CC BY
9
Хазааиа толдыра маллыи полыуар,
Чуртха толдыра палалыи полыуар.
Аарлыи сiрернiy чуртастарыу,
Ай чiли, сустал турзын, Чиит арерыу чуртастарыу, Кен чiли, чарып турзын [2, с. 173].
Пусть хлев ваш топчет скот,
Пусть дети топчут ваш чурт.
Пусть ваша жизнь [ваша] бесценная Светит, как месяц, Пусть ваша жизнь молодая, Сияет, как солнце.
Хазых-амыр азырап тур [2, с. 27].
Расти в мире и здравии.
Необычными в сказании «Ах Хан на белобуланном коне» является адресат и исполнитель алгасов. Благопожелание обращено животному-побратиму или же животное-побратим также произносит благословление своему спасателю. В сказании «Ах Хан на белобуланом коне» птенцов Кии Хара Хус спасает главный герой Ах Хан, которому волшебная птица благодарна всю жизнь и выступает в роли защитника потомков спасителя. Пять птенцов вырастают в могучих птиц Кии Хара Хус и участвуют в жизни главных героев, не раз спасая детей Ах Хана. Они помогают добраться до «живой» воды, которая превращает Ай Миргена, сына Ах Хана, в героя-защитника, спасающего срединный мир.
После того, как птица Кии Хара Хус помогла Ах Хану добыть яйца, которые были залогом продолжения рода богатыря, Ах Хан желает своему побратиму мирной и счастливой жизни:
Чазыу узах, часкалыи пол, Хараа-ке^рте харныу тох ползын,
Пис палауны, пис иркеун
Живи долго и счастливо, Будь днем и ночью сытым,
Пять твоих детей, пять милых
Благопожелания являются наиболее яркими поэтическими произведениями, сопровождающими разные обряды (начало жизни, таинство появления на свет, имянаречение, все периоды жизни ребенка) и одновременно закладывающими основы восприятия мира. Место и значение благопожелания в семейном обряде было определено его сущностью. Так, в данном героическом сказании Кии Хара Хусу, защитнику чурта главного богатыря Ах Хана, предоставляется право назвать наследников хана. Чтоб имя ночного светила не было забыто, назвал сына Ах Хана Ай Миргеном, чтоб дневное светило в памяти не стерлось, нарек девочку Кун Арыг. Получившие столь красивые и благородные имена поблагодарили священную птицу:
Стщ чахсы ат ададыу, Красивым, благородным именем нарек,
Пусть жизнь [ваша] не прерывается, Нескончаемым будет [ваше] хозяйство.
Пусть крылья всегда будут покрыты перьями,
Пусть бока не полиняют.
Езтбеске тынный пол, Еребеске чурттыи пол.
Ханадыу 4eri чтезЫ,
Хабыриау теп теспезЫ [2, с. 51].
Таким образом, в героическом сказании «Ах Хан на белобу-ланом коне» С.И. Шулбаев преднамеренно вводит в повествования благопожелания-алгас. Благопожелания выполняют в тексте повествования различные функции: обогащают язык, используются для положительной характеристики главного героя; раскрывают личностные отношения героев; в сюжетной линии героического эпоса выполняют функции завязки или концовки.
Библиографический список
1. Майногашева В.Е., Шулбаев С.И. Энциклопедия Республики Хакасия: В 2-х т. Красноярск: «Поликор», 2008; Т. II: О-Я: 292.
2. Ах Хан на белобуланном коне. Богатырское сказание, записанное от С.И. Шулбаева. Абакан: Хак. издат., 2007.
3. Ефимова Л.С. Алгыс саха (якутов) в свете фольклорных традиций тюрко-монголских народов Сибири: классификация, общая характеристика. Новосибирск: Наука, 2013.
References
1. Majnogasheva V.E., Shulbaev S.I. Enciklopediya RespublikiHakasiya: V 2-h t. Krasnoyarsk: «Polikor», 2008; T. II: O-Ya: 292.
2. Ah Han na belobulannom kone. Bogatyrskoe skazanie, zapisannoe ot S.I. Shulbaeva. Abakan: Hak. izdat., 2007.
3. Efimova L.S. Algys saha (yakutov) v svete fol'klornyh tradicij tyurko-mongolskih narodov Sibiri: klassifikaciya, obschaya harakteristika. Novosibirsk: Nauka, 2013.
Статья поступила в редакцию 01.10.18
УДК 261.4:821.161.1Шукшин
Shaliapina L.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Altai State Institute of Culture (Barnaul, Russia), E-mail: diraltgaki@yandex.ru
Trifonova O.M., Cand. of Sciences (Pedagogy), senior lecturer, Altai State Institute of Culture (Barnaul, Russia), E-mail: ido@altgaki.org
THE MOTIVE OF A TEMPLE IN THE CREATIVE WORK OF V. M. SHUKSHIN. The article discusses a problem of spiritual and moral quests of V. M. Shukshin that is mirrored in his works. Difficulty and controversy of these quests is expressed in his relationship to the church as an institution and official ecclesiasticality. The motive of the temple is represented both in the stories and in the novel "I Came to Give You the Will". The authors using the example of several stories and the novel, prove that the writer with a heightened interest in faith professes "God in the soul" and departs from the official Orthodoxy in the search for national roots and origins. The problem stated by the authors is discussing in the science world. It was raised in works of such philologists as A.I. Kulyapin, S.M. Ko-zlova, O.G. Levashova, V.F. Gorn, E.V. Chernosvitov, and others. The authors' position on this problem continues scientific discourse Shukshin studies and is different with clear reasoning that is confirmed by factology of art texts.
Key words: Shukshin, church, faith, soul, morality, spiritual quest, outraged temple, guardian of statehood, departure from official ecclesiasticality, crisis of irreligious consciousness.
Л.В. Шаляпина, канд. филол. наук, доц., Алтайский государственный институт культуры, г. Барнаул, E-mail: diraltgaki@yandex.ru
О.М. Трифонова, канд. пед. наук, доц., Алтайский государственный институт культуры, г. Барнаул, E-mail: ido@altgaki.org
МОТИВ ХРАМА В ТВОРЧЕСТВЕ В.М. ШУКШИНА
В данной статье поднимается проблема духовно-нравственных исканий В.М. Шукшина, отразившаяся в его творчестве. Сложность и противоречивость этих исканий выражена в отношении к церкви как к институту, к официальной церковности. Мотив храма представлен как в рассказах, так и в романе «Я пришел дать вам волю». Авторы статьи на примере нескольких
рассказов и романа доказывают, что при повышенном интересе к вере писатель исповедует «Бога в душе» и уходит от официального православия в поиск национальных корней и истоков. Поставленная авторами проблема является дискуссионной и обсуждается в научном мире. Её поднимали в своих работах такие учёные-филологи как А.И. Куляпин, С.М. Козлова, О.Г. Левашова, В.Ф. Горн, Е.В. Черносвитов и др. Авторская позиция по выдвигаемой проблематике продолжает научный дискурс шукшиноведения и отличается чёткой аргументацией, подтверждённой фактологией художественных текстов.
Ключевые слова: Шукшин, церковь, вера, душа, нравственность, духовные искания, поруганный храм, страж государственности, уход от официальной церковности, кризис безрелигиозного сознания.
В литературе и искусстве XXI века очевидна корреляция мнений, точек зрения на уже сложившиеся представления. Она не всегда корректна и объективна. Например, из В.М. Шукшина делают если не воцерковленного, то уж глубоко верующего человека. Серьезной попыткой разобраться в религиозно-духовных исканиях писателя стал сборник научных статей «Шукшин и православие» [1]. Нам думается, что дискуссия на эту тему только начинается. Шукшин был сложной и во многом противоречивой личностью. Особенно сложными были его чувства к церкви как институту, что демонстрирует само творчество писателя.
Церковь нечасто встречается в произведениях В.М. Шукшина. В рассказах, посвященных современности, она вытеснена другими «храмами», «храмами культуры и знаний»: библиотекой, школой и клубом [2]. Шукшинские герои «расписываются в загсе», покойников поминают на кладбище, умирающий дед категорически отказывается собороваться («Как умирал старик»), т. е. церковь полностью исключена из уклада современной автору и его героям жизни. Этот образ амбивалентен и поливариантен, но ни разу он не обретает истинно религиозной наполненности. В рассказе «Крепкий мужик» старая церковь, созданная еще в прошлом веке, выполняет функцию эстетическую и охранительную. Этой функции соответствует особое положение церкви в пространстве деревни: она в центре, господствует над окружением, оживляет деревню, собирает ее вокруг себя. Это ещё и символ Дома: «...бывало, откуда ни идешь, а ее уж видишь. И как ни пристанешь, а увидишь ее - вроде уже дома» [3]. Иными словами, герой рассказа, испытывая самые теплые чувства к церкви, не видит в ней подлинного сакрального назначения.
В рассказе «Мастер» писателя вновь интересует не действующая церковь, место работы попа, а церковь старая, давно закрытая, «светлая каменная сказка» [3]. Героя рассказа мастера Семку Рыся волнуют красота и талант неизвестных мастеров, эту красоту создавших. Поэтому в нем пробуждается желание спасти совершенное творение безымянного мастера от дальнейшего запустения и поругания. Это желание Семки спасти старинный храм является стремлением к духовному возрождению самого героя рассказа, который тоже является творческой личностью. Но столь высокий душевный порыв героя разбивается о равнодушие и бездуховность «официальных лиц»: попа, митрополита, служащих облисполкома, бюрократов из Москвы, отписавшихся казенной бумагой. Семка терпит поражение, теряет дух, возвращается назад - «к ларьку».
Шукшин создает перевернутую ситуацию, когда церковь, призванная спасать и защищать своих чад, сама, «маленькая», нуждается в защите, но таковой не получает: Семка предает, поворачивается к ней спиной.
Этот же мотив предательства храма звучит в рассказе «Крепкий мужик», к которому мы уже выше обращались. Старая небольшая церковка, лишенная своего истинного духовного содержания, потерявшая новое утилитарное назначение (из-за мышей вывезли хранившиеся в ней хомуты, бочкотару), не способная стать стройматериалом для свинарника («крепкая, зараза»), превращена в «бесформенную груду, прах». Церковь не просто разрушена - она дважды унижена, поругана (склад, свинарник) [3].
Церковь, являясь символом традиций, устоев, корней, не имеет истинных защитников, так как жители села утратили с ней
Библиографический список
духовную связь. «Ведь все равно же не молились, паразиты» [3]. У современного человека порваны связи с историей, национальной культурой. Поэтому «все не двинулись с места», когда начался снос храма. Символично, что его уничтожают в воскресенье, несколько раз названо сакральное число 3 (три трактора, три троса, три помощника, трудились три часа). Шурыгин не просто инициатор разрушения, представленный писателем как «важный деятель с неограниченными полномочиями» [3], он осуществляет работу с сатанинским неистовством. Литературный критик Е. Черносвитов в поведении героя рассказа видит некий «языческий бунт против символа христианства, каковым и является церковь» [4].
Более полномасштабно мотив храма представлен в романе «Я пришел дать вам волю», где сам жанр исторического романа о событиях XVII в. предполагает наличие религиозной проблематики на сюжетном уровне. Церковь как социальный институт занимает в информационном поле текста второе по частотности употребления место. Это проявляется уже на композиционном уровне: роман открывается сценой анафемы Разина, далее батальные сцены перемежаются с церковно-религиозными, завершается роман сценой царского приговора и казни атамана [5]. Первая и последняя сцены перекликаются, представляя собой официальную оценку деяний «вора и изменника, крестопреступ-ника и душегуба» [б]. Церковь в романе входит во властную иерархию и является силой, стоящей на страже государственности. В церкви, как в крепости, укрываются священники и бояре от справедливого народного гнева. Церковь предает Разина анафеме. В церкви как в государственном учреждении власти ведут переговоры с Разиным, чтобы его, «подлеца отпетого, ...лучше пронять» [6]. Сцена представляет собой пародию на знаменитый библейский сюжет и посвященную ему икону «Тайная вечеря», которая помещается в храме над Царскими вратами. Противники Разина сравниваются с Иудой, скрытое сравнение усиливается затеянным в храме торгом. Разин легко подкупает своих противников, выступая в роли соблазнителя. Церковь - это ловушка для Разина (сцена с Аленой и Корнеем). Отрицая церковь как враждебную народу силу, Разин видит и в иконах орудие церкви, своеобразное орудие порабощения, поэтому, дойдя до крайней формы протеста, он рубит в церкви иконостас. Церкви как духовному объединению людей Шукшин противопоставляет казацкий круг и индивидуальную волю. Более сложно обстоит дело с живым чувством Разина к Богу, к вере. Путь Разина в религии - это уход из официальной церковности, в которой он видит ту же угнетающую силу, что и в государстве. Роман «Я пришел дать вам волю» представляет собой сложное соединение представлений о церкви, вере, Боге на авторском и персонажном уровнях.
Таким образом, можно сказать, что Шукшин, занимаясь на протяжении всего своего творчества поиском ответа на вопросы из сферы духовности, нравственности, веры ( при этом его взгляды со временем менялись, интерес к вере усиливался), не включает в эту сферу церковь как институт, ассоциирует ее с официальной, чуждой народу властью и исповедует «Бога в душе». А «поруганный» храм является символом красоты, напоминанием о национальных традициях. Можно также отметить, что писатель художественно исследует кризис безрелигиозного сознания, духовную нищету людей, оторвавшихся от своих исторических корней.
1. В.М. Шукшин и православие. Сост. В.А. Алексеев. Москва, 2012.
2. Козлова С.М. Поэтика рассказов В. М. Шукшина. Барнаул: Издательство АГУ, 1992.
3. Шукшин В.М. Рассказы. Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1989.
4. Черносвитов Е.В. Пройти по краю: Василий Шукшин: мысли о жизни, смерти, бессмертии. Москва: Современник, 1989.
5. Шаляпина Л.В. Персонализация истории в романе В.М. Шукшина «Я пришел дать вам волю». Шукшин в современном мире. Барнаул, 2009: 126 - 166.
6. Шукшин В.М. Я пришел дать вам волю. Москва: Дружба народов, 1999.
References
1. V.M. Shukshin ipravoslavie. Sost. V.A. Alekseev. Moskva, 2012.
2. Kozlova S.M. Po'etika rasskazov V. M. Shukshina. Barnaul: Izdatel'stvo AGU, 1992.
3. Shukshin V.M. Rasskazy. Barnaul: Alt. kn. izd-vo, 1989.
4. Chernosvitov E.V. Projti po krayu: Vasilij Shukshin: mysli o zhizni, smerti, bessmertii. Moskva: Sovremennik, 1989.
5. Shalyapina L.V. Personalizaciya istorii v romane V.M. Shukshina «Ya prishel dat' vam volyu». Shukshin vsovremennom mire. Barnaul, 2009: 126 - 166.
6. Shukshin V.M. Ya prishel dat' vam volyu. Moskva: Druzhba narodov, 1999.
Статья поступила в редакцию 20.08.18
УДК
Yusufova Sh.A., postgraduate, Dagestan State Pedagogical University (Makhachkala, Russia), E-mail: shagum1984@yandex.ru
Shikhalieva S.H., Doctor of Sciences (Philology), Dagestan Science Center of the Russian Academy of Sciences
(Makhachkala, Russia), E-mail: sh_shihalieva@mail.ru
THE STYLISTIC MARKEDNESS OF TOKENS AS AN INTERPRETATION OF TEXTS IN RUSSIAN AND TABASARAN LANGUAGES. The present article discusses a concept of designing a dictionary of terms with the criteria for their subsequent use -terms of the Bible with Russian-Greek-Tabasaran case-texts. Modeling of the procedural documents of the dictionary is carried out through the computer program Paratext 8. A hypothesis of the interpretation of the subject domain is advanced - the urban culture of the Dagestan society. An element of urban culture is represented in Paraтext 8, with its methodical installation of case technologies, which demonstrates the specifics of urban culture for a special user. The media text in the communication environment is not distinguished but formed by the private user of the Dagestan society, which influences the spread of the native / written language of Dagestan. The title of the article remains a strong element of the state written and literary languages of Dagestan.
Key words: author's examination, linguistic argumentation, Para-Text project, case-technology design; procedural documents, case studies of the Bible, onomastic terms.
Ш.А. Юсуфова, аспирант, Дагестанский государственный педагогический университет, г. Махачкала,
E-mail: shagum1984@yandex.ru
С.Х. Шихалиева, д-р филол. наук, доц., Дагестанский научный центр РАН, г. Махачкала, E-mail: sh_shihalieva@mail.ru
СТИЛИСТИЧЕСКАЯ МАРКИРОВАННОСТЬ ЛЕКСЕМ И ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ТЕКСТОВ РУССКОГО И ТАБАСАРАНСКОГО ЯЗЫКА (НА МАТЕРИАЛЕ ЧАСТНОГО ДОКУМЕНТА КОМПЬЮТЕРНОЙ ПРОГРАММЫ ПАРАТЕКСТ 8)
В данной статье в контексте проектирования процессуальных документов словаря разрабатывается методология моделирования лексем с отношениями составляющих табасаранского и русского языка. Выдвигается гипотеза интерпретация документов предметной области, согласно которой функциональные стили языка формируются отличительными признаками русско-греческого продукта. Расширение функций родной (табасаранской) речи вырабатывается преимущественно в специальных терминах русского языка. Предлагаемый читателям «Словарь» с принципами классификации терминов расширяет направление компьютерной программы, поэтому авторы при систематизации лексики табасаранского языка учитывают кейс-установку специального частного документа компьютерной программы Паратекст 8.
Ключевые слова: авторская экспертиза, лингвистическая аргументация, проект программы Паратекст, кейс-технологическое проектирование, процессуальные документы, кейс-тексты Библии, ономастические термины.
Введение. Перевод классического произведения мировой литературы - Библии - всегда важная веха в развитии культуры и литературы города. В процессе перевода обогащается не только литература с интерлинеарными переводами, но и сохраняется текст с формой приобщения народа к духовным ценностям Библии. Первый текст Библии с интерлинеарными переводами греческо-латинского подстрочника был издан в 1514 - 1517 гг. в городе Алькале (Испания) - так называемая Комплютенская полиглотта [1, с. 3]. Внести лепту в разработку изготовления подстрочников с параллельными табасаранскими переводами стремится автор «Толкового словаря терминов Библии» [2].
Методология и методика исследования. В общем методологическом аспекте статья базируется на теории художественных констант текста. Предлагаемый читателям «Толковый словарь» с принципами классификации констант текста расширяет направление кейс-технологического проектирования словаря, поэтому при систематизации лексики табасаранского языка учитываются все издания Института перевода Библии, осуществленные в постсоветский период с 1997 по 2000 гг. («Евангелие от Марка», переводчик Б.Г. Ханмагомедов 1997; «Евангелие от Луки» переводчик Р. Азизов, 2000)1. Настоящий «Толковый словарь» обосновывает не только принцип систематизации лексики, но и способ пополнения терминосистем, подтверждающий, что концепт русской культуры выявляет тенденцию проектирования групп ономастической терминологии. Ономастические термины
включают значения 300 единиц и приводятся в алфавитном порядке русского языка2. «Толковый словарь» с учетом общетеоретических установок компьютерной программы Паратекста 8 расширяет толкование русско-греческо-табасаранских терминов с параллельными текстами.
Результаты исследования. В основу структуры «Толкового словаря» включены показатели концепта русско-греческого текста «Евангелия от Луки», поэтому весь систематизированный материал размещается под ведущим термином русской культуры: а) по структурному типу регистрируются простые, сложные и составные термины; б) по словообразовательному типу различаются исконные и заимствованные термины. Отбор специальной терминологической лексики «Толкового словаря» отражает сочетание отношений, выраженных концептами русской культуры. Правильнее будет сказать, что нехудожественные новозаветные тексты «Евангелия от Луки» составляют так называемую прозу промежуточного слоя - между языком художественной литературы и нелитературного показателя. Поэтому данная новозаветная промежуточная проза табасаранского текста не претендует на исконную литературность. Это скорее язык, усвоенный в народной ненормированной группе переводчика3. Систематизированный материал с нелитературными показателя русской культуры группируется Главами: 1. Антропонимические термины; 2. Топонимические термины; 3. Культурологические термины [3]. Иллюстративные примеры заголовочного термина
1 Табасаранский язык - один из государственных языков Республики Дагестан, относится к лезгинско-табасаранской подгруппе дагестанской ветви кавказской семьи языков. Табасаранцы населяют два района Южного Дагестана - Табасаранский и Хивский // В кн.: Государственные и титульные языки России / Ханмагомедов Б.Г.-К. - М.: Академия, 2002. - С.342-354.
2 Гаджиев Г.-А.Н. Терминологический словарь на табасаранском языке. Махачкала: Дагучпедгиз, 1941. 82 с.
3 Курбанов К.К. Школьный терминологический словарь (на табасаранском языке). Махачкала: Дагиздат, 1982. 35 с.
