CC BY
42
ВЛАДИМИР СОЛОВЬЁВ И КУЛЬТУРА СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА
УДК 82:1(47+57)
ББК 83.3:87(2)
ТОЧКИ СОПРИКОСНОВЕНИЯ ПОЭЗИИ И ФИЛОСОФИИ
ВЛ. СОЛОВЬЁВА
О.Н. ПОЛЯКОВА
Смоленский государственный университет, ул. Пржевальского, 4, г. Смоленск, 214014, Российская Федерация E-mail: lesya2420@mail.ru
Предметом исследования являются точки соприкосновения поэзии и философии Владимира Сергеевича Соловьёва. Под точкой соприкосновения понимается повтор совпадающих или синонимичных минимальных тем, мотивов, образов. Используется метод сопоставительного анализа наиболее частотных тем поэзии, выявленных на основании данных частотного словаря, и совпадающих с ними тем в научных статьях Соловьёва. Обращается внимание на особенности существования точек соприкосновения в различных контекстах. В результате выделяются три модели взаимодействия стихотворных и научных произведений автора: 1) автономное существование точек соприкосновения в обоих контекстах с возможностью полноценной интерпретации каждой из них; 2) для адекватного понимания стихотворения необходимо привлечение научного текста; 3) толкованию научного текста способствует сопоставление со стихотворным произведением.
Ключевые слова: Владимир Соловьев, поэзия, философия, текст, минимальная тема, образ, мотив, сопоставление, точки соприкосновения, взаимодействие.
CONTACT POINTS BETWEEN POETRY AND PHILOSOPHY OF VL. SOLOV’EV
ON. POLYAKOVA Smolensk State University,
4, Przhevalski, Smolensk, 214014, Russian Federation E-mail: lesya2420@mail.ru
The subject of study in this work is common contact points between poetry and philosophy of Vladimir Solovyov. The repetition of similar or synonymous minimal themes, motives, imagery is considered as the point of contact. The author applies the method of comparative analysis of the most frequent topics in poetry, identified on the basis of the frequency dictionary, and matches them with those in scientific articles Solovyov. Particular attention is drawn to the peculiarities of contact points in different contexts. As a result, the author releases three models of the interaction of poetic and scientific works of the author: 1) the autonomous existence of common contact points in both contexts with the possibility of a complete interpretation of each of them, 2) for adequate understanding of the poem it is necessary to use a scientific text, and 3) to interpret a scientific text it is better to compare it with a poem.
Key words: Vladimir Solov’ev, poetry, philosophy, text, minimal theme, image, reason, comparison, contact point, interaction.
Наличие связи между философией Владимира Сергеевича Соловьёва и его поэзией считается само собой разумеющимся, но характеризуется, как правило, односторонне - «поэзия есть переложение в художественной форме философских воззрений автора». При этом подчеркивается вторичность художественной формы и предпочтение отдается философскому изложению, как более соответствующему глубине содержания. Отметим, однако, что исключения из этого правила все же бывают. Таковым, например, является мнение Вячеслава Иванова, которое он выразил в докладе, пpoчитaнном 10 фeвpaля 1911 года ня тopжecтвeннoм зaceдaнии Peлигиoзнo-филocoфcкoгo oбщecтвa в Moc^e, пocвящeннoм шмяти B.C. Coлoвьёвa Иванов охарактеризовал философию Соловьёва как «...cвoд дидaктичecкиx paccyждений и нacтaвлeний, пpecлeдyющиx пpeждe вceгo ^ль вocпитaтeльнyю...» [1, с. 42]. Желание достичь этой цели, по мнению Иванова, потребовало от Соловьёва «относительной общедоступности» изложения, поэтому о главном, «pac^L^^ чeгo пpeдcтaвилo бы гснияльную стлу ... твopцa в блиcтaющeм вeликoлeпии» [1, с. 42], в философских работах говорится намеками. То, о чем многозначительно умалчивается в философии, отчетливо звучит в поэзии: «Boт пoчeмy, 6лижяйшим oбpaзoм, пoэзия Вл. Coлoвьёвa пpиoбpeтaeт нeoцeнeннoe знaчeниe. В craxax, чaщe вceгo cлyчaйнo нaбpocaнныx и пopoю ocтaвлeнныx бeз oкoнчaтeльнoгo xyдoжecтвeннoгo зaвepшeния, нo вceгдa изyмитeльнo глyбoкиx, иcтинныx, зaдyшeвныx и пpитoм cyщecтвeннo нoвыx, нaмeки, o кoтopыx я гoвopил, - зaкyтaнныe в eщe бoлee гycтыe пoкpывaлa, шт^ннью кяк бы из пpoзpaчнoй ткяни лyннoгo cвeтa, - и paзбpocaны c бoльшeю щeдpocтью, и c пoиcтинe пpopoчecтвeннoю cмeлocтью гoвopят cвoим cимвoличecким языкoм o coкpoвeннoй №^e» [1, с. 42]. Подобную точку зрения высказывал в том же 1911 году С. Булгаков. Не отрицая философского по преимуществу содержания поэзии Соловьева, он утверждал, что именно в поэтической форме это содержание выразилось максимально полно и точно: «. искусство, по глубокому замечанию Шеллинга, есть документ философии, и поэзия Соловьева также является документом его философии. В этой последней мы находим немало наносного, временного и случайного, и лишь то, что есть и в поэзии, получает неоспоримую печать и философской подлинности» [2, с. 28].
Представляется, что конечная цель нашего исследования - дать целостное описание поэтического мира Владимира Соловьёва, достижима лишь при последовательном и разноуровневом сопоставлении его поэзии и философии.
Сопоставление проводится на уровне минимальных тем, мотивов, образов. Данный подход позволяет максимально точно определить основные составляющие авторского поэтического мира. Показателями значимости минимальной темы, образа, мотива являются: а) частота появления в поэтических текстах; б) бытование как в поэтических произведениях, так и в научных статьях автора.
Повтор одних и тех же или синонимичных минимальных тем, мотивов, образов и в поэзии, и в философии мы называем точкой соприкосновения. Совпадение минимальных тем фиксируется нами как точка соприкосновения только в том случае, если на ограниченном отрезке текста (не более строфы в стихотворном тексте и не более абзаца в статьях) появляются как минимум два повторяющихся или синонимичных слова.
Материалом исследования послужили 132 лирических произведения Вл. Соловьева, а также его сочинения «Общий смысл искусства», «Значение поэзии в стихотворениях Пушкина», «Оправдание добра» и др.
Последовательность работы с материалом была такова:
1) на основании данных составленного нами частотного словаря поэзии Вл. Соловьева определялась частота той или иной минимальной темы;
2) отбирались наиболее частотные минимальные темы. К таковым относятся, например, слова тематических групп «свет» (более 100 употреблений в поэтических текстах), «земля» (более 80-ти употреблений), «любовь» (более 50-ти), «небо» (более 40), «море» (более 30-ти).
3) путем сплошной выборки отмечались те же темы и соответствующие им образы и мотивы в философских работах Соловьева;
4) проводился сопоставительный анализ, призванный установить, как совпадающие темы, образы, мотивы функционируют в зависимости от того, в каком контексте - художественном или научном - они представлены.
Выделенные точки соприкосновения были распределены нами по тематическим рубрикам, являющимся основными параметрами описания поэтического мира: «Земля», «Море», «Свет» и т.д.
Рассмотрим некоторые точки соприкосновения, вошедшие в тематическую рубрику «Земля» (табл. 1).
Таблица 1
Совпадения Стихотворение «Не по воле судьбы, не по мысли людей...» Философская работа «Значение поэзии в стихотворениях Пушкина»
Фрагмент текста <...> А когда пред тобою и мной / Смерть погасит все светочи жизни земной <...> [8, с. 80] Задачу эстетического обсуждения пушкинской поэзии я облегчил для себя тем, что заранее (более двух лет тому назад) рассмотрел с своей точки зрения важнейший из неэстетических вопросов касательно Пушкина, именно вопрос о нравственном смысле той роковой катастрофы, которая прервала земную жизнь поэта <...> [4, с. 396]
Минимальные темы Жизнь, земной Жизнь, земной
Образы Жизнь земная («материальное существование ^ земная жизнь») Земная жизнь («материальное существование ^ земная жизнь»)
Мотивы Смерть погасит светочи жизни Катастрофа прервала жизнь
В приведенных фрагментах из стихотворения «Не по воле судьбы, не по мысли людей...» и из статьи «Значение поэзии в стихотворениях Пушкина» нами отмечены три «перекрывающиеся» точки соприкосновения: совпадают минимальные темы («жизнь», «земной»), которые, в свою очередь, являются составной частью повторяющегося мотива «смерть прервала жизнь» и входят в состав образа «земная жизнь».
В обоих случаях речь идет о человеческой жизни (ты и я, Пушкин), она мыслится как конечная, о чем говорят глаголы «погасит», «прервала». И в по-
этическом, и в философском тексте жизнь заканчивается не естественным образом, а под влиянием какой-то враждебной силы: смерти, роковой катастрофы. В поэтическом тексте «неестественный» ход событий акцентирован использованием инверсии - «жизнь земная».
Определение «земная» по отношению к жизни при наличии устойчивой оппозиции «земное - небесное» подчеркивает, что в стихотворном и в прозаическом фрагментах речь идет лишь о первом, материальном, конечном этапе человеческой жизни, за которым начинается жизнь вечная, «неземная». Поскольку «земная» употреблено в переносном смысле, фиксируем наличие еще одной точки соприкосновения - метафоры «земная жизнь» (парадигма «материальное существование ^ земная жизнь»). Развитие этого образа идет по-разному: в статье земная жизнь сравнивается с нитью (парадигма «жизнь ^ нить», выводящая на узнаваемый мифологический подтекст), в стихотворении жизнь человека сравнивается со светочем (парадигма «жизнь ^ светоч»). И в поэзии, и в философии представлена одна и та же мысль, однако в поэтическом тексте наряду с земной темой появляется тема света, одна из важных в творчестве Соловьева.
Отметим, что образ «жизнь ^ светоч» в поэзии Соловьева повторяется дважды. Второй случай встречаем в стихотворении «Мимо Троады»:
Что-то здесь осиротело,
Чей-то светоч отсиял,
Чья-то радость отлетела,
Кто-то пел и замолчал [8, с. 122].
Здесь появляются метафоры с тем же основанием сопоставления «жизнь», которое в самом тексте не представлено, но легко восстанавливается с привлечением контекста первого стихотворения. Образы сопоставления более разнообразны: «жизнь ^ радость», «жизнь ^ песня». Во всех случаях вместе с образом земной жизни присутствует мотив ее прерывания, выраженный лексемами «отси-ял», «отлетела», «замолчал». Тема смерти содержится и в слове «осиротело».
Образ «жизнь ^ нить», представленный в статье, в поэзии Соловьева обнаружен не был. Следовательно, мы можем говорить о специфике образов в поэзии и в философии.
Вернемся к примеру, представленному в табл. 1. В данном случае точка соприкосновения порождена минимальными темами, образами и мотивами, которые вполне понятны без привлечения для их интерпретации прозаического текста либо стихотворного. Научный и стихотворный контексты самодостаточны (понятны и друга без друга). Новое значение в ходе сопоставления не выявлено, однако благодаря этому сопоставлению выявилась смена образной парадигмы в поэтическом тексте (табл. 2).
Проведенный анализ выявил точки соприкосновения между стихотворением «Земля-владычица, к тебе чело склонил я.» и статьей «Общий смысл искусства».
Прежде всего, обращает на себя внимание совпадение минимальных тем: «земной», «душа», «свет». Очередность употребления их в тексте различается: в стихах «свет» появляется после «земной» и «душа», тем самым уступая им тематическое
первенство, а в статье «свет» упоминается первым, становясь основным предметом рассуждения. На доминирующую роль света в философском контексте указывает и форма именительного падежа (в стихотворении все указанные минимальные темы стоят в косвенных падежах). Кроме того, значимость данного понятия в статье подчеркнута относительной удаленностью от двух других лексем.
Таблица 2
Совпадения Стихотворение «Земля-владычица, к тебе чело склонил я.» Философская работа «Общий смысл искусства»
Фрагмент текста <...> И в явном таинстве вновь вижу сочетанье / Земной души со светом неземным <...> [8, с. 77] <.. .> Так, свет в своих чувственных качествах обнаруживает всепроницаемость и невесомость идеального начала, растения своим видимым образом проявляют экспансивность жизненной идеи и общее стремление земной души к высшим формам бытия <.> [6, с. 397]
Минимальные темы Земной, душа, свет Свет, земной, душа
Образы Земная душа («материальное земная жизнь») Земная душа ^ обитающая на земле Земная душа ^ Душа Земли Свет ^ неземной (солнечный) Земная душа («материальное ^ земное») Земная душа ^ обитающая на земле Свет ^ идеальное начало
Мотивы Материальное (душа земная) сочетается с идеальным (свет неземной) Под воздействием света материальное (земная душа) стремится к идеальному (высшим формам бытия)
Взору явлено нечто мистическое Видимым образом проявляется нечто мистическое
Образ земной души отличается многозначностью трактовок и в поэтическом, и в философском контекстах. Помимо традиционных для Соловьева парадигм «земное ^ материальное», «земная душа ^ обитающая на земле», в стихотворении реализуется парадигма «земная душа ^ Душа Земли». Подобное толкование становится очевидным при обращении к началу стихотворения: Земля-владычица, к тебе чело склонил я <.> [8, с. 77].
Последняя парадигма связана с мотивом «взору явлено нечто мистическое», подчеркнутым оксюмороном «явное таинство». Вариант этого мотива реализован и в статье: «Растения видимым образом проявляют стремления земной души». Кроме того, в обоих контекстах выражена фундаментальная для творчества Соловьева мысль о единении земного и небесного, материального и идеального. В стихотворении этот мотив выражен более прозрачно с помощью лексемы «со-четанье», в статье на соединение указывает «всепроницаемость» света.
Несмотря на обилие точек соприкосновения в поэтическом и научном текстах, схожесть интерпретации, нельзя говорить о самодостаточности каждого. Так, реализуемая в стихотворении парадигма «свет ^ неземной» связана преж-
де всего с источником света - солнцем: <...>£ полуденных лучах такою негой жгучей / Сходила благодать с сияющих небес <...> [8, с. 77]. В данном случае речь идет о видимом, материальном свете. В статье же прямо указывается на его идеальную сущность: «... свет в своих чувственных качествах обнаруживает всепроницаемость и невесомость идеального начала ...» [6, с. 397].
В данном случае точка соприкосновения также складывается из повторяющихся минимальных тем, образов и мотивов. Однако окончательная «картинка» в поэтическом тексте не вырисовывается без привлечения научного контекста. В стихотворении о божественной природе света говорится лишь намеками: эпитет «неземной», слово «благодать». В статье же не только позиционно, грамматически и лексически («всепроницаемость») обозначена активная роль света, но и прямо указывается на его идеальное начало. Отметим, что в поэзии ни разу не встречается лексема «идеальный».
Точка соприкосновения между стихотворением «Имману-эль» и работой «Оправдание добра» складывается из сочетания минимальных тем «земля» и синонимичных «небо», «звездный круг», образованного ими мотива «небо обнимает землю» (табл. 3). Данный мотив в лирике Соловьева встречается один раз. В контексте поэтического творчества возможно его рассмотрение как варианта традиционного для автора мотива «земля соединяется с небом», а шире - упоминавшегося выше мотива «материальное соединяется с идеальным». В статье же прямо указано на то, что «звездный круг обнимает землю, но не соединяется с нею», что существенно упрощает трактовку мотива в прозаическом тексте. В данном случае фундаментальная идея Соловьева о «неслиянном и нераздельном соединении вещества и света» более четко и последовательно представлена в стихотворении. Этот же мотив встречается в стихотворениях Соловьева неоднократно. Например: Рано иль поздно прорвется наружу сокрытое пламя <...> / Цепь золотую сомкнет и небо с землей сочетает [8, с. 64].
Таблица 3
Совпадения Стихотворение «Имману-эль» Философская работа «Оправдание добра»
Фрагмент текста <...> Во тьму веков та ночь уж отступила, Когда, устав от злобы и тревог, Земля в объятьях неба опочила И в тишине родился с-нами-Бог <...> [8, с. 89] <...> Нирвана находится за пределами всякого горизонта, мир идей, как звездный круг, обнимает землю, но не соединяется с нею <...> [7, с. 326]
Минимальные темы Земля, небо Звездный круг, земля
Мотивы Земля уснула в объятьях неба Небо обнимает землю
Образы, возникающие в обоих отрывках, также различны. В статье мотив «звездный круг обнимает землю» связан прежде всего с астрономическими образами планеты Земля и галактики Млечный путь. Кроме того, сочетание «звездный круг» входит в состав парадигмы мир идей ^ звездный круг. В поэтическом тексте мотив «земля соединяется с небом» имеет мифологическое основание и в результате возникает образ земли-Богородицы. Значимость этого обра-
за в стихотворении подчеркнута и грамматически: земля является субъектом действия в отличие от философского контекста, где она выступает в качестве объекта.
Образ земли-женщины встречается во многих поэтических текстах Соловьева и представлен двумя вариантами. В одних случаях, это величественная, царственная особа, к которой автор обращается не иначе как «владычица»: Земля-владычица! К тебе чело склонил я <...> [8, с. 77]; <...> Владычица-земля! С бывалым умиленьем / И с нежностью любви склоняюсь над тобой <...> [8, с. 124]. В ряде других стихотворений вырисовывается образ земли-крестьянки: <.> Но немые зарницы земли утомленной/Все твердят о грозе прожитой <...> [8, с. 112]; Меркнет день. Над усталой, поблекшей землей/Неподвижные тучи висят <.> [8, с. 78]. Земля утомлена вечным порождением жизни:
Золотые, изумрудные,
Черноземные поля...
Не скупа ты, многотрудная,
Молчаливая земля! <.> [8, с. 122].
В стихотворении, где обнаружены точки соприкосновения со статьей, эти два образа сливаются воедино: с одной стороны, деепричастие «устав» «отсылает» к варианту «земля-крестьянка», с другой - земля рождает Бога и становится бого-материей, Богоматерью, той, кого автор называет Владычицей. Следует отметить, что образа земли-женщины в философской прозе Соловьева мы не встретили.
В данном примере толкование точек соприкосновения только на основании философского текста привело бы к ограниченности его понимания. Лишь в поэтическом контексте идея о слиянии земного и небесного представлена полно и четко. К тому же образная система поэтического текста оказалась намного более широкой.
Итак, в ходе анализа точек соприкосновения поэзии и философии Владимира Соловьева нами было выявлено три модели взаимодействия стихотворных и научных текстов. Первая: автономное существование точек соприкосновения с возможностью полноценной интерпретации каждой из них (пример 1). Вторая: понимание стихотворения становится более полным с привлечением научного текста (пример 2). Третья: толкование поэтического текста является более полным и богатым, нежели текста философского (пример 3). В ходе анализа других примеров точек соприкосновения становится очевидным, что каждую из них можно отнести к одной из названных ранее моделей. Обратимся к следующему примеру.
Точка соприкосновения была обнаружена в стихотворении «Сайма» и статье «Значение поэзии в стихотворениях Пушкина» (табл. 4). В данном случае точка соприкосновения представлена совпадающими минимальными темами «земля» и минимальными темами, входящими в тематическую группу «вода» («озеро» и «море»); и образованными этими минимальными темами синонимичными мотивами «вода царила над землей» и «море покрывало землю». В обоих контекстах есть указание на прошлое: в стихотворении наречие «снова» говорит о том, что уже были времена, когда вода торжествовала над сушей. В статье
такую же функцию выполняет наречие «некогда». В обоих случаях водный объект является субъектом действия. И поэтический, и философский отрывки отсылают читателя к легенде о Всемирном потопе.
Таблица 4
Совпадения Стихотворение «Сайма» Философская работа «Значение поэзии в стихотворениях Пушкина»
Фрагмент текста <...> Знать не по сердцу оковы гранитные! Только в безмерном отраден покой. Снятся былые века первобытные, Хочется снова царить над землей <...> [8, с. 105]. <. > Но что и еврейские пророки не имели никакого притязания на это новое высшее познание - достаточно ясно из их писаний. Если и говорится здесь в одном месте, что новое познание некогда как море покроет всю землю <...> [4, с. 414].
Минимальные темы Озеро, земля Море, земля
Мотивы Вода царила над землей Море покрывало землю
Однако на этом совпадения в трактовке точки соприкосновения заканчиваются. Обратимся к образной системе обоих контекстов. В отрывке из статьи водный объект является образом сопоставления в парадигме «новое познание ^ море». При этом ведущая роль в рассуждениях автора принадлежит основанию сопоставления, и линия взаимодействия «земля - море» не находит продолжения. В поэтическом же тексте именно конфликт земли и воды является сюжетообразующим. С этим связано обилие образов, созданных этими понятиями: «волна озера ^ морской прибой», «озеро ^ невольница дикая», «берега ^ оковы гранитные», «озеро ^ стихия нестройная», «озеро ^ стихия великая». На недовольство озера «враждебной судьбой» указывают лексемы «беспокойный», «рвется», «спорит», «бейся», «волнуйся». Ропот воды «слышен» во многих поэтических текстах Соловьева. Например: <.. .> И со стоном в берег бьётся / Моря финского волна <.> [8, с. 103].
В стихотворениях прямо указан лишь один объект недовольства водной стихии - земля. В своей работе «Владимир Соловьев - поэт» З.Г. Минц пишет: «Основной антитезой, на которой строится система образов <...>, является традиционное для романтизма противопоставление неба и земли <...>» [3, с. 286]. Несмотря на это именно через слияние земного и небесного реализуется главный для творчества Соловьева мотив единения материального и идеального. Земля же и вода всегда противопоставлены друг другу. Это связано с воплощением еще одного важного мотива «единичное стремится к слиянию со всеобщим», также представленного и в поэзии, и в философии. Сравним стихотворение «Londa dal mar’ divisa» (в переводе с итальянского: волна, разлученная с морем) и отрывок из статьи «Красота в природе»:
Волна в разлуке с морем Не ведает покою,
Ключом ли бьет кипучим,
Иль катится рекою, -Все ропщет и вздыхает,
В цепях и на просторе,
Тоскуя по безбрежном,
Бездонном синем море [8, с. 74].
«Этою красотою видимой жизни в неорганическом мире отличается прежде всего текущая вода в разных своих видах: ручей, горная речка, водопад. Эстетический смысл этого живого движения усиливается его беспредельностью, которая как бы выражает неутолимую тоску частного бытия, отделенного от абсолютного всеединства» [5, с. 367].
В обоих контекстах четко представлен мотив «единичное тоскует в отрыве от всеобщего». В своей тоске водные объекты не просто ропщут, но и «живым движением» стремятся воссоединиться с первоосновой - морем.
В рассматриваемом нами примере точки соприкосновения (табл. 4) земля становится единственным препятствием, мешающим водным объектам воссоединиться, чем и обусловлен конфликт земли и воды не только в данном случае, но и во всей поэзии Соловьева.
Таким образом, точка соприкосновения получает более полную трактовку именно в поэтическом контексте. Кроме указания с помощью мотива «вода покрывала землю» на Всемирный потоп, в стихотворении протест водной стихии позволяет реализовать важный для понимания художественного мира Соловьева мотив «единичное стремится к слиянию со всеобщим». Следовательно, данный пример относится к 3-ей выделенной нами модели взаимодействия поэзии и философии Соловьева.
В работе «Русская философия и поэзия: согласие ума и сердца» Н.Н. Сизем-ская, рассуждая о связи русской поэзии с философией, называет творчество Соловьева «классическим примером» взаимодополняемости философии и поэзии: «<...> поэзия Вл. Соловьева <.> зачастую именно дополняет (не иллюстрирует!) его софиологию, поэтому смысл отдельных стихотворений порой ускользает от читателя, если он не знаком с последней» [9, с. 157]. Мы соглашаемся с автором и добавляем: в ряде случаев философия Соловьева становится более понятной с привлечением его поэтического наследия.
Список литературы
1. Иванов В.И. О значении Вл. Соловьева в судьбах нашего религиозного сознания // О Владимире Соловьеве. Томск: Водолей, 1997. С. 32-43.
2. Булгаков С. Природа в философии Владимира Соловьева // О Владимире Соловьеве. Томск: Водолей, 1997. С. 5-31.
3. Минц З.Г. Владимир Соловьев - поэт // Минц З.Г. Поэтика русского символизма. СПб.: Искусство - СПб, 2004. С. 273-313.
4. Соловьев В.С. Значение поэзии в стихотворениях Пушкина // Соловьев В.С. Стихотворения. Эстетика. Литературная критика. М.: Книга, 1990. С. 395-440.
5. Соловьев В.С. Красота в природе // Соловьев В.С. Сочинения в 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1990. С. 351-389.
6. Соловьев В.С. Общий смысл искусства // Соловьев В.С. Сочинения в 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1990. С. 390-404.
7 Соловьев В.С. Оправдание добра // Соловьев В.С. Сочинения в 2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1990. С. 47-548.
8. Соловьев В.С. Стихотворения и шуточные пьесы. Л.: Сов. писатель, 1974. 350 с.
9. Сиземская Н.Н. Русская философия и поэзия: согласие ума и сердца // Вопросы философии. 2006. № 3. С. 155-164.
References
1. Ivanov, VI. O znachenii Solov’eva v sud’bakh nashego religioznogo soznaniya [The Solov’ev significance in the fate of our religious consciousness], in O Vladimire Solov’eve [About Vladimir Solov’ev], Tomsk: Vodoley, 1997, pp. 32-43.
2. Bulgakov, S. Priroda v filosofii Vladimira Solov’eva [Nature in Vladimir Solov’ev’s Philosophy], in O Vladimire Solov’eve [About Vladimir Solov’ev], Tomsk: Vodoley, 1997, pp. 5-31.
3. Mintz, Z.G. Vladimir Solov’ev - poet [Vladimir Solov’ev is a poet], in Mintz, Z.G. Poetika russkogo simvolizma [Poetics Russian Symbolism], Saint-Petersburg: Iskusstvo - SPb, 2004, pp. 273-313.
4. Solov’ev, VS. Znachenie poezii v stikhotvoreniyakh Pushkina [The value of poetry in Pushkin’s poems], in Solov’ev, VS Stikhotvoreniya. Estetika. Literaturnaya kritika [The poem. Aesthetics. Literary Criticism], Moscow: Kniga, 1990, pp. 395-440.
5. Solov’ev, VS. Krasota v prirode [Beauty in nature], in Solov’ev, VS. Sochineniya v 2 t., t. 2 [Works in 2 vol., vol. 2], Moscow: Mysl’, 1990, pp. 351-389.
6. Solov’ev, VS.Obshchiy smysl iskusstva [General meaning of art], in Solov’ev, VS.Sochineniya v 2 t., t. 2 [Works in 2 vol., vol. 2], Moscow: Mysl’, 1990, pp. 390-404.
7 Solov’ev, VS. Opravdanie dobra [Justification of the Good], in Solov’ev, VS. Sochineniya
v 2 t., 1.1 [Works in 2 vol., vol. 1], Moscow: Mysl’, 1990, pp. 47-548.
8. Solov’ev, VS. Stikhotvoreniya i shutochnye p’esy [Poems and humorous Plays], Leningrad:
Sovetskiy pisatel’, 1974, 305 p.
9. Sizemskaya, N.N. Voprosy filosofii, 2006, no. 3, pp. 155-164.
УДК 82:111.85(47+57)
ББК 83.3:878(2)
ОБ ЭСТЕТИЧЕСКИХ ОСОБЕННОСТЯХ ЛИРИЧЕСКОЙ ПОЭЗИИ ВЛ. СОЛОВЬЁВА И РУССКИХ СИМВОЛИСТОВ
М.И. МИХАЙЛОВ, Е.В. РЫЖАКОВА
Нижегородский государственный педагогический университет, ул. Ульянова, д. 1, г. Нижний Новгород, 603950, Российская Федерация E-mail: r_and_l@mail.ru
Рассматривается эстетическое своеобразие лирики Вл. Соловьёва и русских символистов. Раскрывается сходство художественно-эстетических позиций, характерных для творчества Соловьёва и русских символистов. Обосновывается положение о том, что лирика и в том и в другом случае являет собою преодоление обыкновенного (повседневного, прозаического) в человеческой жизни. Различие лирической поэзии Соловьёва и русских символистов усматривается в том, что определяющей идеей лирической поэзии Вл. Соловьёва является идея двоемирия (противопоставления небесного земному как высшего низшему), а содержательной доминантой поэзии русских символистов выступает идея син-
