CC BY
61
УДК 141.32:315.4:94(47)084
ТЕОРИЯ СОЦИАЛЬНОЙ РЕВОЛЮЦИИ КАК ИНСТРУМЕНТ ИЗУЧЕНИЯ СОБЫТИЙ
ОКТЯБРЯ 1917 ГОДА
А. И. Дроздов
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
В представленной статье анализируются возможности использования теории социальной революции в изучении событий Октября 1917 года. Рассматриваются методологические принципы этой теории. Отмечается отсутствие в российской исторической науке единого методологического пространства и соответственно однозначной трактовки событий того времени. Автор приходит к выводу о предпочтительной интерпретации событий Октября 1917 года как социальной революции.
Ключевые слова: теория социальной революции, события Октября 1917 года, историография, концепция, современные концепции революции, сущность Октября 1017 года.
В 2017 году исполняется 100 лет Октябрьскому вооружённому восстанию. Это событие оказало огромное влияние на последующее развитие и России, и мирового сообщества в целом. Вопрос о характере событий Октября 1917 года является дискуссионным. В частности, философ С. Н. Мареев полагает: «Считать Октябрьскую революцию случайностью - унижать свой народ». По его мнению, логика указанной революции была рождена цепочкой событий, которые связаны с желаниями и действиями как известных политиков, так и простых людей [1, с. 87].
В постсоветской историографии трактовка Октябрьского вооружённого восстания как социальной революции - одна из доминирующих. В рамках данной статьи акцент делается именно на этом теоретическом подходе.
Социальная революция выступает как сложное и неоднозначное явление социально-исторической реальности, которое возникает в Европе в эпоху Нового времени. Социальные революции свершаются в различных обществах, сохраняя свои универсальные характеристики. Однако разные социальные революции имеют и заметные отличия. Так, английской революции середины XVII века и французской революции конца XVIII века, с точки зрения формационного подхода, была присуща смена способа производства, а иранской революции 1979 года - нет [2, с. 53].
В настоящее время в мире возрастают напряжённость, осознание хаотизации общественной жизни, ожидание кардинальных изменений и одновременно страх перед подобными переменами. Такая ситуация повышает интерес исследователей и общественности к концепту социальной революции, к проблеме её содержания и значимости в развитии общества.
Преобразование общества революционным путём - вопрос болезненный и дискуссионный. Существуют противоречивые точки зрения относительно места революционных событий в функционировании социума: от их признания национальной катастрофой, тормозящей развитие общества, до признания революции необходимым условием прогресса [3, с. 127].
В современном научном понимании социальную революцию представляют качественным скачкообразным изменением в эволюции общественных явлений, способом перехода от одной фазы развития к другой, более высокой. Необходимо признать, что в формировании такой интерпретации сущности социальной революции ключевая роль отводится марксистской философии [4, с. 107].
В целом феномен революции рассматривался четырьмя классическими подходами:
- классическим марксизмом (его основа - процесс организации производства и коллективные интересы);
- дюркгеймианским подходом, характеризующим разделение труда как базу для создания рутинных и нерутинных практик;
- утилитаристским подходом, имеющим основой интересы и действия индивида;
- веберианским подходом, который также акцентирует внимание на рутинных и нерутинных практиках, но с
упором на создаваемые ими интересы и верования.
В XX веке возникли различные современные концепции революции, отражённые в трудах Б. Адамса, Г. Ле-бона, П. Сорокина, Л. Эдвардса, К. Бринтона, X. Арендт и др. [5, с. 37, 46]. Основные типы социальных революций можно разделить на буржуазные (буржуазно-демократические) и социалистические. Цель буржуазных революций, убравших с политической арены феодализм, - установление политической власти буржуазии. Данное явление наблюдалось в течение XVШ-XX вв. Другой высший тип социальных революций - социалистические. По мнению А. А. Борща, социалистическая революция относится к высшему типу социальной революции, которая обеспечивает переход от капиталистической формации к коммунистической [6, с. 50, 52].
Интересным представляется вопрос о характере событий Октября 1917 года. Вообще наличие противоположных точек зрения - достаточно распространённое явление среди представителей исторического сообщества. В связи с этим такие противоречивые суждения, как позиция В. Лаврова («народ России просто надули»), утверждение А. Медушевского о цивилизационной катастрофе, мысль А. Боханова о «логичной, закономерной, не привнесённой извне» катастрофе и мнение В. Булдакова («то, что кажется цивилизационной катастрофой, на деле может быть проявлением естественного развития цивилизации») являются подтверждением указанной тенденции.
По оценке историка М. А. Фельдмана, понятие «леворадикальная» в большей степени отражает тип Октябрьской революции, акцентируя внимание как на политических партиях, вставших во главе военного переворота, так и на соответствующем настрое российских рабочих. Изменение направленности развития событий
означало осуществление 24-26 октября 1917 года самостоятельной революции и стало началом нового витка цивилизационного развития. Сложное переплетение четырёх основных слоёв движения пролетариев, крестьян и солдат (традиционалистского, демократического, радикально-антивоенного и социалистического) леворадикальные силы использовали для прихода к власти [7, с. 113, 119].
В отличие от предшествующих революций Октябрьской были присущи иные глубина и масштаб основных задач: отстранение от власти Временного правительства, захват власти партией большевиков, установление пролетарской диктатуры и распространение этого процесса на другие цивилизованные страны мира. Победители Октября критиковали все формы политической власти, использовавшиеся в западных странах. Большевиками советская республика рассматривалась как единственно приемлемая форма власти победившего строя, назначением которой было и противостояние свергнутым классам, и пресечение их сопротивления. Последние же были заинтересованы в возврате утраченного любыми средствами, в том числе путём гражданской войны [8, с. 30].
В целом социальный вопрос не только предполагал освобождение пролетариата, но и включал в себя следующие аспекты: аграрную проблему, национальный вопрос, индустриализацию, изменения в соотношении различных социально-экономических укладов, трансформацию типа власти, рост культурного уровня населения и пр. Следовательно, многие преобразования имели буржуазно-демократическую направленность. Сущность Октябрьской революции проявлялась, с одной стороны, в противоречиях между пролетариатом и буржуазией, с другой - в конфликте различных форм и средств приобщения России к индустриальному типу цивилизации. Поэтому понятия капитализма и социализма не показывают специфики событий Октября 1917 года.
Российский пролетарский переворот показал возможность другого пути движения к современной цивилизации, нежели европейский вариант. Социалистическое осмысление революционных задач не выступало как простая иллюзия. На повестке дня Октябрём как насущная потребность была сформулирована задача образования нового механизма интеграции общества, способного удержать в цивилизационном русле разнородные и многообразные направления развития экономики и культуры [9, с. 139].
B. Ю. Черных, Л. Н. Черных справедливо отмечают следующие проявления историографической ситуации относительно Октябрьского вооруженного восстания.
1. В настоящее время в социальной теории отсутствует единое научно выверенное и методологически продуктивное определение революции. В рамках теоретического и обыденного уровней сознания социальная революция понимается как относительно быстрый переход государственной власти (в основном опирающийся на насилие или угрозу насилия) к новым социальным группам, предполагающий активное участие широких слоёв населения.Этот переход приводит к качественным, масштабным изменениям во всех сферах жизни общества.
2. По отношению к событиям 1917 года отсутствуют какие-либо основания для переименования Октябрьской революции в Октябрьский переворот, так как она соответствует вышеприведённым критериям социальной революции [10, с. 91].
Подводя итоги, следует отметить, что, несмотря на отсутствие единого методологического пространства в российской исторической науке, трактовка событий Октября 1917 года как социальной революции является предпочтительной.
Библиографический список
1. Мареев, С. Н. Случайность и необходимость Октябрьской революции / С. Н. Мареев // Свободная мысль. - 2016. - № 5 (1659). - С. 87106.
2. Лигостаев, А. Г. Универсальные причины социальных революций / А. Г. Лигостаев // Сибирский философский журнал. - 2008. - Т. 6. -№ 2. - С. 53-57.
3. Кучукова, Ж. М. Социальная революция: аномалия истории или феномен социальности? / Ж. М. Кучукова // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - 2015. - № 10-1 (60). -
C. 127-129.
4. Шетулова, Е. Д. Социальная революция в контексте современного понимания отчуждения / Е. Д. Шетулова // Наука. Мысль. - 2017. -№ 1-1. - С. 107-112.
5. Епархина, О. В. Теоретические подходы к исследованию социальных революций: возможности исторической социологии / О. В. Епар-хина // Вестник РГГУ. Серия: Философия. Социология. Искусствоведение. - 2012. - № 2 (82). - С. 36-51.
6. Борщ, А. А. Социальные революции - миф или реальность? / А. А. Борщ // Научно-аналитический журнал Обозреватель - Observer. -2011. - № 4 (255). - С. 49-59.
7. Фельдман, М. А. Была ли Октябрьская революция 1917 года пролетарской? (Проблемы истории и историографии) / М. А. Фельдман // Общественные науки и современность. - 2012. - № 5. - С. 112-120.
8. Фёдоров, В. И. Октябрь 1917 года: переворот или революция? / В. И. Фёдоров // Северо-Восточный гуманитарный вестник. - 2016. -№ 2 (15). - С. 29-33.
9. Пантин, И. К. К вопросу о характере Октябрьской революции / И. К. Пантин // Полис. Политические исследования. - 2013. - № 6. -С. 131-144.
10. Черных, В. Ю. От Октябрьской революции к «февральскому перевороту», или что такое революция? / В. Ю. Черных, Л. Н. Черных // Философия и общество. - 2012. - № 3. - С. 85-93.
© Дроздов А. И., 2017
