CC BY
123
УДК 316.422:291.3:394.21
https://doi.org/10.24158/fik.2018.1.35
Махмудова Камила Гаджимурадовна
аспирант Дагестанского государственного педагогического университета
ТРАНСФОРМАЦИЯ РЕЛИГИОЗНОГО РИТУАЛА В НАРОДНЫЙ ПРАЗДНИК
Аннотация:
Народный праздник - органическая часть традиционной культуры. Современный народный праздник приурочен к особым датам календаря. Автор предполагает, что композиция (архитектоника) народного праздника, характерная для традиции дагестанских народностей, демонстрирует историческую трансформацию религиозного ритуала мусульман-суфиев. Одним из источников возникновения современного народного праздника автор считает ритуал сама. Синкретичность ритуала сама, который включает движения под музыку, инструментальное музицирование, декламацию поэтических и сакральных текстов, обнаруживается в современном народном празднике, укорененном в традиционной культуре дагестанских народов. Новым этапом модификации ритуала сама через народный праздник стал фестиваль традиционной культуры. Онтологическая связь с ритуалом отчасти объясняет популярность и востребованность подобных фестивалей в культурном пространстве современного Дагестана.
Ключевые слова:
праздник, народный праздник, суфизм, ритуал, фестиваль традиционной культуры.
Makhmudova Kamila Gadzhimuradovna
PhD student,
Dagestan State Teacher's Training University
THE TRANSFORMATION OF THE RELIGIOUS RITUAL INTO THE NATIONAL HOLIDAY
Summary:
National holiday is an organic part of traditional culture. The modern national holiday is dedicated to special calendar dates. The author assumes that the composition of a national holiday typical for Dagestan traditions shows the historical transformation of a religious ritual of Sufi Muslims. The ceremony of sama is considered to be one of the sources of the modern national holiday. The syncretism of sama ritual, which includes the movements to the music, instrumental music, recitation of poetic and sacred texts, is found in the modern national holiday embedded in the traditional culture of the Dagestan people. The traditional culture festival became a new modification stage of sama ritual through a national holiday. The ontological relationship with a ritual partly explains the popularity of and the demand for such festivals in the cultural space of modern Dagestan.
Keywords:
holiday, national holiday, Sufism, ritual, traditional culture festival.
Предметом исследования статьи является праздник как социально-культурное явление, укорененное в народной традиции и восприимчивое к процессам культурной динамики. Праздник, связанный с особыми датами календаря - историческими свершениями, мифологическими и религиозными культами, благодаря ежегодному воспроизведению обретает статус цикличности. Таким образом, праздник выполняет особую роль в социально-культурном пространстве, которая заключается в том, чтобы «закрепить содержание времени, упрочить традицию, сохранить ту социально значимую информацию, которая воспроизводится праздничным ритуалом» [1, с. 225].
Глубинные основы народного праздника лежат в древних культовых практиках, мистических обрядах, выполнявших важную знаково-символическую функцию в жизни общины. Поэтому участие всей общины в таком действии было априорным: человек не может остаться вне обряда, «не может отказаться в нем участвовать, ибо это будет означать отчуждение от общины, неприятие ее "священной истории", отказ от участия быть ее неотделимой частью» [2, с. 229]. Данное положение относится и к ритуалам, включенным в комплекс сакрально-религиозных обрядов.
В традиционных культурах народов, исповедующих ислам (преимущественно ислам суфийского типа), обязательным компонентом религиозной практики, социально объединяющим адептов, является зикр. Зикр (в переводе с арабского языка - 'поминание') - обряд, который проводится суфиями разных мазхабов (братств, орденов). Универсальной особенностью зикра является многократное произнесение молитвенных текстов, содержащих прославление бога. «Всех суфиев объединяла общая цель - мистическое познание Бога. Средства для достижения состояния единения с Истиной были различными, иногда даже противоположными по воздействию, и возможность слияния с Богом, которой не было в официальном исламе, привлекала многих» [3, с. 307].
Частные особенности зикра определяются строгими нормами мазхабов и могут предполагать одиночный либо групповой зикр, включать пропевание молитвенных текстов, ритмизированные движения. Так, например, обрядовый комплекс братства мевледй, возникшего и в настоящее время действующего на территории Турции, включает ритуал сама, исключительным свойством которого является танец «кружащихся» («вертящихся») дервишей. И.Л. Иноземцев отмечает, что
ритуал сама - коллективный тип медитации, направленный на достижение мистической связи с Богом и имеющий глубинные связи с древними культовыми церемониями: «Суфизм не остался в стороне от мистических ритуалов подобного рода, которые были введены в ислам. Не исключено, что состояние мистического экстаза, внешне проявляющееся в ритуале сама в виде неконтролируемого двигательного возбуждения или танца, имеет связь с местными доисламскими культами» [4, с. 309]. Сходной позиции о происхождении танца-кружения придерживается О.Н. Полисадова: «Традиционно считается, что танец-кружение - это признак турецкой хореографии, что не совсем верно: это, скорее, ритуал, имеющий глубокую религиозно-философскую подоплеку и далекий от традиционных обычаев, берущих свои корни из глубины истории Анатолийского полуострова» [5, с. 114].
Само кружение дервиша символизирует вечное движение мира и подобно движению планет вокруг Солнца - вращение совершается справа налево. Во время вращения руки дервиша поднимаются кверху, ладонь правой руки обращена вверх, символизируя связь с небом, а левой руки - вниз, к земле. Голова дервиша во время вращения обращена к левой руке и наклонена. Возможно, что это соответствует наклону оси земного шара к плоскости вращения [6].
Фрагмент зикра с участием дервишей описывает П.А. Позднев: «По совершении такого обряда шейх становится на свой ковер, скрестивши руки на груди, а один из братьев, стоящих на лестнице, начинает петь Нахт-и-шериф, или священный гимн в похвалу Мухаммеда. По окончании этого гимна небольшой оркестр в галерее начинает играть на флейте (ней), барабанчиках и других инструментах. Между тем один из братьев, называемый семаг-зан, идет к шейху, который в это время уже успел сесть на край своего коврика, наклоняется перед ним, делая прыжок, целует руку шейха, отступает от него задом и, став в середине зала, начинает заправлять следующим обрядом» [7, с. 240].
Описывая подробности воспроизведения танца дервишей - кружащегося танца, П.А. Позднев отмечает: «Если кто-либо из участвующих в совершении зикра упадет от изнеможения, то это дает ему повод удалиться, что делают, однако, не многие. Вскоре после этого начинает играть музыка, и дервиши снова начинают вертеться, доколе их не остановят, как прежде. Это делается три раза и продолжается иногда целых два часа, после чего все дервиши, совершающие зикр, садятся...» [8, с. 241].
Обращает на себя внимание использование музыкальных инструментов в процессе ритуала. Роль музыкальных инструментов в ритуале не случайна, поскольку религиозная практика годами отбирает и укореняет различные формы проявления сакральности, следовательно, рассуждения о случайном, не закрепленном традицией участии музыкального компонента в религиозном ритуале неправомерны.
Место и роль музыки в воспитании и образовании в средневековой мусульманской культуре рассматривают отечественные и зарубежные исследователи [9]. В частности, Е.С. Федорова отмечает, что музыкальная наука развивалась в рамках арабо-мусульманской философии, что и определило положение музыки в социальной и духовной жизни человека: «Тесная связь между наукой, этикой и музыкой способствовала тому, что музыка заняла довольно значительное место в системе средневекового мусульманского образования, как в обучении, так и в воспитании, способствуя нравственному и интеллектуальному росту человека» [10, с. 86]. К вопросу соотнесения музыки с религиозно-этическими традициями ислама обращался религиозный мыслитель Хади Кильдебаки, справедливо заключивший, что «у музыки и религии разногласий нет» [11, с. 122].
Полноправное участие музыкального компонента в данной церемонии обосновано самим названием ритуала: сама в переводе с арабского означает 'слушание'. Музыка, таким образом, сознательно «введена в арсенал средств, используемых для общения с Богом, она является ритуальной частью сама» [12, с. 309]. Обязательное присутствие музыки в суфийском ритуале признают мусульмане-суфии, рассматривающие ритуал в контексте философии суфизма: «По окончании зикра руководитель радения начинает распевать стихи мистического содержания под аккомпанемент музыкальных инструментов, которые должны быть дозволенными: обычно это ударные или духовые и ударные» [13, с. 120].
Ударные инструменты создают ритмическую основу, необходимую для танца и медитации, духовые инструменты (флейты) формируют мелодическую линию. Монодийный (одноголосный) тип музыкального материала, сопровождаемый остинатным ритмом, однотипные интонационно-ритмические обороты создают специфический звуковой фон, который «заставляет» слушателя внимать звуковой линии мелодии и следить за ее рисунком. Постепенно ускоряется темп, становится более частым ритм, нарастает динамика, расширяется звуковой диапазон: наступает «определенный момент, когда эмоциональная энергия уже не может быть сдержана сознанием и вырывается наружу, проявляясь в виде либо неконтролируемых движений, либо танца» [14, с. 312]. Этот момент становится кульминацией обряда и совпадает с максимальной скоростью кружения дервишей.
С течением времени ритуал сама, который первоначально проходил в уединенных местах без зрителей во избежание неверной трактовки происходящего как безудержного веселья, стал более доступным для посторонних, не включенных в мистическое действие: к участию в ритуале стали допускаться непосвященные. Появление посторонних участников действа - по сути, зрителей -предопределило утрату сакрального значения сама, снизило его статус до уровня визуализированного выступления. Десакрализация ритуала привела к тому, что «в итоге ритуал мистического единения с Истиной выродился в театрализованные представления» [15]. И в этом смысле можно полностью поддержать высказывание А.И. Мазаева, рассматривающего праздники и обряды в социально-художественном контексте: «Зрелище (любое) в лучшем случае - всего лишь частный элемент (или компонент) праздника, в худшем - его антитеза и упразднение, ибо праздник - это когда не смотрят, а действуют» [16], спроецировав это определение на ритуал и зрителей ритуала.
Показательно, что после долгих лет полного запрета на сама, связанного с общественно-политическими событиями и отношением официальной власти Турции к данному ритуалу, в настоящее время сама разрешено проводить только в виде эстрадного представления. Зрелищ-ность, сценичность, возможно, и стала решающим фактором сохранности сакрально-религиозного комплекса суфийских обрядов, обусловив органичность суфийской культуры в контексте современной праздничной культуры. Так, например, в конце 2017 г. в Париже был проведен суфийский фестиваль, в рамках которого были организованы концерты, выставки, обсуждение широкого круга вопросов, связанных с художественно-культурным наследием суфизма - «от сказок и народной литературы до интеллектуальной традиции суфизма и ее духовных проявлений в науке и искусстве, музыке, поэзии, каллиграфии, песнях и танцах» [17].
Укорененный в суфийском исламе ритуал, в основе которого концепция уммаизма (соборности), можно считать онтологической основой современного традиционного народного праздника. Народный праздник, в Дагестане традиционно проходящий в сельской местности и организуемый стихийно, силами самих жителей, структурно и содержательно представляет собой синкретическое действие, в котором переплетены сюжеты народной мифологии, этномузыкальная и танцевальная традиция, знаково-символические смыслы мусульманской культуры.
Фестиваль традиционной культуры, который организуется учреждениями культуры и вписан в календарный план мероприятий соответствующих ведомств, позиционируется как социально-культурный проект, направленный на реализацию региональной культурной политики. Условия полиэтничного региона способствуют разнообразию этнокультурного содержания подобных фестивалей и оправдывают довольно частое проведение фестивалей. Они приурочены к праздничным датам и организуются в соответствии с графиком плановых мероприятий. Фестивали традиционной культуры в Дагестане можно классифицировать по направленности и содержанию на этнические («Шунудаг» - лакский, «Шарвили» - лезгинский, «Цамаури» - аварский) и полиэтнические («Горцы», «Каспий - берега дружбы»).
Общим признаком фестиваля традиционной культуры является его полиморфологическая структура, включающая демонстрацию народного творчества (музыку, хореографию, декоративно-прикладное искусство и т. д.), национального костюма (костюмированное представление), национальной кухни, элементы карнавального представления (шествие по канату, народный театр ряженых). В целом можно отметить синкретичность как структурообразующий принцип и народного праздника, и фестиваля традиционной культуры.
Праздники, связанные с земледельческим календарем, религиозные праздники сопровождаются, как правило, массовыми народными действами. Содержание народного праздника транслирует изначальную синкретичность действа. Полиморфологическая структура народного праздника согласуется с формой фестиваля традиционной культуры, онтологически связанного с обрядово-ритуальным комплексом.
Современные фестивали традиционной культуры - составная часть кластера праздничных мероприятий государственного или регионального значения, что повышает его социально-культурный статус и обеспечивает возможность привлечения широкой аудитории благодаря культурному туризму. Фестиваль народного творчества позволяет стороннему зрителю активно участвовать в программе праздника, создавая необходимый для подобных проектов эффект массовости. Популярность, востребованность в социокультурном пространстве республики фестивалей народного творчества обусловлена приоритетной ролью институтов традиционной культуры в системе ценностей дагестанских автохтонов. В настоящее время в Дагестане благодаря активной внутренней миграции городское население количественно уступает сельскому. С одной стороны, данное обстоятельство актуализирует необходимость развития городской, урбанизированной культуры, повышает роль социально-культурных проектов в области современной культуры, с другой - объясняет активное присутствие народной традиции в культурном контексте региона.
Проведенное исследование позволило сделать следующие выводы:
- Общий признак ритуала caMà и народного праздника - синкретизм инструментального музицирования, театрализации, хореографии.
- Уникальный компонент ритуала œMà - декламация сакральных текстов, утраченная при исторической трансформации в народный праздник.
- Декламация сакральных текстов в ритуале самà сменилась вокальным исполнительством в структуре народного праздника.
- Стабильное положение музыкального компонента в религиозном ритуале и структуре народного праздника определяет стержневую функцию музыки в культурной традиции дагестанских народностей.
Ссылки:
1. Костина А.В. Теоретические проблемы современной культурологии: идеи, концепции, методы исследования. Изд. 2-е. М., 2013. 288 с.
2. Там же. С. 229.
3. Иноземцев И.Л. Хушхал-хан Хаттак о мусульманской музыке // Суфизм в контексте мусульманской культуры / ред. Н.И. Пригарина. М., 1989. С. 302-319.
4. Там же. С. 309.
5. Полисадова О.Н. Танец как диалог культур и поколений (к вопросу об этнохореографии и исторической интерпретации в танцевальном искусстве) // Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. 2015. № 3 (43). С. 112-117.
6. Танец дервишей [Электронный ресурс] // Глобус. URL: http://www.gbxtour.ru/terra/stnb-dervishdance.aspx (дата обращения: 21.12.2017).
7. Позднев П.А. Дервиши в мусульманском мире: история, учение, повседневная жизнь. Изд. стер. М., 2014. 390 с. (Академия фундаментальных исследований: история).
8. Там же. С. 241.
9. Manuel P.L. North Indian Sufi Popular Music in the Age of Hindu and Muslim Fundamentalism // Ethnomusicology. 2008. Vol. 52, no. 3. P. 378-400.
10. Федорова Е.С. Музыка и образование в средневековой мусульманской культуре // Asiatba: Труды по философии и культурам Востока. Вып. 9 / под ред. Т.Г. Туманяна, В.В. Маркова. СПб., 2015. С. 81-86.
11. Хади Кильдебаки. Музыка и ислам // Ислам и музыка: работы татарских богословов. М., 2016. С. 100-125.
12. Иноземцев И.Л. Указ. соч. С. 309.
13. Абу Хамид ал-Газали. Воскрешение наук о вере (Ихйа' улум ад-дин) / пер. с араб., исслед. и коммент. В.В. Наумкина. M., 1980. Цит по: Иноземцев И.Л. Указ. соч. С. 311.
14. Иноземцев И.Л. Указ. соч. С. 312.
15. Там же.
16. Мазаев А.И. Праздник как социально-художественное явление. Опыт историко-теоретического исследования. М., 1978. Цит. по: Костина А.В. Указ. соч. С. 230.
17. Суфийский фестиваль в Париже [Электронный ресурс] // Исламосфера. Современная мусульманская культура. URL: http://www.islamosfera.ru/2017/12/02/суфийский-фестиваль-в-париже/ (дата обращения: 21.12.2017).
