследовал проблему социально-языковой и функционально-стилистической неоднородности современных говоров, показал своеобразие речи носителей диалектов в зависимости от возраста, уровня образования, профессии, отметил, что современные местные говоры представляют собой качественно новые образования, сложившиеся в процессе органического соединения двух систем - системы диалекта-основы и системы литературного языка. Многолетнее изучение традиционных говоров Волгоградской области позволило Л.М. Орлову дать классификацию бытующих в нашем регионе говоров. Результаты исследования Леонид Михайлович изложил в приложении к докторской диссертации «Лингвистическом очерке местных говоров» (436 страниц машинописи), который в сокращенном варианте представлен в учебном пособии для студентов «Русские говоры Волгоградской области» [Орлов 1984].Именно Л.М. Орлов выделил две вышеупомянутые обширныедиалектные зоны: донские и волжские говоры. Границы между ними совпадают с восточной границей бывшей Области Войска Донского.
Приложением к докторской диссертации Л.М. Орлова является Диалектологический атлас русских народных говоров Волгоградской области - 138 карт. К 1968 г. было обследовано 1183 села, представляющие все основные группы волгоградских говоров. На картах атласа показаны данные из 126 опорных населенных пунктов, говоры которых типичны для соответствующих микрорайонов. В атлас включены карты на отдельные фонетические (37 карт), морфологические (28 карт), лексические (48 карт) явления, предусмотренные вопросниками академической «Программы собирания сведений для составления диалектологического атласа русского языка» и «Программы собирания материала для словаря русских донских говоров». Л.М. Орловым составлена также общая диалектологическая карта области.
Изучение волгоградских говоров продолжилось в 70-80-е г. ХХ в. В 1976 г. в Московском государственном педагогическом институте защитила кандидатскую диссертацию «Употребление среднего рода в современных русских говорах (на материале донских диалектов Волгоградской области)» Р.И. Кудряшова, которая была правой рукой руководителя Волгоградской этнолингвистической школы Л.М. Орлова, а затем и возглавила её. Исследование языка донского казачества навсегда стало основной темой научной деятельности Р.И. Кудряшовой. В 1998 г. она защищает докторскую диссертацию «Специфика языковых процессов в диалектах изолированного типа (на материале донских казачьих говоров Волгоградской области)». Многолетняя работа по сбору, изучению и обработке диалектного материала вылилась в фундаментальный труд - Словарь донских говоров Волгоградской области (СДГВО), одним из соавторов и главным редактором которого она была.
36
2015 г. №1 (25)
Западную часть Волгоградской области занимают донские говоры. Они представлены в станицах и хуторах Алексеевского, Даниловского, Иловлинского, Калачёвского, Клетского, Котельниковкого, Кумылженского, Михайловского, Нехаевского, Новоаннинского, Новониколаевского, Серафимовичского, Суровикинского, Урюпинского, Фроловского, Чернышковского районов, а также частично в Городищенском, Киквидзенском, Ольховском, Октябрьском районах. Эти говоры сформировались в XVT-XVTI вв. в результате переселения носителей южнорусского наречия на Дон и его притоки и их территориального и социального обособления от других частей русского народа в условиях формирования и развития казачьего военного сословия. Донские говоры примыкают к восточной части южнорусского наречия, вместе с рязанской группой противопоставляются западным южнорусским говорам и обнаруживает общие черты с курско-орловской группой и восточными среднерусскими акающими говорами. Они относятся к числу престижных говоров: донские казаки, ощущая себя особой группой русского народа, оценивают свою речь как её важную характеристику. Социальная изоляция донских казаков, их высокая самооценка, приводящие к отталкиванию от соседних говоров русского языка и ослабленному воздействию литературного языка, способствовали хорошему сохранению народной речи.
Диалектными чертами донских говоров, общими с другими южнорусскими говорами, являются: аканье; яканье; фрикативный [г], чередующийся с [х] в слабой позиции; мягкое -ть в 3-м лице единственного и множественного числа глаголов настояще-будущего времени; исчезновение 2-го спряжения глаголов (ходють, носють); форма родительного падежа единственного числа личных и возвратного местоимений мене, тебе, себе; окончание -е в родительном падеже единственного числа 1-го склонения c предлогом (у жыне, у систре); исчезновение среднего рода; лексемы зеленя ‘озимые’,люлька ‘колыбель’, корец‘ковш’,дежа‘квашня’,г ребовать‘брезговать’,чапельник‘сковородник’, рогач ‘ухват’и др. К собственно донским диалектным чертам относятся: ассимилятивно-диссимилятивное яканье кидусовского и култуковского подтипов ([сястра, сястру, сястры], но [систре]; [зилёный] и [зялёный]); прогресивное смягчение заднеязычных (Манькя, уголькём, чайкю,Ольгя); переход ударного [а] в [о] в корнях слов (плотишь, воришь, содим; скомьи, бохчи); переход ударного [а] в [е] между мягкими и исконно смягчёнными согласными (мечик, кричеть, дышеть); эпентетической гласный в некоторых словах (пашаница, самародина); протетический [а] перед плавными (алевада, алиман, алимон;арепей, аржаной); отсутствие первой палатализации в глагольных формах (пекёть, стерегёшь); лексикализированный переход [ц] в [с] (святок, святастый) и гиперизмы царай, цапог, отражающие это явление; специфическое произношение некоторых слов (диря, високий, камарь, скрыпеть, стрыгун, стручёк, нутрё, вышня и др.); инфинитив всех глаголов на -ть (несть, плесть, рость, итить); окончание -ы в именительном падеже множественного числа слов среднего роды (окны, озёры); окончание -я в именительном падеже множественного числа слов 3-го склонения (матеря, площадя, сетя); окончание -е в предложном падеже слов 3-го склонения (ф стипе, в гризе); окончание -ми в творительном падеже множественного числа (грудьми, коньми, вилми); формы глагола ляжу, ляжь; предлоги:с в значение ‘из’ (приехала с Волгограда), в - в значении ‘у’ (ф казаках); лексемы, характеризующие особенности социальной (атаман, есаул, станица, хутор, юрт, круг, майдан, жалмерка) и бытовой (баз ‘скотный двор’, левада ‘сад или огород за усадьбой’, займище ‘низина у реки, заливной луг’, лиман ‘болотистое озеро’, волочить ‘бороновать’, курень
37
• ВЕСТНИК КАЛМЫЦКОГО УНИВЕРСИТЕТА •
‘казачий дом’,долгушка‘спальня’,ирян‘напиток из кислого молока с водой’, откидное / порточное / стечное молоко ‘отжатой квашеное молоко’,чакан‘рогоз’,сула‘судак’, бирюк ‘волк’,гусынка‘трава спорыш’, кочет ‘петух’, бабайка ‘весло’, щерба ‘уха’, гардал ‘горчица’, горчица ‘горький перец’ и др.) жизни казаков; особые названия неказаков (иногородний, мужик, мужичка); особая форма приветствия (Здорово дневали / ночевали! - Слава Богу!)[Орлов 1984; Кудряшова 1997; Миртов 1926, 1929; Соловьёв 1900].
Л.М. Орлов выделил на территории Волгоградской области хопёрские, чирские и медведицкие говоры. Хопёрские говоры распространены на территории бывшего Хопёрского округа Области Войска Донского. Специфическими чертами, выделяющими их от других донских говоров, являются: мягкое произношение долгих шипящих [ж’:] и [ш’:] на месте жж, щ (вож’:и , ш’:ука); переход среднего рода в мужской (вкусный молоко, полотенец); мягкое произношение [р] и [н] перед [ц] (соньце, агурьцы); в некоторых селениях - формы родительного падежа личных и возвратного местоимений мяня, тябя, сабя. Медведицкие говоры занимают территорию бывшего Усть-Медведицкого округа. Их специфическими чертами являются: твёрдое произношение долгих шипящих [ж:] и [ш:] на месте жж, щ (вожжы, шшука, но овощи); переход начального [о], [а] в [и] (игарод, игурцы); переход среднего рода в женский (худая вядро); формы родительно-винительного падежа личных и возвратного местоимений мене, тебе, себе, формы дательно-предложного падежа табе, сабе.Чирские говоры, распространённые на территории бывшего Второго Донского округа, имеют следующие специфические черты: твёрдое произношение долгих шипящих [ж:] и [ш:] на месте жж, щ (дрожжы, шшука); дезаффрикация [ч] в [ш’] (Казащёк, пощёмлущёк?); замена звука [ф] на [х, хв] (хверма, кохта); протетический [в] перед [о] и [у] (вулица, возера, вутка); переход среднего рода в женский (красивая платья); формы родительно-винительного падежа личных и возвратного местоимений мене, тебе, себе; ударное окончание -о у некоторых существительных женского рода в именительном падеже единственного числа (копно, стено, звездо).
Волжские говоры являются гетерогенными, они распространены на территории центральной, северной и юго-восточной части Волгоградской области. Эти говорывозникли на территории региона не ранее XVIII в. Л.М. Орлов выделил среди них 7 групп(ахтубинскую, мокроольховскую, перещепновско-краишевскую, погроменско-ельшанскую, верхнемедведицкую, терсинскую и аксайскую) и определил основные черты каждой из них. В них представлены особенности северно-и южнорусского наречий, среднерусских говоров. Последующие исследования не подтвердили существование аксайской группы, говор был отнесён к украинским. В результате диалектологических экспедиций 2012-2014 гг. выявлена заволжская группа русских говоров.
Чертами севернорусского наречия обладают погроменско-ельшанские говоры, которые встречалась в сёлахВерхнепогромном и Ельшанке. Здесь отмечается неполное оканье; ёканье, еканье; [г] взрывной; стяжение в глаголах и прилагательных (онделат, высока изба); твёрдый -т в 3 лице глаголов настояще-будущего времени (ходит, несут); формы родительного падежа личных и возвратного местоимений меня, тебя, себя. Лексика севернорусская с южнорусскими вкраплениями. Эти говоры ныне постепенно исчезают. Верхнемедведицкие говоры распространены в северной части Жирновского района в сёлах на берегу р. Медведицы. Они обладают чертами среднерусских говоров: аканье; умеренное яканье; [г] взрывной; мягкое произношение долгих шипящих [ж’] и [ш’] на месте жж, щ (дрожжи, ящик); стяжение в глаголах
38
2015 г. №1 (25)
(делашь, делат); твёрдый -т в 3 лице глаголов настояще-будущего времени (бросит, ведут); формы родительного падежа личных и возвратного местоимений меня, тебя, себя. Лексика имеет смешанный характер, но преобладают севернорусские слова. Терсинские говоры, распространённые в поселениях на берегах р. Терсы, обладают чертами южнорусского наречия с некоторыми отклонениями с сторону среднерусских говоров: аканье; умеренное яканье; [г] взрывной; мягкий -ть в 3 лице глаголов настояще-будущего времени (поёть, идуть); формы родительного падежа личных и возвратного местоимений мене, тебе, себе; переход среднего рода в женский (бальшаясяло); совпадение окончаний предложного и творительного падежей единственного числа прилагательных мужского и среднего рода (худым ведром - в худым ведре). Лексика имеет смешанный характер с преобладанием южнорусских слов.В селениях на берегу р. Ахтубы живут носители ахтубинских говоров. Эта группа обладает чертами южнорусского наречия: аканье; иканье; [у] фрикативный; твёрдое произношение долгих шипящих [ж] и [ш] на месте жж, щ (вожжы, яшшык); мягкий -ть в 3 лице глаголов настояще-будущего времени (берёть, беруть); формы родительного падежа личных и возвратного местоимений мене, тебе, себе; окончание -е в предложном падеже слов 3-го склонения (в грязе). Специфической чертой является лёгкаяаффрикатизация мягких переднеязычных согласных: [дз’], [тс’]. Преобладает южнорусская лексика. Мокроольховские говоры распространены в поселениях на берегах р. Мокрой Ольховки. Они также обладают чертами южнорусского наречия: аканье; умеренное диссимилятивное яканье; [у] фрикативный; замена звука [ф] на [х, хв] (кохта, сарахван); мягкий -ть в 3 лице глаголов настояще-будущего времени (идёть, нясуть); формы родительного падежа личных и возвратного местоимений мене, тебе, себе; переход среднего рода в женский (сырая мяса); совпадение окончаний предложного и творительного падежей единственного числа прилагательных мужского и среднего рода (худым ведром - в худым ведре). Специфическими чертами является отсутствие третьей лабиализации (верефка, селетка) и отпадение конечного -ть в 3-м лице множественного числа глаголов второго спряжения (ходя). Лексика имеет смешанный характер.
Особо выделяются носители русских волжских говоров, живущие в сёлах Перещепное Котовского района и Краишевка Еланского района, которые были основаны переселенцами из Пензенской губернии в 1787 и 1799 годы соответственно. Они образуют группу перещепновско-краишевских говоров, которые называются также мещёрскими. В Пензенскую губернию цуканы перебрались в XVII в. из Рязанской Мещёры, получившей название по древнему финно-угорскому народу мещере, который ассимилировался, заговорил по-русски, но оставил в новом русском диалекте восходящие к финно-угорскому субстрату черты: твёрдое цоканье, шепелявенье и, возможно, переход [ф’] в [й]. Эта группа обладает специфическими чертами, выделяющими её среди южнорусского наречия: аканье; диссимилятивное яканье; [у] фрикативный; твёрдое цоканье (цугунок, пецка, цай), переходящее ныне в Краишевке в твёрдое чоканье (чысты, чорны, чай); сильное смягчение фрикативных переднеязычных, бликое к шепелявенью (с’’ена, з’’има); переход мягкого [ф’] в [й] (дейки, барадайки); переход [в] в [у] и [у] (узварик, у руку, кулакоу); переход [ф] в [х] и [хв] (сарахван, Хетька); твёрдое произношение [ж:] и [ш:] на месте жж, щ (дожжык, ишшу); переход [а] в [е] между мягкими и исконно смягчёнными согласными (мец); переход начального [о], [а] в [и] (идияла); стяжение в прилагательных (руски, лишня, на красну горку); мягкий -ть в 3 лице глаголов настояще-будущего времени (бродить, живуть); окончание -я в именительном падеже множественного числа 1-го
39
• ВЕСТНИК КАЛМЫЦКОГО УНИВЕРСИТЕТА •
и 2-го склонений (тыквя, плитня), переход среднего рода в женский (аднаидияла, бальшаясяло), ударение на основу в 1-м лице единственного числа глаголов настоящебудущего времени и отсутствие изменения согласного (приду, полецу, ходю, будю, истопю); инфинитив на -ть (несть, везть, итить); возвратная частица -си (взялся, баимси, ни пазорьси); окончание -е в предложной форме родительного падежа единственного числа существительных I склонения (у систре, у жыне, но нет жаны, дом сястры); окончание -ай в именительном падеже единственного числа прилагательных мужского рода (горькай, тонинькай); формы личных и возвратного местоимений тае, сае, мя, тя; предлог по с названием игры в винительном или дательном падежах (играть по клёк, по застукалки, по слепому козлу). Лексика в основном южнорусская, но встречаются и севернорусские слова. От окрестных жителей носители говора получили прозвища цуканы (Краишевка), цекуны (Перещепное), встречаются шутливые топонимы Цукреспублика (Краишевка), Цавокино (Перещепное), свою речь местные жители характеризуют глаголом цавокать[Кудряшова 1993]. Впервые говор был обследован Л.М. Орловым в 50-е годы XX в., затем в 1980 г. - Р.И. Кудряшовой, в 2009-2011 гг. -диалектологической экспедицией ВГСПУ
В 2012-2014 гг. этнолингвистические экспедиции ВГСПУ в Заволжье позволили выявить заволжскую группу русских говоров, в которую входит население сёл Красный Яр, Черебаево и Белокаменка. Говор этих сёл отличается отчётливо проявляемым единообразием, которое обнаруживается на всех языковых уровнях. В системе вокализма отмечается полное аканье, ассимилятивно-диссимилятивное яканье, которое под влиянием литературного языка постепенно вытесняется иканьем. Яркой чертой вокализма заволжских говоров является стяжение гласных в глагольных и адъективных формах: [сделаш], [вытягават], [аставлям], [сумеш], [руска], [висення], [вязальны]. В системе консонантизма встречается взрывной [г], чередующийся в слабой позиции с [к]. В расположенных рядом сёлах Иловатка и Беляевка функционирует фрикативный [у], что не позволило их включить в состав заволжской группы, хотя по другим фонетическим, морфологическим и лексико-семантическим явлениям они не слишком отличаются от диалекта, функционирующего в трёх заволжских сёлах, поэтому их можно считать примыкающими к заволжской группе русских говоров.
Усреднённые говоры южно- и среднерусского типа распространены в населённых пунктах, в которых жили поволжские немцы, а после их выселения по указу Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 г. «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья» сюда переехали жители окрестных сёл и беженцы из западных областей СССР. Эти сёла расположены в настоящее время в Старополтавском (Кано, Суетиновка - бывшее Моргентау, Верхний Еруслан -Гнадентау, Цветочное - Блюменфельд), Палласовском (Новая и Старая Иванцовка -Ней- и Альт-Веймар, Ней-Г алка - вошла в Палласовку, Селянка - Франкрейх, Ромашки
- Штрасбург), Камышинском (Семёновка, Галка, Верхняя Кулалинка - Гольштейн, Воднобуерачное - Штефан, Умёт - Розенберг, Веселово - Унтердорф,Щербатовка -Мюльберг, Бутковка - Шваб, Усть-Грязнуха -Гебель, Пановка - Гильдман, Иловлинка
- Лейхтлинг, Нижняя Добринка - Монингер, Верхняя Добринка - Дрейшпиц, Александровка - Ней-Шиллинг - Александрталь), Жирновском (Алешники - Дитель, Линёво - Гуссенбах, Гречихино - Вальтер - Немецкий Краснояр, Медведицкий -Франк, Подчинный - Кратцке, Макаровка - Меркель, Песковка - Кольб), Котовском (Авилово - Визенфильд, Купцово - Обердорф,Мариенфельд - Новониколаевка) районах.
40
2015 г. №1 (25)
После войны сюда прибывали на постоянное место жительства переселенцы из разных регионов страны. Ныне в этих населённых пунктах появилось второе-третье поколение местных уроженцев, которые постепенно вырабатывают особенности местного русского говора. В усреднённых говорах представлена фонетика южно- и среднерусского типа: аканье, иканье, [у] фрикативное, но может встретиться и [г] взрывное. Морфология близка к разговорной и просторечной. Лексика в основном южнорусская, встречаются слова, пришедшие из донских говоров, которые в силу своей высокой престижности оказали влияние практически на все говоры регионы, включая украинские (баз ‘двор’,барбелка‘поплавок’, бирюк ‘волк’ болкун‘упряжка для одиночного быка’, взвар ‘компот’, галанка ‘вид плиты’, гетри, гусари, полгусари ‘вид обуви’, задобрить ‘прибавить в пищу молоко или жир’, запш ‘фартук’[Супрун 2010]) и татарские (кучат ‘петух’, запун ‘фартук’[Арсланов 1995]). В усреднённых говорах также отмечаются казачьи названия частей крестьянского хозяйства и предметов быта: баз, котух, саман, запон, болкун, галанка, грубка и пр.
На территории региона сложилась уникальная этноязыковая ситуация в заволжских, северных и ряде других районов. Здесь бытуют относительно гомогенные украинские говоры разной степени сохранности, однако их носители не признают себя украинцами, при переписях населения указывают себя русскими, в Заволжье применяют в качестве самоназвания этнографической группы этноним хохлы (чаще с аканьем - хахлы). По данным переписи 1926 года, в Сталинградской губернии проживало 140853 украинца, что составляло 10% всего населения региона. В ряде мест этой губернии, а также в волостях Саратовской губернии и кантонах АССР Немцев Поволжья, которые ныне входят в состав Волгоградской области, процент украинцев был еще выше: в Палассовском кантоне жило 8067 украинцев, это составляло 26,7% жителей, в Мачушанской волости - 6954 украинца (36%), в Быковской волости - 6061 украинец (40%), в Руднянской волости - 12577 украинцев (42,6%), в Старополтавском кантоне - 9086украинцев (45%), в Еланской волости -24116 украинцев (52%), в Николаевском уезде проживало 41407 украинцев (49%), в самом городе Николаевске жило 14897 украинцев (77,8%), в Котовской волости -8232 украинца (70%), в Троцкой волости - 8247 украинцев (71,4%), в Красноярской волости - 31315 человек (80,4%), в Аксайской волости - 12752 жителя украинской национальности (90,5%), а в Даниловской волости украинцы составляли почти все население (16255 человек, 96,5%)[ВПН-1926].Все они были коренными жителями региона, их предки переселились на Нижнюю Волгу и Подонье в XVIII-XIX вв.
Однако на территории региона не было поддержано развитие культуры и сохранение языка украинского населения; наоборот, делалось всё, чтобы препятствовать этому развитию: были закрыты школы с преподаванием украинского языка, Новоаннинский русско-украинский техникум, украинское отделение в Николаевском педагогическом техникуме и пр. В 1932 г. планировалось открытие Украинского педагогического техникума в Старой Полтавке, был даже назначен его директор И.Н. Чевненко, но техникум так и не был открыт.А затем волна политических репрессий полностью ликвидировала национальное развитие и просвещение украинцев Нижнего Поволжья.
В 1959 г. украинцы составляли 4,2% волгоградцев, их было 77,4 тысячи человек. В 1970 г. в области проживало 76,5 тысяч украинцев, 3,3% всего населения. По данным переписи 1989 г. этот процент уменьшился до 3,1%, хотя численность украинцев выросла до 79 тысяч. Если до 1989 г. ещё действовал сдерживающий фактор паспортной фиксации национальности, то в 2002 г. его не стало, поэтому число украинцев резко уменьшилось, только 56 тысяч жителей Волгоградской области отнесли себя к этой
41
• ВЕСТНИК КАЛМЫЦКОГО УНИВЕРСИТЕТА •
национальности, они составили 2,09% населения региона. В 2010 г. ассимиляционные сказались ещё сильнее: число украинцев региона сократилось до 35,6 тысяч человек, 1,4% от числа жителей, они переместились на третье место среди народов Волгоградской области, уступив казахам. Фактически к украинцам причисляли себя только недавние переселенцы с Украины и их потомки, коренные же жители региона однозначно относят себя к русским. Видимо, это стало причиной выделения Л.М. Орловым аксайской группы русских волжских говоров в селениях Октябрьского района. Дополнительные исследования показали, что здесь, как и в других местах с коренным украинским населением, распространены хорошо сохранившиеся восточноукраинские говоры (слобожанские и степные говоры украинского языка). Жители всех поселений, основанных в давние времена переселенцами с Украины, сохраняют основные черты традиционной украинской культуры[Супрун 2003, 2010]. Сами себя они называют помешанцами (от украинского помшатися ‘перемешаться’), но это в большей степени касается, видимо, межнациональных браков, поскольку язык стойко сохраняет свои основные восточноукраинские черты.
Скрытое украинское меньшинство (см. о термине [СикимиЙ 2004: 7]), в Волгоградской области находится в процессе интенсивной ассимиляции. Младшее поколение уже не владеет диалектом, отрицательно относится к отмеченному выше самоназванию, неохотно вспоминает о своих этнических корнях. Только фамилии украинского типа, распространённые среди жителей Волгоградской области, свидетельствуют о происхождении предков их носителей. В последнее время ситуация с числом украинцев в регионе изменилась в связи с прибытием беженцев из восточных областей Украины, однако это пока не сказывается на функционировании украинских диалектов в Волгоградской области.
Постепенно некоторые из носителей украинских говоров стали переходить на русский язык, возникают русские ассимилированные говоры. Эти процессы наблюдались и ранее. Екатериновка около Дубовки была основана украинцами (малороссами), но уже в концеХ1Хв. отмечалось, что все жители в нём говорят на русском языке. Особенно интенсивно процессы образования ассимилированных говоров русского языка отмечались в поселениях со смешанным русско-украинским населением и в крупных населённых пунктах: р.п. Быково,р.п. Городище,р.п. Елань,г. Котово, г. Михайловка,с. Себрово, с. Рахинка, х. Катричев, с.Давыдовкаи др. Эти говоры относятся к русскому языку, фактически показателем ассимиляции является фонетика: как только жители поселений, основанных украинскими переселенцами, переходят на аканье, можно утверждать, что перед нами ассимилированные русские говоры. В них отмечаются южнорусские черты: иканье, фрикативное[у], замена звука [ф] на [хв] (хверма, Хветька); переход [в] в [у] в слабой позиции (деука); отвердение губных на конце слова (кроу, голуп, сем); морфологические процессы, свойственные окрестных русским говорам, лексика южнорусского типа, но сохраняются единицы украинского происхождения: чоботы, чоботарь, сокира, ганчирка, певень, ведмедь, вдвох, тулуб, гиляка, пыляка, порося, гуся, теля, далеченько, хто, шо, от и др. Можно прогнозировать, что число ассимилированных говоров постепенно будет увеличиваться по мере перехода жителей украинских поселений на русский язык. В некоторых случаях ассимилированные говоры сближаются с усреднёнными, поскольку в бывшие немецкие колонии, особенно в Заволжье, переезжали вместе с русскими и жители окрестных украинских сёл, которые вносили особенности своего говора с речь местного населения.
Говорами социально изолированного типа Р.И. Кудряшова назвала в своей
42
2015 г. №1 (25)
докторской диссертации донские казачьи диалекты [1998]. Она отмечает, что эти говоры представляют собой сложившуюся исторически обширную целостную диалектную систему социально изолированного типа, которая в сравнении с крестьянскими переселенческими говорами обладает особой спецификой, проявляющейся в устойчивом сохранении основных черт традиционной системы диалекта.По мнению исследовательницы, в говорах социально изолированного типа особенно заметна неравномерность утраты специфических диалектных черт: наиболее существенные, основные в диалектной системе, важные для коммуникации лексические, фонетические, грамматические признаки устойчиво сохраняются в них, утрачиваются же особенности локально ограниченные и имеющие низкую степень коммуникативной значимости; при этом значительную роль играет психологический фактор, оказывающий влияние на изменение или сохранение диалектных черт. На лексическом уровне процессы в социально изолированных говорах во многом совпадают с теми, что наблюдаются в диалектах другого типа. Однако, в отличие от говоров неизолированного типа, в них наблюдается столкновение диалектных слов своей системы только с литературными словами, а не с лексемами, характерными для окружающих говоров.На фонетическом и грамматическом уровнях в силу их устойчивости влияние литературного языка на систему социально изолированных говоров приобретает свои специфические особенности: появляются звукотипы и формы, представляющие собой контаминированные единицы, промежуточные между диалектным и литературным вариантами.К факторам, влияющим на языковые процессы в говорах изолированного типа, относятся: исходная основа диалекта (первичная или вторичная), тип говоров (севернорусские, южнорусские, среднерусские), время переселения (для вторичных), территория распространения (обширная или небольшой остров), характер изоляции (территориальная или социальная), административно-территориальное деление в прошлом, степень влияния внешнего инодиалектного окружения, степень воздействия литературного языка [там же].
В ходе экспедиций в казачьи районы мы обнаружили, что имеются на территории Области Войска Донского поселения, в которых живут не казаки, а так называемые мужики (единственное числомужик, мужичка): Добринка Суровикинского района, Мишин, Плотников Второй Михайловского района и др. Так казаки называли русских людей, проживающих среди них, но не относящихся к казачьему сословию, по-другому: иногородних. Обычно они занимались различными промыслами (изготовление валенок, кожаной обуви, кузнечное, гончарное, плотницкое, портняжное дело и пр.). За определённые заслуги могли быть приняты в казачье сословие, но это происходило крайне редко. Существовал антагонизм между ними и казаками, который вылился во время Гражданской войны в противостояние, в поддержке со стороны мужиков советской власти, которая обещала уравнять их в правах с казаками. Они полностью усвоили все фонетические, морфологические, деривационные, лексические, фразеологические черты донских казачьих говоров. Например, в Добринке отмечено щёканье и другие фонетические черты, отмеченные в чирских говорах. Однако на лингвокультурном уровне обнаруживается значительное отличие традиций и используемых для этого номинаций мужиков от аналогичных казачьих (свадьба, праздники, поминки, народный календарь и пр.). Тем самым возникают вторично изолированные говоры (изолированные среди изолированных), которые нуждаются в особом подходе при анализе. Ситуация осложняется ещё и тем, что происходит переселение казаков в мужичьи населённые пункты, наблюдаются смешанные браки,
43
• ВЕСТНИК КАЛМЫЦКОГО УНИВЕРСИТЕТА •
в силу престижности казачества некоторые представители иногородних причисляют себя к казакам.
Итак, натерритории позднего заселения возникают не только чётко выделяемые русские диалекты (в Волгоградской области - донские и волжские), но и такие, которые не завершили процесса своего становления: усреднённые, ассимилированные и вторично изолированные говоры. Их детальное изучение позволит увидеть картину распространения народной речи в регионе во всей её полноте.
Список литературы
1. Арсланов, Л.Ш. Татары Нижнего Поволжья и Ставрополья (Язык. Фольклор. Словарь) /Л.Ш. Арсланов.Набережные Челны: Газ.-книж. изд-во «КАМАЗ», 1995 -192 с.
2. ВПН-1926 = Всесоюзная перепись населения 1926 года. Том III. ЦЧР, СреднеВолжский район, Нижне-Волжский район. Отдел 1. Народность, родной язык, возраст, грамотность. М.: ЦСУ СССР, 1928. 628 + VIII с., карты.
3. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. I-IV. [6-е изд.] / В.И. Даль. М.: ГИИНС, 1955.
4. Кудряшова, Р.И. Мещёрские говоры в Нижнем Поволжье / Р.И. Кудряшова // Вопросы краеведения: Матер.краевед. чтений. Вып. 2. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 1993. С. 177-181.
5. Кудряшова Р.И. Слово народное. Говоры Волгоградской области в прошлом и настоящем: Учеб.пособие/ Р.И. Кудряшова. - Волгоград: Перемена, 1997. - 124 с.
6. Кудряшова Р.И. Специфика языковых процессов в диалектах изолированного типа (на материале донских казачьих говоров Волгоградской области). Автореф. дисс. <. .> д-ра филол. наук / Р.И. Кудряшова. Волгоград, 1998.
7. Кудряшова Р.И. Леонид Михайлович Орлов - учёный, учитель, патриот (1912-2001) / Р.И. Кудряшова, Е.В. Брысина, В.И. Супрун // Русская диалектология: традиционные подходы и инновационные технологии: Матер. Междунар. науч.-практ. конф., посвящ. 100-летию со дня рожд. Л.М. Орлова / Под общ.ред. Е.В. Брысиной. Волгоград: Изд-во ВГСПУ «Перемена», 2012. С. 7-14.
8. Миртов, А.В. Донской словарь: Материалы к изучению лексики донских казаков / А.В. Миртов. - Ростов-на-Дону, 1929.
9. Миртов, А.В. Казачьи говоры. Изд. 2-е, перераб. / А.В. Миртов. Ростов/Д.: Севкавкнига, 1926.
10. Орлов, Л.М. Исследование говора Ново-Анненского района Сталинградской области: автореф. дис. ... канд. филол. наук / Л.М. Орлов. М., 1953.
11. Орлов, Л.М. Социальная и функционально-стилистическая дифференциация в современных русских территориальных говорах (Опыт социолого-лингвистического исследования на материале донских и волжских говоров): Дис. . докт. филол. наук / Л.М. Орлов. М., 1969.
12. Орлов, Л.М. Русские говоры Волгоградской области: Учеб.пособие/ Л.М. Орлов. Волгоград: Изд-во ВГПИ им. А.С. Серафимовича, 1984. 95 с.
13. СикимиЙ, Б. Скривенемаюине/ Б.СикимиЙ// Скривенемаюине на Балкану / Уредн. Б. СикимиЙ. Београд: Балконолошки институт САНУ, 2004. С. 7-10.
14. СДГВО = Словарь донских говоров Волгоградской области / Под ред. Р.И. Кудряшовой. Изд. 2-е, перераб. и доп. Волгоград: Издатель, 2011. 704 с.
15. Соловьёв, В.Ф. Особенности говора донских казаков / В.Ф.Соловьёв. - СПб.:
44
2015 г. №1 (25)
Типогр. Импер. академии наук, 1900. (Сб. Отделения русского языка и словесности ИАН. Т LXVIII. № 2).
16. Список населённых мест Сталинградской губернии: По материалам Всесоюзной переписи населения 17 декабря 1926 г. Сталинград: Губисполком, 1928. 176 с.
17. Супрун,В.И. УкраинскийдиалектныйархипелагвПоволжье / В.И. Супрун// Proceeding of the Third International Congress of Dialectologists and Geolinguists / Ed. by St. Warchol. Vol. II. Lublin: Wyd-woUniwersytetuM. Curie-Sklodowskiej, 2003. P. 353-359.
18. Супрун В.И. Коренное украинское население Поволжья и Подонья: от появления до перехода в статус скрытого меньшинства / В.И. Супрун// Украинистика в России: история, состояние, тенденции развития: матер. Междунар. науч.-практ. конф. / Под общ.ред. А.А. Скрипник. Киев; М.; Уфа: Изд-во Уфим. филиала МГГУ им. М.А. Шолохова, 2010. С. 121-126.
45
