CC BY
37
УДК 159.9.01
ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ПОНЯТИЙ СУБЪЕКТИВНОГО ИСТОРИЧЕСКОГО И ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ВРЕМЕНИ
Реферат: в статье рассматриваются вопросы формирования понятия «субъективное психологическое (историческое) время» в перспективе истории психологии и современного состояния проблемы. Показано, что с позиций психодинамического подхода или историко-культурной теории личности Л. С. Выготского, теории индивидуальности Б. Г Ананьева и т. д. психологическое и историческое время представляют собой единую сущность, взятую в разных аспектах, при этом нераздельную в структуре субъекта.
С позиций объективного рассмотрения субъективного бытия историческое и психологическое время имеют различное содержание своих компонентов (прошлого, настоящего и будущего), но (в силу субъективного единства) обладают одинаковой спиралевидной структурой, отличающей субъективное время от физического (объективного, измерительного времени). Физическое время линейно, прошлое в физике непрерывно перетекает через настоящее в будущее, при этом настоящее в силу плотности времени является величиной исчезающе малой. Показано, что психологическая структура времени может быть подобна физической, то есть линейна, что соответствует неадаптивному типу поведения и больше свойственна детям. Спиралевидная структура субъективного времени соответствует адаптивному типу поведения зрелой личности.
© Сочивко Д. В., 2016
Д. В. Сочивко
Ключевые слова: психодинамика, время, субъективная структура времени, психоид, историческое время.
Историческое и психологическое время субъекта есть имманентная характеристика его непосредственного бытия или (по М. Хайдегерру) присутствия (dasein) в мире. С позиции самого субъекта его историческое и психологическое время совпадают. При этом под субъектом не обязательно понимается человек (мнимый творец истории, если последовательно придерживаться позиции креационизма). Субъектом может выступать любая завершенная во времени целостность этого мира. А. Шопенгауэр, например, указывал на такой субъект, как камень, с его собственной волей, выражающейся в давлении весом и занятом местоположении, в том числе в падении или приданном движении. При этом приданное движение камня не отрицает, а наоборот, наиболее рельефно демонстрирует его волю, выражающуюся в требовании определенного усилия со стороны придающего движения, а также измерения этого усилия траекторией и временем движения. Если продолжить пример с камнем, то он наделен и историческим временем. Свидетельством тому являются множества камней, находящихся в музеях. Так, камень, выпущенный из пращи Давида в направлении головы Голиафа, обрел иное историческое (потенциально музейное) будущее, чем другой камень, лежавший в прошлом рядом с ним.
С позиций объективного рассмотрения субъективного бытия историческое и психологическое время имеют различное содержание своих компонентов (прошлого, настоящего и будущего), но (в силу субъективного единства) обладают одинаковой спиралевидной структурой, отличающей субъективное время от физического (объективного, измерительного времени). Физическое время линейно, прошлое в физике непрерывно перетекает через настоящее в будущее, при этом настоящее в силу плотности времени является величиной исчезающе малой [3].
В субъективном психологическом и историческом времени прошлое, перетекая в будущее, формирует не имеющее длительности (как прообраз вечности) настоящее. Это течение мы называем первым полуциклом временной спирали. Далее в настоящем зарождается новое прошлое, которое перетекает в следующее будущее, что формирует новое настоящее. Этот процесс представляет собой второй полуцикл временной спирали. Полный цикл соединяет в себе два полуцикла.
В таком представлении время включает в себя не одну, а три последовательности состояний действительности, а именно последовательность прошлого - П1, П2....Пп, настоящего -Н1, Н2....НП, и будущего - Б1, Б2....Бп. Впервые в истории философии такую структуру времени описал Августин Аврелий, или Августин Блаженный, причисленный к лику святых в католической и православной церкви еще до их разделения.
Вообще в истории философии и науки первоначально появляется развернутая концепция именно субъективного времени и именно в его скорее психологическом, чем историческом аспекте. Физическое время как линейная после-
довательность моментов в древности привлекало меньше внимания философов, возможно, в связи с общей духовно-душевной ориентацией познания мира. В этом плане особняком стоят воззрения Зенона на физическое линейное время. С одной стороны, рассматривая время как линейную последовательность моментов движения, Зе-нон приходит к формулированию своих знаменитых апорий, которые, по существу, отрицают движение вообще, что противоречит очевидности. Так, Зенон доказывает, что Ахиллес никогда не догонит черепаху, так как за то время, которое потребно, чтобы он с ней сравнялся, черепаха пройдет еще малое расстояние и так до бесконечности. Выпущенная из лука стрела не движется, но находится в покое, так как в каждый отдельный момент тело может занимать только определенное место в пространстве, а движение стрелы предполагает нахождение ее тела одновременно, как минимум, в двух сменяющих друг друга положениях.
На уровне простой очевидности измышления Зенона А. С. Пушкин опровергал таким образом: Движенья нет сказал мудрец брадатый, Другой смолчал и стал пред ним ходить.
Однако это только на уровне видимости. Как мы покажем далее, апории Зенона, исторически снятые как противоречия Аристотелем, находят свое разрешение именно с позиций психодинамического представления времени как неделимого единства прошлого и будущего в настоящем. В современной же физике, занятой в первую очередь линейным временем, представления Зе-нона считаются первыми формулировками некоторых положений теории относительности и понятия кванта времени.
Издревле время мыслилось философами как одна из первичных форм
бытия. В греческой мифологии времени соответствовал могущественный бог Кронос, известный более всего тем, что пожирал своих детей. Философский смысл этой метафоры, в частности, и в том, что время направлено из прошлого именно в будущее (представленное здесь в образе детей). Время, таким образом, питается, черпает свою энергию бытия из будущего, чтобы формировать и удерживать настоящее. Здесь мы видим также и первые представления о психоэнергетической функции времени. Его настоящее обладает энергией, что и позволяет ему вырваться из линейного потока и встать над физическим временем [3]. Однако одного внешнего временного плана недостаточно. Будущее пожирается настоящим, которое является несостоявшимся, неодухотворенным. Все уничтожающему времени должен противостать дух настоящего, коим в греческой мифологии выступила матерь богов титанида Рея, остановившая разрушительное действие времени - Кроноса, спрятав от него младенца Зевса и подменив его камнем в пеленках, который Крон и проглотил.
Гораздо позже в истории науки это направление мысли приведет философов к формулированию идеи об элементе времени, некоем психоиде, который и является первичным, волевым элементом психики или души человека. Свое теоретическое развитие эти идеи получили в конце XIX - начале ХХ века в концепции интуитивизма Н. О. Лос-ского. Психоид, по Лосскому, организован на разных уровнях, представляя собой что-то подобное лейбницевской монаде, где и весь мир есть монада, и все входящие в него целостности тоже есть монады, что не нарушает, однако, их единства. Как говорил еще Гераклит: «Из одного все и всего одно получает-
ся». Высшим психоидальным синтезом субъективного времени, по Н. О. Лос-скому, выступает «субстанциональный деятель». «Я есть источник и носитель событий... они возникают и исчезают во времени; но сам я не возникаю и не исчезаю во времени, я есмь то же самое я... я стою выше времени... от меня зависит, сколько времени я совершаю акт внимания. Следовательно, я как творец временной формы своей жизни есть существо сверхвременное» [1]. Временная концепция субстанционального деятеля как носителя психического (души) Н. О. Лосского представляет собой абсолютно идеальную модель души как субстанционального деятеля, свободной и подчинившей себе физическое пространство и время. Из этого далее автор делает вывод: «Каждый деятель живет жизнью целого мира. В этом смысле весь мир построен так, что все имманентно всему, то есть все существа бессознательно или сознательно имеют при себе жизнь друг друга» [1].
В этом историческом временном броске от древней мифологии до начала ХХ века мы совершили первый виток спирали исторического времени, лежащий в основе становления современной психодинамики как отдельной области психологического знания[3]. Замыкание этого витка в настоящем возможно на любом авторе в этом историческом промежутке, что позволит нам с психодинамических позиций вскрыть философско-психологический смысл его учения. Однако витков таких может быть много, как много может быть настоящих. Чтобы разобраться в этом, остановимся подробнее на структуре субъективного времени.
Время психоида. В общем виде время подразделяется на прошлое, настоящее и будущее. Зададимся вопросом, что есть эти части каждая в отдельно-
сти. Эмпирически ответ на поставленный вопрос может звучать так: настоящее - это то, что следует за прошлым, а будущее - это то, что следует за настоящим, причем строго в такой последовательности. Время, таким образом, представляется нам как некоторое упорядочение явлений этого мира. Все, что есть в этом мире, происходит во времени. Это значит, что оно происходит в настоящем, принадлежит прошлому и ожидается в будущем. Сосредоточимся, однако, на том, что происходит всякое явление именно в настоящем, а не в прошлом или будущем. Действительно, ничто не может происходить в прошлом, так как прошлому принадлежит то, что уже произошло. Прошлое заполнено плотно, и к нему нельзя ничего ни прибавить, ни убавить, в то время как будущее, наоборот, абсолютно пусто (для нас), и мы ничего не можем перенести туда из настоящего. Чтобы явление произошло, оно должно произойти в настоящем.
Следует отметить, что физические явления подчинены закону, который сам по себе не зависит от течения времени. Так, камень, брошенный с определенной высоты, будет падать вертикально вниз с определенным ускорением, независимо от того, брошен он в прошлом или в настоящем. Именно это есть явление этого мира, взятое в его сущности. Все это абсолютно верно, но имеет скорее отношение к сущности явления, чем ко времени. Ибо мы можем исследовать сущность явления, только заставляя его происходить снова (принцип воспроизводимости научного факта), то есть в настоящем и только в настоящем. Мы не можем пойти в прошлое, взять камень, брошенный несколько столетий назад Г. Галилеем, подняться на башню и повторить опыт. Для нас опыт Галилея является
прошлым, для него наш опыт является будущим. Однако как Галилей, так и любой из людей может заставить явление произойти и пронаблюдать его только в настоящем, и никогда в прошлом или будущем.
Настоящее, таким образом, есть нечто неотделимое от любого явления этого мира. Это его настоящее время, без которого, вне которого самого явления не существует, в то время как это настоящее само по себе существует и для других явлений. Что же есть это настоящее?
Нам кажется естественным утверждение, что настоящее - условие того, что явление происходит в этом мире, причем, как видно из изложенного, необходимым условием того, чтобы что бы то ни было произошло.
Время в этой своей части, а именно настоящее время есть необходимое условие явления мира. Что же является его достаточным условием?
Для ответа на этот вопрос обратимся к анализу прошлого и будущего. Для того чтобы что-то могло произойти, оно должно пребыть из прошлого в будущее. Чтобы сегодня вечером мы могли войти в свой дом, мы должны найти его на своем месте (и находим), то есть там, где оставили его утром. Чтобы набросать кучу камней, нужно, чтобы первые брошенные камни оставались там, где они упали. Что же заставляет их там находиться? Физический закон тяготения? Нет, так как именно используя тот же самый закон можно поднять камень и бросить его в другое место. Сам закон, таким образом, не определяет ни места, ни тем более времени никакой вещи, ибо есть еще и человек со своей свободной волей - субстанцианальный деятель. Можно сформулировать и более общий закон... и еще более общий, процедура, которая согласно теореме
Геделя уводит нас в «дурную бесконечность». В этом случае, сама связь прошлого и будущего, всеобщая историческая связь времен и есть достаточное условие явления этого мира. Соединение прошлого и будущего через настоящее и является необходимым и достаточным условием явления мира.
Будем называть явление вместе с его необходимым и достаточным условием моментом явления.
Взяв все три части времени сами по себе, мы получаем время в целом с его прошлым, настоящим и будущим, то есть его необходимым и достаточным условием - времем мира. Время, таким образом, есть момент мира. Очевидно, что время, как и мир, имеет начало и конец, иначе нельзя было бы связать прошлое и будущее, не было бы момента мира, то есть его необходимого и достаточного условия, а значит, и самого мира.
Это определение момента является для нас весьма важным, так как при определении свойств психоида мы не связаны понятием одновременности. Так, в образе памяти внешнее и внутреннее совпадают не одновременно, но одномоментно. Одномоментность определяется спецификой (психологического и исторического) настоящего, одновременность - физическим соотношением прошлого и будущего в точке исчезающе малого настоящего.
Если время есть момент мира, то это означает, что мир имеет единое настоящее, то есть все, что происходило, происходит и произойдет есть настоящее мира. Очевидно, что воспринимать мир как единый во времени, то есть одномоментный в настоящем, невозможно для человека, и обобщение субстанционального деятеля до его полного совпадения с миром Н. О. Лосского является явно идеальным представлением,
основанным на том, что, по всей вероятности, именно так видит мир Творец, а человек сотворен по Его образу и подобию.
Тем не менее очевидно также, что мощные тенденции освобождения от оков прошлого и будущего за счет структурирования настоящего наблюдаются и у человека. Моцарт как-то сказал, что высшая точка вдохновения наступает для него тогда, когда он видит свою симфонию одномоментно - «как яблоко на руке» (а это 30-40 минут физического времени). На эту особенность художественного произведения - присутствовать во всей своей целостности, несмотря на растянутость во времени указывали и другие представители искусств. Любое прочтение творческого человеческого труда требует времени, хотя в субъективном пространстве-времени он представлен одномоментно (в том числе научный труд - статья или книга), но на примере музыки эта особенность психоида предстает особенно явно и выразительно.
Из многих источников мы знаем, что эта одномоментность, ясность творческого замысла, развертываемого во времени, - необходимое условие любого внутреннего творческого процесса, который может длиться долго (иногда годы), а завершается одномоментным синтезом.
Для нас важно, что настоящим для любого психоида как развития во времени целенаправленной деятельности является именно эта одномомент-ность замысла, который присутствует в каждом моменте физи-ческого или умственного действия обязательно. Настоящее, таким образом, не имеет длительности, то есть не имеет того измерения, которое мы привыкли называть временем. Например, Галилей, бросая камень с башни, измерял длитель-
ность его свободного падения. Сравнивая длительности разных случаев свободного падения, он вывел общий закон свободного падениятел.Этот закон связывает прошлое тела - момент контакта с рукой Галилея, и его будущее - момент контакта с землей. Таким образом, переменная времени, фигурирующая в законе, есть число, приписываемое явлению по некоторой жестко определенной схеме связи прошлого и будущего явления. Настоящее же явления никак не связано измерением времени, то есть вообще не имеет длительности. Галилей бросал камни много раз, и во всяком бросании присутствовало одно и тоже настоящее, и всякий раз, когда он прекращал опыты, оно не присутствовало.
Таким образом, настоящее не связано не только обычной для нас метрикой времени (длительностью), но не связано и топологией физического времени (его неразрывностью). Время, как известно, непрерывно в смысле его измерения. Например, симфоническое произведение (вообще любое произведение искусства, науки - творческого человеческого духа) может иметь несколько частей, между которыми при исполнении возможны перерывы, заполненные совершенно посторонними событиями,но кактолько начинает звучать музыка, мы вновь оказываемся в настоящем времени симфонии от первой ноты до последней.
Настоящее не имеет измерения длительности и может быть разрывно, но оно, очевидно, имеет начало и конец. В этом смысле время в психологическом настоящем подобно времени, вводимому вторым началом термодинамики, которое имеет только направление от одного состояния (неравновесного) к другому (равновесному). При этом согласно рефлекторной теории начало на-
стоящего есть аффекторное (воспринимающее) единство субстанционального деятеля с миром, а конец - эффектор-ное (реагирующее) единство. Психоид также сориентирован во времени, как и термодинамическая система. Психодинамика запрещает обратное движение душевного состояния от эффекторного звена к аффекторному. Как и в термодинамике, это невозможно без дополнительного внешнего вмешательства. Чтобы это стало понятным, попробуем вернуть в предшествующее состояние размытости (эта стадия формирования образа называется «аморфное пятно» или «мерцание формы») сформированный перцептивный образ. Что-то показалось вдалеке, и мы гадаем, что это: человек, животное, мотоциклист... но вот он подошел ближе, и мы уже видим Ивана Ивановича и только его. Даже если он вернется на то же расстояние, где показался животным, мы будем видеть Ивана Ивановича. Сформировавшийся психоид не может быть разрушен без дополнительной энергии.
Каждый знает, сколько сил надо потратить, чтобы восстановить утраченное равновесие в отношениях, если мы случайно кого-то обидели. Следовательно, здесь мы можем приблизительно сформулировать второе начало психодинамики в метафорическом пока варианте: «Слово - не воробей, вылетело, не поймаешь». Важно отметить, что если в термодинамике, все еще не знающей настоящего, второе начало определяет направление движения времени от прошлого к будущему, то в психодинамике речь идет исключительно о начале и конце настоящего, не имеющего длительности и разрывного.
Разрывы одного настоящего заполняются другим настоящим. Так в перерыве слушания симфонии может быть продолжен разговор или иное дело, начатое
ранее. Оно имеет свое настоящее, которое прервалось при слушании музыки.
Таким образом, явление, чтобы произойти в мире, должно иметь необходимое и достаточное условие, а именно настоящее (второе начало психодинамики) и связь прошлого и будущего (второе начало термодинамики). Эта связь имеет длительность, непрерывна и плотна, настоящее же длительности не имеет и разрывно. В этом и состоит основное различие физического времени механики (то есть длительности) и времени психологического (в общем виде и исторического). Для обоснования необходимости присутствия настоящего (то есть субъекта как субстанционального деятеля) в любом (физическом), а не только в психическом или биологическом явлении Н. О. Лосский предложил специальное философское понятие «гносеологическая координация». Подчеркивая, что восприятие объекта ничего не меняет в самом объекте, почему мы и знаем предметы в подлиннике Лосский пишет: «Своеобразие этого отношения легко наблюдать, потому что оно сохраняется в строении сознания: оно состоит в том, что наблюдающий субъект и наблюдаемый объект внешнего мира присоединены друг к другу, несмотря на то что они суть независимые друг от друга части мира. Такую связь можно назвать словом «координация». Чтобы подчеркнуть, что она есть условие познаваемости мира, назовем ее гносеологическою координациею».
В физической механике мы исследуем именно связь прошлого и будущего, поэтому делаем акцент на том, что камень, брошенный с башни, обязательно будет падать непрерывно, пока не коснется земли. При этом для нас абсолютно безразличен факт, что тот же самый камень затем опять будет поднят на башню.
В истории для нас важна судьба именно этого камня в его настоящем, поэтому исторические (психологические) события могут прерываться, то есть то, что началось давно, может не длиться вообще (для такого отложенного настоящего в психологии существует специальный термин - «незавершенный гештальт») и вдруг начать длиться, потом перестать, потом завершиться. Все это разные моменты явления. Именно такая структура психологического времени с его разрывным настоящим, не имеющим ни длительности, ни метрики, лежит в основе функционирования как элементарных психоидов, так и высших уровней их молекулярных организаций - субстанциональных деятелей, то есть фактически в основе явления и динамики всех психических процессов, начиная с элементарных ощущений.
В психоиде представлены все психологические составляющие - эмоции, воля и познание. Если изложенные выше положения о структуре психологического времени верны, то основные компоненты психики должны быть как-то ориентированы в этом времени. Мы намерены сейчас представить на интуитивном уровне то, что троичность психологической триады (эмоции, воля, познание) ориентирована в структуре субъективного времени, то есть относительно прошлого, настоящего и будущего. Эмоции (как переживания) связаны с психологическим прошлым, воля (с ее акцептором будущего) - с будущим, познание находится в настоящем, причем именно в психологическом настоящем, так как не имеет длительности и в целом имеет ту же топологию (разрывность), что и субъективное время. Само психологическое время, точнее, психологическое настоящее и есть время познания, как это было показано,
и что точно соответствует отражательной природе психики в целом, ведь никакой психический процесс невозможен без когнитивной составляющей. Сопоставим эмоции (Э) = прошлое (П), воля (В) = будущее (Б) и познание (П) = настоящее (Н). Далее можно сделать очевидное предположение о том, что в любом более или менее протяженном психическом акте эмоции, воля и познание как-то сменяют друг друга, хотя бы по преимущественной выраженности. Человек, занятый какой-то деятельностью, то сосредоточивается на объекте, весь отдаваясь познанию, то отвлекается на эмоциональные переживания, то развивает волевое усилие, чтобы вновь сосредоточится или, наоборот, переключить внимание. Всего имеется только две (комбинаторных) возможности разных последовательностей включения волевых, эмоциональных и когнитивных процессов. Первый вариант - последовательность (ЭПВ) = (ВЭП) = (ПВЭ). Равенство здесь означает, что циклическая смена может начаться с любого компонента, но всегда Э переходит в П, П - в В, а В - снова в Э, затем цикл повторяется. Второй вариант - (ЭВП) = (ВПЭ) = (ПЭВ). Других вариантов не существует. Разница этих двух последовательностей заключается в первую очередь в моменте включения когнитивного фактора (П). Далее мы намерены показать, что тип последовательности, свойственный психодинамике, определяет в целом адаптивность или дезадаптивность его поведения. Для неадаптивного типа эмоции непосредственно запускают определенный познавательный процесс (ЭПВ), овладевая всей личностью, так как именно познание является сущностным свойством человека разумного. Очищение познания от страстей (эмоций) известно многим мировым религиям как прак-
тика духовного развития. Так, у православных Святых Отцов с первых веков христианства можно найти подробно описанную поэтапную динамику впа-дания человека в грех (например, А. До-рофей «Душеспасительные поучения»). Первый этап - возникновение эмоции-страсти (сначала несильной) движения души к соблазну. Второй этап - сосло-жение - присоединение ума (когниции). На этом этапе соблазнительный образ запретного (по духовным соображениям нежелаемого - в данном случае неважно, что это за объект, например вино для лечащегося алкоголика) проникает в душу и укрепляется в ней посредством когнитивного его принятия и изучения. Таким образом, страсть укрепляется и овладевает личностью. Третий этап -действование (воля). Оно может быть запретительным (усилие воли), а может быть пагубным, греховным. Причем второе, как показывает многовековая духовная практика, гораздо вероятнее. Именно поэтому Святые Отцы учили не силе воли, когда само усилие уже становится непомерно тяжелым, а умению приостановить подключение когниции к страсти на втором этапе, сравнительно небольшим усилием остановить со-сложение. Такое включение волевого компонента и дает нам адаптивный психодинамический тип личности (ЭВП). Духовная практика православия дает также ответ на вопрос, является ли психодинамический тип личности воспиту-емым и подлежит ли изменению. Не отрицая изначальной природной склонности к тому или иному типу, Святые Отцы, несомненно, считали, что адаптивный или неадаптивный тип личности (в указанном смысле) является продуктом воспитания. Однако если в раннем детстве это воспитание может быть безболезненным, то во взрослом возрасте перестройка типа требует огромных
усилий и специальных, жестких условий (монастырская жизнь). В экспериментальной части покажем, что этот тип характерен для преступного поведения, особенно инфантильных личностей.
В светской науке двадцатого столетия адаптивный и неадаптивный типы также могут иметь множество аналогов. Например, возбудимый и тормозной тип художественный и мыслительные типы, по И. П. Павлову. Первый следует рассматривать как неадаптивный, что хорошо согласуется и с религиозно-духовной концепцией светского искусства как возбуждающего страсти, а со светской точки зрения сюда можно отнести все современное эстрадно-звездное искусство. Если говорить об искусстве как вершине человеческого творчества, то уместно вспомнить систему Станиславского, многое в которой посвящено именно обучению подавления первичной страсти волевым усилием в актерском искусстве. Высшие достижения творческого духа требуют от человека формирования адаптивного типа личности в широком понимании этого слова. Адаптация здесь по своему объему развивается в масштабах мирового социума. Однако высокоадаптивные в профессиональной сфере личности могут быть неадаптивны среди ближайшего окружения. Таким образом, уместнее говорить об адаптивности-неадаптивности отдельного субстанционального деятеля (психои-да) из числа составляющих личность, а не всей личности.
Следует отметить, что эмоции играют роль некоей пусковой кнопки, которая запускает либо процесс познания непосредственно, и он становится окрашен эмоциональным переживанием (неадаптивный тип), либо волевой контроль, который очищает последующую когнитивную ориентацию от страстно-
сти (адаптивный тип). Содержание ког-ниции никак не предопределено эмоцией. Например, человек, испытывая негативные чувства к другому человеку, при встрече с ним в деловой атмосфере начинает анализировать содержание его предложения. Сам анализ ведется когнитивными средствами, которые по природе своей бесстрастны, но логически правильные аргументы подбираются так, чтобы обосновать негативное решение, невыгодное неприятному партнеру. Включение волевого компонента между эмоциональным и когнитивным (адаптивный тип) позволяет занять более объективную позицию, не дает эмоциям влиять на развитие когнитивного анализа.
Если построить адаптивный и неадаптивный цикл из соответствующих психологической триаде компонентов времени, то получим два вида структуры субъективного времени: прошлое (Э), настоящее (П), будущее (В) = (ПНБ) = (БПН) = (НБП) для неадаптивного типа, и прошлое (Э), будущее (В), настоящее (Н) = (ПБН) = (НПБ) = (БНП) для адаптивного типа. Легко видеть, что для неадаптивного типа субъективное время повторяет в последовательности своих компонентов последовательность физического времени - прошлое (П), настоящее (Н), будущее (Б). По аналогии с феноменами детского синкретизма описанные Ж. Пиаже для пространственных объектов, когда когнитивный процесс оказывается ведомым внешними физическими признаками воспринимаемой формы, мы назвали временную структуру неадаптивного типа временным синкретизмом.
Для адаптивного типа характерна спиралевидная структура субъективного времени, когда просматривается сформированная связь прошлого и будущего, которая затем уже реализует-
ся в настоящем. Такая структура, как мы попытались показать, соответствует структуре исторического времени, когда связь прошлого и будущего реализуется через настоящее, которое уже обретает свои характерные свойства и перестает быть только исчезающе малой (в физическом смысле) величиной. В этом и состоит психологический смысл социализации индивида, который перестает быть только субъектом сознания и становится уже субъектом истории. Для неадаптивного типа характерна отражательная позиция по отношению ко времени мира, для адаптивного - преобразовательная, творческая позиция. В таком модусе поведения человек становится реальным творцом истории, что бы он ни делал. Речь, естественно, идет не об объемной характеристикетворения и его зна-
чимости для исторического процесса, а о качественной характеристике поведения.
Исследования структуры субъективного психологического времени (времени психоида) приводят нас к основной психодинамической типологии субстанционального деятеля (психои-да), предполагающей адаптивный и неадаптивный типы. Сами эти типы определяются внутренними индивидуально-своеобразными временными связями основных компонентов психологической триады.
Список литературы
1. Лосский Н. О. Чувственная интеллигенция и мистическая интуиция. Спб., 1938. 370 с.
2. Эллинские поэты. Сер. Библиотека античной литературы. М., 1963. 391 с.
3. Сочивко Д. В. Психодинамика. М., 2007. 432 с.
