CC BY
42
КоммуниКЕмы-сочЕтАния: этимологический и фразеологический аспекты интерпретации
В.Ю. МЕЛИКЯН
CoMMuNiCEMAs-CoMBiNATioNs: ETYMoLoGiCAL And PHRASEOLOGiCAL ASPECTS OF iNTERPRETATiON
V.Y. MELiKYAN
Статья посвящена описанию русских коммуникем-сочетаний в этимологическом и фразеологическом аспектах. Коммунике-мы описаны с учетом специфики внутренней формы и других категориальных признаков.
Ключевые слова: коммуникема, русский язык, фразеологические разряды, идиома-тичность, фразеологические сочетания, этимология.
The article is devoted to the description of the Russian communicemas-combinations in etymological and phraseological aspects. Com-municemas are described taking into consideration the specifics of their inner form and other categorical features.
Key words: communicemas, Russian language, phraseological classes, phraseological combinations, etymology.
В русском языке функционирует более 650 коммуникем, относящихся к разряду сочетаний. Это составляет около 40% от общего количества нечленимых предложений данного класса. Например, Без вопросов [разговора(-ов), базара(-ов)]!, Без [никакого] сомнения!, Вали(-те)!, Валяй(-те)!, В два счёта! и др.: - Я ухожу, больше мне нечего тебе сказать. - Вали! Я лучше один останусь. /Ю. Казаков. Адам и Ева/; - Да чего уж говорить - разыграно, как по нотам! Давай, валяй, прорабатывай...- бросил Виктор лениво. /В. Беляев. Старая крепость/; [Лысенко:] Убирайтесь отсюда! В два счета! /Билль-Белоцерковский. Голос недр/.
Коммуникемы-сочетания (как и коммуникемы-единства) являются производными. Однако их внутренняя форма также не связана с образностью.
Коммуникемы-сочетания отличаются от производных коммуникем других разрядов в этимологическом аспекте. Их специфика заключается в том, что они реализуются в обобщенном (фразеосинтаксическом) значении, однако их конкретное (первичное) значение является синонимичным вторичному. Таким образом, языковая единица, на основе которой они были сформированы, может замещать комму-никему в аналогичной синтаксической позиции. Данное обстоятельство обусловлено меньшими структурно-смысловыми трансформациями, которые сопровождают их построение. Например, Жди!, Делать нечего!, Какой вопрос [разговор]! и др.: 1) - Бате-то, сказывают, плохо. Потом война, убить ни за что, ни про что могут. Ты имущество-то перерыл? - Нет, оставлю на старом!.. Жди! Тебе-то куда, ты-то хранишь ево? Я ево храню, моё... я и знаю где... («отрицание + раздражение, неодобрение, досада.») /Вс. Иванов. Голубые пески/; Ср.: - Он придёт? - Жди его больше! Делать ему больше нечего! («не жди + отрицание, раздражение, неодобрение, досада.») /Из разг. речи/; 2) - Про меня, значит, разговор? - Ага, про тебя! Делать нечего! («отрицание + неодобрение, возмущение, негативное отношение к предмету речи.») /А. Толстой. Пётр Первый/; Ср.: - Больше мне делать нечего,
как с тобой возиться! («у меня и без тебя дел полно + отрицание, неодобрение, возмущение, негативное отношение к предмету речи...») /Из разг. речи/; 3) - Сдаётся, тебе можно верить, Валера. Я уж и поверила. Принеси ты мне эту газетку... - Ну! Какой вопрос! - Спасибо, внучек. - На крепкое здоровье, бабушка. («утверждение, высокая степень уверенности, положительное отношение к предмету речи.») /А. Ткаченко. Цветок Гете/; Ср.: - Ты мне поможешь? - Какой разговор может быть между бабушкой и внуком о таких вещах?! («между бабушкой и внуком не может быть и разговора о таких вещах + утверждение, высокая степень уверенности, положительное отношение к предмету речи.») /Из разг. речи/.
Как видим, коммуникемы-сочетания формируются на основе лишь модусной части значения производящего предложения, тем самым, с одной стороны, обобщая содержание последнего, с другой - повторяя его. Отсюда на вопрос - Ты поможешь мне? можно ответить, выразив лишь значение «отрицания» - Жди!, либо наполнив ответ более конкретным содержанием «не жди.». Таким образом, при необходимости коммуникему-сочетание можно «развернуть» до производящей единицы в аналогичной контекстуальной позиции без ущерба для процесса коммуникации. Предпочтительное использование коммуникемы в подобных случаях обусловлено особенностями устной формы диалогической речи, которая характеризуется экономностью и динамичностью.
Коммуникемы-сочетания характеризуются наличием различной степени переосмысления, которую они приобретают в процессе формирования. Это, безусловно, предопределяет и различную степень их нечленимости.
Наибольшей степенью нечленимости обладают те коммуникемы-сочетания, которые образованы на основе фразеосхем. Это обусловлено тем, что производящая синтаксическая конструкция таких коммуникем уже сама по себе является нечленимой единицей.
Коммуникемы-сочетания, образованные на основе фразеосинтаксических схем, по признаку нечленимости можно разделить на три группы. К первой группе относятся коммуникемы, по форме повторяющие производящую фразеосхему. Функциональное значение (повествовательности или восклицательности), а также значение по признаку утверждение/отрицание у них совпадает с формальной организацией синтаксической конструкции. Сама производящая фразеосхема при этом может строиться с опорой на простое повествовательное предложение (Вот напасть! и др.) или придаточное предложение членимой сложноподчиненной синтаксической конструкции (<Ишь> Чего захотел!, <Да [ну]> Что выдумал(-а, -и) [придумал(-а, -и), удумал(-а, -и)]!, Что делается [творится]! и др.). Во втором случае степень нечленимости производящей основы, отсюда и самой коммунике-мы несколько выше, так как последняя подвергается большим трансформациям в процессе формирования. Прямое прочтение подобных конструкций предполагает необходимость структурного восстановления производящей единицы. Например: [Тарталья:] Но здесь такие двери - вот напасть! - Нам в этот замок сроду не попасть! /Л. Филатов. Любовь к трем апельсинам/; - Мишка, кастрюлю тащи! - Чего захотел! /Н. Носов. Мишкина каша/; Добро бы философию преподавал, или занимал бы кафедру элоквенции, а то - натко! - старший учитель латинского языка! да что выдумал! /М. Салтыков-Щедрин. За рубежом/; - Ну и ну! Ну и ну! Что делается! На дворе - конец двадцатого века. А у нас в доме одна пара валенок на двоих. Ну как при царе Горохе! /Из м/ф "Зима в Простоквашино"/.
Ко второй подгруппе следует отнести коммуникемы-сочетания, образованные на базе фразеосхем, которые, в свою очередь, сформированы на основе вопросительных предложений. Отсюда у подобных коммуникем добавляется признак рассогласования формы и содержания в функциональном аспекте (форма вопросительная, а содержание повествовательное или восклицательное). Отличительной чертой коммуникем-сочетаний, сформированных на основе фразеосхем с вопросительной внутренней формой, является сохранение в значительной степени вопросительной интонации (у аналогичной группы коммуникем-единств вопросительная интонация уже не сохраняется в силу большей степени их нечленимости). Например, Что же это ещё <такое>?!, Что за дела?!, Что за напасть <такая>(?)!, Что за несчастье?!, Что за фигня <такая>?! и др.: - Да что же это такое! -выкрикнул я. - А то такое, что и не знаю, что с ней делать... /Ф. Достоевский. Униженные и оскорблённые/; - Что за напасть такая! Все мужики уже баб нажили, живут мирно, а я ... чёрт, невезуха. /Ф. Наседкин. Казак и судьбина/; - Но ежели у вас кишка тонка, чтобы смотреть правде в глаза, то вот вам ваше золото и давайте расстанемся! Что за фигня? Лично я готов расстрелять даже собственную мать, если это потребуется! /Г. Маркес. Осень патриарха/.
Объединяет данные две подгруппы коммуникем-сочетаний то обстоятельство, что у всех производящих фразеосхем обязательный изменяемый лексический компонент выражен исключительно полнознаменательным словом (в отличие от ком-муникем-единств, у которых в данной позиции возможно появление неполнозна-менательной лексемы с обобщающим значением). Это свидетельствует о меньшей степени нечленимости данного разряда коммуникем.
Вторую группу коммуникем-сочетаний, образованных на базе фразеосхем, формируют единицы, у которых имеет место несовпадение формы и содержания по признаку утверждение/отрицание (форма утвердительная, а содержание отрицательное), что повышает степень их нечленимости, например, Вот [какая, эка(-я), что за] невидаль [невидальщина]!, Вот это мило!, Эка [эко] важное дело!, Нашёл(-а, -и) дурака(-ов) [дурачка, дуру, дурочку]! и др.: - Ты ничего не знаешь? -Нет, я знаю, но я, понимаешь ли, заснула и... - Ах, ты заснула! Вот это мило! («удивление, возмущение, неодобрение, негативное отношение предмета речи и собеседника...») /К. Федин. Костёр/; - Я предлагаю, товарищи, бросить работу до поры, пока он не откажется от копейки... Возбуждённо запрыгали слова. - Нашёл дураков! («отрицание, возмущение, неодобрение, негативное отношение предмета речи и собеседника...») /М. Горький. Мать/; - Подумаешь, невидаль какая - нарисовать человека! - засмеялся Андрей. /Н. Рыленков. Сказка моего детства/.
В рамках данной группы коммуникем можно выделить подгруппу единиц, у которых форма и содержание рассогласованы и по функциональному признаку (форма вопросительная, а содержание повествовательное или восклицательное), что повышает степень их нечленимости, например, Какие сомнения(-ья)?!, <Ну [да]> Какое мне [тебе, ему, ей, нам, вам, кому] дело?!, О чём говорить?!, О чём разговор [речь, базар]?!, Что за [какая, эка] беда?!, Что за [какая, эка(-я)] важность!, Что за [какая] охота! и др.: На лестнице, приставленной к дому, стоял какой-то ремесленник. Вдруг лестница поехала назад и мастер крикнул: - Эй, добрый господин, придержите, пожалуйста, лестницу. Она падает, падает! - А мне какое дело? - сказал господин Сноббе и отправился дальше. /Х. Бергстедт. А мне
какое дело?/; - М-мы могли бы и - подсчитать сами, но у тебя в-вычислитель. - Ну, конечно, - сказал Михаил Антонович. - Ну о чём говорить? Конечно, мальчики. /А. Стругацкий, Б. Стругацкий. Путь на Амальтею/; - И вам принесу книгу! - воскликнул я... - Это... это не будет Жорж-Санд? - спросила она. - А! значит, вы слыхали о ней? Ну хоть бы она, что же за беда? /И. Тургенев. Фауст/.
Коммуникемы-сочетания, образованные на основе обязательного неизменяемого компонента фразеосхемы, формируют третью группу. Степень структурно-семантических трансформаций (редукции) здесь максимальная, отсюда и степень нечленимости выше. Значение, к примеру, утверждения или отрицания у подобных коммуникем связано не с первичным значением лексемы, выступающей в качестве опорного компонента фразеосхемы, а обусловлено фразеосинтаксическим значением всей фразеосхемы в целом. Такие коммуникемы формируются исключительно на базе фразеосхем, этимологически связанных с вопросительными предложениями. Например, Зачем?!, На кой <чёрт [дьявол, леший]>?!, Откуда?!, Отчего же?!, <А> Отчего <бы> <и> нет?!, <Но [А]> Почему же(?)!, Неужели?!; Неужто?! и др.: - Вы спите, Никодим Егорыч? - Нет, зачем же-с? это я закрыл глаза от удовольствия. /А. Чехов. В бане/; - Знаешь Дьяконова? - Откуда! Что я ему, родственник, что ли? /Б. Орлов. Солёный арбуз/; - Пойду уж. А то мои разговоры отвлекают вас от работы. - Отчего же, помилуйте, - сказал Ихневмонов, энергично тряся на прощание руку Ниночки. /А. Аверченко. Ниночка/; - Там же люди могут сидеть. Даже в этом вшивом городишке есть люди. - Неужели?! - удивился Витька. /В. Шукшин. Материнское сердце/.
Коммуникемы-сочетания активно формируются и на основе устойчивых моделей экспрессивно-иронического характера. Последние обладают слабо выраженными признаками нечленимости, что делает их предрасположенными для подобного рода преобразований. Однако степень нечленимости подобных коммуникем несколько ниже, чем у предыдущей группы, что обусловлено нечленимой спецификой производящей экспрессивно-иронической синтаксической конструкции. При этом могут использоваться синтаксические конструкции различных структурно-семантических типов: повествовательные, побудительные и вопросительные. Последние обладают чуть более высокой степенью нечленимости в связи с функциональным рассогласованием плана содержания и плана выражения (вопросительная форма, но повествовательное или восклицательное значение). Например, 1) Бегу и падаю!, Велика(-ая) беда [важность, дело]!, Весёленькая [веселая, хорошенькая, хорошая] история!, Всю жизнь мечтал!, Делать <мне [ему, ей, им, нам, тебе, вам]> <больше> нечего!, Надо [нужно] мне!, <И> Речи быть не может [не было бы, не будет]!, Сейчас [сичас, щас, ща]!; 2) Ври(-те)!, Выдумывай(-те) [придумывай(-те)]!, Держи карман <шире>!, Жди больше!, Изволь(-те) радоваться!, Попробуй(-те) [посмей(-те)] только!, Мечтай!, Надейся!, Разговаривай(-те)!; 3) Виданное [видано] <ли [<ли> это]> дело?!, Где это видано [слыхано](?)!, <Да [<да> ну]> За каким [коим] чёртом [дьяволом, хреном, фигом,...]?!, Кто бы мог подумать?!, Мыслимое [мыслимо] <ли> дело?!, Чего [что] <там> <и> греха таить! и др.: 1) - Не спеши, - улыбнулся Мишка. - Давай поровну. - Щас - поровняю, - сказала Нинка, дёргая мешок к себе. - Спешу аж падаю. /В. Войнович. Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина/; - Пожалуйте, Пётр Андреич! Что это вы затеяли! Вы с Алексеем Иванычем побранились? Великая
беда! Брань на вороту не виснет. /А. Пушкин. Капитанская дочка/; - А ты говорил с ней откровенно? - Надо мне. /Н. Погодин. Янтарное ожерелье/; 2) Осталась Катя одна-одинёшенька. Поплакала, конечно, сперва, потом и говорит: - Врёшь! Не поддамся! /П. Бажов. Горный мастер/; [Старуха:] Мало что себе собачью шубу раздобыла, ещё и мне навязала! [Дочка:] А коли не нравится, вы и свою мне отдайте, теплее будет. [Старуха:] Так я и отдала. Держи карман шире! /С. Маршак. Двенадцать месяцев/; Теперь ему объявили десять лет лагерей, но это же, конечно, злая шутка, это разъяснится?.. О, да, разъяснится, голубчик, жди! /А. Солженицын. Архипелаг ГУЛаг/; 3) - А это на что похоже, что вчера только восемь фунтов пшена отпустила, опять спрашивают! ...А я пшена не отпущу. [...] Ну виданное ли это дело - восемь фунтов? /Л. Толстой. Детство/; Где это Видано? Где это Слыхано? - Маленький Едет, А старый Идёт! /С. Маршак. Мельник, мальчик и осёл/; - Боже мой, боже мой! - сказал он, садясь на лавку и в упор глядя на неё. - Кто бы мог подумать! Сколько лет мы не видались? Лет тридцать пять? /И. Бунин. Тёмные аллеи/.
Достаточно большая группа коммуникем-сочетаний формируется на базе вопросительных предложений. При этом имеет место несовпадение формы и содержания в функциональном аспекте, однако в плане значения утверждения или отрицания они совпадают. Например, Верите(-ишь) <ли>?!, Здорово бываешь [были]?!, Как [каково] вам [тебе] <это>?!, Какими судьбами?!, <Ты [вы]> Можешь(-ете) <себе> представить [вообразить](?)!, <Ну> На что это похоже?!, <Ты [вы]> Представляешь(-ете) [воображаешь(-ете)] <себе>(?)! и др.: - Всё казаки по-разули. Чистили для полковника избу, выносили их [убитых]. Жалости смотреть, ребята, - сказал плясун. - Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что-то по-своему. /Л. Толстой. Война и мир/; В избу вошли Кузьма, Федя и Яша. -Здравствуйте. - Здорово были. - Емельян Спиридоныч сел, тревожно разглядывая поздних гостей. /В. Шукшин. Любавины/; - Как вам это нравится! Неделя уж, как ссадил лошади ногу, и молчит, мошенник! Ни слова! Не догляди я сам, пропало бы к черту копыто! А? Каков подлец? И его не бить по морде? Не бить? /А. Чехов. Упразднили!/.
Самую большую группу коммуникем-сочетаний составляют те единицы, которые образуются на основе простого повествовательного или побудительного предложения (или его части). У таких коммуникем отсутствует рассогласование в функциональном аспекте или по признаку утверждения/отрицания. Отсюда степень их нечленимости несколько ниже, чем у предыдущих групп. Например, Без вопросов [разговора(-ов), базара(-ов)]!, Будь(-те) добр(-ы) [любезен(-ы)]!, Бывает же!, Валяй(-те)!, В атаку!, Ваше [твое] дело!, В два счёта!, Взяли!, Внимание!, Деваться некуда., Дожили!, Живо(-ее)!, За дело!, Знай наших!, Иди ты!, Известное дело! и др.: Поставив пляжную сумочку на прилавок, Лидия Михайловна... мизинцем показала на коричневую кофточку: - Будьте добры, Люба, покажите вот эту. /В. Липатов. И это всё о нём./; - Извини. Я дерьмо. - Бывает. Спи спокойно. /А. Слаповский. Из цикла "Общедоступный песенник"/; Гюстав поморщился: -Простите, я мог бы [рассказать анекдот], но не знаю, как отнесётся профессор к непристойностям, без которых анекдот утрачивает соль. - Валяйте, - выразительно моргнул Лихачёв. /Г. Марков. Сибирь/; - А уж тебе, чай, Устинья Наумовна, давно водочки хочется? - Известное дело, адмиральский час - самое настоящее время. /А. Островский. Свои люди - сочтёмся/.
Степень нечленимости коммуникем, построенных на основе лишь части производящего предложения, несколько выше, что обусловлено структурной компрессией последней, например, Вольно!, Вперёд!, Горько!, За мной!, И не думай(-те)!, Вот именно!, Истинный Бог!, К бою! и др.: Девушка обняла жениха за шею и потянулась к нему, чтобы сказать что-то на ухо, но движение это, понятое неверно, обмануло и разочаровало пассажиров с теплохода. - Горько! - негромко подбросил кто-то сзади. - Горька-а-а! - обрадованно, во всё своё могучее горлышко, приседая, взревел парень рядом с Виктором. /В. Распутин. Вверх и вниз по течению/; - Пойду на речку с ребятами... - И не думай! А то я тебе задам! /В. Астафьев. Последний поклон/; - Война, дядя! - Брешешь?! - Истинный бог. /М. Шолохов. Тихий Дон/.
Отдельную группу коммуникем-сочетаний образуют единицы, формирующиеся на основе различного рода пожеланий. Конкретное смысловое наполнение подобных производящих высказываний получает значительное обобщение в связи с нереальным или преувеличенным характером, к примеру, негативного пожелания, что приводит к закреплению за ними лишь эмоционально-экспрессивного значения негативного плана. Например, Бей тебя [вас, его, её, их, нас, вас всех,...] кобыла задом!, В рот [ухо, нос,...] тебе [те, вам, ему, ей, им, нам] якорь [дышло, дюжину чертей, заразу, комар,...]!, <Да> Гори(-те) оно [ты, вы, он, она, они, все, всё] синим [ясным] пламенем [огнём]!, Душа из тебя [него, неё, вас, них] вон!, Едят тебя [его, её, их, вас, нас] мухи [комары]!, Мина(-у) <тебе [вам, ему, ей, нам, им]> в колено(-ку)!, <Чтоб> Провалиться мне <на <этом> <самом> месте>! и др.: - Попался бы ты мне, начальничек, на воле! [...] Покачал бы тебя на фонаре, заразу тебе в рот! /Б. Дьяков. Повесть о пережитом/; Бог ты мой, какие глупые мысли лезут ему в голову! При чём здесь его писательство? Да гори оно синим огнём! /В. Ерёменко. Слепой дождь/; - Отучу вора воровать. Своим судом станем судить, хоть брата родного за такое дело, душа из него вон, собаками затравлю. /Н. Задорнов. Амур-батюшка/.
При этом пожелание негативного характера может приобретать не только значение негативной эмоционально-экспрессивной оценки, но и положительной, например: - Много сняли с волости? - Сорок тысяч. - Врёшь! - Зачем мне врать? - Ядрёна репа, сорок тысяч! - Сорок тысяч пудов. - Ну, бей вас кобыла задом, молодцы! Молодцы! /Б. Пастернак. Доктор Живаго/.
Пожелания позитивного характера формируются примерно по той же схеме. Пожелание здоровья или благополучия в чем-то конкретном приобретает формальную функцию этикетной реплики, например, Будем здоровы!, В добрый путь!, Доброе утро!, Земля <ему [тебе, вам, ей, им]> пухом!, Царство [царствие] <ему [ей, им]> небесное!, С лёгким паром!, Ни пуха ни пера! и др.: Григорий присел к столу... Оставшееся в бутылке Степан разлил поровну в стаканы, поднял на Григория задёрнутые какой-то дымкой глаза. - За всё хорошее! - Будем здоровы! - Чокнулись. Выпили. Помолчали. /М. Шолохов. Тихий Дон/; Князь им вымолвил тогда: -Добрый путь вам, господа, По морю по Окияну К славному царю Салтану; От меня ему поклон. /А. Пушкин. Сказка о царе Салтане/; - А не помнишь ли ты Васю из Таганрога? Вася Василёк? Ну что нас веселил. Хороший парень был. Как говорится, пухом ему земля. /В. Муссалитин. Старые шрамы/.
Степень нечленимости коммуникем-сочетаний данной группы невысокая в связи с тем, что в процессе их формирования производящая языковая единица пре-
терпевает минимальные структурно-семантические преобразования. Несмотря на это, степень нечленимости в рамках данной группы коммуникем может варьироваться. Это обусловлено структурной редукцией некоторых коммуникем в процессе формирования, что повышает степень их нечленимости, например, С Богом!, Мир Вам [тебе]! и др.: Только провожая сына уже с крыльца, старик немного как бы заметался, полез было лобызаться. Но Иван Фёдорович поскорее протянул ему для пожатия руку... Старик вмиг осадил себя. - Ну, с Богом, с Богом! Приезжай, всегда буду рад. Ну, Христос с тобою! /Ф. Достоевский. Братья Карамазовы/; Увидал их Фомка и спрашивает: - Вы кто таковы? - Мир тебе, добрый человек! Мы сильномогучие богатыри. /Сказка. Фома Беренников/.
В целом следует отметить, что коммуникемы-сочетания отличаются большим разнообразием типов языковых единиц, на основе которых они могут формироваться. Это обусловлено более низкой степенью их нечленимости по сравнению с двумя предыдущими разрядами коммуникем - сращениями и единствами.
Итак, коммуникемы-сочетания проявляют меньшую степень нечленимости по сравнению с коммуникемами-сращениями и коммуникемами-единствами. Это связано с их мотивированностью (в сравнении с коммуникемами-сращениями) и «прозрачностью» внутренней формы, которая соответствует их прямому прочтению. В связи с наличием у коммуникем-сочетаний четко выраженной внутренней формы их категориальное значение оказывается выводимым из значения производящей языковой единицы, что отличает их от коммуникем-единств. Остальные элементы значения (коннотативное, функциональное и стилистическое) являются идиоматичными.
