CC BY
24
К 100-ЛЕТНЕМУ ЮБИЛЕЮ ТОМСКОГО
ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
М.Г1. Впйтеховская, С.А. Кочурина ТОМСКИЙ УЧИТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ (1914-1917)
Томский государственный педагогический университет
19 июля (1 августа) 1914 г. началась первая мировая война, которая стала результатом глобального кризиса цивилизации. Она поставила под ружье 75 млн человек - молодых мужчин, наиболее активную часть наций. Война вела к массовому уничтожению людей, масштабным разрушениям, свержению демократии и распространению внеэкономических методов управления и принуждения. Все прежние моральные ценности вступили в явное противоречие с реальностями военного времени. Вынужденные существовать в условиях казарменной организации, воспринимать казарменную психологию молодые люди и в мирное время тяготели к чрезвычайным методам работы.
В России поднялась волна германофобии. Сотни тысяч демонстрантов 20 июля (2 августа) стеклись к Зимнему дворцу, чтобы на коленях получить благословение императора. Санкт-Петербург был переименован в Петроград, начались погромы, магазинов, принадлежащих немцам. Государственная дума подавляющим большинством проголосовала за военные кредиты. На время война как будто примирила всех. Забастовочное движение, начавшееся было в 1912-1913 гг., резко пошло на убыль. Томские жандармы констатировали в донесениях: «Во всех, без исключения, слоях населения губернии замечалось проявление самого живого интереса к военным событиям, причем всякое известие об успехах нашей действующей армии было встречено с патриотическим энтузиазмом, выражавшимся, между прочим, в устройстве уличных манифестаций» [1].
26 июля (8 августа) 1914 г. во всех томских газетах впервые был опубликован и затем многократно повторялся от имени городского головы П.Ф. Ломовицкого и городской думы призыв жертвовать в пользу фронтовиков и их семей деньги, вещи, припасы и т.д. Сбор пожертвований производился организованно в помещении управы [2]. В
срок до 1 (14) августа 1914 г. от томичей поступило в качестве пожертвований 5 тыс. р. [3].
1 (14) августа 1914 г. в большом зале Томской городской думы, украшенном российскими национальными флагами, флагами государств-союзников и зеленью состоялось экстренное открытое заседание депутатов. Публикой были заняты все свободные места и проходы. Городской голова огласил Высочайший манифест от 20 июля (2 августа) по поводу объявления Германией войны России. Затем он сказал, что «Россия переживает великие дни, когда ей приходится ограждать свою честь, достоинство и целость и вести вторую отечественную войну» [4]. Провозгласив многократное «ура!» Государю Императору, дружественным народам Франции, Англии, Бельгии, городской голова предложил сделать пожертвования на нужды фронта и семей фронтовиков. В результате призыва было получено в виде подписки на пожертвования 2 740 р. и наличными 1 381 р. Городская дума констатировала, что «на призыв Верховного Вождя вся Россия стала грудью на защиту чести и достоинства своего дорогого отечества» и единогласно постановила послать телеграмму с выражением верноподданнических чувств Государю Императору и приветствия муниципалитетам Франции, Англии и Бельгии [5].
Мировая война с первых дней внесла коррективы в нормальный ход жизни всей страны. Для учебных заведений серьезными проблемами стали мобилизация преподавателей и учащихся, организация в условиях военного времени учебно-воспитательного процесса и посильной помощи фронту.
Согласно высочайшим повелениям, изданным еще в мирное время, 2 июля 1913 г. и 26 мая 1914 г., воспитанники, поступившие с учительских должностей «для усовершенствования своих познаний в специальные для подготовки учите-
лей учебные заведения (учительские институты, семинарии и т.п.) во все время пребывания их в означенных учебных заведениях», освобождались от призыва на действительную службу. Возраст воспитанников ни на момент поступления в институт, ни на время его окончания этими документами не оговаривался. И в первый год войны «все запасные нижние чины и ратники ополчения. состоящие воспитанниками учительских институтов», и центральными и местными воен-
ными властями признавались освобожденными от мобилизации.
В августе 1914 г., как и в прежние мирные годы,
шений е просьбами допустить к участию в конкурсном отборе на государственные места воспитанников видно, что к поступлению в институт стремились, как правило, учителя начальных школ для завершения или продолжения специального педагогического образования.
Его Превосходительству Господину Попечителю Западно-Сибирского учебного округа
Учителя Плясо-Куртинского М.В.Д. училища Флора Евтихеевича Мочалова
Желая пополнить свое образование и через это иметь возможность быть более полезным работником в деле народного просвещения, честь имею покорнейше просить Ваше Превосходительство разрешить мне вступить в число воспитанников Томского учительского института в сем 1914 году. При сем имею честь о себе доложить следующее:
1) на должности учителя я состою одиннадцать лет;
2) имею от роду 31 год и я женат на учительнице же, служащей и в настоящее время;
3') от воинской повинности освобожден навсегда.
Учитель Ф. Мочалов. 1914 г. 21 марта [6].
Его Превосходительству Господину Попечителю Западно-Сибирского учебного округа
Заведующего Ялуторовским приходским училищем,
учителя Михаила Иванова
Желая продолжить свое образование, имею честь почтительнейше просить Ваше Превосходительство разрешить мне держать приемный экзамен в августе месяце сего года в Томский учительский институт и, в случае выдержания экзамена, поступить в число воспитанников этого института.
К сему имею честь доложить Вашему Превосходительству: мне 30 лет от рождения, женат вторым браком, имею трога детей: 6-ти лет. 3-х лет и 1,5 года, окончил курс в Омской учительской семинарии, состою в должности учителя начального училища с 1 сентября 1903 года.
25-го апреля 1914 года. Г. Ялуторовск. Заведующий Ялуторовским приходским училищем, учитель Михаил Иванов [7].
20 августа 1914 г. в ТУИ начались вступительные экзамены. По сообщению газеты «Сибирская жизнь», в Томске «на имеющиеся в Учительском институте в первом классе 22 вакансии допущено к приемным экзаменам 58 человек» [8]. 22 августа абитуриентам, по требованиям вступительных испытаний МНП, предстояло написание сочинения. В этом, первом военном, году была задана тема патриотического звучания: «Опасность, угрожающая отечеству, поднимает народные силы» [9]. Преподаватели института желали видеть среди своих будущих воспитанников не только грамотных, но и с развитой гражданской позицией людей.
Состав абитуриентов в Учительский институт в первый военный год был довольно хорошо подготовленным. Высокий конкурс (а он всегда составлял не ниже 2,5 человек на место) был вызван еще и предоставленной воспитанникам отсрочкой от военной службы. В число слушателей в 1914 г. были приняты 27, а не 22 человека. По данным на 24 сентября этого года общее количество учащихся в институте достигало 69 человек [10].
О каких-либо ттоинпипиальных изменениях в )че',Уг.<. ...сл...'. кд дчс-д'-джнсм и '-Т г.
•1с /:■ к.. л" г хск-ж, г с. срл-:. г ■ ил
тута Иван Александрович Успенский. Преподаватель физики и естественных наук Иван Николаевич Наумов умер в конце 1915 г. [12]. С 7 января 1916 г. эту должность занял по совместительству преподаватель естествоведения второго реального училища, выпускник Казанского университета естественного отделения физико-математического факультета -с дипломом первой степени Михаил Иванович Картер [13]. С 1 августа 1914 г., после отъезда С.М.Прохорова из Томска, преподавателем рисования в Томском учительском институте был назначен Митрофав Максимович Поляков, выпускник Московского Строгановского художественно-промышленного училища. Параллельно с работой в институте М.М. Поляков преподавал в политехническом училище [14]. 'Учитель пения Александр Николаевич Низов был переведен на службу в Хабаровский учительский институт. На его место был назначен выпускник Синодальной придворной певческой капеллы со званием учителя церковного пения и теории музыки Андрей Викторович Анохин [15].
Произошли изменения и в штатном составе городского при Томском учительском институте училище. В 1915 г. Константин Николаевич Моргай-лик, выпускник ТУИ, уехал в Барнаул и был назначен преподавателем учительской семинарии. Пантелеймон Григорьевич Богданов, также выпускник ТУИ, был переведен, на службу в Томское среднее имени Цесаревича Алексея политехническое училище. В штат городского училища при институте были назначены Василий Иванович Попов, Петр Евсевьевич Евсевьев, Семен Васильевич Выходцев и Сергей Викторович Успенский [16]. Все четверо окончили Томский учительский институт.
Первая мировая война активно вмешивалась в жизнь всех граждан России вне зависимости от их положения, происхождения и возраста. Многие семьи остались без основных кормильцев, и главная забота о хлебе насущном легла на плечи женщин или старших сыновей. «...По уходе призванных, остаются семьи и, в отдельных случаях, одни только малолетние дети и престарелые родители. На всех оставшихся семьях забота, требующая громадных средств», - писала в 1914 году местная газета «Утро Сибири» [17].
Учащиеся училищ, институтов, гимназий и т.д. в условиях военного времени и дороговизны искали подработок, дабы поддержать семейный бюджет. Кроме того, время переводных и выпускных экзаменов выпадало на начало сельскохозяйственных работ. Поскольку многие учащиеся в городах были из сельской местности, то их скорейшего возвращения домой на каникулы ожидали теперь с особой надеждой. В связи с этим распоряжениями высших инстанций в ряде учебных заведений экзамены были отменены. На учительские институты -это правило сначала не распространялось, что вызвало недоумение его воспитанников. А в газете «Сибирская жизнь» даже появилась статья некого возмущенного этой ситуацией Г. Г-кова, который писал: «Как известно, почти во всех средних учебных заведениях г. Томска в настоящую весну по многим, связанным с военными событиям причинам, отменены переводные экзамены.
Не освобожденным от переводных экзаменов оказались лишь Томский учительский институт и при нем образцовое высшее начальное училище.
Среди слушателей 1-го и 2-го курсов Учительского института это обстоятельство производит удручающее впечатление... Между тем возникает вопрос о том, не по недоразумению ли обойдены и забыты Учительский институт и высшее при нем училище?» [18].
Из сообщений местной периодической печати за 1915 г. следует, что учебный процесс в Томском учительском институте был несколько скорректирован: назначенные на начало апреля переводные экзамены для первокурсников не проводились. Но
второкурсники вполне удовлетворительно сдали экзамены к 1 мая. Третьекурсники - 16 человек -после выпускных испытаний 5 мая торжественно получили свидетельства об окончании института, а 1 июля - назначения на места учителей городских училищ [19].
Вероятно, инициатива отмены переводных экзаменов в учительских институтах, семинариях и т.д. впоследствии была поддержана попечительством и руководством этих учебных заведений. В официальных документах правительства и документах местной переписки между инстанциями время от времени появлялась информация о проведении досрочных выпускных экзаменов для добровольцев и лиц, мобилизуемых по призыву.
Ситуация с мобилизацией воспитанников учительских институтов постоянно менялась. Из официального уведомления, поступившего из Министерства народного просвещения в 1914 г., известно, что учительские институты были приравнены к другим учебным заведениям в правах на отсрочки только для воспитанников моложе 24 лет. Всех прочих военное ведомство могло привлекать к службе. По распоряжению департамента народного просвещения от 6 октября 1914 г. «все воспитанники учительских институтов и семинарий, призванные на военную службу или поступившие в действующую армию охотниками (добровольцами. — Авт.)», имели право на получение казенных стипендий в течение всего времени состояния их на военной службе [20].
7 июля 1915 г. в дополнение к прежнему циркулярному положению официально было закреплено, что воспитанники учительских институтов, как призванные в войска, так и добровольцы, в случае поступления в школы прапорщиков или иные специальные для подготовки офицеров училища, пользовались казенными стипендиями до производства их в офицеры [21].
С целью стимулировать к поступлению в учительские институты наиболее способную молодежь, через все крупные российские газеты было распространено сообщение о принятом Министерством народного просвещения решении: допускать выпускников институтов к поступлению в университеты. Выпускники учительских институтов могли продолжить обучение на физико-математических и историко-филологических факультетах при условии предварительной сдачи ими экзаменов по латинскому и одному из европейских языков в объеме классических гимназий [22].
Между тем летом 1915 г. конкурс абитуриентов во все учебные заведения был ниже обычного. Часть потенциальных абитуриентов была призвана на военную службу. Многим молодым мужчинам в тяжелых условиях военного времени было не до учебы: надо было обеспечить минимальный уровень жизни
своим семьям, оставшимся без кормильцев. Серьезной проблемой стало общее удорожание жизни. Одна только дорога в Томск теперь требовала значительных затрат, на которые мог пойти далеко не каждый учитель начальной школы, пожелавший продолжить свое обучение в институте.
Из отчета директора Томского учительского института за 1915 г. следует, что к началу приемных экзаменов было подано 55 прошений. Это не так уж и мало, особенно если учитывать сложности переживаемого страной периода. На испытания явился 51 человек, в число воспитанников из них были приняты 29 человек [23].
Из 29 первокурсников института на начало 1915/16 уч. г. 24 человека имели звание учителя начальной школы (столь высокого процента учителей в институте еще не было). Из первокурсников 11 человек окончили учительские семинарии, четверо - церковно-учительскую школу, еще по одному - педагогические классы и классическую гимназию, в которой существовал старший, педагогический класс. Таким образом, 17 воспитанников первого курса действительно продолжали свое специально-педагогическое образование [24].
По возрастным показателям воспитанники первого курса 1915/16 уч. г. мало чем отличались от своих предшественников. Средний возраст поступивших в институт был 23,9 лет, из 29 первокурсников 14 человек были в возрасте до 24 лет, а 15 - в возрасте от 24 до 34 лет. Средний возраст воспитанников всех лет обучения в ТУИ в 1915/16 уч. г. составлял 24 года, т.е. 37 человек из 79 были моложе 24 лет, а 42 - 24-х и старше. Возрастной диапазон был довольно широк: среди первокурсников был один 17-летний, четверо - 18-летних воспитанников и два - 34-летних [25].
Разумеется, столь большая разница в возрасте воспитанников имела свои положительные стороны, так как старшие товарищи, учителя со стажем, показывали пример младшим, часто почти отечески заботились о них. Но большая разница в возрасте слушателей создавала значительные проблемы в организации учебно-воспитательной работы, поскольку одни и те же требования и к 17-18-летним, и к 30-34-летним учащимся вряд ли были оправданными. От преподавателей института, некоторые из которых были моложе своих питомцев, общение с воспитанниками требовало большого мастерства, педагогического такта и умения сочетать в работе уважение и требовательность.
Лето и осень 1915 г. были тревожными в жизни института. Во-первых, большинство выпускников 1915 г. вплоть до осени не получало распределения. Из 19 человек, окончивших институт, трое были мобилизованы на военную службу, четверо - назначены учителями в Приамурский округ, а остальные - в полном неведении все лето ожидали
своей участи. Такая ситуация сказывалась негативным образом на настроениях выпускников. Обычно уже весной было предварительное распределение, и будущие учителя готовились к преподаванию определенных предметов, заявленных городскими училищами по месту назначения, повторяли программу, продумывали структуру уроков. Летом 1915 г. многие выпускники в ожидании распределения находились в Томске, и это создавало проблемы с их проживанием, питанием и т.д.
Во-вторых, Томское уездное воинское присутствие потребовало мобилизации всех воспитанников старше 24 лет. Это означало, что к призыву могли привлечь 42 из 79 воспитанников Учительского института, т.е. почти две трети слушателей.
В-третьих, реальной угрозой нормальному функционированию Учительского института было возможное изъятие на время войны помещения. Как свидетельствуют многочисленные документы Западно-Сибирского учебного округа, большинство училищ, семинарий, институтов и других учебных заведений либо полностью были «выселены» из своих коояуов. либо значительно потеснены [26]. Оь-гг. 1 ' ,-j -:»> лес эффективных способов из-■ »,-< -тг-.ы могло стать выполнение
• ' . , >, с." . исазов. Но получить такие • - но, поскольку для их вы-. ние должно было распола-»удованием и достаточно - , . , • адрами. Из архивных ис-яститут смог и добыть задние.
„х, „шш, ,3 г. „ Томске был образован военно-промышленный комитет из представителей городского управления, биржевого комитета, Товарищества железной дороги, высших и средних учебных заведений и отдельных промышленников. Официальное утверждение комитета последовало лишь 21 октября, район деятельности комитета был ограничен Томской губернией, за исключением барнаульского и новониколаевского комитетов, вошедших в состав омского областного комитета. Председателем Томского военно-промышленного комитета был избран городской голова П.Ф. Ломо-вицкий. Помимо общих вопросов, комитет занимался и распределением заказов на изготовление предметов обороны [27].
Томский учительский институт в сложной конкуренции с другими учебными заведениями осенью 1915 г. получил военные заказы. Поэтому 10 сентября директор института И.А. Успенский обратился к попечителю Западно-Сибирского учебного округа с ходатайством педагогического совета института «о замене занятий учащихся института по классу ручного труда работами по изготовлению ими по заказу местного военно-промышленного
комитета двуколок для хозяйственных грузов армии и сборкой ручных гранат» [28].
Ходатайство было удовлетворено. Из отчета директора Учительского института известно, что учащиеся под руководством преподавателя Н.И. Мо-лотилова и его помощника П.П. Зырянова работали над выполнением военного заказа со второго полугодия 1915 г. [29].
Выполнение воспитанниками института военного заказа помогло избежать и выселения из корпуса. В конце октября 1915 г. директор ТУИ сообщил на запрос попечителя, «что здание вверенного мне института не занято пока ни под лазареты, ни под другие какие-либо военные надобности, а потому учебные занятия в институте и городском при нем училище идут в данное время нормально» [30].
Самой сложной для директора института стала проблема отсрочек воспитанникам института по мобилизации до завершения ими обучения. 19 сентября 1915 г. И.А. Успенский сообщил, что «механическая секция Томского военно-промышленного областного комитета 19 сентября дала институту заказ на изготовление 50 военных двуколок и затем предложено передать нам заказ на ручные гранаты...» [31]. На этом основании Иван Александрович просил попечителя ходатайствовать об освобождении от мобилизации воспитанников института до окончания ими полного курса обучения [32]. Попечитель телеграфировал в Петроград: «Главному управлению Генерального штаба - Мобилизационный отдел. Высочайшим указом сего 10-го июля, пунктом шестым освобождаются от призыва учащиеся технических училищ для исполнения военных заказов. Томскому учительскому институту переданы Томским военно-промышленным комитетом срочные заказы военных двуколок, ручных гранат. Может, нет, это освободить учащихся института от призыва по мобилизации. Прошу разъяснений» [33].
Далее, в письме от 21 сентября 1915 г. директор ТУИ просил разобраться с нарушениями местных военных ведомств принятых высшими инстанциями распоряжений. Он писал попечителю учебного округа: «Согласно телеграфного циркулярного распоряжения министерства народного просвещения и предложения Вашего Превосходительства от 5-го сего сентября за № 14770, мною были выданы воспитанникам вверенного мне института -- ратникам 2-го разряда, родившимся с 1891 по 1895 годы, удостоверения о нахождении их в числе учащихся института для представления в подлежащие воинские уездные присутствия для исхлопотания отсрочки по отбыванию действительной военной службы. Однако в настоящее время начинает выясняться, что удостоверения эти не имеют значения, так как уездные воинские присутствия, как, например, Томское, отрицая право на отсрочку носпи-
танникам Института, достигшим 24-летнего возраста, требуют их отбывать военную службу по мобилизации...» [34].
Ответы на запросы директора и попечителя округа задерживались, и военное ведомство 29 октября 1915 г. обязало воспитанников института, числившихся нижними чинами запаса, немедленно, явиться в воинское управление для назначения их на военную службу. Тогда директор обратился к попечителю с просьбой устроить для мобилизуемых воспитанников хотя бы досрочные выпускные экзамены для третьекурсников и переводные - для воспитанников I и II классов [35].
К счастью, в начале ноября 1915 г. долгожданный ответ из Петербурга был получен, и попечитель на письме директора сделал пометку: «Сообщить директору Учительского института, чтобы немедленно обратился в Томский областной военно-промышленный комитет с ходатайством об освобождении воспитанников от воинской повинности, раз последние заняты работой над военными-заказами» [36].
Вскоре из департамента народного просвещения поступили два важных сообщения. Первое - от 7 ноября 1915 г. - о возможности организации досрочных выпускных экзаменов «для тех оканчивающих курс воспитанников, кои пожелают поступить в военные учебные заведения или отправиться добровольцами (выделено нами. - Авт.) в действующую армию» [37].
Причем к досрочным экзаменам разрешалось допускать не только тех, кому уже исполнилось 24 года, но и «несовершеннолетних» выпускников. Условия досрочных экзаменов были оговорены следующие:
1) выпускные экзамены должны были производиться в полном объеме, согласно действующим программам, и закончиться не позднее конца января 1916 г.;
2) к экзаменам могли допускаться «из несовершеннолетних лишь те воспитанники, которые предоставят письменное согласие родителей или опекунов на поступление их в военные училища или добровольцами в армию» [38].
Во втором сообщении от 26 ноября 1915 г. отмечалось, что военное министерство признало возможным предоставлять воспитанникам учительских институтов, запасным нижним чинам и ратникам ополчения, поступившим в институты с учительских мест и не имевших возможности закончить его до 24 лет от роду, отсрочки призыва по мобилизации. Эта отсрочка предоставлялась до окончания того учебного года, в котором воспитаннику исполнится 27 лет. Данное положение распространялось на учащихся, поступивших на учебу еще до начала войны. Причем в этом письме из министерства требовали предоставления спи-
сков выпускников, подлежавших отсрочкам, а также тех, которые уже были призваны на службу в возрасте до 27 лет с указанием воинских частей. Вероятно, этих молодых людей при их желании планировалось вернуть по месту учебы [39].
Принятое военным ведомством и Министерством народного просвещения положение освободило от мобилизации пятерых воспитанников третьего класса ТУИ: Ф. Евдокимова, А. Иванова. В. Мочалова, Ф. Ноздрюхина, Н. Скоморохова [40]. В отношении воспитанников, на которых не распространялось распоряжение, директор возбудил ходатайство перед Мобилизационным отделом Главного управления Генерального штаба об отсрочках, «так как эти воспитанники выполняли важный военный заказ» [41].
Ходатайства, требования и просьбы директора института И.Д. Успенского о предоставлении возможности воспитанникам завершить образование, были вызваны осознанием острейшей потребности в учителях, которая существовала на протяжении десятков лет в России, и естественно возникнет с новой силой в послевоенный период. Между тем не завершившие обучение воспитанники должны будут вернуться в институт и восстановиться на тот же курс, с которого их взяли на службу, а это потребует дополнительных средств и времени. Кроме того, фронтовики многое забудут, и продолжение образования может оказаться недостаточно эффективным.
Общей проблемой для всех россиян в годы мировой войны была проявившаяся со всей ясностью техническая отсталость страны. Решать задачу необходимо было срочно, не дожидаясь окончания войны. С целью обсуждения перспектив развития внешкольного образования, т.е. образования взрослых, в Томске планировали в середине сентября 1915 г. провести сибирский областной съезд. В оргкомитет по подготовке съезда входили наиболее известные в городе представители научно-педагогической общественности. Среди членов комитета значилась и фамилия директора Томского учительского института И.А. Успенского. Внешкольное образование рассматривалось инициаторами съезда как возможность повышения общей грамотности и распространения особенно необходимых в условиях войны сельскохозяйственных, промышленных знаний и практических навыков. Съезд должен был начать работу 18 декабря 1915 г., однако буквально накануне его открытия из Петербурга поступила лаконичная телеграмма П.Ф. JIo-мовицкого: «Съезд отложить» [42]. К этому времени стало известно подозрительное отношение императора к различным «местным, инициативам».
С другой стороны ...... неудачи на фронтах первой
мировой войны требовали концентрации в тылу всех усилий на вопросах экономических, и пробле-
мы внешкольного образования было решено «отложить» до более благоприятного времени.
Но понимание того, что учебные заведения, особенно начальные, нуждались в учителях еще до войны, а по ее завершении эта потребность многократно вырастет, заставило правительство пойти на пересмотр некоторых положений по мобилизации воспитанников учительских институтов.
В декабре 1915 г. на имя попечителя Западно-Сибирского учебного округа поступило сообщение томского губернатора о продлении до 1 марта 1916 г. отсрочки от призыва запасным и ратникам, учащимся, занятым заготовками продовольствия и фуража для действующей армии и в мастерских при учебных заведениях [43]. 6 апреля 1916 г. из Министерства народного просвещения пришло новое сообщение об отсрочке для воспитанников выпускных классов учительских институтов независимо от их возраста до I июня 1916 г. [44].
По данным на март 1916 г. в ТУИ обучаюсь 73 воспитанника. Директором института было возбуждено ходатайство перед министром через попечителя Западно-Сибирского учебного округа об отмене переводных и выпускных экзаменов, что и было сделано с учетом обострения социально-.. - с .. «--„ /Об) т-лушли в стране [45].
"епенский докладывал попе-сле учащих и учащихся ин-ч *: а военную службу по моби-ванвых были названы имена " . - -- :- -лтута [461.
* ¡блема вновь была поднята, у: .г,*.' - ряды войск подлежали се-„лександр Степанович Бату-Л:-:е_.:сшш Матвеев, Моисей Андрее-
вич Олейник, Василий Меркурьевич Решетников, Павел Александрович Сипин, Петр Михайлович Снегирев, Анатолий Виссарионович Шанин. Шестеро были в прошлом учителями, имели от роду от 23 до 28 лет. Из них окончить институт к 1 июня 1917 г. могли трое человек, к 1 июня 1918 г. - двое, и еще двое - к 1 июня 1919 г.
Директор ТУИ И.А. Успенский на этот раз решился сам напрямую обратиться в министерство с ходатайством об отсрочке по отбыванию воинской повинности белобилетников (то есть тех, кто подлежал призыву до окончания института). В обращении в министерство Иван Александрович, обычно довольно сдержанный на похвалы своим питомцам, пишет о том, что «указанные воспитанники показали хорошие успехи, поведения были отличного, направления благожелательного, обладают нужными умственными качествами...» [47].
Что касается выпускников 1916 г., А. Батуше-ва, М. Матвеева и М. Олейника, то, вероятно, им была дана просимая отсрочка, а остальных вряд ли миновала мобилизация. Война делала свое пагубное дело, и большинство воспитанников по окончании отправлялись в военные училища и затем на фронт. Газета «Утро Сибири» писала: «...Все больше и больше людей, бросая мирный труд, идут на поля войны, но мы должны гордиться, что в разгорающемся пожаре мы не являемся поджигателями...» [48].
Впереди Россию, а вместе с ней и Томский учительский институт ждали новые и еще более сложные испытания: две революции и братоубийственная гражданская война. Огонь этих пожаров не пощадил никого из россиян, никому не дал отсрочки, расколол общество на множество неравных частей.
Литература
1. Томск. История города от основания до наших дней. Томск, 1999. С. 17?.
2. Утро Сибири. 1914.26 июля. № 164.
3. Утро Сибири. 1914. 3 авг. № 171.
4. Там же.
5. Там же.
6. Государственный архив Томской области (ГАТО). Ф. 126. Оп. 2. Д. 2759. Л, 108.
7. Там же. Л. 117.
8. Сибирская жизнь. 1914.21 авг. № 181.
9. Сибирская жизнь. 1914. 23 авг. Na 183.
10. Сибирская жизнь. 1914.24 сент. № 208,
11. ГАТО, Ф, 126. Оп. 2. Д. 3139. Л. 30 об,
12. Там же,
13. Памятная книжка Западно-Сибирского учебного округа, Спб., 1916. С. 298.
14. Там же; ГАТО. Ф. 126. Оп, 2. Д. 3139, Л. 42 об.
15. ГАТО. Ф. 126, Ол. 2. Д, 3139. Л. 30 об. 18. Там же,
17. Утро Сибири. 1914,26 июля, № 164,
18. Сибирская жизнь. 1915. 31 марта, № 67.
19. Утро Сибири. 1915. 7 мая. № 98.
20. ГАТО. Ф. 126. Оп. 2, Д, 3102. Л. 18,18 об.
21. ГАТО. Ф. 126. Оп. 2. Д. 3102, Л, 56.65,
22. Утро Сибири. 1915,12 апр, № 78.
23. ГАТО. Ф. 126, Оп. 2. Д, 3139. Л. 32.
24. Там же.
25. Там же.
26. См., например: ГАТО. Ф. 126. Оп. 2. Д. 3102, Л. 9.
27. Сибирская жизнь. 1916.12 янв. № 8,
28. ГАТО, Ф. 126, Оп. 2. Д. 3012, Л, 129,
29. ГАТО, Ф. 126. Оп, 2. Д. 3139, Л. 32 об.
30. ГАТО. Ф. 126, Оп, 2, Д. 3101. П. 82.
31. ГАТО, Ф. 126, Оп. 2. Д. 3102. Л, 112, Реально военно-промышленный комитет осуществил заказ на 75 двуколок по 220 р. каждая. См.: ГАТО. Ф. 126. Оп. 2, Д. 3139. Л. 32 об.
32. ГАТО, Ф. 126. Оп. 2. Д. 3102. Л. 112.
33. ГАТО. Ф, 126. Оп. 2. Д. 3102, Л. 123.
34. ГАТО, Ф. 126. Оп. 2, Д, 3102, Л, 110,
35. ГАТО. Ф. 126, Оп. 2. Д, 3102. Л. 122.
36. Там же.
37. ГАТО. Ф, 126. Он. 2. Д. 3102. Л. 149.
38. ГАТО. Ф. 126. Оп. 2, Д. 3102. Л. 149 об.
39. ГАТО. Ф, 126. Оп. 2, Д. 3102, Л. 169,169 об,, 176,
40. ГАТО, Ф. 126, Оп. 2. Д, 3102. Л. 174.
41. ГАТО. Ф. 126. Оп. 2. Д. 3102. Л. 173,173 об.
42. Утро Сибири. 1915,18 сент. №203; 18 дек. N»277.
43. ГАТО, Ф. 126. Оп. 2, Д. 3012, Л. 247,
44. ГАТО. Ф. 126. Оп. 2, Д, 3102. Л. 324.
45. Сибирская жизнь. 1916.8 марта. № 53.
46. ГАТО. Ф. 126. Оп. 2. Д. 3102. Л. 414,414 об.
47. ГАТО. Ф. 126. Оп, 2. Д. 3102. Л. 172 об.
48. Утро Сибири. 1914,23 сент. № 210,
ЛИ. Боженко
Томский государственный педагогический университет
Обращение к данной теме диктуется прежде всего юбилейными соображениями - в 2002 г. историческому факультету Томского государственного педагогического университета исполнится 70 лет. Учитывая то, что объем журнальной статьи ограничен, автор ее расскажет только о том, когда и при каких обстоятельствах был основан исторический факультет, о его структуре, кафедрах, преподавательских кадрах, студенческом контингенте и о выпусках учителей истории, которые произвел факультет в первое десятилетие своего развития.
28 сентября 1930 г. открылся педагогический факультет Томского государственного университета. В его составе было образовано 11 кафедр различного профиля, в том числе кафедра всеобщей истории. В приказе директора Томского университета профессора Д.В. Горфина, подписанном им 3 октября 1930 г., среди зачисленных по педагогическому факультету преподавателей был указан как «преподаватель истории классовой борьбы» «тов. Жуховицкий» (к сожалению, инициалы отсутствовали), После образования кафедр он был «допущен
к временному исполнению обязанности ассистента (с почасовой оплатой)» по кафедре всеобщей истории с 1 октября 1930 г. [I]. Данная кафедра и этот преподаватель, можно сказать, положили самое начало будущему историческому факультету пединститута.
В 1931 г. на основании постановления Совнаркома РСФСР от 13 июля 1931 г. «О реорганизации государственных университетов» на базе педагогического факультета Томского университета был организован Томский педагогический институт [2]. Исходя из функциональных признаков управления и с учетом местных особенностей работы, а также штатного расписания Наркомпроса РСФСР, в Томском педагогическом институте была установлена структура управления, которая кроме прочего включала три отделения во главе с заведующими -литературное, физико-техническое и химико-технологическое. В составе литературного отделения была открыта теперь уже общая кафедра - кафедра истории, заведующим которой был назначен Николай Яковлевич Костеша, он же - первый заведующий литературным отделением [3].
