Научная статья на тему 'Теория кинодискурса: введение в проблематику'

Теория кинодискурса: введение в проблематику Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
174
39
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
РУССКИЙ КИНОДИСКУРС / КРИТИКА / ДИСКУРС-АНАЛИЗ / ЖАНР / RUSSIAN KINODISKURS / CRITICISM / DISCOURSE ANALYSIS / GENRE

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Тамерьян Татьяна Юльевна, Цориева Фатима Борисовна

В статье рассматриваются теоретические вопросы содержания, структуры и особенностей функционирования институциональной разновидности дискурса русского кинодискура.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

The article deals with theoretical questions of content, structure and features of the institutional variety of discourse the Russian moviediscourse.

Текст научной работы на тему «Теория кинодискурса: введение в проблематику»

КоммуниКЕмы-сочЕтАния: этимологический и фразеологический аспекты интерпретации

В.Ю. МЕЛИКЯН

CoMMuNiCEMAs-CoMBiNATioNs: ETYMoLoGiCAL And PHRASEOLOGiCAL ASPECTS OF iNTERPRETATiON

V.Y. MELiKYAN

Статья посвящена описанию русских коммуникем-сочетаний в этимологическом и фразеологическом аспектах. Коммунике-мы описаны с учетом специфики внутренней формы и других категориальных признаков.

Ключевые слова: коммуникема, русский язык, фразеологические разряды, идиома-тичность, фразеологические сочетания, этимология.

The article is devoted to the description of the Russian communicemas-combinations in etymological and phraseological aspects. Com-municemas are described taking into consideration the specifics of their inner form and other categorical features.

Key words: communicemas, Russian language, phraseological classes, phraseological combinations, etymology.

В русском языке функционирует более 650 коммуникем, относящихся к разряду сочетаний. Это составляет около 40% от общего количества нечленимых предложений данного класса. Например, Без вопросов [разговора(-ов), базара(-ов)]!, Без [никакого] сомнения!, Вали(-те)!, Валяй(-те)!, В два счёта! и др.: - Я ухожу, больше мне нечего тебе сказать. - Вали! Я лучше один останусь. /Ю. Казаков. Адам и Ева/; - Да чего уж говорить - разыграно, как по нотам! Давай, валяй, прорабатывай...- бросил Виктор лениво. /В. Беляев. Старая крепость/; [Лысенко:] Убирайтесь отсюда! В два счета! /Билль-Белоцерковский. Голос недр/.

Коммуникемы-сочетания (как и коммуникемы-единства) являются производными. Однако их внутренняя форма также не связана с образностью.

Коммуникемы-сочетания отличаются от производных коммуникем других разрядов в этимологическом аспекте. Их специфика заключается в том, что они реализуются в обобщенном (фразеосинтаксическом) значении, однако их конкретное (первичное) значение является синонимичным вторичному. Таким образом, языковая единица, на основе которой они были сформированы, может замещать комму-никему в аналогичной синтаксической позиции. Данное обстоятельство обусловлено меньшими структурно-смысловыми трансформациями, которые сопровождают их построение. Например, Жди!, Делать нечего!, Какой вопрос [разговор]! и др.: 1) - Бате-то, сказывают, плохо. Потом война, убить ни за что, ни про что могут. Ты имущество-то перерыл? - Нет, оставлю на старом!.. Жди! Тебе-то куда, ты-то хранишь ево? Я ево храню, моё... я и знаю где... («отрицание + раздражение, неодобрение, досада.») /Вс. Иванов. Голубые пески/; Ср.: - Он придёт? - Жди его больше! Делать ему больше нечего! («не жди + отрицание, раздражение, неодобрение, досада.») /Из разг. речи/; 2) - Про меня, значит, разговор? - Ага, про тебя! Делать нечего! («отрицание + неодобрение, возмущение, негативное отношение к предмету речи.») /А. Толстой. Пётр Первый/; Ср.: - Больше мне делать нечего,

как с тобой возиться! («у меня и без тебя дел полно + отрицание, неодобрение, возмущение, негативное отношение к предмету речи...») /Из разг. речи/; 3) - Сдаётся, тебе можно верить, Валера. Я уж и поверила. Принеси ты мне эту газетку... - Ну! Какой вопрос! - Спасибо, внучек. - На крепкое здоровье, бабушка. («утверждение, высокая степень уверенности, положительное отношение к предмету речи.») /А. Ткаченко. Цветок Гете/; Ср.: - Ты мне поможешь? - Какой разговор может быть между бабушкой и внуком о таких вещах?! («между бабушкой и внуком не может быть и разговора о таких вещах + утверждение, высокая степень уверенности, положительное отношение к предмету речи.») /Из разг. речи/.

Как видим, коммуникемы-сочетания формируются на основе лишь модусной части значения производящего предложения, тем самым, с одной стороны, обобщая содержание последнего, с другой - повторяя его. Отсюда на вопрос - Ты поможешь мне? можно ответить, выразив лишь значение «отрицания» - Жди!, либо наполнив ответ более конкретным содержанием «не жди.». Таким образом, при необходимости коммуникему-сочетание можно «развернуть» до производящей единицы в аналогичной контекстуальной позиции без ущерба для процесса коммуникации. Предпочтительное использование коммуникемы в подобных случаях обусловлено особенностями устной формы диалогической речи, которая характеризуется экономностью и динамичностью.

Коммуникемы-сочетания характеризуются наличием различной степени переосмысления, которую они приобретают в процессе формирования. Это, безусловно, предопределяет и различную степень их нечленимости.

Наибольшей степенью нечленимости обладают те коммуникемы-сочетания, которые образованы на основе фразеосхем. Это обусловлено тем, что производящая синтаксическая конструкция таких коммуникем уже сама по себе является нечленимой единицей.

Коммуникемы-сочетания, образованные на основе фразеосинтаксических схем, по признаку нечленимости можно разделить на три группы. К первой группе относятся коммуникемы, по форме повторяющие производящую фразеосхему. Функциональное значение (повествовательности или восклицательности), а также значение по признаку утверждение/отрицание у них совпадает с формальной организацией синтаксической конструкции. Сама производящая фразеосхема при этом может строиться с опорой на простое повествовательное предложение (Вот напасть! и др.) или придаточное предложение членимой сложноподчиненной синтаксической конструкции (<Ишь> Чего захотел!, <Да [ну]> Что выдумал(-а, -и) [придумал(-а, -и), удумал(-а, -и)]!, Что делается [творится]! и др.). Во втором случае степень нечленимости производящей основы, отсюда и самой коммунике-мы несколько выше, так как последняя подвергается большим трансформациям в процессе формирования. Прямое прочтение подобных конструкций предполагает необходимость структурного восстановления производящей единицы. Например: [Тарталья:] Но здесь такие двери - вот напасть! - Нам в этот замок сроду не попасть! /Л. Филатов. Любовь к трем апельсинам/; - Мишка, кастрюлю тащи! - Чего захотел! /Н. Носов. Мишкина каша/; Добро бы философию преподавал, или занимал бы кафедру элоквенции, а то - натко! - старший учитель латинского языка! да что выдумал! /М. Салтыков-Щедрин. За рубежом/; - Ну и ну! Ну и ну! Что делается! На дворе - конец двадцатого века. А у нас в доме одна пара валенок на двоих. Ну как при царе Горохе! /Из м/ф "Зима в Простоквашино"/.

Ко второй подгруппе следует отнести коммуникемы-сочетания, образованные на базе фразеосхем, которые, в свою очередь, сформированы на основе вопросительных предложений. Отсюда у подобных коммуникем добавляется признак рассогласования формы и содержания в функциональном аспекте (форма вопросительная, а содержание повествовательное или восклицательное). Отличительной чертой коммуникем-сочетаний, сформированных на основе фразеосхем с вопросительной внутренней формой, является сохранение в значительной степени вопросительной интонации (у аналогичной группы коммуникем-единств вопросительная интонация уже не сохраняется в силу большей степени их нечленимости). Например, Что же это ещё <такое>?!, Что за дела?!, Что за напасть <такая>(?)!, Что за несчастье?!, Что за фигня <такая>?! и др.: - Да что же это такое! -выкрикнул я. - А то такое, что и не знаю, что с ней делать... /Ф. Достоевский. Униженные и оскорблённые/; - Что за напасть такая! Все мужики уже баб нажили, живут мирно, а я ... чёрт, невезуха. /Ф. Наседкин. Казак и судьбина/; - Но ежели у вас кишка тонка, чтобы смотреть правде в глаза, то вот вам ваше золото и давайте расстанемся! Что за фигня? Лично я готов расстрелять даже собственную мать, если это потребуется! /Г. Маркес. Осень патриарха/.

Объединяет данные две подгруппы коммуникем-сочетаний то обстоятельство, что у всех производящих фразеосхем обязательный изменяемый лексический компонент выражен исключительно полнознаменательным словом (в отличие от ком-муникем-единств, у которых в данной позиции возможно появление неполнозна-менательной лексемы с обобщающим значением). Это свидетельствует о меньшей степени нечленимости данного разряда коммуникем.

Вторую группу коммуникем-сочетаний, образованных на базе фразеосхем, формируют единицы, у которых имеет место несовпадение формы и содержания по признаку утверждение/отрицание (форма утвердительная, а содержание отрицательное), что повышает степень их нечленимости, например, Вот [какая, эка(-я), что за] невидаль [невидальщина]!, Вот это мило!, Эка [эко] важное дело!, Нашёл(-а, -и) дурака(-ов) [дурачка, дуру, дурочку]! и др.: - Ты ничего не знаешь? -Нет, я знаю, но я, понимаешь ли, заснула и... - Ах, ты заснула! Вот это мило! («удивление, возмущение, неодобрение, негативное отношение предмета речи и собеседника...») /К. Федин. Костёр/; - Я предлагаю, товарищи, бросить работу до поры, пока он не откажется от копейки... Возбуждённо запрыгали слова. - Нашёл дураков! («отрицание, возмущение, неодобрение, негативное отношение предмета речи и собеседника...») /М. Горький. Мать/; - Подумаешь, невидаль какая - нарисовать человека! - засмеялся Андрей. /Н. Рыленков. Сказка моего детства/.

В рамках данной группы коммуникем можно выделить подгруппу единиц, у которых форма и содержание рассогласованы и по функциональному признаку (форма вопросительная, а содержание повествовательное или восклицательное), что повышает степень их нечленимости, например, Какие сомнения(-ья)?!, <Ну [да]> Какое мне [тебе, ему, ей, нам, вам, кому] дело?!, О чём говорить?!, О чём разговор [речь, базар]?!, Что за [какая, эка] беда?!, Что за [какая, эка(-я)] важность!, Что за [какая] охота! и др.: На лестнице, приставленной к дому, стоял какой-то ремесленник. Вдруг лестница поехала назад и мастер крикнул: - Эй, добрый господин, придержите, пожалуйста, лестницу. Она падает, падает! - А мне какое дело? - сказал господин Сноббе и отправился дальше. /Х. Бергстедт. А мне

какое дело?/; - М-мы могли бы и - подсчитать сами, но у тебя в-вычислитель. - Ну, конечно, - сказал Михаил Антонович. - Ну о чём говорить? Конечно, мальчики. /А. Стругацкий, Б. Стругацкий. Путь на Амальтею/; - И вам принесу книгу! - воскликнул я... - Это... это не будет Жорж-Санд? - спросила она. - А! значит, вы слыхали о ней? Ну хоть бы она, что же за беда? /И. Тургенев. Фауст/.

Коммуникемы-сочетания, образованные на основе обязательного неизменяемого компонента фразеосхемы, формируют третью группу. Степень структурно-семантических трансформаций (редукции) здесь максимальная, отсюда и степень нечленимости выше. Значение, к примеру, утверждения или отрицания у подобных коммуникем связано не с первичным значением лексемы, выступающей в качестве опорного компонента фразеосхемы, а обусловлено фразеосинтаксическим значением всей фразеосхемы в целом. Такие коммуникемы формируются исключительно на базе фразеосхем, этимологически связанных с вопросительными предложениями. Например, Зачем?!, На кой <чёрт [дьявол, леший]>?!, Откуда?!, Отчего же?!, <А> Отчего <бы> <и> нет?!, <Но [А]> Почему же(?)!, Неужели?!; Неужто?! и др.: - Вы спите, Никодим Егорыч? - Нет, зачем же-с? это я закрыл глаза от удовольствия. /А. Чехов. В бане/; - Знаешь Дьяконова? - Откуда! Что я ему, родственник, что ли? /Б. Орлов. Солёный арбуз/; - Пойду уж. А то мои разговоры отвлекают вас от работы. - Отчего же, помилуйте, - сказал Ихневмонов, энергично тряся на прощание руку Ниночки. /А. Аверченко. Ниночка/; - Там же люди могут сидеть. Даже в этом вшивом городишке есть люди. - Неужели?! - удивился Витька. /В. Шукшин. Материнское сердце/.

Коммуникемы-сочетания активно формируются и на основе устойчивых моделей экспрессивно-иронического характера. Последние обладают слабо выраженными признаками нечленимости, что делает их предрасположенными для подобного рода преобразований. Однако степень нечленимости подобных коммуникем несколько ниже, чем у предыдущей группы, что обусловлено нечленимой спецификой производящей экспрессивно-иронической синтаксической конструкции. При этом могут использоваться синтаксические конструкции различных структурно-семантических типов: повествовательные, побудительные и вопросительные. Последние обладают чуть более высокой степенью нечленимости в связи с функциональным рассогласованием плана содержания и плана выражения (вопросительная форма, но повествовательное или восклицательное значение). Например, 1) Бегу и падаю!, Велика(-ая) беда [важность, дело]!, Весёленькая [веселая, хорошенькая, хорошая] история!, Всю жизнь мечтал!, Делать <мне [ему, ей, им, нам, тебе, вам]> <больше> нечего!, Надо [нужно] мне!, <И> Речи быть не может [не было бы, не будет]!, Сейчас [сичас, щас, ща]!; 2) Ври(-те)!, Выдумывай(-те) [придумывай(-те)]!, Держи карман <шире>!, Жди больше!, Изволь(-те) радоваться!, Попробуй(-те) [посмей(-те)] только!, Мечтай!, Надейся!, Разговаривай(-те)!; 3) Виданное [видано] <ли [<ли> это]> дело?!, Где это видано [слыхано](?)!, <Да [<да> ну]> За каким [коим] чёртом [дьяволом, хреном, фигом,...]?!, Кто бы мог подумать?!, Мыслимое [мыслимо] <ли> дело?!, Чего [что] <там> <и> греха таить! и др.: 1) - Не спеши, - улыбнулся Мишка. - Давай поровну. - Щас - поровняю, - сказала Нинка, дёргая мешок к себе. - Спешу аж падаю. /В. Войнович. Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина/; - Пожалуйте, Пётр Андреич! Что это вы затеяли! Вы с Алексеем Иванычем побранились? Великая

беда! Брань на вороту не виснет. /А. Пушкин. Капитанская дочка/; - А ты говорил с ней откровенно? - Надо мне. /Н. Погодин. Янтарное ожерелье/; 2) Осталась Катя одна-одинёшенька. Поплакала, конечно, сперва, потом и говорит: - Врёшь! Не поддамся! /П. Бажов. Горный мастер/; [Старуха:] Мало что себе собачью шубу раздобыла, ещё и мне навязала! [Дочка:] А коли не нравится, вы и свою мне отдайте, теплее будет. [Старуха:] Так я и отдала. Держи карман шире! /С. Маршак. Двенадцать месяцев/; Теперь ему объявили десять лет лагерей, но это же, конечно, злая шутка, это разъяснится?.. О, да, разъяснится, голубчик, жди! /А. Солженицын. Архипелаг ГУЛаг/; 3) - А это на что похоже, что вчера только восемь фунтов пшена отпустила, опять спрашивают! ...А я пшена не отпущу. [...] Ну виданное ли это дело - восемь фунтов? /Л. Толстой. Детство/; Где это Видано? Где это Слыхано? - Маленький Едет, А старый Идёт! /С. Маршак. Мельник, мальчик и осёл/; - Боже мой, боже мой! - сказал он, садясь на лавку и в упор глядя на неё. - Кто бы мог подумать! Сколько лет мы не видались? Лет тридцать пять? /И. Бунин. Тёмные аллеи/.

Достаточно большая группа коммуникем-сочетаний формируется на базе вопросительных предложений. При этом имеет место несовпадение формы и содержания в функциональном аспекте, однако в плане значения утверждения или отрицания они совпадают. Например, Верите(-ишь) <ли>?!, Здорово бываешь [были]?!, Как [каково] вам [тебе] <это>?!, Какими судьбами?!, <Ты [вы]> Можешь(-ете) <себе> представить [вообразить](?)!, <Ну> На что это похоже?!, <Ты [вы]> Представляешь(-ете) [воображаешь(-ете)] <себе>(?)! и др.: - Всё казаки по-разули. Чистили для полковника избу, выносили их [убитых]. Жалости смотреть, ребята, - сказал плясун. - Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что-то по-своему. /Л. Толстой. Война и мир/; В избу вошли Кузьма, Федя и Яша. -Здравствуйте. - Здорово были. - Емельян Спиридоныч сел, тревожно разглядывая поздних гостей. /В. Шукшин. Любавины/; - Как вам это нравится! Неделя уж, как ссадил лошади ногу, и молчит, мошенник! Ни слова! Не догляди я сам, пропало бы к черту копыто! А? Каков подлец? И его не бить по морде? Не бить? /А. Чехов. Упразднили!/.

Самую большую группу коммуникем-сочетаний составляют те единицы, которые образуются на основе простого повествовательного или побудительного предложения (или его части). У таких коммуникем отсутствует рассогласование в функциональном аспекте или по признаку утверждения/отрицания. Отсюда степень их нечленимости несколько ниже, чем у предыдущих групп. Например, Без вопросов [разговора(-ов), базара(-ов)]!, Будь(-те) добр(-ы) [любезен(-ы)]!, Бывает же!, Валяй(-те)!, В атаку!, Ваше [твое] дело!, В два счёта!, Взяли!, Внимание!, Деваться некуда., Дожили!, Живо(-ее)!, За дело!, Знай наших!, Иди ты!, Известное дело! и др.: Поставив пляжную сумочку на прилавок, Лидия Михайловна... мизинцем показала на коричневую кофточку: - Будьте добры, Люба, покажите вот эту. /В. Липатов. И это всё о нём./; - Извини. Я дерьмо. - Бывает. Спи спокойно. /А. Слаповский. Из цикла "Общедоступный песенник"/; Гюстав поморщился: -Простите, я мог бы [рассказать анекдот], но не знаю, как отнесётся профессор к непристойностям, без которых анекдот утрачивает соль. - Валяйте, - выразительно моргнул Лихачёв. /Г. Марков. Сибирь/; - А уж тебе, чай, Устинья Наумовна, давно водочки хочется? - Известное дело, адмиральский час - самое настоящее время. /А. Островский. Свои люди - сочтёмся/.

Степень нечленимости коммуникем, построенных на основе лишь части производящего предложения, несколько выше, что обусловлено структурной компрессией последней, например, Вольно!, Вперёд!, Горько!, За мной!, И не думай(-те)!, Вот именно!, Истинный Бог!, К бою! и др.: Девушка обняла жениха за шею и потянулась к нему, чтобы сказать что-то на ухо, но движение это, понятое неверно, обмануло и разочаровало пассажиров с теплохода. - Горько! - негромко подбросил кто-то сзади. - Горька-а-а! - обрадованно, во всё своё могучее горлышко, приседая, взревел парень рядом с Виктором. /В. Распутин. Вверх и вниз по течению/; - Пойду на речку с ребятами... - И не думай! А то я тебе задам! /В. Астафьев. Последний поклон/; - Война, дядя! - Брешешь?! - Истинный бог. /М. Шолохов. Тихий Дон/.

Отдельную группу коммуникем-сочетаний образуют единицы, формирующиеся на основе различного рода пожеланий. Конкретное смысловое наполнение подобных производящих высказываний получает значительное обобщение в связи с нереальным или преувеличенным характером, к примеру, негативного пожелания, что приводит к закреплению за ними лишь эмоционально-экспрессивного значения негативного плана. Например, Бей тебя [вас, его, её, их, нас, вас всех,...] кобыла задом!, В рот [ухо, нос,...] тебе [те, вам, ему, ей, им, нам] якорь [дышло, дюжину чертей, заразу, комар,...]!, <Да> Гори(-те) оно [ты, вы, он, она, они, все, всё] синим [ясным] пламенем [огнём]!, Душа из тебя [него, неё, вас, них] вон!, Едят тебя [его, её, их, вас, нас] мухи [комары]!, Мина(-у) <тебе [вам, ему, ей, нам, им]> в колено(-ку)!, <Чтоб> Провалиться мне <на <этом> <самом> месте>! и др.: - Попался бы ты мне, начальничек, на воле! [...] Покачал бы тебя на фонаре, заразу тебе в рот! /Б. Дьяков. Повесть о пережитом/; Бог ты мой, какие глупые мысли лезут ему в голову! При чём здесь его писательство? Да гори оно синим огнём! /В. Ерёменко. Слепой дождь/; - Отучу вора воровать. Своим судом станем судить, хоть брата родного за такое дело, душа из него вон, собаками затравлю. /Н. Задорнов. Амур-батюшка/.

При этом пожелание негативного характера может приобретать не только значение негативной эмоционально-экспрессивной оценки, но и положительной, например: - Много сняли с волости? - Сорок тысяч. - Врёшь! - Зачем мне врать? - Ядрёна репа, сорок тысяч! - Сорок тысяч пудов. - Ну, бей вас кобыла задом, молодцы! Молодцы! /Б. Пастернак. Доктор Живаго/.

Пожелания позитивного характера формируются примерно по той же схеме. Пожелание здоровья или благополучия в чем-то конкретном приобретает формальную функцию этикетной реплики, например, Будем здоровы!, В добрый путь!, Доброе утро!, Земля <ему [тебе, вам, ей, им]> пухом!, Царство [царствие] <ему [ей, им]> небесное!, С лёгким паром!, Ни пуха ни пера! и др.: Григорий присел к столу... Оставшееся в бутылке Степан разлил поровну в стаканы, поднял на Григория задёрнутые какой-то дымкой глаза. - За всё хорошее! - Будем здоровы! - Чокнулись. Выпили. Помолчали. /М. Шолохов. Тихий Дон/; Князь им вымолвил тогда: -Добрый путь вам, господа, По морю по Окияну К славному царю Салтану; От меня ему поклон. /А. Пушкин. Сказка о царе Салтане/; - А не помнишь ли ты Васю из Таганрога? Вася Василёк? Ну что нас веселил. Хороший парень был. Как говорится, пухом ему земля. /В. Муссалитин. Старые шрамы/.

Степень нечленимости коммуникем-сочетаний данной группы невысокая в связи с тем, что в процессе их формирования производящая языковая единица пре-

терпевает минимальные структурно-семантические преобразования. Несмотря на это, степень нечленимости в рамках данной группы коммуникем может варьироваться. Это обусловлено структурной редукцией некоторых коммуникем в процессе формирования, что повышает степень их нечленимости, например, С Богом!, Мир Вам [тебе]! и др.: Только провожая сына уже с крыльца, старик немного как бы заметался, полез было лобызаться. Но Иван Фёдорович поскорее протянул ему для пожатия руку... Старик вмиг осадил себя. - Ну, с Богом, с Богом! Приезжай, всегда буду рад. Ну, Христос с тобою! /Ф. Достоевский. Братья Карамазовы/; Увидал их Фомка и спрашивает: - Вы кто таковы? - Мир тебе, добрый человек! Мы сильномогучие богатыри. /Сказка. Фома Беренников/.

В целом следует отметить, что коммуникемы-сочетания отличаются большим разнообразием типов языковых единиц, на основе которых они могут формироваться. Это обусловлено более низкой степенью их нечленимости по сравнению с двумя предыдущими разрядами коммуникем - сращениями и единствами.

Итак, коммуникемы-сочетания проявляют меньшую степень нечленимости по сравнению с коммуникемами-сращениями и коммуникемами-единствами. Это связано с их мотивированностью (в сравнении с коммуникемами-сращениями) и «прозрачностью» внутренней формы, которая соответствует их прямому прочтению. В связи с наличием у коммуникем-сочетаний четко выраженной внутренней формы их категориальное значение оказывается выводимым из значения производящей языковой единицы, что отличает их от коммуникем-единств. Остальные элементы значения (коннотативное, функциональное и стилистическое) являются идиоматичными.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.