CC BY
77
ПРОБЛЕМА «ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА УЧЕНОГО» В КОНТЕКСТЕ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ
А. М. Ерохин, Д. А. Ерохин
THE "SCIENTIST'S PROFESSIONAL CULTURE" PROBLEM IN THE CONTEXT OF SOCIOLOGICAL STUDY
Erokhin А. М., Erokhin D. А.
The article observes the evolution of the scientist's professional culture problem in Russian and foreign sociology; the content of "a scientist's professional culture" concept has been improved.
Key words: science, scientist, professional culture, the ethos of science, sociological science.
В статье прослежена эволюция проблемы профессиональной культуры ученого в российской и западной социологии, уточнено содержание понятия «профессиональная культура ученого».
Ключевые слова: наука, ученый, профессиональная культура, этос науки, социологическая наука.
УДК 316.72
С появлением в древнейших культурах первых научных представлений и знаний об окружающей действительности, связан сложный процесс формирования и развития особого типа профессиональной культуры -профессиональной культуры ученого.
Эпоха Нового времени, породившая первую научную революцию и, как следствие, первую научную картину мира, по-праву считается периодом становления науки как социального института, а введение научной работы в университетское обучение явилось краеугольным камнем процесса научной профессионализации, появления этоса науки и научного сообщества, существенного развития профессиональной культуры ученого. Впервые понятие «ученый» появилось в трудах немецкого философа И. Фихте, а затем в 1840 году в трудах английского историка и философа Уильяма Уэвелла. «Нам настоятельно необходимо имя для всеобщего обозначения возделывателя науки, - писал Уэвелл. - Я склонен назвать его ученым» (7, С. 66). Люди, занимающиеся различными науками, назывались по-разному до того, как Уэвелл задумал объединить их под одним именем.
Уже в XIX веке процесс профессионализации, являясь неотъемлемой частью специализации в научных исследованиях, которая пришла на смену энциклопедичности XVIII века, по существу принял форму разделения труда в научном сообществе. Это разделение, во-первых, наблюдалось между науками и, во-вторых, непосредственно в
самих науках, например, между теоретиками - с одной стороны и экспериментаторами и специалистами, работающими в поле - с другой. Специализация привела к изменениям в отношениях между учеными. В то время как профессионалы и любители все еще входили в одни и те же научные сообщества, уже предпринимались попытки выработать критерии профессионализма. Например, Общество немецких натуралистов и врачей, основанное в 1822 году, стало одной из самых первых ассоциаций, способствовавших продвижению науки. Членство в обществе было ограничено: в него входили лишь те, кто уже имел печатные труды, и именно это, по мнению основателей Общества, составляло объективное признание их профессиональной компетентности.
Ученый оставался важной фигурой в науке на протяжении всего XIX века. Неологизм «научный работник», появившийся примерно в 1850 году, ознаменовал конец периода, в котором исследования велись учеными, работавшими индивидуально, без официальных обязательств. С той поры наука стала профессией, а исследования - неотъемлемым элементом в карьере научного работника. Научные исследования стали профессиональной, оплачиваемой деятельностью, которая требует предварительной подготовки, формально подтверждаемой дипломом об образовании. Ученый теперь стал отличаться от специалистов других профессий, например инженеров, или представителей других общественных категорий, таких как изобретатели (5, С. 166).
Коренные изменения в науке и технике, наметившиеся в начале ХХ века, способствовали тому, что наука выступила непосредственной производительной силой общества. Возникла устойчивая система: наука -техника - производство. Все более важным богатством, неотъемлемым элементом общества становится его научный, интеллектуальный потенциал. От результативности работы ученых, уровня их профессиональной культуры зависит и экономическая мощь, и темпы развития общества, и его перспективы.
Актуализация проблемы профессиональной культуры ученого обусловлена как
социокультурной реальностью современного общества, так и процессом трансформации профессионального этоса научных работников.
Однако, необходимо отметить, что данная проблема приобрела методологические ориентиры только во второй половине ХХ века. Систематическое исследование профессионального поведения ученых характерно для западной социологии науки ХХ века.
Социологическая традиция исследования особенностей научной деятельности была заложена западной социологией. Э. Дюркгейм и его последователи сформировали представления об особой миссии ученого в обучении членов общества навыкам социальной солидарности. Вообще, человек, согласно учению Э. Дюркгейма, - это homo duplex, двойственная реальность, сочетающая в себе индивидуальное и социальное начала, причем последнее в человеке доминирует. Отсюда - дюркгеймовский «социальный реализм умеренного толка, согласно которому общество, возникая как результат многообразных взаимодействий индивидов, образует внеиндивидуальную и надындивидуальную реальность» (14, С. 99).
В теории действия М. Вебера были обозначены основы методологического анализа проблемы научной деятельности как профессии. Вебер исходит из неизбежной связанности любого познания с ценностями и интересами ученого. Им выдвигается понятие «познавательного интереса», который определяет выбор и способ изучения эмпирического объекта в каждом конкретном случае, и понятие «ценностной идеи», которая определяет культурно-исторически специфический способ видения мира в целом. «Интерсубъективно» существующий дух культуры дает возможность взаимного контроля со стороны научного сообщества ценностных идей и познавательных интересов, регулирующих цели и ход исследования.
Дух современной культуры М. Вебера способствует «расколдовыванию мира», как полагал сам ученый. Минимизации догматики и ритуала, рационализация жизни явилась, с точки зрения М. Вебера, часть гран-
диозного процесса рационализации, начатого древнееврейскими пророками и эллинскими учеными и идущего к кульминации в капитализме, в его хозяйстве и культуре.
Процесс рационализации в первую очередь, согласно учению М. Вебера, затронул профессию ученого и процесс научной деятельности. Его исследование научного труда опирается на типологию социального действия. Смысловая структура действия подразумевает «ориентацию на средства, которые (субъективно) рассматриваются в качестве адекватных для достижения (субъективно) однозначно и ясно постигнутых целей» (1, С. 498). Ученый, представляя новое знание, рассчитывает на определенную реакцию со стороны общества. Большое значение имеет не только ожидания ученого относительно реакции общества на его труд, но и смысл, который он вкладывает в него. Страстная увлеченность, вдохновение, служению одному делу являются подлинными характеристиками личности в науке (1, С. 708 - 709).
Источник любого вида творчества (в том числе и научного), с точки зрения немецкого философа и социолога Г. Зимме-ля, - личность с ее априорно заданным способом видения мира. В соответсвии с формами видения возникают различные «миры» культуры: религия, философия, наука, искусство и др. - каждый со своеобразной внутренней организацией, собственной уникальной «логикой». Г. Зиммель, на основе анализа социального самочувствия и статуса личности углубил научные знания о профессиональном призвании. Представляя идеал общественной жизни как гармонию между индивидом и социальным целым, ученый указывал, что категория «профессиональное призвание» обостряет «диссонансы этической и эвдемонистической жизни» (4, С. 524).
В древности, с точки зрения Г. Зиммеля, данное понятие не было известно в том смысле, что личности дифференцированы и общество расчленено на основе разделения труда. При большей разработанности понятия оно, как далее полагает Г. Зиммель, обнаруживает своеобразную структуру: с одной стороны, общество производит в себе и предлагает некоторое «место», которое,
правда, отличается от других по содержанию и очертаниям, но в принципе может быть заполнено многими и поэтому есть нечто анонимное; с другой стороны, несмотря на его всеобщий характер, индивид занимает это место на основании внутреннего «призвания», квалификации, воспринимаемой как вполне личная. Любое «профессиональное призвание» нуждается в гармонии (как бы она ни возникала) между строением и жизненным процессом общества и индивидуальными качествами и импульсами. «Именно на этой гармонии как общей предпосылке основывается в конечном счете представление о том, что для каждой личности есть в обществе позиция и род деятельности, к которым она «призвана», и императив: искать их, покуда не найдешь» (4, С. 524).
В контексте посткритического рационализма представлена позиция М. Полани (10) по проблеме профессиональной культуры ученого. Науку делают люди, обладающие особым мастерством. Искусству познавательной деятельности и ее тонкостям нельзя научиться по учебнику, она дается лишь в непосредственном общении с мастером. Люди, делающие науку, не могут быть механически и просто отделены от производимого ими знания и заменены другими приобщенными к этому знанию только с помощью книг и учебников.
Посредством эпистемологии «личностного знания» М. Полани пытается ввести в современную науку мотив научного опыта как внутреннего переживания, внутренней веры в науку, в ее ценность, страстную заинтересованность ученого в поиске объективной научной истины, личностную ответственность перед ней. То есть в профессии научного работника на основании опыта и самого научного исследования необходимо единство рациональности и чувств личности ученого. Ученый - идеал самодостаточного и ни от кого не зависящего человека. Стремление к объективности формирует у ученого самодисциплину, развивает идентификацию с социальным коллективом, научным сообществом.
Проблема этоса научного сообщества концептуально рассмотрена в работах
Р. Мертона и Б. Барбера. Продолжая традицию, основанную М. Вебером, Мертон связывает возникновение науки с пуританизмом, делая основной акцент на возникновении норм науки как социального института.
Исследованию приоритетных конфликтов в науке и многократных открытий Мер-тон посвятил специальные статьи в 50-е гг. ХХ века, которые позволили ему выявить амбивалентность мотивов поведения ученых, в частности их колебания между желанием утвердить свой приоритет и опасением оказаться этически нескромными.
В работах учеников Р. Мертона Т. Пар-сонса и Н. Сторера были разработаны индикаторы профессии ученого: обладание специализированной суммой знаний; высокая автономность в области привлечения и подготовки новых членов, контроля их профессионального поведения; потребность в вознаграждении (моральном и материальном).
Необходимо отметить, что в 60-е годы ХХ века мертоновская концепция научного этоса господствовала безраздельно. Первые возражения появились с начала 70-х годов ХХ века. В это время наиболее распространенный метод критики заключался в том, что оппоненты последовательно разбирали основные нормы научной деятельности и набором примеров показывали их несоответствие реальной практике ученых. Однако такая критика, как полагают В. Ж. Келле, Е. З. Мирская, С. А. Кугель, связана с непониманием сущности норм: нормы - это не статистически наблюдаемое поведение, а его «идеал» (15, С. 33).
В свое время У. Хирш трактовал мерто-новский набор императовов как «правила игры», которые наука устанавливает для тех, кто избрал эту сферу деятельности. Всегда находятся «игроки», которые пытаются не соблюдать эти правила, однако на достаточно длинной дистанции нарушители оказываются отстраненными от игры, а правила действуют по-прежнему (20).
Т. Парсонс полагал, что революционные изменения в системе подготовки научных работников до уровня высокого профессионализма оказывают глубокое и все возрастающее воздействие на общественную
структуру занятости в направлении общего повышения адаптационной способности общества. Ряд работ (22) Т. Парсонса посвящен проблеме профессионального комплекса, под которым он понимает совокупность занятий, концентрирующихся вокруг интеллектуальных дисциплин как элемента современной культурной системы. Наиболее тесно общество и интеллектуальные дисциплины взаимодействуют в университетах и исследовательских институтах.
Своеобразный подход к изучению науки и профессиональной культуры представителей научного сообщества выработан П. Бур-дье, актуализирующий также проблемы борьбы за монополию на научную компетенцию, накопление научного капитала, инвестирование научного капитала и др. Именно научное поле, будучи местом политической борьбы за научное доминирование, предписывает, как полагает П. Бурдье, каждому исследователю, в зависимости от занимаемой им позиции, политические и, одновременно, научные проблемы и методы. Эти научные стратегии, которые, по причине того, что они определяют себя — формально или объективно — относительно системы политических и научных позиций, конституирующих научное поле, являются в то же время политическими стратегиями.
Борьба, в которую каждый из агентов должен быть вовлечен для того, чтобы иметь возможность самому устанавливать цену своей продукции и свой собственный авторитет легитимного производителя, всегда имеет целью достижение власти, позволяющей навязать определение науки (иными словами, вычленение поля проблем, методов и теорий, которые могут быть определены как научные), наиболее отвечающее его специфическим интересам, т.е. наилучшим образом подходящее для того, чтобы позволить ему занять полностью легитимную доминирующую позицию, обеспечивающую в иерархии научных ценностей самую высокую позицию тем научным способностям, которыми он обладает лично или институционально (например, в качестве держателя определенного вида культурного капитала, бывшего ученика особого учебного заведе-
ния, члена определенной научной институции и т.д.). Помимо инстанций, специально предназначенных для обеспечения признания (академии, премии и т.д.), установленный порядок включает в себя также инструменты распространения, и в частности, научные журналы, которые, путем селекции, осуществляемой в соответствии с господствующими критериями, обеспечивают признание продукции, отвечающей принципам официальной науки.
Следовательно, научный авторитет, как один из результатов развития профессиональной культуры ученого, является особым типом капитала, который, при соблюдении некоторых условий, может накапливаться, передаваться и даже конвертироваться в другие типы капитала. Накопить капитал означает «сделать себе имя», имя собственное (а для некоторых, имя в прямом смысле слова), имя известное и признанное, знак, по которому сразу можно определить его носителя.
Современное исследование проблемы профессиональной культуры ученого осуществляется, прежде всего, в рамках социологии культуры. Однако, некоторые аспекты этой проблемы затрагивают и такие направления социологической науки, как: социология науки, социология знания, социология профессий, антропология профессий.
В отечественной социологии пока не сформировались фундаментальные методологические подходы к исследованию проблемы профессиональной культуры ученого. Реалии России ХХ века напрямую имели воздействие на историю отечественной науки, в том числе и социологической. Искусственно созданная изолированность советского научного сообщества привела к тому, что советские социологи долгое время были просто не знакомы с концепциями западных коллег, классиками социологической науки, переведенные работы которых появились относительно недавно. Дореволюционный этап отечественной социологической науки, а также научное творчество отечественных ученых, эмигрировавших в зарубежные страны были объявлены (в условиях абсолютизации марксистской, а иногда и квази-маркситской методологии) буржуазными, а,
следовательно идеологически неправильными и ненаучными. Более того, имена отечественных ученых, вынужденных эмигрировать зарубеж, отечественной науке не были известны. К примеру, с концепцией профессиональной стратификации П. А. Сорокина научное сообщество России познакомилось только в 90-е годы ХХ века.
Вероятно, проблема профессиональной культуры ученого и другие проблемы научного сообщества не имели долгое время в советской социологии должного изучения еще и потому, что теоретические аспекты проблемы интеллигенции как прослойки в бесклассовом пролетарском обществе не имели достаточных оснований для их научной и социальной актуализации.
Однако, необходимо указать, что в советский период развития отечественной социологии были сформированы определенные традиции в исследовании интеллектуального потенциала и сознания научных работников.
Более тридцати лет назад, в 1972 году, в журнале «Вопросы философии», который тогда возглавлял И. Т. Фролов, был проведен круглый стол «Наука. Этика. Гуманизм», положивший начало систематическому исследованию в СССР этических проблем науки. Немного ранее, в 1971 году в «Политиздате» вышла интересная книга «Наука и нравственность», среди авторов которой были широко известные философы и ученые-естествоиспытатели. Регулярно к этим проблемам обращалась и всеми читавшаяся и почитавшаяся в те времена «Литературная газета». Однако, именно упомянутый научный круглый стол считается, как указывает Б. Г. Юдин (19, С. 35), «основателем» такого научного направления как этические проблемы науки.
Первым же кто стал писать в СССР о гуманизации научно-технического прогресса, о принципиальной важности этических регулятивов в научной деятельности, о необходимости комплексного междисциплинарного подхода к исследуемым проблемам, был академик И. Т.Фролов. Как замечает В. С. Степин: «И. Т. Фролов подчеркивал, что в современных биотехнологиях, генной
инженерии, экспериментах по клонированию складывается новая для науки ситуация, когда ученый вынужден добровольно ограничивать возможности творческого поиска, выбирая не любые стратегии исследования, а только те, которые не противоречат гуманистическим идеалам» (16, С. 20).
В 1973 году журналом «Вопросы философии» (13) были опубликованы материалы упомянутой дискуссии. Интересны тезисы некоторых участников. Так, В. А. Энгель-гардт высказал мысль о том, что наука сама по себе не создает этических ценностей; она создает лишь одну ценность - знание, которое, преодолевая незнание, вызывает упорядоченность в наших представлениях. А. А. Малиновский, соглашаясь с В. А. Эн-гельгардтом, отметил, что крупные ученые, создающие большие научные ценности, как правило, являются очень добрыми и высокоэтичными людьми. Т. И. Ойзерман заявил, что научная деятельность формирует определенный тип личности и соответствующие этические нормы, производит высшие этические ценности. М. В. Волькштейн предложил учитывать тот факт, что наука - это еще и соответствующие общественные институты, формы взаимоотношений человечества с окружающим миром и с самим собой. Определяя процесс познания как нечто «безразмерное», М. К. Мамардашвили утверждал, что наука является человеческой ценностью в той мере, в какой открываемому ею содержанию и соответствующим состояниям человеческого сознания не может быть придана никакая ценностная размерность. В. Ж. Келле подчеркивал, что достигнутый наукой уровень знаний требует обязательного установления каких-то норм контроля, причем не просто норм научной деятельности, необходимых для продуцирования научного знания, но и норм, ориентация на которые предполагает ограничение развития определенных отраслей науки. Э. Ю. Соловьев отмечал, что в этически ориентированном контроле нуждается процесс научного поиска, при котором ученый обязан дать обоснование социальной значимости, непротиворечивости приложений науки к жизненным ценностям человека,
определенные гарантии от антигуманности плодов поиска. Э. Г. Юдин обратил внимание на то, что причастность науки к целям человека и порождает ее связь с нравственностью и ценностями, поскольку высшими регуляторами системы целей являются именно ценностные и нравственные принципы. Не только наука, но мораль и искусство, с точки зрения В. М. Межуева, должны служить ориентиром поведения человека, исходными основаниями его культуры.
Анализу проблем, касающихся соотношения научного познания и гуманистических ценностей посвящена совместная работа (17) И. Т. Фролова и Б. Г. Юдина. Дискуссии по этике науки следует, как указывали ученые, оценивать не столько в плане того, позволяют ли они дать окончательные ответы на вопросы, или того, в какой мере они приближают нас к построению универсальных кодексов поведения ученых, сколько с точки зрения стимулирующего воздействия, которое оказывают эти дискуссии на формирование социальной ответственности ученых (17, С. 111 - 112).
Таким образом, различные аспекты проблемы профессиональной культуры научного сообщества в отечественной научной мысли были изначально представлены концептуальными позициями ученых-представителей как гуманитарных, так и естественнонаучных дисциплин. Однако, указанные дискуссии в научном мире в 70-80-е годы по проблемам этики науки, имели определяющие значение в формировании особенностей исследования и выработке методологических подходов в российской социологической науке по данной проблематике.
Советские социологи в исследованиях профессиональных групп, в том числе и ученых, в основном опирались на три теоретических подхода: стратификационный (профессиональная структура рассматривалась как средство для изучения иерархии престижа или социального расслоения общества) (11); функционалистский (профессионалы подвергались анализу с точки зрения соответствия их деятельности и социальных установок интересам государства и задачам осуществления определенных соци-
ально-значимых функций (9, С. 60); социально-психологический (на первый план выдвигались «внутренние» характеристики профессиональной группы, такие как сложность труда, его творческий характер и призвание. Особое внимание уделялось профессионалам как отдельным индивидам, их мотивации и отношению к труду, ответственности, дисциплинированности и инициативности (3).
В западной социологической мысли соответствующие исследовательские приемы были выработаны только во второй половине ХХ века. Первые англо-американские социологи профессий в качестве объекта исследования выбирали традиционные профессии и пытались ответить на вопрос, какими уникальными характеристиками, помимо университетского образования, они обладали. Почему именно тем или иным социальным группам удалось приобрести и сохранить высокий статус в обществе.
В соответствии с устоявшейся языковой традицией, в категорию традиционных профессий попадали врачи, юристы, церковные служители и преподаватели вузов. Кроме почетного престижного титула, эти профессиональные группы отличались от других родов занятий незначительным вмешательством в их самоуправление со стороны государства, а также высоким доходом и престижем.
Исследователи, как отмечают В. А. Мансуров и О. В. Юрченко (6, С. 37), сосредоточились на поиске «сущностной выжимки» феномена традиционных профессий посредством поиска их отличительных черт. Вследствие чего, как далее указывают ученые, сформировался атрибутивный подход в социологии профессий, или «теория черт». Представители данного направления использовали полученный набор профессиональных критериев для создания «идеального типа» профессии в понимании М. Вебера (2, С. 658).
Поиск идеальной модели профессии осуществлялся в контексте парадигмы структурного функционализма. Традиционные профессии рассматривались как наиболее стабильные, эффективные и, в основном,
аполитичные структуры современного общества. Ключевая фигура в социологии профессий, Т. Парсонс писал в статье для «Энциклопедии социальных наук»: «Профессиональная группа («profession») становится единственным наиболее значимым компонентом в структуре современных обществ. Сначала она вытеснила «государство» в ранее употреблявшемся значении этого термина, а недавно «капиталистическую» организацию экономики. Именно повсеместное появление профессиональных групп, а не особого статуса капиталистического или социалистического способа организации труда является значимым структурным развитием общества двадцатого века» (21, Р. 356). Т. Парсонс также утверждал, что только сбалансированность интересов капиталистической экономики и традиционных профессий может гарантировать устойчивый нормативный социальный порядок.
Функционалисты не придавали значения активности социальных субъектов, а полагали, что существует структурный «естествен-ноисторический процесс профессионализации», под его действие попадают практически все «белые воротнички», которые все в большей мере приобретают определенные профессиональные черты по образу и подобию традиционных профессий. Процесс профессионализации рассматривался как реакция со стороны профессиональных групп на потребности общества.
Таким образом, в западной социологии профессий проблема становления профессионального ученого, специфика групп интеллектуальных профессий была исследована с точки зрения нескольких социологических подходов и тем самым, отдельные аспекты проблемы формирования и развития профессиональной культуры ученого (процесс профессионализации, преподаватели вузов как представители традиционных профессий и ученые в области естественных и гуманитарных наук как представители «новых» профессий) получили должное освещение. Неомарксисты и функционалисты рассматривали профессиональные группы исключительно как элементы структуры, которые просто отвечают за складывающие-
ся социальные изменения. В исследованиях неовеберианцев акцент смещается в сторону изучения активности профессионалов, которые преследуют свои цели, используя все имеющиеся в их распоряжении ресурсы. Профессионализация начинает рассматриваться как процесс, инициированный самими индивидами.
На сегодняшний день, как замечают В. А. Мансуров и О. В. Юрченко, западные теории профессий и профессионализации уже привлекли внимание отечественных социологов. При этом в фокусе внимания оказываются самые различные социальные группы, а эмпирические исследования подтверждают, что западные теоретические схемы могут эффективно применяться в контексте российской действительности, если во внимание принимаются социально-структурная и историческая специфика нашего общества (6). Полностью согласившись с их мнением, отметим, что методологические возможности классической и современной как отечественной так и западной социологии профессий, способны расширить исследования в области проблем профессиональной культуры ученого и научного сообщества, которые априори являются проблемными направлениями для социологии культуры.
При исследовании проблемы профессиональной культуры ученого, необходимо обратить внимание и на такую современную отрасль социологической науки, как антропология профессий. Одним из ключевых понятий антропологии профессий, как и любого антропологического направления, является «культура». Антропологи уверены, что для понимания культуры профессиональной группы требуется длительное, интенсивное и широкое наблюдение, которое сопровождается беседами с инсайдерами. П. В. Романов и Е. Р. Ярская-Смирнова определяют культуру профессиональной группы как разделяемые членами группы общие смыслы на сходной или совместно осуществляемой деятельности, позволяющие им справляться с испытаниями внешней среды, соблюдая внутреннее единство (12. С. 33).
В целях отличия культуры профессиональной группы от более широкой ценностной системы, ее нередко именуют субкультурой. К ней относят «как знаковые (символы, атрибуты, фольклор), так и социально-поведенческие (формы общения, нормы, стереотипы поведения) аспекты этих традиций - то есть социальные отношения и их культурные коды» (18, С. 141). Профессиональная субкультура - это устойчивые фоновые знаки и связанные с ними практики, «правила игры», принимаемые как должное людьми опытными и непривычные для новых членов союза.
Согласно требованиям классической концепции науки, лицо, претендующее на принадлежность к научному сообществу, обязано строго соблюдать некоторые моральные требования, принципы этоса науки: стремиться быть непредубежденным, беспристрастным, независимым. На основе это-са науки выстраиваются характерные традиции общения и поведения в рамках профессиональной субкультуры ученых: защита диссертации, публикация и рецензирование научный статей, участие в конференциях, симпозиумах, конгрессах и т.д. Кроме того, большинство ученых занимаются преподавательской деятельностью, что, в свою очередь, также накладывает на них соответствующие обязательства и способствует формированию определенных черт профессиональной культуры.
Профессиональная культура ученого выступает мерой и способом реализации личности в творческой профессиональной деятельности: овладевая ценностями этоса науки, личность ученого формирует и развивает профессиональное «Я».
Существенные изменения в науке и технике начала ХХ века, приведшие к тому, что наука стала выступать непосредственной производительной силой, способствовали осознанию обществом необходимости исследования процесса профессиональной деятельности ученых и факторов, влияющих на рост продуктивности данного вида деятельности. Одним из таких факторов является профессиональная культура ученого.
Проблема профессиональной культуры ученого приобрела социометодологические ориентиры только во второй половине ХХ века. Систематическое исследование профессиональной культуры ученых присуще для западной социологии ХХ века.
Классики социологической науки Э. Дюркгейм (рассматривает труд ученого как служение обществу и стремление к истине), М. Вебер (представляет деятельность ученого как вид целерационального взаимодействия с обществом), Г. Зиммель (вводит понятие профессионального призвания ученого), М. Поланьи (обосновал необходимость единства рациональности и чувств личности ученого), Т. Парсонс (представил связь профессионального комплекса и университетской системы), Р. Мертон (разработал концепцию этоса науки и его составляющих), П. Бурдье (в контексте концепции поля науки продемонстрировал социальную типичность профессиональной деятельности ученых) затрагивают различные аспекты проблемы профессиональной культуры ученого.
Проблема профессиональной культуры ученого в отечественной социологии долгое время не имели должного изучения. Искусственно созданная изолированность советского научного сообщества привела к тому, что советские социологи не были знакомы с концепциями западных коллег, классиками социологической науки, переведенные работы которых появились относительно недавно. Однако, определенные традиции в исследовании данной проблемы в советский период социологии в России были заложены в 70-е года ХХ века, когда этические проблемы науки были довольно обсуждаемой темой. Советские ученые (И. Т. Фролов, В. А. Энгельгардт, Т. И. Ойзерман, М. В. Воль-кенштейн, М. К. Мамардашвили, В. М. Ме-жуев, Э. Ю. Соловьев, В. Ж. Келле, Э. Г. Юдин и др.) предложили различные подходы и конкретные трактовки профессиональной этики ученого, но основывались они только на общих мировоззренческих принципах марксистско-ленинской науки.
Особое внимание уделялось профессионалам как отдельным индивидам, их мотивации и отношению к труду, ответственности, дисциплинированности и инициативности. Различные аспекты проблемы профессиональной культуры ученого в отечественной научной мысли изначально были представлены, прежде всего, концептуальными позициями философов и ученых-естествоиспытателей. Однако, отечественные научные дискуссии в 70-80-е годы ХХ века по проблемам этики науки, имели определяющие значение в формировании особенностей исследования и выработке методологических подходов в российской социологической науке по вопросам формирования и функционирования профессиональной культуры научного сообщества.
Актуализация проблемы профессиональной культуры ученого характерна для современного этапа развития отечественной социологии, что обусловлено как социокультурной реальностью российского общества, так и процессом трансформации профессионального этоса научных работников.
Современное исследование проблемы профессиональной культуры ученого осуществляется, кроме социологии культуры, и в других направлениях социологической науки. Отдельные аспекты проблемы профессиональной культуры ученого поднимаются в социологии науки, социологии знания, социологии профессий, антропологии профессий. Методологические возможности классической и современной как отечественной, так и западной социологии профессий, способны расширить исследования в области проблем профессиональной культуры ученого и научного сообщества.
В целях уточнения понятия «профессиональная культура ученого», отметим, что профессиональная культура современного ученого - это условие реализации личности ученого в творческой профессиональной деятельности, мера «открытости» новому знанию и умение соблюдения профессиональных правил, норм и традиций, установленных научным сообществом.
ЛИТЕРАТУРА
1. Вебер М. О некоторых категориях понимающей социологии //Избранные произведения. - М, 1990.
2. Вебер М. Политика как призвание и профессия // Вебер М. Избранные произведения. -М., Прогресс, 1990.
3. Здравомыслов А. Г., Ядов В. А. Человек и его работа в СССР и после. - М.., Аспект-Пресс, 2003.
4. Зиммель Г. Избранное. Созерцание жизни. -М., Том 2., Юрист, 1996.
5. История человечества. Научное и культурное развитие. - Том VI. XIX век / под ред. П. Матиаса и Н. Тодорова. - М., 2005.
6. Мансуров А. В., Юрченко О.В. Социология профессий: история, методология и практика исследований // Социологические исследования. - 2009. - № 8.
7. Наука и научное творчество. - Ростов н/Д., Изд-во РГУ, 1989.
8. Научная деятельность: структура и институты. - М.. Прогресс, 1980.
9. Подмарков В. Г. Человек в мире профессий // Вопросы философии. - 1972. - № 8.
10. Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии. - М., Прогресс, 1985.
11. Радаев В. В., Шкаратан О. И. Социальная стратификация. - М., Аспект-Пресс, 1996.
12. Романов П. В., Ярская-Смирнова Е. Р. Мир профессий: пересмотр аналитических перспектив // Социологические исследования. -2009. - № 8.
13. См.: // Вопросы философии. -1973. - № 6, 8.
14. Современная западная философия. Словарь / Сост.: В. С. Малахов, В. П. Филатов. - М., 1991.
15. Социальная динамика современной науки. -М., Наука, 1995.
16. Степин В. С. Проблемы философии, социологии и этика науки: традиции и современность Наука. Общество. Человек. - М., Наука, 2004.
17. Фролов И. Т., Юдин Б. Г. Этика науки: Проблемы и дискуссии. - М., Политиздат, 1986.
18. Щепанская Т. Е. Антропология профессий //Журнал социологии и социальной антропологии. - 2003. - № 1.
19. Юдин Б. Г. Этика науки: 30 лет спустя / Наука. Общество. Человек. - М., Наука, 2004.
20. Hirsch W. Knowledge for what? //Bull. Atomic Sci. 1965/ Vol/ 21, № 5.
21. Parsons T. Profession //International Encyclopaedia of the Social Science Vol. 12. - London, Macmillan and Free Press, 1968.
22. Parsons T. Professions // International Encyclopedia of the Social Sciences, 1968; Пар-сонс Т. О структуре социального действия. - М., 2000 и др.
Об авторах
Ерохин Алексей Михайлович, ГОУ ВПО
«Ставропольский государственный университет», кандидат философских наук, доктор социологических наук, профессор; зав. кафедрой философии, проректор по экономическим вопросам и дополнительному образованию. Сфера научных интересов - духовная жизнь общества, эт-нополитические процессы современной России. erokhin@ stavsu.ru
Ерохин Даниил Алексеевич, ГОУ ВПО «Ставропольский государственный университет», аспирант кафедры истории и философии науки. Сфера научных интересов - проблемы профессиональной культуры ученого, динамика развития научного сообщества. erokhin@ stavsu.ru
