CC BY
160ПОЛИТОЛОГИЯ
УДК 343.3 А. ГРОЗИ Н,
кандидат исторических наук, заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ е^аИ: andgrozin@yandex.ru
Ключевые слова:
Казахстан, Центральная Азия, Афганистан, исламистский радикализм, терроризм, экстремизм, «Исламское государство»
A. GROZIN,
candidate of history, Head of Department of Central Asia and Kazakhstan of the Institute of CIS countries
Keyword:
Kazakhstan, Central Asia, Afghanistan, islamist radicalism, terrorism, extremism, «Islamic state»
КАЗАХСТАН И УГРОЗЫ ИСЛАМИСТСКОГО РАДИКАЛИЗМА И ЭКСТРЕМИЗМА
В статье рассматриваются внутри- и внешнеполитические причины роста радикального религиозного экстремизма в Казахстане, влияние этого процесса на национальную безопасность и общерегиональную стабильность. Республика, долгое время не сталкивавшаяся с проблемой исламистского терроризма, оказалась в ситуации, требующей эффективных и быстрых решений. Казахстанские государственные структуры в последние годы предпринимают серьезные усилия, существенно расширяют и укрепляют контроль за процессами в религиозной сфере.
KAZAKHSTAN AND THE THREATS OF ISLAMIST RADICALISM AND EXTREMISM
The article discusses the internal and foreign policy reasons for the growth of radical religious extremism in Kazakhstan, the impact of this process on national security and regional stability. The Republic, which has not faced the problem of Islamist terrorism for a long time, has found itself in a situation that requires effective and quick solutions. In recent years, Kazakhstan's state structures have been making serious efforts to significantly expand and strengthen control over the processes in the religious sphere.
Для Российской Федерации (РФ) Республика Казахстан (РК) в геополитическом плане остается «воротами» в Центральную Азию (ЦА), предпольем, прикрывающим от потенциальных угроз безопасности с юга. Протяженность российско-казахстанской границы превышает 7,5 тыс. км. Со стороны России вдоль границы расположено 12 субъектов РФ. От стабильности и состоятельности казахстанского общества и политической системы в значительной мере зависит российская национальная безопасность.
Ислам в Казахстане, так же как и в других центральноазиатских странах, с каждым годом становится все более важной частью не только традиционной культуры, но и все более значимым фактором социальной и политической жизни.
Эксперты отмечают, что в РК, несмотря на официально заявленное отделение государства от религии, на практике крайне сложно разделять принципы светскости и религиозности. Как отмечают исламоведы, доля тех, кто исполняет все ритуалы и соблюдает нормы ислама в своей жизни, на протяжении последних десятилетий составляет от 7 до 11% от общего числа казахстанских мусульман [15]. Данные показатели уровня религиозности отличают граждан Казахстана не только от обществ Ближнего Востока и Южной Азии, но даже от соседей в Средней Азии, исторически более религиозных. Стоит добавить, что ислам у тюркских народов исторически никогда не был ортодоксален, так как в тюркском мире национальная
принадлежность, а не религиозная традиционно была доминирующей. К тому же народы региона (особенно кочевые), много веков жили на окраи -нах мусульманского мира, и когда новая религия противоречила местным национальным традициям, они чаще брали за основу традиции.
Бывший президент Казахстана Н. Назарбаев в одном из ключевых документов страны Стратегия «Казахстан — 2050» отметил: «Мы гордимся тем, что являемся частью мусульманской уммы. Это наши традиции. Но мы не должны забывать, что мы имеем традиции и светского общества, что Казахстан — светское государство. Светский характер нашего государства — это важное условие успешного развития Казахстана. Это должны четко понимать нынешние и будущие казахстанские политики, все казах-станцы» [22].
Как отмечал главный научный сотрудник Института философии, политологии и религиоведения Комитета науки Министерства образования и науки (КН МОН) РК профессор А. Косиченко, некоторые формы религии сегодня настолько искажены, что в них нет ничего высокого, духовного, разумного, а только сплошной негатив, с помощью которого можно столкнуть между собой этносы и социумы. Угрозу, по мнению казахстанского исламоведа, несет не религия сама по себе, а ее радикализация и использование радикальных методов (экстремизм и терроризм) в политических целях.
Можно согласиться с А. Косиченко в том, что «слишком много сегодня появилось неграмотных, неразвитых,
недостойных людей, которые позволяют себе говорить о религии все, что им придет в голову, сея среди слабо верующих и особенно неверующих это самое мракобесие. Как правило, такие люди очень активны, в том числе и в соцсетях, у них большие аудитории. Вот почему создается общее впечатление, что мы из-за религии погрязли в мракобесии» [14].
Ухудшение внутриполитической ситуации в РК с точки зрения роста и усиления влияния на общество исламистского радикализма и экстремизма является показательным и внушающим обоснованные опасения. Ситуация с расширением присутствия псевдорелигиозного исламистского экстремизма в РК заслуживает особого внимания поскольку:
— Казахстан долгое время оставался вне поля явного присутствия исламистского подполья (в отличие от Узбекистана, Таджикистана и Киргизии), поэтому резкий рост террориста -ческой активности с 2011—2012 гг. стал феноменом, наглядно продемонстрировавшим высокий потенциал роста и влияния экстремистских идей и сил во всем Центрально-Азиатском регионе;
— ухудшение ситуации в самом благополучном в социально-экономическом плане государстве региона является демонстрацией того, что попытки объяснения роста притягательности псевдоисламского радикализма и экстремизма, исходя лишь из категорий благосостояния населения и хозяйственного развития страны, являются как минимум неполными;
— расширение активности экстремистских сил в РК (одном из двух
стран—лидеров ЦА) является значимым фактором для стабильности всего региона: киргизское и таджикское экстремистское подполье, как представляется, не имеет сопоставимого с казахстанским потенциала влияния на региональную стабильность, а узбекское жестко подавлено и в кратко- и среднесрочной перспективе не будет иметь возможностей превратиться в значимый фактор не только региональной ситуации, но и собственно во внутриузбекский. Ситуация в РК в этом смысле вызывает намного большую тревогу.
Серия террористических актов 2011—2012 гг., и особенно события в Актобе летом 2016 г., показали, что, по оценкам ряда экспертов, на казахстанской территории могут существовать крупные, до 50 и более человек, «спящие ячейки», готовые к рискованным вооруженным выступлениям [19]. Атаки 5 июня 2016 г. на оружейный магазин и нападение на воинскую часть (подобного пока не отмечалось ни в одной центральноазиатской республике) в Актобе по форме больше всего напоминали попытку, воспользовавшись фактором внезапности и расслабленностью силовиков, захватить власть в крупном городе.
Произошедшее же в Алматы, когда 18 июля 2016 г. вооруженный террорист совершил нападение на полицейских, стало подтверждением обозначившейся в Европе и США тенденции — «террора одиночек». Шесть человек погибли, шесть полицейских и двое гражданских были госпитализированы. Позднее от ран умерли трое раненых полицейских. Была проведена
спецоперация, нападавший задержан, им оказался ранее дважды судимый 26-летний Р. Кулекбаев. Президент Н. Назарбаев назвал произошедшее террористическим актом.
После теракта в Актюбинске в Казахстане активно заговорили о салафитах, на которых была возложена официальная ответственность за произошедшие нападения. Было заявлено, что в РК насчитывается около 15 тыс. последователей сала-физма, 80 тыс. чел. «постоянно сидит на салафистских сайтах», в тюрьмах около 500—600 осужденных исламистов (более 400 на конец 2015 г.) [7].
Подтверждаемых данных о том, насколько велика в Казахстане как-либо связанная или сочувствующая исламистским экстремистам общественная среда, не оглашено. Поэтому все цифры, приводимые казахстанскими экспертами, имеют сугубо оценочный характер. По данным Комитета национальной безопасности (КНБ) РК, только в одной Актюбинской области на учете в качестве салафи-тов в 2016 г. состояло 1565 чел., 90 из которых числились как склонные к терроризму (являются потенциальными джихадистами, по оценке представителей КНБ) [5]. Данные по всему Казахстану недоступны, однако известно, что КНБ и МВД республики в рамках борьбы с экстремизмом ведут работу с сотнями граждан. При этом стоит учитывать и несовершенство учета спецслужб. Например, в группе, совершившей теракт в Актобе, состояло не менее 45 чел., практиковались общие собрания, большинство активистов знали друг друга, а конспира-
ция экстремистов имела непрофессиональный характер, что облегчало работу спецслужб. Однако в итоге местные силовики оказались абсолютно не готовы к масштабному теракту, т. е. либо не знали о существовании крупной организации джихадистов, либо не смогли создать условий для ее раскрытия. В данной связи нельзя исключать, что значительная часть подпольной инфраструктуры (особенно в регионах) осталась или остается вне поля зрения спецслужб РК.
В то же время следует подчеркнуть, что справиться с вылазками террористов в 2011, 2012 и 2016 гг., при всех издержках, казахстанские КНБ, МВД и военные смогли самостоятельно. Если какая-либо внешняя помощь для отражения террористических угроз и привлекалась, этот факт не стал достоянием общественности.
Учитывая, что Актюбинская область по степени распространения экстремистских идей считается «сложным» регионом страны, можно предположить, что численность лиц, непосредственно связанных с экстремистской деятельностью и склонных к терроризму, в Казахстане находится в пределах примерно одной тысячи человек. Общая численность среды, в разной степени связанной с радикалами или сочувствующей им, по оценке российского эксперта Н. Мендковича, не более 20—35 тыс. чел.
По мнению же казахстанских экспертов, если в конце 90-х годов ХХ в. число активных приверженцев религиозного экстремизма в республике было незначительным, то к началу 2017 г. их количество выросло до 45—50 тыс. чел. [27].
По официальным данным, на 2016 г. в Казахстане более 400 чел. находились в местах заключения за участие в террористической и экстремистской деятельности [20].
Показательным стало осуждение в 2017 г. за создание и участие в террористической группе, пропаганду терроризма и возбуждение религиозной розни семерых жителей Актюбинской области. Среди осужденных оказалось четверо учащихся средней школы (от 15 до 18 лет). По сообщениям местных СМИ, обвиняемым в терроризме, включая и малолетних осужденных, были вынесены многолетние тюремные сроки — от 6 до 9 лет. «При вынесении приговора суд учел все смягчающие и отягчающие вину обстоятельства ... а также то, что осужденными совершены тяжкие и особо тяжкие преступления, связанные с терроризмом на почве религиозной розни», — говорилось в заявлении областного межрайонного суда от 6 января 2017 г. [6]
Летом 2018 г. сотрудники КНБ пресекли деятельность бандформирования ДАИШ1 в Уральске, с задержанием восьми радикальных исламистов. В 2017 г. пресс-служба КНБ РК сообщала о нейтрализации еще четырех радикальных группировок, участники которых допускали призывы в поддержку «Исламского государства».
В январе 2019 г. в Казахстане были задержаны сторонники ДАИШ, готовившие теракты в Алматы. Сотрудни-
ки Комитета национальной безопасности задержали группу иностранных граждан, выходцев из Центральной Азии, которых подозревают в подготовке терактов на территории страны. Также на месте временного проживания боевиков были обнаружены и изъяты компоненты для изготовления самодельных взрывных устройств (СВУ) большой мощности, а также огнестрельное оружие и боеприпасы к ним. По версии следствия, задержанные получали задания от боевиков «Исламского государства», находящихся за пределами Казахстана. Сообщается, что боевики планировали совершить теракты в местах массового скопления людей в южной столице.
Сейчас сами власти Казахстана признают, что террористическая угроза в стране является в настоящее время не столько внешней, сколько внутренней проблемой. Летом 2016 г. тогдашний генеральный прокурор РК Ж. Асанов в ходе коллегии ГП заявил: «Раньше опасались терроризма извне. Теперь угроза изнутри. Президент Назарбаев отметил роль полиции и спецслужб в ликвидации террористов и призвал население изменить отношение к силовикам». «Сегодня теракты — это угроза номер один в мире. Силовые структуры ориентированы на выявление и нейтрализацию террористов, для этого есть и законы, и средства, и кадры», — заявил генпрокурор [9].
Следует помнить о том, что казахстанское общество дольше всех
1 «Исламское государство Ирака и Леванта», ИГИЛ, ИГ, ISIS или IS (англ.), Daesh (араб.), ДАИШ — организации, деятельность которых запрещены на территории Российской Федерации.
в Центральной Азии находилось и находится в тесном взаимодействии с российской православной цивилизацией. Территории сегодняшнего Казахстана раньше остальных цен-тральноазиатских территорий вошли в состав Российской империи, здесь дольше всего проходила колонизация, сюда переселялись другие народы с разных концов империи. Они же, в значительной мере построили городскую культуру и современную экономику страны.
Распад социалистической системы и СССР знаменовал собой общий отказ от атеистической доктрины. И в Казахстан, как и во все остальные республики Центральной Азии, пришли разные арабские фонды, которые декларировали готовность строить социальную инфраструктуру, но начали со строительства мечетей и медресе. Как отмечает доктор политических наук С. Кушкумбаев, «в период независимости в Казахстане в 37 раз возросло количество мечетей» [2]. Мечетей и медресе стало очень много (68 - в 1991 г., 2516 - в 2016 г. [23]), но в стране не было необходимого количества имамов, и молодые казах-станцы поехали учиться за границу, а оттуда в РК стали массово приезжать арабские проповедники. Открылись курсы арабского языка, в 1992 — 1996 гг. появились частные арабские университеты в Чимкенте, Алма-Ате. В этих университетах сформировались социальные группы, которые если и не являются на сегодняшний день явными сторонниками перехода от светского государства к исламскому, то больше других восприимчивы к
радикальной религиозной пропаганде.
По мнению исследователя Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (Россия), автора общеуниверситетского курса «Исламский фундаментализм в современном мире» Г. Лукьянова, салафиты на западе Казахстана — реальность выращенного арабами «исламского возрождения» [30].
Интерес к прозелитизму в Казахстане проявляли не только арабские страны, но и Турция, а также Иран. Турецкий бизнес и фонды инвестировали не только в строительную индустрию и легкую промышленность, но в первую очередь в многоуровневую систему образовательных учреждений во всех казахстанских регионах. Турецкие школы в РК весьма популярны из-за достаточно высокого уровня преподавания в сочетании с разумными ценами на образовательные услуги. Аналогичная ситуация сложилась и в соседней Киргизии [25]. Иранцы тоже пытались прийти в Казахстан, но для них сдерживающим моментом был и остается фактор шиизма.
Также не стоит забывать и о географической близости пребывающего в многолетней нестабильности Афганистана. Возникшая в последние годы напряженность в граничащих с Центральной Азией северных афганских провинциях, участившаяся вербовка в ряды террористической организации «Исламское государство» выходцев из региона беспокоят Казахстан, который ранее был менее активен в вопросе внутриафганского урегулирования [13]. Определенное количество казахстанцев участвовало в афганском
конфликте на этапе противостояния талибов и западной коалиции. При этом граждане РК в Афганистане присоединились не только к ИДУ1, но и к другим группам и движениям, создаваемым различными террористическими сетевыми структурами на афганской территории. Позднее, по мере проникновения в Афганистан сил ДАИШ, часть казахстанских «исламистских интернационалистов» примкнула и к ним.
Стоит отметить, что данный процесс выглядит вполне ожидаемо: спецпредставитель России по Афганистану З. Кабулов еще осенью 2014 г. сделал заявление о том, что часть афганских талибов перейдет под знамена ДАИШ. Он указал, что среди талибской молодежи (Кабулов использовал термин «исламские космополиты» [8]) именно ДАИШ воспринимается как наиболее радикальная, а потому и предпочтительная сила, к которой они раньше или позже присоединятся. Это тем более вероятно, поскольку афганская армия и силы НАТО так и не смогли установить контроль над всей территорией страны и разгромить увеличивающиеся вооруженные группы, наоборот, в последние годы наблюдается стабильное ухудшение ситуации и в США уже сейчас не исключают предстоящего вывода своих войск с афганской территории и даже начали полуофициальные переговоры с талибами.
Для Казахстана, как и для всех стран региона Центральной Азии все более
актуализируется проблема влияния ситуации после серьезного военного поражения радикального исламизма в Ираке и Сирии. Разгром так называемого «Исламского государства» не привел (и не мог привести) к уничтожению идеологии радикального исламизма в его крайних формах. Физическое сокращение боеспособного ядра радикальных исламистов — выходцев из ЦА, сильно ударило по наиболее «заряженной» части «исламистских интернационалистов». Например, по данным главы МВД Таджикистана, генерал-полковника милиции Р. Ра-химзода, только в течение в 2017 г. на территории Ирака и Сирии погибли 250 граждан Таджикистана, которые воевали на стороне ДАИШ [29].
Комитет национальной безопасности РК недавно обновил данные о боевиках-казахстанцах, вернувшихся из зон конфликтов на родину. Так, из лагерей террористов в 2017 г. вернулись на родину 125 чел. Из них 57 были привлечены к уголовной ответственности за участие в террористической деятельности [17]. В начале 2019 г. 47 граждан Казахстана были эвакуированы из Сирии. Правоохранительные органы и Министерство иностранных дел РК успешно завершили гуманитарную операцию по эвакуации из Сирии своих граждан, среди которых было 30 детей. Причем в ходе проведения гуманитарной операции некоторые казахстанские граждане сами решили вернуться на родину с
1 Исламское движение Узбекистана, Исламское движение Восточного Туркестана — организация, деятельность которой запрещена на территории Российской Федерации.
готовностью понести уголовное наказание за свои необдуманные действия на стороне запрещенной группировки [3]. За последние два года в Казахстан с территории Сирии и Ирака вернулись 39 семей, в том числе 91 ребенок, сообщил информационный сайт Bnews. kz 19 декабря 2019 г. [4].
Тем не менее, значительная часть «исламских космополитов», которая составляет не менее 7—10 тыс. бойцов, остается глобальным дестабилизирую -щим фактором. По мнению профессора НИУ ВШЭ (Россия) Д. Евстафьева, хотя «утечка кадров» в другие регионы, прежде всего в Афганистан или Пакистан, неизбежна, но, похоже, теперь большая часть «мобильного» сегмента радикальных исламистов останется или вернется «домой» в регион ЦА, превратившись в фактор потенциальной дестабилизации, управляемый извне для давления на различные страны [11]. Руководитель центра Института международных исследований МГИ-МО А. Казанцев также уверен в том, что «ДАИШ будет все активнее использовать радикалов "на местах" для организации терактов, а не призывать их уезжать за границу. Такие призывы уже публикуются. Тем более что уже и некуда особо ехать. Ведь территории в Ираке и Сирии почти все потеряны для ДАИШ» [16].
Вплоть до терактов 2011—2012 гг. Казахстан долгое время воспринимался как государство, свободное от проявлений религиозного экстремизма и терроризма, особенно на фоне проблем Киргизии, Таджикистана и Узбекистана, где террористическое подполье было наиболее активно в
регионе ЦА. Однако в 2010-е факт наличия сходных для всей Центральной Азии проблем с религиозным экстремизмом в Казахстане стал очевиден.
Согласно официальной правовой статистике Казахстана только в 2008—
2013 гг. за преступления, связанные с терроризмом и экстремизмом было осуждено не менее 308 чел. [26]
Доступны некоторые данные о статистике «террористической миграции». КНБ Казахстана сообщал о том, что ведомство располагало на конец
2014 г. данными о 303 выехавших в Сирию гражданах республики, из которых 150 чел. — непосредственно боевики, другие 150 — члены их семей. Еще около 200 чел., по этим сведениям, находились в Афганистане, где сражались на стороне террористической группировки «Исламское движение Узбекистана» [10].
Наблюдаемый в последние годы рост религиозного радикализма и экстремизма в Казахстане вызван, как представляется, рядом основных причин.
1. Ухудшение социально-экономического положения республики из-за снижения мировых цен на энергоносители и металлы, резкое снижение возможностей привлечения иностранных инвестиций, многолетний прогрессирующий кризис всей валютно-финансовой сферы страны. Экономика РК, как самая интегрированная в глобальную экономику из всех центральноазиатских стран, тяжелее всего реагирует на динамику цен на мировых сырьевых рынках. В этом смысле ситуация для Астаны выглядит более проблемно, чем для
Москвы — в России помимо сырьевого имеется крупный производящий сектор и емкий внутренний рынок. У Казахстана ничего этого нет.
2. Рост общего социального напряжения ввиду экономических проблем. Падение уровня жизни, распад среднего класса, рост безработицы и снижение доходов населения порождает недовольство части общества (особенно в городах) властью. Гражданские беспорядки, революции и внутренние конфликты чаще возникают, когда общество, привыкшее к высокому уровню потребления, сталкивается с резким снижением своего уровня жизни. Казахстанцы долго считали (и государственные СМИ много лет их в этом активно убеждали), что они — «элита региона», что любые проблемы они «зальют деньгами», а на узбеков, киргизов и таджиков смотрели как на «бедных родственников». Кризис, две девальвации тенге менее чем за год, инфляция и резкий рост цен эти настроения разрушили, и у многих граждан это вызвало разочарование. Ухудшение самочувствия общества порождает рост негативных настроений и в конечном итоге активизацию радикалов, активно использующих тему социальной несправедливости. Помогали этому многочисленные материалы казахстанских печатных и электронных СМИ, которые сформировали образ экстремистов как самых активных оппонентов действующей светской власти, главных «врагов государства».
По мнению ряда казахстанских экспертов, «питательной средой» для сторонников экстремистских идей
стали места проживания внутренних мигрантов, молодежи, переезжающей в поисках работы из сел в города (еще в относительно «сытые» «нулевые» за неблагополучными «фавелами», окружившими Алматы в СМИ закрепилось неформальное определение — «пояс шахида»). Для этих маргинальных групп характерен проблемный социальный фон, нарушение старых связей, разрыв в уровне жизни и менталитете с окружающим городским обществом. Один из казахстанских собеседников российского эксперта Н. Мендковича отмечал: «Почти в каждом городе есть места, где они (внутренние трудовые мигранты — Авт.) и селятся. Любой вербовщик из арабских стран может прилететь в Казахстан, «нырнуть» в такое общежитие и вербовать. И ты ничего не сможешь с этим сделать» [19].
3. Существенный проигрыш государственной информационной политики радикалам, их пропаганде и методикам расширения своего влияния в Казахстане (в первую очередь с использованием новейших информационно-коммуникативных технологий).
В конце 90-х годов ХХ в. экстремисты вербовали в основном русскоязычных казахов (так называемых «асфальтных казахов»), пользуясь их оторванностью от традиционных связей. Работа велась в основном на русском языке, подчеркивался надэтнический характер религии, единство мировой уммы и т. д. Однако с прогрессирующим экономическим разложением аула, ростом зависимости традиционных родовых сельских
общин РК от административных органов (распределяющих бюджетные средства) и крупных аграрных олигархов-латифундистов (новых абсолютных хозяев на селе) начала расшатываться и система традиционных ценностей казахов. Казахскоязычная молодежь начала массовый исход из аулов в города. В областных центрах и столицах эти многочисленные маргинальные группы столкнулись с уже давно отлаженной структурой вербовки в экстремистские и радикалистские группы.
Первоначально индивидуальная обработка начиналась вербовщиками в мечетях, затем они объясняли, какую роль играют в стране и обществе, позиционируя себя как независимую от государства в идеологическом плане силу, предлагающую модель «исламской альтернативы» развития РК.
Специфической казахстанской чертой идеологического обеспечения экстремистской идеологии стало активное убеждение вербуемых в том, что радикалистская (салафитская, такфиристская) идеология якобы продвигается и поддерживается в РК крупными бизнес- и политическими фигурами. Как отмечают казахстанские эксперты, «миссионеры убеждали, что работают от лица VIP-персон — родственников тех или иных высокопоставленных чиновников. Вместе с тем для потенциальных клиентов экстремистов — недовольных жизнью граждан — было важно первоначальное противопоставление экстремистов "несправедливому светскому государству"» [27]. В силу особенностей внутриэлитной борьбы
в РК (перманентная, многолетняя «война компроматов» вокруг высших носителей власти является ее зримым выражением) этим идеям помогали и казахстанские СМИ, через упоминание реальной или мнимой причастности различных фигур во власти и бизнесе к покровительству радикальным религиозным идеям.
4. Общее ухудшение ситуации с безопасностью в Центральной Азии, усиливающееся из года в год, и влияние данного процесса на ситуацию в Казахстане невозможно отрицать. Рост популярности исламистских радикальных настроений отмечается во всем регионе, и Казахстан не является и не может являться каким-то исключением. К тому же государственные границы в регионе прозрачны и достаточно легко проницаемы. Террористические исламистские группы активно популяризируют свою идеологию, используя новые информационные технологии (Интернет, социальные сети, новые мессенджеры и пр.). Молодежь через глобальное информационное пространство, в которое Казахстан давно вошел, начинает перенимать идеи социальной справедливости и необходимости установить ее самостоятельно, без уважения к институтам власти, которые якобы изначально несправедливы и нелигитимны. Эти идеи напрямую декларирует и ДАИШ — его пропаганда берет простотой: не нужно долго учиться, достаточно посмотреть видеоролики, послушать Интернет-имамов.
Понимание проблем в отношении продолжающегося вовлечения молодежи в религиозные радикалист-
ские течения у высшего руководства страны имеется. Еще в начале 2013 г., призвав активно противодействовать незаконным религиозным течениям, президент РК задался вопросом: «Если мы молодых мусульман им (имеются в виду радикалы и экстремисты. — Авт.) отдадим, тогда зачем мы здесь сидим? Надо молодежи указать правильный путь» [12].
У казахстанских же спецслужб еще мало опыта борьбы с терроризмом (и на практике, и в виртуальном пространстве). В 2011—2012 гг. КНБ и МВД страны оказались не готовы к первой масштабной вспышке террора и были дезориентированы. По свидетельствам экспертов, в том числе связанных с региональными спецслужбами, казахстанские власти первое время практически не вели системной оперативной работы, пытаясь подавить волны террора с помощью массовых облав в общинах трудовых мигрантов (и внутренних и внешних).
После серии терактов в Казахстане в 2011—2012 гг. всех необходимых выводов сделано не было. Спецслужбы, МВД и само казахстанское общество тогда быстро забыли о неготовности противодействовать терактам, которая была очевидно продемонстрирована в 2011 г. Тогда все в республике посчитали, что первая вспышка террористической активности была некоей аномалией и больше не повторится. Последствия этой ошибки власти страны в последние два—три года экстренно пытаются исправить.
Во второй половине 2016 г. в стране шла активная подготовка к принятию «антитеррористического пакета» зако-
нопроектов. Выступая на совместном заседании палат парламента, президент Н. Назарбаев назвал приоритетные законотворческие задачи, а на первый план вынес именно этот блок— довольно разнообразный. Он включил в себя законопроекты о противодействии терроризму и экстремизму, информационной безопасности, контрразведывательной деятельности, дактилоскопической и геномной регистрации, пробации. Призвав парламент поскорее разобраться с ними, Н. Назарбаев резюмировал: «Мы будем разрабатывать эти законы и будем предлагать их депутатам для принятия ради безопасности нашей страны, несмотря на всякие там дела, как будто мы что-то нарушаем. Самое главное — сохранить безопасность, стабильность в обществе и чтобы люди спокойно работали. Прошу депутатов очень серьезно отнестись к этим предложениям и до конца года решить эти вопросы» [24]. К настоящему времени пакет законов уже вступил в силу.
Затем Астана начала форсированную работу над Концепцией государственной политики в религиозной сфере Республики Казахстан на 2017—2020 гг. Как отмечал ведущий научный сотрудник Института востоковедения им. Р.Б. Сулейменова КН МОН РК Е. Байдаров, работа по реализации Концепции была начата сразу же. Согласно документу требовался пересмотр и обновление действующего законодательства в религиозной сфере с учетом динамичных процессов и событий, происходящих в конфессиональном пространстве. За реализацию этих положений концеп-
ции взялось Министерство по делам религий и гражданского общества РК1. В качестве первого шага было инициирование обсуждения проекта Закона «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам религиозной деятельности и религиозных объединений» [21]. Проект предусматривал запрет на ношение предметов одежды, препятствующих распознаванию лица в общественных местах, использование, ношение и распространение в общественных местах внешних атрибутов и предметов одежды, демонстрирующих принадлежность к деструктивным идеологическим течениям. Запрещается реклама их вероучения в СМИ и Интернет-ресурсах. Под деструктивным религиозным течением в законопроекте понимается «совокупность религиозных взглядов, идей, учений, представляющих угрозу охраняемым правам и свободам человека, направленных на ослабление и (или) разрушение нравственных устоев, духовных и культурных ценностей» [1]. Ответственными за определение деструктивных признаков в республике определены МВД и КНБ.
Борьба с исламистским экстремизмом и терроризмом проходит в РК поэтапно, государство в этом плане не жалеет денег, чтобы предотвратить случаи радикализации граждан. На реализацию первой Государственной
программы по противодействию религиозному экстремизму и терроризму в Республике Казахстан на 2013—2017 гг. было выделено около 100 млрд тенге. На реализацию второй программы, рассчитанной на 2018—2022 гг., являющейся логическим продолжением первой, — свыше 270 млрд тенге (на начало 2019 г.). В 2017 г. президентом была утверждена Концепция государственной политики в религиозной сфере РК на 2017—2020 гг.
Итоги второй программы и концепции подводить пока рано, но итоги первой программы выглядят противоречиво. С одной стороны, казахстанские эксперты сходятся во мнении о том, что на сегодня уровень угрозы религиозного экстремизма в стране ощущается обществом в меньшей степени, чем пять лет назад. С другой — проверки со стороны КНБ, МВД, Генпрокуратуры РК свидетельствуют, что вокруг расходования средств, выделенных на госпрограмму 2013—2017 гг., сложилась нездоровая ситуация. Особенно большие претензии имеются к чиновникам областных управлений по делам религий, которые неоднократно привлекались к ответственности за хищения и нецелевую трату многомиллиардных сумм. Громадные хищения средств «на борьбу с экстремизмом» отмечаются во всех областях страны. Когда разработчики Госпрограммы по противодействию религиозному экстремизму и терро-
1 В сентябре 2016 г. как отклик на серию террористических актов и атак на базе государственного агентства было создано Министерство по делам религий и гражданского общества. Поднятие статуса ведомства стало отражением озабоченности власти ситуацией в религиозной сфере.
ризму на 2013—2017 гг. стали анализировать итоги ее реализации, то слабой ее стороной они в первую очередь назвали «сохраняющуюся тенденцию увеличения количества приверженцев радикальной идеологии, в том числе склонных к совершению насильственных акций внутри страны» [28].
5. Продолжающийся период транзита высшей власти в РК, многолетнее ожидание будущей смены главы страны ведет к определенному снижению эффективности работы всего государственного аппарата (в том числе и силовых структур).
Чиновники (и высшие, и их команды в министерствах, ведомствах и национальных компаниях) заняты перманентной борьбой за ресурсы и зоны контроля в ожидании ухода первого президента. Помимо многолетнего тяжелого психологического давления эта ситуация ведет к тому, что управление страной и экономикой, борьба с терроризмом и другие вопросы государственной важности оказываются для бюрократии на втором плане — люди прежде всего заинтересованы в собственном политическом выживании, защите бизнеса, интригами, «подставами» конкурентов и т. п. Отмечаемое казахстанскими экспертами общее снижение эффективности работы управленческого аппарата Казахстана, по нашему мнению, объясняется во многом именно этим фактором.
Вообще, правоохранительные органы РК — достаточно проблемное сообщество, в значительной мере коррумпированное, активно вовлеченное во внутриэлитное противостояние и
поддерживающее разные финансово-промышленные группы (ФПГ) казахстанской элиты. Все это ведет к снижению эффективности «силового блока» страны с точки зрения управления и организации работы. Силовикам Казахстана не удается пока придумать новых методов и форм борьбы с сала-фитами, поэтому они успешно раскрывают «заговоры с целью свержения государственной власти», «заговоры диссидентов-исламистов» [32] и т. п.
6. Еще одна причина низкой эффективности борьбы с террором в РК —многолетняя внутренняя борьба между элитными кланами Казахстана. Она (в различных формах) имела место всегда, но по мере роста ожидания смены лидера страны эта межгрупповая конкуренция становится все более жесткой. И в этой борьбе даже террористические группы (наподобие актюбинского джамаата салафитов) могут быть использованы для борьбы с конкурентами, ослабления их позиций. Ряд сетевых источников в Алматы и Астане намекают на то, что высока вероятность того, что и антикитайские по своей сути «земельные митинги» весны 2016 г., и теракт в Актюбинске, и иные громкие «вылазки такфиристов», вполне могут быть инспирированы одними казахскими элитариями против других. Фактических подтверждений данные конспирологические версии, естественно, не имеют, но они весьма широко распространены в казахстанском обществе и являются, по сути, общепризнанным мнением.
В целом, оценивая ситуацию с религиозным радикализмом в Казахстане, можно сделать вывод о том,
что, хотя риски политизации ислама большинством исследователей республики признаются относительно невысокими, но динамика современных мировых процессов показывает, что ряд стран, в которых политический ислам еще недавно был совершенно маргинален, столкнулись с его стремительным «возращением».
Теракты 2016 г. в Актобе и Алматы продемонстрировали, что небольшая террористическая группа или даже один мотивированный и подготовленный радикал способны неожиданно и одномоментно стать серьезным вызовом для всей системы.
На сегодняшний день усилия государственных органов по борьбе с ростом религиозной радикализации в целом можно назвать удовлетворительными. Власти страны, после нескольких вспышек террористической активности, стараются уделять должное внимание проблеме религиозной радикализации и пытаются привлечь для ее решения не только государственные институты, но и представителей гражданского общества. Госу-
дарство и общество должны активно взаимодействовать в религиозной сфере для коллективного противодействия идеям экстремистского толка.
Имеются и определенные вопросы к силовым структурам по поводу некоторых методов борьбы с религиозными радикалами, расширению правового давления на религиозные организации и граждан. Казахстанские власти все активнее критикуют западные эксперты и правозащитники за «излишнее» давление на верующих «в советском стиле» [31], но тем не менее безопасность государства и общества являются главным приоритетом, нравится это кому или нет.
Насколько успешной окажется эта работа в казахстанских регионах (особенно на юге и западе страны), предугадать сложно, но следует признать, что Россия заинтересована в совместных с Казахстаном действиях по преодолению радикального религиозного экстремизма. Дальнейшая активизация религиозных радикалов ударит по всей Центральной Азии и приграничным российским регионам.
Список литературы
1. Абилкасимов Д. Штраф за оскорбление чувств атеиста — 10 МРП [Электронный ресурс]. URL: http://ratel.kz/raw/shtraf_za_oskorblenie_chuvstv_ateista_10_mrp 9
[Abilkasimov D. SHtraf za oskorblenie chuvstv ateista — 10 MRP [EHlektronnyj resurs]. URL: http://ratel.kz/raw/shtraf_za_oskorblenie_chuvstv_ateista_10_mrp 9]
2. Ахматова З. Молитва под памятником Ленину. 25 лет политики и ислама в Центральной Азии [Электронный ресурс]. URL: https://vlast.kz/politika/24874-molitva-pod-pamatnikom-leninu.html
[Ahmatova Z. Molitva pod pamyatnikom Leninu. 25 let politiki i islama v Central'noj Azii [EHlektronnyj resurs]. URL: https://vlast.kz/politika/24874-molitva-pod-pamatnikom-leninu.html]
3. Байджанов И. Глупо быть террористом [Электронный ресурс]. URL: https:// vesti.kg/anaHtika/item/57924-glupo-byt-terroristom.html
[Bajdzhanov I. Glupo byt' terroristom [EHlektronnyj resurs]. URL: https://vesti.kg/ analitika/item/57924-glupo-byt-terroristom.html]
4. Бондал К. Казахстан реабилитирует детей, недавно вернувшихся из Сирии и Ирака [Электронный ресурс]. URL: http://inozpress.kg/news/view/id/53709
[Bondal K. Kazahstan reabilitiruet detej, nedavno vernuvshihsya iz Sirii i Iraka [EHlektronnyj resurs]. URL: http://inozpress.kg/news/view/id/53709]
5. В Казахстане ищут пособников террористов в Актобе [Электронный ресурс]. URL: http://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/3366707http://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/3366707
[V Kazahstane ishchut posobnikov terroristov v Aktobe [EHlektronnyj resurs]. URL: http://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/3366707http://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/3366707]
6. В Казахстанском Актобе раскрыта террористическая группировка, состоящая из... школьников [Электронный ресурс]. URL: http://www.asiaterra.info/news/v-kazakhstane-raskryta-terroristicheskaya-gruppirovka-sostoyashchaya-iz-shkolnikov
[V Kazahstanskom Aktobe raskryta terroristicheskaya gruppirovka, sostoyashchaya iz... shkol'nikov [EHlektronnyj resurs]. URL: http://www.asiaterra.info/news/v-kazakhstane-raskryta-terroristicheskaya-gruppirovka-sostoyashchaya-iz-shkolnikov]
7. В тюрьмах Казахстана находится 400 осужденных за экстремизм и терроризм [Электронный ресурс]. URL: http://www.kazpravda.kz/news/obshchestvo/v-turmah-kazahstana-nahodyatsya-400-osuzhdennih-za-ekstremizm-i-terrorizm/
[V tyur'mah Kazahstana nahoditsya 400 osuzhdennyh za ehkstremizm i terrorizm [EHlektronnyj resurs]. URL: http://www.kazpravda.kz/news/obshchestvo/v-turmah-kazahstana-nahodyatsya-400-osuzhdennih-za-ekstremizm-i-terrorizm/]
8. Волков В. «Исламские космополиты» [Электронный ресурс]. URL: http://novgaz. com/index.php/2-news/1198-«исламские-космополиты»
[Volkov V. «Islamskie kosmopolity» [EHlektronnyj resurs]. URL: http://novgaz.com/ index.php/2-news/1198-«islamskie-kosmopolity»]
9. Генпрокурор: Раньше опасались террористов извне, теперь угрозы изнутри [Электронный ресурс]. URL: https://www.nur.kz/1198109-genprokuror-ranshe-opasalis-terror.html
[Genprokuror: Ran'she opasalis' terroristov izvne, teper' ugrozy iznutri [EHlektronnyj resurs]. URL: https://www.nur.kz/1198109-genprokuror-ranshe-opasalis-terror.html]
10. Дронзина Т. Исследование ИГИЛ, мотивы вербовки [запись интервью] [Электронный ресурс]. URL: https://www.youtube.com/watch?v=nsBZP_8ebXc
[Dronzina T. Issledovanie IGIL, motivy verbovki [zapis' interv'yu] [EHlektronnyj resurs]. URL: https://www.youtube.com/watch?v=nsBZP_8ebXc]
11. Евстафьев Д. Завершение военной операции в Сирии: последствия для постсоветской Евразии [Электронный ресурс]. URL: http://eurasia.expert/zavershenie-voennoy-operatsii-v-sirii-posledstviya-dlya-postsovetskoy-evrazii/
[Evstaf'ev D. Zavershenie voennoj operacii v Sirii: posledstviya dlya postsovetskoj Evrazii [EHlektronnyj resurs]. URL: http://eurasia.expert/zavershenie-voennoy-operatsii-v-sirii-posledstviya-dlya-postsovetskoy-evrazii/]
12. Жумабаева У., Бодрова Е. Бывший Верховный муфтий Казахстана рассказал о причине своего ухода [Электронный ресурс]. URL: http://www.zakon.kz/4542411-byvshijj-verkhovnyjj-muftijj.html
[ZHumabaeva U, Bodrova E. Byvshij Verhovnyj muftij Kazahstana rasskazal o prichine svoego uhoda [EHlektronnyj resurs]. URL: http://www.zakon.kz/4542411-byvshijj-verkhovnyjj-muftijj.html]
13. Ибрагимова Г. На дальнем пограничье. Кто и чем защищает южные рубежи России и постсоветского пространства [Электронный ресурс]. URL: https://www. kommersant.ru/doc/3325529
[Ibragimova G. Na dal'nem pogranich'e. Kto i chem zashchishchaet yuzhnye rubezhi Rossii i postsovetskogo prostranstva [EHlektronnyj resurs]. URL: https://www.kommersant. ru/doc/3325529]
14. Исабаева С. На Казахстан наступает религиозное мракобесие: как с ним бороться? [Электронный ресурс]. URL: https://camonitor.kz/30426-na-kazahstan-nastupaet-religioznoe-mrakobesie-kak-s-nim-borotsya.html
[Isabaeva S. Na Kazahstan nastupaet religioznoe mrakobesie: kak s nim borot'sya? [EHlektronnyj resurs]. URL: https://camonitor.kz/30426-na-kazahstan-nastupaet-religioznoe-mrakobesie-kak-s-nim-borotsya.html]
15. Ислам и государства Центральной Азии: Риторика и практика отношений. Международное информационное агентство «Фергана» [Электронный ресурс]. URL: http://www.fergananews.com/articles/9618
[Islam i gosudarstva Central'noj Azii: Ritorika i praktika otnoshenij. Mezhdunarodnoe informacionnoe agentstvo «Fergana» [EHlektronnyj resurs]. URL: http://www.fergananews. com/articles/9618]
16. Ким Е. Ждите гостей. Боевики ИГИЛ мигрируют в Афганистан [Электронный ресурс]. URL: https://regnum.ru/news/2357663.html
[Kim E. ZHdite gostej. Boeviki IGIL migriruyut v Afganistan [EHlektronnyj resurs]. URL: https://regnum.ru/news/2357663.html]
17. КНБ обновил данные о вернувшихся в Казахстан боевиках [Электронный ресурс]. URL: https://ru.sputniknews.kz/society/20180126/4392217/knb-obnovil-dannye-o-vernuvshihsya-v-kazahstan-boevikah.html
[KNB obnovil dannye o vernuvshihsya v Kazahstan boevikah [EHlektronnyj resurs]. URL: https://ru.sputniknews.kz/society/20180126/4392217/knb-obnovil-dannye-o-vernuvshihsya-v-kazahstan-boevikah.html]
18. Мендкович Н. Кто становится террористом в Казахстане? [Электронный ресурс]. URL: http://www.stanradar.com/news/full/21487-kto-stanovitsja-terroristom-v-kazahstane.html
[MendkovichN. Kto stanovitsya terroristom v Kazahstane? [EHlektronnyj resurs]. URL: http://www.stanradar.com/news/full/21487-kto-stanovitsja-terroristom-v-kazahstane.html]
19. Мендкович Н. Кто становится террористом в Казахстане? [Электронный ресурс]. URL: http://www.stanradar.com/news/full/21487-kto-stanovitsja-terroristom-v-kazahstane.html
[Mendkovich N. Kto stanovitsya terroristom v Kazahstane? [EHlektronnyj resurs]. URL: http://www.stanradar.com/news/fuU/21487-kto-stanovitsja-terroristom-v-kazahstane.html]
20. Муминов А. Центральная Азия все больше уходит в религию. Как выяснилось, устранить политическую оппозицию гораздо проще, чем исламский радикализм [Электронный ресурс]. URL: http://www.exclusive.kz/expertiza/politika/14921/
[Muminov A. Central'naya Aziya vse bol'she uhodit v religiyu. Kak vyyasnilos', ustranit' politicheskuyu oppoziciyu gorazdo proshche, chem islamskij radikalizm [EHlektronnyj resurs]. URL: http://www.exclusive.kz/expertiza/politika/14921/]
21. Мураталиева Н. Еркин Байдаров: «Универсального рецепта в борьбе с радикализацией нет ни у одной страны» [Электронный ресурс] // URL: http://cabar.asia/ ru/erkin-bajdarov-universalnogo-retsepta-v-borbe-s-radikalizatsiej-net-ni-u-odnoj-strany/
[Muratalieva N. Erkin Bajdarov: «Universal'nogo recepta v bor'be s radikalizaciej net ni u odnoj strany» [EHlektronnyj resurs] // URL: http://cabar.asia/ru/erkin-bajdarov-universalnogo-retsepta-v-borbe-s-radikalizatsiej-net-ni-u-odnoj-strany/]
22. Назарбаев: Мы гордимся тем, что являемся частью мусульманской уммы [Электронный ресурс]. URL: https://islamtimes.co.uk/ru/news/SNG/Nazarbaev_Mi_ gordimsya_tem,_chto_yavlyaemsya_chastyu_musulmanskoy_ummi/16675
[Nazarbaev: My gordimsya tem, chto yavlyaemsya chast'yu musul'manskoj ummy [EHlektronnyj resurs]. URL: https://islamtimes.co.uk/ru/news/SNG/Nazarbaev_Mi_ gordimsya_tem,_chto_yavlyaemsya_chastyu_musulmanskoy_ummi/16675]
23. Ногойбаева Э, Кушкумбаев С., Салимов С., Мамадазимов А., Толипов Ф, Ибраимов Т., Маликов К. Центральная Азия: пространство «шелковой демократии»: ислам и государство. Алматы: Фонд им. Фридриха Эберта. 2017. 52 с.
[Nogoibaeva E., Кushkumbaev S., Salimov S, Mamadazimov A., Tolipov F., Ibragimov T., Malikov K. Central Asia: the space of «silk democracy»: Islam and the state. Almaty: Fund them. Friedrich Ebert; 2017. 52 р.]
24. Нурмуханбетов М. Силовики пошли ва-банк, чтобы обеспечить безопасность в транзитный период [Электронный ресурс]. URL: https //camonitor.kz/25425-siloviki-poshli-va-bank-chtoby-obespechit-bezopasnost-tranzitnogo-perioda.html
[Nurmuhanbetov M. Siloviki poshli va-bank, chtoby obespechit' bezopasnost' v tranzitnyj period [EHlektronnyj resurs]. URL: https //camonitor.kz/25425-siloviki-poshli-va-bank-chtoby-obespechit-bezopasnost-tranzitnogo-perioda.html]
25. Опальный Гюлен. Закроют ли в Кыргызстане турецкие лицеи? [Электронный ресурс]. URL: https://kaktus.media/342020
[Opal'nyj Gyulen. Zakroyut li v Kyrgyzstane tureckie licei? [EHlektronnyj resurs]. URL: https://kaktus.media/342020]
26. Противодействие терроризму: нужны системные меры [Электронный ресурс]. URL: http://antiterrortoday.com/antiterror/sistema-mer-borby-s-terrorizmom-po-stranam/ at-v-kazakhstane/1996-protivodejstvie-terrorizmu-nuzhny-sistemnye-mery
[Protivodejstvie terrorizmu: nuzhny sistemnye mery [EHlektronnyj resurs]. URL: http:// antiterrortoday.com/antiterror/sistema-mer-borby-s-terrorizmom-po-stranam/at-v-kazakhstane/1996-protivodejstvie-terrorizmu-nuzhny-sistemnye-mery]
27. Рысмамбетов Р. Почему государственная информационная политика Казахстана проигрывает экстремистской идеологии [Электронный ресурс]. URL: http:// ratel.kz/outlook/100_mln_na_veter
[Rysmambetov R. Pochemu gosudarstvennaya informacionnaya politika Kazahstana proigryvaet ehkstremistskoj ideologii [EHlektronnyj resurs]. URL: http://ratel.kz/ outlook/100_mln_na_veter]
28. Севастьянова И. Как в Казахстане будут бороться с терроризмом [Электронный ресурс]. URL: https://abctv.kz/ru/news/kak-v-kazahstane-budut-borotsya-s-terrorizmom
[Sevast'yanova I. Kak v Kazahstane budut borot'sya s terrorizmom [EHlektronnyj resurs]. URL: https://abctv.kz/ru/news/kak-v-kazahstane-budut-borotsya-s-terrorizmom]
29. Таджикские силовики помогли предотвратить теракты в Узбекистане и Казахстане [Электронный ресурс]. URL: http://www.fergananews.com/news/28290
[Tadzhikskie siloviki pomogli predotvratit' terakty v Uzbekistane i Kazahstane [EHlektronnyj resurs]. URL: http://www.fergananews.com/news/28290]
30. Яновская М. Российский эксперт — о салафитах в Казахстане: Кто, где, когда и что делать [Электронный ресурс]. URL: http://www.fergananews.com/articles/9006
[Yanovskaya M. Rossijskij ehkspert — o salafitah v Kazahstane: Kto, gde, kogda i chto delat' [EHlektronnyj resurs]. URL: http://www.fergananews.com/articles/9006]
31. Lemon Edward. Islam, the State, and Security in Post-Soviet Central Asia [Электронный ресурс]. URL: https://eurasianet.org/node/85836
32. Lillis Joanna. Kazakhstan: Terrorist Plot — or Concocted Conspiracy? [Электронный ресурс]. URL: https://beta.eurasianet.org/s/kazakhstan-terrorist-plot-or-concocted-conspiracy
