CC BY
26
вокруг средств для ее решения. Люди, уделяющие основное внимание проблеме, прежде всего думают о поставленной цели и о том, какие качества и усилия требуются для ее достижения. С другой стороны, индивиды, сосредоточивающие внимание почти исключительно на средствах достижения цели, часто так обеспокоены мелкими техническими подробностями и методами, что самая обычная, простая работа тонет у них в огромном количестве деталей. Индивиды, уделяющие основное внимание проблеме, контрастируют с индивидами, занятыми только собственным эго, которые видят скорее то, что хотят увидеть, а не то, что есть на самом деле.
Другой представитель гуманистической психологии, Карл Роджерс, называет интеллект тем инструментом, который человек может эффективно использовать для того, чтобы интегрировать собственный опыт. Он скептически относится к образовательным системам, переоценивающим интеллектуальные способности и недооценивающим эмоциональные и интуитивные аспекты функционирования личности.
В частности, К. Роджерс считает, что тренинг после окончания учебы, использующийся во многих областях, слишком агрессивен, унижает достоинство и ведет к депрессии. Необходимость постоянно выполнять неинтерес-
ную рутинную работу в сочетании с зависимой ролью, которую отводят студентам последних курсов, — все это подавляет и затормаживает проявление продуктивных творческих способностей студентов. К. Роджерс приводит пример А. Эйнштейна и его впечатления о студенческой поре: «Это принуждение подействовало на меня настолько устрашающе, что после того, как я сдал последний экзамен, целый год разрешение каких бы то ни было проблем, вызывало у меня отвращение».
Если интеллект, как и любые другие свободно проявляющиеся в человеке функции, ведут его к более правильному восприятию, то, следовательно, любое принуждение и ограничение интеллекта необязательно принесет пользу. К. Роджерс настаивал на том, что людям лучше решать самим, что им необходимо сделать для себя, пользуясь при этом поддержкой окружающих, а не делать то, что решили за них другие.
Таким образом, гуманистическая психология представляет собой конгломерат довольно разных школ и направлений, имеющих особую стратегическую платформу. Представители гуманистической психологии стремятся построить новую, принципиально иную методологию познания человека как уникального объекта исследования.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Маслоу А. Новые рубежи человеческой природы / А. Маслоу. М., 1999.
2. Роджерс К. От человека к человеку: проблема человеческого бытия / К. Роджерс. СПб., 1990,
Поступила 25.04.07.
ТРИ ПЛАНА АНАЛИЗА СУБЪЕКТНОСТИ*
Л. Н. Тарасова, кандидат философских наук
Основное положение субъектного подхода В динамическом аспекте на первый план
заключается в системном характере исследова- выступает процесс формирования субъекта. У
ния основных аспектов субъекта — его дина- А. В. Брушлинского, В. В. Знакова,
мической, структурной и регулятивной сторон. К. А. Абульхановой-Славской и других осно-
' Работа осуществлена при финансовой поддержке гранта РГНФ 070623605 а/В
© Л. Н. Тарасова, 2007 ВЕСТНИК Мордовского университета | 2007 | № 2
вополагающеи является мысль о том, что человек не рождается субъектом, а становится им в процессе деятельности, общения и других видов активности. Так, детские психологи в качестве основного определяющего признака субъекта вводят понятие жизненного выбора. До тех пор пока ребенок не может совершить выбор между разными желаниями или влечениями, он живет только в поле побуждения — либо влечения (есть, пить, играть, спать), либо указания или требования взрослого. Но когда влечения ребенка приобретают способность отрываться от текущего момента и он становится в силах предвидеть последствия своих действий, строить (хотя и кратковременные) планы, он оказывается перед необходимостью выбора. Собственные желания, намерения ребенка соподчиняются в системе предпочтений: что-то оказывается более важным, а что-то приобретает второстепенное значение. В одном из экспериментов А. Н. Леонтьева дошкольникам предложили достать удаленный от них предмет, не вставая со стула. Успешно справившимся детям обещали в награду конфету. Затем экспериментатор выходил из комнаты, наблюдая за поведением детей через специальное отверстие. Оказывалось, что подавляющее большинство детей под влиянием ситуативного влечения (съесть конфету) легко нарушали требование, вскакивая с места,
ловленные тем, что такая невротическая личность не способна выбрать между двумя противоречивыми влечениями. Это может в конце концов привести к расщеплению личности. Утрата личностью способности к выбору в этом случае также говорит о снижении функции субъекта, однако сам факт возможности выбора подразумевает некоторый уровень развития сознания и самосознания личности.
В динамическом плане А. В. Брушлинский изучал прежде всего проблему критериев субъекта, раскрывая онтогенетические корни формирования субъекта в процессе познания,
О
действия, созерцания, индивидуального развития (как особого качества способа подлинно человеческого существования). Кроме временной составляющей онтогенеза психики, важной оказывается конкретная динамика протекания психических процессов, реализации знаний, умений и т. п. в ситуациях, в которых человек проявляет себя как субъект. Первый такой критерий — выделение ребенком в возрасте 1 — 2 лет в результате предшествующих сенсорных и практических контактов с реальностью наиболее значимых для него людей, предметов, событий и т. д. путем обозначения их простейшими значениями слов. Второй — это выделение детьми в возрасте 6 —
9 лет объектов в форме простейших понятий (числа и т. д.) на основе деятельности и об-чтобы достать предмет. Но вот как описывает щения благодаря их обобщению. Третий, по дальнейшее А. Н. Леонтьев: «Эксперимента- В. В. Знакову, — сформированность способности осознавать совершаемые им поступки как свободные нравственные деяния, за которые он несет ответственность перед собой и обществом. Четвертый критерий — развитость навыков самопознания, самопонимания и рефлексии, обеспечивающие человеку взгляд на себя со стороны [3].
Другой автор, В. В. Селиванов, выделяет следующие критерии стадий развития субъекта: возникновение способности личности от-случаи «полевого» поведения, когда человек не ражать мир в качестве познаваемого объекта,
тор похвалил ребенка и дал ему конфету. Ребенок, однако, отказался от нее, а когда экспериментатор стал настаивать, то малыш тихо заплакал». Совершая собственный осознанный выбор, ребенок становится субъектом, творцом собственной деятельности. Личность — это субъект поступков, который видоизменяет реальность и сопротивляется тому, чтобы быть пассивным объектом влияния.
В клинической психологии описываются
степень овладения различными видами деятельности и психической активности (процессов, переживаний), характер связи между личностными структурами и особенностями взаимосвязи познавательной и аффективной сфер личности и др. В ходе исследований им выде-именно с утратой личностью функции субъек- лено девять стадий развития субъекта в онто-та. С другой стороны, у невротиков могут суще- генезе: предсубъектная, аморфной субъектнос-ствовать внутриличностные конфликты, обус- ти, парциальной субъектности, познавательной
может отделить своих поступков от наличной ситуации, например, он может громко смеяться просто потому, что ему хочется, невзирая на неуместность этого, может вести себя навязчиво и фамильярно по отношению к малознакомым людям и т. д. Эти феномены связаны
Серия «Гуманитарные науки»
ИЗ
субъектности, противоречивой субъектности,
личностнои
субъектности,
О
полноценной
субъектности, воплощенной субъектности, угасающей субъектности [4].
В современном понимании развитие, во-первых, — это объективный факт, реальный процесс в ряду других жизненных процессов; во-вторых, это объяснительный принцип многих явлений объективной реальности; в-третьих, это цель и
ценность европейской культуры, которые с раз- рот
это принципиально разные свойства личности. Немецкий ученый П. Козловски приводит пример, как вне конкретного содержания поступков деятельность надзирателя концентрационного лагеря сводится к простому исполнению профессиональных обязанностей. Любая психологическая функция, свойства или процесс должны изучаться как принадлежащие субъекту: не от функции к личности, а наобо-— от личности к функции.
ной степенью отчетливости вошли в категориальный строй наук о человеке. Такая тройственная интерпретация, как указывает В. И. Слобод-чиков, необходима при построении и анализе психологии развития человека [5].
Со стороны структурного плана анализа исследуется содержание субъектных характеристик, направленных на различные виды активности: деятельность, общение, созерцание, преобразовательная активность человека, направленная на создание и изменение обстоятельств своей жизни и жизни других людей. Эти характеристики органично соединены в определении А. В. Брушлинского: субъект есть «индивид, находящийся на соответствующем своему развитию уровне преобразовательной активности, целостности, автономности, свободы, деятельности, гармоничности и от-
•ъ
личающийся своеобразной целенаправленностью и осознанностью». «Преобразовательная активность» позволяет квалифицировать любого человека в качестве субъекта, имеющего
О
характерный для его уровня развития вид, качество, форму, способы, средства активности [2]. При этом в поле зрения психологии попадают проблемы, мало изученные в традиционных подходах, а именно — нравственная сфера личности: свобода, долг, ответственность, истина и ложь, ценности и смыслы. А. Н. Леонтьев в свое время писал: «Традиционная психология вообще не располагает понятиями, в которых этические категории могут быть раскрыты». Субъектный подход выдвинул эти проблемы на первый план. При этом на смену изучению отдельных психологических функ- как художник к своей картине, архитектор
Вот портрет: хороший семьянин, образованный, эрудированный, любитель классической музыки и знаток литературы, общительный, обходительный, джентльмен. Это Геббельс — один из лидеров и идеологов нацизма, правая рука Гитлера... Как видим, вполне положительные личностные свойства могут быть у одиозной личности, которая использует их для достижения отнюдь не благих целей.
В человеческом бытии разнообразные виды активности реализуются, по С. Л. Рубинштейну, во взаимоотношении субъекта с объектом, человека с объективной действительностью, с другими людьми — субъектами и в его отношении к себе. Субъект, личность нельзя отождествлять ни с сознанием, ни с самосознанием, так как это «конкретный, исторический, живой индивид, включенный в реальные отношения к реальному миру» (С. Л. Рубинштейн). Не существует «Я» вне отношений к «Ты» и не существует самосознания вне осознания другого человека как самостоятельного субъекта. Реализация междусубъектности зависит от свободного выбора человеком своей судьбы, т. е. от его самоопределения, что наполняет ее ценностным содержанием. Через других людей субъект сопричастен всему бытию, т. е. можно говорить об «укорененности индивидуального сознания в личностном бытии субъекта» (И. А. Ильин). По словам С. Л. Рубинштейна, человек не просто деятель, исполнитель функции или социальной роли. Он всегда творец, который к любой вещи, роли и себе самому относится не как бездушный функционер, а
ции приходит исследование интегральных, системных свойств субъекта в единстве их функциональных и содержательно-оценочных компонентов. В. Франкл справедливо пишет о том, что нельзя исследовать агрессивность самое по себе, вне ее конкретного содержания. Агрессивность маньяка и борца за свободу —
к своему зданию, внося в них свою личность и свое «Я». В любой вещи выражается личность творца. Дом, автомобиль, огород, даже надпись на заборе или сломанная скамейка в парке говорят о своем хозяине, авторе, творце. Творчество выступает как изначальное онтологичес-
О
ки заданное свойство человека, определяющее
114
ВЕСТНИК Мордовского университета | 2007 | № 2
его отношение к миру и себе самому. Человек при деструкции такого стремления, — нооген-
в творчестве не только интериоризует внешние предметные формы, но и творит самого себя и свой судьбический путь. Таким образом, речь идет не о преобразовании социальных объектов-вещей посредством изменения людей, но, напротив, о сугубо субъектном изменении и самоформировании посредством
также предметных изменении.
В. Франкл рассматривает духовное в человеке как высшее измерение в противоположность психофизическому уровню. Он противопоставляет глубинной психологии психологию вершинную, которая распространяется на человека во всей его целостности и носит не только психофизический-организмический, но и духовно-личностный характер. Вершинная психология не забывает за соматическим и психическим в человеке также духовное в нем, стремится быть психотерапией духа и в этом смысле знает о существовании духовного измерения — высшего измерения человеческого бытия. Глубинная психология в чести, но «лишь вершина человека — это человек» (Парацельс). В. Франкл говорит о важной задаче психотерапии: «...сквозь клинический
ныи невроз или экзистенциальныи вакуум, В. Франкл разрабатывает и практикует специфический тип «духовной психотерапии» — логотерапию, которая направлена на поддержание стремления человека к смыслу и научению его тому, как он может найти и осуществить смысл своей жизни.
Регулятивный план анализа психологии
% 1 1 •
субъекта неразрывно связан с проблемой детерминации психики. Современное научное познание выявляет два основных типа закономерностей, определяемых двумя группами законов: 1) описывающие законы, выявляющие причинно-следственные связи и устойчивые отношения, характерные для естественных наук (вода закипает при температуре 100 °С); 2) законы, регулирующие и предписывающие, законы долженствования, нормы, характерные для гуманитарных и общественных наук (Пушкин — ге-
О
случаи разглядеть человека, раздвинуть рамки картины болезни до картины человека. Ведь картина болезни — это лишь шарж, тень собственно человека... проекция измерения человеческого бытия, которое расположено по ту сторону невроза и психоза...» И еще: «Если бы обстояло иначе, то не стоило бы быть пси-
нии, демократия — это социальная ценность, убийство — зло). Отличие первых от вторых состоит прежде всего в том, что первые можно проверить и доказать логическим или экспери-
♦ 1 . с
ментальным путем, а вторые не поддаются доказательству. Первые преобладают в естве-ственных науках, вторые — в гуманитарных. Научная психология представляет собой неразрывное единство естественно-научного, социального и гуманитарного знания, потому и в решении фундаментальной проблемы детерминизма психики человека (первичности бытия или сознания) указывается на более перспек-
хиатром ни ради испорченного «психического тивныи «третии путь», заключающийся в непро механизма», ни ради разрушенного душевного
«аппарата», ни ради сломанной машины, лишь ради человеческого в больном, которое скрывается за всем этим, и ради духовного в человеке, которое возвышается над всем этим, стоит быть психиатром». Выделяя особое фундаментальное стремление — стремление к смыслу, а также особые типы невротического расстройства и переживания, возникающие
тиворечивом взаимодеиствии и диалектическои связи законов первого и второго рода. С пози-ции субъектно-деятельностной теории нет противостояния психического и бытия, существующих сами по себе: «Субъект, находящийся внут-
ри бытия и обладающий психикои, — вот та «точка схождения» идеального и материального, в которой реально осуществляется детерминация поведения и развития психики».
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
л
V и
1. Абульханова-Славская К. А. Роль категории субъекта в отечественной психологии / К. А. Альбу-ханова-Славская / / Антология современной психологии конца XX века: ежегодник. Российское психологическое общество. Т. 7, вып. 3. Казань, 2001. С. 13 — 20.
2. Брушлинский А. В. Деятельность субъекта как единство теории и практики / А. В. Брушилине кий // Психологический журнал. 2000. № 6. С. 5 — 11.
3. Знаков В. В. Психология субъекта как методология понимания человеческого бытия / В. В. Зна ков // Психологический журнал. 2003. № 2. С. 29 — 38.
Серия «Гуманитарные науки»
115
4. Селиванов В. В. Свойства субъекта и его жизненный цикл / В. В. Селиванов / / Психология индивидуального и группового субъекта; под ред. А. В. Брушлинского, М. И. Воловиковой. М., 2002. С. 310 — 328.
5. Слободчиков В. И. Антропологический принцип в психологии развития / В. И. Слободчиков, Е. И. Исаев // Вопросы психологии. 1998. № 6. С. 3 — 17.
6. Франкл В. Человек в поисках смысла / В. Франкл. М., 1990.
Поступила 25.04.07.
ТЕОРИИ ВРЕМЕНИ В ПСИХОЛОГИИ
Л. Н. Тарасова, кандидат философских наук, С. Ю. Ковалев
Интерес психологической науки к проблеме времени неслучаен и объясняется прежде всего тем, что «все основные объекты исследования — деятельность и жизнедеятельность, психика и сознание личности являются динамичными, развивающимися во времени образованиями» [7]. Время, которое человек переживает, можно назвать психологическим временем. Изучением вопросов, касающихся психологического времени, занимались такие ученые, как К. Левин, С. Л. Рубинштейн, Б. Г. Ананьев, К. А. Абульханова-Славская, Д. Г. Элькин, Б. И. Цуканов, А. С. Дмитриев и многие другие.
Психологическое время — одна из фундаментальных категорий психологии, предмет многочисленных теоретических и экспериментальных исследований. Если брать во внимание определение времени, дающееся в различных словарях, можно выделить следующее содержание психологического времени: оценки одновременности, последовательности, длительности, скорости протекания различных событий жизни, их принадлежности к настоящему, удаленности в прошлое и будущее, переживание сжатости и растянутости, прерывности и непрерывности, ограниченности и беспредельности времени, осознание возраста, возрастных этапов (детства, молодости, зрелости, старости), представлений о вероятной продолжительности жизни, о смерти и бессмертии, об исторической связи собственной жизни с жизнью предшествующих и последующих поколений, семьи, общества, человечества в целом и т. д. [11].
В психологии можно выделить несколько подходов и направлений к изучению времени. А. А. Кроник и Е. И. Головаха различают три концепции психологического времени: квантовая, событийная и причинно-целевая [6, с. 207].
В рамках первой исследуются концепции существования субъективного или объективного кванта времени, представляющего собой единицу временной протяженности [4]. «В психологии личности понятие кванта времени используется для описания переживаний настоящего, которое длится в физическом времени дни, месяцы, годы» [6, с. 208]. Вопрос стоит только о размере кванта в единицах физического времени. Этот вопрос является одним из двух уязвимых мест в квантовой концепции. Вторая проблема — «феномен парциального настоящего» — явление, когда между событиями настоящего нередко находилось несколько событий, настоящему не принадлежащих [5,
с. 73].
С точки зрения событийной концепции, особенности психологического времени зависят от числа и интенсивности происходящих событий (изменений во внутренней и внешней среде, в деятельности человека) [4, с. 115]. В этом случае «настоящее всегда соотнесено к какому-либо наличному состоянию, событию, и длительность этого события, состояния определяет «размеры» настоящего, причем в каждом конкретном ряду событий это определение специфично» [3, с. 85]. То есть главной особенностью данного типа времени является его субъективный характер, где длительность
© Л. Н. Тарасова, С. Ю. Ковалев, 2007
116
ВЕСТНИК Мордовского университета | 2007 | № 2
