CC BY
96
УДК 37.02; 371
ТРАНСФОРМАЦИЯ ПОТРЕБИТЕЛЬСКОГО ПОВЕДЕНИЯ В НИЗКООБЕСПЕЧЕННЫХ СОЦИАЛЬНЫХ ГРУППАХ (НА ПРИМЕРЕ ПЕНСИОНЕРОВ) В УСЛОВИЯХ ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИИ СЕРВИСА
Фокина Ольга Анатольевна,
начальник организационно-методического отдела, кандидат педагогических наук
Волгоградская академия повышения квалификации работников образования,
г. Волгоград, Россия olfa60@yandex. ги
Статья посвящена актуальной проблеме трансформации потребительского поведения в условиях институционализации сервиса одной из самых социально незащищенных социальных категорий - пенсионеров. Автором сервис определяется как институт заботы о человеке посредством предоставления социально значимых услуг. На основе анализа официальных источников, результатов проведенных исследований, в том числе своих собственных, автор приходит к выводу, что потребительские практики пенсионеров носят характер свертывания, ориентирования на простые витальные потребности, а отечественный институт сервиса в силу своей неразвитости не в состоянии в полной мере обеспечить адаптацию людей старшего поколения к изменившимся социально-экономическим реалиям.
Ключевые слова: потребительское поведение; потребительские
практики; социальный институт сервиса; институционализация сервиса; социально-экономическая адаптация; социально значимые услуги.
TRANSFORMATION OF CONSUMER BEHAVIOR IN LOW-INCOME SOCIAL GROUPS (ON THE EXAMPLE OF THE ELDERLY) AT THE AGE OF INSTITUTIONALIZED SERVICES
Olga Fokina,
Head of Administration and Methodology Department,
Candidate of Pedagogics
Volgograd Academy for Professional Development of Educational Workers,
Volgograd, Russia olfa60@yandex. ru
The article examines a highly topical issue of consumer behavior transformation at the age of institutionalized services. The most socially vulnerable layers — the elderly — are the scope of this research. The author defines the service as an institution that cares for people by rendering socially important services to them. Through the analysis of the official data and the results of previous research, including the author’s own works, the author comes to the conclusion that consumer practices of the elderly are characterized by decreasing consumption and are aimed at satisfying the most basic vital needs, while the national institution of service, due to its underdevelopment, is not able to fully support adaptation of the elderly to the changed social and economic realias.
Keywords: consumer behavior; consumer practices; social institution of service; service institutionalization; social and economic adaptation; socially important services.
В последние десятилетия многочисленные исследования российских ученых потребительского поведения человека (Алешина И.В., Аренков И.А., Багиев Е.Г., Воробьев А.Ю., Иноземцев В.Л., Ильин В.И., Фролова Н.Л. и др.) вызваны, прежде всего, социально-экономическими преобразованиями в России и связанными с ними изменениями стиля и образа жизни граждан,
увеличением роли сервиса в повседневной жизни человека. В условиях сочетания традиционных для России социальных институтов и модернизированных их форм на фоне сохраняющихся патерналистских ожиданий населения сервис как современный социальный институт призван реализовать гуманитарную константу жизнедеятельности социума, обеспечить функцию заботы и социальной адаптации индивида и социальных групп к меняющимся социально-экономическим условиям. Однако, несмотря на усилия государства и социально ориентированную политику некоторых коммерческих структур, многие услуги сервиса остаются для части потребителей, особенно социально незащищенных, труднодоступными.
В потреблении и потребительском поведении человека непосредственно смыкаются интересы экономики и социальной сферы, т.к. потребитель выступает одновременно как член общества и актор экономического воспроизводства. Социум конструирует стили потребления (П. Бурдье, В.И. Ильин и др.), в то же время сам индивид участвует в конструировании своего стиля потребления в рамках социального пространства и сервисного пространства в том числе. В условиях рыночных механизмов хозяйствования увеличивается интенсивность производства, направленного на расширение потребляемых товаров. С одной стороны, снимается противоречие между производителем и потребителем - отсутствие товарного дефицита позволяет каждому потребителю определить, что, сколько и зачем выбрать из того, что предлагается ему на рынке. С другой стороны, в условиях рынка потребление все более становится зоной риска - происходит разрыв преемственности между различными социальными группами, жизненными мирами, системами ценностей. Потребление перестает быть заданным по образцу, «как у всех» в обществе с «равными возможностями» - стандартизированность потребления в советском прошлом снимало многие социальные противоречия, потому что линейная динамика потребления достаточно жестко предписывала и потребительское поведение советского человека.
Изменение потребностей и потребительского поведения в современной России происходит в основном по гендерным и стратификационным признакам, которые отражают тенденции институционализации отечественного сервиса, сочетающего редистрибутивные и рыночные механизмы предоставления услуг. У потребителей старше 60 лет (а их в России, по данным Росстата, в 2010 году насчитывалось около 11%; к 2025 г. численность пенсионеров составит 27,2% [1]) сохраняются патерналистские ожидания в силу того, что их жизненные стратегии сложились в условиях советской распределительной системы; данная социальная страта больше, чем другие, ностальгирует по прошлому, в котором в целом сохранялось социальноэкономическое равенство. Сложившийся при распределительной экономике потребительский габитус старшего поколения ориентирован на ожидание благ со стороны государства в виде стабильного материального обеспечения, потребительские стратегии складываются по принципу «расходы по доходам», демонстрируют потребление в прок. В изменившихся социальноэкономических условиях старшее поколение относится в большей своей части к низкоадаптированным социальным группам, их потребности замыкаются на базовом уровне и слабо развиваются. В связи с этим и удовлетворенность жизнью находится на низком уровне.
Результаты исследования жизненного мира россиян в условиях трансформирующегося социума свидетельствуют о том, что «хорошим» и «сносным» свое социально-экономическое положение до 1991 г. считали около 26% опрошенных старше 55 лет, достаточно высок процент удовлетворенных своим социально-экономическим положением до 1991 г. (более 70%) и респондентов возрастной категории 45-55 лет. «Социальное благополучие во многом определяется уровнем доходов населения и доступностью к ресурсам. Большинство граждан советского общества могли рассчитывать на получение материальных благ и уважение через профессиональную сферу деятельности. Это реализовалось благодаря доступу к образованию всех уровней и получению связанных со статусом привилегий со стороны государства» [2;
с.35-36], - отмечает И.Б. Пржиленская, объясняя ностальгию старшего поколения по советской системе распределения благ. Однако, как свидетельствуют социологические исследования [3; 4; 5], чем выше уровень образования респондентов старшего поколения, тем выше оценка их жизненного уровня, тем больше у них возможностей продолжать трудовую деятельность и, соответственно, иметь больший доступ к потребительским благам. Так, среди работающих пенсионеров 65,5% - это люди с высшим образованием, показатель их социального самочувствия практически достигает уровня более молодого работающего поколения.
Самооценка жизненной удовлетворенности снижается по мере снижения потребительских возможностей индивида. Упрощение, свертывание потребительских практик заставляет индивида либо мириться со своим положением и ностальгировать по прошлому, либо искать другие пути доступа к потребительским благам. Однако, несмотря на более чем скромное материальное положение людей пожилого возраста (средний уровень оплаты труда работников почти в 2,5 раза превышает уровень пенсий [3; с.163]), недоступность для них многих платных услуг (опрос нами 72 человек старше 60 лет показал, что 72% респондентов недоступны многие предложения сферы платных услуг ввиду высоких цен), данная социальная группа самостоятельно не очень активно обращается в органы социальной защиты за помощью, по-видимому, считая, что инициатива должна исходить от государственных служб.
Простое наблюдение за потребительскими практиками пенсионеров свидетельствует о том, что они испытывают трудности при пользовании электронных устройств и банковских карт при расчетах за товары и услуги; денежные накопления люди старшего поколения предпочитают хранить на сберегательных книжках, не доверяя банковским картам. В условиях сплошной информатизации общества низкая экономическая адаптированность людей старшего поколения дополняется психологической неуверенностью, растерянностью на потребительском рынке, чувством выброшенности из жизни, что еще более усиливает ностальгию об утраченном порядке.
Именно люди пожилого возраста, более чем другие, практикуют натуральный вид потребления (дачи, приусадебные участки, огороды, самостоятельное изготовление некоторых видов одежды, в том числе и на продажу, и пр.). Несмотря на то, что жилищные условия большей части пенсионеров (по квадратным метрам на человека) значительно лучше домохозяйств без пенсионеров - 30 м/чел и 12 м/чел соответственно, -пенсионеры не используют эти преимущества для получения дополнительного дохода и улучшения своего благосостояния: «менее 1% семей пенсионеров (в том числе одиноких) заявили, что получали доход от сдачи в аренду имущества
- в то время как расходы на оплату коммунальных услуг с увеличением квадратных метров возрастают» [3; с.157]. Рынка жилья в Советском Союзе как такового не существовало, и сдача жилья в наем считалась нетрудовыми доходами, которые скрывали от государственных органов, - в этом видится причина низкой экономической активности пенсионеров в получении дополнительных доходов.
Проведенное социологическое исследование И.А. Янкиной качества жизни населения среднего города России свидетельствует, что 83% населения в возрасте старше 50 лет в трудные моменты своей жизни не прибегает к помощи социальных служб, предпочитая выходить из затруднительного положения посредством реципрокных практик - берут деньги в долг у родственников и друзей, а также откладывая оплату коммунальных услуг, выходя из затруднительного положения через использование натурального хозяйства [6; с.34]. У потребителей пожилого возраста наблюдается упрощение или свертывание потребительских стратегий и сводится в основном к удовлетворению простых витальных потребностей: с прекращением трудовой деятельности значительно снижается потребность в одежде и обуви «для работы», а возрастные изменения увеличивают расходы на лекарства и услуги здравоохранения (в 2 раза по сравнению с работающими).
Согласно исследованиям, «для многих пенсионеров признаком бедности являются такие лишения, как невозможность обращения к платным врачам
при отсутствии бесплатной помощи специалистов, отсутствие денег на приобретение жизненно важных лекарств, невозможность организовать без чрезмерных долгов ритуальные обряды» [7; с.193]. Причем, подобный набор услуг не входит прожиточный минимум пенсионеров, в силу этого, ограничение бесплатного доступа к данным товарам и услугам увеличивает неудовлетворенность своим положением и заставляет вспоминать доступность социальных услуг в советском прошлом. Из числа опрошенных нами (72 респондента в возрасте старше 60 лет) 57% недовольны медицинскими услугами; пожилые люди считают, что в Советском Союзе «медицина была лучше и врачи внимательнее», «можно было бесплатно лечиться, а сейчас, если нет денег, хоть помирай», «и при советской власти в больницах не очень богато было, но всех лечили без денег - и рабочих, и учителей, и профессоров».
По данным социологического исследования Института социологии РАН, пенсионеры в 4,7 раз меньше, чем работающее население, тратятся на электронику и другие товары длительного пользования, в 3,3 раза меньше на одежду, почти в 2 раза меньше на непродовольственные товары и услуги, в 4,8 раз меньше на питание в столовых, ресторанах, кафе [3; с.163]. Соотношение доли расходов на продовольственные и непродовольственные товары свидетельствует об уровне жизни. Известно, что чем выше доходы, тем меньше доля расходов на питание, и в целом данные действительно отражают эту тенденции. Если семьи, в которых нет пенсионеров, тратят на продукты питания менее трети, то у пенсионеров эти расходы составляют почти половину всех расходов. По сравнению с людьми пенсионного возраста экономически развитых стран, российские пенсионеры редко практикуют активные виды отдыха, ввиду высокой стоимости туристских услуг незначительная часть пенсионеров обращается в туристские компании. Досуг сводится к домашним видам отдыха (просмотр телепередач, чтение книг, отдых на даче, в кругу семьи).
Как видим, потребительское поведение людей старшего возраста отличаются простотой, непритязательностью, ориентацией на сложившийся
ранее потребительский габитус; более того, социально-экономические трансформации способствовали свертыванию потребительских практик, укоренению потребления на основе имеющегося дохода, за счет натурального хозяйства, в рамках базовых потребностей. Наиболее востребованными услугами на потребительском рынке для них остаются торговые (продовольствие), услуги ЖКХ, медицинские, транспортные, при этом качество услуг оценивается не очень высоко: 57% не довольны услугами
здравоохранения, 37% - услугами транспорта, 14,2% - услугами торговли, 100% опрошенных - услугами ЖКХ. В связи с тем, что большинство представителей старшего поколения в России относится к категории низкообеспеченных граждан, их потребительские стратегии можно охарактеризовать как традиционные, на накопления, низкоадаптированные к реалиям современного социума. В связи с этим сфера платных услуг для многих из них -непозволительная роскошь. Несмотря на высокую потребность старшего поколения в социально необходимых услугах и предпринимаемые попытки государства улучшить положение этой категории населения (повышение социальных выплат, предоставление услуг социальной защиты, льготные условия денежных сбережений, оплаты жилищно-коммунальных услуг и пр.), социальный институт сервиса в России пока не в состоянии в полной мере обеспечить социальную заботу о жизни пенсионеров, их адаптацию к изменившимся социально-экономическим условиям социума. Так, по данным Росгосстата, в 2010 году по сравнению с предыдущим годом снизилось с 2264 до 2219 число центров социального обслуживания, с 11949 до 11456 отделений социального обслуживания на дому, с 1530 до 1512 учреждений для лиц пожилого возраста и инвалидов [1]. Участие государства в развитии социальной сферы и предоставлении социальных услуг является обязательной и приоритетной его функцией, особенно это важно в условиях формирования и развития современных рыночных отношений, развития отечественного социального института сервиса как института заботы о формах жизнедеятельности человека.
Литература
1. Федеральная служба государственной статистики РФ [Электронный ресурс] - Режим доступа ЦКЬ: http://www.gks.ru
2. Пржиленская И.Б. Эволюция жизненного мира россиян в условиях трансформирующегося социума. Автореф. дисс... д.с.н. - Ставрополь, 2008. -48 с.
3. Модернизация социальной структуры российского общества / Отв. ред. З.Т. Голенкова. - М.: Институт социологии РАН, 2008. - 287 с.
4. Потребление и стабильность общества / С.А. Щавель [и др.]: Нац. акад. наук Беларуси, Ин-т социологии. _ Минск: Беларус. навука, 2010. - 314 с.;
5. Мартынов А.В. Системная трансформация и реалии постсоциалистического мира. - М.: Едиториал УРСС, 2004. - 224 с.
6. Янкина И.А. Качество жизни населения среднего города России: адаптационные стратегии и эффективность управления. Автореф. дисс. д.с.н.
- Ростов-на-Дону, 2009. - 50 с.
7. Бедность: альтернативные подходы к определению и измерению: Коллективная монография / Под ред. Т.М. Малевой. - М.: Моск. центр. Карнеги 1998. - 548 с.
Рецензент:
Панкратов С.А., д.полит.н., проф., зав. кафедрой политологии Волгоградского государственного университета
