CC BY
14
В.И. МИКОЛАйЧИК, в.в. БЕЛОКОНЬ (Москва)
типы морфемного структурирования словоформ и вариативность реализации их семантического потенциала в речевых условиях
Существуют структурные и семантические различия между полиморфемными словоформами в языках разной типологии. Вместе с тем общей для разноструктурных языков является вариативность реализации семантики словоизменительных аффиксов, важнейшей из которых выступает нейтрализация контекстом ее неустойчивых компонентов.
Ключевые слова: разноструктурные языки, полиморфемная словоформа, деривативная аффиксация, словоизменительный аффикс, вариативность функционирования, нейтрализация неустойчивых признаков.
Между языками синтетического и аналитического строя в формальной и семантической структуре полиморфемных словоформ отмечается одно принципиальное различие. Оно относится к сфере релятивной аффиксации и состоит в том, что ряд словоизменительных аффиксов в синтетических языках не связан с семантикой корневой морфемы и служит средством связи с другими словами - членами словосочетания и членами предложения. Так, суффиксы множественного числа в структуре имени существительного могут рассматриваться как информативно полноценные языковые единицы, в то время как в словоформе имени прилагательного, например, они таковыми не признаются, поскольку с семантикой корневой морфемы никак не связаны. В запад-ноиранских языках, относящихся к типу языков с явным преобладанием аналитизма, словоизменительных аффиксов чисто релятивного типа в составе полиморфемных словоформ не наблюдается. Это обстоятельство обусловило определенные различия как в формальной, так и в семантической структуре полиморфемной словоформы в разнотипных языках. И хотя между функционированием полиморфемных образований в языках различной типологии принципиальных различий не наблюдается, тем не менее можно предполо-
жить, что в языках с развитой системой релятивной и деривативной аффиксации реализация семантического потенциала словоформы в речевых условиях отличается более заметной вариативностью.
Семантическая структура полиморфемной словоформы включает помимо считающегося обычно основным значением слова, заключенного в корневой морфеме, также и те компоненты семантики, которые содержатся в дери-вативных и релятивных аффиксах. Для примера возьмем именные словоформы в типологически полярных языках, таких, например, как русский и западноиранские (персидский и дари). Обычная русская именная словоформа включает смысловые компоненты, относящиеся к понятийным сферам, составляющим смысловую основу категорий числа, рода, падежа. Причем это относится не только к именам существительным, но и прилагательным. И хотя обычно значения рода, падежа и числа у словоформы имени прилагательного рассматриваются как не связанные с семантикой самого имени прилагательного, а выражающие их аффиксы относятся к средствам формальной структурной организации языковой системы, тем не менее отрицать наличие в семантической структуре прилагательного выраженных релятивными аффиксами смысловых компонентов категорий числа, рода и падежа оснований нет. тем более что иногда при невыраженности какого-либо из значений в определяемом имени существительном данный показатель может выступать единственным информативным средством (пожилая врач).
Информативная значимость семантики аффиксальных морфем деривативного типа, ее эквивалентность лексеме в общем не подвергается сомнению. Она особенно очевидна при сопоставлении их эквивалентных соответствий при переводе на язык другой структурной типологии. В качестве наглядной иллюстрации подобного явления приведем несколько однокоренных русских глаголов «сидеть», «садиться», «присесть», «посидеть», «просидеть», «досидеть», «пересидеть», «засидеться» (список можно продолжить), отличающихся деривативными аффиксами, семантическими эквивалентами которых в дари выступают сочетания единственного глагола [nesastan], передающего семантику корневой морфемы русских глаголов. Значения, выраженные в приведенных русских словоформах деривативными аффиксами, в языке дари,
© Миколайчик В.И., Белоконь В.В., 2022
где сфера способов глагольного действия полностью лишена деривативных аффиксов, используются другие средства, включая лексические: с/!'""'' [moddatë nesastëm] «мы немного досидели» (для передачи семантики де-ривативного префикса использовано лексическое средство), [nesasta ast] «он сел» (значение словоизменительного форманта выражено грамматически - использование формы перфекта), ^»тИп ^^ ^ 13 [й xatm-e daI•s nesastëm] «досидели до конца занятия» (лексическое средство).
Отдельные аффиксы релятивного класса тоже демонстрируют информативную значимость на уровне словоформы. В языке дари словоформа имени существительного не содержит сем, относящихся к категориям рода и падежа, но содержит в себе формальное выражение значения из понятийной сферы определенности/неопределенности - неопределенный артикль в виде суффикса. Пример с неопределенным артиклем в виде релятивного аффикса особенно показателен в том смысле, что выражаемый им коннотативный компонент семантики словоформы имени существительного вполне имплицитно демонстрирует его содержательную полноценность в семантической структуре словоформы. Это обстоятельство особенно наглядно подтверждается тем фактом, что в других языках для выражения значения неопределенности появились специализированные лексические средства, составляющие отдельный лексико-грам-матический разряд слов. Эта особенность формальной структуры западноиранского имени существительного представляет собой довольно необычное явление для индоевропейских языков. Дело в том, что специализированные средства выражения значений из понятийной сферы определенности/неопределенности в индоевропейских языках представлены в основном в виде служебных слов, называемых артиклями. А в русском и других славянских языках такие специализированные средства отсутствует вообще, и для выражения определенности и неопределенности используются языковые средства другой уровневой принадлежности. И хотя иногда эта функция системно представляется вторичной, реально ее использование в речи не только не уступает первичной функции, но может даже превосходить ее. Так выглядит, например, использование числительного «один» в роли неопределенного артикля в разных языках. В языке повседневного общения русское числительное «один» в основном используется как неопределенный артикль. А хорошо известно,
что подобное явление иногда приводит к коренному изменению статуса словоформы, как это случилось с творительным падежом слов «вечер», «ночь», «утро» («вечером», «ночью», «утром») и некоторыми другими, занявшими в лексико-семантической системе русского языка самостоятельное место первичных номинаций - наречий.
Можно также привести в пример категории числа, лица и времени у глаголов. С внутренними свойствами глагольных действий значения, выражаемые личными окончаниями глагольных словоформ, никак не связаны. Но в семантике предложения (сообщения) эти значения информационно полноценны. При этом они нередко не дублируют информацию, выраженную в подлежащем, а выступают ее единственными носителями. Например, время действия относится ко всей сообщаемой информации, ко всей ситуации в не меньшей степени, чем к действию, также и к другим объектам сообщения, хотя формально оно часто выражается лишь в личной форме глагола-сказуемого. Поэтому рассмотрение семантической структуры словоформы не может ограничиться лишь ее рамками, а должно учитывать те связи, которые потенциально характерны для словоупотребления, т. е. не ограничиваться парадигматическим рядом, а учитывать синтагматику.
Особую группу составляют русские глаголы со сложной семантикой, где дериватив-ные аффиксы обозначают не способ протекания действия, а, по сути, выражают отдельное явление, отношение которого к обозначаемому корневой морфемой действию выражено в одновременности проявления и взаимосвязи. К числу подобных слов относятся глаголы «заманить», «наступить», «растоптать», «наехать». Семантическими эквивалентами подобных глаголов в языке дари будут соответственно lPjj' ÜJJH ^ [ba bahana-ye berun awardan] (букв. «увести под предлогом»), jjäjS Ь jjJ [zer-e pa ^gereftan] (букв. «взять под ноги»), [zer-e pa
gerefta sekastan] (букв. «наступив, разбить»), ей J* ¿Jf Jij [zer-e carx gereftan] (букв. «взять под колесо»).
Среди номинативных единиц западно-иранских языков, в которых семантические эквиваленты русских деривативных аффиксов представлены знаменательными словами, следует назвать моделированные сочетания, именуемые сложнодеепричастными глаголами*, широко распространенными в таджикском
* Термин сложнодеепричастный глагол предложен В.С. Расторгуевой, A.A. Керимовой [11].
языке, но довольно употребительные также и в языке дари. Сложнодеепричастный глагол представляет собой симбиоз средств лексического и словоизменительного уровней в лице сочетания двух глагольных словоформ: первым членом сочетания выступает причастие прошедшего времени глагола, уточняющего способ протекания действия, обозначенного вторым глаголом в инфинитиве или в личной форме. Значение русского глагола «прибежать» передается конструкцией ¿¿л! ».ijjJ [dawida amadan], состоящей из причастия прошедшего времени глагола ú-^J^ [dawidan] «бежать» и глагола [amadan] «прибывать». Значение «убежать» выражается сложнодее-причастным глаголом ¿fikj [dawida raf-tan], в котором первым членом выступает та же словоформа eJjj-i [dawida], вторым компонентом является глагол ¿я^j [raftan] «уходить». Семантические эквиваленты русских глаголов «притащить» и «оттащить» - слож-нодеепричастные глаголы ¿pjjl [kesida awardan] (причастие глагола ¿j^íS [kasidan] «тащить» + глагол lPjj' [awardan] «приносить») и lPjj [kasida bordan] (причастие
глагола [kasidan] + ¿Pjí [bordan] «уно-
сить»). Значение «кочевать» передается конструкцией
(причастие сложного глагола úAj^ [koc kardan] «кочевать» + ¿ЙJ [raftan] «двигаться»). Здесь, как видим, семантика дериватив-ного аффикса русского языка передается комбинацией средств лексического и словоизменительного (морфологического) уровней.
Семантические метаморфозы характерны для уровня словоизменения, релятивной аффиксации. Связано это с полифункциональностью морфологических моделей, обусловленной их относительной количественной ограниченностью. При исследовании семантики и функций широкоупотребительных словоизменительных моделей одной из наиболее важных задач выступало определение семантического инварианта. Полифункциональность регулярной грамматической формы, часто называемая ее многозначностью, делала выполнение этой задачи весьма затруднительным. В решении этой задачи мы считаем принципиально важными два ключевых фактора. Первый заключается в изучении механизма взаимодействия формы с неграмматическими средствами в рамках отдельных из ее многочисленных функций. Второй фактор состоит в необходимости четкой дифференциации различных функций формы, с тем чтобы отделить
первичные функции формы от ее употребления за пределами основной сферы функционирования. В этой связи следует обратить внимание на хорошо известные случаи использования индикативных глагольных форм в косвенных наклонениях. Яркой иллюстрацией может быть предложение: Если бы вы на следующей неделе пришли ко мне в гости, мы бы с вами поиграли в шахматы. Здесь форма прошедшего времени дважды употреблена в контексте будущего. Естественно, что ее временная семантика здесь полностью нейтрализована контекстом, в котором актуализировано лишь значение корневых морфем данных словоформ. Очевидно, что никому не придет в голову учитывать подобные примеры при поиске семантического инварианта этой формы прошедшего времени. Однако в менее понятных случаях поиски инварианта при функционировании формы в разных сферах функционирования наблюдаются. такой попыткой мы, в частности, считаем поиски инвариантного значения видовых форм без дифференциации их функций в рамках видовой оппозиции и за ее пределами. За рамками видовой оппозиции формы совершенного и несовершенного вида не дифференцируют действия по внутренним признакам, а конкурируют друг с другом при выражении одинаковых по видовой характеристике действий. таким образом, за пределами видовой оппозиции семантика, заключенная в аффиксальной морфеме, определяющей видовую принадлежность глагола, сплошь и рядом игнорируется, точнее, не востребует-ся: Где Вы смотрели этот документальный фильм? = Где Вы посмотрели этот документальный фильм?
Различия в реализации семантического потенциала полиморфемной словоформы, а таковой является любая широко употребительная грамматическая форма, обусловлены ее полифункциональностью и подчиненностью контексту. И с учетом этого обстоятельства нельзя оставить без внимания достаточно распространенные в теоретической грамматике попытки поиска семантического инварианта грамматической формы. Признавая форму главным носителем значения, отводя неграмматическим (лексическим и конситуатив-ным) средствам лишь вспомогательную роль актуализаторов или модификаторов якобы заложенного в грамматической форме значения, сторонники теории инварианта игнорируют решающее влияние неграмматических средств данного семантического поля на аффиксальную составляющую морфологических средств. При таком подходе анализ, в принци-
пе, заканчивается после определения перечня значений, обнаруженных в различных случаях употребления грамматической формы, что мы часто можем наблюдать в работах по грамматике. Конечно, подразумевается, что разные значения формы реализуются в различных контекстуальных условиях, указывается конкретно, в сочетании с какими лексическими средствами то или иное значение формы реализуется. Но все признаки рассматриваются как компоненты семантики формы.
Показательным в этом отношении является определение семантики формы простого прошедшего времени (претерита) современного персидского языка в научно-методических и научных работах. Они могут включать несколько пунктов, но общими являются два: 1) претерит выражает однократное действие, совершенное в прошлом; 2) при наличии обстоятельственных слов, указывающих на длительность во времени, повторяемость, может выражать длительное действие*. Подобная трактовка семантики аналогичной глагольной формы характерна вообще для научных работ по глаголу в разных языках. В такой дефиниции мы в составе компонентов семантики формы отмечаем прямо противоположные признаки - долготу и краткость. теория инварианта при формальном подходе диктует поиски варианта, объединяющего эти взаимоисключающие признаки. Очевидно, если такой инвариант существует, то он находится в другой понятийной сфере, где длительность и краткость не входят в число принципиальных определяющих. Хотя понятно, что как признаки общей видовой характеристики глагольного действия они относятся к числу важнейших. дело в том, что в ядре видовой оппозиции «имперфект -претерит» в западноиранских языках в числе базовых выступают значения процессности/ непроцессности и предельности/непредельности, в то время как длительность/краткость выступают здесь в качестве вторичных, обусловленных. Что, понятно, ничуть не умаляет важность признаков краткости и длительности как основных характеристик глагольного действия, чем обусловлены их первые места в списках основных видовых понятий практически во всех аспектологических исследованиях.
По семантическому потенциалу и взаимоотношениям с неграмматическими средствами формы сильно различаются. Особым семантическим разнообразием и богатством от-
* См., например, определение семантики и функций этой глагольной формы в капитальном труде крупнейшего современного отечественного ираниста Ю.А. Рубинчика [12].
личаются личные формы глагола, выступающие в роли сказуемого предложения, рассматриваемого в качестве содержательной вершины предложений. Среди глагольных категорий особым семантическим богатством и разнообразием отношений с контекстом отличаются глагольные формы, участвующие в формировании многообразных внутренних свойств глагольных действий. Именно на основе анализа видового значения репрезентативного набора контекстуальных вариантов употребления глагольных форм мы идентифицировали состав и иерархию компонентов грамматической семантики. к первой группе относятся признаки или семы, представляющие собой устойчивые компоненты грамматического значения формы, которые выражаются формой во всех случаях ее употребления. Второй тип представлен неустойчивыми признаками, которые выражаются в минимальном (нейтральном) контексте, но нейтрализуются под влиянием присутствующих в контексте неграмматических средств с несовместимой с ними семантикой. Названные два значения составляют собственное или, по принятой терминологии, узуальное значение грамматической формы.
Третий тип - это так называемые окказиональные значения, формируемые с непосредственным участием грамматической формы во взаимодействии с неграмматическими средствами. Представление об этом семантическом процессе дает явление так называемой вторичной имперфективации русских глаголов моментального способа действия: подпрыгнуть - подпрыгивать, подбросить - подбрасывать, подсмотреть - подсматривать. Представление не совсем точное, поскольку, как известно, словоформа подпрыгивал в русском языке может означать и всего лишь один моментальный акт. что абсолютно не свойственно классическому имперфекту, где глагол подобного семантического класса обозначает повторяющееся действие, в котором результативность сохраняется как признак одного из повторяющихся актов.
к окказиональным значениям относятся те, которые формируются в результате взаимодействия формы с различными семантическими группировками глаголов. Так, в дари на основе изучения взаимодействия претери-та с глаголами движения можно констатировать у этой формы окказиональное значение начинательности, а отношения с другими семантическими группировками глаголов позволяют среди ее окказиональных признаков на-
известия вгпу. филологические науки
звать семы «результативность», «переход в состояние».
Окказиональное значение не принадлежит прямо к семантике формы, поскольку в его выражении с ней на равных участвуют неграмматические средства. Но важно, что форма непосредственно участвует в его формировании.
Выделяются еще три типа взаимоотношений формы с компонентами плана содержания функционально-семантической категории, не входящими в семантику формы. четвертую группу образуют признаки, к которым форма нейтральна, и они свободно придаются выражаемому глаголом в этой форме действию. к пятой группе относятся признаки семантического поля, противоположные по значению неустойчивым компонентам семантики формы. Шестую группу составляют признаки, противоположные устойчивым компонентам видовой семантики формы. Эти признаки не могут придаваться действию, выраженному глаголом в данной форме.
широкая употребительность полифункциональной грамматической формы обусловлена ее относительной семантической аморфностью, что и обеспечивает ее способность «вписываться» в различные контексты. В процессах взаимодействия грамматических средств с несовпадающими с их семантикой неграмматическими, в частности лексическими, средствами, последние доминируют благодаря конкретности их семантики. Таким образом, будучи вследствие своей универсальности и широкой употребительности важнейшим элементом системы, как участник семантических процессов в речи морфологическая модель выступает самым слабым участником, подчиняясь неграмматическим участникам, включая также лексическое значение стоящего в ней глагола.
Различия в реализации семантического потенциала полиморфемной словоформы настолько принципиальны, что ее реальное функционирование невозможно свести к инварианту. Правомерно говорить лишь об инвариантности устойчивых признаков в пределах определенного фрагмента языковой подсистемы, в частности, в таком качестве мы говорили о видовой оппозиции двух глагольных форм прошедшего времени.
При нашем подходе определение перечня признаков, при выражении которых используется грамматическая форма, рассматривается хотя и важным, но лишь предварительным этапом анализа. Он определяется на основе анализа полного набора диагностических контек-
стов - всех типичных контекстуальных разновидностей употребления формы в сочетании с различными неграмматическими средствами. Этот набор включает: а) употребление формы в минимальном (нейтральном) контексте, когда формирование признаков по данному категориальному значению определяется лишь семантикой формы; б) употребление формы в сочетаниях с различными лексическими средствами данного функционально-семантического поля; в) употребление формы в различных типах контекста, где общее содержание сообщения влияет или не влияет на формирование категориальных признаков обозначаемого словоформой явления или понятия; г) употребление в данной форме слов различных семантических группировок данной части речи, обладающих грамматически релевантным компонентом лексического значения, влияющим на формирование рассматриваемых категориальных признаков. Определение списка значений, выражаемых при употреблении формы во всех перечисленных случаях завершает предварительную стадию научного анализа.
Разграничение вклада каждого из средств, принимающих участие в формировании признаков обозначаемого явления по данному категориальному значению, составляет содержание последующего этапа анализа формы. Это самый важный этап, обеспечивающий разграничение роли грамматических и неграмматических средств и точное определение вклада грамматической формы в формирование содержательной структуры выражаемого понятия и на этой основе - идентификацию компонентов семантики формы.
Список литературы
1. Авилова Н.С. Вид глагола и семантика глагольного слова. М., 1976.
2. Арутюнова Н.Д. О минимальной единице грамматической системы. // Единицы разных уровней грамматического строя языка и их взаимодействие. М., 1969.
3. Бондарко А.В. Проблемы грамматической семантики и русской аспектологии. СПб., 1998.
4. Всеволодова М.В. Поля, категории и концепты в грамматической системе языка // Вопр. языкознания. 2009. № 3. С. 76-99.
5. Идеографические аспекты русской грамматики / под редакцией В.А. Белошапковой и И.Г. Ми-лославского. М., 1988.
6. Киселева Л.Н. Язык дари Афганистана. М., 1985.
7. Маслов Ю.С. Очерки по аспектологии. Л., 1984.
языкознание
S. Mилославский И.Г. Mорфологические категории современного русского языка. M., 1981.
9. Общее языкознание. Внутренняя структура языка. M., 1972.
10. Островский Б.Я. Вопросы грамматической семантики глагола языка дари. M., 2004.
11. Расторгуева В.С., Керимова A.A. Система таджикского глагола. M., 1964.
12. Рубинчик ЮА. Грамматика современного персидского литературного языка. M., 2001.
13. Современный русский язык / под ред. ВА. Белошапковой. 2-е изд., испр. и доп. M., 1989.
14. Теория функциональной грамматики. Тем-поральность. Mодальность. Л., 1990.
15. Эдельман Д.И. Категория времени и вида // Опыт историко-типологического исследования иранских языков. Т. II: Эволюция грамматических категорий. M., 1975.
* * *
1. Avilova N.S. Vid glagola i semantika glagol'-nogo slova. M., 1976.
2. Arutyunova N.D. O minimal'noj edinice gram-maticheskoj sistemy. // Edinicy raznyh urovnej gram-maticheskogo stroya yazyka i ih vzaimodejstvie. M., 1969.
3. Bondarko A.V. Problemy grammaticheskoj se-mantiki i russkoj aspektologii. SPb., 1998.
4. Vsevolodova M.V. Polya, kategorii i kon-cepty v grammaticheskoj sisteme yazyka // Vopr. yazy-koznaniya. 2009. № 3. S. 76-99.
5. Ideograficheskie aspekty russkoj grammatiki / pod redakciej V.A. Beloshapkovoj i I.G. Miloslavsko-go. M., 19SS.
6. Kiseleva L.N. Yazyk dari Afganistana. M., 1985.
7. Maslov Yu.S. Ocherki po aspektologii. L., 1984.
8. Miloslavskij I.G. Morfologicheskie kategorii sovremennogo russkogo yazyka. M., 1981.
9. Obshchee yazykoznanie. Vnutrennyaya struk-tura yazyka. M., 1972.
10. Ostrovskij B.Ya. Voprosy grammaticheskoj semantiki glagola yazyka dari. M., 2004.
11. Rastorgueva V.S., Kerimova A.A. Sistema tadzhikskogo glagola. M., 1964.
12. Rubinchik Yu.A. Grammatika sovremennogo persidskogo literaturnogo yazyka. M., 2001.
13. Sovremennyj russkij yazyk / pod red. V.A. Beloshapkovoj. 2-e izd., ispr. i dop. M., 1989.
14. Teoriya funkcional'noj grammatiki. Tempo-ral'nost'. Modal'nost'. L., 1990.
15. Edel'man D.I. Kategoriya vremeni i vida // Opyt istoriko-tipologicheskogo issledovaniya iranskih yazykov. T. II: Evolyuciya grammaticheskih katego-rij. M., 1975.
© Гулинов Д.Ю., Бакумова Е.В., 2022
The types of the morphemic structuring of the word forms and the variation of the implementation of their semantic potential in the speech conditions
The article deals with the structural and semantic differences between the polymorphemic word forms in the languages of the different typology. However, the general for the multi-structural languages is the variation of the implementation of the semantics of the inflectional affixes, the most important of them is the neutralization of its variable components by the context.
Key words: multi-structural languages, polymorphemic word form, derivational affixation, inflectional affix, variation of functioning, neutralization of variable characteristics.
(Статья поступила в редакцию 30.03.2022)
д.Ю. гулинов, е.в. бакумова
(волгоград)
социальная реклама российской городской среды: функциональные особенности и языковое своеобразие
Анализируется российская социальная реклама. Отмечается, что социальная реклама в современной России носит полифункциональный характер, выступает транслятором таких традиционных общечеловеческих и национальных ценностей, как экология, здоровый образ жизни, цивилизованное поведение. Выявляется языковое своеобразие социальной рекламы, способствующее привлечению внимания населения к общественно значимым проблемам.
Ключевые слова: социальная реклама, ценности, рекламный слоган, медиаурбанистиче-ское пространство, стратегия.
В последнее время феномен социальной рекламы все больше привлекает внимание ученых [1-6; 8]. Это обусловлено потребностью ее детального анализа с учетом лингво-
