CC BY
279
ТЕОРИЯ «ХАРТЛЕНДА» И АТЛАНТИЧЕСКОЕ СООБЩЕСТВО
Д-р Севара Шарапова
доцент кафедры политологии, международных отношений и права Ташкентского государственного института востоковедения (Ташкент, Узбекистан)
Термин «атлантическое партнерство» обозначает прочные дипломатические и военные отношения США с такими крупнейшими западноевропейскими государствами, как Великобритания, Германия и Франция. Созданный этими странами союз показал себя достаточно прочным в годы «холодной войны». Тогда его европейские участники неизменно и последовательно поддерживали все военные акции Соединенных Штатов. Однако при всей зависимости от США уже в те годы нередко возникали торговые конфликты с Вашингтоном.
Сегодня же слабым местом в системе атлантического взаимодействия стали не только экономические проблемы, но и вопросы безопасности. Именно для улучшения отношений в сфере безопасности президент США Дж. Буш с первым после переизбрания зарубежным визитом отправился в европейские страны (в феврале 2005 г.). Напомним, что напряженность в атлантическом партнерстве возникла, когда несколько ведущих европейских государств отказа-
лись принимать участие в возглавляемой США военной операции против Ирака в 2003 году. Цель нашей статьи — проанализировать причины, по которым некоторые из европейских стран отказались поддержать эту операцию, и их реакцию на нее.
Важнейшие из этих стран — Франция и Германия. Что касается Франции, то для ее внешней политики характерен «традиционный голлизм», выражающийся, с определенными оговорками, в двух главных тенденциях. С одной стороны, официальный Париж всячески подчеркивает дружбу с Вашингтоном и НАТО, которая обеспечивает баланс в рамках трансатлантических отношений; с другой — прилагает усилия для укрепления европейских вооруженных сил, что позволило бы в определенной мере дистанцироваться от заокеанского партнера1. Если же говорить о Германии, то со времени окончания Второй
1 См.: Suyomarch A., Machin H., Hall P., Hayward Y. Developments in French Politics. Palgrave, 2001. P. 162—171.
мировой войны она всегда солидаризировалась со всеми военными акциями США, однако в 2003 году впервые отошла от этого курса.
Позицию Германии — одной из самых значительных и мощных стран ЕС — нельзя не принимать во внимание. Это признак перемен в ее взаимоотношениях с Соединенными Штатами, равно как и косвенное свидетельство роли в Евросоюзе и ее отношений с другими членами данной структуры. Но о каких именно переменах в положении Германии это может свидетельствовать? Великобритания — еще одно важное государство ЕС — напротив, надежный союзник США в военных акциях против Ирака. Какие причины побудили ее к этому шагу?
Поскольку все эти взаимоотношения рассматриваются здесь с точки зрения проблем безопасности, мы сосредоточимся на Североатлантическом альянсе. К анализу формирования и развития НАТО приложимы два подхода: теория военных союзов и Маккиндерова теория хартленда.
Здесь представляется возможным сформулировать две гипотезы. Первая основана на различных версиях теории межгосударственных союзов. В соответствии с моделью обмена самостоятельности на безопасность лидеры могут в зависимости от внешне- и внутриполитической ситуации частично уступать свою самостоятельность в принятии решений, дабы обеспечить стране безопасность или, наоборот, жертвовать безопасностью в обмен на независимость в действиях2. Частичная уступка своей независимости в действиях в обмен на безопасность и была основным мотивом для пребывания Германии в асимметричном союзе НАТО, но, возмож-
2 Cm.: De Mesquita B.B. Principles of International Politics. Washington D.C.: CQ Press, A Division of Congressional Quarterly Inc., 2000. P. 406.
но, в случае с Ираком Германия сомневалась в способности Соединенных Штатов обеспечить ей безопасность, особенно в регионе, так близко расположенном к ней и в высшей степени непредсказуемом. Попробуем также допустить, что Германия выбрала подобную политическую линию в силу того, что у нее имелись в Ираке весьма серьезные экономические интересы, а также в связи с тем, что общественное мнение Германии было настроено против участия в данной операции, в то время как у Великобритании не было в саддамовском Ираке существенных экономических интересов, а общественное мнение не было настроено против участия в операции. К тому же можно предположить, что мотивом для возражений Германии против операции в Ираке было ее стремление изменить статус НАТО с асимметричного союза на симметричный и повысить боевую мощь европейских вооруженных сил. Следующее наше предположение обусловлено тем, что с окончанием «холодной войны» исчезли и особые обстоятельства, вынуждавшие ФРГ выступать на стороне США в любой ситуации, и для Германии начался новый период, когда она стала проводить иную политику, основой для которой может послужить теория Маккиндера. Теперь Германия стремится повышать роль европейского сотрудничества, в рамках которого она, естественно, будет самым мощным государством, будет брать на себя большую долю общеевропейской ответственности за ситуацию на континенте и укреплять отношения с Россией.
Соответственно, прежде всего нам необходимо оценить, какой из этих двух подходов в данном случае следует поставить на первое место: подход с позиций рациональных интересов или традиционную геополитическую перспективу, исходящую из стремления к безопасности.
Теория Маккиндера
Теория сэра Хэлфорда Маккиндера об «осевом регионе» мира, или «хартленде», широко известна. Маккиндер разделил мир на три основные зоны: «осевой регион» (осе-
вым государством является Россия), большой «внутренний полумесяц» (Германия, Австрия, Турция, Индия, Китай) и «внешний полумесяц» (Великобритания, Южная Африка, Австралия, США, Канада, Япония)3.
Намереваясь вывести формулу, «приложимую в равной степени и к прошлой истории, и к сегодняшней политике»4, он стремился установить и поддерживать баланс силы. Однако, по его мнению, подобный баланс окажется под угрозой, если «Германия захочет присоединиться к России в качестве союзника». Тогда «перед нашим взором явится мировая империя»5. Он также отмечал особую роль Восточной Европы и значительные преимущества, которые получит государство, контролирующее названный регион. Из-за всего этого его серьезно беспокоила роль Германии, в связи с чем он подчеркивал, что США и Британии необходимо более пристально следить за этой страной, чтобы предотвратить рост ее мощи и влияния.
Маккиндер стремился дать Соединенным Штатам и Великобритании ряд рекомендаций относительно того, как им обеспечить свою безопасность. Две из них представляются наиболее важными. Первая — необходимость создать между Г ерманией и Россией цепочку буферных государств, мешающих этим двум странам объединить силы. Вторая — объединить потенциал государств второго региона — «Срединного океана» (Атлантического региона) и его «четырех придатков»: Средиземного, Балтийского, Арктического [Норвежского и Баренцева] и Карибского морей6, который в сумме почти равен потенциалу хартленда.
К игрокам, которым Маккиндер уделял в своих работах основное внимание, относятся Германия, Россия и страны «Срединного океана» (в первую очередь США, Канада и Великобритания7). Как отмечалось выше, он искал способы поддерживать баланс силы. Поэтому, в частности, в 1943 году он приветствовал объединение усилий держав «Срединного океана» с Россией-хартлендом против Германии.
Позднее Западная Германия объединилась с государствами «Срединного океана» против Советского Союза в соответствии с той же логикой «холодной войны», по которой Восточная Германия оказалась союзником СССР. Образование НАТО после Второй мировой войны было фактически практическим воплощением взглядов Маккиндера. Горячим сторонником НАТО был и сэр Уинстон Черчилль, высоко ценивший идеи Маккиндера.
НАТО удалось достичь целей, сходных с теми, которые ставил Маккиндер, — предотвратить объединение сил России и Восточной Германии и в то же время обеспечить включение Западной Германии в сферу влияния стран «Срединного океана» и формирование Атлантического сообщества. В связи с этим Маккиндеров регион «Срединного океана» стал известен как «Атлантическое сообщество» — противовес Советскому Союзу и его союзникам по Варшавскому пакту. С тех пор Атлантическое сообщество включает государства Западной Европы и обеих Америк: романо-латинские страны по обе стороны Атлантики, страны Британского содружества наций, страны Бенилюкса, Швейцарию, Скандинавские страны и США8. Не лишним будет подчеркнуть, что Западная
3 См.: Mackinder H.J. The Geographical Pivot of History // The Geographical Journal, April 1904, Vol. XXIII, No. 4. P. 421-437 (издание на русском языке: Маккиндер Х.Дж. Географическая ось истории // Полис, 1995, № 4); Mackinder H. Democratic Ideals and Reality: A Study in the Politics of Reconstruction. London: Constable and Company, 1919.
4 Mackinder H.J. The Geographical Pivot of History. P. 437 (Маккиндер Х.Дж. Указ. соч. С. 169).
5 Ibid. P. 436 (там же).
6 См.: Mackinder H.J. The Round World and the Winning of the Peace // Foreign Affairs, 1943, Vol. 21, No. 4. P. 602.
7 См.: Ibid. P. 596; Mackinder H.J. The Geographical Pivot of History. P. 436 (Маккиндер Х.Дж. Указ. соч. С. 169).
8 См.: Lippman W. The Cold War // Foreign Affairs, Spring 1987, No. 65. P. 884—889.
Германия оказалась в числе стран Западной Европы и рассматривается как часть этого сообщества потому, что разделяет общие ценности и традиции этих стран в политической, экономической и социальной сферах.
Великобритания, согласно Маккиндеру, — страна «Срединного океана». В то же время она — один из «главных элементов Атлантического сообщества» и для нее жизненно важен союз с другим государством «Срединного океана» — Соединенными Штатами. Но и Германия играет важнейшую роль, и Маккиндера весьма беспокоило ее положение как страны, потенциально способной установить господство над миром и, вместе с тем, после окончания Второй мировой войны ставшей частью Атлантического сообщества. Германия, как и Великобритания, до сих пор была одним из важнейших союзников США. Обе страны нередко принимали ту же политическую позицию, что и США, и поддерживали большинство возглавляемых Соединенными Штатами военных акций. Однако Германия предпочла выступить против американской операции в Ираке, в то время как Великобритания поддержала ее. Означает ли это, что Германия проявила себя более континентальной страной в том смысле, который вкладывал в это слово Маккиндер, и менее атлантической?
Теория военных союзов
Согласно соответствующей теории «военный союз — это соглашение между двумя или более суверенными государствами относительно действий, которые каждое из них предпримет при возникновении той или иной чрезвычайной ситуации военного характера»9. Более слабые члены союза идут на сравнительно большие уступки и теряют сравнительно большую часть своего суверенитета. Самый сильный из союзников приобретает от их альянса больше, нежели его партнеры.
Мотив к заключению союзов — стремление увеличить свою силу и укрепить безопасность. В рамках союза сильнейший партнер приобретает большую свободу действий в регионе, в котором находится более слабый партнер, но последний, в свою очередь, приобретает надежную защиту и, таким образом, большую свободу действий.
Все разнообразие военных союзов, встречавшихся в мировой истории, можно разделить на три категории: договоры о взаимной обороне, договоры о нейтралитете и ненападении и договоры о взаимных консультациях10. Другая важна классификация союзов — их разделение на симметричные и асимметричные. Согласно теории, асимметричные союзы живут дольше, чем симметричные. В данном случае асимметричность такой структуры означает, что одно сильное государство заключает союз с не столь сильными странами.
Важный элемент теории военных союзов — понятие надежности. От того, насколько надежен ваш союзник, во многом зависит, подвергнетесь ли вы нападению. Здесь необходимо обратить внимание и на такой важный фактор, как моральные принципы. Союз не может поддерживать действия того из участников альянса, чьи «представления о том, какие действия являются нормальными, отличаются от принятых в союзе»11.
США, Германия и Великобритания входят в военный блок НАТО, созданный в 1949 году. Он всегда был асимметричным, поскольку входившие в него страны слабее США,
9 De Mesquita B.B. Op. cit. P. 402.
10 Cm.: Ibid. P. 403.
11 Goldstein J. International Relations. Washington, D.C.: American University, Longman, 2003. P. 263.
для последних же Североатлантический альянс был важен, поскольку гарантировал им контроль над Западной Европой и давал возможность действовать против СССР. Для других членов этот союз был нужен, поскольку позволял им сосредоточить ресурсы на решении экономических и политических проблем, избавляя от необходимости выделять чрезмерные средства на обеспечение безопасности.
Этот союз принадлежит к категории договоров о взаимной обороне, поскольку в соответствии с Уставом НАТО в случае агрессии все его члены обязаны помогать друг другу.
Методологическую основу для анализа союзов в рамках парадигмы политического реализма составляют теория баланса силы12, теория равновесия угроз и контругроз13, теория смены доминирующего государства (power transition theory)14, а также другие модели (модель увеличения потенциала, модель обмена самостоятельности на безопасность, модель воздействия внутриполитических факторов и институциональная модель). По мнению Моргентау [Morgenthau] и Уолтца [Waltz], военный союз — необходимый инструмент для поддержания мировой системы в равновесии и предотвращения ситуации, когда какая-то одна страна несоразмерно усиливается. От этой точки зрения несколько отличаются положения теории равновесия угроз и контругроз: страны объединяются не против сильнейшей из них, а против той, от которой в данный момент исходит наибольшая угроза. Кроме того, Уолтц считает важным, что симметричные союзы более гибки, нежели жесткие асимметричные, и что первые совместимы с многополюсной мировой системой, в то время как вторые — с биполярной.
В соответствии с теорией смены доминирующего государства, мощная держава вступает в союз с более слабыми странами, разделяющими ее идеологию. В такой ситуации каждый участник считает принадлежность к союзу похвальным делом, а сами союзы оказываются долговечнее, поскольку входящие в него страны связывают общие ценности, в том числе идеология.
В рамках модели увеличения потенциала основная причина, по которой страны выражают желание вступить в союз, — стремление укрепить свою безопасность. Д. Беннетт утверждает, что именно эта причина является главной, а гипотезы типа «.. .по мере того, как положение участников союза с течением времени улучшается, растет вероятность того, что союзные отношения прекратятся» и «чем сильнее общая угроза для всех членов союза, тем менее вероятно, что союз прекратит существование» оказываются не так важны» во временной динамике15.
Модель обмена самостоятельности на безопасность «позволяет предположить, что распад союзов становится более вероятным по мере того, как потенциал их членов изменяется, и что для крупных держав второго эшелона с ростом потенциала повышается и вероятность формирования асимметричных союзов»16. Исследование, изложенное в статье Беннетта, подтверждает корректность этой модели (как и других моделей) и позволяет ему прийти к выводу о том, что «чем сильнее изменяется в ту или другую сторону потенциал членов союза, тем выше вероятность того, что союз прекратит существование»17.
Модель воздействия внутриполитических факторов утверждает, что смена режима в одной из стран-участниц очень часто ведет к ее решению о выходе из союза. Но Беннетт
12 Cm.: Morrow J.D. Alliances and Asymmetry: An Alternative to the Capability-Aggregation Model of Alliances // American Journal of Political Science, November 1991, Vol. 35, No. 4. P. 926.
13 Cm.: Bennett D.S. Testing Alternative Models of Alliance Duration, 1816—1984 // American Journal of Political Science, July 1997, Vol. 41, No. 3. P. 848.
14 Cm.: Morrow J.D. Op. cit. P. 927.
15 Bennett D.S. Op. cit. P. 873—874.
16 Ibid. P. 930.
17 Ibid. P. 870.
отрицает это: его исследование позволяет ему сделать следующий вывод: «не обнаружено, однако, никаких подтверждений того, что определенные политические изменения приводили к сокращению периода существования союзов». Наряду с этим подтверждается, что союзы, объединяющие либеральные страны, существуют дольше, чем те, «в которые входят не столь либеральные государства». Иными словами, внутриполитические факторы имеют значение «в том, что касается типа режима»18.
Институциональная модель обращает внимание на то обстоятельство, что организации стремятся к самосохранению и к такому развитию, которое предполагает рост их размеров, влияния и бюджета. Беннетт, который протестировал и эту модель, отмечает, что «не обнаружил фактов, которые подтверждали бы эти предсказания модели»19.
Соответственно, наша гипотеза относительно действий Германии в случае с войной в Ираке состоит в следующем: Германия намерена укреплять европейскую интеграцию, с тем чтобы выступать как равный партнер США. Это означает, что Германия хотела бы изменить статус НАТО, поскольку именно альянс определяет позицию европейцев по отношению ко многим военным акциям. Теперь мы хотели бы выяснить, какого рода факторы играют наиболее важную роль в стремлении государства изменить свой статус в рамках союза и в то же время изменить сам тип союза с асимметричного на симметричный.
Официальная позиция обеих стран по отношению к «войне против терроризма»
Главными событиями военного характера после 11 сентября 2001 года были возглавлявшиеся Соединенными Штатами операции в Афганистане и Ираке. В первой из них США получили поддержку и Великобритании, и Германии. Однако заслуживает особого внимания то, что даже в дни, последовавшие за 11 сентября, официальные лица этих двух стран, несмотря на общую для них солидарность с США, продемонстрировали определенные расхождения в подходе к предотвращению подобных нападений в будущем. Так, премьер-министр Великобритании Тони Блэр заявил: «В этот трагический час мы здесь, в Британии, стоим плечом к плечу с нашими американскими друзьями и, как и они, не успокоимся, пока это зло не будет сметено с нашей земли»20. А вот министр иностранных дел Германии Й. Фишер, произнеся почти те же слова: «Перед лицом этого чудовищного преступления Германия стоит плечом к плечу с США в безоговорочной и непоколебимой солидарности»21, добавил к ним следующее: «Я глубоко сожалею, что Европа не продвинулась дальше по пути политической интеграции. Нынешний кризис сделал это особенно очевидным. Но нужно идти дальше сожалений. Я считал и считаю, что в этом десятилетии нам необходимо будет политическое объединение, нам будет необходима Европа, выступающая в качестве самостоятельной силы мирового масштаба. К этому толкает расширение ЕС, к этому толкают политические последствия введения евро, к это-
18 Ibid. P. 874—875.
19 Ibid. P. 875.
20 War on Terrorism. The United Kingdom’s contribution to the fight against global terrorism, 3 December 2003 [http://www.britainusa.com/sections].
21 Federal Foreign Minister Fischer: Statement on the Terrorist Attacks in New York and Washington, 12 September 2001 [http ://www. auswaertiges-amt.de/www/en/laenderinfos/laender/laender_ausgabe_archiv2029], 3 December 2003.
му толкают международные кризисы, затрагивающие США и делающие их уязвимыми для внешних воздействий. При всех обстоятельствах я не предполагал нынешней паузы в развитии. Теперь нам, европейцам, стало еще нужнее резко ускорить наше политическое взросление»22.
Последовавшая операция в Ираке была направлена на такую смену политического режима, которая, по мнению многих специалистов, была выгодна Европейскому союзу. Ведь входящие в ЕС страны зависят от импорта ближневосточной нефти, а Ирак — второй по значению в мире источник экспорта этого сырья. Так, Х. Диаб отмечал, что «быстрая смена режима в Ираке была бы благотворна для экономики стран Евросоюза» (курсив мой. — С.Ш.)23. Германский канцлер Шрёдер выражал свою оппозицию войне особенно явно и недвусмысленно, да и мнение высокопоставленных должностных лиц ЕС мало отличалось от его взглядов. Так, председатель Еврокомиссии Романо Проди заявил, что «война не была неизбежной»24, а руководитель внешнеполитического ведомства Евросоюза Хавьер Солана отметил, что «было бы трудно начинать войну, не имея доказательств»25. С позицией Германии были солидарны Франция, Бельгия и некоторые другие государства Европы. Что же касается Великобритании, то ее премьер-министр Т. Блэр настоял на том, чтобы в текст совместного заявления участников саммита Евросоюза (2003 г.) включить упоминание о возможности военных действий как «последнего средства», считая, что такое заявление «дает последний шанс для мирного разрешения проблемы»26.
Таким образом, необходимо определить мотивы, побудившие каждую страну занять ту или иную позицию. Мы полагаем, что, выявив эти факторы, мы сможем проверить, приложима ли к данной ситуации Маккиндерова теория хартленда и можно ли на этом примере продемонстрировать роль отмеченных Маккиндером факторов.
Германия как союзник Соединенных Штатов
Что же в первую очередь повлияло на формирование внешнеполитической линии Германии в отношении ситуации с Ираком: внутриполитические соображения (включая общественное мнение), экономические интересы, влияние в Евросоюзе или геополитические факторы?
Двусторонние германо-американские отношения
Германию считают страной проатлантической и в то же время — проевропейской. Этот стереотип используется для ее характеристики после окончания Второй мировой войны. Пребывание в асимметричном союзе НАТО обеспечило Германии большую свободу в принятии решений, касающихся ее политического и экономического развития.
22 Federal Foreign Minister Fischer: Statement on the Terrorist Attacks in New York and Washington,
12 September 2001 [http://www.auswaertiges-amt.de/www/en/laenderinfos/laender/laender_ausgabe_archiv2029],
3 December 2003.
23 Diab Kh. Markets Braced for Expensive Iraq War // European Voice, 3 October 2002, Vol. 8, No. 35 [http:// www.knoweurope.net\cgi\Qfullrec/full_rec?action=byid&id=002/0013460&FILE=.../session/10].
24 Parker G. Europe «Will Lead Aid Effort in Iraq» // Financial Times, 11 January 2003 [http:// www.knoweurope.net\cgi\Qfullrec/full_rec?action=byid&id=070/0005016&FILE=../session/10].
25 Ibidem.
26 Parker G. Warning by EU Leaders to Iraq Narrows Gulf with US // Financial Times, 18 February 2003 [http://www.knoweurope.net\cgi\Qfullrec/full_rec?action=byid&id=070/0005194&FILE=.../session/10].
Это дало основания ряду авторов утверждать, что, несмотря на определенное охлаждение отношений между двумя странами, их связи в целом всегда были достаточно хорошими из-за стратегической и военной зависимости Германии от Соединенных Штатов в годы «холодной войны». Но реально изучать эти отношения нелегко, поскольку в значительной части их не выносят на публику.
Ситуация после решения Германии об отказе участвовать в военной операции показывает, что это утверждение сохраняет свою справедливость и применительно к нынешним отношениям между этими двумя странами. При всех очевидных сложностях в сотрудничестве они старались не выносить сор из избы. В подтверждение этого можно сослаться на высказывание Колина Пауэлла: «Что касается американо-германских отношений, то в последние недели мы столкнулись с известными сложностями. Мы справимся с этой проблемой по той простой причине, что Германию и США связывают общая цель, общие ценности, общие убеждения и демократия»27.
Некоторые исследователи считают возможным основывать подобные выводы на исторически сложившихся стереотипах. В частности, по мнению ряда авторов, в Соединенных Штатах традиционно испытывают по отношению к Германии враждебные чувства, которых не питают к Великобритании. Этим может объясняться то, что американцы немецкого происхождения — а они составляют около 23% населения США — не оказывают на определение национальной политики Соединенных Штатов такого влияния, какое оказывают американцы ирландского или польского происхождения. Стереотип Германии как «самой сильной и исторически самой агрессивной страны в Европе»28 достаточно укоренился и влиял на политику США в отношении этого государства.
Немцы, со своей стороны, всеми силами пытались изменить такое мнение о себе. Со времени окончания Второй мировой войны германское общество отличает пацифизм. И хотя в 1994 году было узаконено привлечение германских вооруженных сил к миротворческим операциям за рубежом, усилия ФРГ по-прежнему направлены на то, чтобы не участвовать в военных акциях. Вместо этого Германия стремится предоставлять международную помощь и содействовать формированию всеобъемлющей системы безопасности, способствуя разоружению. Именно этот аспект часто подчеркивает канцлер Шрёдер. Так, «он привлек внимание к переменам во внешней политике, произошедшим после того, как он занял свой пост в 1998 году, в частности — к беспрецедентному участию Германии в миротворческих акциях за рубежом. Теперь по масштабу своего вклада в поддержание мира Германия уступает лишь Соединенным Шта-
там»29.
Общественное мнение
На позицию германского правительства влияет и общественное мнение, весьма чувствительное к вопросам мирного разрешения международных разногласий. Преодоление иракской проблемы без войны — один из вопросов, определявших шансы политиков на победу в выборах, которые проходили в сентябре 2002 года. Этот вопрос был очень важен не только для Шрёдера, но и для его противника Э. Штойбера. Так, во время предвыборной кампании Штойбер выступал за сотрудничество с США при проведении военной операции. Шрёдер же предпочел сыграть на своем имидже «кризисного
27 Wolffe R. Powell Keen to End Dispute with Berlin over Iraq // Financial Times, 30 October 2002 [http:// www.knoweurope.net\cgi\Qfullrec/full_rec?action=byid&id=070/0004350&FILE=.../session/10].
28 The Logic of International Relations / Ed. by W.S. Yones. N.Y., 1997. P. 29.
29 Simonian H. Schroeder in Passionate Defence of Iraq Policy // Financial Times, 14 February 2003 [http:// www/knoweurope.net/cgi/Qfullrec/full_rec?action=byid&id=070/0005225&FILE+../session/10].
управляющего»30, и его победа свидетельствует, что общественность поддерживает эту позицию, несмотря на то что, по мнению некоторых немецких экспертов, он отстаивал свою точку зрения весьма неуклюже и был недостаточно тонок в подходах к разрешению международных проблем.
Влияние в Евросоюзе
После окончания Второй мировой войны Германия неизменно стремилась к созданию единой Европы. Это государство называли «локомотивом» Европейского союза. Сегодня в Германии немало тек, кто предпочитает согласованную общеевропейскую позицию по многим аспектам международной политики, особенно по важнейшим — таким, как вопрос об Ираке. Пример тому — интервью министра иностранных дел Фишера газете «Зюддойче цайтунг». Отвечая на вопрос, не будет ли участие бундесвера в операции соответствовать интересам Германии, он заявил: «Речь идет не об интересах Германии. Необходимо найти единую общеевропейскую позицию»31.
Позиция же Германии в отношении Евросоюза определяется двумя главными факторами: прагматическим подходом и уроками истории. Прагматический подход разворачивается в виде следующей логической цепочки. «ЕС важен для Германии, поскольку объединенная Европа — это союз, который усиливает потенциал всех европейских стран и делает эту часть мира сильнее. Потому Германия рассматривает его как силу, способную внести важный вклад в решение таких проблем, как борьба с терроризмом, а в ходе иракского кризиса правительство страны старалось найти консенсус и «единую общеевропейскую позицию».
Наряду с этим Германия болезненно относится к историческому наследию страны — инициатора двух мировых войн, и немцы всячески пытаются уменьшить возможность нового раскола Европы. Бывший канцлер страны Гельмут Коль говорил, что без объединенной Европы европейские государства могут вновь вернуться к временам междоусобных войн.
Геополитический фактор
Германия расположена в центре европейского континента, недалеко от региона, в котором находится Ирак. В уже упомянутом нами интервью Фишер также отметил, что намерение Соединенных Штатов осуществить свою операцию в Ираке тревожит его из-за близости территории этой страны к Германии: «США обладают необходимыми военными средствами, чтобы силой добиться смены режима в Ираке, но отдают ли они себе отчет в рисках, с которыми это сопряжено? И отдают ли они себе отчет в том, что последствием этого будет совершенно новая ситуация на всем Ближнем Востоке, и не только в военном, но и, прежде всего, в политическом отношении? Возможно, это будет означать присутствие США в регионе на многие десятилетия. Далеко не ясно, готовы ли на это американцы. Но если они уйдут слишком быстро, роковые последствия военного вмешательства в дела Ирака придется принимать на себя нам, европейцам, как ближайшим соседям данного региона».
Европейская страна с богатой, порой трагической и жестокой историей, Германия особенно ценит объединяющие Европу нормы. Все европейцы, особенно немцы, исповедуют принципы верховенства права. Сегодня Германия вместе с другими европейскими странами стремится экспортировать основные демократические ценности по всему миру.
30 Politbarometer. Waehler sieht Rot-Gruen nicht am Ende // Sueddeutsche Zeitung, 16 November 2001 [http://www.sueddeutsche.de/deutschland/schwerpunkt/749/9740/index.html/deutschland/artikel/183/3].
31 The interview of J. Fischer to the newspaper «Sueddeutsche Zeitung» on 7August 2002 [http:// www.auswaertiges-amt.de/www/en/laenderinfos/laender/laender_ausgabe_archiv2029].
Приверженность принципам открытого общества объединяет ее с Соединенными Штатами. В терроризме Германия видит угрозу миру и готова сотрудничать с США в борьбе с ним. Но, в полном соответствии со своей приверженностью ценностям открытого общества, германское правительство убеждено, что любая конкретная акция должна быть юридически обоснована, в связи с чем требует веских доказательств предполагаемых связей Ирака с террористами.
Экономические интересы
Что касается экономических интересов германского бизнеса в Ираке, то мы не нашли признаков наличия подобных интересов в период правления Саддама Хусейна.
Вы1воды1
В основе создания НАТО — живого воплощения идей Маккиндера — лежат соображения, содержавшиеся в теории хартленда. Однако с такой точки зрения Германия может представляться как державой хартленда, так и частью Атлантического сообщества. Вместе с тем ее интересы несколько отличаются от интересов Великобритании и Соединенных Штатов, лежащих очень далеко от Европы. Сомнения Германии относительно способности США обеспечить ее безопасность, особенно применительно к региону, расположенному так близко от нее, предопределили решение руководства этой страны выступить против операции в Ираке и в то же время придали дополнительный импульс ее стремлению укрепить боевую мощь европейских вооруженных сил.
Очевидно, что эта позиция правительства пользуется поддержкой населения. Чрезвычайно успешная смена режима, произошедшая в Германии в 1950-е годы, привела к тому, что население страны стало миролюбивым, приверженным демократическим нормам и ценностям. Поэтому-то со времени окончания Второй мировой войны Германия была проатлантической страной. Эта приверженность заставила ее не допускать нетерпимости во внутренней политике, а также стремиться к соблюдению международного права и во внешней политике.
Таким образом, поскольку позиция этого государства определяется геополитическими факторами, мы можем сделать вывод, что ситуацию с Германией можно объяснить обращением к теории Маккиндера, подкрепленным моделью обмена самостоятельности на безопасность и моделью воздействия внутриполитических факторов.
Великобритания как союзник Соединенных Штатов
Какие мотивы побудили это государство занять позицию, диаметрально противоположную германской? Было ли это в интересах самой Великобритании? До какой степени на решение официального Лондона повлияло общественное мнение страны?
Двусторонние американо-британские связи
Великобритания традиционно самый важный и надежный союзник Соединенных Штатов. Основываясь на своем островном положении, подпитывавшем миф о свободе действий, она стремилась поддерживать особо доверительные отношения с США и одновременно оставаться частью Европы.
Как утверждают некоторые авторы, из-за своих экономических проблем и географического положения в период «холодной войны» Великобритания уже не могла само-
стоятельно играть первую скрипку в мировой политике, но стремилась сохранить за собой роль мировой державы, пользуясь своей полезностью для Соединенных Штатов в Европе. Потому-то она и считает, что ее решающим оружием здесь является НАТО.
Геополитические факторы
Островное положение этого государства определило особенности его внешней политики в отношении и ЕС, и Ирака. Последствия операции в Ираке вряд ли могут оказаться особенно опасными для Великобритании как из-за ее отдаленности от Ближнего Востока, так и из-за ее островного положения. Геополитически для Лондона важнее сохранять тесные отношения с Вашингтоном, поскольку именно так он увеличивает свой потенциал в качестве игрока на арене мировой политики.
Фактор Евросоюза
После операции в Косове Великобритания все настойчивее стремилась интенсифицировать европейский процесс и активно участвовать в нем, с тем чтобы способствовать формированию объединенных вооруженных сил континента в рамках НАТО. Исходя из своих национальных интересов, она неизменно стремится углублять атлантическое сотрудничество. Характерный пример: для ведения войны в Ираке Вашингтон попросил Лондон предоставить в помощь американским войскам подразделения специального назначения, командос морской пехоты и самолет-заправщик. Правительство Великобритании ответило, что для проведения этой операции хотело бы выделить... гораздо больше сил и средств32.
Вместе с тем по традиции Великобритания с большой осторожностью относится к интеграции в рамках Евросоюза. Квентин Пил писал на страницах «Файнэншл таймс», что «британцы не доверяют ему [ЕС], не понимают его по-настоящему, не чувствуют себя его частью, но и ни в какую не желают оставаться за его пределами». И добавляет, что «США и бывшие британские колонии» склонны смотреть на ЕС глазами Великобрита-
нии33.
Общественное мнение
В процессе принятия политических решений общественное мнение страны традиционно играет очень важную роль. Однако в данном случае сложилось иначе, хотя министр иностранных дел Джек Строу заявил Би-би-си, что правительство «должно было считаться с общественным мнением», которое в целом было настроено против военных действий. Однако оппозиция эта была не столь сильна, как во Франции: опросы общественного мнения в Париже свидетельствовали о росте антивоенных настроений, например, в декабре 2003 года, против начала военных действий высказались 87% респондентов, а за шесть недель до того — 77%34.
Опросы по поводу иракского кризиса, проводившиеся в Великобритании газетой «Гардиан» в течение года, показывают колебания общественного мнения (см. табл. 1). На вопрос, при каких условиях люди будут готовы поддержать ее, в сентябре 2002 года 65% респондентов ответили, что готовы поддержать войну, если будут продемонстрированы доказательства того, что у Саддама Хусейна есть новое химическое, биологическое или
32 Cm.: Travis A. et al. Poll Shows Voters are Split on Iraq // The Guardian, 18 December 2003 [http:// politics.quardian.co.uk/polls/story/0,11030,847305,00.html].
33 Peel Q. Talking Europe, Thinking Britain // Financial Times, 25 September 2003 [http:// www.knoweurope.net\cgi\Qfullrec/full_rec?action=byid&id=070/0011351&FILE=.../session/10].
34 Cm.: Travis A. Support for War Falls to New Low // The Guardian, 18 December 2003 [http:// politics.guardian.co.uk//foreignaffairs/story/0,11538,879105,00.html].
ядерное оружие35. А в ноябре опрос показал, что 40% населения по-прежнему настроены против военных действий36. Больше всего таковых было в феврале 2003 года.
Таблица 1
Британское общественное мнение о войне против Ирака (в %) (По данным опросов газеты «Гардиан»*.
Таблица составлена Севарой Шараповой)
Сент. 2002 Окт. 2002 Февр. 2003 Март 2003 Апр. 2003 Се 20 0Т3
«За» 65** 42 29 38 56 38
«Против» 37 52 44 29 53
Телефонный опрос по случайной выборке 1 001 взрослого жителя (от 18 лет и старше), выполненный службой Ай-си-эм. Опрос охватывал всю территорию страны, и результаты были взвешены по профилю всего взрослого населения.
Если будут предъявлены доказательства наличия у Саддама Хусейна нового химического, биологического или ядерного оружия.
По данным мартовского опроса 2003 года, проведенного уже после начала англоамериканского вторжения, «произошел драматический сдвиг общественного мнения в пользу войны против Ирака. За последний месяц численное преимущество противников войны сократилось с 23 до всего лишь 6 пунктов, что, однако, сопровождалось повышением личного рейтинга Тони Блэра»37. Интересно, что изменилось даже отношение к президенту США: рейтинг Буша оказался достаточно высоким. Так, 53% респондентов отметили, что доверяют его способности принять правильное решение, а такого доверия не испытывали 43%38. В апреле ситуация оставалась благоприятной для Тони Блэра. Но даже и в тот период «уровень оппозиции среди населения Великобритании был все же значительно выше, чем в любой момент первой войны в Заливе, кризиса в Косове или, в более недавнее время, войны в Афганистане»39.
Про данным «Гардиан», полученным в июне 2003 года, около 33% опрошенных заявили, что утратили доверие к лейбористам в вопросе о конфликте в Ираке, а более 50% сообщали, что, по их мнению, правительство «сознательно преувеличило» опасность «оружия массового поражения» (ОМП). Общая поддержка военной операции в Ираке также снизилась — с 64 до 58%, хотя свыше 66% считали, что безотносительно к ОМП война была оправдана в том, что касалось свержения режима Саддама Хусейна40.
Результаты этого исследования свидетельствовали о расколе в обществе: абсолютное большинство (51% респондентов) были убеждены, что война оправданна. Но в то же время доля тех, кто считал военное нападение на Ирак неоправданным, также выросла на
35 Ibidem.
36 Ibidem.
37 Travis A. Support for Attack Jumps, but Opposition Still in the Majority // The Guardian, 18 December 2003 [http://politics.guardian.co.uk/polls/story/0,11030,916494,00.html].
38 Ibidem.
39 Ibidem.
40 Cm.: WhitfordB. Labour Damaged in Polls by WMD Claims // The Guardian, 18 December 2003 [http:// politics.quardian.co.uk/polls/story/0,11030,979420,00.html].
два процентных пункта и достигла 42%. Кроме того, усилилось отрицательное отношение к президенту Бушу: «Если ранее в этом году британские избиратели в основном поддерживали его стратегию в иракском кризисе, то сегодня его личный рейтинг в Великобритании опустился ниже рейтинга Тони Блэра, упав на 30 пунктов»41. Все более резко негативной становилась оценка Т. Блэра: избиратели видели в нем «послушного прислужника» Буша. 41% опрошенных согласились с утверждением: «Тони Блэр ведет себя как министр иностранных дел США и делает все, чего хочет от него Буш». Однако 9% избирателей (из них 71% — сторонники лейбористов) не согласились с таким утверждением и сочли, что Блэр «делает то, что, по его мнению, соответствует интересам Британии»42.
В сентябре 2003 года «Гардиан» сообщила: в дебатах по Ираку Блэр потерпел решительное поражение и абсолютное большинство избирателей теперь утверждают, что война не имеет оправданий. Наивысшего показателя (63%) общественная поддержка войны достигла в апреле, сразу после ее окончания. К июлю этот показатель упал до 51%. В сентябре впервые абсолютное большинство опрошенных (53%) утверждали, что война неоправданна и лишь 38% респондентов были убеждены, что вторжение в Ирак было правильным решением43.
Экономические интересы
Свидетельств о наличии у Великобритании серьезных экономических интересов в Ираке нет.
Выгводыг
США обеспечивают Великобритании безопасность и предоставляют ей возможность играть важную роль в Европе. С точки зрения географии события в Ираке не создают никакой угрозы для Англии. Поддерживая Вашингтон, Лондон преследует двоякую цель: он оказывает своему традиционному партнеру моральную поддержку и до определенной степени увеличивает его военную мощь (как это можно предположить из модели увеличения потенциала), таким образом выражая ему благодарность за поддержку положения Королевства в Европе (в терминах модели обмена самостоятельности на безопасность). Что касается модели воздействия внутриполитических факторов, то она дает основания говорить об уязвимости позиции британского правительства, его курс сегодня в стране поддерживают не так сильно, как прежде.
Итак, для объяснения британской позиции по вопросу войны в Ираке применимы и теория Маккиндера, и модели увеличения потенциала, обмена самостоятельности на безопасность и воздействия внутриполитических факторов. Теория хартленда может объяснять наиболее важные факторы, послужившие основой решения британского правительства выступить на стороне США, а модели, предлагаемые различными теориями военных союзов, могут служить дополнительными объяснениями этой позиции.
3 а к л ю ч е н и е
Теория Маккиндера сохраняет свою применимость, и позиция правительств Германии и Великобритании по отношению к действиям Соединенных Штатов в Ираке — подтверждение данного факта. Это показывает, до какой степени теория хартленда способна
41 Travis A. Iraq Rows Slash Labour’s Poll Lead // The Guardian, 18 December 2003 [http://politics. guardian.co.uk/polls/story/0,11030,1003342,00.html],
42 Ibidem.
43 Ibidem.
объяснить особенности внешней политики ведущих европейских стран. Как отмечает Грей в работе «Защита хартленда», логика Маккиндера по-прежнему применима, «.. .она представляет собой «вневременную истину»: величайшая опасность для Запада может исходить лишь из Евразии»44. Поэтому, согласно этой логике, держава, правящая харт-лендом, контролирует весь мир. Любой, кто бы ни контролировал хартленд, будет создавать потенциальную угрозу для западных стран.
Эта логика вынуждает западные страны либо всеми мерами уменьшать потенциал хартленда, либо содействовать переменам, в результате которых составляющие его страны станут прозападными.
Между западными и незападными государствами есть ряд различий. Самые важные из них — в сфере культуры, а также вытекающие из них различия в области культуры политической. Смена режима в Багдаде должна была приблизить Ирак к западным государствам (в указанном выше смысле) и вместе с тем — ослабить влияние на данную страну незападной культуры Евразии. Из этого следует, что Германия, как западная страна, должна была бы в собственных интересах поддержать операцию в Ираке. Но она этого не сделала. Почему?
Рассмотрим одно из возможных объяснений — геополитическое. В рамках рассматриваемой логики цели США и Германии различаются. Соединенные Штаты — страна «Срединного океана», а географическое положение Германии дает ей определенные возможности стать господствующей державой хартленда. Различные геополитические условия определяют различия во внешней политике государств. Геополитические факторы сохраняют важную роль в принятии политических решений любым государством. С течением времени политический курс может определенным образом трансформироваться, но в основах своих подход остается неизменным.
Оставаясь атлантической страной, Германия в то же время занимает среди европейских государств уникальное геополитическое положение и реально обладает двойственным потенциалом: с одной стороны, как мы уже отмечали, она — одна из сильнейших европейских стран, с другой — способна господствовать в хартленде. Во времена «холодной войны», когда от Советского Союза исходила реальная угроза для ее безопасности, Германия стремилась укреплять сотрудничество с Соединенными Штатами. Входить в альянс с Германией — потенциально чрезвычайно могущественной страной, по мощи почти равной России, было также в интересах США и Великобритании. Культивирование общих ценностей привело к определенным переменам во взаимоотношениях этих стран, но различие геополитических интересов оставалось главным фактором, определявшим их позиции. Сегодня, когда от мощной страны хартленда (России) не исходит угрозы, Германия предпочла позицию, обеспечивающую ей большую безопасность.
Германия почувствовала, что вместе со своими европейскими партнерами она способна проводить самостоятельную внешнюю политику и в этой ситуации играет роль одной из важнейших стран ЕС, стремящейся сопротивляться американской гегемонии и выстроить сбалансированный мир. В прошлом европейские государства уже создавали так называемый «Европейский концерт». Теперь общей целью, вокруг которой формируется новый «Европейский концерт», является не предотвращение революционных движений, а поддержка демократических ценностей путем ограничения гегемонии США. Именно по этой причине Германия хотела бы изменить статус НАТО и создать более сбалансированный мир.
44 Gray C.S. In Defence of the Heartland: Sir Halford Mackinder and His Critics a Hundred Years On. B kh.: Global Geostrategy: Mackinder and the Defence of the West / Ed. by Brian Blouet. London: Frank Cass, 2005. P. 31.
Такая позиция находит поддержку общественного мнения. Так, по данным опроса, проведенного германским Фондом Маршала и охватившего 8 000 американцев и европейцев, хотели бы видеть Европу сверхдержавой лишь 37% респондентов США, но 70% — европейских. Европейцы хотят быть равноправными партнерами Америки, поэтому «45% из них (против 62% в 2002 г.) считают желательным сильное лидерство Соединенных Штатов. При этом аналогичное желание высказала значительная доля респондентов Великобритании, Нидерландов и Польши, против чего решительно настроены большинство французов, немцев, итальянцев»45. Важно также, что «основная часть жителей большинства европейских стран полагает, что первостепенную важность для их национальных интересов представляет Евросоюз, а не Соединенные Штаты». Наконец, «82% хотели бы, чтобы активную роль играла Германия»46.
Это различие геополитических обстоятельств способно объяснить различие в отношении Германии и Великобритании к ЕС и к трансатлантическому сотрудничеству. И хотя для обеих стран и ЕС, и трансатлантические связи составляют чрезвычайно важный элемент их внешней политики, Германия рассматривает себя прежде всего как элемент Евросоюза, а Великобритания, хотя и она считает себя частью ЕС, предпочитает занимать в нем особое место, обусловленное ее островным положением. Для Великобритании тесные контакты с США важнее, нежели для Германии, которая придает особое значение наличию сильного Евросоюза и хорошим отношениям с Россией: и то и другое укрепляет ее международные позиции.
Очевидно, что теория Маккиндера остается главным фактором принятия решений по ключевым вопросам внешней политики. Основополагающие различия — геополитические факторы — по-прежнему сказываются, несмотря на все усилия устранить их влияние. Мы полагаем, что понимание этого и было той причиной, по которой Германия выступила против возглавляемой США операции в Ираке, в то время как Великобритания поддержала ее. Иного объяснения этому курсу двух стран у нас нет.
Мы выяснили, что все остальные факторы, способные повлиять на принятие этими странами решений по возглавляемой США операции в Ираке, играли второстепенную роль по сравнению с геополитическим фактором. Мотивы, побудившие Германию отказаться от поддержки возглавляемых Соединенными Штатами военных действий в Ираке, — отсутствие веских доказательств наличия у режима Саддама Хусейна оружия массового поражения, очень высокие потенциальные издержки операции и возможность непредсказуемых ее отрицательных последствий (ввиду близости Германии к данному региону). Напротив, для Великобритании главным, перекрывающим все остальные соображения аргументом, было поддержание Атлантического союза, объединенного общими ценностями и интересами.
Обе страны поддерживают тесные экономические отношения с государствами Ближнего Востока, обе зависят от импорта нефти из этого региона. Но ни у Германии, ни у Великобритании не было сколько-нибудь серьезных экономических отношений с правительством Саддама Хусейна, и, соответственно, речь не шла об угрозе экономическим интересам.
Общественное мнение обеих стран было озабочено угрозой терроризма, но, если судить по данным опросов за год, в целом не поддерживало мер военного характера. Даже в Великобритании войну начали поддерживать лишь после того, как были опубликованы разведывательные данные о наличии у Ирака оружия массового поражения (впоследствии оказавшиеся ложными, что вызвало политический скандал), и продолжа-
45 Dempsey J. Survey Tracks Relations between U.S. and Europe // Financial Times, 4 September 2003 [http:// www.knoweurope.net\cgi\Qfullrecfull_rec?action=byid&id=070/00ni38&FILE=.../session/10].
46 Ibidem.
ли поддерживать ее на первых этапах, пока операция, казалось, проходила вполне успешно. Однако вскоре общество вернулось к первоначальному отрицательному отношению к вторжению в Ирак.
Среди факторов, повлиявших на позицию Германии, были внутриполитические причины и стремление к большей самостоятельности во внешней политике. Таким образом, можно утверждать, что первые гипотезы о справедливости положений теории военных союзов также оказались справедливыми, и согласиться с утверждениями Беннетта об особой важности модели воздействия внутриполитических факторов и модели обмена самостоятельности на безопасность для предсказаний относительно будущих союзов.
В целом можно сделать вывод, что сэр Хэлфорд Маккиндер сформулировал теорию, по-прежнему сохраняющую свою применимость, несмотря на изменившиеся времена, технологии, ценности. Как в природе два почти одинаковых животных на ограниченной территории всегда будут соперничать друг с другом, так две почти равные по силе группы — страны хартленда и «Срединного океана» — не перестанут конкурировать друг с другом в международных отношениях. Обе группы удачно расположены географически, имеют доступ к природным ресурсам, многочисленное население и всегда стремятся выиграть в их взаимной конкуренции. Страны «Срединного океана» пока добились большего успеха, поскольку они лучше организованы и именно их представитель создал теорию, которая помогла им осознать эту реальность, побудив к усилиям, направленным на сохранение своей позиции в мире. Мы наглядно наблюдаем в действии знаменитый британский принцип «разделяй и властвуй»: в зависимости от обстоятельств страны «Срединного океана» выбирают в качестве союзника то Германию, то Россию и благодаря этим союзам господствуют в мире. По нашему мнению, слишком большая концентрация мощи в руках Соединенных Штатов и стала мотивом, побудившим Германию изменить свою политику, чтобы восстановить хартленд как противовес «Срединному океану».
В своей знаменитой работе «Географическая ось истории» Хэлфорд Маккиндер писал: «.мы надеемся найти формулу, приложимую в равной степени и к прошлой истории, и к сегодняшней политике»47. Представляется, что такую формулу он вывел, а в ее рамках три игрока — Россия, Германия и страны «Срединного океана» — стремятся найти противовес друг другу, для чего и заключают различные союзы.
47 Mackinder H.J. The Geographical Pivot of History. P. 437 (Маккиндер Х.Дж. Указ. соч. С. 169).
