CC BY
13
Купцова Ольга Борисовна
кандидат юридических паук, дог/ент, доцент кафедры трудового и экологического права Национального исследовательского Нижегородского государственного университета имени Н.Н. Лобачевского
Kuptsova Olga Borisovna,
PhD in law, associate professor, associate professor of the department of labor and environmental law of the Lobache\'sky National research Nizhny Novgorod state university
E-mail: olga.kuptsova@mail.ru
Топические основания латинской юридической терминологии в текстах форм права: традиции и инновации
Topical bases of latin legal terminology in texts of forms of law:
traditions and innovations
Аннотация. Статья посвящена анализу латинской юридической терминологии в формах права, которая может рассматриваться как достаточно стабильная система лингвистических конструкций, позиционируемых как структурно-смысловые модели языка права. С точки зрения топических оснований они выполняют функции символизации и универсализации правовых установлений, являются факторами развития права, способствуя повышению уровня точности и речевой экономии нормативных предписаний, обогащению его новыми элементами, что в конечном итоге повысит качественный уровень правовых установлений.
Ключевые слова: формы права, юридическая техника, топика в праве, латинская юридическая терминология, структурно-смысловые модели языкового характера.
Abstract. The article is devoted to the analysis of Latin legal terminology in the forms of law, which can be considered as a fairly stable system of linguistic constructions positioned as structural and semantic models of the language of law. From the point of view of topical grounds, they perform the functions of symbolization and universaliza-tion of legal institutions, are factors in the development of law, contributing to an increase in the level of accuracy and speech economy of normative prescriptions, enriching it with new elements, which ultimately will increase the quality of legal institutions.
Key words: forms of law, legal techniques, topics in law, Latin legal terminology, structural and semantic models of a linguistic nature
Право как активная динамическая система постоянно находится в состоянии развития, при этом формальное закрепление нормативных установлений также подвержено определенному эволюционированию в русле общественного и государственного совершенствования. Для достижения необходимого уровня качества создаваемых форм права используются как традиционные, так и инновационные средства и способы. Специфика современных правовых систем такова, что они уже не могут рассматриваться как достаточно четко отграниченные друг от друга явления, все в большей степени под воздействием процессов глобализации, унификации и интернационализации в них осуществляются процессы обмена правовым опытом, в котором далеко не последнюю роль занимают вкрапления инновационных явлений.
Присутствие латинской юридической терминологии в текстах форм права некоторых государства можно рассматривать в качестве традиционной составляющей. Эти лексические единицы характерны не только для судебных прецедентов (в том числе прецедентов толкования), но также в ряде случаев и для нормативных правовых актов.
При этом следует заметить, что каким бы ни было специфичным содержание форм права, на него оказывает существенное влияние язык права в целом, отражающий как историческое наследие, так и учитывающий реалии современности и потребности развития общества. При этом использование латинских фразеологизмов в юридической доктрине и правовых актах становится все боле распространенным, эта тенденция может рассматриваться как определенная инновация правового характера, так как в
последнее время активно осуществляются процессы возрождения и использования правового опыта латинской правовой терминологии в контексте развития технико-юридической культуры.
В качестве доводов, которые подтверждают приведенное положение, отметим следующее. Во-первых, в настоящее время в период активного межгосударственного сотрудничества возрастает роль имплементации норм международных договоров нормативного содержания. Во-вторых, постепенно идет неуклонное движение к сближению различных правовых систем. В-третьих, развитие сферы информационных технологий ведет к тому, что постоянно ускоряются процессы обмена информацией и процедуры ее переработки, что все в большей степени способствует развитию процедур унификации и интеграции права. В-четвертых, имеются определенные сложности в ратификации некоторых международных договоров, так как некоторые термины сложно однозначно перевести на язык иного государства. В-пятых, ведутся исследования о создании нормативных правовых актов в электронной среде. В-шестых, активно идут процессы разработки алгоритмизации в праве, ведется работа по созданию машиночитаемого права. Все эти перечисленные изменения вызывают потребность трансформации и особого структурирования правовой материи.
В этой связи зачастую приходится сталкиваться с проблемами поиска интернациональных терминологических соответствий и нахождения предметно-смыслового континуума, общего для субъектов международного и внутригосударственного права. В этом случае латинская терминология и фразеология могла бы служить неким связующим звеном, в аспекте активного развития внутригосударственного и международного правового взаимодействия, определенным технико-юридическим средством создания модельных норм, интерпретационных положений, правовых установлений аналогичного им или смежного характера.
Латинские терминологические конструкции можно рассматривать как структурно-смысловые модели языкового характера, которые выполняют функции символизации и унификации речевых высказываний, обладают существенным потенциалом совершенствования юридико-технических составляющих правовой материи. В мировом правовом пространстве юридическая латынь все в большей степени находит закрепление в судебных прецедентах, в актах официального толкования норм права (так называемых прецедентах толкования) и даже в нормативных правовых актах.
Так, например, характерной чертой постановлений Европейского Суда по правам человек, которые имеют прецедентный характер, является широкое использование в тексте латинских терминов, которые при переводе на иные языки остаются в неизменном виде, например habeas corpus1, status quo2, ex post facto3, per se4, ab initio5, obiter dictum0, racio decidendi7, lex specialis0 и другие. Вместе с тем, можно отметить, что есть словосочетания, в большей степени характерные для постановлений Европейского Суда по правам человека, которые преимущественно обозначают определенные принципы или конструкции данного судопроизводства. В качестве наиболее распространенных среди них можно отметить следующие: mutatis mutandis9, inter alia10 amicus curiae11, prima facie12, lex specialis13 ratione temporis14, ratione loci15, ratione personae16 и другие.
Ранее в Российской Федерации некоторые из перечисленных терминологических конструкций употреблялись для формулирования интерпретационных положений в текстах постановлений Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ. Этот суд в настоящее время упразднен, а с ним и практика использование юридической латыни в правовых актах интерпретационного характера.
Латинская терминология и фразеология имеется в текстах законов ряда иностранных государств, так, например, в Конституции Республики Гвинея-Бисау (habeas corpus, reformation in pejus}17, Уголовно-процессуальном кодексе Республики Гвинея-Бисау (habeas corpus, ratione temporis, nullum crimen sine
1 Обозначение судебного приказа, выдававшегося на предмет немедленного освобождения от незаконного лишения свободы (лат.).
2 Первоначальное состояние (лат.)
3 После того, как действие совершено (лат.)
4 Сам по себе; самим собой, как таковой (лат.)
5 С начала, с возникновения (лат.)
6 Основа дела, решение дела (лат.)
7 Обстоятельства дела, дословно «попутно сказанное» (лат.) в Специальный закон (лат.)
9 С изменениями, с оговорками (лат.)
10 Среди другого, т.е. других вещей или дел (лат.)
11 Дословно: «друг правосудия», правовой документ консультативного характера, составленный не участвующей в процессе стороной, либо саму сторону, которая подает такой документ (лат.)
12 С первого взгляда, на первый взгляд; неопровержимая презумпция (пат.)
13 Специальный закон (лат.)
14 В разумные сроки (лат.)
15 В разумном месте, на основании места (лат.)
16 На основании лица (лат.)
17 Constituicao da República da Guiné-Bissau [Электронный ресурс]. — Режим доступа : http://www.wipo.int/wipolex/ en/text.jsp?filejd=196260. —Датадоступа : 21.12.2019.
lege1, nulla poena sine lege2}3,.Учитывая заимствование многих правовых институтов в процессе реформирования государства и права в колониальный период, во избежание искажения сути юридических явлений, также возможно для обеспечения процессуальной экономии, было принято очень конструктивное решение использования для их закрепления латинской терминологии, это средство можно применять и в настоящее время.
Изложенное позволяет сделать вывод о том, что современное общество находится на такой стадии развития, которая предполагает уместность и эффективность использования латинской юридической терминологии в ряде форм права для повышения уровня их качества. Так, например, И.В. Понкин отмечает, что машиночитаемое и машиноисполняемое право должно создаваться не только с использованием специализированного языка программирования, но и с помощью специальных юридических метаязыков (с мета-данными (с мета-разметками, с цифровыми «заметками на полях») и с юридико-техническими конструкциями4. В качестве данных технико-юридических конструкций в ряде случаев может быть использована латинская юридическая терминология.
Кроме того, учитывая характер трансформационных изменений, происходящих в современном обществе, следует отметить, что нормативные установления не должны оставаться неизменными не только по своему содержанию, а также модернизированной должна быть их структура и системные взаимные связи. Развитие процессов глобализации, унификации, цифровизации и алгоритмизации права предопределяют необходимость обращения к топическому уровню осмысления наднормативного и в определенной степени надсистемного характера правовых положений.
Определяя концептуальные основы категории «топ», следует отметить, что активное развитие юри-слингвистики предопределяет изучение ряда категорий, которые получили лишь одностороннее освещение или недостаточное внимание, несмотря на богатый методологический и регулятивный потенциал. В правовой доктрине внимание ученых постепенно возвращается к проблемно-ориентированной, топической модели мышления5. В настоящее время, в том числе в зарубежных исследованиях, все чаще акцентируется внимание на существенном потенциале исследования топики и использования ее технико-юридического потенциала для развития права6. В целом по этому вопросу среди многообразия всех позиций в риторике и лингвистике выделяются два подхода:
Во-первых, с точки зрения риторических воззрений топы представляют собой своеобразные «общие места»Ю в этом русле понимания А.К. Соболева отмечает, что топы (или в латинском варианте loci) представляют собой исходные начала, истоки аргументации в русле их ценностной ориентации7. Е.И. Замотина и Т.В. Дубровская акцентируют внимание на том, что топосы — это смысловые доминанты, получающие вербальное выражение в тексте и способствующие созданию таких репрезентаций действительности, которые соответствуют стратегическим коммуникативным задачам автора3, В качестве примеров топов можно рассматривать целый ряд положений, начиная от применения eiusdem generis, и заканчивая использованием категорий, являющихся принципами права. Таким образом, с точки зрения данной концепции, к топам юридического языка можно отнести принципы права, которые получают неоднозначное закрепление в тексте нормативного правового акта — прямое или косвенное. В ряде случаев они закрепляются не на официальном языке государства, а на латинском языке, например, nullum crimen sine lege9 в уголовно-процесуальном кодексе Республики Гвинея-Бисау10. К топам можно отнести и иные конструкции в данном понимании этой категории — дефиниции, сформулированные по определенным правилам и несущие необходимую смысловую нагрузку в зависимости от характера текста.
Во-вторых, несмотря на распространение первой точки зрения, следует выделить и подчеркнуть иное мнение, которое обосновывает В.А. Садикова, в соответствии с этой позицией топы языка тракту-
1 Нет преступления без указания на это в законе (пат.).
2 Нет наказания без указания на это в законе (лат.).
3 Código de Processo Penal da Guiné-Bissau [Электронный ресурс]. — Режим доступа : https://gu¡nebissaudocs. wordpress.com/iista-dos-recursos/legislacao. — Дата доступа : 21.12.2019.
4 Понкин И.В. Концепт машиночитаемого и машиноисполняемого права: актуальность, назначение, место в РегТехе, содержание, онтология и перспективы // International Journal of Open Information Technologies ISSN: 2307-8162 vol. 8, no.9, 2020. C. 65.
5 Седова H.B. Становление топических оснований социально-правового регулирования // Вестник Новгородского государственного университета. — Новгород, 2014. — №83, 4.2. — С. 121.
6 Launhardt А. Тор i k und Rhetorische Rechtstheorie Eine Untersuchung zu Rezeption und Relevanz der Rechtstheorie Theodor Viehwegs: Dissertation zur Erlangung des Doktorgrades der Juristischen Fakultät der Heinrich-Heine-Universität Düsseldorf. — 2005. — S. 14-15.
7 Soboleva A. Law as a systemof topoi: sourses of arguments v. sourses of law // New Rhetorics for Contemporary Legal Discourse. Edinburgh: Edinburgh University Press. 2020. S. 166.
в Замотина Е.И., Дубровская T.B. Межнациональные отношения в юридическом дискурсе: репрезентации и топосы (на примере конституций России и США)// Политическая лингвистика. — № 5 (59). — 2016. — С. 137.
9 Нет преступления без указания на это в законе (лат.).
10 Código de Processo Penal da Guiné-BIssau [Электронный ресурс]. — Режим доступа : https://gulnebissaudocs. wordpress.com/iista-dos-recursos/legisiacao. — Дата доступа : 21.10.2019.
ются более широко и представляют собой потенциальные языковые знаки, реализующиеся в мышлении и речи как структурно-смысловая модели, обязанные своим функционированием коммуникации1. Такая точка зрения видится более конструктивной и соответствующей особенностям современного языка права, с помощью которого создаются положения форм права. К ним можно отнести более широкий перечень конструкций: и принципы права, и дефиниции, о которых упоминалось ранее. Существенным отличием понимания топа в рассмотренном значении в отличие от предыдущей точки зрения является большая смысловая нагрузка, широкий спектр вариаций по структуре и содержанию. Это актуально в настоящее время, как мы уже упоминали в начале данной статьи. Процессы унификации, глобализации и цифровизации права, а так же некоторые иные явления предопределяют тот факт, что право в настоящее время активно модифицируется как по форме, так и по содержанию. Это влечет за собой дополнительную внутреннюю структуризацию права и позитивную роль сыграет при этом выявление и приведение в систему топов юридического языка, которые можно будет использовать на разных уровнях правовой действительности.
Вместе с тем, если речь идет не просто о топах языка, а о топах юридического языка, нельзя не принимать во внимание тот факт, что это явление будет характеризоваться не только тем, что влечет правовые последствия, но и тем, что непосредственно имеет правовую обусловленность.
Таким образом, топические основания латинской терминологии представляют собой попытку осмысления лингвистических конструкций на латинском языке как структурно-смысловых моделей языкового характера, которые обладают существенным потенциалом совершенствования юридико-технических составляющих правовой материи. Одной из актуальных проблем современности является их анализ, структурирование и на этой основе поиск путей совершенствования правовых установлений.
В.А. Садикова акцентирует внимание на том, что категория «топ» не совпадает с предложением, но в процессе коммуникации выражает смысл, достаточно структурированный, чтобы быть взаимно доступным коммуникантам2. То есть если применительно к анализу форм (источников) права рассматривать структуру нормативных установлений, можно выделить ряд положений, которые имеют топический характер, и которые представляют собой более укрупненное явление, чем норма права. Например, дефиниция в системе с правовым положением, к которому относится определяемое понятие.
Обращаясь к необходимости использования латинской терминологии следует отметить, что в ряде случаев полнота и точность содержания правового текста не всегда могут быть выражены с помощью языковых средств национальной правовой системы, кроме того, иногда даже невозможно дать точный адекватный перевод правового понятия. Следует также учитывать и тот факт, что русский язык (как, впрочем, и другие языки) всегда стремится к экономии своих языковых средств, обозначая сложное сочетание слов одним термином3. Поэтому иногда оптимальным решением может быть оставить заимствованный термин без перевода на языке оригинала. Думается, преимущественно по этой причине в Конституции Республики Гвинея-Бисау, уголовно-процессуальном кодексе Республики Гвинея-Бисау, уголовно-процессуальном кодексе Республики Мозамбик присутствует термин на латинском языке — habeas corpus. Он представляет собой ряд установлений, которые являются особыми правами обвиняемого и позволяют реализовывать важное законодательное предписание на рассмотрение его дела скорым судом, без ненужной задержки, с соблюдением его основных прав и свобод, в том числе праве на личную свободу4. Этот правовой институт не так прост в своей интерпретации в отрыве от языка оригинала и во избежание разночтений и искажения правового смысла была избрана латинская формулировка, которая обозначает в качестве определенного символа целую юридическую конструкцию. Можно привести другой пример. Латинская терминология активно развивается в международном праве и в отраслях права. Явление глобализации отражается в универсализации международного права, в развитии межгосударственного взаимодействия, в появлении новых обязательств erga omnes — обязательства государства перед международным сообществом в целом, очень важный компонент международного экологического права6.
Кроме того, латинские терминологические конструкции можно использовать в актах официального толкования для внесения большей определенности в интерпретируемые положения, большей конкретизации и установления более детальных соотношений терминологических конструкций Конвенции и российского законодательства. Например, в международном экологическом праве в Конвенции о биологическом разнообразии используются конструкции на латыни in situ и ex situ, отражающие со-
1 Садикова В.А. Топика как система структурно-смысловых моделей (инвариантов высказывания): Дис... канд. фил. наук. Тверь, 2012 С. 171.
2 Садикова В.А. Топика как система структурно-смысловых моделей (инвариантов высказывания): Дис... канд. фил. наук. Тверь, 2012 С. 164.
3 Ващенко Ю.С. Иноязычная юридическая лексика в законодательных текстах: история появления, современные тенденции и пути развития II Государство и право. 2018, № 1. — С, 53.
4 Волосова Н.Ю. Habeas corpus особые права обвиняемого. История вопроса и современные правовые традиции борьбы со лжесвидетельством // Пробелы в российском законодательстве. 2009. №1. С. 299.
5 Солнцев A.M. Обязательство erga omnes в международном экологическом праве // Вопросы экономики и права.
2015. №5. С. 39.
хранение биоразнообразия. In situ — сохранение экосистем, естественных мест обитания, поддержание и восстановление популяций в их естественной среде, ex situ — за пределами естественной среды обитания видов.
Также аналогичного рода меры могут быть конструктивными при создании модельных законодательных актов на основе имплементированных норм из договоров нормативного содержания.
Следует отметить, что роль латинских выражений в тексте форм права различна. Так, например, есть слова, которые носят вводный характер и являются своеобразными смысловыми знаками, которые отграничивают одну часть правового акта от другой, например, ab initio. Существуют также термины-символы, которые обозначают правовые явления, например, habeas corpus, ratio decidendi, obiter dictum.. Можно выделить оценочные понятия, например, ratione temporis. Также следует отметить фразы, которые закрепляют правовые принципы, например, nulla poena sine lege, pacta sunt servanda.
Таким образом, латинская юридическая терминология в формах права, может рассматриваться как достаточно стабильная система лингвистических конструкций, позиционируемых как структурно-смысловые модели языка права. С точки зрения топических оснований они выполняют функции символизации и универсализации правовых установлений, являются факторами развития права, способствуя повышению уровня точности и речевой экономии нормативных предписаний, обогащению его новыми элементами, что в конечном итоге повысит качественный уровень правовых установлений.
