CC BY-NC
59Новые угрозы и субъекты безопасности на постсоветском пространстве
Т.К.Мамырайымов ТЕРРОРИЗМ В КАЗАХСТАНЕ: ФАКТОРЫ И ПРИРОДА
Ключевые слова: Казахстан, терроризм, религиозный экстремизм, политические цели, социальная напряженность, легитимность, внутриэлитный конфликт.
Key words: Kazakhstan, terrorism, religious extremism, political goals, social tension, legitimacy, conflict of elites.
Аннотация
В статье раскрываются факторы и природа терроризма и экстремизма в Казахстане. Автор приходит к выводу, что терроризм постепенно становится устойчивым и долговременным явлением общественно-политической жизни Казахстана. Эту тенденцию следует рассматривать в контексте углубления религиозного экстремизма в Казахстане и природы казахстанской общественно-политической системы.
Abstract
The article describes and analyzes the factors and nature of terrorism and extremism in Kazakhstan. The author comes to a conclusion that terrorism is gradually becoming a sustainable and long-term phenomenon of socio-political life of Kazakhstan. This trend should be placed in context of the deepening religious extremism and the nature of Kazakhstan's socio-political system.
В Казахстане в 2011-2012 гг. произошло 18 террористических актов, в семи из которых были использованы взрывные устройства. За этот период в стране было нейтрализовано 42 экстремистские группы и предотвращено 35 терактов. Согласно официальным данным, в уголовно-исправительных учреждениях Казахстана на сегодня содержится более 500 осужденных за участие в терроризме и религиозном экстремизме. В течение последних 9 лет число осужденных адептов экстремистских и террористических организаций выросло с 24 до 510 человек. По данным Комитета национальной безопасности (далее -КНБ), на территории Казахстана осуществляют свою деятельность около пятисот членов более двух десятков экстремистских исламских групп. Все эти факты заставили многих специалистов говорить о появлении в Казахстане терроризма как, хотя и маргинального, но устойчивого и долговременного явления. Представляется, что основным фактором всплеска террористической деятельности в Казахстане служит ряд обстоятельств.
Si
. Динамика религиозного экстремизма
К настоящему времени в Казахстане не только существенно повысился уровень религиозного экстремизма, но и наметилась перспектива его дальнейшей активизации. Идеологическую основу радикализма религиозного толка составляют салафиты и хариджиты, придерживающиеся доктрины джихадизма. Официальные лица и подавляющее большинство средств массовой информации главными исполнителями терактов называют салафитов. Это не совсем точно. Далеко не все салафиты являются представителями радикального крыла мусульман. Главными носителями религиозного экстремизма являются приверженцы так называемого
и
джихадистского крыла салафизма и хариджиты-такфириты.1 Причем практика такфира (обвинение в неверии - «куфре») является одной из характерных черт обоих этих течений.
Последовательно лояльные власти мусульмане составляют в целом, по некоторым сведениям, до 5% активно практикующих мусульман. Инсайдерские источники утверждают, что это происходит благодаря прямой поддержке представителей политической элиты Казахстана.
Между тем, в среде других течений казахстанских салафитов, а также хариджитов-такфиритов широко распространено понятие «джахилия». Среди религиозных радикалов Казахстана оно в целом соответствует известной концепции С.Кутба, одного из идеологов организации «Братья-мусульмане» и основоположников современного международного джихадизма. «Джахилия» понимается С.Кутба как языческое невежество, погружение в роскошь, излишество, гедонизм, в котором, якобы, погряз весь мир. Он утверждает, что основой этого невежества является пренебрежение властью и господством Аллаха, когда власть и подчинение над людьми узурпируют отдельные люди. Кутб отрицал политическую, светскую власть, рассматривая ее как нелегитимную. Кроме того, он выступал против капиталистической эксплуатации и проповедовал необходимость свержения современной социально-экономической и общественно-политической системы капиталистического характера под «знаменами» Ислама [1]. По этим критериям, даже салафитов-мадхалитов, не совершающих намаз, можно отнести к «джахилям», то есть невежественным, аморальным людям. И действительно, хариджиты-такфириты и салафиты джихадистского толка объявляют неверными тех мусульман, кто не делает намаз.
По сведениям прессы, первые салафитские общины в Казахстане возникли летом 1999 г. Однако бывший главный имам Мангистауской области Дуйсен Хасниязов утверждал, что первые салафиты здесь появились в 1994 г. Его данные согласуются с информацией правоохранительных органов, согласно которой салафиты в течение 1994-2006 гг. получили наибольшее распространение в Атырауской, Мангистауской и Актюбинской областях[2]. С этого времени до 1999 г. салафитские общины казахстанского Прикаспия
Такфириты-хариджиты являются выходцами из организации «Братья-мусульмане».
проходили этап формирования, сопровождавшийся отделением от традиционного мусульманского сообщества. Начиная с 1998 г. салафиты Мангышлака стали проводить коллективный «жума намаз» (пятничный намаз) вне официальных мечетей. Все это привело к открытому конфликту салафитов с официальным духовенством в лице представителей Духовного управления мусульман Казахстана (далее - ДУМК) [2].
Собственно религиозно-экстремистская активность ведет свое начало с 1990-х гг. Во многом это было обусловлено либеральным характером первого казахстанского закона в религиозной сфере «О свободе вероисповедания и религиозных объединениях» от 15 января 1992 г., согласно которому для открытия религиозной организации было достаточно всего 10 человек. Вплоть до ужесточения религиозной политики и принятия в 2011 г. нового закона «О религиозной деятельности и религиозных объединениях» в Казахстан активно проникали различные иностранные религиозные организации и миссионеры, в том числе экстремистского толка.
Дополнительный импульс распространению религиозного
фундаментализма дал также приток молодых казахстанцев, получивших религиозное образование в Турции, Пакистане, Саудовской Аравии, Египте и т.д. Приблизительно с 2001 г. в среде исламского экстремизма в Казахстане стали доминировать «отечественные кадры». Именно в данный период получили широкое распространение экстремистские идеи салафизма, такфиризма и ихванизма, адепты которых крайне нетерпимо воспринимали и относились к традиционным для Казахстана исламским практикам.
Проведение молитв вне официальных мечетей и отделение от основной мусульманской общины являются внешними признаками экстремистских течений хариджитов-такфиритов и джихадистского салафизма. Следует отметить, что несколько лет (примерно до середины 2006 г.) в одной из мечетей г. Атырау (адм. центр Атырауской области) на законном основании читал свои проповеди духовный лидер казахстанских хариджитов-такфиритов Х.Абдужаппаров, или «шейх Халил». У этого течения, как и у салафизма джихадистского толка, практикуется скрытый хиджрат: когда человек мысленно изолируется, отчуждается от «неверных», их образа жизни и живет в атмосфере «истинного ислама». В открытом хиджрате осуществляется эмиграция в страну, где в общественно-политической системе доминирует мусульманская вера и шариат. Причем хиджрат среди такфиритов делается и по отношению к официальному духовенству ДУМК и его прихожанам, которых они называют «муруджийа», или мурджииты, то есть «слабые мусульмане, не готовые к решительным действиям» [3].
Ряды религиозных экстремистов в регионе пополняются, в основном, «бывшими прихожанами мечетей Духовного управления мусульман Казахстана (ДУМК), разочаровавшимися в муллах». У этих в большинстве своем молодых людей официальные мечети ДУМК ассоциируются с обрядово-ритуальными нормами и ящиками для сбора пожертвований, но не с местами, где можно получить ответы на жизненные вопросы[4]. Так, в части Каспийского региона, а затем и в южных областях Казахстана разворачивался религиозный
экстремизм. Главным проводником радикальных исламских идей здесь стало экстремистское течение «такфиризм»[5].
Определенную почву для религиозного фундаментализма создает рост общей религиозности среди населения. В ходе исследования Казахстанского Института социально-экономической информации и прогнозирования (КИСЭИП), проведенного в сентябре 2010 г., стало ясно, что наиболее религиозными в Казахстане являются жители Атырауской области - 51,4% [6, а 127]. Это именно тот регион, где в 2011-2012 гг. было совершено наибольшее количество терактов - 5 акций, в том числе с самоподрывом. При этом ряды религиозных радикалов состоят в основном из молодых людей в возрасте 20-30 лет. Нерешенность ряда социально-экономических и общественно-политических проблем стимулирует обращение молодежи к нетрадиционным религиозным течениям. Слабая идеологическая работа казахстанских государственных органов и отсутствие общегосударственной идеологии усугубляют данную ситуацию.
II. Перед актуальными вызовами
Реакций властей на рост исламского фундаментализма и религиозного экстремизма стало ужесточение законодательства в этой области и упор на административно-полицейские меры. В июне 2006 г. 20 казахстанских беженцев обратились с письмом в Управление Верховного комиссара ООН по беженцам (УВКБ ООН). В письме говорилось о том, что после внесения в 2005 г. изменений в законодательство о национальной безопасности в части административной ответственности за участие в деятельности незарегистрированных религиозных объединений в Мангистауской и Атырауской областях резко усилилось давление на независимые от ДУМКа мусульманские общины [2]. Еще в 1996 г. около 200 последователей независимой от ДУМК религиозной общины «Таза дЫ» из Атырауской и Мангистауской областей пытались получить политическое убежище в Чешской Республике, мотивируя это преследованиями в Казахстане за их религиознополитические убеждения [7]. Нинель Фокина, председатель алма-атинского Хельсинского комитета, отмечает, что после тюремного заключения «религиозные радикалы» подвергаются жесткому прессингу. После окончания тюремного срока, администрация стремится под всякими предлогами продлевать сроки заключения «религиозных экстремистов» [8].
Однако эффективность этих мер следует оценивать в контексте общей степени доверия населения к силовым органам Казахстана. В начале 2011 г. (в преддверии первых терактов 2011 г.) Центральноазиатский фонд развития демократии проводил социологический замер отношения казахстанцев к силовым структурам. На вопрос «заслуживают ли, с Вашей точки зрения, доверия простых граждан деятельность силовых структур (МВД, КНБ)?» 40% опрошенных ответили однозначно отрицательно; 23,3% респондентов посчитали, что «скорее всего, не заслуживают доверия». Показательно, что в региональном разрезе в этом рейтинге лидировали именно те регионы Казахстана, где наблюдался наибольший всплеск экстремистской и
террористической активности: Жамбылская 92% (52,3% и 39,7%,
соответственно), Алматинская 90,5% (55,1% и 35,4%, соответственно), Атырауская 71,8% (39,2% и 32,6% соответственно) области и г. Алма-Аты 77,9% (48,5% и 29,4%) [9]. Подчеркнем, что «в 2012 году в Атырау на суде над 42 членами подпольной джихадистской группы и 5 причастными к терактам возле облакимата и прокуратуры лицами, как объяснение причин терактов не раз звучали мотивы мести правоохранительным органам и властям за преследование мусульман» [4]. Возможно, поэтому основными мишенями вооруженных экстремистов стали силовые органы.
Нередко непропорционально жесткие силовые меры против неофициальных мусульманских общин, а также принятие в октябре 2011 г. нового религиозного законодательства, во многом ущемляющего права верующих, активно использовались религиозными радикалами для оправдания совершения терактов в ряде регионов Казахстана. Одним из инструментов «легитимизации» террористической деятельности стала фетва Шейха Абу Мунзир Аш-Шинкити (сентябрь 2010 г.), изданная в ответ на письмо от казахстанских мусульман, указывающих на их преследования силовыми структурами. Шейх Абу Мунзир Аш-Шинкити призвал прикаспийских мусульман сопротивляться правоохранительным органам силовым путем. В фетве говорится, что «отпор происходящей несправедливости, гнету будет считаться Джихадом на пути Аллаха и тот, кто умрет на этом пути, тот будет шахидом, если пожелает Аллах... В любом случае, даже до того, как будут получены эти результаты, месть чинящим несправедливость остается узаконенной Шариатом для каждого угнетенного. По словам Всевышнего: Нет укора тем кто мстит, после того как причинили им несправедливость (Шура, 41)» [10].
Уже 21 октября 2011 г. некая террористическая организация «Солдаты Халифата» выступила на одном из сайтов с угрозами организовать теракты против властей Казахстана, если ими не будет отменен новый закон «О религиозной деятельности и религиозных объединениях», принятый 11 октября 2011г. [11]. 31 октября 2011 г. в г.Атырау были совершены два теракта, включая самоподрыв, ответственность за которые (а также за перестрелку в поселке Боралдай Алматинской области, произошедшей 3 декабря 2011 г.) также взяла на себя группировка «Солдаты Халифата».
III. Политические цели
Есть основания считать, что за всплеском террористической активности в Казахстане стояли некоторые сегменты отдельных региональных политических элит. В частности, по информации ряда СМИ, в это время в Казахстане разворачивалось скрытое противоборство видных представителей правящих сфер. По-видимому, эта борьба велась за право быть вторым Главой Казахстана после ожидаемого ухода Н.Назарбаева с поста Президента РК [12].
Заблокированный властями сайт «Гульжан орг», основываясь на инсайдерской информации, указал на возможное участие тогда еще акима Атырауской области Б.Рыскалиева (занимавшего эту должность с 4 октября 2006 г. по 15 августа 2012 г., когда руководство Казахстана вынудило его уйти в
отставку) в организации декабрьских беспорядков 2011 г. в Жанаозене. На сайте указывалось, что за день до социально-политического конфликта в Жанаозене, в его сторону из Маката «выехало несколько укомплектованных дружин на черных джипах», вскоре задержанных силовыми органами. Во время обыска в машинах было обнаружено значительное количество стрелкового и автоматического оружия. Задержанные были представителями так называемой «макатской ОПГ», подконтрольной Б.Рыскалиеву. «Гульжан орг» предполагает, что часть макатовской дружины все-таки проникла в Жанаозен [13]. Сайт «Гульжан орг» прямо указывает на то, что в районе поселка Макат (родины Б.Рыскалиева) существовал лагерь по подготовке боевиков [13].
В прессе сообщалось также, что в подчинении братьев Рыскалиевых были 2 организованные преступные группировки (далее - ОПГ). Первая, называемая в народе как ОПГ «Макатовские», под руководством неких братьев Исмухановых, тесно контактировала с террористическими группами. Младший брат Исмухановых сотрудничал с Мейрамбеком Макулбековым (религиозный псевдоним - Абдулазиз), являвщимся эмиссаром международной террористической организации «Союз Исламского джихада». При поддержке Исмухановых, Абдулазиз организовал религиозное объединение радикальноисламистского толка «Дарус Салам», усилиями которого была, вчастности, построена мечеть «Ат-Такуа» в поселке Жумыскер [14]. Духовным лидером и имамом при мечети как раз и стал Х.Абдужаппаров (шейх Халил), проповеди которого носили экстремистский характер. С 2006 г., после выезда имама мечети «Ат-Такуа» Х.Абдужаппарова на постоянное место жительства в Саудовскую Аравию, его дело продолжил младший брат лидера «Макатовских» Б.Исмуханов. Он активно распространял идеи салафизма и необходимости вхождения Казахстана в Исламский Халифат. Б.Рыскалиев также, возможно, профинансировал подготовку кадров для салафитских мечетей области в Египте и Саудовской Аравии [14].
После закрытия «Дарус Салама» в 2007 г. Новым центром радикального салафизма в Казахстане стала мечеть «Ат-Такуа», посредством действовавшей при ней подпольной организации «Казахский исламский джихад». В период с 2008 по 2011 гг. в данную группу были набраны 43 новых радикальных салафитов. Их распределили в три самостоятельных подразделения: «Иттихад аль-Муслимин», «Десятка» и «Группа Ли» [14]. В апреле 2012 г. эти 42 участника трех террористических групп были осуждены.
В этой связи отметим, что пик террористической активности в Казахстане пришелся на период (сентябрь 2012 г.) непоредственно после того, как Б.Рыскалиева сняли с занимаемой должности. Возможно, данные теракты стали «ответом» со стороны связанных с Рыскалиевым патронажных сетей, в том числе криминального и религиозно-экстремистского толка, на эти действия верховной власти. После того, как Б.Рыскалиев бежал за рубеж от преследования властей, члены связанных с ним группировок радикального толка были арестованы. Впрочем, главные заказчики терактов 2011-2012 гг., по всей видимости, не были ориентированы на долговременные политикостратегические цели в виде смены общественно-политического строя, несмотря на видимое наличие таких настроений среди адептов религиозного
86
экстремизма. В сети Интернет был размещен видеоролик, содержавшийся анализ одного из видеобращений «Солдат Халифата» с угрозами цветной революции властям Казахстана [15]. В этом видеоролике четко показано, что данное послание является монтажом, сделанным в профессиональной студии с привлечением актеров.
Во второй половине июня 2013 г. суд № 2 города Атырау приговорил к лишению свободы сроком на 7 женщину, насильно готовившую своих несовершеннолетних детей к терактам в качестве мести за осужденного отца-террориста. 11 апреля 2013 г. на сайте Nuradam.kz была размещена статья под названием «Шейх Халил» как конкурент «елбасы Назарбаева», в которой указывалось на процветание «джихадизма» в Мангистауской области. В статье подчеркивалось, что в г. Актау формируются отряды «джихадистов» под лозунгами «За родную Землю!», «За бедный Народ!», «За веру в Аллаха!». В материале также утверждалось, что радикальные исламисты могут в любой момент попытаться захватить власть в стране, имея большую популярность и поддержку среди значительных кругов населения [5]. Параллельно, в одном из обращений «Солдат Халифата» осуждалась «предпринятая против мусульман волну арестов», а республиканские власти обвинялись в отсутствии «политического и исторического сознания» [17].
Некоторые специалисты рассматривают гражданское население как главный объект террористического насилия [16, с. 25]. Такой «выбор» террористов обосновывается их стремлением добиться большего информационного эффекта, общественного и политического резонанса террористических атак. Однако, вооруженные акты против силовых структур порой создают больше кумулятивного эффекта, чем теракты, жестрвами которых становятся гражданские лица. В казахстанском случае, нацеленность большей части атак на силовые структуры, возможно, отчасти объясняется попыткой вооруженных экстремистов таким образом легитимизировать свои действия или манипулированием ими со стороны части местных элит.
Таким образом, терроризм 2011-2012 гг. соотносится с одной из «классических» трактовок природы терроризма как политически мотивированной деятельности. При этом, терроризм в Казахстане стал специфической тактикой, методом достижения определенной политической цели - снижения легитимности правящего режима, руководства КНБ и других силовых органов, относящихся к противостоящим группам влияния.
V. Изъяны властных структур
В целом, несмотря на довольно успешную работу силовиков за последнее время, уровень религиозного экстремизма и терроризма в стране не снизился. Жесткие действия силовых органов, предпринимаемые в ходе ликвидации экстремистского и террористического подполья, вызывают ответные акции «возмездия» со стороны оставшихся на свободе радикальных салафитов и хариджитов-такфиритов, призванных, как они считают, бороться с «муртадским режимом». Муртадами в среде исламских радикалов называют людей, которые, якобы, отреклись от ислама и стали неверующими. На множестве сайтов,
близких религиозным экстремистам, правящая власть именуется «муртадским режимом».
В более широком плане, в многочисленных социологических исследованиях указывается, что в настоящее время по разным причинам (коррупция, произвол госорганов и др.) наблюдается дефицит влияния структур управления. В частности, согласно недавно проведенному экспресс-опросу Demoscope, 89% опрошенных выразили в той или иной степени недоверие органам власти [18]. На наличие некоторой связи между «силовым беспределом» и негласной поддержкой социально-политического протеста, в том числе в экстремистских формах, могут указывать, например, ответы респондентов на вопрос «Что может Вас лично побудить на протест?». 26,4% опрошенных казахстанцев выделили графу «незаконные действия со стороны правоохранительных органов». Наибольшее количество готовых выступить с протестами из-за незаконных действий силовых структур, наблюдалось в тех районах Казахстана, где наиболее выражены проявления экстремизма: Атырауская (29,6%); Актюбинская (24,8%); Жамбылская (24,5%); Алматинская (21,8%) области [9]. Такая оценка силовиков простыми гражданами весьма информативна, поскольку они не относятся к религиозным экстремистам и террористам.
VI. В фокусе социальной напряженности
На современном этапе социальная напряженность, по всей видимости, выступает своеобразной почвой, предпосылкой всех рисков и угроз безопасности в стране. Так, Агентство РК по статистике указывает, что 8% казахстанских домохозяйств имеют среднемесячные доходы меньше 15 тыс. тенге ($100) на человека, а это около 1,5 млн. людей, или 8,8% от 17миллионного населения Казахстана [19]. Агентство РК по статистике также привело информацию «о почти 30-кратной разнице между доходами самого богатого и самого бедного сословий в Казахстане», которая, в действительности, гораздо выше [19].
Одной из главных причин большого разрыва доходов богатых и бедных, низкого уровня жизни значительного количества людей выступает высокий уровень безработицы. Министерство труда и социальной защиты сообщает, что количество незанятых или «самозанятых» составило более 2,7 млн. «самозанятых», или 33,3% от трудоспособного населения (официальная статистика относит к трудоспособному населению более 8,11 млн. чел.). Проведенный независимым общественным деятелем, экономистом П.В.Своиком анализ показывает, что количество получающих свои деньги через легальный бухгалтерский учет составляет 3,22 млн. работающих, или легальных работников. В этом плане показательны данные социологического исследования фонда «Global Monitor», проведенного в декабре 2012 г. Согласно им, 28,7% опрошенных казахстанцев не имеют постоянной работы, 4,2% заявили, что не имеют работы вообще.
Безработица вынуждает казахстанцев мигрировать по стране в поисках работы, которая позволит как минимум, хоть как-то существовать или, в лучшем
случае, заработать на более или менее достойную жизнь. Только согласно официальным данным, в период с 2001 по 2010 г. численность городского населения выросла на 19,8%, тогда как сельского населения - только на 0,7%. Городское население увеличивалось, в основном, благодаря внутренней миграции из села в город, а сельское - преимущественно за счет естественного прироста. При этом около трети внутренних мигрантов, прибывающих на заработки в крупные города, не имеют «прописки», и вследствие этого, не учитываются статистическими органами. Отсутствие прописки, в свою очередь, лишает разных «благ»: от бесплатного медицинского обслуживания до получения различного рода кредитов. Помимо этого, полиция регулярно задерживает и обирает людей, не имеющих регистрации по месту жительства.
Между тем, политико-экономические группы влияния продолжают свою деятельность в духе дикого капитализма и коррупционного расхищения государственных средств и подспудно конкурируют между собой. Внутриэлитный климат в Казахстане в настоящее время характеризуется напряженными взаимоотношениями, которые отражаются в масштабной информационной войне между ведущими группами влияния, а также в протестных акциях (забастовках, митингах и др.), за которыми, видимо, стоят взаимные «выпады» конкурирующих групп влияния. По всей видимости, за разворачивающимся внутренним конфликтом стоит борьба за пост второго главы Казахстана.
Переплетение интересов власти и бизнеса стало общепринятым явлением. В этом, собственно, заключается главный признак политического режима в стране: в совокупности клиентарно-патронажных сетей вокруг правящей элиты. Попросту говоря, наибольшими благами пользуется лишь узкая прослойка, как находящаяся во власти, так и связанная с нею родственными и другими узами. Все это привело к тому, что произвол коррупции и казнокрадства, разительный контраст в уровне доходов и благосостояния граждан не может не вызывать возмущения у широких слоев казахстанцев. Религиозные радикалы активно используют этот социальный фон, именуя такую атмоферу «джахилией». В виду этого отметим, что, по данным Генпрокуратуры Казахстана, 95% осужденных террористов за последние девять лет были безработными.
VII. В геополитическом измерении
В то же время на развитии политического (религиозно-политического) экстремизма и терроризма в Казахстане, безусловно, сказываются и внешние факторы, и обстоятельства геополитической природы. Ряд исследователей и представителей официальных властей считают, что радикальный салафизм в Западном Казахстане проделал эволюцию от мирных общин к вооруженному подполью, связанному с джихадистскими структурами на Северном Кавказе («Имарат Кавказ») и Афганистане (Талибан) [20]. По мнению многих наблюдателей, на радикализацию казахстанской салафитской общины большое влияние оказали проповеди одного из идеологов сети «Имарат Кавказ», видного представителя салафитского джихадизма на территории
постсоветского пространства Саида Бурятского во время его поездок по Казахстану в 2004-2006 гг. [20]. Влияние северокавказских экстремистов, отмечает и казахстанский полевой исследователь А.Избаиров. Он полагает, что такфиризм пришел в западные регионы Казахстана «из Дагестана под видом двух учений - "Багаутдинский джамаат” и "Аюбовцы” (последователи одиозного проповедника Аюба Астраханского)» [3]. Наличие некоторых связей казахстанских религиозных радикалов с вооруженно-террористическим подпольем Северного Кавказа подтверждается участием казахстанцев в «джихаде» на территории Дагестана и Чечни.
Как указывает Генеральная прокуратура Казахстана, террористическая организация «Солдаты Халифата», взявшая на себя ответственность за ряд терактов в Казахстане, также сформировалась под влиянием идей Саида Бурятского. Согласно данным прокуратуры, организацию «Солдаты Халифата» основали летом 2011 г. казахстанцы Ренат Хабибулы, Орынбасар Унасов и Дамир Набиев с целью реализации джихада в Казахстане. Духовное управление мусульман Казахстана утверждает, что «миссионеры-салафиты прибывали из арабских стран, Ирана в эти регионы (запад Казахстана - Т.М.), наблюдалось их влияние на местное население» [21].
В традиционных казахских религиозных практиках широко распространено поклонение святым, духам. Такфириты и салафиты называют это «джахилией», многобожеством, бидатом (нововведением). В результате, отрицается одна из основ традиционной казахской культуры - тенгрианство и суфизм. Возможно, не случайно ведущие идеологи салафизма и такфиризма в Казахстане не являются этническими казахами.
***
24 июня 2013 г. указом президента Казахстана утверждено новое положение об Антитеррористическом центре, который призван координировать борьбу государственных органов с терроризмом. Этот центр возглавляет ближайший сподвижник президента. 5 августа 2013 г. Генеральная прокуратура Казахстана разработала законопроект «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам противодействия религиозному экстремизму и терроризму». Совокупность этих мер отчасти стала более системным государственным ответом на некоторый всплеск экстремистской и террористической активности в последние два года. Она также приобретает особое значение с учетом политических аспектов транзита верховной власти. От того, как будет протекать этот процесс, безусловно, зависит многое в деле ограничения и преодоления терроризма в Казахстане.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Кутб С. Вехи на пути Аллаха. - Махачкала: «Бадр», 1997. с. 4.
2. Пономарев В. Казахстан: борьба с «салафитами» на Мангышлаке / Правозащитный центр «Мемориал». 31.01.2007. <http://www.memo.ru/2007/02/02/0202071.html>.
3. Избаиров А. Такфиризм - главное зло, которое исходит от религиозных радикалов в Казахстане // Zakon.kz. 08.04.2013. <http://www.zakon.kz/4550512-asylbek-izbairov-takfirizm-glavnoe-zlo.html>.
4. Майтанов А. Опять аресты, или Почему молодой казах идет в террористы // Nomad. 26.02.2013. <http://www.nomad.su/?a=13-201302270005>.
5. «Шейх Халил» как конкурент «елбасы Назарбаева» // Guljan.org. апр. 2013.
6. Мухамеджанов Б.Г., Жусупова А.С. Казахстан в оценках жителей и экспертов. -Алматы: ОФ «Фонд Первого Президента Республики Казахстан», 2011. 446 с.
7. Нигметов А. Давление на исламистов в Казахстане / Institute for War and Peace Reporting (IWPR) Report News. 10 марта 2010. <http://iwpr.net/ru/report-news/давление -на-исламистов-в-казахстане>.
8. Султан-Хан Аккулы. Десятки неизвестных политических заключенных в Казахстане. Кто они? // Радио Азаттык. 08.07.2009.
9. Умбеталиева Т. Правоохранительные органы и судебная система: какими их видят казахстанцы? / Группа оценки рисков; Альянс аналитических организаций Казахстана. 07.04.2012.
10. Фатва о джихаде против казахстанской полиции // Hunafa.com. 10.09.2010.
11. Экстремисты пригрозили Казахстану актами насилия из-за закона о религии // Tengri News. 26.10.2011.
12. Кенжеев Н. Власть в «Ак орде» на троих не делится // Информационноаналитический портал «Республика». 16.09.2011. <http://www.respublikakaz.info/news/ politics/17432>.
13. Лагеря по подготовке боевиков «крышевали» люди губернатора? // Информ. агентство REGNUM. 04.09.2012. <http://www.regnum.ru/news/1567565.html>.
14. В Казахстане «встряхнули» террористов // Naviny.by. 12.07.2013. <http://naviny.by/ rubrics/abroad/2013/07/12/ic_news _118_420860>.
15. Солдаты Халифата: истинное лицо. Видеосюжет. 07.05.2012. <http://www.youtube. com/ watch?v=ydF-Exb_kvE>.
16. Степанова Е.А. Терроризм: проблемы определения и функционально-
идеологическая типология // Мировая экономика и международные отношения. 2010. № 7. с. 23-32.
17. «Солдаты Халифата» прокомментировали взрывы в Таразе // Tengri News. 16.11.2011.
18. Всего 11 процентов казахстанцев доверяют госорганам // Tengri News. 04.03.2013.
19. Харченко В. Сколько бедных в Казахстане? // Общественная позиция [Республиканский еженедельник]. 16.06.2013. <http://www.taszhargan.info/сколько-бедных-в-казахстане>.
20. Текушев И. Терроризм в Казахстане: от религиозной общины к вооруженному подполью / Доклад Информационно-аналитического агентства "Medium-Orient”. -Прага, 14 мая 2013 г. <http://www.caucasustimes.com/article.asp?id=21146>.
21. Духовное управление мусульман Казахстана настаивает на запрете деятельности салафитов в стране // Nomad. 13.07. 2011.
