CC BY
36
Из архива русской мысли
Ф.А. Степун ТРИ ПИСЬМА О ПРАЖСКОМ «ЛОГОСЕ»
(Вступительная заметка и примечания А. А. Ермичёва)
Покинув Россию в 1913 г., Б. В. Яковенко до 1925 г. жил в Италии, а потом — и до конца дней своих — в Чехословакии. Его богатый архив бережно хранит А. М. Шитов, который уже выступал на страницах нашего журнала.
Сегодня, когда мы отмечаем столетие выхода первого номера «Логоса» — международного журнала по философии культуры, А. М. Шитов любезно предоставил «Вестнику» ксерокопии трех писем Федора Августовича Степуна, написанных в разное время Борису Валентиновичу Яковенко, предложив их опубликовать, что наша редакция делает с большим удовольствием. Письма публикуются в порядке времени их написания, именуясь соответственно как «Письмо первое», «Письмо второе» и «Письмо третье». Почти двадцать лет разделяет первое и последнее письмо, однако в них сохраняется одна главная тема, которую мы пытались выразить в названии нашей публикации — о «Логосе», о пражском «Логосе».
Сохранена орфография, пунктуация и синтаксис писем. Неразборчиво читаемые слова отмечены прямыми скобками.
«Письмо первое» не имеет даты. Скорее всего, оно написано в конце 1924 г., когда, повидимому, началась усиленная работа над выпуском первого номера «эмигрантского» «Логоса», который, как известно, оказался единственным. Однако из письма мы узнаем, что наряду с первым номером «Логоса» в Праге готовился второй! Ф.А. Степун для второго номера безусловно обещает статью о Бердяеве и не так безусловно — «О структуре философской объективности».
«Письмо второе» датировано 26 сентября 1925 г. Первый номер пражского «Логоса» вышел, прочитан и даже отрецензирован в «Воле России». Ф. А. Степун вполне нелицеприятно делится своим впечатлением от журнала. Он хотя и заинтересованно оценивает выпуск, но, кажется, будто со стороны. Его же недовольство «редакторской режиссурой», наверное, говорит о том, что прямого участия в выпуске первого номера он не принимал.
Скорее всего, главную роль не играл на этот раз и С. И. Гессен — если уж он транслирует для Яковенко критические замечания своего товарища.
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2010. Том 11. Выпуск 2
185
Степуновская оценка усилий Б. В. Яковенко по созданию научной метафизики не может не привлечь нашего внимания. Степун не скрывает своей досады и разочарования. Это недовольство отразилось и в воспоминаниях Степуна, а читатель заметит, что его претензии к другу очень похожи на те, что в свое время предъявил к Яковенко В. В. Зеньковский.
Настроением adagio deloroso последнее «Письмо третье» возвращает нас ко времени рождения «Логоса», в первое десятилетие двадцатого века... Молодые философы, воодушевленные великой культурой, задумываются над ее спасением, обращаясь к ценностям древним и вечным... Но в 1944 г.— какие руины вокруг!
Определенно, история «Логоса» в идее завершалась только теперь!
P. S. Когда готовилась публикация, вышел из печати первый номер журнала «Вопросы философии» с «Письмами Ф. А. Степуна к Д. И. Чижевскому». В одном из них, от 22 апреля 1950 г., Степун сообщает своему корреспонденту: «О смерти Яковенко я знаю, мне писала его дочь; просила написать рецензию в Германии, но сделать я этого не мог, отчасти потому, что у меня не было под рукой его книг, а отчасти по глубокой чуждости его метода философствования всему моему существу (курсив мой.— А. £.). Известие о его смерти вызвало во мне большую грусть и боль».
ПИСЬМО ПЕРВОЕ
Дорогой Борис Валентинович,
Открытку Вашу получил и очень жду обещанного подробного письма. Кроме принципиальной стороны вопроса принципиальная в данном случае значит политическая меня очень интересует философская и стилистическая. Мне уже кое-кто из простых смертных жаловался на трудность и малопонятность четвертого очерка «Мыслей»;1 на это же самое указываете и Вы, предпочитая тот стиль, в котором я начал «Мысли» тому, что я пытаюсь дать в четвертом и пятом (который я Вам на днях вышлю) очерках. Так как я очень занят вопросом писательской формы, считая, что только очень точная форма может действительно раскрывать существенные истины, то мне очень важно, чтобы Вы мне, если хватит на это времени, указали бы на те выражения, которые Вы считаете «экстравагантными» и «затемняющими смысл».
Первый очерк я написал, как пишу письма, сразу и без больших размышлений и взвешиваний. Над четвертым работал месяца три и, думаю, что в анализе оборот-ничества и его отличия от ренегатства очень точно сказал об очень существенных явлениях русской души и русской революции.
О всех Ваших сомнениях по поводу Вашего участия в «Совр. зап.» я уже давно написал в Париж, откуда недавно получил ответ. Бунаков2 пишет, что мои сообщения несколько напутали редакцию и что гарантирование Вам напечатание всего, что бы Вы не прислали, редакция не может; несмотря на это, Вас все же очень просят прислать статью, так как в Вашем сотрудничестве редакция очень заинтересована.
В пятом очерке я очень нападал на демократию Временного правительства, но все мои нападки прошли гладко. Единственная, что очень покоробило Вишняка и Гуковского3 это — высказыванная мною мысль, что избежать большевизма в 1917 году можно было бы только на путях немедленного отказа от продолжения войны. Как-никак, Борис Валентинович, а все же «Совр. Зап.» являются самым широким и что
главное — самым встревоженным журналом в эмиграции. «Воля России», в которой Вы собираетесь писать, по-моему, совершенно неприемлема: в ней царствует такой затхлый, старорежимный социализм и такая тупая демократическая амбициозность, что совершенно невозможно дышать4. Очень страдаю и очень винюсь, что запоздал с Бердяевым, но решился на это сознательно, так как «Логос»5 был между жизнью и смертью, а «Совр. Зап.» очень просили дать «Мысли» и рецензии. Во втором номере «Логоса» Бердяев пойдет безусловно; статью же о «Структуре философской объективности» 6 придется, вероятно, отложить на третий. Сейчас читаю для нее Ясперса, Дильтейя, Вебера и др. Хочется также перед ее опубликованием прочесть второй том Кронеровского Гегеля1. Как видите, дела очень много, а у меня еще не кончен «Пере-слегин» и взят подряд на восемь лекций.
Наталья Николаевна и я шлем Вере Яковлевне и Вам самый сердечный привет8. Крепко и дружественно жму Вашу руку. Ваш Ф. Степун9.
Как Ваши дела? Как Прага? Переезжаете ли Вы или остаетесь на зиму в Риме? Есть ли какой-нибудь шанс, что мы с вами увидимся? Очень бы хотелось. Что касается нас, то мы, по всей вероятности, проживем во Фрейбурге еще только три месяца. На январь и февраль уедем, вероятно, в Париж, а к марту приедем в Дрезден, где думаем пока что устроиться попрочнее.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Речь идет о цикле историософских очерков Ф. А. Степуна «Мысли о России», который он опубликовал в 1923-1927 гг. в парижском журнале «Современные записки», о котором пойдет речь ниже. Это был лучший общественно-литературный журнал русского зарубежья, вышедший 70-ю номерами за 1921-1940 гг. По словам П. Б. Струве, журнал «впервые с успехом перестал быть партийным» и стал просто «органом русской культуры».
Цикл Степуна состоял из десяти очерков. Упоминаемый четвертый очерк имеет подзаголовок: «Национально-религиозные основы большевизма: пейзаж, крестьянство, философия, интеллигенция». Очерк напечатан в 19 книге за 1924 г. Пятый очерк, который «на днях» обещает выслать Ф.А. Степун, печатается в 21 книге за тот же 1924 г. Его подзаголовок: «Национально-религиозные основы большевизма: большевизм и Россия, большевизм и социализм: социалистическая идея и социалистическая идеология; Маркс, Бланки, Бакунин, Ткачев, Нечаев, Ленин».
Упоминание о «свежих» 4 и 5 очерках позволяет предположить, что письмо Ф. А. Степуна написано в конце 1924 г.
2 Бунаков — псевдоним Фондаминского (Фундаминского) Ильи Исидоровича (1880-1942) — революционера-эсера, члена Учредительного собрания. В апреле 1919 г. эмигрировал. Один из основателей и редакторов журнала «Современные записки».
3 Вишняк Марк (Мордух) Веньяминович (1883-1976) — революционер-эсер. Покинул Россию в 1919 г. Один из основателей и редакторов «Современных записок».
Гуковский Александр Исаевич (1865-1925) — революционер-эсер, один из основателей и редакторов «Современных записок».
4 «Воля России» — сначала так называлась эсеровская газета, которая «переросла» в журнал в конце 1922 г. До 1927 г. журнал издавался в Праге, а потом до 1932 г. в Париже.
5 В России издание международного ежегодника по философии культуры журнала «Логос» прекратилось в 1914 г. С 1923 г. С. И. Гессен, Ф. А. Степун и Б. В. Яковенко решили возобновить его. В Праге в 1925 г. вышел его первый, оказавшийся единственным номер. История
возобновления этого издания, равно как степень участия каждого из его редакторов совсем неизвестны.
6 Статьи «Структура философской объективности» в библиографии Степуна нет; имеется с похожим названием — «Структура социологической объективности».
7 Речь идет о книге Р. Кронера «Von Kant bis Hegel» — «От Канта к Гегелю», вышедший в двух томах в 1921-1924 гг.
8 Наталья Николаевна — жена Ф. А. Степуна, урожденная Никитина; Вера Яковлевна — жена Б. В. Яковенко, урожденная Лифшиц.
9 Выделенные курсивом слова написаны Ф. А. Степуном от руки.
ПИСЬМО ВТОРОЕ
Dresden 26-го сентября 1925 г.
Дорогой Борис Валентинович, во Фрейбурге меня избаловала дружественная машинка, отвык писать своею рукой (относится, конечно, только к письмам), простите потому, что диктую письмо Наталии Николаевне, во всяком случае ее почерк разборчивее.
Большое спасибо Вам за Ваше последнее послание, за привет матери на первом месте, (она шлет Вам такой же) и за то, что Вы решили не обидеться на мое импрессионистическое выражение о Вашей статье, которое передал Вам Сергей Осипович1. Я человек откровенный, считаю Вас человеком мне близким и крепко верующим в себя; отсюда следует, что я и сам, конечно, написал бы Вам о том впечатлении, которое произвел на меня «Логос» и в частности Ваша статья2. Все же считаю, что Сергей Осипович был не совсем прав, передавая Вам написанное мною: мое письмо все в целом носило характер задорный и юмористический. Выхваченная из него фраза должна была произвести на Вас впечатление более неприятное, чем произвела бы если бы вы сами прочли письмо или услышали [нерзб.] ее от меня.
Писать Вам сейчас подробно и доказательно (поскольку это возможно) о Вашей статье не могу: уж очень занят. Читал недавно в Данциге, выезжаю на днях в Падер-борн, готовлю новую лекцию к 8-му октября для Аугсбурга, обременен перспективою восьми лекций в ноябре здесь в Дрездене (все на немецком яз.), принятым на себя обязательством писать по 1000 ст. (ежемесячно) в «Дни»3, сдать к 25-му окт. очередные «Мысли» в «Сов. Зап.» 4 и проводить ежедневно часа три с матерью. В последнем № «Сов. Зап.» я, слава Богу, кончил «Переслегина»5 и хочу сейчас сменить временно работу на заработок, чтобы сбросить с шеи «подъемные» московские долги6. Бог даст, мы с вами увидимся и тогда ближе поговорим о «Мощи философии». Говоря же импрессионистично должен сказать, что не понравилась мне Ваша статья своею суммарностью, приблизительностью и чрезмерною общностью. В ней окончательно отсутствует меткость выражений, точность формул и определенность жеста. Еще в Вашей большой программной статье «...И дуализме вообще»7. Вы как бы закупили громадный пустырь под философскую крепость и обещали на нем построиться, огородив его до поры до времени проволочным заграждением Вашего критического анализа. В последней статье Вы опять таки не приступили к построению; вся она
снова восхваление и рекламирование закупленного пустыря: столб и на столбе флаг с надписью: все можем,— чего хочешь, того просишь. Мне представляется, что такого типа статьи не своевременны и в личном порядке (от Вас ждут детальной работы, а не возвещающей жестикуляции), и в историческом (философия жаждет сейчас конкретности, а не программности).
С точки зрения наших специальных логосовских задач мне также представляется неверною взятая Вами тональность. В старом «Логосе» мы ведь с Вами упорно боролись против стиля и духа нашей «доморощенной», сверхнаучной религиозной философии. Мы преследовали в наших рецензиях Бердяева, Эрна и др. за плакат-ность их философского стиля за их: «и рукою дерзновенной хвать за вражеский венец». Не кажется ли Вам, что в Вашу последнюю статью проникла стилистика наших «исторических» супротивников. До некоторой степени можно быть может даже наблюсти перемену ролей; в Карсавинской философии истории, например, и в его «Началах» гораздо больше философского ремесла, чем в Вашей «Мощи философии». Я не сомневаюсь конечно, что Вы можете дать и следующий раз же и дадите, как Вы о том пишете, совершенно другую статью, но ведь моя критика ни минуты и не относилась к сущности Вашей философии, а только к стилю Вашей статьи. Мне кажется, что 1 № не удачен с точки зрения редакторской режиссуры8. Бердяеву будет нетрудно, если бы он того захотел, написать о нас в своем «Пути» довольно «крепкую» рецензию. Статья Лосского не скверна, но очень коротка и для нас не характерна. Он отпилил завиток от своего интуитивизма и подал нам на построение храма научной философии. Статья Гессена в сущности не статья, а распространенная рецензия. Массарик и позитивизм — тема более социологическая (эмиграция и Чехословацкая республика), чем внутренне русско-философская. Этот же «социологизм» подчеркивается и посвящение [м] Вашей статьи тому же Массарику. Статья Риккерта безусловно лучшая из его статей последнего времени. Но, во-первых, его «последнее время» не лучшая эпоха его философствования, а во-вторых, она появилась на немецком чуть ли не на два года раньше, чем у нас. Очень удачным таким образом мне представляется в 1 № Ваш обзор, да, пожалуй, еще рецензия Чижевского. Статья Сеземана очень хороша, насколько я могу судить не будучи специалистом по греческой философии, но ее определительное для физиономии «Логоса» значение не слишком велико.
Пока ничего больше прибавить не могу. Когда выберется свободный час, напишу Вам подробную рецензию на Вашу статью и план следующей книжки. Справлюсь ли со своею статьей к следующему № — не знаю, зависит от того, когда Вы собираетесь его выпустить. Очень бы нужно было поговорить с Вами. Высылаю Вам свои «Мысли» V и VI9 и полемическую статью против Бердяева10. Нижайшая просьба вернуть прочитанные «Мысли», у меня совсем не осталось оттисков. Как только соберу «Переслегина» (переплету оттиски) пришлю на Ваш суд. Очень интересно, что Вы о нем скажете и что скажет Вера Яковлевна. Но чтение требует тишины и удобного кресла.
Наталья Николаевна и я шлем Вам обоим наш самый душевный привет.
Ф. Степун.
Надеюсь, что наше разногласие в отношении «Логоса» не падет хотя бы и легкой тенью на дружественность наших отношений.
1 Сергей Осипович — это, конечно же, Сергей Иосифович Гессен (1887-1950) — друг Ф. А. Степуна и Б. В. Яковенко со студенческих лет, один из участников гейдельбергско-фрей-бургского содружества русских и немецких студентов. В этом содружестве родилась идея международного журнала по философии культуры, который стал известен под именем «Логос». Появлению этого журнала предшествовала брошюра «О мессии» (1909), в которой была обозначена главная позиция будущего издания — спасение культуры через обращение к вечным ценностям разума и гуманности. С. И. Гессен стал ведущей фигурой этих инициатив.
2 В первой книге пражского «Логоса» была опубликована статья Б. В. Яковенко «Мощь философии» Автор посвятил ее Т. Г. Масарику — президенту Чехословацкой республики и философу. Масарик способствовал переезду Б. В. Яковенко из Италии в Чехословакию.
3 «Дни» — русская ежедневная газета, выходившая в Берлине в 1922-1925 гг., а с 1925 по 1928 г.— в Париже. С 1924 г. имела подзаголовок «Русская республиканская ежедневная газета». С 1927 г. газетой руководил А. Ф. Керенский.
4 «Николай Переслегин. Философский роман в письмах» Ф. А. Степуна печатался в восьми номерах журнала «Современные записки» в 1923-1925 гг.
5 В последней, десятой главе своих воспоминаний « Бывшее и несбывшеесл» Ф. А. Степун рассказывает о «московских долгах».
6 Ф. А. Степун напомнил Яковенко о его статье «Об имманентном трансцендентизме, трансцендентном имманентизме и дуализме вообще. Второе, более специальное введение в трансцендентализм», напечатанном в «Логосе» (1912-1913. Кн. 1-2.).
7 Пояснив свое отношение к «редакторской режиссуре» первого номера журнала, Ф. А. Степун называет и оценивает помещенные здесь статьи: Н. О. Лосского «Умозрение как метод философии», С. О. Гессена «Новый опыт системы логики на русском языке», действительно, бывшей пространной рецензией на берлинское издание «Логики» Н. О. Лосского, В. Шкраха «Масарик и позитивизм», Г. Риккерта «Метод философии и непосредственно данное» и, наконец, В. Э. Сеземана «Платонизм, Плотин и современность». Удачными он считает обзор развития русской философии «Десять лет русской философии (1914-1924)» и рецензию Д. И. Чижевского на первый том книги Р. Кронера «От Канта к Гегелю».
8 Шестой очерк цикла «Мысли о России» был опубликован в 23 книге журнала за 1925 г. По-видимому, «полемическая статья против Бердяева» — это то, что Степун обещал редакции «Логоса» в первом письме.
ПИСЬМО ТРЕТЬЕ
29. VI. 44.
Дорогой Борис Валентинович,
Спасибо за то, что Вы не забываете меня и время от времени присылаете свои статьи.— Удивляюсь, каким чудом Вам еще удается их выпускать.— Впрочем, дело, конечно, не только в чуде, но и в Вашей энергии. Я с большим интересом прочел Вашу направленную против Глокнера статью1 и вполне согласен с Вами.— Существенным это согласие для Вас быть не может, так как я уже давно профессионально не занимаюсь философией, к которой надеюсь вернуться по окончании своей философской автобиографии2.— Пишу сейчас предпоследнюю девятую главу3.— Начал я работу в 1937 г.
Перечитывая как-то недавно главу, озаглавленную «Первая встреча с Европой»4, я раздумался о всех тех чаяниях и планах, с которых начиналась наша с Вами жизнь.— Как много расхаживали мы с Вами по ночам — сначала по Гейдельбергским, а потом и по Фрейбургским улицам, как много говорили чуть-ли не до утра. Как странно кончается жизнь всех нас.— Лишь случайно узнал я от некоего Кейхеля5, который бывал у меня еще на [нрзбр.], что недавно умер в Италии МеЫ1в6.— Жив ли еще Кронер7 в Америке, никто не знает.— Если и жив, то, конечно, лишь телом, но не духовно.— Темна и судьба С. 0.8 — Мы с Вами живем жизнью, которая нам ни в Гейдельберге, ни в Лианозове, ни в Москве и не снилась. Более или менее нормально прожил только Бубнов9.
Последние годы я упорно боролся против растлевающих душу воспоминаний, строго отличая их и теоретически и опытно от той вечной памяти, которую Церковь обещает усопшим.— «Ты, память, муз вскормившая свята. Тебя зову, но не воспоминанья» 10.— Это мудрая строчка Вячеслава Иванова, когда-то пронзила мое сердце и мое сознание.— На эту Ивановскую тему я и до прочтения его «Деревни» писал в «Переслегине»11.— Наблюдение над эмиграцией, которая остротою своих личных воспоминаний предавала память о Вечной России, еще обострила во мне ощущение разницы между памятью и воспоминаниями.— Но вот в последнее время, быть может в связи со все быстрее катящейся под гору жизнью, а быть может и со смертью матери, во мне с невероятной силою поднялись воспоминания о прошлом.— Так родилась живая тоска по [нрзбр.]. И острое чувство неестественности того факта, что мы живем рядом друг с другом и ничего друг о друге не знаем.— Может быть напишется, как жив [нрзбр.], что делает Любовь Яков-на и дети12; над чем [нрзбр.] и сохраняете ли еще прежнюю бодрость духа. Буду рад получить от Вас хотя бы короткое письмо.— [нрзбр.] напишу обстоятельнее о своей жизни. Наташа13 шлет всем Вам самый сердечный привет.— Дружеств. преданный Вам Ф. Степун.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Вероятнее всего, речь идет о какой-то из трех брошюр «Uber die Hegelische Philosophic», которые последовательно вышли в 1942 и 1943 гг. в серии «Internationale Bibliothek fur Philosophie. Periodische Sammelschrift», издаваемой Б.В. Яковенко в Праге. Г. Глокнер (1896-1971) — немецкий философ-неогегельянец.
2 Речь идет о воспоминаниях Ф. А. Степуна. Первое их издание под названием «Vergangenes und Unvergangliches» — «Минувшее и непреходящее» — появилось в Мюнхене в трех книгах (1947-1950). На русском языке они вышли в издательстве им. Чехова в Нью-Йорке в двух томах в 1956 г. Их название — «Бывшее и несбывшееся».
3 В первом томе «Бывшего и несбывшегося» восемь глав. Второй том сложился из двух глав «Февраль» и «Октябрь». По-видимому, Ф. А. Степун работал над главой «Февраль».
4 Речь идет о четвертой главе первого тома. В одном из примечаний к ней Ф. А. Степун называет время работы над ней — 1938-1939 гг.
5 Публикатору имя Кейхеля неизвестно.
6 Mehlis — Мелис Георг (1878-1942) — участник гейдельбергско-фрейбургского содружества студентов (см. примеч. 1 ко второму письму), друг Ф. А. Степуна, первый редактор немецкого издания журнала «Логос». В 1922 г. прервал академическую карьеру, уехал в Италию и написал ряд книжек, позитивно оценивающих итальянский фашизм. В «Бывшем и несбывшемся» Ф. А. Степун не раз вспоминает о доброте и отзывчивости Г. Мелиса к чужому горю.
7 Кронер (Kroner) Рихард (1884-1974) — как и Г. Мелис, был товарищем Ф.А. Степуна и Б. В. Яковенко по инициативе создания журнала «Логос», единоличным редактором был с 1912 по 1933 г. В 1938 г. покинул Германию и до 1940 г. жил в Англии. В 1940 г. переехал в США.
8 С. О.— это С. И. Гессен. См. примеч. 1 ко второму письму.
9 Бубнов Николай Николаевич (1880-1962) — член содружества, славист, философ. В 1921 г. принял немецкое подданство и всю жизнь проработал в Гейдельбергском университете.
10 Ф. А. Степун по памяти цитирует первую строфу большого стихотворения Вяч. И. Иванова «Деревья». Вступление к поэме». Оно было опубликовано в журнале «Записки мечтателей» №2-3 за 1921 г., с. 136-138.
Ты, Память, Муз родившая, свята,—
Бессмертия залог, венец сознанья,
Нетленного в истлевшем красота Тебя зову,— но не Воспоминанья!
В них с погребов души печать снята,
Где райский хмель стал уксусом изгнанья;
В них страсти боль, все ноющей в корнях;
В них шлак руды, перегоревшей в днях...
11 Это описка. Речь идет о «Деревьях». О «Переслегине», которого Ф.А. Степун начал писать еще в Советской России см. примеч. 4. ко второму письму.
12 Безусловно это — ошибка. Надо — Вера Яковлевна (см. примеч. 8 к письму 1).
13 См. примеч. 8 к письму 1.
