CC BY-NC-ND
71
Лингвистика в кругу наук
И.В. Рыбакова
Особенности использования гомеровских
эпитетов, характеризующих героев, в «Аргонавтике» Аполлония Родосского
Аполлоний Родосский в «Аргонавтике» использует семантически нейтральные традиционные эпитеты, чтобы показать, что его персонажи живут в мире «Илиады» и «Одиссеи». Эпитеты в его произведении играют роль отсылок к гомеровским поэмам. Отличительное качество героя, которое в каталоге автор подчеркивает традиционным формульным эпитетом, затем раскрывается в каком-нибудь эпизоде. Таким образом, эпитеты, семантически нейтральные в «Илиаде» и «Одиссее», в поэме Аполлония Родосского становятся маркированными.
Ключевые слова: Гомер, Аполлоний Родосский, «Аргонавтика», формула, «нейтральный эпитет», «маркированный эпитет», герой.
Исследователи эпических поэм отмечают следующие характерные для этого жанра особенности в изображении действующих лиц: 1) типическое в них «господствует над индивидуальным, образы героев и их соперников очерчены сходными красками и все вместе сливаются в синтетический образ эпического богатыря»1; 2) эпический герой является воплощением своего народа, а это в свою очередь обусловливает его единичность и исключительность2.
В гомеровских поэмах исследователи, начиная с М. Пэрри, выделяют родовые и различительные эпитеты. Родовыми являются прилагательные, которые могут служить характеристикой любого персонажа. Как пишет Р.В. Гордезиани, «эти эпитеты в абсолютном большинстве случаев указывают на общие свойства героя, которые связывают его не только с действием «Илиады» и «Одиссеи», но и с сюжетами сказаний троянского цикла вообще»3. В отличие от них различительные эпитеты используются эпическим поэтом при изображении какого-то одного, конкретного героя. По мнению Г. Надя, они являются песенной темой в миниатюре, в ней проявляются мысленные ассоциации, связанные в традиции с сущностью того или иного персонажа4. И.В. Шталь объясняет появление в «Илиаде» и «Одиссеи» различительных эпитетов следующим образом:
© Рыбакова И.В., 2014
«Распределение эпитетов при имени героев происходит таким образом, что при имени ряда героев эти эпитеты образуют числовое преимущество («частотный взрыв»). Подобное числовое преобладание, выделяя героя в некоем качестве по сравнению с иными качествами собственной характеристики героя, создает его индивидуальную эпическую характеристику»5.
М. Пэрри дополнительно подразделял родовые эпитеты на «орнаментальные» и «специальные». Основанием для этого послужила необходимость объяснить, почему в ряде случаев Гомер вместо ожидаемых формул использует их метрические эквиваленты. «Орнаментальные» эпитеты никак не связаны с содержанием поэмы и служат только вспомогательными средствами при создании стиха. Как пишет Боура, они «придают поэтической речи образность и красочность», «имеют чисто декоративную, услаждающую функцию»6. В отличие от них «специальные» эпитеты непосредственно связаны с действием поэмы. Прежде всего, они служат «для обозначения персонажа», с их помощью «определяется его место в повествовании»7. Таким образом, «специальные» эпитеты от орнаментальных отличает, прежде всего, их функциональность внутри произведения8. Н.Л. Сахарный пишет, что они «связаны с его (Гомера — И.Р.) оценкой событий, поступков, с тем или иным обстоятельством действия, с впечатлением и отношением, которые он хочет вызвать у слушателей»9. По мнению исследователя, такие эпитеты имеют в гомеровских поэмах эмоциональные функции. А.И. Зайцев показывает это на следующем примере: «так, эпитет «ужасный» (пе^юрюд — И.Р.) необычен для Ахилла (он применяется чаще всего к Аяксу, сыну Теламона), и когда мы читаем в XXI песни «Илиады»:
Царь Илиона, Приам престарелый, на башне священной, Стоя, узрел Ахиллеса ужасного: все пред героем Трои сыны, убегая, толпилися, противоборства Более не было...
(«Илиада». XXI, 526 - 529) невозможно допустить, что Ахилл назван «ужасным» случайно, а не в соответствии со сложившейся ситуацией и как бы увиденный глазами Приама»10.
Некоторые исследователи считают, что не следует делить гомеровские родовые эпитеты на «орнаментальные» и «специальные». Например, П. Виванте11 пишет, что с помощью и тех, и других поэт «"материализует" героев в полной мере и концентрирует на них внимание читателей. Эпитеты связаны с конкретным предложением и выделяют его в повествовании»12.
С тем, что гомеровские эпитеты не следует делить на «орнаментальные» и «специальные», согласен также Р. Сакс. В своем
исследовании он приходит к выводу, что в большинстве эпизодов родовые эпитеты могут быть нейтральными, но все-таки Гомер использует их в «Илиаде» и «Одиссее» не просто так. В определенном контексте раскрывается заложенный в них поэтом смысл, и они становятся «маркированными»13. Например, исследователь обращает внимание на то, что эпитетом ауброфбуод («убийца мужей») Гомер в «Илиаде» в основном характеризует Гектора, особенно в семнадцатой песни поэмы, после смерти Патрокла (17, 428; 17, 616; 17, 638). А начиная с восемнадцатой песни, он используется в формуле Хеьдад ... ауброфбуоид (18, 317; 23, 18; 24, 479), которой характеризуются руки Ахилла, который, мстя за своего друга, убивает Гектора. Таким образом, считает Сакс, герой, имеющий в «Илиаде» эпитет ауброфбуод, в скором времени должен погибнуть14.
В данной работе мы будем использовать предложенные Р. Саксом термины «нейтральный эпитет» и «маркированный эпитет» применительно к «Аргонавтике» Аполлония Родосского. Анализ использованной в поэме традиционной эпической лексики, характеризующей героев произведения, позволит нам выявить основные особенности творческого метода александрийского поэта.
И.В. Шталь, анализируя «Илиаду», приходит к выводу, что для характеристики героев старших поколений поэт использует в основном семантически нейтральные эпитеты. Исследователь объясняет это тем, что об их отличительных качествах Гомеру уже ничего неизвестно15.
У Аполлония, отчасти в соответствии с гомеровской традицией, семантически нейтральные родовые эпитеты употребляются, прежде всего, по отношению к персонажам, прямо не включенным в основное повествование и не играющим в действии активной роли. Это могут быть и представители старшего поколения героев. Например, эпитет беюд (божественный) александрийский поэт использует для характеристики Даная (1, 133), Нелея (1, 158) и Нерея (1, 1311). По образцу гомеровской формулы, которая имеет варианты по^ьу беСою ©оалгод «город, божественного Фоанта» (14, 230) и по^ьу беСою Миуптод «город божественного Минета» (19, 296), Аполлоний Родосский создает собственную формулу, изменяя последовательность элементов — беСои по^ьу 'Ор^о^еуоХо «город божественного Орхомена» (2, 1186; 3, 1073). Таким образом, мы видим отмеченное нами в статье «О роли формул в "Аргонавтике" Аполлония Родосского» стремление автора варьировать гомеровские формулы16.
Кроме того, Аполлоний Родосский использует семантически нейтральные эпитеты для характеристики героев, которые названы в каталоге, но не принимают или почти не принимают участие в действии поэмы. Например, определение бюд («божественный») в
«Аргонавтике» имеет дед Кизика Эвсор (1, 949 — 950) и раненный пером Стимфалийской птицы аргонавт Оилей (2, 1037). Этот герой не отличился ни в одном описанном в поэме сражении, поэтому определение бТо§ применительно к нему остается семантически нейтральным.
То же самое можно сказать об эпитете |леуад (большой), который в поэме Аполлония имеет аргонавт Талай17. Во второй песни он вместе с Кастором помогает Полидевку подготовиться к кулачному бою с Амиком (2, 62), затем упомянут, как раненый в сражении с бебри-ками (2, 111). В «Илиаде» прилагательное занимает такое же положение в формульных характеристиках Гектора (12), Аякса (13), Приама (2) и Эврита (2).
Таким образом, Аполлоний Родосский в своем произведении использует традиционные эпитеты, чтобы показать, что персонажи «Аргонавтики» живут в мире гомеровских поэм. С этой целью для характеристики представителей старших поколений героев и второстепенных персонажей своей поэмы он использует родовые эпитеты.
Эпитет ауаиод (заслуживающий восхищения, благородный), который в «Илиаде» является определением Тидея (5, 277), Лаомедонта (5, 649; 6, 23), Тифона (11,1), Идоменея (12, 117), Илионея (14, 501), Полидаманта (15, 446), Теламона (17, 284), Нестора (18, 16), Антенора (21, 579), в поэме александрийского поэта использован в 186 стихе первой песни для характеристики Милета, а в 955 стихе второй песни — Деимаха. Положение прилагательного в стихе остается традиционным (конец третьей — четвертая стопы). Оно в обоих случаях остается семантически нейтральным и является не более чем знаком следования традиции.
Более интересен случай, когда данный эпитет прилагается к Ахиллу, по отношению к которому он дважды употреблен и в «Илиаде». Оба раза он констатирует уже приобретенную Ахиллом славу, на которую покушается Гектор, обещая лазутчику Долону коней великого героя (10, 392), или обрекая на поругание труп его лучшего друга Патрокла (17, 557). У Аполлония определение ауаиод употреблено в рассказе о том, как Фетида бросила Пелея «в гневе из-за благородного Ахилла» (4, 869: хюоа^ел'п А^Атрд ауаиоС л^пьахоутод). С метрической точки зрения А^Лгр? ауаиоС полностью соответствует гомеровскому употреблению в Илиаде 17, 557 и потому звучит как бесспорная отсылка к подвигам прославленного героя «Илиады». Однако в «Аргонавтике» Ахилл представлен младенцем (ср. картину в 1, 553—559, где он машет рукою с берега отплывающему в Колхиду отцу), и потому данная характеристика служит скорее предвосхищением его будущих деяний, за которые (как сообщает Фетиде Гера
в 4, 811—814) он в подземном царстве получит в жены Медею. Тем самым традиционный гомеровский эпитет осуагюд применительно к Ахиллу приобретает некую специальную маркированность, намечая дополнительную связь «Аргонавтики» с «Илиадой» и придавая повествованию александрийского поэта своеобразную перспективу предвосхищения будущей судьбы героя.
Прилагательное Цф01|ход (могучий) использовано для характеристики персонажей «Аргонавтики» три раза. Во-первых, оно является определением отца аргонавта Акаста. В 225 стихе первой песни оно занимает первую стопу и начало второй стопы: 1ф0С|лои ПеХСао бо^оьд Ёуь патрод ег|од «в доме своего отца, могучего Пелия». Такое положение эпитета является традиционным: в этой позиции он применяется Гомером для характеристики Сарпедона (5, 675), Пелагона (5, 696), Сфенела (8, 114; 23, 511), Меланиппа (15, 547) и Менелая (17, 554). О привычности такой метрической позиции для этого эпитета при характеристике героя свидетельствует и аналогичное употребление в «Теогонии» Гесиода:
"ф01цоу Фае0оуга, 0еоТд етеСке^оу ауйра (987).
Таким образом, и у Аполлония такое употребление можно счесть семантически нейтральным знаком принадлежности Пелия традиционному героическому миру.
Однако, в иных местах «Аргонавтики» в использовании данного эпитета можно уловить и дополнительные семантические нюансы. Так, в 484 стихе первой песни поэмы '|'фб1уо5 является определением Алоадов, которые были убиты стрелами Аполлона за то, что вызвали гнев богов, попытавшись забраться на Олимп:
тоТа фаид ка! той? яр!у ётфА,Ш1У ^акареасяу иТад 'АХшюйад, о!д ог)й' баоу [аофар^ец; Уууорепу, е^лп? йе 0ооТд ейа^сау бютоТд а^фш Лфгоьйао, ка! 1ф01^о1 пер ебутед."
Говорят, что прежде такие речи говорили богам Алоады, с которыми ты не можешь мериться в мужестве. Однако их обоих сын Лето убил быстрыми стрелами, хоть и были они могучи (1, 480 — 484)
Словосочетание 1'ф01|лоС пер еоутед является вариацией формулы пер еоута ка! 1'ф01|хоу ка! ауагюу, которой Гомер заканчивает рассказ об неудачных попытках Фоанта (4, 534) и Аякса (5, 625) овладеть доспехами побежденного противника. В своей очередь, миф об Оте и Эфиальте рассказывается в одиннадцатой песни «Одиссеи» (305—320), и слово фатьд («молва») в начале короткого рассказа в «Аргонавтике» вполне можно воспринять как отсылку на соответствующее место гомеровской поэмы. В таком случае лексическое
оформление свидетельствует об изощренном искусстве александрийского поэта, который «вписывает» в свое повествование эпизод из «Одиссеи» с помощью вариации формулы, которая в «Илиаде» используется для описания тщетных усилий героев.
Еще одним примером формульной «переклички» с Гомером при некоторой смене акцента можно считать употребление того же эпитета «могучий» в 119 стихе первой песни, где таковым назван брат аргонавтов Талая и Арея Леодок:
'Арубвеу ai ТаХяод ка! 'Apf|iog, ule Bíavrog, ^Áu0ov Тфвь^бд те Леййокод, oíig хеке n^Qtó Пришли сыновья Бианта Талай и Арей, а также могучий Леодок, которых родила Перо (1, 119).
О матери этих героев Перо рассказано в «каталоге жен» из одиннадцатой песни «Одиссеи», где соответствующее прилагательное используется по отношению к ней самой, причем в той же метрической позиции:
xoiai S' érf tqj0t^Tjv Пп@&> хеке, 6aü^a PQoxoiai, тг)У navreg ^vtóovxo лернктпш ■ oúSé TI Nn^eí>g тш éStSou, Sg Шкад рбад eiigu^extónoug ¿к Фи^акп? étaáaeie ptng '1ф1кАпе1пд ágya^éag. xag S' olog íméa%exo ^ávxig á^ú^rav é|eX,áav ■ ха^елг) Se 6eoü ката ^oiga néS^ae Sea^ot t' áQya^éoi ка! роикб^оь аурююлш. áXX' бте Sí| ^vég те ка! ^^égai élexe^ewxo aty neQixe^ki^évou ereog ка! énr|Á,u0ov wpai, ка! тбте Sf| ^iv eÁuae ptn '^M^netn веафата navx' eíntívrn ■ Дюд S' ére^etexo pouXfj. Вместе с ними Хлорида родила и могучую Перо, которая поражала людей своей красотой. О ней думали все живущие по соседству, но Нелей не отдавал ее ни за кого, кто не пригонит ему из Филаки широколобых криворогих коров, что трудно было сделать из-за силы Ификла. Их пообещал пригнать .знаменитый прорицатель. Ему помешала это сделать злая воля бога и доставляющие мучения оковы, и деревенские пастухи. Но когда прошли месяцы и дни, когда прошел еще год, и настало время, тогда он произнес все прорицания, и сила Ификла освободила его. Свершилась воля Зевса (11, 287 - 297)
Сохранив положение прилагательного l^0i|xog, Аполлоний использует его как указатель на конкретное место в гомеровской поэме. В таком случае сжатое изложение в «Аргонавтике» мифа о Перо (1, 120-121) опять-таки можно счесть отсылкой (в том числе и через эпитет) к развернутому рассказу «Одиссеи». Однако и в этой короткой реминисценции Аполлоний «успевает» отчасти дополнить и прокомментировать гомеровский текст, сообщая, что «знаменитого прорицателя» звали Мелампом, а его отцом был Эол. Таким образом,
опираясь на гомеровский текст и дополняя его, александрийский поэт в полном соответствии с александрийской «ученостью» восстанавливает и уточняет генеалогию аргонавта Леодока.
Особый и чрезвычайно показательный случай представляет собой маркированное употребление Аполлонием эпитета Хекщхеуод (страстно желающий). В «Аргонавтике» он и его производные всегда употребляются, как и в «Илиаде» (5, 690; 12, 106; 16, 552) в 3—4 стопах (1, 1164; 1, 1276; 2, 252; 2, 897; 4, 1587), но только один раз им охарактеризован конкретный персонаж, аргонавт Канф. Аполлоний сообщает, что дедом героя был Абант:
Айсор ая' Е-фо^д Кау0од кСе, тбу фа Кауп0од яе^яеу 'Араутюйпд ^е^п^еуоу - • • Также пришел с Эвбеи Канф, которого, страстно желающего, послал сын Абанта Канеф (1, 77-78)
В «Илиаде» данный эпитет дважды употреблен внутри формулы Хекщхстод бфра салюта применительно к жаждущим сорвать доспехи с поверженного врага Гектору (5, 690) и Элефенору (4, 465). Второй случай особенно показателен, ибо этот мелкий персонаж (немедленно гибнущий от рук троянца Агенора) назван предводителем племени абантов:
тоу йе яеабута яойшу е^а^е креСшу 'Е^ефГ[Ушр Ха^кшйоутаайпд ^еуа0фшу арход 'А|3аутшу, ё^ке й' йя' ¿к ре^ешу, ^е^п^еуод бфра тахюта теихеа аиА^аеье ■
Его, упавшего, схватил за ноги могучий Элефенор, сын Халкодонта, предводитель мужественных абантов, и повлек его из-под стрел, страшно желая как можно скорее сорвать с троянца доспехи (4, 464 -465)
Трудно избавиться от ощущения, что 77—78 стихи первой песни «Аргонавтики» представляют собой своеобразный комментарий к этому месту в поэме Гомера, поскольку в них назван герой, имя которого (Абант) дало название народу, упоминаемому у Гомера. В таком случае параллельное употребление одного и того же эпитета оказывается тем лексическим звеном, которое связывают между собой два пассажа.
Интересны случаи, когда эпитеты, используемые Гомером по отношению к различным героям, единократно применяются Аполлонием к его персонажам, которые, напротив, играют досточно существенную роль в действии «Аргонавтики». Здесь зачастую эти определения, в принципе нейтральные по своей природе, могут приобретать дополнительную маркированность. Например, кормчий Тифий, который не принимает участие в сражениях, но смерть которого стала для аргонавтов большой утратой, в 560 стихе первой пес-
ни имеет определение баСфрюу. В «Илиаде» этот эпитет употребляется к Белерофонту (6, 162; 6, 196), Диомеду (4, 370; 5, 151; 5, 154; 5, 227 5, 813; 8, 152; 23, 405), Ахиллу (Ахилл: 2, 875; 11, 791; 11, 839; 17, 654; 18, 1830; Эакид: 10, 402; 17, 76), Атрею (2, 23; 2, 60), Идоменею (4, 252), Приаму (9, 651; 15, 239), Антимаху (11, 123; 11, 138; 11, 197), Соку (11, 450; 11, 456), Аяксу (14, 459; 17, 123), Мериону (13, 164), Антилоху (13, 418), Одиссею (11, 452), Пенелею (14, 487), Форку (17, 312), Кебриону (16, 729), Энею (20, 267) и Идею (24, 325) в значении «воинственный духом» (от баСд «битва» + фрг|у). Однако в «Одиссее» он, являясь постоянным эпитетом Одиссея (1, 48; 3, 163; 7, 168; 8, 18; 21, 223; 21. 379; 22, 115; 22, 202; 22, 281) (а также Алкиноя (8, 8; 8, 13; 8, 56)) явно приобретает иной смысл: «разумный» (от баСо^аь «делить» или ба^уаь «знать» + фрг|у)18. В случае с Тифием, главная роль которого — мудро направлять Арго — очевидным образом обыгрывается второе значение: тем самым мы, вероятно, еще раз сталкиваемся с примером «филологического выбора», предпочтения Аполлонием одного из возможных значений многозначного героического эпитета.
Дополнительную мотивировку можно также усмотреть в использовании Аполлонием по отношению к Теламону (3, 1174) определения ар^СфЛод («любимец Ареса»). В гомеровских поэмах данный эпитет постоянно сопутствует Менелаю (18), но также может использоваться по отношению к Ликомеду (2) и ахейцам в целом, и в принципе носит вполне нейтральный характер. Однако в случае единственного употребления его Аполлонием можно предположить дополнительную семантическую игру: ведь «любимый Аресом» Теламон отправляется к Ээту за семенами для посева, которыми служат зубы дракона, в свое время убитого Кадмом, а дракон этот, как известно, был порождением Ареса. Кстати, история о драконе рассказана именно в данном месте «Аргонавтики» (ср. упоминание о связи дракона с Аресом в 3, 1180: 'Ар^лабь ирг^ епСоироу ёоута).
Конечно, в подобных примерах возможность особой маркированности традиционного эпитета представляется достаточно гипотетической: вполне вероятно, что его употребление здесь имеет вполне нейтральный, «стертый» характер. Впрочем, в большинстве случаев, когда традиционные эпитеты служат определениями важных с точки зрения сюжета героев, александрийский поэт в своем произведении подчеркивает их особую принадлежность именно данному персонажу. Аргонавты как бы подтверждают данную им Аполлонием характеристику в ярких эпизодах «Аргонавтики». Например, в каталоге участников экспедиции в Колхиду Полидевк имеет определение кратерод (сильный) (1, 146)19. Затем это качество герой проявит, одержав победу в кулачном бою над царем бебриков Амиком (2, 67—97). В «Илиаде» в общем нейтральный эпитет кратерод20, который при-
менительно к Диомеду исподьзуется двадцать два раза, становится маркированным в сравнении героя со львом перед сценой аристии (5, 135-143).
Аргонавт Эвфем имеет в «Аргонавтике» эпитет яойшкпестатод (самый быстрый) (1, 180). В «Илиаде» быстрота является отличительным качеством Ахилла, так как только он один имеет определение яойшк|д (23). В «Аргонавтике» стремительны не только Эвфем, но и преследователи гарпий Зет и Калаид (2, 273—283), поэтому Аполлоний в своей поэме использует прилагательное в превосходной степени, чтобы выделить этого героя. В четвертой песни Эвфем вместе с Зетом и Калаидом в ливийской пустыне пытаются догнать побывавшего там накануне Геракла:
... мд йе ка! айтоС ^ХгЮоу Е^фп^бд те ябйад тахйд и1е те йоьй ©рП^кСои Вореш, ^ета^йую ^ох0|оаутед С этой целью отправились и быстроногий Эвфем, и два сына фракийского Борея, но они напрасно потратили свои силы (4, 1481 — 1483)
В данном фрагменте аргонавт Эвфем снова имеет такую же характеристику, быстроногий (ябйад тахйд), как в «Илиаде» Ахилл (13, 348; 13, 482; 17, 709; 18, 2; 18, 354; 18, 358). Теперь Аполлоний использует гомеровский эпитет в стихе в традиционном месте, чтобы подчеркнуть параллельность эпизодов: как Ахилл не смог догнать убегающего от него Гектора (22, 136—203), так и попытка Эвфема догнать Геракла заканчивается неудачей.
То, как характеристика, данная автором герою в начале поэмы, затем реализуется в действии, лучше всего показать на примере образа Геракла: кратербфроуод НракХгрд («сила мужественного духом Геракла») (1, 122). М. Фантуцци пишет, что это словосочетание в поэме Аполлония Родосского включает в себя: 1) традиционную перифразу |ЗСп НракХеСп, которую Гомер использует для обозначения Геракла семь раз, а Гесиод в «Теогонии», «Трудах и днях» и в «Щите Геракла» — восемнадцать раз; 2) вариант этой формулы |ЗСп НракХфд в «Илиаде» 18, 117; 3) редкое словосочетание НракХг|а кратербфроуа (Гомер. Илиада. 14, 324; Гесиод. Щит Геракла. 458)21. Таким образом, Аполлоний Родосский в своем произведении объединяет две формулы в одну. Характеризующее героя прилагательное кратербфроуод, как показатель преемственности, стоит в 3—4 стопах стиха.
Надо заметить, что гомеровская формула |ЗСп 'НракХеСп, как показали К.Ройх и Н.Н. Казанский22, является крайне архаической и может восходить к титулатуре микенских царей — соответственно |ЗСп «сила» в ней практически лишена конкретного семантического наполнения. У Аполлония, напротив, этот элемент явно маркиро-
ван. Геракл проявляет свою исполинскую силу в следующем эпизоде «Аргонавтики»:
ейреу еяеп:' еХатпУ аХаХфеуод ойсе та яоХХохд ахбо^еУПУ бфьд ойбе ^еуа тпХеббшоау, аХХ' оТоу тауа^д еруод яеХеь аьуеСрою • тбооп б^шд ^кбд те ка! ед яаход ^еу 1беова1. фС^фа б' бютоббкпУ ^еу ея! хбоу! б^ке фаретрпУ ашохоту тб|ою1У, еби б' аяо бед^а Хеоутод • тгуу б' буе, хаХко|Зарех фояаХш баяебою Х1Уа|ад уеьббеу, а^фотер^от яер! отйяод еХХа^е хероСу ^уоре^ яСоиуод, ¿у бе я^атЬу Й^оу ереюеу ей бю^ад • яебббеу бе Рабирр^бу яер еошау Затем, блуждая, он нашел ель, не обремененную многими ветвями и не слишком раскидистую, но которая была похожа на побеги высокого черного тополя. Казалось, что она имеет такую же длину и ширину. Быстро он положил на землю свой наполненный стрелами колчан и лук, снял львиную шкуру. И, ударив со всей силы в землю отягченной медью дубиной, он обхватил обеими руками ее ствол. Полагаясь на свою силу, он, широко расставив ноги, уперся на широкое плечо и вырвал ее из земли, хотя у нее были глубокие корни (1, 1190 - 1200).
Эпитет леХюрюд (огромный, могучий), которым герой характеризуется в 1242 стихе первой песни «Аргонавтики», использован в эмоциональном рассказе Гесперид об убийце дракона и похитителе золотых яблок:
^Хибе уар хб^бд тьд ауг|р бХойтатод йррм ка! бе^ад, боое бе о1 рХосшрш йя' еХа^яе ^етйяш, УПХ|д • а^ф! бе бер^а яеХшрСои ёото Хеоутод й^бу, абе^птоу • отфароу б' ехеу б^оу ¿ХаСпд тб|а те, хохот яеХшр тбб' аяефбюеу 1ороХг|оад.
Ведь пришел вчера какой-то человек, наводящий ужас своей грубостью и внешним видом. У него, безжалостного, под грозным лбом сверкали очи. Его плечи покрывала недубленая шкура огромного льва. У него был мощный ствол оливы и лук, с помощью которого он и убил это чудище, пустив стрелу (4, 1436 - 1440).
Нимфы Ливийской пустыни передают впечатление, которое на них оказал Геракл, характеризуя его основные атрибуты: бер^а пеХюрСои... Хеоутод (по сути это подразумевает уподобление Геракла льву), отфароу... б^оу ¿ХаСпд. Таким образом, прилагательное леХюрюд, которое является нейтральным в характеристиках Итимонея (2, 105) и Хирона (2, 1240), применительно к этому герою приобретает дополнительный смысл, подчеркивая его |ЗСп. Положение прилагательного в стихе такое же, как в «Илиаде» в формулах Перифанта (5, 842; 5, 847), Аякса (3, 229; 7, 211; 17, 174; 17, 360) и Ахилла (21,
527; 22, 92). Этот эпитет в поэме Гомера имеют также Арес (7, 208) и Гектор (11, 820).
Оставляя гомеровские определения в стихе на традиционном месте, Аполлоний Родосский подчеркивает, что это главный элемент в формуле, а имя героя, которого оно характеризует, может быть заменено.
Вторая составляющая образа Геракла, его мужественность, раскрывается в сцене, когда он в одиночку начинает сражаться с Зем-леродными, которые бросают в него камни (1, 903 — 905). Для характеристики Геракла Аполлоний дважды использует формулу 0раойу НракХ^а («отважный Геракл») (1, 341; 1, 1316). Она становится одним из лейтмотивов первой песни «Аргонавтики».
Подведем некоторые итоги. Хотя определений, характеризующих героев, в поэме александрийского поэта значительно меньше, чем в произведениях предшественников, они занимают ту же метрическую позицию, как в поэмах Гомера и Гесиода. Это является показателем того, что Аполлоний Родосский выступает как продолжатель традиции. Александрийский поэт подчеркивает сходство действующих лиц своей поэмы и произведений Гомера, используя традиционные прилагательные как своего рода отсылки к текстам «Илиады» и «Одиссеи» и переклички с ними. Сохраняя положение прилагательных в стихе, Аполлоний подчеркивает, что именно они — значимый элемент в традиционных словосочетаниях, а имена героев, которые они характеризуют, могут меняться.
Главное отличие творческого метода александрийского поэта от предшествующей традиции заключается в следующем. В поэмах Гомера по метрической необходимости может быть использован эпитет, противоречащий внутренней сущности героя, например в словосочетании «Эгисф беспорочный» в 29 стихе первой песни «Одиссеи»23. Аполлоний Родосский же стремится к тому, чтобы появление традиционного эпитета в его поэме было оправдано, чтобы качество героя, которое с его помощью хочет подчеркнуть автор, раскрылось в каком-нибудь эпизоде. Таким образом семантически нейтральные в «Илиаде» и «Одиссее» эпитеты в «Аргонавтике» становятся маркированными.
Примечания
1 Гринцер П.А. Избранные произведения: В 2 т. Т.1. Древнеиндийская литература. М.: РГГУ, 2008. С. 187.
Шталь И. В. Принципы эпической характеристики в поэмах Гомера (на материале характеристики героев в «Илиаде» и «Одиссее») // Античность и Византия. М.: Наука, 1975. С. 73 - 76.
Гордезиани Р.В. Проблемы гомеровского эпоса. Тбилиси: изд. Тбилисского университета, 1978. С. 293.
Надь Г. Греческая мифология и поэтика. М.: Прогресс-Традиция, 2002. С.43. Шталь И.В. Гомеровский эпитет как элемент художественной системы // Поэтика древнегреческой литературы. М.: Наука, 1981. С. 346. Боура С.М. Героическая поэзия. М.: Новое лит. обозрение, 2002. С. 311. Там же. С. 312
The Making of Homeric Verse. The Collected Writings of Milman Parry / Parry A. (ed.). Oxford: Clarendon Press, 1971. С. 153.
Сахарный Н.Л. Гомеровский эпос. М.: Худож. лит., 1976. С. 187.
Зайцев А.И. Древнегреческий героический эпос и «Илиада» Гомера // Гомер.
Илиада. Л.: Наука, 1990. С. 402.
Vivante P. The Epithets in Homer: a Study in poetic Values. New Haven, London: Yale University Press, 1982.
Vivante P. Men's Epithets in Homer. An Essay in poetic Syntax. Glotta 58, 1980. P. 161.
Sacks R. The Traditional Phrase in Homer: Two Studies in Form, Meaning and Interpretation. Leiden: Brill, 1989. Ibid. P. 201 - 210.
Шталь И.В. Гомеровский эпитет как элемент художественной системы... С. 346.
Рыбакова И.В. О роли формул в «Аргонавтике» Аполлония Родосского // Индоевропейское языкознание и классическая филология - Х. Материалы чтений, посв. памяти проф. И.М.Тронского. СПб.: Наука, 2006. С. 244-246. Кроме Талая, этот эпитет в «Аргонавтике» имеют река Апидан (1, 38) и змей Титий (1, 761), которого убил Аполлон, защищая свою мать. Heubeck A., West S., Hainsworth J.B. A Commentary on Homer's Odyssey. V. 1: Introduction and Books I-VIII. Oxford: Clarendon Press, 1990. P. 80-81. В «Аргонавтике» этот эпитет имеет также Кафавр (4, 1496), который убил в Ливии аргонавта Канфа за то, что он хотел угнать его стадо овец. Им в «Илиаде» Гомер характеризует также Ареса (2, 515), Диора (2, 622), Пандора (4, 89; 5, 169), эфиальта (5, 385), Ликурга (6, 130), Гектора (12, 39), Полипойта (12, 129, 12, 182; 23, 849), Ликомеда (12, 366), Главка (12, 387), Асия (16, 716), Агенора (21, 546), Ахилла (21, 553).
Fantuzzi M. Homeric Formularity in the Argonautica of Apollonius of Rhodes // A Companion to Apollonius Rhodius / Papanghelis T., Rengakos A. (edd.). Leiden: Brill, 2001. P. 187
Казанский Н.Н. Власть предержащие (от микенской эпохи к греческой архаике // Homo Balcanicus. Поведенческие сценарии и культурные роли. Балканские чтения— 6. М., 2001. С. 9.
Clark M.J. Formulas, Metre and Type-scenes // The Cambridge Companion to Homer / Fowler R. (ed). Cambridge: Cambridge University Press, 2004. P. 129.
2
3
4
5
6
7
8
9
