CC BY
66
Типическая гомеровская сцена аристии в «Аргонавтике» Аполлония Родосского
Резюме. Сопоставив тексты «Аргонавтики» и «Илиады», автор статьи делает вывод, что, с одной стороны, Аполлоний Родосский подчеркивается преемственность своего произведения к эпической традиции в изображении типической сцены аристии и в создании героического образа. С другой стороны, традиционные мотивы в «Аргонавтике» преобразуются. Традиционную тему аристии александрийский поэт переносит в любовную сферу. Образ Ясона несет в себе традиционные характеристики традиционного героя, которые в нем, с одной стороны, являются знаками связи с героическим эпосом, а с другой, -трансформируются, превращая его в героя нового «любовного» сказания.
Ключевые слова: Аполлоний Родосский, «Аргонавтика», гомеровский эпос, типическая сцена, аристия, Ясон.
Использование традиционных мотивов в «Аргонавтике» Аполлония Родосского сейчас принято считать поэтическим приемом, с помощью которого автор противопоставляет свое произведение «Илиаде» и «Одиссее». В тексте поэмы современные исследователи стремятся обнаружить иронию и даже пародию на гомеровский эпос (Knight 1995). Прежде всего они обращают внимание на то, как александрийский поэт в своем произведении изображает героическую личность.
Аполлоний Родосский неоднократно подчеркивает, что Ясон, в отличие от гомеровских героев, которыми движет желание остаться в памяти людей, стать предметом песен и обрести «нетленную славу» пусть даже ценой собственной жизни1, лишен всякой воинственности. Он отправляется за золотым руном, повинуясь необходимости. Он признается Гипсипиле, что был бы рад, если бы боги «освободи ли бы его от трудов» (1, 903). В отличие от всех аргонавтов Ясон считает, что главным качеством предводителя экспедиции должно быть умение «начинать ссору или заключать соглашение с чужеземцами» (1, 340). Прибыв в Колхиду, он надеется на свои дипломатические способности: «Встретившись с Ээтом, в разговоре с ним я попытаюсь выяснить, согласиться ли он в знак дружественного
1 Выразителями кодекса героического поведения в «Илиаде» являются Гектор (6, 441-446) и Ахилл (18, 120-121).
расположения отдать нам золотое руно, или, полагаясь на силу, откажет, презрев нашу просьбу» (3, 179-181). Он предпочитает решить дело словами, а не силой (3, 185).
Своей цели Ясон добивается благодаря умению производить впечатление на женщин, вызывать у них любовь к себе. Перед встречей сначала с Гипсипилой, а затем с Медеей герой изображен как воин перед поединком. В своем пурпурном плаще он похож на облачающегося в доспехи Агамемнона в начале XI книги «Илиады» или на Ахилла, подходящему к стенам Трои, чтобы сразиться с Гектором (22, 25-32). Моделью для экфрасиса в поэме Аполлония Родосского послужил щит, изготовленный Гефестом. Однако темой изображений на щите Ахилла является война и мир, а на плаще Ясона - война и любовь, и последняя доминирует в «Аргонавтике». На это указывает следующий образ: «Рядом искусно была изображена схватившая быстрый щит Ареса пышнокудрая Киферия, у которой с плеча к левому локтю ниже соска спускался край хитона. И в медном щите на нее смотрело точное ее отражение» (1, 742-746). Афродита, схватившая щит своего любовника - бога войны - замечательный образ, иллюстрирующий смену акцентов в поэме самого Аполлония.
Приготовления Ясона к встрече с Гипсипилой является ярким примером того, как Аполлоний включает в свою поэму типическую гомеровскую сцену, в данном случае сцену вооружения воина. Термин «типическая сцена» для повторяющихся повествовательных блоков был введен Арендом (Arend 1933). В своей книге он показал, что в «Илиаде» они обычно имеют идентичную структуру. Перри пишет, что эпический поэт наследует композицию сцены из традиции (Parry 1971: 401-407).2 Наглер определяет типическую сцену как «унаследованную дословесную форму для спонтанного создания последовательности значимых деталей» (Nagler 1974: 82). Структуру типической сцены поэт может изменить для создания специального эффекта. Она может быть более или менее разработана в зависимости от внимания поэта к данному моменту повествования. Таким образом, каждая типическая сцена внутри поэмы уникальна. Искусство Гомера заключается в том, как он вводит в свое повествование то одну группу деталей, то другую, тем самым обогащая его3.
2
Перри, а за ним Лорд (Лорд 1994) и Керк (Kirk 1976), включают типические сцены в понятие «тема». Наглер (Nagler 1974) и Торнтон (Thornton 1984) пользуются термином «последовательность мотивов».
Подробнее о типических сценах у Гомера см. в обзоре Эдвардса (Edwards 1992).
Лорд отмечает разную степень разработанности в «Илиаде» темы вооружения воина: от одной строки до целого отрывка (Лорд 1994: 107). Детальное описание облачения дается в наиболее важных местах повествования - сценах вооружения Александра (3, 330-338), Агамемнона (11, 17-44), Патрокла (16, 131144) и Ахилла (19, 369-391). Как пишет Армстронг, поэт таким образом подчеркивает начало новой сюжетной линии или напряженность момента (Armstrong 1955: 342). Феник замечает, что полная форма сцены вооружения предшествует битве, в которой воин совершает свой главный подвиг (Fenik 1968) . Порядок облачения остается неизменным: поножи, нагрудник, меч, щит, шлем и копье (Armstrong 1955: 344). Согласно Лорду, «орнаментальная» тема выступает как признак и «ритуальный» и художественный, сигнализирующий особую роль данного героя» (Лорд 1994: 107).
Перечислив составные части вооружения, Гомер выделяет какой-нибудь предмет, например доспехи Агамемнона (11, 1928), и подробно описывает его. Также непременно сообщается, как он достался5. Эти предметы вооружения уникальны в своем роде6 и являются отличительным признаком их обладателей. Лорд об этом пишет следующим образом: «Ясеневое копье Ахилла, в свою очередь, находит соответствие в луке Одиссея. Примечательно, что Патрокл не берет с собой этого копья, так как только Ахилл в состоянии владеть им. Как и лук, оно досталось герою по наследству. Именно оно, а не доспехи, скованные Гефестом, представляют собой отличительный признак Ахилла» (Лорд 1994: 221).
В поэме Аполлония, как и у Гомера, выделенные автором предметы являются дарами. Плащ Ясону выткала Афина «когда
4 А. Лорд дает следующее определение темы: это «группа понятий и представлений, регулярно используемых при передаче сюжета в формульном стиле традиционной поэзии» (Лорд 1994: 83).
5 Беиэ называет эту легендарную информацию «анекдотом» (Beye 1964).
6 Например, согласно Пейджу, «слово «щит» используется в «Илиаде» в 170 местах, и названы имена более, чем 100 ахейцев, но никто другой кроме Аякса имеет щит erctapoeiov, который носят ■qute pupyov (Page 1958: 234). Исключительные в своем роде предметы вооружения являются реликтами микенской эпохи. Об их существовании Гомер узнал из формул. (Page 1958: 232). Боура об этом пишет следующим образом: «Гомер любит задерживать свое внимание на материальных объектах и располагает множеством подходящих для этого фраз, и поэтому его произведения - своего рода уникальное хранилище сведений о предметах, которые он вряд ли мог видеть собственными глазами» (Боура 2002: 531)
впервые замыслила каркас корабля Арго и научила, как вымерять линейкой ряды гребцов на палубе» (1, 723-724). При встрече с Гипсипилой герой держит копье, которое ему когда-то вручила в качестве дара Аталанта (1, 770). При прощании царица Лемноса в знак своей любви дарит Ясону черный плащ (3, 1205-1206). Эти вещи являются памятью не о военных, как у Гомера, а о любовных подвигах.
В «Аргонавтике» приготовление Ясона к встрече с Гипси-пилой начинается с описания плаща. Аналогично в III книге «Илиады» Парис предстает перед ахейцами со шкурой барса на плечах (3, 17). Отмечая сходство характеров Ясона и Париса, некоторые исследователи делают вывод, что Аполлоний Родосский сделал главным героем своей поэмы человека, основным качеством которого является эротическая, а не физическая сила (Clauss 1993: 26). Однако они оставляют без внимания тот факт, что вторым элементом вооружения Ясона является копье. В третьей книге «Аргонавтики» оно будет названо ^eAt^ (1264), а это отсылка непосредственно к Ахиллу, поскольку только его копье в «Илиаде» обозначается этим словом. Таким образом, представление о Ясоне как о герое-любовнике (Beye 1969), а тем более как об антигерое (Lawall 1966), является неполным.
Переходим к анализу самого хрестоматийного эпизода в «Аргонавтике» - подвига Ясона. Сцена аристии представлена в поэме как своего рода состязанием героя с царем колхов. Поэтому Ээт изображается следующим образом: «И тогда Ээт надел себе на грудь прочную броню, которую ему подарил Арес, убив своей рукой Миманта на Флегрейском поле, а на голову - золотой шлем с четырьмя шишками, вокруг которого было такое сияние, как блестит солнце, когда оно начинает подниматься из Океана. В руках он держал щит из многих слоев кожи и страшное, неукротимое копье» (3, 1225-1232). Царя колхов можно сравнить с Ахиллом перед сражением с Гектором: «А к нему близко подошел Ахилл, подобный потрясающему шлемом воинственному Эниалию. Над правым плечом он потрясал страшным пелионским ясеневым копьем, а вокруг него горела медь, как пылающий огонь или как свет восходящего солнца» (22, 130-134).
Проанализировав эту сцену и изображение царя колхов в момент отплытия аргонавтов (4, 219-224), Френкель делает вывод, что в «поэме Аполлония «приготовления к битве в гомеровском духе ... ни к чему не приводят» (Frankel 1968: 469), поскольку за ними не следует поединок. Однако состязание в силе и ловкости равнозначно сражению. В данном случае сцена вооружения выполняет орнаментальную функцию. Аполлоний следует традиции в изображении батальных сцен, хотя в анализируемом фрагменте тема аристии остается нереализованной.
Ясон перед сражением с быками, а затем с Землеродными, также изображен вооруженным и выглядит вполне как гомеровский персонаж: «И, сойдя с корабля, с копьем и щитом он отравился на подвиг. В руках у него был ослепительно сияющий медный шлем, полный острых зубов, а за плечами - меч. С одной стороны, он был подобен Аресу, а с другой, - златолучному Аполлону» (3, 1279-1283). Исследователи считают, что моделью для Аполлония послужило следующее описание Агамемнона во второй песне «Илиады»: « Глазами и головой он был подобен с наслаждением мечущему молнии Зевсу, поясом -Аресу, грудью - Посейдону» (2, 477-479). Однако, как пишет Эффе, Ясону «не грозит никакая опасность, так как он защищен магическими средствами Медеи, и поэтому героическое качество ... иронически пропадает» (Effe 2001: 60). По мнению Галин-ски, подвиг Ясона в третьей книге поэмы и сражение Геракла с Землеродными в первой книге (1, 992-1011) являются параллельными сценами. Аполлоний делает это для того, чтобы противопоставить своего героя традиционному (Galinsky 1972)7. Он побеждает благодаря не физической силе, а эротической. На наш взгляд, целью поэта было изобразить сцену аристии Ясона в рамках эпической традиции, но переносит ее в любовную сферу. Этот прием Аполлония аналогичен использованию им традиционной сцены «вооружения» перед встречей Ясона с Гипсипилой.
Натерев перед сражением свое оружие и себя самого принесенным Медеей зельем, Ясон ощущает, что у него «руки напряглись, наполнившись силой» (3, 1258). Хантер (Hunter 1989: 237) проводит параллель между Ясоном и Ахиллом. Испытывая изготовленные Гефестом доспехи, «божественный Ахилл примерил на себя доспехи, чтобы убедиться, впору ли они ему.Он вытащил из чехла очень тяжелое и прочное отцовское копье» (19, 384-389).
В вооружении Ясона главным также является копье: «И не смогли товарищи даже чуть-чуть погнуть это копье, и не могли сильные руки сокрушить его (3, 1248-1255)». Обрадованный
7
Параллельными являются также сцены похищения золотого руна (4, 145-182) и победы Геракла над драконом, охраняющим яблоки Геспе-рид (4, 1432-1440).
По мнению некоторых исследователей (Веуе 1982: 12-132), именно Медея является героем произведения, поскольку она помогает Ясону усмирить быков и победить воинов, она усыпляет дракона. Из-за ее хитрости погибает Апсирт, и колхи перестают преследовать аргонавтов. Наконец она побеждает Талоса, который является последним препятствием для возвращающихся домой героев.
герой сравнивается с конем: «Как воинственный конь, который, устремляясь на противника, со ржанием ударяет копытом в землю, и, чрезмерно гордясь, задирает голову с прямыми ушами, так Эсонид красовался силой рук. Снова и снова поднимал он высоко ноги, потрясая в руке медным щитом и ясеневым копьем» (3, 1259-1264).
Подобное сравнение употребляется в «Илиаде» дважды: первый раз по отношению к Парису (6, 506-511), второй - по отношению к Гектору (15, 263-268). Большинство античных филологов считало, что оно более уместно для описания гордящегося своей красотой Александра8. Поскольку в сцене встречи с Гипсипилой Ясон уже уподоблялся этому герою Гомера, современные исследователи полагают, что Аполлоний поддерживал общую точку зрения. Однако две последние строки сравнения, на наш взгляд, также подчеркивают героическую составляющую образа главного действующего лица «Аргонавтики». В «Илиаде» копьями потрясают идущие в бой Сарпедон (12, 298) , Эней (20, 163) и Ахилл (22, 132) . По всей видимости, Аполлоний скорее стремился в этом фрагменте приравнять Ясона к Гектору, или, по крайней мере, учитывал оба параллельных гомеровских эпизода.
Автор подчеркивает традиционность своего персонажа, сравнивая его перед сражением с Землеродными с кабаном:
yva^tpe Se yovvar'' еХафра, ^eyav S’ e^nX^aaro dv^ov аХк^д, ^ai^wwv auC eiKeXos, os pa т’ oSovras drfyei dnpeurfiaiv en’ avSpaaiv, а^ф1 Se noXXos афрод ano aro^aros xa^aSis pee x^o^evoio.
«Он согнул проворные ноги, и его великий дух исполнился мужеством, и он находился в волнении, как вепрь, который точит клыки на охотников, и у него, разгневанного, из пасти течет на землю пена» (3, 1350-1354). Гомер использует гапакс ура^фер, описывая действия Одиссея (23, 731).
Гомер сравнивает героя с разъяренным кабаном в «Илиаде» дважды: сначала с ним сравнивается Идоменей (13, 470-477), затем - Аякс (17, 281-283). Считается, что Аполлоний, включив это сравнение в текст «Аргонавтики», «отражает современную комментаторскую дискуссию» (Hunter 1989: 248), почему Идо-меней сравнивается с кабаном, а не со львом, о которой нам известно благодаря схолиям к «Илиаде». Как пишет Хантер, сравнение с лежащим в засаде кабаном больше подходит к
8
См. Схолии к 15, 263. О лексических параллелях с Гомером в данном месте «Аргонавтики», также, вероятно отражающих, комментаторскую традицию см. Яе^ак^ 1994: 107.
описываемой ситуации. По нашему мнению, не это было целью поэта. С помощью сравнения с кабаном он стремился передать неустрашимость героя перед лицом противника и желание сражаться. Об этом свидетельствует в частности словосочетание ецпХ^оато dv^ov, которое встречается в описании Ахилла в начале сражения с Гектором (22, 312-313). Интересно, что глагол ууа^птш в данной форме у Гомера встречается всего лишь один раз применительно к Одиссею в момент его единоборства с Аяксом (Ил. 23, 731).
Хантер в качестве параллели к 13б5 стиху третьей книги «Аргонавтики» (Ясон бросает камень в своих противников) приводит 2б4-2б5 стихи седьмой песни и 4Q3 стих двадцать первой песни «Илиады» (Hunter 1989: 25Q). Мы, исходя из общего контекста сцены аристии, считаем, что Аполлоний ориентировался на следующие строки:
"Ектшр 8' apпd£as Xdav феpev> Os pa пuXdшv еат^кеї пpOaвe пpu^v6s па^и?, аитар Uпepвev
> > \ V Є \ О > V О / > Э / О/ Э f
o£v? ervp T6V 8 ov ке 8v ауере 8rq^ov аріатш prtOiws еп' a^a^av ап' ov8eos 6xXiaaeiav, oiot vvv вpoтoi ela'p о 8е ^tv p£a пdXXe каї otos. тOv oi eXaфp6v ёвгке KpOvou пш? ayкuXo^^тeш. ws 8' оте пoi^v pela фереї пOкov apaevos ol6s Хеірї Xaftwv етеру, oXiyov те ^tv a^Oos епеіуеї,
&s "Ектшр lOvs aavi8wv фере Xadv aeipas, at pa пvXas elpuvтo пика атї^арш? apapuias 8tKXi8as VфrXdsp 8otol 8' ёvтoaвev o^es
S' * О ' ' £v \ ’ /
et^ov eпr^oipoi, ^ta 8e KXr^s епар^реї. атrj 8e ^dX' eyyvs lwv, каї epeiad^evos fidXe ^.iaaas eu 8iaвdsi
«Гектор, схватив у основания широкий и сужающийся наверху камень, который стоял около ворот, понес его. Его не смогли бы без труда сдвинуть с дороги на повозку два лучших из живущих сейчас людей, а он один им потрясал. Этот камень сделал легким сын хитроумного Крона. Как пастух, который, взяв в руку шерсть барана, быстро несет ее, потому что ее вес не велик, так Гектор, подняв камень, донес его до ворот... Подойдя совсем близко, он остановился и широко расставил ноги и оперся, чтобы бросок не был слишком слаб, и метнул камень в середину» (12, 445-46Q).
Хантер отмечает, что Аполлоний, также как Гомер, для того чтобы подчеркнуть исключительную силу героя, пишет, что его деяние не смогут повторить два сильных человека. Отличие от Гомера состоит в том, что александрийский поэт не противопоставляет Ясона современным людям, как например в
302-304 стихах пятой песни «Илиады». Таким образом он акцентирует магическую силу героя (Hunter 1989: 250).
Гомеровское выражение ev 8ia/3as александрийский поэт использует в сцене укрощения быков, сравнивая героя со скалой:
voo О» w <r vo ( > \ t /
eooeiaav о ^pweg onwg toovp avTap о rovaye ev Sta^a? iniovTas a Te aniXa? eiv aXl петрп ^L^vev aneipeaLyai SoveV^eva kV^aT aeXXaigp npoade Se oi аакод ea^ev ivavTLov. oi Se ^iv а^фш ^ик-цО^ы KpaTepoiaiv ivenX^^av KepaeaaivL
«Герои, когда увидели это, испугались, а он, широко расставив ноги, встретил подходящих (быков), как погруженный в море утес отталкивает от себя волны, поднимаемые бесконечными порывами ветра. Он выставил против них щит, а они вдвоем с мычанием оплели его мощными рогами» (3, 1293-1298)».
Как отмечают комментаторы, Аполлоний, создавая этот образ, взял за основу 618-621 стихи XV книги «Илиады» (Hunter 1989: 242). Гомер сравнивает ахейцев со скалой, а троянцев во главе с Гектором - с обрушивающимися на нее волнами. Мы снова видим, что, с одной стороны, автор «Арго-навтики» использует сравнения как цитаты из произведения предшественника, а с другой, - для того, чтобы сделать акцент на необыкновенной силе героя, даже несколько утрирует его образы, поскольку один Ясон с учетом гомеровского подтекста оказывается равен всему ахейскому войску9.
Когда Ясон устремляется на Землеродных, он сравнивается со звездой: «Как пылающая звезда, падая с неба, летит через темный эфир и оставляет за собой блестящий след, блеск которой является знамением для наблюдающих ее полет людей, так сын Эсона устремился на Землеродных» (3, 1377-1380).
Согласно Хантеру (Hunter 1989: 252), основной моделью из «Илиады» послужило прибытие на поле боя богини Афины: «Афина-Паллада прибыла на землю как рассыпающая вокруг себя множество искр яркая звезда, которую сын хитроумного Крона посылает в качестве знамения морякам или войскам народов, и встала посредине» (4, 75-79). Таким образом Аполлоний подчеркивает невероятную скорость героя, фактически уравнивая его с божеством. Сложившееся в современном литературоведении представление, что «главным герой «Аргонав-тики» подобен скорее Парису, чем Гектору и Ахиллу» (Nyberg
9 Ясона в данном случае можно также сравнить с Гераклом в первой книге «Аргонавтики», при описании которого тоже используется выражение еи 8ьавад «широко расставив ноги» (1, 1199).
1992: 111), не совсем верно. Да, в начале поэмы Аполлоний неоднократно подчеркивает, что Ясон не та яркая личность, о деяниях которой повествует традиционный эпос. В отличие от Гектора он стремится избежать сражения (3, 185), а в отличие от Ахилла - загладить конфликтную ситуацию, когда его упрекает Теламон (1, 1339-1343). Но в сцене аристии Аполлоний с помощью сравнений уподобляет Ясона в основном именно этим персонажам. Как пишет Нелис, в поэме Аполлония есть несколько батальных сцен, и в них сконцентрированы основные эпизоды «Илиады». Особенно много их в описании сражения с огнедышащими быками и с Землеродными в конце третьей книги. «Сведение гомеровских типических сцен в один показательный пример является краеугольным камнем поэтической техники Аполлония» (МеНБ 2005: 357) - и характерно, что в этот момент Ясон во многом уподобляется главным героям гомеровского эпоса.
В заключение рассмотрим, как на уровне лексики александрийский поэт подчеркивает сходство Ясона с гомеровскими персонажами.
Описывая действия Ясона, когда он укрощает быков, Аполлоний использует гомеровское выражение £1фоя а^ф" ш^оья (3, 1282). В «Илиаде» слова в формуле стоят в другом порядке: а^ф{ ... ш^оюм ... !~1фод (2, 45; 3, 354; 5, 738; 11, 29; 16, 135; 19, 372). Эта формула встречается в сценах вооружения Агамемнона, Патрокла и Ахилла.
Когда герой начинает сражаться с Землеродными, используется выражение ек к°1еоТо ... ХФ°£ (3, 1381). В «Илиаде» в I книге им передаются действия разгневанного Ахилла (1, 194). В IV книге меч Ясона характеризуется как кюл^еп (4, 696). В XVI книге «Илиады» это определение имеет меч Аякса Оилида (16, 332), а в двадцатой книге - Ахилла (20, 475).
Заканчивая эпизод сражения Ясона с быками, Аполлоний, использует для характеристики щита эпитет «широкий» еири ..оакоя (3, 1311). В «Илиаде» порядок слов обратный, и существительное с прилагательным не разъединены. Два раза из трех формула употреблена в тринадцатой песне «Илиады» (13, 552; 13, 608). В 608 стихе эпитетом ейрй характеризуется щит Ахилла, а в 132 стихе семнадцатой книги - Аякса Теламонида.
Шлем Ясона (пуХ^) в сцене аристии имеет определения ХаХкеп (3, 1281) и врьар'цу (3, 1322). В «Илиаде» эти прилагательные входят в состав формул %аХке1п кория (2) и корива вркар'цу (употребляется 6 раз и не только в Лее.). Таким образом, Аполлоний заменяет существительное, входящее в состав гомеровской формулы, синонимом.
Также александрийский поэт использует в сцене аристии для характеристики щита героя эпитет геграфаХ^роу: «И надел на
голову золотой шлем с четырьмя шишками» (xpvaeL^v 8’ ent краг! Kopuv вето тетрафаХ^роу (3, 1228). У Гомера он входит в состав формулы Kuve^v вето тетрафаХуроу, которая встречается в сценах облачения Афины (5, 743) и Агамемнона (11, 41). Существительное и прилагательное стоят в той же метрической позиции, как в «Аргонавтике».
Таким образом, в эпизоде аристии Ясона Аполлоний, во-первых, неоднократно использует формулы из сцен вооружения ключевых персонажей гомеровской поэмы. Во-вторых, описывая оружие своего героя, александрийский поэт выбирает словосочетания, указывающие на конкретных обладателей. У Ясона такое же копье как у Гектора, меч как у Ахилла и Аякса Оилида, щит как у Ахилла и Аякса Теламонида. Используя гомеровские выражения, Аполлоний основное внимание уделяет эпитету, как более значимому ее элементу, несущему в себе основную информацию. Существительные александрийский поэт часто заменяет синонимами.
Подводя итоги, следует отметить, что, с одной стороны, Аполлоний Родосский подчеркивается преемственность своего произведения к эпической традиции в изображении типической сцены аристии и в создании героического образа. С другой стороны, традиционные мотивы в «Аргонавтике» преобразуются. Традиционную тему аристии александрийский поэт переносит в любовную сферу. Сцена вооружения Ээта служит в «Аргонав-тике» отсылкой к традиции и играет декоративную роль, поскольку за ней не следует описание сражения. Образ Ясона несет в себе традиционные характеристики традиционного героя, которые в нем, с одной стороны, являются знаками связи с героическим эпосом, а с другой, - трансформируются, превращая его в героя нового «любовного» сказания. И показательно, что гомеровские параллели служат обоим этим целям: они выявляют и сходство Ясона с главными героями гомеровских поэм, и его контрастную противопоставленность им. Более того, мастерство Аполлония порой позволяет ему порой реализовать обе эти литературные задачи в рамках одной и той же сцены, будь это встреча с Гипсипилой или аристия в 3-ей книге.
Литература
Боура 2002 - Боура С. М. Героическая поэзия. М.
Лорд 1994 - Лорд А. Б. Сказитель. М.
Arend 1933 - Arend W. Die typischen Scenen bei Homer. Berlin.
Beye 1964 - Beye C. R. Homeric Battle Narrative and Catalogues // Harvard Studies in Classical Philology 68. P. 345-373 Beye 1969 - Beye C. R. Jason as Love-hero in Apollonius “Argonautica” of Apollonius // Greek, Roman and Byzantynne Studies 10. P. 31-55 Beye 1982 - Beye C. R. Epic and Romance in the Argonautica: Literary Structures. Carbondale.
Clauss 1993 - Clauss J. J. The Best of the Argonauts. The Redefinition of the Epic Hero in Book I of Apollonius’ “Argonautica”. Berkeley.
Effe 2QQ1 - Effe B. The Similies of Apollonius Rhodius. Intertextuality and Epic Innovation // A Companion to Apollonius Rhodius. Leiden, Boston, Koln. P. 147-1б9 Edwards 1992 - Edwards M. W. Homer and oral Tradition: The Type-Scene // Oral Tradition 7/2. P. 284-33Q Fenik 19б8 - Fenik B. Typical Battle Scenes in the Iliad. Hermes Einzelschriften 21. Wiesbaden.
Frankel 19б8 - Frankel H. Noten zu den “Argonautika” des Apollonios Rhodios. Munich.
Galinsky 1972 - Galinsky G. K. The Heracles Theme. Oxford.
Hunter 1989 - Hunter R. L. (Ed.) Apollonios of Rhodes. Argonautica.
Book III. Cambridge.
Kirk 197б - Kirk G. S. Homer and the Oral Tradition. Cambridge.
Knight 1995 - Knight V. The Renewal of Epic: Responses to Homer in the “Argonautica” of Apollonius. Leiden.
Lawall 19бб - Lawall G. Apollonius’ Argonautica: Jason as Anti-hero // Yale Classical Studies 19. P. 119 - 1б2 Nagler 1974 - Nagler M. N. Spontaneity and Tradition. A Study in the Oral Art of Homer. Berkeley.
Nelis 2QQ5 - Nelis D. P. Apollonius of Rhodes // A Companion to Ancient Epic. Oxford.
Nyberg 1992 - Nyberg L. Unity and Coherence. Studies in Apollonius Rhodius Argonautica and Alexandrian Epic Tradition. Lund.
Parry 1971 - Parry M. The Making of Homeric Verse. Oxford.
Rengakos 1994 - Rengakos A. Apollonios Rhodios und die antike Homererklarung. Munchen.
Thornton 1984 - Thornton A. Homer’s Iliad: Its Composition and the Motif of Supplication. Gottingen (= Hypomnemota 81).
Summary
I. V. Rybakova. A typical Homeric scene of aristeia in the “Argonautica” of Apollonius.
The article deals with the Apollonius Rhodius’ way of treating the typical epic scenes, such as arming and aristeia. The author proves that the Alexandrian poet, though having transformed some traditional motifs by putting them into a new, erotic framework, at the same time emphasizes his main hero, Jason, thus, following the traditional patterns. This twofold treatment of traditional models is perceived both at the level of lexical formulas, similes and scene composition and structure. This ambiguity could be sometimes perceived within one and the same scene, such as Jason’s encounter with Hypsipyle or his aristeia in Book III.
