CC BY
63
Е. В. Бакалдина
ТРИЛИНГВИЗМ В АНГЛИИ XV в.
(НА МАТЕРИАЛЕ РЕГЛАМЕНТА «ЧЕРНАЯ КНИГА ЭДУАРДА IV»)
В XV в. в Англии использовались три языка: английский, французский и латинский. На этих языках говорили и писали определенные категории населения. Данный факт нашел свое отражение и при написании первого известного историкам регламента королевского двора «Черной Книги Эдуарда IV». Для обстоятельного изучения данного вопроса мы произвели подсчеты и определили, сколько процентов от общего объема текста было написано на каждом из языков. При этом мы решили сделать подсчет знаков, а не слов, так как, во-первых, в отрывках на французском и английском языках немалую долю слов составляют артикли, а, во-вторых, латинские слова, как правило, намного длиннее, чем английские и французские, и поэтому занимают больше объема текста.
латинский
и
Й французский
английский
0 ОД 0,2 0,3 0,4 0,5 0,6 0,7 0,8 0,9 1
Соотношение символов в регламенте
Рис. 1. Соотношение количества символов на разных языках в регламенте Эдуарда IV
Исходя из данных, приведенных в таблице, в глаза бросается явное доминирование английского языка; вторым по употреблению оказывается латинский язык; менее всего использовался французский. При этом сразу же возникают несколько вопросов, связанных с тем, почему употреблены именно эти языки и почему они использованы в таких пропорциях. Перед тем как ответить непосредственно на эти вопросы, представляется необходимым рассмотреть предысторию подобного трилингвизма в Англии.
Известно, что французский язык, используемый авторами регламента, вошел в употребление в Англии в XI в. Общая картина эволюции употребления французского языка англичанам, предложенная Дугласом Кибби [5. Р. 5], показывает, что впервые на французском языке на британских островах заговорили при дворе короля Этельреда II (978-1013 и 1014-1016 гг.),
© Е. В. Бакалдина, 2009
женатого на дочери герцога Нормандского Ричарда Бесстрашного Эмме (982-1052), с которой ко двору прибыло большое количество франко-говорящих придворных. Впоследствии, после восшествия на английский престол Эдуарда II Исповедника (1042-1066), проведшего значительную часть жизни в Нормандии, и, особенно, после завоевания Англии герцогом Нормандским Вильгельмом (1028-1087), французский язык становиться языком знати. При этом он оставался, в основном, языком повседневного общения аристократии, так как ниша письменного языка была оккупирована латынью.
Латинский язык использовался, главным образом, для написания документов. Это было связано с тем, что клирики, основные носители латинского языка, умели писать, читать и считать, и, как следствие, занимали должности, которые требовали этих способностей, в том числе и некоторые придворные посты. Лишь в ХІІІ-ХУ вв. миряне постепенно вытесняют клириков с их позиций, однако и в ХУ в. среди придворных время от времени встречаются клирики вроде Уильяма Порта, занимавшего пост казначея Королевской палаты в 1461-1464 гг. Таким образом, латинский язык сохранил свои позиции, несмотря на появление французского языка. При этом английский язык оставался наиболее широко распространенным языком повседневного общения среди разнородного населения Англии.
Началом второго этапа трилингвизма можно считать дату брака Генриха II и Элеоноры Аквитанской в 1152 г. Этот период отмечен становлением в Англии французского языка как языка куртуазной культуры. Конечно, здесь следует отметить разницу в диалектах французского языка: нормандского, анжуйского и провансальского. Подобная ситуация сохранялась до правления Эдуарда I (1272-1307).
Именно со времени Эдуарда происходит замена латинского языка при написании документов на так называемые народные языки, в данном случае — на французский язык. Серж Лузиньян утверждает, что при Эдуарде I «акты, в том числе скрепленные печатью, писались на латыни, но французский язык появляется в последние годы правления. Во время Эдуарда II, который правил с 1307 по 1327 гг., мы находим примерное равное количество документов, написанных на латинском и на французском языках. Кроме того, необходимо отметить, что практически все акты, скрепленные королевской печатью, написаны на латыни. Впоследствии французский язык стал доминирующим при Эдуарде III (1327-1377) и при его преемнике Ричарде II (1377-1399)» [6. Р. 495].
Таким образом, французский язык постепенно вытесняет латинский. При этом английский все же остается языком повседневного общения для большинства населения [8]. Даже представители знати используют английский, хотя в нем сохраняется большое количество заимствований из французского лексикона [4. Р. 2]. Кроме знати еще юристы употребляют французские слова, в особенности термины [1. Р. 5].
Однако во времена Эдуарда III (1327-1377) существовала и противоположная тенденция — в 1362 г. был опубликован статут Парламента, согласно которому английский язык утверждался как основной, так как « французский язык... слишком мало употребляем в королевстве» [2. Р. 349]. Это решение связано с зарождением английского национализма в условиях Столетней войны, ибо многие тогда верили, что «победа французов повлечет за собой полное исчезновение английского языка» [6. Р. 498]. Итогом этой политики стало постепенная замена французского и латинского языков английским. Тем не менее, не стоит говорить о тотальности этого процесса, поскольку и в 1509 г. в канцелярии Генриха VIII использовали латынь [6. Р. 494].
Таким образом, и в ХУ в., когда был написан придворный регламент «Черная книга Эдуарда IV», в употреблении находились все три языка: английский, латинский
и французский. Далее мы проанализируем вопросы, связанные с использованием этих языков в документах и в текстах, посвященных английскому королевскому двору.
Для того чтобы рассмотреть употребление латинского языка, мы сравним несколько текстов — ордонансы 1445 г. [1Q] и 1478 г. [11], провизии 1471 г.[12] и регламент двора 1472/73 гг. [9].
Таким образом, ясно видим, что в документах, изданных властью, латинский язык не употребляется. Лишь в ордонансе 1478 г. два раза встречаются фразы на латыни: в параграфе, посвященном винному погребу, — «j gentilmanpro regina» [11. § 68. XXV] и в части о хлебопекарне — «j person for the haulle at xxvj s. viij d. per annum» [11. § 68. XXV. P. 226]. Оба случая довольно легко объяснимы — эти фразы просто списаны из текстов предыдущих ордонансов. Возможно, причиной послужила невнимательность переписчиков, которые не перевели эти выражения. Однако, в общем, копиисты избегали использование латинского языка, что, несомненно, связано с вопросом о том, для кого предназначались тексты ордонансов? А предназначались они для использования слугами двора. Это, в свою очередь, приводит к вопросу об уровне образования слуг, умели ли они читать по латыни или же для них были понятны только общераспространенные фразы на латинском языке?
В основном, образование придворных слуг не было специализированным. Скорее наоборот, люди не только не учились, чтобы в будущем занимать какие-либо посты, а воспринимали службу при дворе как своего рода обучение необходимым навыкам. Но высшая прослойка придворных слуг должна была уметь читать, писать и считать — и доказательством этого может служить необходимость составления большого числа документов, особенно, финансового содержания. В одном из параграфов регламента обговаривалась необходимость составления отчетов, если слуги работали за пределами двора [9. § 78. V. Р. 161]. Но при этом они не были обязаны знать латинский язык.
Итак, мы видим, что в ордонансах латинский язык не используется, немного другая ситуация складывается при написании регламента — там встречаются достаточно большие отрывки на латинском языке. Возможно, этому факту есть несколько объяснений.
Во-первых, в отличие от ордонансов, которые являются официальными документами, регламент может иметь более гибкий статус. Речь идет о том, что он составлен для узкой прослойки читателей, которым хватит знаний для понимания текста на нескольких языках. Этот факт, в свою очередь, взаимосвязан с традицией написания текстов определенного содержания на определенных языках. Один из историков, Л. Войт, предположил, что «в среде людей, которые знали два языка (латинский и английский) существовала практика деления тем произведений в соответствии с определенным языком: латинский язык сохранялся за текстами в области религии, образования и т. д.; английский же язык использовался для написания текстов из сферы социальных, фамильных отношений и т. п.» [13. P. 818]. В качестве примера можно вспомнить знаменитый трактат Джона Фортескью «De laudibus legum Anglie» [18] (между 1468 и 1471 гг.), написанный на латыни и посвященный сфере государственного управления. Возможно, именно с данной тенденцией связан тот факт, что часть регламента составлена на латыни.
Кроме того, в подтверждение теории Л. Войта можно указать на то, в каких местах текста употребляется латинский язык. Как известно, регламент разделен на две основных части — DomusMagnificencie и Domus Providencie, поэтому рассмотрим процентное соотношение использования латыни в обеих частях.
Процентное соотношение использования латыни в документах
Количество знаков Процентное соотношение
Ордонанс 1445 - 0 %
Провизии 1471 - 0 %
Регламент 1472/73 27759 12,7619 %
Ордонанс 1478 4 = 0 %
латинский / ОМ
латинский / ЭР
О 0,05 0,1 0,15 0,2 0,25
Рис. 2. Процентное соотношение использования латыни в двух частях регламента
Данные графика фиксируют то, что в первой части регламента латинский язык больше употребляем авторами (21 %), чем во второй (2 %). Этот факт предопределен несколькими моментами. Во-первых, первая часть «Черной книги Эдуарда IV», составленная из рассказов по истории двора, очерков о различных титулах и параграфах о Королевской палате, является более претензионной и торжественной, чем вторая часть с параграфами о готовке, стирке и уборке. Поэтому широкое использование в данном случае латинского языка вполне обосновано, ибо, в соответствии с предположением С. Лузиньяна, начиная с XIV в. употребление латыни специально подчеркивало торжественный характер текста [7. Р. 101].
Второй момент тесно взаимосвязан с первым — для того чтобы показать торжественность регламента, составители использовали большое количество цитат авторов античности, теологов, хронистов и других известных лиц, причем оставляли эти цитаты непереведенными. Один из наиболее больших отрывков принадлежит Фоме Аквинскому (1225-1274) и посвящен определениям Ботш regis magni и Ботш ргоуійепеіе. Нам кажется, что для предания важности тексту регламента и согласно средневековой традиции отрывки «Суммы теологии» были умышленно оставлены на языке оригинала. Кроме авторских цитат, в регламенте использовались и отрывки из старых ордонансов XIV в., состоящие из перечня счетов [9. § 9, 10, 16, 17, 18, 19, 20, 25, 26, 28, 29, 50] и объяснения функций тех или иных должностных лиц.
Итак, довольно большой объем текста написан на латинском языке, и лишь небольшие отрывки составлены на французском.
Процентное соотношение использования французского языка в документах
Количество знаков Процентное соотношение
Ордонанс 1445 5794 29,7754 %
Провизии 1471 - Q %
Регламент 1472/73 669 Q,3Q76 %
Ордонанс 1478 - Q %
Показательно широкое использование французского языка в ордонансе 1445 г. и практически полное его отсутствие в последующих текстах. Общеизвестно, что во время правления Генриха VI (1422-1461) наметилось своеобразное восстановление позиций французского языка. Некоторые связывают это наблюдение с женитьбой короля на Маргарите Анжуйской и с прибытием вместе с ней придворных с континента. С воцарением Эдуарда IV в 1461 г. была продолжена прежняя политика, использованная до Генриха VI, и это отразилось в тексте регламента двора. Каждый раз автор подчеркивает, что тот или иной термин по происхождению французский — «This name vssher is now a worde of Frenshe» [9. § 36. P. 115]. Кроме того, достаточно часто слова французского происхождения становятся английскими при помощи небольшого изменения (chambre ^ chamber). Историки и филологи говорят о том, что англичане заимствовали большое количество лексем французского происхождения [4. P. 2; 14. С. 97]. Однако этот процесс проходил не безболезненно — и, согласно мнению Ранульфа Хигдена, люди рассматривали такие заимствования как «nativae linguae corruptio», то есть «упадок родного языка» [2. P. 348].
Один из ярких примеров — слово achates [9. § 75. P. 155] («покупки»), бывшее сначала французским словом (achat, achats), но использовавшееся на английский манер. Достаточно часто французские слова употреблялись в соответствии с французской грамматикой — с артиклями: «taking so for one mele j peyne, j messe gros de cusyn, dim. a gallon seruoice» [9. § 30. Р 110] или «Than the countynghouse called le graunt garderobe paith» [9. § 14. Р 91]. Иногда фразы на французском языке заключались в кавычки: «DOMUS COMPOTI CONSILII ET JUDICII, called also by the noble Edward thyrde “le graunt garderobe du loistyel du roy” in which the worship» [9. § 76. Р 157]. В большинстве случаев отрывки на французском языке были выдержками из более ранних ордонансов, в основном, времени Эдуарда III (1327-1377).
Хотя французский и латинский языки использовались при написании регламента двора, но доминирующую позицию занимал английский язык.
Таблица 3
Процентное соотношение использования английского языка в документах
Количество знаков Процентное соотношение
Ордонанс 1445 13665 7Q,2246 %
Провизии 1471 6456 100 %
Регламент 1472/73 189Q86 86,93Q5 %
Ордонанс 1478 31653 100 %
Из данных таблицы следует преобладание английского языка над другими. Необходимо заметить, что поскольку в регламенте нет ни одного цитаты на английском языке из более раннего источника, все отрывки на нем принадлежат перу авторов регламента.
Как следствие, был использован английский язык XV в., который имел множество заимствований из французского. В частности, встречается опускание последней буквы артикля, если слово начинается на гласную на французский манер: thoffice [9. § 80. P. 169; 11. § 1. P. 212] (th’office), thexpences [9. § 80. P. 171; 11 § 1. P. 212] (th’expense), thadministracion [11. § 1. P. 212] (th’administration), thaumosnery [11. § 10. P. 214, § 14. P. 215] (th’aumosnery), theschequier [11. § 23. P. 65] (th’eschequier). Подобный феномен присутствует и в написании слитно других слов — asmuch [9. § 71. P. 148, § 76. P. 178, § 85. P. 182] ou befforetyme [9. § 82. P. 176, § 76. P. 178, § 85. P. 182]; некоторые подобные слова так и остались слитными при написании до наших дней — например, aforetyme [9. § 22. P. 100] (aforetime).
Отрывки, написанные на английском языке, содержат разъяснения вопросов, касающихся обустройства нижних ступеней двора, отвечающих за приготовление еды, поддержания порядка или чистоты. Последняя большая вставка на латинском языке, касающаяся рассказа о должности, приходится на параграф, посвященный королевским оруженосцам [9. § 50. Р. 129], а после этого все объяснения написаны на английском языке. Данный факт говорит о нескольких вещах. Во-первых, заканчивается необходимость (по мнению авторов) использовать латинский язык для усиления эффекта торжественности рассказа, ибо необязательно говорить о поварах и уборщиках на латинском языке. Кроме того, возможно, источников на латинском языке с такими сведениями просто не существовало, а так как авторы регламента не ставили себе цель написать документ только на латинском, они не утруждали себя и использовали тот язык, который лучше знали. В-третьих, вероятно, ту часть текста регламента двора, которая содержала сведения о должностях, планировалось в дальнейшем использовать как своего рода инструкцию для слуг, а для этого она должна быть понятна большинству, говорящему по-английски.
Подводя итог вышесказанному, можно с достаточной долей уверенности констатировать, что регламент двора «Черная книга Эдуарда IV» отражал действительность XV в., в котором три языка (английский, французский и латинский) продолжали оставаться в использовании, но каждый их них имел свою нишу употребления. Так авторы могли выбирать любой из вышеперечисленных языков для подчеркивания определенных целей или для определенной аудитории.
Литература
1. Baker J. H. The Three Languages of the Common Law // McGill Law Journal. Vol. 43. 1998. P. 5-24.
2. Berndt R. The period of the final decline of French in Medieval England (14th and early 15th centuries) // Zeitschrift fur Anglistik und Amerikanistik. 1972. Vol. 20. P. 341-369.
3. Fortescue J. De laudibus legum Angliae / ed. by S. B. Chrimes. Cambridge, 1949.
4. Ingham R. Syntactic change in Anglo-Norman and Continental French Chronicles: was there a «Middle» Anglo-Norman? // Journal of French Language Studies. 2006. Vol. 16. № 1. P. 1-47.
5. Kibbee D. For to Speke Frenche Trewley. The French Language in England, 1000-1600: Its Status, Description and Instruction. Amsterdam, 1991.
6. Lusignan S. La resistible ascension du vulgaire: persistance du latin et latinisation du franjais dans les chancelleries de France et d’Angleterre a la fin du Moyen Age // Melanges de l’Ecole franjaise de Rome: Moyen-Age. T. 117. 2005. № 2. P 471-508.
7. Lusignan S. Quelques remarques sur les langues ecrits a la chancellerie royale de France // Ecrit et pouvoir dans les chancelleries medievales: espace franjais, espace anglais, Actes du colloque international de Montreal, 7-9 septembre 1995 / ed. par K. Fianu et U. D. J. Guth. Louvain-La-Neuve, 1997. P. 99-107.
8. Rothwell W. A quelle epoque a-t-on cesse de parler franjais en Angleterre? // Melanges de philologie romane offerts a Charles Camproux. Montpellier, 1978.
9. The Black Book of Household of Edward IV // The Household of Edward IV: The Black Book and the Ordinance of 1478 / ed. by A. R. Myers. Manchester, 1959. P. 76-197.
10. The Ordinance of 1445 // The Household of Edward IV: The Black Book and the Ordinance of 1478 / ed. by A. R. Myers. Manchester, 1959. P. 63-75.
11. The Ordinance of 1478 from the Queen’s College, Oxford, MS.134 // The Household of Edward IV: The Black Book and the Ordinance of 1478 / ed. by A. R. Myers. Manchester, 1959. P. 211-228.
12. The provisions of 1471 // The Household of Edward IV: The Black Book and the Ordinance of 1478 / ed. by A. R. Myers. Manchester, 1959. P. 198-202.
13. VoigtL. E. What’s the Word? Bilingualism in Late Medieval England // Speculum. Vol. 73. № 4. October 1996. P. 813-826.
14. Ярцева В. Н. История английского литературного языка IX-XV вв. M., 1985.
