CC BY
21
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. Сер. 9. Филология. 2008. № 1
СТАТЬИ О.М. Лазаренко
Трансформации консонантного текста еврейской Библии в переводе Септуагинты
Возникший в Ш-! вв. до н.э. перевод еврейской Библии на древнегреческий язык, Септуагинта (ЬХХ), интересен с разных точек зрения — языковой, богословской, общекультурной... Задачи данной статьи определяют тот угол зрения, под которым рассматривается этот религиозный и литературный памятник: Септуагинта интересует нас как перевод.
В статье рассматривается одна из особенностей переводческой техники в Септуагинте, неожиданная для современного восприятия. Как известно, применение квадратного письма к еврейскому языку приводит к тому, что некоторые слова почти полностью совпадают друг с другом по написанию. Краткость еврейских корней (обычно три согласных), отсутствие (за редкими исключениями) знаков для гласных звуков, сходство в написании многих букв — все это способствовало смешению на письме различных слов друг с другом. Тезис, который мы хотим доказать в настоящей статье, следующий: иногда вместо слов, стоящих в еврейском тексте, авторы Септуагинты намеренно переводили сходные или почти идентичные по написанию слова.
Анализ смысловых расхождений между масоретским текстом Библии (далее — МТ) и Септуагинтой ставит перед исследователем вопрос: являются ли эти расхождения результатом сознательной деятельности переводчика или они возникли уже в еврейской рукописной традиции? Каждый случай расхождения нужно исследовать отдельно, принимая во внимание соображения непосредственного и более широкого контекста, возможную интертекстуальность и особенности переводческой техники данной книги или корпуса книг. Перейдем к конкретным примерам.
1) В греческом тексте книги Чисел 24.22 встречается выражение: пеоооьа тапоируьас («хитро устроенное гнездо»). При обратном переводе на древнееврейский язык получаем лага-]?. Однако в МТ стоит близкое по написанию лапа (первое слово — имя собственное Каин, второе — вопросительное выражение «до каких пор?»). Разница между предполагаемым еврейским вариантом, лежащим в основе перевода Септуагинты, и масоретским фактически сводится к наличию во втором «лишнего» у, так как буквы т и г практически не различались на письме. Чтобы установить, опирался ли переводчик на реальный еврейский текст,
отличный от масоретского, или переистолковал текст, позднее закрепленный масоретами, рассмотрим данный стих в его еврейском и греческом вариантах. МТ Числ 24.21-22: -нхч Alva хй'ч Tpn-nx х-'_ч -anl hyny-DK чэ 22 аЬаз of Ifa -wva nana
«И увидел он кенеев и произнес притчу, и сказал: "Надежно жилище твое, и на скале положено гнездо твое. Тем не менее Каин будет истреблен. До каких пор Ассур будет брать тебя в плен?"»
Данный текст — одно из пророчеств Валаама, и, подобно многим другим текстам пророческого жанра, он представляет трудности для понимания. Общий контекст таков: Валаам предвещает благоденствие Израилю и гибель соседним народам. Во второй части ст. 21 признается твердое и надежное положение кенеев1, «построивших гнездо на скале». В первой части ст. 22 народу предсказана гибель: Каин, т.е. кенеи, будут истреблены. Во второй части ст. 22 пророчество о гибели народа, по-видимому, смягчается: ассирийцы уведут его в плен. Непонятно присутствие слов «до каких пор», которые нарушают связь предложения с предыдущим2.
LXX (подчеркнуты расхождения с МТ): «Kai löWn ton Kainaion кт anaXaßWn thn papoßolhn autou eipen lo^upa h Katoikla oou Kai ean 9hC en petpa thn noooian oou, 22 Kai gan yenrtai tw Be wp neoooia panoupylac. 'Aooupiol oe alc|iaXwteúoouoin»
«Взглянув на кенеев, он продолжил свою притчу3 и сказал: "Крепко жилище твое, но даже если ты на скале поставишь гнездо свое, даже если появится у Веора хитро построенное гнездо4, то и тогда ассирийцы уведут тебя в плен"».
Введение условных предложений, несомненно, представляет собой интерпретативную деятельность переводчика, призванную прояснить малопонятный текст. Формальной точкой соприкосновения между оригиналом и переводом служит слово оа в ст. 22, входящее в данном случае в состав союза оа чэ («тем не менее»), но в абсолютном употреблении имеющее значение условного союза «если». Отталкиваясь от значения союза оа, переводчик удачно связал воедино три предложения. В результате «повисающая» в МТ вторая половина ст. 22 становится главным предложением, от которого зависят два придаточных, и тем самым она интегрируется в общий контекст. Данное изменение текста и непосредственно употребление ean yenrtai в ст. 22 затрудняет понимание глагольной формы -anl. Это могло побудить переводчика истолковать данную форму как этноним (Веор)5. Наконец, упоминание «хитро устроенного гнезда» (neoooia panoupylac) имеет смысл лишь в связи с отмеченными изменениями текста — с введением условного периода и переистолкованием глагольной формы -anl:
никакие ухищрения не помогут потомкам Веора избежать ассирийского плена. Таким образом, выражение neooaià panoupyiaç возникает не как перевод реально существовавшего еврейского варианта лала-ц? («гнездо хитрости, обмана»), а как результат минимальных буквенных изменений в тексте оригинала. Синтаксически греческий текст более упорядочен, чем еврейский. В отношении же общего смысла пророчества перевод отличается однозначностью: речь идет о пленении народа, а не о его истреблении;
2) rnV4 (импф. от глагола nni со значением причастия «опустошающий, истребительный») — dVw («и бес»).
В МТ 91.6 сказано: «пплс nwi аира »
«(не будешь бояться)... заразы, опустошающей в полдень».
В Септуагинте (90.6) читаем: «apo au|iPTQ|aTOç Kai ôai|ioniou |ieor||iPpLnoD»
«(не будешь бояться)... несчастья и полдневного беса». Разница в написании между и лшч заключается в одной букве w. Греческое чтение можно объяснить как намеренное изменение смысла, мифологизацию еврейского текста. В духе своего времени переводчик Псалтири проявлял интерес к демонологии, что видно из его перевода Пс 96.5.
МТ: «пУТа поахал улаТа-Т? ч?»
«Ибо все боги народов — идолы».
Септуагинта (95.5): «Otl panxeç oi 9eoi xWn èGnân 5ai|iónia»
«Ибо все боги народов — бесы».
Переводчику было известно, что слово пУта («ничтожные, пустые») употребляется для обозначения «ложных богов, идолов». Так, в Пс 97(96).7 пу'т'та? переведено en xoiç e'iôWXoiç aUxWn. Отказываясь от идеи «идолов» в пользу «бесов» в Пс 97(96).5, переводчик «корректирует» представление о том, что языческие боги не существуют6. Для него боги язычников не ложны, они реальны и представляют собой демонические силы. О том, что приношения языческим божествам — это жертвы бесам, неоднократно говорится в Септуагинте (например, в Втор 32.17 и Пс 105.37) и Новом Завете (1 Кор. 10. 19—20);
3) пга («мои песни») — улчлт («и я размышлял»). Различие в написании здесь более значительное, чем в предыдущих примерах. Пс 77.6—7:
7 л^Уа лАзш плра п4»; упайп
rrçn fsm hnfx ybbl-na лУЬ? yrpygn л?КТа
«Я помышлял о днях древних, о летах вечных. Я вспоминаю песнь мою ночью, беседую с сердцем моим, и дух мой испытывает...».
Пс 76.6 (LXX): «ôieloyioâmrn r|épaç âpcaiaç Kai exr alWnia èmnr°9rn kai èmelétroa 7 nukxoç meta the Kapôiaç |ou rdoléacoun Kai 'éaKaXXen xo pneú|á |ou».
«Я рассуждал о днях древних и о летах вечных вспоминал и размышлял. Ночью с сердцем своим я беседовал, и дух мой испытывал...».
Синтаксическая структура различна в еврейском и греческом текстах. В МТ □•'alia ninv является приложением к олрн о4»; и заканчивает собой предложение. В LXX текст построен хиасти-чески7: «Я рассуждал о днях древних и о летах вечных вспоминал и размышлял». Такое членение текста могло возникнуть лишь при условии, что либо вместо масоретского в Vorlage переводчика стояло 'п'зт, либо переводчик сознательно перевел вместо •лга отчасти сходное трэт8. Наш переводчик неоднократно передает еврейское лзчз словами фаХтос (например, в 4.1, 6.1) и фаХАш (в 69.13). Таким образом, «песенная» семантика еврейского слова была ему известна. Можно предположить, что отказ от употребления корня фаХХ- в Пс 76.6 был продиктован тем, что переводчик счел более подходящей к контексту идею размышления, чем идею пения. Действительно, как ближайший контекст (слова «рассуждал», «размышлял», «беседовал»), так и более широкий (бессоница, сомнения) располагают к идее скорее размышления, чем псалмопения. Кроме того, на протяжении всей Псалтири переводчик уделяет особое внимание идее «размышления». Он даже усиливает эту значимую для еврейской Псалтири тему (см., например, Пс 119) посредством унифицированного использования лексики и введения идеи размышления в тех случаях, когда она отсутствует в оригинале (напр. 118(117).24, 77, 117 и др.);
4) лил («вздох») — лил (глагольная форма). В МТ Пс 90.9 употребляется редкое в Библии слово лил — существительное, производное от глагола лил. Оно обозначает различные звуки, например раскаты грома (Иов 37.2), плач (Иез 2.10), вздох (Пс 90.9, где человеческая жизнь из-за ее краткости сравнивается со вздохом)9. Текст Пс 90.9 был понят греческим переводчиком иначе, чем масо-ретами. В МТ стих разделен на два полустишия следующим образом. Пс 90.9:
лцл-iak wn'LK
«Потому что все наши дни закончились во гневе Твоем
Наши годы пролетели (букв. "мы завершили свои годы"), как вздох».
В LXX данный стих разбит на три части. Пс 89.9:
«он таоаь а! hmepai hmwn eXeliPon,
ка! en th opgh oou eXellpomevta eth hmwn Wc apacnr|n emeletQn»
«Потому что все наши дни исчезли,
И во гневе Твоем мы изнемогли,
Я размышлял о наших летах, подобных (в своей хрупкости) паутине».
Двум предложениям МТ соответствуют три в LXX. Разбивка текста переводчиком обусловила добавление сочинительного союза ка[ в начале второго предложения. Переводчик отнес (в Твоем гневе) к чгЬэ, причем это последнее слово понял иначе, чем масореты, а именно как irL? (Qal от л1»), т.е. в непереходном значении «оканчиваться, изнемогать, погибать»10, а чгзш (наши годы) отнес к следующему предложению. Слова лэл-чаэ mtf, которые можно было бы понять как «наши годы подобны вздоху (или даже "звуку", ср. Синодальный перевод)», переводчик не передал буквально. «Звуковое» значение глагола лил было известно переводчику: в Пс 113.15 (115.7) он передает лил глаголом fwnew. Отказ от употребления существительного fwnh, в данном тексте, возможно, был обусловлен тем, что переводчик нашел тему размышления более подходящей к контексту. Отсюда и его перевод: emeletQn. Как и в предыдущем примере, греческий текст усиливает момент мыслительной деятельности, привносит идею размышления, раздумья над жизнью. Добавление слова apacnh («паутина») объясняется тем, что Ааэ требует предмета сравнения, и образ паутины, подчеркивающий хрупкость и непостоянство человеческой жизни, действительно, как нельзя более уместен в данном контексте11;
5) лзл («гром») — аЬлл («размышление»).
Это сходное с предыдущим переистолкование еврейского текста мы находим в книге Иова. В 37.2 переводчик передал еврейское слово лзл (употребленное в значении «гром») греческим словом meleth, видимо, исходя из соответствия лил = meletaQ, что свидетельствует о прочной традиции идентификации греческого корня melet- и еврейского лил. Такая «ментализация» текста характерна для переводчика книги Иова. Мы встречаем ее, например в 6.30 и 27.4. Иов 6.30:
лтст Г?;-х1 уэп-ок лЬча ттаЬз-иул
«Есть ли на языке моем неправда? Неужели гортань моя не различает горечи?»
LXX: «ou gap eatin en ylWooh mou aSixon h o lapugX mou ou^l auneain meleta;»
«Нет на языке моем несправедливости, и разве гортань моя не упражняется в премудрости?»
Иов 27.4:
лчэт лал-пк yjivlw л11[ ytpf ллзпп-ок
«Губы мои не скажут неправды, и язык мой не изречет лжи».
Как и в предыдущем случае, греческий переводчик книги Иова усиливает ментальный момент:
«mh lalh°ein ta ceilh mou anoma, ou6e h ^uch mou melethaei aSixa»
«Губы мои не скажут беззаконного, и душа моя не будет помышлять несправедливого»;
6) 1ттп («видение») > рал («размышление») > аЬлл. В греческом тексте Иова 33.15 говорится о том, что Бог может обратиться к человеку через сон или «в ночном размышлении, когда страх и ужас охватывают людей» (en meleth nuKtepinh, wç otan стьрьрт^ ôeinoç foboç en' ànGpWpouç). В оригинале же говорится: «в ночном видении, когда глубокий сон находит на людей». Графическое различие между словами «размышление» (^зл) и «видение» (ivrn) незначительно. Вероятнее всего, речь идет о переистолковании протомасоретского текста, что соответствует отмеченной тенденции греческого Иова к «ментализации» и косвенно подтверждается другим отклонением от оригинала в этом же стихе: «глубокий сон» заменяется на «страх и ужас». Не исключено, что на форму греческого стиха, объединяющего понятия «страх» и «размышление», мог повлиять греческий текст пророка Исаии 33.18а (h фи^л Umwn melethoei fobon — «душа ваша будет помышлять о страхе»). Возможна и зависимость от Псалма 76, где упоминается среди прочего ночное размышление скорбящего человека. Стт. 6—7 этого псалма обнаруживают лексическую близость с текстом Иова 33.15. Пс 76.6—7: «ôieXoyioamhn hmepaç apcalaç, Kai eth aiWnia è|inho6hn Kai e|leA.eтnoa^ nuKtoç meta thç Kapôiaç mou hôoléocoun...» («я размышлял о днях древних и о годах вечных вспоминал и помышлял. Ночью с сердцем своим я беседовал...»).
Приведенные примеры позволяют констатировать достаточную степень свободы в обращении переводчика с сакральным текстом. Переводчику явно не было свойственно такое буквалисти-ческое понимание боговдохновенности, как в исламе или в некоторых видах современного протестантизма. Такое свободное отношение к «священному» тексту мы находим не только в Сеп-туагинте. О нем свидетельствуют и кумранские разночтения, и арамейские таргумы, и в особенности протомасоретская редакция книги пророка Иеремии, заметно удлинившая первоначальный текст. Парадоксальным образом в древних переводах библейского текста уживаются трепетное отношение к букве и содержанию оригинала со смелым переистолкованием первоначального смысла или даже заменой его новым смыслом. В примерах (1) и (4) налицо значительная переработка оригинала. Методологически вероятно, что в случаях такой переработки расхождения между МТ и Сеп-туагинтой, касающиеся консонантного состава текста, объясняются деятельностью переводчика. В случаях (2), (3), (4), (5) и (6) употребленные переводчиком слова выражают важные для него понятия, о чем можно судить по параллельным местам. Можно сформулировать следующий методологический принцип: если употребленные переводчиком слова относятся к его излюбленным или подчеркивают важные для него темы, то повышается вероятность
того, что расхождения между МТ и Септуагинтой введены переводчиком.
Литература
La Bible d'Alexandrie — La Bible d'Alexandrie. Les Nombres. Paris, 1990.
Muraoka — Muraoka T. A Greek-English Lexicon of the Septuagint (chiefly of the Pentateuch and the Twelve Prophets). Louvain, 2002.
PG — Patrologia Graeca. V. 23. Eusebius: Commentaria in Psalmos. Parisiis, 1857.
Brenton — The Septuagint with Apocrypha: Greek and English / Translated by Sir Lancelot C.L. Brenton. Originally published by Samuel Bagster and Sons, Ltd., L., 1851. Peabody, Ma, 1990.
Wevers — Wevers J. Notes On the Greek Text of Numbers. Atlanta, Georgia, 1998.
Примечания
1 Кенеи (название происходит от имени Каина) были одним из народов, живших между Нилом и Евфратом. Упоминаются в Быт 15.19.
2 Wevers, 416: «I can make no sense of the second line at all».
3 Т. Мураока предлагает понимать papapolri, в данном стихе в значении «насмешка»: «mocking or hurting speech» (Muraoka, 433).
4 Следуя переводу Брентона: «and though Beor should have a skillfully contrived hiding-place» (Brenton, 210). Выражение neoaaia panoupyiaj можно перевести и как «разбойничий выводок». При этом будет подразумеваться рост численности кенеев.
5 Под Веором понимался, должно быть, не отец Валаама (Числ 24.15), а предок эдомского царя Валака (Быт 36.32). Упоминание Веора рядом с кенеями может указывать на то, что этот народ считался одним из племен эдомитян (La Bible d'Alexandrie, 455).
6 Ср. текст Ис 65.3: «9u|iiwain epi taij plinSoij toij Saimoníoij a oik eatin» («они воскуряют фимиам на кирпичах божествам, которых нет»).
7 Хиазм, однако, обременен заключительным «Kai emelethaa».
8 Revised Standard Version и Elberfelderübersetzung передают, как и LXX, ттст.
9 Этими текстами исчерпывается библейское употребление данного слова.
10 vL? масоретского текста — Piel от п1э с переходным значением «завершать».
11 Ср. комментарий Евсевия Кесарийского (PG, 23, 397): «OúSen pépaion, fiain, oúSe atathpon | ánSpwpeia fUaij e/ei- 5ÍK|n apa/nrn; Siaapatai paSíwj» («Человеческая природа не обладает ничем твердым и стабильным; легко разрывается она, подобно паутине»).
