CC BY
54УДК 347.78
DOI: 10.17072/2619-0648-2019-3-57-69
ТОЛКОВАНИЕ НОРМ О СМЕЖНЫХ ПРАВАХ В ПОСТАНОВЛЕНИИ ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА РФ ОТ 23 АПРЕЛЯ 2019 Г.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18-011-00628
А. Г. Матвеев
Доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры гражданского права
Пермский государственный
национальный исследовательский университет 614990, Россия, г. Пермь, ул. Букирева, 15
E-mail: la-musica@yandex.ru
Аннотация: акты Верховного Суда Российской Федерации оказывают существенное влияние на развитие права интеллектуальной собственности. Это влияние может быть как положительным, так и отрицательным.
23 апреля 2019 г. Пленум Верховного Суда РФ принял масштабное постановление, в котором рассматриваются вопросы о применении части четвертой Гражданского кодекса РФ. Целью настоящей статьи является критический анализ положений этого Постановления о смежных правах. По мнению автора, содержащееся в нем толкование норм о смежных правах выполнено на низком уровне, содержит ряд концептуальных и логических ошибок. Некоторые положения Постановления вообще не являются толкованием или разъяснением, а представляют собой пересказ норм законодательства.
Ключевые слова: смежные права; права исполнителей; режиссер-постановщик; права вещательных организаций; толкование закона; Верховный Суд
© Матвеев А. Г., 2019
THE INTERPRETATION OF THE RULES ON RELATED RIGHTS IN THE RULING OF THE PLENUM OF THE SUPREME COURT OF THE RUSSIAN FEDERATION OF APRIL 23, 2019
The study was carried out with the financial support of the Russian Foundation for Basic Research in the framework of the research project № 18-011-00628
A. G. Matveev
Perm State University
15, Bukirev st., Perm, Russia, 614990
E-mail: la-musica@yandex.ru
Abstract: acts of the Supreme Court of the Russian Federation have a significant impact on the development of intellectual property law. This impact can be both positive and negative. On April 23, 2019, the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation adopted a scale Ruling on the application of the part four of the Civil Code of the Russian Federation. The purpose of this article: to analyze the provisions on related rights established in this Ruling. We believe that the interpretation of the rules on related rights undertaken in the Ruling of the Plenum of the Supreme Court was carried out at a low level, contains a number of conceptual and logical errors. Some provisions of the Ruling are generally not an interpretation or explanation, but a retelling of the rules of the law. Keywords: related rights; rights of performers; stage director; rights of broadcasting organizations; interpretation of law; Supreme Court
Право интеллектуальной собственности является сложным для понимания и применения. Поэтому судебная практика, в актах которой эти нормы находят единообразное, четкое и правильное толкование, играет весьма значимую роль для развития гражданского права и сектора экономики, основанного на интеллектуальной собственности. Напротив, ошибочное или непоследовательное применение норм права и, тем более, создание судами под видом толкования новых правил, противоречащих законодательству, вредных для общества, способны существенно снизить эффективность даже самого совершенного закона.
В Российской Федерации право интеллектуальной собственности кодифицировано в части четвертой Гражданского кодекса, которая вступила в силу с 1 января 2008 г. Уже в 2009 г. Пленум Верховного Суда РФ и Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ приняли совместное постановление, по-
священное некоторым вопросам, возникшим в связи с введением в действие части 4 ГК РФ1. Вряд ли всего за один год в России накопился серьезный объем противоречивой судебной практики, потребовавшей от высших судебных инстанций столь оперативных разъяснений. Принятие постановления Пленума от 26 марта 2009 г. скорее подтверждает высказанный выше тезис о сложности права интеллектуальной собственности. В последующие десять лет этот акт был ключевым для судов, рассматривавших споры о защите интеллектуальных прав. В течение этого времени прекратил свою деятельность Высший Арбитражный Суд РФ, был создан Суд по интеллектуальным правам, Конституционный Суд РФ вынес три постановления о соответствии норм части 4 ГК РФ положениям Конституции РФ2, Российская Федерация вступила во Всемирную торговую организацию3 и стала одним из учредителей Евразийского экономического Союза4, в часть 4 ГК РФ были внесены масштабные поправки5. Все это не могло не отразиться на состоянии права интеллектуальной собственности России и практике его применения.
23 апреля 2019 г., во Всемирный день книги и авторского права, Пленум Верховного Суда РФ принял постановление «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации»6. Проект этого акта обсуждался приблизительно полгода. Первоначально его предполагалось назвать «О некоторых вопросах применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о правах на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации (части IV Гражданского кодекса Россий-
1 О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации: постановление Пленума Верхов. Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 26 марта 2009 г. № 5/29.
2 По делу о проверке конституционности подпункта 1 статьи 1301, подпункта 1 статьи 1311 и подпункта 1 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросами Арбитражного суда Алтайского края: постановление Конституц. Суда Рос. Федерации от 13 дек. 2016 г. № 28-П; По делу о проверке конституционности положений пункта 4 статьи 1252, статьи 1487 и пунктов 1, 2 и 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью ПАГ: постановление Конституц. Суда Рос. Федерации от 13 февр. 2018 г. № 8-П; По делу о проверке конституционности пункта 6 статьи 1232 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросом Суда по интеллектуальным правам: постановление Конституц. Суда Рос. Федерации от 3 июля 2018 г. № 28-П.
3 О ратификации Протокола о присоединении Российской Федерации к Марракешскому соглашению об учреждении Всемирной торговой организации от 15 апреля 1994 г.: Федер. закон от 21 июля 2012 г. № 126-ФЗ.
4 Договор о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 г.
5 О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации: Федер. закон от 12 марта 2014 г. № 35-ФЗ.
6 О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации»: постановление Пленума Верхов. Суда Рос. Федерации от 23 апр. 2019 г. № 10.
ской Федерации)». Оба эти названия являются не вполне точными, так как по своему содержанию постановление от 23 апреля 2019 г. выходит за рамки применения части 4 ГК РФ. Например, в нем достаточно подробно рассматриваются вопросы процессуального права, возникающие при рассмотрении дел о защите интеллектуальных прав. Первое, что бросается в глаза при знакомстве с новым постановлением о части 4 ГК РФ, - это его внушительный объем: например, постановление от 23 апреля 2019 г. существенно, в три раза больше, постановления от 26 марта 2009 г. № 5/29 и в два раза - фундаментального постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»7.
Несмотря на масштабность Постановления от 23 апреля 2019 г., не все институты права интеллектуальной собственности нашли в нем надлежащий анализ. Так, здесь нет специальных разъяснений, касающихся норм о селекционных достижениях и топологиях интегральных микросхем. Это обстоятельство можно объяснить тем, что в России почти полностью отсутствует рынок исключительных прав на указанные объекты. Соответственно, возникающие в данной сфере споры носят единичный характер. Крайне немногословны разъяснения Верховного Суда РФ о смежных правах. Соответствующий раздел Постановления насчитывает всего 5 небольших пунктов (п. 111115). Раздел об авторских правах, например, включает в себя 31 пункт, раздел о патентных правах - 27 пунктов, раздел, посвященный общим вопросам защиты интеллектуальных прав, - 28 пунктов. Такую диспропорцию уже трудно объяснить отсутствием судебной практики в области смежных прав, ее непротиворечивостью либо юридико-техническим совершенством норм главы 71 Гражданского кодекса РФ.
Целью настоящей статьи является критический анализ положений о смежных правах, содержащихся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 г. «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации». Многочисленные разъяснения Постановления, посвященные процессуальным вопросам, общим вопросам о распоряжении исключительным правом или защите интеллектуальных прав, в силу их универсального характера не будут исследоваться в настоящей работе.
7 О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации: постановление Пленума Верховного Суда Рос. Федерации от 23 июня 2015 г. № 25.
Международные договоры Российской Федерации в сфере смежных прав
Постановление от 23 апреля 2019 г. начинается с пункта, в котором перечисляются основные правовые акты, регулирующие отношения в сфере интеллектуальной собственности. Своей тривиальностью этот пункт вызывает недоумение, так как круг формальных источников права интеллектуальной собственности должен знать любой выпускник юридического факультета. Однако еще большее удивление возникает после прочтения перечня международных договоров Российской Федерации в сфере интеллектуальной собственности, приведенного в п. 1 Постановления. Здесь, кроме прочих, указана Конвенция о распространении несущих программы сигналов, передаваемых через спутники, от 21 мая 1974 г. (Брюссельская конвенция)8. Вообще говоря, постановление Пленума Верховного Суда - это не учебник или монография, а правовой акт, целью принятия которого является обеспечение правильного и единообразного разрешения судами тех или иных споров. Во-первых, в Брюссельской конвенции отсутствуют положения, устанавливающие охрану каких-либо прав интеллектуальной собственности, а во-вторых, ее нормы не могут применяться судами в силу принадлежности их к сфере международного публичного права. Согласно пункту 1 статьи 2 Конвенции, каждое Договаривающееся государство берет на себя обязательство принимать соответствующие меры по предотвращению распространения на своей или со своей территории любого несущего программы сигнала любым распространяющим органом, для которого сигнал, переданный на спутник или проходящий через него, не предназначается.
Обычно в учебниках Конвенция о распространении несущих программы сигналов, передаваемых через спутники, рассматривается как одна из международных основ охраны смежных прав9. Однако в тех же учебниках даются четкие пояснения относительно специфики этого соглашения. Так, И. А. Близнец и К. Б. Леонтьев пишут, что Брюссельская конвенция представляет собой особый вид международного соглашения, нехарактерный для авторского права и смежных прав10. Они также правильно отмечают: «Брюссельская конвенция с ее отказом от частноправового регулирования и пуб-
8 Конвенция о распространении несущих программы сигналов, передаваемых через спутники, от 21 мая 1974 г.
9 Авторское право и смежные права: учебник / под ред. И. А. Близнеца. М.: Проспект, 2015. С. 267; Право интеллектуальной собственности. Международно-правовое регулирование: учеб. пособие для бакалавриата и магистратуры / под ред. И. А. Близнеца, В. А. Зимина, Г. И. Тыц-кой. М.: Юрайт, 2017. С. 80; Ерпылева Н. Ю. Международное частное право: учебник. М.: Юрайт, 2011. С. 622.
10 Авторское право и смежные права. С. 393.
лично-правовым подходом не предусматривает каких-либо конкретных правил, посвященных вопросам защиты прав организаций вещания, а тем более охраны прав иных вкладчиков в программы (авторов, исполнителей, производителей фонограмм) »п. В зарубежной научной литературе рассматриваемая Конвенция обычно также обсуждается в разделах, посвященных смежным пра-вам12. Однако авторы этих книг единодушны в том, что Брюссельская конвенция не предоставляет охраны прав интеллектуальной собственности.
В истории включения Конвенции о распространении несущих программы сигналов, передаваемых через спутники, в пункте 1 Постановления от 23 апреля 2019 г., пожалуй, самым неприятным является то, что в утратившем силу постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19 июня 2006 г. «О вопросах, возникших у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных с применением законодательства об авторском праве и смежных правах» также были перечислены международные договоры России в сфере авторского права и смежных прав, но это соглашение абсолютно обоснованно не было включено в соответствующий перечень (п. 4)13.
Объeкты смежных прав
С 2008 г. в России перечень объектов смежных прав включает в себя пять позиций: 1) исполнения; 2) фонограммы; 3) сообщения передач организаций эфирного или кабельного вещания; 4) содержание баз данных; 5) произведения науки, литературы и искусства, обнародованные после их перехода в общественное достояние, как объекты прав публикатора (ст. 1304 ГК РФ). Тезис о самостоятельном характере объектов смежных прав, по отношению к объектам авторского права, закреплен в пункте 3 статьи 1303 ГК РФ: смежные права признаются и действуют независимо от наличия и действия авторских прав на такие произведения. Тем не менее Верховный Суд РФ решил проиллюстрировать это положение на примере музыкальных произведений. В абзаце 1 пункта 111 Постановления от 23 апреля 2019 г. указано, что музыкальное произведение с текстом или без текста (объект авторского права), его исполнение артистом-исполнителем и фонограмма исполнения представляют собой самостоятельные результаты интеллектуальной деятельности, исключительные права на которые могут принадлежать разным лицам. Вряд ли это
11 Авторское право и смежные права. С. 403.
12 Липцик Д. Авторское право и смежные права. М.: Ладомир, 2002. С. 745; Goldstein P. International Copyright: Principles, Law, and Practice. New York: Oxford University Press, 2001. P. 44; Ricketson S., Ginsburg Jane C. International copyright and neighbouring rights: The Berne Convention and Beyond. 2 ed. New York; Oxford: Oxford University Press, 2006. P. 1227.
13 О вопросах, возникших у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных с применением законодательства об авторском праве и смежных правах: постановление Пленума Верхов. Суда Рос. Федерации от 19 июня 2006 г. № 15.
элементарное суждение, место которому в учебнике по интеллектуальным правам, решает какие-то накопившиеся проблемы в судебной практике. Еще большей критики заслуживает абзац 3 рассматриваемого п. 111 Постановления. Во-первых, в нем всего-навсего без каких-либо разъяснений изложен пункта 3 статьи 1317 ГК РФ, согласно которому исключительное право на исполнение не распространяется на воспроизведение, сообщение в эфир или по кабелю и публичное исполнение записи исполнения в случаях, когда такая запись была произведена с согласия исполнителя, а ее воспроизведение, сообщение в эфир или по кабелю либо публичное исполнение осуществляется в тех же целях, для которых было получено согласие исполнителя при записи исполнения. Во-вторых, этот абзац логически и предметно не связан с предшествующим ему в том же пункте тезисом о самостоятельном характере объектов смежных прав.
Второй пункт Постановления от 23 апреля 2019 г., касающийся объектов смежных прав, содержит указание на то, что право изготовителя базы данных охраняется только в отношении базы данных, созданной или обнародованной после 31 декабря 2007 г., и что право публикатора охраняется только в отношении произведения, правомерно обнародованного публикатором после 31 декабря 2007 г. (п. 115). Абсолютно такое же разъяснение было включено в пункт 46 Постановления № 5/29 от 26 марта 2009 г., которое в настоящее время не подлежит применению. По сути, приведенное разъяснение является систематическим толкованием положений параграфов 5 и 6 главы 70 ГК РФ и пункт статьи 5 Федерального закона о введении в действие части 4 ГК РФ,14 согласно которому последняя применяется к правоотношениям, возникшим после введения ее в действие.
Содержание и сроки действия исключительных смежных прав
Содержание исключительных прав на исполнения, фонограммы, сообщения передач вещательных организаций в существенной мере совпадает с содержанием категории исключительного авторского права. Однако каждое из этих смежных прав имеет определенную специфику, на что постарался обратить внимание Верховный Суд. Содержание исключительного смежного права изготовителя базы данных отличается от содержания исключительного авторского права, что пока не получило адекватных комментариев в судебной практике. Содержание исключительного права публикатора, напротив, за исключением правомочий на перевод и переработку произведения полностью совпадает с содержанием исключительного авторского права.
14 О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации: Фе-дер. закон от 18 дек. 2006 г. № 231-ФЗ.
С 1 января 2018 г. содержание исключительного права режиссера-постановщика было расширено за счет включения в него правомочия на публичное исполнение постановки спектакля (подп. 10 п. 2 ст. 1317 ГК РФ)15. Следует пояснить, что постановки режиссеров-постановщиков спектаклей охраняются при условии, если эти постановки выражаются в форме, позволяющей осуществить их повторное публичное исполнение при сохранении узнаваемости конкретной постановки зрителями, а также в форме, допускающей воспроизведение и распространение с помощью технических средств (подп. 1 п. 1 ст. 1304 ГК РФ). Под публичным исполнением постановки понимается ее представление в живом исполнении или с помощью технических средств, в месте, открытом для свободного посещения, или в месте, где присутствует значительное число лиц, не принадлежащих к обычному кругу семьи, независимо от того, воспринимается исполнение постановки спектакля в месте ее представления или в другом месте одновременно с представлением постановки. Приведенная формулировка без каких-либо ее толкований воспроизводится в абзаце 1 пункта 31 Постановления от 23 апреля 2019 г. В следующем абзаце этого пункта опять же без дополнительных разъяснений, в сокращенном виде пересказывается пункт 2 статьи 2 Федерального закона от 28 марта 2017 г. № 43-ФЗ, согласно которому повторное осуществление публичное исполнение постановки спектакля лицом, осуществившим с согласия режиссера-постановщика первое публичное исполнение этого спектакля до 1 января 2018 г., не является нарушением положения подпункта 10 пункта 2 статьи 1317 ГК РФ, если договором режиссера-постановщика спектакля с указанным лицом прямо не предусмотрены однократность публичного исполнения постановки или ограничение количества таких исполнений.
И только в третьем абзаце пункта 31 Постановления от 23 апреля 2019 г. предпринята попытка толкования норм об исключительном смежном праве на постановку. Толкованию подлежал абзац 2 пункта 1 статьи 1318 ГК РФ, согласно которому исключительное право режиссера-постановщика спектакля на постановку действует в течение всей жизни режиссера-постановщика, но не менее пятидесяти лет, считая с 1 января года, следующего за годом, в котором осуществлено первое публичное исполнение постановки режиссера-постановщика спектакля. Опять же следует пояснить, что с 1 января правила о сроке действия исключительного права на исполнение были разделены: норма о праве артистов-исполнителей и дирижеров была закреплена в абзаце 1 пункта 1 статьи 1318 ГК РФ, а норма о праве режиссеров-постановщиков - во втором абзаце этого пункта. До 2018 г. пункт 1 статьи
15 О внесении изменений в часть четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации: Федер. закон от 28 марта 2017 г. № 43-ФЗ.
1318 ГК РФ формулировался универсально следующим образом: исключительное право на исполнение действует в течение всей жизни исполнителя, но не менее пятидесяти лет, считая с 1 января года, следующего за годом, в котором осуществлены исполнение, либо запись исполнения, либо сообщение исполнения в эфир или по кабелю.
По мнению Пленума Верховного Суда, порядок исчисления срока действия исключительного права режиссера-постановщика спектакля на постановку, указанный в абзаце 2 пункта 1 статьи 1318 ГК РФ, применяется в отношении спектаклей, первое публичное исполнение которых осуществлено после 31 декабря 2017 г. (абз. 3 п. 31 Постановления от 23 апреля 2019 г.). Такое толкование представляется крайне ограничительным, парадоксальным и ошибочным. Его ограничительность состоит в том, что ни ГК РФ, ни Федеральный закон от 28 марта 2017 г. № 43-ФЗ не содержат правила о том, что порядок исчисления срока действия исключительного права на постановку применяется только в отношении спектаклей, первое публичное исполнение которых осуществлено после 31 декабря 2017 г.
Парадоксальность абзаца 3 пункта 31 Постановления заключается в том, что такое общеобязательное толкование, по сути, оставило исключительные права на постановки, ставшие доступными для всеобщего сведения до 1 января 2018 г., без порядка исчисления срока их действия. Между тем до 2018 г. постановки также охранялись частью 4 ГК РФ как объекты смежных прав. Срок действия исключительного права на них исчислялся с 1 января года, следующего за годом, в течение которого они были либо осуществлены, либо записаны, либо сообщены в эфир или по кабелю. Напомним, что теперь в абзаце 1 пункта 1 статьи 1318 ГК РФ устанавливается порядок исчисления срока исключительного права только артистов-исполнителей и дирижеров. Соответственно, Верховный Суд своим разъяснением создал, а не решил проблему.
Ошибочность анализируемого толкования выражается в его нелогичности, основанной на подмене понятий. Судя по всему, составители формулировки абзаца 3 пункта 31 Постановления от 23 апреля 2019 г. неправомерно отождествили публичное исполнение постановки в смысле абзаца 2 пункта 1 статьи 1318 ГК РФ с публичным исполнением постановки в смысле подпункта 10 пункта 2 статьи 1317 ГК РФ. В первом случае публичное исполнение -это действие, которое впервые делает постановку доступной для всеобщего сведения. До 1 января 2018 г. аналогом этого действия было осуществление исполнения (п. 1 ст. 1318 ГК РФ). Н. С. Михайлова и Ю. И. Вахитова полагают, что «появление постановки как объекта смежных прав и самих интеллектуальных прав у режиссера предшествуют первому публичному исполне-
нию»16. Представляется, что постановка может впервые стать доступной для публики также посредством ее записи, сообщения в эфир или по кабелю, доведения до всеобщего сведения. Почему-то разработчики Федерального закона от 28 марта 2017 г. № 43-ФЗ не стали включать эти действия в абзац 2 пункта 1 статьи 1318 ГК РФ и тем самым необоснованно ограничили гипотезу изложенной в этом абзаце нормы. Во втором случае публичное исполнение - это также действие, но действие, включаемое в содержание исключительного права на постановку, при этом включенное в это право только с 1 января 2018 г. Таким образом, запрет публичного исполнения постановки без согласия правообладателя, установленный с 2018 г., отнюдь не означает, что до 2018 г. постановки не могли стать доступными для всеобщего сведения посредством их публичного исполнения.
Еще одно разъяснение, касающееся исключительного права на исполнение, содержится в пункте 112 Постановления. В отличие от рассмотренного выше пункта оно не является новым, так как полностью было перенесено из пункта 45 Постановления от 26 марта 2009 г. № 5/29. Речь идет о применении пункта 4 статьи 1317 ГК РФ, в котором установлено, что при заключении с исполнителем договора о создании аудиовизуального произведения согласие исполнителя на использование исполнения в составе аудиовизуального произведения предполагается и что согласие исполнителя на отдельное использование звука или изображения, зафиксированных в аудиовизуальном произведении, должно быть прямо выражено в договоре. Пленум Верховного Суда посчитал актуальным для судов следующий логический вывод из приведенной нормы: «Отдельное использование звука или изображения при отсутствии указания на предоставление такого права в договоре является нарушением исключительного права использования исполнения и в том случае, если соответствующий договор был заключен до момента, когда это требование было установлено законодателем сначала в Законе об авторском праве, а потом в Гражданском кодексе Российской Федерации» (абз. 2 п. 112 Постановления от 23 апреля 2019 г.).
В пункте 114 Постановления от 23 апреля 2019 г. дается разъяснение, касающееся содержания исключительного права вещательных организаций. В подпункте 6 пункта 2 статьи 1330 ГК РФ установлено, что использованием сообщения радио- или телепередачи является публичное исполнение, т.е. любое сообщение радио- или телепередачи с помощью технических средств в местах с платным входом независимо от того, воспринимается оно в месте
16 Михайлова Н. С., Вахитова Ю. И. Режиссер-постановщик как субъект интеллектуальных прав: проблемы определения статуса // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2017. Вып. 38. С. 505.
сообщения или в другом месте одновременно с сообщением. Казалось бы, в приведенном законоположении четко сказано, что публичное исполнение передач вещания является таковым только применительно к местам с платным входом. Однако Пленум Верховного Суда предпочел указать, что «судам следует учитывать: сообщение радио- или телепередачи в местах с бесплатным входом, то есть свободных для посещения, не входит в состав исключительного права организации эфирного или кабельного вещания и может осуществляться без согласия такой организации». Приведенное положение является простейшим примером логического толкования. Оно было перенесено в Постановление от 23 апреля 2019 г. из пункта 5 Обзора судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав, от 23 сентября 2015 г.17
Продолжая тему вещательных организаций, следует обратить внимание на пункт 113 Постановления. Здесь сказано, что возможность организации эфирного или кабельного вещания самостоятельно определять содержание ее передач подразумевает самостоятельность такой организации в выборе предлагаемых ею программ, но не предполагает права этой организации свободно использовать произведения любым способом (в том числе путем переработки, использования в составе сложного объекта) и в любой форме без согласия правообладателя. Дополнительно в абзаце 2 пункта 113 Постановления установлено, что сообщение произведения в эфир, его переработка и использование в составе сложного объекта являются самостоятельными способами использования произведения и требуют получения соответствующего разрешения у правообладателя. Вообще говоря, анализируемый пункт касается содержания исключительного авторского права, а не смежных прав. Возникает впечатление, что он оказался в разделе Постановления о смежных правах потому, что этот раздел нужно было заполнить хотя бы каким-то контентом, либо потому, что этот пункт начинается со слов о вещательных организациях. Подоплекой рассматриваемого пункта стало дело по иску ООО «Музыкальное право» к АО «Первый канал», где обсуждался вопрос о квалификации включения произведения в состав сложного объекта. ООО «Музыкальное право» обратилось в суд с иском к АО «Первый Канал» о взыскании с ответчика компенсации за неправомерное использование песни «Кукушка» в составе телепрограммы «Голос. 4 Сезон». По мнению истца, ответчик осуществил бездоговорное использование произведения такими способами, как переработка, включение произведения в состав аудиовизуального произведения
17 Обзор судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав: утв. Президиумом Верхов. Суда Рос. Федерации 23 сент. 2015 г. // Бюл. Верхов. Суда Рос. Федерации. 2015 г. № 11.
(телепередачи). Суды первой и апелляционной инстанций отказали истцу в иске18. Суд по интеллектуальным правам постановлением от 30 января 2017 г. отменил ранее принятые акты судов первых двух инстанций и направил дело на новое рассмотрение19. Позиция суда заключается в том, что АО «Первый Канал», заключив лицензионный договор с Российским авторским обществом (РАО), не приобрел право на включение произведения в состав сложного объекта и право на переработку произведения в виду того, что у РАО отсутствует государственная аккредитация в отношении этих способов использования произведения20.
Завершая анализ положений Постановления от 23 апреля 2019 г., касающихся смежных прав, нужно остановиться еще на пункте, в котором затрагивается вопрос о сроках действия этих прав. В пункте 29 Постановления от 23 апреля 2019 г., перенесенном из пункта 6 Постановления от 26 марта 2009 г. № 5/29, указано, что сроки охраны прав, предусмотренные статьями 1281, 1318, 1327, 1331 ГК РФ, применяются в случаях, когда пятидесятилетний срок действия авторского права или смежных прав не истек к 1 января 1993 г. Абсолютно такое же правило зафиксировано в статье 6 Федерального закона о введении в действие части 4 ГК РФ. Следует подчеркнуть, что в России смежные права не охранялись до 3 августа 1992 г. (даты начала применения Основ гражданского законодательства Союза ССР и Республик от 31 мая 1991 г.21) и что созданные в советское время исполнения, фонограммы и радио- и телепередачи охраняются в настоящее время, если сроки действия прав на соответствующие объекты еще не истекли.
Заключение
Предпринятое в постановлении Пленума Верховного Суда от 23 апреля 2019 г. «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» толкование норм о смежных правах выполнено на низком уровне, содержит ряд концептуальных и логических ошибок. Ряд положений Постановления вообще не являются толкованием или разъяснением, а представляют собой пересказ норм законодательства (абз. 1 п. 29, абз. 1 и 2 п. 31, абз. 3 п. 111 Постановления).
18 Решение Арбитражного суда г. Москвы от 17 июня 2016 г. по делу № А40-14248/2016; постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 30 августа 2016 г. № 09АП-36760/2016-ГК по делу № А40-14248/2016.
19 Постановление Суда по интеллектуальным правам от 30 января 2017 г по делу № А40-14248/2016.
20 Подробнее см.: Матвеев А., Мартьянова Е. Использование произведения в составе сложного объекта как правомочие исключительного права // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2019. № 6. С. 19-26.
21 Основы Гражданского законодательства Союза ССР и Республик от 31 мая 1991 г.
В Постановлении к числу международных договоров Российской Федерации в сфере интеллектуальной собственности ошибочно отнесена Конвенция о распространении несущих программы сигналов, передаваемых через спутники, от 21 мая 1974 г. В этой Конвенции отсутствуют положения, устанавливающие охрану каких-либо прав интеллектуальной собственности.
Позиция Верховного Суда, согласно которой порядок исчисления срока действия исключительного права режиссера-постановщика спектакля на постановку, указанный в абзаце 2 пункта 1 статьи 1318 ГК РФ, применяется в отношении спектаклей, первое публичное исполнение которых осуществлено после 31 декабря 2017 г., является серьезной ошибкой в толковании закона.
Библиографический список
Авторское право и смежные права: учебник / под ред. И. А. Близнеца. М.: Проспект, 2015.
Ерпылева Н. Ю. Международное частное право: учебник. М.: Юрайт,
2011.
Липцик Д. Авторское право и смежные права. М.: Ладомир, 2002.
Матвеев А., Мартьянова Е. Использование произведения в составе сложного объекта как правомочие исключительного права // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2019. № 6.
Михайлова Н. С., Вахитова Ю. И. Режиссер-постановщик как субъект интеллектуальных прав: проблемы определения статуса // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2017. Вып. 38. DOI: 10.17072/1995-41902017-38-497-507.
Право интеллектуальной собственности. Международно-правовое регулирование: учеб. пособие для бакалавриата и магистратуры / под ред. И. А. Близнеца, В. А. Зимина, Г. И. Тыцкой. М.: Юрайт, 2017.
Goldstein P. International Copyright: Principles, Law, and Practice. New York: Oxford University Press, 2001.
Ricketson S., Ginsburg Jane C. International Copyright and Neighbouring Rights: The Berne Convention and Beyond. 2 ed. New York; Oxford: Oxford University Press, 2006.
Информация для цитирования
Матвеев А. Г. Толкование норм о смежных правах в постановлении ^ Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 г. // Ex jure. 2019.
№ 3. C. 57-69. DOI: 10.17072/ 2619-0648-2019-3-57-69. ^ Matveev A. G The Interpretation of the Rules on Related Rights in the
И
Ruling of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of April 23, 2019. Ex jure. 2019. № 3. Рр. 57-69. (In Russ.). DOI: 10.17072/ 2619-0648-2019-3-57-69.
