37Тринченко Ксения Олеговна, аспирант кафедры Международного частного права ФГБОУ ВПО «Московский государственный юридический университет им. О.Е. Кутафина», г. Москва, Россия. E-mail: [email protected]
ТРАНСГРАНИЧНОЕ УСЫНОВЛЕНИЕ: ТАЙНА УСЫНОВЛЕНИЯ ИЛИ ПРАВО НА ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ?
Вопросы трансграничного усыновления являются предметом обсуждения всего мирового сообщества ввиду того, что практически невозможно обеспечить надлежащее регулирование всех аспектов процедуры усыновления и, более того, иногда можно столкнуться с кардинально различными коллизионными нормами регулирования правоотношений в государстве происхождения ребенка и в принимающем государстве.
При этом процедура усыновления может быть как открытой, так и закрытой (здесь возникает вопрос соблюдения тайны усыновления), и каждое государство на свое усмотрение определяет регулирование такой процедуры, но когда усыновление является трансграничным, процедура усыновления должна соответствовать как праву государства происхождения ребенка, так и праву принимающего государства, поэтому вопрос сохранения тайны усыновления непосредственно зависит от самой процедуры (была ли она открытой или закрытой).
Статья также освещает проблематику столкновения права государств в вопросах регулирования соотношения охраны тайны усыновления и права на индивидуальность, когда компетентные органы в государстве происхождения и принимающем государстве наделяются правом решать, раскрывать ли тайну усыновления или нет.
Усыновление ребенка должно соответствовать наилучшим интересам ребенка в соотношении с его или ее фундаментальными правами. Право на индивидуальность и право знать свое происхождение являются фундаментальными правами ребенка. Вместе с тем необходимо учитывать и интересы биологических родителей ребенка, если они хотели бы сохранить свою личность в тайне, и интересы усыновителей, которые не хотели бы раскрывать факт самого усыновления как такового. Законодательство государств во многом различается в регулировании этих аспектов, а зачастую вообще представляется невозможным сохранить тайну усыновления, когда мы сталкиваемся не только с трансграничным, но и с транснациональным усыновлением.
Ключевые слова: трансграничное усыновление, тайна усыновления, парадокс транснационального усыновления, право на индивидуальность, признание усыновления, процедура переусыновления.
Xenia O. Trinchenko, postgraduate student of the Department of International Private Law, Kutafin Moscow State Law University, Moscow, Russia. E-mail: [email protected]
INTERCOUNTRY ADOPTION: ADOPTION SECRECY OR RIGHT ON IDENTITY?
The issues of intercountry adoption are a matter of discussion all over the world because in fact, it is impossible to provide a due regulation to all aspects of this procedure and furthermore sometimes you may face an absolutely different conflict of legal rules and regulations in the state of origin of the child and in the receiving State.
Moreover the procedure of adoption may be either open or closed (where the adoption secrecy is applied); and every country can decide how to regulate it, though when adoption is intercountry, the procedure should be organized in accordance with the rules of the State of origin and the rules of the receiving State. Therefore, the question of keeping the adoption secrecy directly depends on the procedure of adoption (if it was open or closed).
The article also highlights the issue of conflict of law rules that ensure the adoption secrecy and those, which provide for the right for identity when the authorities in the States of origin and the receiving States possess a right to decide whether to disclose the adoption secrecy or not.
Adoption of a child should take place in the best interests of this child and with respect to his or her fundamental rights. And the right for identity and the right to know his or her origin are the fundamental rights of a child. However, it is important to consider the rights of natural parents when they want to keep their identity in secrecy and the rights of adopters when they don't want to disclose the fact of adoption. The legislation in countries differs much in this aspects and sometimes it is impossible to keep adoption secrecy when the adoption is not only intercountry but also transracial.
Key words: intercountry adoption, adoption secrecy, right on identity, transracial adoption paradox, recognition of adoption, re-adoption procedure.
Сохранение тайны усыновления является одним из наиболее обсуждаемых вопросов среди ученых и практиков [10, с. 544; 12, с. 19; 2, с. 20; 20]. При этом данный вопрос находится на стыке нескольких наук - юриспруденции, социологии и психологии. «Хранить нельзя открыть» - где в этом случае поставить запятую? Данная проблема получает еще большую актуальность, если рассматривать её в контексте международного частного права, когда данный не урегулированный вопрос, осложненный иностранным элементом, сталкивается с правовой коллизией.
Применимое право к процедуре усыновления может зависеть от коллизионных отсылок внутреннего законодательства государства, а также от применимых норм международных договоров, в которых участвует соответствующее государство. В частности, Конвенция о правах ребенка 1989 г. [9] не определила применимое право к процедуре усыновления, в п. с) ст. 21 закреплен исключительно принцип равноправия вне зависимости от гражданства усыновленного ребенка («в случае усыновления ребенка в другой стране применяются такие же гарантии и нормы, которые применяются в отношении усыновления внутри страны»). Гаагской конвенцией о защите детей и сотрудничестве в области международного усыновления 1993 г. [4] введены новые положения, в соответствии с которыми будущие усыновители должны отвечать требованиям, предъявляемым государством происхождения ребенка в соответствии с его внутренним законодательством.
В ст. 165 Семейного кодекса РФ (далее - СК РФ) закреплено, что усыновление, в том числе отмена усыновления, на территории РФ иностранными гражданами или лицами без гражданства ребенка, являющегося гражданином РФ, производится в соответствии с законодательством государства, гражданином которого является усыновитель (при усыновлении (удочерении) ребенка лицом без гражданства - в соответствии с законодательством государства, в котором это лицо имеет постоянное место жительства), т.е. в соответствии с личным законом усыновителя. При этом усыновитель должен отвечать всем необходимым требованиям, предъявляемым российским законодательством. Решение об усыновлении в соответствии с п. 30 постановления Правительства РФ от 29 марта 2000 г. № 275 (в ред. от 10 февраля 2014 г.) [14] должно быть вынесено на территории Российской Федерации судом по месту жительства (нахождения) усыновляемого ребенка по заявлению кандидатов в усыновители в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством России.
Интересным для рассмотрения является дело гражданина П. и вынесенное определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 5 апреля 2005 г. № 83-Г05-3 [11].
Сложившаяся позитивная практика последних лет по заключению двусторонних договоров в данной области [4; 5; 6] закрепляет положения о том, что усыновитель должен соответствовать праву обоих договаривающихся государств, а решение об усыновлении должно быть вынесено на территории государства происхождения ребенка. При несоответствии кандидатов в том или ином критерии принятие решения остается на усмотрение российского суда.
Вместе с тем, когда ребенок уже усыновлен, он наделяется правом получить гражданство принимающего государства. Соответственно отношение к вопросу сохранения тайны усыновления подпадет под юрисдикцию личного закона физического лица, т.е. принимающего государства. Это правило распространяется также и на ситуации, когда ребенок становится
бипатридом при усыновлении, так как, следуя правилам российского законодательства, даже при наличии у лица гражданства двух государств личным законом будет являться закон места его постоянного жительства, соответственно российское законодательство отсылает к праву принимающего государства.
На текущий момент существуют два основных подхода к тайне усыновления:
1. Традиционный закрытый подход - процедура усыновления, при которой ребенок полностью теряет не только правовую связь, но и возможность поддерживать социальный контакт с биологическими родителями и всеми кровными родственниками для полной интеграции в новую семью усыновителя. Необходимость охраны тайны усыновления обусловлена основным принципом института усыновления - полная замена предшествующей кровной семьи ребенка усыновителями, которая выражается в создании между ними новой правовой связи, отвечающей гражданско-правовым требованиям, предъявляемым к отношениям между родителями и детьми. Процедура усыновления должна быть закрытой, тайна усыновления - охраняться с целью защиты от вмешательства третьих лиц. В Российской Федерации тайна усыновления охраняется законом, а именно статьями 13 и 14 КоАП РФ и ст. 155 УК РФ.
В частности, с целью избежания правовых коллизий, которые, несомненно, будут возникать ввиду разного подхода государств к целесообразности охраны тайны усыновления и личности кровных родителей (как для усыновителя, так и для ребенка) и усыновителя (для кровных родителей), Европейская конвенция об усыновлении детей (пересмотренная) от 7 мая 2008 г. [7] рекомендует государствам-участникам разработать положения о том, что установление усыновления может быть завершено без раскрытия информации о личности усыновителя первоначальной семье ребенка, а также разработать положения, устанавливающие необходимость или разрешающие проводить процедуры усыновления в закрытом заседании.
2. Открытый подход - процедура усыновления, при которой контакты между всеми участниками процедуры усыновления сохраняются, социальные отношения не прерываются, ребенок знает как родителей и кровных родственников, так и усыновителей и новую семью. При данной процедуре тайна личности родителя и тайна записи об усыновлении в учете органов записи актов гражданского состояния не имеют актуального характера.
Данный подход начал зарождаться в странах западной культуры в связи с увеличением количества трансграничных усыновлений детей, а также развивающейся медициной, которая дает возможность парам, не имеющим детей, обратиться за помощью в медицинские центры репродукции. Усыновленные дети по достижении совершеннолетия, а также их биологические (генетические) родители начали оспаривать в судах целесообразность сохранения тайны усыновления. Конвенция о правах ребенка, принятая ре-
золюцией 44/25 Генеральной Ассамблеи ООН от 20 ноября 1989 г., провозгласила, что дети являются особо охраняемыми субъектами права, которым должны быть предоставлены надлежащие защита и содействие. Статья 7 указанной Конвенции закрепила право знать своих родителей «насколько это возможно» и право на их заботу.
Положение данной статьи, ее толкование и применение не раз являлись предметом спора в Европейском суде по правам человека (далее - ЕСПЧ). Например, в деле Одиевр против Франции (Odievre. France, 2003)1 ЕСПЧ исследовал правила сохранения конфиденциальности при рождении, которые воспрепятствовали заявительнице, переданной под опеку государства матерью, пожелавшей остаться неизвестной, получить доступ к информации о родной семье. Узнав о существовании родных братьев, заявительница обратилась за разрешением на разглашение конфиденциальной информации о своём рождении и на получение копий любых документов, записей регистрации актов гражданского состояния или полного свидетельства о рождении. Она не смогла получить никакой информации, так как, в соответствии с национальным законодательством, подобное обращение считается неправомерным, если вопрос конфиденциальности был соответствующим образом согласован с биологической матерью при рождении ребенка.
ЕСПЧ, впервые столкнувшись с жалобой подобного рода, должен был примирить целый ряд конфликтующих интересов. При рассмотрении жалобы ЕСПЧ указал на то, что, хотя законодательства в большинстве государств-участников Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. [8] (далее - Конвенция о правах человека 1950 г.) и отличаются от законодательства, применяемого во Франции, согласно которому, при условии желания биологической матери сохранить в тайне информацию о собственной личности при рождении ребенка, ей предоставляется право не устанавливать родственные связи с ребенком, в некоторых странах биологические родители не обязаны сообщать сведения о себе при рождении детей, и что бывали случаи отказа от детей во многих других странах, которые порождали споры о праве на сохранение анонимности родителей при рождении ребёнка. Учитывая разнообразие применяемой правовой практики в различных законодательных системах и традициях, а также то обстоятельство, что родители продолжают отказываться от детей, ЕСПЧ пришел к выводу о том, что государства должны располагать свободой усмотрения при определении мер, необходимых для обеспечения прав, гарантированных Конвенцией. ЕСПЧ также отметил, что ходатайство заявительницы не было полностью проигнорировано, так как она получила доступ к сведениям о своей матери, не позволявшим ее идентифицировать, и о родной семье, которые дали
1 См.: Решение Европейского суда по правам человека по делу Odievre c./v. France № 42326/98 от 24 февраля 2003 г.
ей возможность проследить некоторые свои семейные корни и одновременно обеспечили защиту интересов третьих лиц.
Наконец, что не менее важно, ЕСПЧ принял во внимание, что национальное законодательство Франции, сохраняя принцип, согласно которому матери имеют право рожать анонимно, способствовало также организации поиска информации о биологическом происхождении лиц путем принятия закона об учреждении Национального совета по вопросам доступа к информации о личном происхождении, где заявительница могла запросить раскрытие личности своей матери при условии согласия последней. ЕСПЧ, таким образом, согласился с тем, что французское законодательство стремится установить справедливый баланс и обеспечить примирение конфликтующих интересов. На этих основаниях ЕСПЧ постановил, что власти Франции не преступили пределы усмотрения, которые необходимо было соблюсти при рассмотрении столь сложного и деликатного вопроса, как вопрос о доступе к информации о своем происхождении, который затрагивает право человека знать свою личную историю, биологических родителей, существующие семейные связи и приемных родителей.
Вместе с тем ЕСПЧ в соответствии с последней практикой признает, что знание своих биологических родителей является жизненно важной для ребенка необходимостью. А в деле Гаскин против Соединенного Королевства (Gaskin V. The United Kingdom)2 ЕСПЧ сформулировал руководящий принцип, регламентирующий доступ к информации о происхождении: «Каждый человек должен иметь возможность получить подробную информацию о своей личности».
В указанном деле заявитель хотел подать иск против местных органов власти с требованием компенсации за небрежность, проявленную ими в отношении жестокого обращения в то время, когда он находился на государственном попечении. Поданное заявителем ходатайство о предоставлении местными органами отчетов о периоде его нахождения на государственном попечении было отклонено на том основании, что эти данные носят частный, конфиденциальный характер. Данное решение было утверждено в апелляционной инстанции, после чего компетентные органы вынесли постановление, по которому заявитель мог получить доступ к сведениям о себе, если лица, предоставившие эти сведения, дадут свое согласие на их разглашение, в чём последние отказали. Хотя ЕСПЧ признал, что национальные власти преследовали законную цель, было установлено, что «...лица, находящиеся в ситуации, подобной ситуации заявителя, имеют жизненно важный интерес, защищенный Конвенцией о правах человека 1950 г., получить информацию, необходимую для того, чтобы знать и по-
2 См.: Решение Европейского суда по правам человека по делу Jggi v. Switzerland, 58757/00 [2006] ECHR (13 July 2006), parag. 38; Решение Европейского суда по правам человека по делу Gaskin V. The United Kingdom, series A № 160 от 7 июля 1989 г.
нимать события своего детства и раннего периода развития», тем не менее данное право доступа к информации не является абсолютным.
Суть разногласий между двумя подходами заключается в том, что сторонники традиционного подхода полагают, что разглашение тайны усыновления нарушает право как биологических родителей, так и оставленного некогда ребенка на частную жизнь. Также вызывает обеспокоенность, что при открытости и доступности данных об усыновлениях сократится их количество, потому что многие пары усыновляют ребенка еще до достижения им сознательного возраста, создав при этом условия развития полноценной семьи [18, с. 124].
Сторонники открытого подхода утверждают, что усыновленные лица должны иметь равные права с иными физическими лицами и иметь доступ к записям о своем рождении. Открытый подход и знание личности своих родителей позволяет предсказать особенности психического и физического развития и предрасположенности ребенка. Открытое усыновление подразумевает под собой взаимное принятие друг друга усыновляемым и усыновителем, ослабляет чувство отверженности у ребенка, в особенности при условиях трансграничного или межрасового усыновления. Биологические родители и родственники также имеют право заботиться по мере возможности о ребенке, обеспечивая в большем объеме его интересы, поскольку в соответствии с положениями Конвенции о правах ребенка 1989 г. [14] развитие личности ребенка должно реализовываться в семейном окружении и атмосфере счастья, любви и понимания. Невозможность биологическими родителями воспитывать, растить и обеспечивать ребенка не должна лишать последнего права на общение с другими членами семьи. Сторонники открытого подхода придерживаются мнения, что традиционная модель в большей степени защищает интересы усыновителей и биологических родителей, в то время как открытая модель защищает в наилучшей степени интересы ребенка [16].
Конвенция ООН о правах ребенка 1989 г. закрепила право ребенка знать свое происхождение, в то время как Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г. [8] предусматривает право каждого на уважение его личной и семейной жизни (статья 8). Возникает вопрос, правомерно ли вмешиваться в личную жизнь биологических родителей, отказавшихся от ребенка, или интересы ребенка выше интересов родителей? Принятая Комитетом Министров Совета Европы Европейская конвенция об усыновлении детей (пересмотренная) от 7 мая 2008 г. [9] закрепила одним из основных принципов процедуры усыновления достижение лучшего баланса между правом усыновленных детей знать свое происхожденй и правом биологических родителей сохранять свою анонимность.
С целью преодоления различных подходов к срокам хранения указанной информации, закрепленным во внутреннем законодательстве государств-участников, Конвенция 2008 г. установила данный срок: не менее 50 лет после вступления решения об усыновлении в законную силу.
С момента рождения человек имеет право на индивидуальность. Индивидуальность подразумевает ансамбль фамилии, имени, даты рождения, пола, национальности и семейных связей (ст. 8 Конвенции о правах ребёнка 1989 г.). Данное фундаментальное право является своего рода необходимым условием для осуществления других прав и свобод, основой общественного уклада.
Законодательством РФ не установлено право на индивидуальность. Тем не менее, закрепляя в главе 2 основные права и свободы человека и гражданина, Конституция Российской Федерации, согласно статьям 15 и 17, включает общепризнанные принципы и нормы международного права в состав российской правовой системы, косвенно подтверждая, таким образом, право ребёнка на индивидуальность.
Право на индивидуальность, закреплённое Конвенцией по правам ребёнка 1989 г., является, по сути, комплексным правом, состоящим из более простых правомочий, которые могут быть рассмотрены отдельно.
Право на имя - личное неимущественное право, является неотчуждаемым субъективным правом, порядок осуществления и защита которого в России установлены Гражданским и Семейным кодексами РФ. Право на имя приобретается ребёнком в момент рождения. Имя включает в себя фамилию и имя собственное, а также отчество, если иное не вытекает из закона или национального обычая (ст. 19 ГК РФ). Порядок присвоения ребёнку имени, отчества и фамилии определён статьей 58 СК РФ, а также Федеральным законом от 15 ноября 1997 г. № 143-ФЗ «Об актах гражданского состояния» [15].
Примечательно, что в случае раздельного проживания родителей, тот из них, с которым ребёнок постоянно проживает, вправе ходатайствовать о присвоении ребёнку своей фамилии, которую заявитель носит на момент обращения (ст. 59 СК РФ). В этом случае вопрос изменения имени или фамилии ребёнка решается органом опеки и попечительства исходя из интересов ребёнка и обязательно с его согласия. При этом мнение второго родителя учитывается, но не является решающим при вынесении решения, так как изменение фамилии производится исключительно в интересах ребёнка.
В соответствии с российским законодательством права физического лица на имя, его использование и защиту определяются его личным законом (ст. 1198 ГК РФ), которым на момент усыновления ребенка-гражданина РФ является российское право. В соответствии с положениями ст. 134 СК РФ при усыновлении ребёнок сохраняет фамилию, имя и отчество, данные ему при рождении. В этой связи резонно поставить вопрос о правомерности присвоения ребёнку, не достигшему возраста десяти лет, фамилии, имени и отчества, отличных от данных ему при рождении, в контексте соблюдения его права на индивидуальность.
При трансграничном усыновлении данный вопрос выглядит ещё более комплексно. Как было сказано ранее, состав имени неразрывно связан с на-
циональным обычаем (ст. 19 ГК РФ). В процессе трансграничного усыновления крайне вероятно возникновение ситуации, при которой имя, данное ребёнку при рождении, не вписывается в культурный контекст новой страны жительства и, в интересах ребёнка, может быть изменено в установленном порядке. Это возвращает нас к другим аспектам вопроса обеспечения права ребёнка на индивидуальность.
Тем не менее, представляется, что сохранение семейных, национальных и этнических связей ребёнка в процессе усыновления, закреплённое ст. 123 СК РФ, носит скорее декларативный характер и идёт вразрез с содержанием ст. 137 СК РФ, предписывающей, по сути, замещение утративших силу семейных связей вновь возникнувшими. Более того, в целях сохранения тайны усыновления ст. 135 СК РФ допускает изменение даты и места рождения ребёнка в свидетельстве о рождении. Вместе с тем каждое государство устанавливает свой срок, на который можно сдвинуть дату рождения ребенка. В частности, в России в соответствии со ст. 135 СК РФ изменение даты рождения усыновленного ребенка долгое время допускалось только при усыновлении ребенка в возрасте до года и не более чем на 3 месяца. Верховный Суд РФ [1] посчитал, что в каждом конкретном случае должны в первую очередь обеспечиваться интересы ребенка, и такое ограничение противоречило Конституции РФ (чч. 1 и 2 ст. 9, ч. 1 ст. 23, чч. 1 и 2 ст. 38 и ч. 3 ст. 55), Конвенции о правах ребенка и Федеральному закону от 24 июля 1998 г. № 124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации», которыми гарантирована неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, а также государственная защита материнства, детства и семьи. В результате в ст. 135 СК РФ были внесены изменения, и на данный момент верхний предел возраста, при котором можно изменить дату рождения ребенка при усыновлении, не закреплен. Данное решение остается на усмотрение суда.
При отмене усыновления в России суд разрешает вопрос, сохраняются ли за ребенком присвоенные ему в связи с усыновлением имя, отчество и фамилия, имея при этом в виду, что изменение указанных данных в отношении ребенка, достигшего возраста десяти лет, возможно только с его согласия (п. 3 ст. 143 СК РФ). Исходя из положений статьи 46 Федерального закона от 15 ноября 1997 г. № 143-ФЗ «Об актах гражданского состояния» суду следует также решить вопрос о восстановлении первоначальных сведений о месте и дате рождения ребенка, о его родителях, если эти сведения были изменены по просьбе усыновителей [13].
На основании статьи 7 Конвенции о правах ребенка 1989 г. ребенок при рождении имеет право на гражданство, соответственно при трансграничном усыновлении, принимая во внимание тот факт, что у ребенка и усыновителей после завершения процедуры усыновления и вступления решения суда в законную силу возникают правовые связи как при кровном родстве, ребенок имеет право на получение гражданства принимающего
государства, равнозначно как имеет право на получение гражданства государства при рождении.
Интересная практика в свете исследуемых проблем сложилась в Великобритании. Например, Закон о подданстве Великобритании 1981 г. предусматривает, что, если решение об усыновлении выносится в Великобритании в отношении ребенка, который не является её подданным, он или она получает подданство Великобритании только при условии, если усыновитель является гражданином Великобритании. Подданство также даруется в соответствии с решением суда об усыновлении, совершаемом за рубежом, при условии, что усыновители постоянно проживают в Великобритании и хотя бы один из них является её подданным. Дети, которые были усыновлены за рубежом, могут на законных основаниях переехать для постоянного проживания и получить британское подданство, если:
- усыновление произошло в результате того, что родители были неспособны заботиться о них;
- имела место передача родительской ответственности в полном объеме;
- усыновление не спланировано для содействия ребенку во въезде в Великобританию.
Дети, которые могут быть усыновлены, одобряются Министерством внутренних дел Великобритании, которое должно быть уведомлено о заявках на усыновление, где решение о предоставлении подданства может стать предметом спора.
В соответствии с внутренним законодательством дети, в отношении которых вынесены решения об усыновлении в странах, не присоединившихся к Гаагской конвенции о защите детей и сотрудничестве в области международного усыновления от 29 мая 1993 г. [3, с. 712] и не входящих в Перечень государств, предусмотренных Приказом об усыновлении 1973 г. [23], признаваемых английским законодательством, должны проходить процедуру «переусыновления».
В Великобритании может быть выдана краткая форма свидетельства о рождении ребенка, где указываются его имя и дата рождения. При предъявлении такого свидетельства никто, включая ребенка, не определит, что ребенок был усыновлен [16, с. 848].
Так называемый парадокс транснационального усыновления (the trans racial adoption paradox) [22, с. 711; 24; 17] иллюстрирует ситуации, при которых усыновлённый ребёнок воспринимает себя как часть социального большинства, относясь при этом по своим внешним признакам к меньшинству, что приводит к парадоксу в его восприятии реальности и построении социальных отношений. Тема парадокса транснационального усыновления гораздо шире освещена в англо-саксонской доктрине, что даёт современным российским исследователям большой простор для размышлений.
Научные исследования парадокса транснационального усыновления связаны с всплеском трансграничного усыновления в 50-х годах прошлого
столетия в США по окончании Корейской войны. Первоначально парадокс привлёк внимание социологов [19; 21, с. 2]. Современные исследования обращены к эмпирическому изучению проблем трансграничного усыновления с 1990-х гг. до наших дней в разрезе философии, психиатрии и социологии. В основном, это работы описательного характера, рассматривающие психологические последствия и национальную самоидентификацию ребёнка при трансграничном усыновлении [22].
Выводы
Очевидно, что процедура трансграничного усыновления не позволяет в полной мере обеспечить право ребёнка на индивидуальность. В ряде стран предприняты попытки разрешения данной проблемы на уровне национального законодательства. Так в Великобритании, Германии, Франции, Бельгии и других странах ребёнок по достижении установленного внутренним законодательством возраста имеет право получить доступ к документам, связанным с его усыновлением, в частности к выпискам из оригинального свидетельства о рождении, фиксирующего место и дату его рождения. В Италии же, напротив, акт усыновления в младенческом возрасте прекращает все связи ребёнка с его биологическими родителями, лишая его, следовательно, возможности восстановить свои национальные и этнические связи.
Таким образом, подводя итоги, можно констатировать, что обозначенные вопросы в настоящее время невозможно полностью урегулировать, зафиксировав на законодательном уровне, при каких условиях ребенку стоит раскрывать личность родителей и факт его усыновления как таковой. Этот вопрос субъективно и зачастую формально решается уполномоченным органом государства в соответствии с внутренним законодательством. Вместе с тем полагаем, что строгий запрет на возможность по прошествии лет связаться с кровными родителями и родственниками не отвечает наилучшим интересам ребенка и ограничивает его право на индивидуальность, поскольку человек лишается права знать свои корни, историю своей семьи, свою национальность. При этом не исключена ситуация, когда причины, по которым родители отказались от ребенка, уже потеряли актуальность, и кровные родители сами ищут возможности встретиться и возобновить общение.
Считаем целесообразным на национальном уровне возложить на уполномоченный орган, ответственный за ведение банка данных детей, функцию по установлению контактов с кровными родителями по запросу усыновленного ребенка или его представителя. Данный независимый орган мог бы заниматься рассмотрением подобных заявлений, связываться с кровными родителями и (только при получении от них официального отказа от общения с ребенком) принимать решение в зависимости от обстоятельств и целей заявителя.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бюллетень Верховного Суда РФ № 4 2003 г. [Электронный ресурс] // Официальный сайт Верховного Суда Российской Федерации. - Режим доступа: http://www.vsrf.ru/vscourt_detale.php.
2. Виноградова С.А. Тайна усыновления - нужно ли сохранять её? [Электронный ресурс] // Детский дом. - 2013. - № 1. - Режим доступа: http://journaldetskidom.ru/magazine/?act=more&id=714.
3. Гаагская конвенции о защите детей и сотрудничестве в области международного усыновления (Гаага, 29 мая 1993 г.) [подписана на основании распоряжения Президента Российской Федерации от 26.06.2000 № 241-рп] // Международное частное право : сб. документов. - М., 1997. - С. 712-720.
4. Договор между Российской Федерацией и Итальянской Республикой о сотрудничестве в области усыновления (удочерения) детей (подписан в Москве 06.11.2008) // Собрание законодательства РФ. - 2010. - № 5. -Ст. 462.
5. Договор между Российской Федерацией и Королевством Испания о сотрудничестве в области усыновления (удочерения) детей (подписан в г. Мадриде 09.07.2014) // Собрание законодательства Российской Федерации. - 2015. - № 10. - Ст. 1398.
6. Договор между Российской Федерацией и Французской Республикой о сотрудничестве в области усыновления (удочерения) детей (подписан в Москве 18.11.2011) // Собрание законодательства Российской Федерации. - 2014. - № 46. - Ст. 6260.
7. European Convention on the Adoption of Children (Revised). Strasbourg, 27 Novenber 2008 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://conventions.coe.int/Treaty/en/Treaties/Html/202.htm.
8. Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. // Собрание законодательства Российской Федерации. - 2001. -№ 2. - Ст. 163.
9. Конвенция о правах ребенка, принятая резолюцией 44/25 Генеральной Ассамблеи ООН от 20 ноября 1989 г. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/childcon.shtml.
10. Лебединская, В.П. И снова к вопросу о тайне усыновления // Молодой ученый. - 2013. - № 11. - С. 544-546.
11. Отказ в признании и исполнении решения суда иностранного государства, которым установлен факт усыновления иностранным гражданином гражданина Российской Федерации, признан законным [Электронный ресурс] : Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 5 апреля 2005 г. № 83-Г05-3 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://wwwsupcourt.ru/vscourt_detale.php?id=2779.
12. Паршуткин, В. Всегда ли оправдано сохранение тайны усыновления / В. Паршуткин, Е. Львова // Российская юстиция. - 2010. -№ 3. - С. 19-23.
13. О применении судами законодательства при рассмотрении дел об усыновлении (удочерении) детей : Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.04.2006 № 8 (ред. от 17.12.2013) // Российская газета. - 2006. - № 92.
14. Об утверждении Правил передачи детей на усыновление (удочерение) и осуществления контроля за условиями их жизни и воспитания в семьях усыновителей на территории Российской Федерации и Правил постановки на учет консульскими учреждениями Российской Федерации детей, являющихся гражданами Российской Федерации и усыновленных иностранными гражданами или лицами без гражданства : Постановление Правительства РФ от 2903.2000 № 275 // Собрание законодательства Российской Федерации. -2000. - № 15. - Ст. 1590.
15. Об актах гражданского состояния : Федеральный закон от 15.11.1997 № 143-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. - 1997. - № 47. - Ст. 5340.
16. Cretney, S. M. Cretney's Principles of Family Law / S. M. Cretney, J. M. Masson, R. Bailey-Harris. - London : Sweet & Maxwell, 2008. - 917 р.
17. Bartholet, E. Race Separatism in the Family: More on the Transracial Adoption Debate // Duke Journal of Gender Law and Policy. - 1995, Spring. -Vol. 2, № 1. - P. 99-105.
18. Families by Law. An Adoption Reader / ed. by N. R.Cahn, J. H. Hollinger. - New York ; London : New York University Press, 2004. - 282 p.
19. Fanshel, D. Far from the reservation: The transracial adoption of American Indian children. The Scarecrow Press; Metuchen, NJ, 1972. - 388 р.
20. Feeney, J. A. Adoption and adult attachment security: The role of family and search/reunion experiences [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.originsnsw.com/adoptees/id19.html.
21. Kim, D. S. How they fared in American homes: A follow-up study of adopted Korean children in the United States // ChildrenToday.- 1977. - No. 6. -P. 2-6.
22. Lee, R. M. The Transracial Adoption Paradox: History, Research, and Counseling Implications of Cultural Socialization // Counseling Psychologist. -2003. - November, no. 31(6). - P. 711-744.
23. The Adoption (Designation of Overseas Adoption) Order 1973 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.legislation.gov.uk/uksi/ 1973/19/schedule/made.
24. Perry, T. L. The Transracial Adoption Controversy: An Analysis of Discourse and Subordination // New York University Review of Law and Social Change. - 1994. - Vol. 21. - P. 33.
REFERENCES
1. Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation No. 4 2003. Official website of the Supreme Court. Available at: http://www.vsrf.ru/vsco urt_detale.php (accessed 30 June 2015). (In Russian).
2. Vinogradova S.A. [The mystery of adoption - whether to keep it?]. Detskii dom [Orphanage], 2013, no. 46. Available at: http://journaldetskidom.ru/ magazine/?act=more&id=714(accessed 30 June 2015).
3. The Hague Convention on Protection of Children and Cooperation in Respect of Intercountry Adoption of 29 May 1993 signed by order of the President of the Russian Federation of 26 June 2000 No. 241-p. Mezhdunarodnoe chastnoe pravo : sbornik dokumentov [Private International Law. Collection of documents]. Moscow, 1997, pp. 712-720. (In Russian).
4. The agreement between the Russian Federation and the Italian Republic on cooperation in the field of adoption of children (signed in Moscow on 06 November 2008). Sobranie zakonodatel'stva Rossiiskoi Federatsii [Collection of the legislation of the Russian Federation], 2010, no. 5, art. 462. (In Russian).
5. Agreement between the Russian Federation and the Kingdom of Spain on cooperation in the field of adoption of children (signed in Madrid on 07 September 2014). Sobranie zakonodatel'stva Rossiiskoi Federatsii [Collection of the legislation of the Russian Federation], 2015, no. 10, art. 1398. (In Russian).
6. Agreement between the Russian Federation and the French Republic on cooperation in the field of adoption of children (signed in Moscow on 18 November 2011). Sobranie zakonodatel'stva Rossiiskoi Federatsii [Collection of the legislation of the Russian Federation], 2014, no. 46, art. 6260. (In Russian).
7. European Convention on the Adoption of Children (Revised)(CETS № 202) (concluded in Strasbourg on 27 November 2008). Available at: http://conventions.coe.int/Treaty/en/Treaties/Html/202.htm (accessed 30 June 2015).
8. The Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms on November 4, 1950. Sobranie zakonodatel'stva Rossiiskoi Federatsii [Collection of the legislation of the Russian Federation], 2001, no. 2, art. 163.
9. The Convention on the Rights of the Child, adopted resolution 44/25 of the UN General Assembly on November 20, 1989. Available at: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/childcon.shtml (accessed 30 June 2015). (In Russian).
10. Lebedinskaya V.P. I snova k voprosu o taine usynovleniya [To the question of secret adoptions]. Molodoi uchenyi [Young scientist], 2013, no. 11, pp. 544-546.
11. The ruling of the Civil Chamber of the Supreme Court on April 5, 2005 No. 83-G05-3. Available at: http://www.supcourt.ru/vscourt_detale.php?id=2779 (accessed 30 June 2015). (In Russian).
K.O. TpMHHeHKO
12. Parshutkin V., Lvova E. Vsegda li opravdano sokhranenie tainy usynovleniya [There is always justified the secrecy of adoption]. Rossiiskaya yustitsiya [The Russian justice], 2010, no. 3, pp. 19-23.
13. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of 20 April 2006 No. 8 (ed. 17 December 2013) «On the application of the law by the courts in cases of adoption (adoption) of children». Rossiiskaya gazeta [The Russian newspaper], 2006, no. 92. (In Russian).
14. Russian Federation Government Resolution dated March 29, 2000 No. 275 «On approval of the transfer of children for adoption and monitor their conditions of life and education in adoptive families in the Russian Federation and the Rules of registration consular posts of the children who are citizens of the Russian Federation and adopted by foreign citizens or stateless persons». Sobranie zakonodatel'stva Rossiiskoi Federatsii [Collection of the legislation of the Russian Federation], 2000, no. 15, art. 1590. (In Russian).
15. Federal Law dated November 15, 1997 № 143-FZ «On Civil Status Acts». Sobranie zakonodatel'stva Rossiiskoi Federatsii [Collection of the legislation of the Russian Federation], 1997, no. 47, art. 5340. (In Russian).
16. Cretney S.M., Masson J.M., Bailey-Harris R. Cretney's Principles of Family Law. London: Sweet & Maxwell, 2008. 917 p.
17. Bartholet E. Race Separatism in the Family: More on the Transracial Adoption Debate. Duke Journal of Gender Law and Policy, 1995, Spring, vol. 2, no. 1, pp. 99-105.
18. Cahn N.R., Hollinger J.H., eds. Families by Law. An Adoption Reader. New York ; London: New York University Press, 2004. 282 p.
19. Fanshel D. Far from the reservation: The transracial adoption of American Indian children. The Scarecrow Press; Metuchen, NJ: The Scarecrow Press, 1972. 388 p.
20. Feeney J.A. Adoption and adult attachment security: The role of family and search/reunion experiences. Available at: http://www.originsnsw.com/ adoptees/id19.html (accessed 30 June 2015).
21. Kim D.S. How they fared in American homes: A follow-up study of adopted Korean children in the United States. ChildrenToday, 1977, no. 6, pp. 2-6.
22. Lee R.M. The Transracial Adoption Paradox: History, Research, and Counseling Implications of Cultural Socialization. Counseling Psychologist, 2003, November, no. 31(6), pp. 711-744.
23. The Adoption (Designation of Overseas Adoption) Order 1973. Available at: http://www.legislation.gov.uk/uksi/1973/19/schedule/made (accessed 30 June 2015).
24. Perry T.L. The Transracial Adoption Controversy: An Analysis of Discourse and Subordination. New York University Review of Law and Social Change, 1994, vol. 21, pp. 33.
