CC BY
36
ФИЛОСОФСКИЕ «И
ТРАДИЦИИ ЭТОСА РОССИЙСКОЙ НАУКИ И ИННОВАЦИОННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ НАУЧНОГО СООБЩЕСТВА СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Д. А. Ерохин
ETHOS OF RUSSIAN SCIENCE TRADITIONS AND CAPACITY FOR INNOVATION OF MODERN RUSSIAN SCIENTIFIC COMMUNITY
Erohin D. A.
Ethos of Russian science traditions in connection with the capacity for innovation realized by the Russian scientific community at the modern stage of our development are viewed upon.
Key Words: tradition, science, ethos of science, capacity for innovation, scientific community.
Выявляются и рассматриваются традиции этоса отечественной науки в связи с реализацией инновационного потенциала научного сообщества России на современном этапе развития страны.
Ключевые слова: традиция, наука, этос науки, инновационный потенциал, научное сообщество.
УДК 316.7
Важнейшей и отличительной чертой науки как феномена культуры выступает на протяжении всей истории формирования и развития науки диалектическое единство традиционалистских установок и новацион-ных ориентиров. В современных условиях применения новационных знаний и технологий во всевозможных отраслях деятельности общества, указанная особенность феномена науки востребована и особо значима. Развитие инновационного потенциала информационного общества возможно только в связи с сохранением и развитием механизма социально-культурного наследования, одним из проявлений которого выступают традиции этоса науки.
Среди всех элементов профессиональной культуры в современном производстве научных знаний на деятельность ученого в наибольшей степени влияют: система ценностей научного сообщества той или иной страны, социальные нормативы и трудовые традиции, сформировавшиеся в рамках определенной национальной культуры. Россия, которая зачастую представляется не просто как страна, но и как одна из мировых цивилизаций, имеет длительную историю формирования этоса отечественной науки как достижения национальной культуры.
Систематическое исследование профессионального поведения ученых характерно для западной социологии науки ХХ века. Проблема этоса научного сообщества концептуально рассмотрена в работах Р. Мертона и Б. Барбера. По справедливому
замечанию О. С. Ситниковой (5), несмотря на высокую степень актуальности изучения трансформации ценностного сознания научных работников в современной России, в отечественной социологии пока не выработаны методологические основания исследования данной проблемы.
В 1942 г. Роберт Мертон (4) в статье «Наука и демократическая социальная структура» сформулировал понятие «этос науки» как совокупность поведенческих нормативов, общеобязательных для научного сообщества. Согласно этой концепции, основными нормативами научной деятельности являются следующие.
1. Универсализм - требование руководствоваться в своих профессиональных занятиях не личными симпатиями и предпочтениями, а интерсубъективными, максимально очищенными от всего индивидуального всеобщими критериями доказательности, достоверности, научной значимости. Нарушением нормы универсализма считаются всякого рода отклонения от универсальных критериев, например, какая-либо манипуляция данными в угоду лоббируемой научной позиции и т. п.
2. Коммунальность (или всеобщность) - установка на солидарность, сотрудничество, открытость, на совместный поиск истины. Сообщения о тех или иных научных достижениях должны быть открыты для ознакомления, предназначены для всеобщего обсуждения. Научное знание - общее достояние всего научного сообщества. Нарушением нормы коммунальности считаются различные партикулярные (групповые, индивидуальные) обособления, превозношение личного вклада в научное познание, неуважение к достижениям других ученых, ограничение доступа других к важной информации.
3. Незаинтересованность - требование бескорыстного служения истине. Чистый познавательный интерес должен превышать все прочие соображения. Так, ученый должен принимать критические замечания в свой адрес, сколь болезненными они ни были бы, соглашаться с разумностью другой точки зрения, сколь неприятной для него лично она ни была бы, в ситуациях внешне-
го давления на науку отказываться от соображений материальной выгоды в пользу чистого познавательного интереса.
4. Организованный скептицизм - обязанность ничего не принимать бездоказательно, но всегда искать самому и требовать от других разумных оснований для принятия того или иного научного положения, контролировать методологическую корректность в отношении научных результатов, занимать строгую критичную и самокритичную позицию по всем обсуждаемым вопросам.
Таким образом, Р. Мертон исходил из представления о существовании универсальных стандартов поведения ученых, или этоса науки, в соответствии с которым наука и обретает собственную специфику. Этос науки объединяет и когнитивную, и ценностно-этическую составляющие. Сам Р. Мер-тон развивал концепцию этоса в ее связи с культурно-историческим контекстом. Он указывал, что сочетание определенных социокультурных факторов, пришедшееся на период Реформации и начала Нового времени, способствовало тому, что кодекс научной деятельности одновременно воплотил в себе и черты новой морали, находившейся под влиянием религиозного пуританизма. Поведенческие нормы ученых в период становления новой науки были легитимированы не только и не столько тем, что они методологически эффективны, сколько их нравственной ценностью самой по себе.
Согласно концепции Р. Мертона, этос ученого является воплощением действительно цивилизованного поведения, реализацией высших демократических идеалов. Р. Мертон указал также на важнейшее значение профессионального признания как награду за научные заслуги. Ученый вкладывает в научное предприятие свой ум, талант, труд, а в ответ ожидает получение признания его результатов со стороны коллег - это является его главным мотивом.
В работе «Амбивалентности ученого» (1965 г.) Р. Мертон (4) вынужден был признать, что под влиянием ряда факторов (таких как: система социальных поощрений ученого, давление на науку политических, экономических реалий и др.) ученые оказы-
ваются в весьма неоднозначной ситуации. Кроме того, сами нормы этоса при своем последовательном применении могут оказаться противоречивыми (к примеру, требование самокритичности содержательно противоречит смелости и уверенности в себе, в известной мере необходимых для осуществления любого рода деятельности). Поэтому ученый оказывается в ситуации конфликта норм этоса и противостоящих им контрнорм - партикулярности, скрытности, организованного догматизма. В таких условиях поведение научного сообщества оказывается двойственным, или амбивалентным.
Таким образом, Р. Мертон сформулировал базовые нормы этоса науки: универсализм, коллективизм, бескорыстность и организованный скептицизм. Позже ученик Р. Мертона Б. Барбер выделил еще две составляющие этоса науки - рационализм и эмоциальная нейтральность.
Указанные Р. Мертоном и Б. Барбером черты этоса науки имеют универсальный характер, но специфические характеристики данного феномена проявляются в связи с особенностями национальной культуры и мировоззрения общества, которые определяют традиции как самого научного сообщества страны, так и его этоса. Традиции этоса отечественной науки всегда определялись историко-географической и социокультурной реальностью России.
Изначально Россия представляла собой континентальную страну с трудно осваиваемыми территориями, суровым климатом, ограниченным доступом к благоприятным океаническим зонам, имела огромную протяженность, которая, с одной стороны, предоставляла необъятные запасы ресурсов, но с другой - затрудняла их транспортировку. В контексте с исторически складывавшимся менталитетом географическая среда, приводившая к непредсказуемости результатов труда, стала существенным фактором, повлиявшим на формирование русского характера, культуры труда и ценностных ориентиров профессиональных страт.
Анализируя русскую культуру труда и управления, О. И. Шкаратан приводит результаты сравнительного анализа социаль-
но-психологического склада японцев и русских, проведенного С. Хакамадой. Ученый из Японии полагает, что в обеих странах традиционно подавлялись естественные человеческие чувства и желания. До сих пор в Японии это играло положительную роль. Что же касается России, то здесь подобные традиции «породили не только коммунистическое авторитарное общество, но и сегодняшний хаос и трудности» (6, с. 43). В Японии значительное развитие получил механизм общественного или социально-психологического сдерживания естественных чувств, желаний и эгоистических пробуждений. Одной из причин его возникновения была ограниченность природных ресурсов, а также общественная система, при которой негде спрятаться от «чужих глаз». Все «это способствовало формированию таких национальных черт, как уважение к порядку и доверительные отношения между людьми, трудолюбие и пунктуальность, являющиеся необходимым условием существования современной цивилизации и рыночной экономики» (6, с. 43).
Трудности же российского общества, по мнению С. Хакамады, во многом объясняются недостатком социально-психологических ограничений. В России усердие и самоконтроль как традиции были слабы, исключения составляли лишь особые сообщества, например религиозные. В то же время ученый отмечает, что в русском народе существовали и совершенно другие социальные типы поведения - обязательность, ответственность, свойственные отдельным религиозным группам, интеллигенции, многим представителям высшего общества. Ссылаясь на В. Ключевского, Г. Федотова и других русских ученых и богословов, японский профессор пишет о том, что православная христианская культура воспитывала в русском человеке чувство самоконтроля, дисциплинированность, самоограничение, уважение к труду и другие моральные принципы, что и стало почвой для возникновения особой и глубокой духовности (6, с. 44).
Отсутствие в России механизма единого психологического сдерживания привело к тому, что это общество смогло поро-
дить (в отличие от Японии) оригинальный национальный характер, нестандартность и элитарность, великолепных писателей и художников. Для японского общества все это -исключение. В японском народе всеобщность высокого чувства порядочности и особого отношения к труду сочетается с тем, что здесь трудно заниматься венчурным бизнесом и вести творческую жизнь (6).
В контексте рассмотрения специфических черт этоса российской науки, представляется существенным принять во внимание концепцию Ю. Пивоварова и А. Фурсова, согласно которой системообразующим элементом русской истории выступает «Власть - не политическая, государственная или экономическая, а Власть как метафизическое явление. Власть вообще. Она рушилась всякий раз, когда приобретала слишком много государственных, политических или классовых черт. Она рушилась и рушила все вокруг себя, как только начинала преобразовывать русскую реальность на несоответствующий этой реальности западный манер - буржуазный или антибуржуазный» (3, с. 188-189).
Традиционное для русской культуры противостояние «власть - интеллигенция» органично трансформировалось в одно из условий формирования и развития этоса отечественной науки. Европоцентристские тенденции истории науки в России способствовали специфическому расколу, периодическому обострению отношений между представителями власти и научной элитой, отечественной интеллигенцией. Ученый в России всегда был не только ученым. Сфера его интересов не ограничивалась только наукой. Активная гражданская позиция, включенность в политическую жизнь общества - были присущи отечественной интеллигенции во все времена, что, в свою очередь, не может не являться составной частью этоса российской науки.
Научная деятельность как массовая профессия формировалась в России в период советской модернизации, в которой наука выполняла функцию двигателя социального развития и утверждала легитимность политической власти. Эффективное взаимодействие с властью обеспечивало инвестиции
научных исследований, расширенное формирование научных кадров, благоприятные условия для профессионализации этоса научных работников. Поэтому, стоит согласиться с О. С. Ситниковой, отмечающей, что «основополагающими ценностями научного этоса российских ученых, сложившимися в период советской модернизации, являются: лояльность по отношению к государственной идеологии, высокая степень ангажированности со стороны ВПК, моностилистика научного мышления (экономический детерминизм, классовый подход, цензура научных исследований, консерватизм и пр.), бескорыстное служение народа, установка на идеологическую закрытость научных исследований, деперсонификация результатов научного труда» (5, с. 9).
Исключительная устойчивость советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. и народа в условиях тяжелого кризиса последних лет в большей степени является результатом длительного «воспитания наукой» (1, с. 48). В 80-90-е гг. ХХ века и в начале XXI века в научном сообществе возник глубокий культурный кризис: будучи главным носителем либеральных и демократических взглядов и ценностей и став активной социальной силой на этапе перестройки, научная интеллигенция оказалась отброшена тем политическим режимом, который она восславила. Кризис проявился и в сокращении финансирования, в свертывании научных исследований, в значительном сокращении и постарении кадрового состава научных сотрудников, «утечке умов», снижении престижа научного труда.
Превалирование коллективистских интересов над индивидуальными, личными, предопределило не только черты русского национального характера, но и традиции этоса российской науки. В современных условиях на всем постсоветском пространстве стала актуальной проблема обеспечения преемственности между различными поколениями ученых, сохранения научных школ, передачи традиций, навыков исследований. Сохраняются тенденции к «постарению»
научных коллективов и к «вымыванию» молодежи из науки.
Немаловажным обстоятельством сокращения притока молодежи в науку является, по убеждению В. И. Оноприенко (2), изменение внутренних мотивов и целей в молодежной среде. Если в советское время наука и искусство выступали как практически единственные сферы реализации потенциала творческой личности, то сегодня появилось много новых профессий, открывающих широкие возможности для такой реализации. Результатом стало резкое снижение престижа науки и научного труда в обществе. Меняется и характер самой науки: появился «сплав» науки и таких новых областей интеллектуального знания, как высокие технологии, программное обеспечение и др. Все эти факторы ведут к изменению позиций науки в качестве профессиональной ценности для молодежи. Безусловно, престиж современного ученого необходимо поднимать как средствами пропаганды значимости науки, так и повышением оплаты научного труда до уровня, позволяющего ученому заниматься своим делом без подрабатывания «на стороне».
Инновационный потенциал современной отечественной науки формируется в недрах традиций этоса науки, так как в научной традиции воспроизводятся стратегия исследовательской деятельности, ее формы, методы и приемы, нормы и образцы, оправдавшие себя в прошлом, а также опыт эмоционально-ценностных отношений, проявляющихся в научной деятельности. Так, научному сообществу России традиционно присуще доминирование старшего поколения ввиду естественного «старения» научного персонала при слабом притоке молодежи. Вместе с тем представители старшего поколения всегда олицетворяли собой сохранение преемственности в научном сообществе, что наблюдается и в современных условиях развития науки, несмотря на то, что многим ученым «в возрасте» с трудом дается усвоение компьютерных программ или современной экспериментальной техники. Представители старой парадигмы в науке всегда открывают двери молодым исследователям,
выступают научными наставниками, а иногда и воспитателями молодых ученых, прививая им основы научного этикета. «Поколение долгожителей в науке на постсоветском пространстве в период трансформаций научных систем выполняет функцию некоего интегратора, аккумулирующего преемственность поколений в науке и сохранение традиций. Его роль противоречива, но конструктивна» (2, с. 85).
В традициях этоса российской науки представлен опыт, выверенный поколениями. Перед каждым новым поколением в науке он предстает как готовый образец ценностей, отношений, деятельности. Молодое поколение должно отобрать все ценное, что сохранилось в процессе эволюционного развития науки, с учетом традиций, которые надо использовать, чтобы не порвалась связь времен. Выявление и оформление традиций этоса науки - это всегда отбор, тщательное «процеживание через строгое сито» актуальности опыта прошлого. Будучи объективной, традиция вместе с тем является результатом ценностного выбора, который происходит на пересечении социокультурной реальности и субъективной оценочной деятельности носителя традиции, то есть самого ученого.
В современной российской действительности по причине расширения научных коммуникаций в связи с глобализационными тенденциями отчетливый науковедческий контекст обрела проблема взаимоотношения традиций и новаций. Встает вопрос о том, насколько полезен зарубежный опыт организации исследований, насколько адекватны различные новации по отношению к сложившимся формам организации научной деятельности.
Анализируя социальные функции отечественной науки в условиях сегодняшнего кризиса, С. Г. Кара-Мурза (1) указывает на то, что в науке необходимо видеть не только одну из полезных отраслей хозяйства и духовной деятельности, а системообразующий фактор России, один из ее корней.
Полагаем, что результативность инновационной экономики современной России напрямую зависит от воспроизводства про-
фессорско-преподавательского состава вузов, научного и инженерно-технического персонала в ключевых отраслях науки, техники, производства, от уровня мобильности научных организаций и подразделений.
Систематизированные в 2006 году Ф. Э. Шереги и М. Н. Стрихановым результаты социологического анализа различных аспектов науки в России свидетельствовали, с точки зрения социологов, следующее: «велика вероятность, что в ближайшие 2-3 года основной профиль своей деятельности сменят до 40 % подразделений организаций, выполняющих исследования и разработки. В частности: в организациях РАН - до 30 %, в организациях других академий - до 40 %, в отраслевых организациях - до 45 %, в вузах - до 30 % научных подразделений» (3, с. 171-172). Утрата основного профиля подразделений может привести, как полагают исследователи, к частичной или полной переориентации характера и направления научной деятельности подразделений. В случае если такое перепрофилирование будет востребовано предпринимательским или государственным сектором и квалификация ученых позволит его сделать эффективным, то подразделение, подлежащее реорганизации, органически «впишется» в структуру модернизирующейся научной организации.
Инновационный потенциал научного сообщества современной России проявляется и в системе образования, когда на основе интеграции образовательного процесса и новационных научных знаний, ученые-преподаватели формируют рационально мыслящего человека с современным взглядом на мир, природу и общество.
Отечественная наука, охватывая своими наблюдениями, экспедициями и лабораторными исследованиями все пространство страны, предоставляет достоверное знание о той реальной природной среде, в которую вписывается вся хозяйственная и общественная жизнь народа.
В тесной связи с изменяющейся природной, техногенной и социальной средой, по мнению С. Г. Кара-Мурзы, изменяются люди, их коллективные общности (народы и этносы), все общество. Процессы этно- и
социогенеза, ускоряющиеся в условиях природных и социальных кризисов, в принципе не могут быть удовлетворительно исследованы и объяснены без собственной национальной науки. «Этнографическое исследование «извне» всегда будет по принципиальным методологическим причинам «империалистическим», изложенным на чужом языке» (1, с. 54). В продолжение тезиса ученого, необходимо отметить, что в исследовании локальных процессов развития как природы, так и общества, целесообразно обращаться к возможностям и опыту региональных научных школ и сообществ, на государственном уровне поддерживать финансирование региональных инновационных научных исследований и научных проектов.
Наука России способна применить выработанное ею знание о поведении технологических, социальных и культурных систем на изломе, при крупномасштабных переходах «порядок - хаос». Развитие и формализация этого знания, которое совершенно по-новому ставит многие фундаментальные вопросы, важны как для самой России, так и для мирового сообщества. Возникновение науки как самодостаточной сферы человеческой деятельности происходило в общем русле мировой истории и истории отдельных стран и народов. Взлеты и кризисные ситуации научного познания во все времена были согласованы с переломными историческими эпохами. Именно деятели науки первыми находили адекватный отклик на очередной вызов истории.
Таким образом, основываясь на подходе Р. Мертона к определению этоса науки как совокупности поведенческих нормативов, общеобязательных для научного сообщества и отметив универсальный статус составляющих (следование общепризнанным приемам познания, сотрудничество ученых, бескорыстное служение истине, организованный скептицизм) этоса любой национальной науки, также сформулированных Р. Мертоном, следует отметить, что при выявлении традиций этоса российской науки в связи с реализацией инновационного потенциала научного сообщества России на совре-
менном этапе развития страны, необходимо сформулировать следующее заключение.
Процесс организации научно-исследовательской деятельности и процесс поиска научной истины имеют давние традиции в российской науке. Преемственность поколений в науке, множество научных династий, фундаментальность подготовки научного специалиста, взаимодействие власти и научной интеллигенции - отличительные черты отечественной науки, сложившиеся в результате особых морально-нравственных установок, традиций этоса российской науки.
Современная наука России переживает сложные переходные времена. Для научного сообщества современной России стала особо актуальной проблема обеспечения преемственности между различными поколениями ученых, сохранения научных школ, передачи традиций, навыков исследований. Сохраняются тенденции к «постарению» научных коллективов и к «вымыванию» мо-
ЛИТЕРАТУРА
1. Кара-Мурза С. Г. Социальные функции науки в условиях кризиса // Социально-гуманитарные знания. - 2003. — № 4. — С. 45 - 63.
2. Оноприенко В. И. Поколения в науке: взгляд социолога // Социологические исследования. - 2007. - № 4. - С. 75 - 85.
3. Пивоваров Ю., Фурсов А. Русская власть, русская система, русская история // Красные холмы: Альманах. -М., 1999. - 347 с.
4. Р. Мертон и концепция этоса науки -http://troitsk. bloglit. ru/tag/deyatelnost/page/3/
5. Ситникова О. С. Трансформация профессионального этоса научных работников в современной России. Автореф. дис... канд. социол. наук. - Ростов-н/Д., 2006. - 24 с.
6. Хакамада С. Самоорганизация и стихийность: опыт сравнительного социально-
лодежи из науки, продолжается «перекачка» интеллектуального потенциала из государства. Вероятно, что традиции этоса российской науки, заложенные еще на этапе формирования науки в России как социального института, могут выступить в современных условиях в качестве основы формирования науки нового типа, ориентированной на получение и внедрение новых знаний, эффективной инновационной деятельности, способствующей стабилизации экономической и социальной сфер жизни российского общества.
Инновационный потенциал научного сообщества, формирующийся в рамках традиций этоса отечественной науки, способен реализоваться (а зачастую уже реализуется), несмотря на сложные переходные социально-экономические и политические события в жизни страны как в процессе приращения научного знания, так в развитии инновационной экономики России.
психологического анализа Японии и России // Социологические исследования. - 1999. -№ 4. - С. 9 - 18.
7. Шереги Ф. Э., Стриханов М. Н. Наука в России: социологический анализ. - М.: ЦСП, 2006. - 456 с.
8. Шкаратан О. И. Русская культура труда и управления // Общественные науки и современность. - 2003. - № 1. - С. 30 - 54.
Об авторе
Ерохин Даниил Алексеевич, ГОУ ВПО «Ставропольский государственный университет», аспирант кафедры истории философии и науки. Сфера научных интересов - профессиональная культура научного сообщества современной России.
егокЫп@81аУ8и. ги
