CC BY
105
ФИЛОСОФИЯ
УДК 1(470+571) + 177(470+571)
А.Н. Вощинчук, ст. преподаватель, (3-7529)-609-41-40, sulamif79@gmail.com (Беларусь, Минск, ИСЗ им. А.М. Широкова)
ТРАКТОВКА КОНЦЕПЦИИ СУБЛИМАЦИИ У Б.П. ВЫШЕСЛАВЦЕВА
Отражена актуальность и значимость изучения трактовки концепции сублимации в русской религиозной философии. Исследование этого многогранного феномена напрямую связано с изучением креативных и деструктивных форм поведения человека в XX столетии.
Ключевые слова: сублимация, либидо, невроз, бессознательное, культура.
Термин «сублимация» был обозначен в начале XX столетия австрийским психотерапевтом, основателем психоанализа 3. Фрейдом [1]. Термин происходит от латинских слов sublimare - возносить, sublime -возвышенное, sublimation - возгонка. Этот перевод даёт полный спектр значений данного понятия: в художественной культуре и искусстве используется для обозначения возвышенных чувств творцов, выражаемых в произведениях; в прикладной химии - для обозначения процесса перевода вещества из твёрдого состояния в газообразное, при этом минуя жидкое.
Следует отметить, что в дальнейшем изучение феномена сублимации учеными различных областей гуманитарных наук инициировало множество трактовок понятия, тем самым создавая почву для многочисленных споров. Исследователи вопросов взаимосвязи психоанализа и культуры, психоанализа и искусства, такие, как К. Юнг [2], К. Ясперс [3], Л. Выготский [4] в первую очередь выделяли отход от понятия либидо как энергии только сексуального влечения. Э. Берн [5] утверждал, что сублимации может быть подвержено и влечение к смерти. М. Шелер [6] понимал сублимацию как процесс становления человека и духа. Но, несмотря на все исследования, особого внимания и осмысления требует трактовка сублимации, предложенная русским религиозным философом
Б. П. Вышеславцевым [7]. Эта концепция сублимации фундируется на богословском наследии предыдущих столетий: трудах Дионисия Ареопагита «О небесной иерархии», Максима Исповедника «О любви» и на открытиях
западной аналитической психологии, которым даётся иное нравственное истолкование.
В работе «Этика преображенного Эроса» Б. П. Вышеславцев свои рассуждения начал с объяснения процесса вытеснения в подсознание нежелательных и запрещённых влечений и детерминировал это наличием функции закона, а сублимацию их, преображение в любовь и в творчество наличием функции благодати. Философ опирался в первую очередь на этику закона, который, по мнению ученого, записан в сердце человека и основан на чувстве справедливости, что является самой высокой формой этики. Закон регламентирует лишь норму внешнего поведения человека: «не прикасайся», «не вкушай», закон религиозный и юридический ограничивает человека, лишает любовного, сыновнего отношения к Богу, которое спасает, преображает, «обуживает» человека и созидает Царство Божие сначала внутри каждого человека, а потом везде. Б. П. Вышеславцев выделил и противопоставил две категории людей: на плоть надеющихся и не надеющихся на плоть, которые служат Богу духом, живут духом, вольные духом. Именно они и есть те поклонники, которых по слову Христову, ищет себе Отец, - поклонники «в духе и истине». Дух святой есть благодать, радость и утешение, и то, что противопоставляется религии, признающей высшей ценностью Закон, есть иная ценность, есть то самое «обличение вещей невидимых» и реализация надежд, которые апостол Павел определяет как веру. Из приведенных примеров следует сделать вывод о том, что закону (внешнему) противопоставляется благодатная вера как непосредственное отношение между Богом и человеком. Это действие осуществляется не через приказы и запреты закона, а в интимно-сердечном прикосновении любви человека. В дальнейших рассуждениях философ поставил вопрос, зачем нужны категории благодати и искупления? При осуществлении экстраполяции вышеизложенного содержания на психоаналитическую почву, можно сделать вывод о том, что человек обладает механизмом подавления и вытеснения, а его душа способна опустить свои животные страсти в такие глубины, что сознание даже не догадывается о них.
Тогда зачем нужна человеку сублимация? Следуя концепции Б. П. Вышеславцева, ответ состоит в следующем: безусловно, закон и указывает, где есть преступление и где грех, но он бессилен бороться с грехом. Закон может ограничить, изолировать, уничтожить преступника, но именно закон не исправит преступника, не вернёт ему честность, благоразумие, порядочность. Закон не может жалеть, прощать, давать «оправдание даром», это даёт благодать, а христианство - это зов в царство творческой любви. Но мало того, философ указывает на факт наличия «духа противоречия», известного уже древним, который не подчиняется закону и провоцируется велением закона, вызывает у человека дух противления и искушает на нарушение, преступление, согрешение. Б. П. Вышеславцев поставил вопрос о средстве, которое поможет овладеть подсознательными си-
лами души, вопрос о превращении злых, агрессивных, деструктивных и похотливых влечений в созидательные и творческие акты, соглашаясь с тем, что подсознание не подчиняется прямому велению. Закон обращается к разумной воле и действует в средней рассудочной сфере, освещённой сознанием, а подсознание остаётся для него закрытым. «Нужно уметь проникать в подсознание, отмечать, что в нём происходит и влиять на него. Прямым путём это невозможно, но возможно обходным путём через воображение. Заслуга 3. Фрейда в его открытии эротической природы подсознания, причём понятие эротизма следует понимать шире, чем понимал его сам Фрейд» [7, с. 48]. Философ указывает на наличие в эротизме функции стремления, которая влечёт душу к возлюбленному, желанному и избранному ею предмету. «Страсти не плохи сами по себе, - пишет далее Б. П. Вышеславцев, - вожделение на языке христианства, либидо на языке психоанализа может принимать формы сластолюбия и разврата, но и наоборот, может найти формы любви и самоотдачи возлюбленному предмету»^, с. 50]. Воображение, как утверждал философ, опираясь на достижения современной психологии, обладает особым способом воздействия на подсознание, органическим родством с ним: «... подсознание, питается образами воображения и питает их. Оно как бы дремлет и видит сны, которые не осознаёт. Иногда эти сны уплотняются до степени прекрасных образов искусства или жизненных безумств. Но и обратно, в жизни или искусстве воспринятые образы поселяются в подсознании и производят своё невидимое, благое или злое действие» [7, с. 55]. Иными словами, либидо, сексуальное, инстинктивное страстное влечение, по своей природе тянется к прекрасному, потому что человеческая психика имеет склонность к сублимации низших влечений к высшему, то есть к совершенствованию любимого предмета. Понятие сублимации Б.П. Вышеславцев проиллюстрировал стихами выдающегося русского философа В.Соловьёва:
Свет из тьмы, над тёмной глыбой/ Вознестися не могли бы/ Лики роз твоих,/ Если б в сумрачное лоно/ Не впивался погружённый/ Тёмный корень их.
Изменив богословский ракурс утверждений на философский, философ подчеркнул, объяснил тезис о том, что функция закона является вытеснение в подсознание нежелательных, стыдных и запрещённых влечений, а сублимация их, преображение в любовь и в творчество - функция благодати. Как отметил Б. П. Вышеславцев, христианская этика - это этика благодати и закрепил своё утверждение словами Alexandre de Hales: «Sublimatio creaturae rationalis super naturam» - «dorum superadaitum naturam», что в переводе звучит как «возвышение разумной твари над природой - усовершенствование природы [7, с. 50].
Таким образом, обращаясь к дальнейшему анализу и пониманию концепции, многогранный процесс сублимации есть действие воображения на подсознание или взаимодействие. Воображение вырастает из подсозна-
ния и влияет на подсознание, подобно тому, как зерно вырастает из глубины земли и обратно бросается в глубину земли. Этот процесс имеет трёхчленный ритм:
1) работа подсознания;
2) образ, возникший из подсознания;
3) проникновение образа в подсознание и его дальнейшая работа
там.
Резюмируя, можно сказать, что в христианстве (восточном православии) сублимация возвышается над природой и не уничтожает саму природу (человека, его желания, вожделения), а восполняет, преображает и усовершенствует. «Хаос подсознательного мира нуждается в восстановлении, «сублимации» первоначально - божественной и к Богу устремлённой формы. Восстановление - есть восстановление «образа и Подобия» Божия, сила, которая схватывает этот образ - воображение. Высшая сублимация -сублимация Эроса при помощи воображения» [7, с. 52].
Особое место в «Этике преображенного Эроса» отведено пониманию назначения искусства, где на взгляд философа «творческое воображение, иначе говоря, воплощение любимого образа - в камне, в цвете, в звуке, в жесте, в плоти и крови. Искусство есть преображение низших бессознательных и подсознательных сил, возведение их к высшему, великий порыв к сублимации, призыв к преображению всей жизни» [7, с. 52]. Сублимация противоположна профанации, это процесс возведения от низшего к высшему через возвышение, поднятие, облагорожение. Желания, стремления, эрос человека есть ответ снизу на божественное откровение абсолютно ценного Слова, услышанное сверху. «И порыв Эроса, устремление снизу вверх, из глубин подсознания, из сердец и утроб к высоте абсолютной ценности и святости Логоса есть истинная сублимация; её формула: где сокровище ваше, там и сердце ваше»[ 7, с. 58]. По мнению создателя концепции, сублимация имеет два полюса: высшую ценность, существующую в идеальном мире, и низшие аффекты и подсознательные стремления, существующие в реальном мире. «Ложная ценность не сублимируется, не преображает и не спасает, и не воскрешает» [7, с. 59].
Отсюда совершенно логично, что Б. П. Вышеславцев выделяет Эрос «созидающий», который устремлён к прекрасному образу «существо Эроса есть жажда виЬНшайо» это Эрос любви, и извращённый Эрос «профанирующий «Эрос ненависти», эрос злой радости. Наличие извращённого Эроса - это всегда патология, болезнь, приближение к небытию. Нормальный Эрос имеет свою логику: он любит прекрасное, пленительное, возвышенное, ценное. Сублимация расширяется до степени преображения всей действительности при помощи прекрасного образа. Если говорить о сублимации как выражении Платонова Эроса, это обозначает проблему возведения бытия по ступеням иерархии ценностей снизу вверх. Особое место в концепции сублимации отведено пониманию внушения как одному из
важных этапов, которое воздействует на воображение человека, поэтапно, а именно на первом этапе идея-образ бросается в подсознание, на втором этапе ведется подсознательная жизнь и работа этого образа и итогом является ряд актов и изменений, являющиеся результатом «внушения». Далее философ отмечал, что внушения бывают творческие и нетворческие. «Абсолютных инициаторов не существует - человек всегда получает внушение, продолжает творчество, начатое Творцом, подобно Прометею, похищает не им созданный огонь с неба. Человек не творец, а лишь сотрудник. Семян логоса он не делает. Нужен сеятель, который даёт ему поток образов. Нужны сотворённые люди, которые сыплют горсть образов в его сердце. Только тогда начинается творческий процесс их переработки во взаимодействии сознания и подсознания. В таком положении находится каждый человек, особенно самый творческий, гений, который, прежде всего, принимает и усвояет внушения всей полноты образов свой эпохи, своего мира» [7, с. 84]. Поэтому неоднократно философом приводил притчу о сеятеле как притчу о внушении и одновременно, о творчестве. Процесс внушения имеет трёхчленный ритм: семя является брошенным образом, подпочва - подсознание, а растение - творческий акт. Итогом размышлений является понимание творчества как нарастания жизни, появления новых, раньше не существующих форм жизни, которые характеризуются интенсивностью, аксиологической наполненностью. Необходимо отметить, что особого внимания при исследовании сублимации Эроса (термин «либидо» используется крайне редко) у философа сформулировал главный вопрос о проблеме свободы, так как уже отмечалось, что именно свобода человека решает, главную проблему: сублимация Эроса или профанация.
Кроме этого важным моментом в данной концепции, по мнению автора, является выделение и ранжирование ступеней процесса сублимации:
- сублимация аффектов и стремлений, вырастающих из подсознания, сублимация Эроса;
- свобода выбора, формирующая эти аффекты;
- сублимация «призыва», формирующая свободу выбора.
«Бессознательные стремления поднимаются, сублимируются в сферу сознания при помощи воображения, оно, прежде всего, помогает осознать, что выражается в направлении стремления, куда оно указывает, чего оно хочет, какую ценность имеет ввиду. Культура эмоций и стремлений есть сублимация Эроса, сублимация подсознания; глубина подсознания есть тот приемник, который впервые отвечает на призывы ценностей, отвечает уже на первых ступенях органической жизни, ибо бессознательная оценка есть первофеномен органической жизни» [7, с. 109]. Весь грандиозный замысел сублимации есть не что иное, как гениальная попытка на языке апостола Павла «обойти сопротивление плоти при помощи преображения и просветления плоти» [7, с. 86].
Сублимация - сложный и многогранный феномен, который имеет различные стороны и степени, выделенные Б. П. Вышеславцевым:
- подсознательное либидо с её жаждой радости и блаженства преображается и сублимируется в божественный Эрос;
- гордость сверхсознательного богоподобного я преображается и сублимируется в честь и славу Богосыновства, в Царство со Христом;
- свобода произвола сублимируется в свободу творчества, в творческое служение, ибо всякое творчество есть жертвенное служение.
Подводя итог рассмотрению концепции сублимации у Б. П. Вышеславцева можно сделать следующие выводы:
Во-первых, выдающийся русский религиозный философ Б.П. Вышеславцев, основываясь на научные открытия в области психоанализа 3. Фрейда, К. Г. Юнга, глубоко переосмыслив и проинтерпретировав, выстроил концепцию сублимации как опору для христианской этики благодати. Главной особенностью этой трактовки является тот факт, что ключевую роль в процессе сублимации играет категория самости, а не психический конфликт, это необходимое условие и причина наличия у человека Богообщения и Богоподобия.
Во-вторых, сложный процесс сублимации осмыслен и представлен как этимологически и иерархически выстроенная вертикаль, в которой сексуальная энергия (либидо, Эрос) не статична, а динамична, направлена вверх, к возвышению человека, его тягу к бесконечному Абсолюту через воображение, внушение, и свободу.
В-третьих, данная концепция сублимации основана на благодатной, свободной любви человека к добру, красоте и истине. Опираясь на духовный потенциал человека, использовать его как главный аргумент против хаоса, деструкции, девиации поведения. Осмысляя трактовку сублимации Б. П. Вышеславцева, необходимо сделать вывод о возможности противодействия губительной профанации ценностей через сублимацию в творческую любовь к миру, без которой человек становится, слеп, а его жизнь бессмысленна.
Список литературы
1. Фрейд 3. Введение в психоанализ (лекции). М.: Наука, 1989.
445 с.
2. Юнг К. Г. Психология бессознательного. СПб.: Канон, 1995.
320 с.
3. Ясперс К. Общая психопатология. М.: Практика, 1997. 1056 с.
4. Выготский Л. С. Психология искусства. М.: Наука, 1987. 341с.
5. Берн Э. Введение в психиатрию и психоанализ для непосвященных. СПб.: Талисман, 1995. 432 с.
6. Шелер М. Избранные произведения. М.: Гнозис, 1994. 490 с.
7. Вышеславцев Б. П. Этика преображённого Эроса. М.: Республика, 1994. 368 с.
A.N. Votchinchuk
THE INTERPRETATION OF THE CONCEPT OF SUBLIMATION AT B.P. VYSHESLA VTSEV
This article illustrates the actuality and importance of learning of phenomena of sublimation. The investigation this polyhedral process rightly connects with learning of creative and destructive forms of human behavior in XX century.
Получено 17.10.2011 г.
УДК 17.025
М. Л. Гельфонд, канд. филос. наук, доц., (4872) 21-11-04, mlgelfond@gmail.com (Россия, Тула, ТФ РГТЭУ)
ПРОБЛЕМА СООТНОШЕНИЯ МОРАЛИ И РЕЛИГИИ: СОКРАТ - КАНТ - Л. ТОЛСТОЙ
Посвящена осмыслению фундаментальной проблемы соотношения морали и религии. Проводится классификация и сравнительный анализ основных способов ее решения в истории европейской философии.
Ключевые слова: философия, этика, мораль, религия, разум, вера, Бог, моральный закон, нравственный идеал, смысл жизни.
Вопрос о соотношении нравственного и религиозного начал человеческого самосознания задает одну из ключевых эвристических парадигм европейской культуры. Первой философски отрефлексированной пробле-матизацией данного соотношения служит известное признание Сократа в том, что помимо обретенного усилиями разума знания добродетели он руководствовался в своем поведении указаниями иной, внерациональной, инстанции, олицетворением которой стал загадочный «даймонион» - некий внутренний голос, предостерегавший мыслителя от совершения тех или иных поступков. Бесхитростная, на первый взгляд, искренность этого откровения, которое прозвучало из уст одного из самых авторитетных представителей европейского интеллектуализма, со всей ответственностью заявлявшего о своей неспособности «повиноваться ничему ..., кроме того убеждения, которое после тщательной проверки представляется ... наилучшим» [5, 46b] и, одновременно, открыто признававшего «знамения каких-то новых гениев» [4, 24b], бросает дерзкий вызов всей последующей философской традиции, провоцируя ее на своего рода реванш в деле тотальной рациональной критики любых мировоззренческих конструкций.
Наиболее показательным примером реализации подобной «технологии» последовательной интеллектуалистической ревизии фундаментальных оснований человеческой культуры служит концепция «истинной ре-
