CC BY
90
Л. ФЕСЕНКОВА, доцент Институт философии РАН
Сегодня мы продолжаем обсуждение проблем эволюционной биологии, поставленных современным кризисом ее основных представлений1. Известный эмбриолог М.А. Шишкин пишет: «Нынешний кризис эволюционизма был предсказуем изначально, поскольку преформационная модель развития, заключенная в идее дискретной наследственности, противоречит системным свойствам онтогенеза... Объединение генетической концепции эволюции с признанием целостности развития принципиально невозможно »[1].
Осознание кризисной ситуации стало источником многочисленных новаций и вызывает новый всплеск биологической мысли.
Идея эволюции прочно укоренена в общественном сознании нашего времени. Она незримо присутствует во взглядах на мир, человека, общество. В самом деле, говоря о человеке, мы подразумеваем эволюционный характер его природы. Для нас очевидно, что его организм - результат эволюции бесчисленных более простых форм жизни, а все его культурные приобретения: религиозные, научные, этические, эстетические взгляды возникли в процессе длительного исторического развития и трансформации менталитета предыдущих исторических эпох. Полагают, что сама Вселенная находится в процессе постоянного эволюционного развития, а в социальных структурах господствует общественный прогресс.
Можно сказать, что современный эволюционизм - это не только совокупность научных теорий, но и определенное умонастроение, в котором выражается стремление осмысливать мир в терминах процесса и становления и которое является одним из характерных духовных явлений в западноевропейской культурной традиции.
Иначе говоря, наши представления о мире складываются на основе идеи универсального (глобального) эволюционизма,
1 Существует ли естественный отбор // Высшее образование в России. - 2006. - № 7, 8.
Теория эволюции в ценностном измерении
который понимают как всеобщий процесс необратимого направленного изменения от простейших до наиболее сложных форм: «рассмотрение неживой, живой и социальной материи как единого универсального эволюционного процесса» [2, с. 644].
Синтетическая теория эволюции (СТЭ) конструируется на основе дарвинизма и неодарвинизма. Почему же именно дарвинизм - одна из многочисленных эволюционных концепций - получил такой приоритет в общественном сознании? Рассмотрим этот вопрос подробнее, исходя из особенностей современного менталитета.
В последние десятилетия процессы, характеризуемые как «поворот к натурализму», все больше захватывают философское и научное пространство. Главной установкой здесь стал принцип «всё через естественно-научные концепции». Мировоззренческие и философские проблемы решаются путем обращения к естественным наукам. В этом видят выход из тупика, когда столетия исследований философского и гносеологического характера не смогли привести к решению важнейших проблем, стоявших перед человечеством, в том числе проблемы объективности знания [3]. Отсюда стремление «рассматривать разнообразные проблемы философского порядка с конкретно-научных позиций и с помощью конкретно-научных знаний» [4. с. 9].
Дарвинизм наиболее полно отвечал этим запросам современного менталитета, создавая иллюзию возможности решения как научных, так и философских вопросов. Он дал четкий механизм усложнения материи от клетки до человека и тем самым объяснил эволюцию жизни естественными причинами, «показал несостоятельность телеологиз-ма и утвердил телеономию, которая относится теперь к телеологии как химия к алхимии» [4]. И хотя сам Дарвин не отрицал Творца, его теория сделала Творца ненужным для объяснения сложности и целесообразности мира живого. Г. Фоллмер считает, например, что великие кантовские воп-
росы: «Что я могу знать?», «Что я должен делать? », «На что я смею надеяться? » и «Что такое человек? » - теперь решены путем применения принципа эволюционизма (который, по его мнению, был Канту недоступен). Решена и философская проблема связи мышления и бытия (через адаптацию к бытию в процессе эволюции). Вся сложность человеческого мышления, его самость, ответственность, творчество возникли так же, как лошадиное копыто, - вследствие приспособления к среде. Тайны сущности и происхождения жизни и сознания для дарвинистов нет. Ее объяснение дается с помощью естественного отбора.
«Уидеи естественного отбора удивительная судьба, - пишет В.И. Назаров. - Родившись в биологии, она захватила умы физиков, химиков, математиков, космологов -представителей всего естествознания в целом, составив важнейший элемент естественнонаучной картины мира. От естествознания она перекинулась на сферугуманитарных наук (включая теорию познания), всюду демонстрируя свою продуктивность. В итоге идея отбора стала настолько универсальной, что обрела статус аксиоматической категории и важнейшего завоевания науки классического периода» [5, с. 449].
Так, центральное понятие дарвинизма - «естественный отбор» - приобрело статус важнейшей составляющей современного мировоззрения. Это значит, что он вошел в систему общих представлений, настолько привычных и банальных, что их обычно не замечают, и которые, вне всякой рефлексии, являются самоочевидными для современного человека. Он задает понимание природы человека, его деятельности и определяет сегодня «духовный климат» эпохи [6]. Для большинства наших современников «дарвинизм» и «эволюция» сливаются в единое понятие, отождествляются, а критика дарвинизма расценивается как выступление против эволюции вообще. Дарвинизм задает и программу исследования для новых научных дисциплин (например, в когнитивных науках, биополитике и др.), т.е. это универсальная объяснительная программа, приложимая к самым различным областям мира.
Дарвинизм поэтому - не просто одна из
многих концепций эволюции, претендующих на объяснение механизмов эволюционного процесса. Это приоритетная теория, ставшая естественно-научной базой как для объединения разнохарактерных знаний в единую картину, так и для материалистического понимания мира. Она явилась мощным орудием борьбы с религией и утверждения атеистических взглядов. В советское время дарвинизм рассматривался в качестве естественно-научной предпосылки диалектического материализма. Да и западные ученые подчеркивали мировоззренческую значимость дарвинизма в этом смысле.
Тем самым дарвинизм расщепляется на два аспекта - мировоззренческий и естественно-научный. В современном менталитете он играет двоякую роль. Во-первых, это универсальный объяснительный принцип и ядро современной научной картины мира, вокруг которого складываются соответствующие онтологические представления, и, во-вторых, это одна из многочис-ленныхконцепций в эволюционной биологии, которая хотя и доминирует сегодня в виде синтетической теории эволюции (СТЭ), но подвергается серьезной критике, ибо становится все более очевидно, что она сильно упрощает действительное положение вещей. Факты, которые служат доводами против дарвинизма (существование неадаптивных направлений эволюции, «старение » филогенетических линий и вымирание, не связанное прямо с внешним воздействием, преадаптация,параллелизмы и/или конвергенции, ограничения изменчивости или эволюционные запреты и др.), представляют большие трудности для объяснения в рамках этого учения [7, с. 164].
Сами неодарвинисты вынуждены признать ограниченный характер действия естественного отбора на многих участках эволюционного развития (Л.П. Татаринов, Н.Н. Воронцов, Э.И. Колчинский и др). Один из создателей синтетической теории эволюции Э. Майр вынужден был ограничить сферу действия естественного отбора и признать наличие в определенных областях иных ведущих механизмов филогенеза. Также и соперничающие с СТЭ пункту-ализм и неокатастрофизм выводят из сферы его действия целые области, тем самым
лишая его статуса универсального объяснительного принципа. Тем более это можно сказать про не принятый еще повсеместно, но неотвратимо надвигающийся системный подходк проблеме эволюции, который вводит новую установку в исследование мира живого и его законов, рассматривая эволюцию в целом как единый системоге-нез, а не как набор актов приспособления каждого вида к его собственной среде (Г.А. Заварзин, В.А. Красилов, В.И. Назаров, Ю.В. Чайковский, В.И. Вернадский, В.И. Данилов-Данилян, В.Г. Горшков, К.И. Лосев, С.Д. Хайтун и др.)
Споры о достоверности дарвинизма и роли естественного отбора в процессах видообразования - это не просто споры об истинности положений некоей конкретной теории. Они имеют характер столкновения мировоззрений и нередко приобретают бурный характер. Ведь дело идет не только о факторах и механизмах макроэволюции, но и о фундаментальных закономерностях всего мира!
Итак, проблема достоверности дарвинизма и роли естественного отбора как основного «мотора » эволюции имеет не только научное, но и мировоззренческое значение. Именно здесь корни ожесточенной идеологической борьбы против инакомыслящих эволюционистов-антидарвинистов. Скандалы продолжаются по сей день. Например, Э. Майр обвинял противников дарвинизма в «столь поразительном незнании основ генетики и всей современной литературы, что опровергать... было бы напрасной тратой времени», хотя среди этих «невежд» оказались крупнейшие авторитеты эволюционной биологии и, по мнению академика Л.П. Татаринова, эти обвинения являются совершенно необоснованными [8]. Другая сторона также не стеснялась в выражениях: А.А. Любищев отвечал Май-ру в том же стиле: «Сознательное невежество Э. Майра в отношении неугодных ему фактов обнаруживает в нем слепо верующего в свои постулаты догматика, а не трезвого ученого» [7, с.166].
Между тем, несмотря на все споры, дарвинистские представления о природе универсального эволюционного процесса составляют стержень современной научной
картины мира. Для широкого круга научной интеллигенции дарвинизм остается непререкаемой истиной: «причина эволюции полностью доказана» [3]. Так что на сегодняшний день складывается парадоксальная ситуация: с одной стороны, имеет место безоговорочная вера в естественный отбор в сфере научной и околонаучной общественности, с другой - у специалистов по теории эволюции возрастает сомнение в его ведущей роли в филогенезе. Мировоззренческий статус понятия «отбор» незыблем, в науке же его значимость оспаривается.
Тогда можно поставить вопрос: как же может концепция, по многим основаниям спорная, во всяком случае утратившая всеобщий характер, выступать как важнейшая составляющая современных онтологических представлений и быть стержнем научной картины мира (если наша картина мира действительно претендует на научность), а также служить методологическим принципом и программой для многих научных дисциплин?
Ответ на этот вопрос, по моему мнению, лежит в социально-психологических особенностях научного сообщества. Е.А. Мам-чур показала, что апологеты определенной теории с трудом воспринимают противоречащие ей факты, которые как бы «выпадают » из сознания исследователя [9, с. 149]. По-видимому, в рассматриваемом случае сложилась подобная же ситуация. Именно здесь лежит ключ к разгадке нередкого замалчивания дарвинистами фактов, противоречащих их теории.
Мы же можем констатировать, что в роли универсальной теории развития сегодня выступает концепция, которая не способна объяснить полностью даже эволюцию одного фрагмента в процессе всеобщего усложнения мира - эволюцию жизни. Ясно, что такое положение дел имеет временный характер и что конкретное содержание современного глобального эволюционизма может вскоре измениться вместе с изменением лидирующей эволюционной парадигмы.
Что же произойдет в случае признания научной несостоятельности дарвинизма? Безусловно, это будет шок. Прежде всего потому, что от дарвинизма (его представ-
лений о механизме эволюции) зависит большое число научных дисциплин, завоевавших научный авторитет в современном естествознании. Это учение представляет собой тот слой предпосылочного знания, которое явно или неявно присутствует в основополагающих представлениях эпохи (взглядах на жизнь, человека, его психику, его культуру), в теориях, выстраивающихся на фундаменте дарвинизма. Мы порой не замечаем, что не только методология наша в обширных областях знаний строится по принципам дарвинизма, но и аксиоматика многих фундаментальных концепций есть не что иное, как перефразировка дарвиновских представлений об эволюци-онныхпроцессахв мире живого. Сегодня с помощью понятий адаптации и отбора трактуется даже возникновение религии, искусства, морали. Они рассматриваются сквозь призму их селективной ценности во всеобщих процессах конкурентной борьбы, которые представляются сущностью антропогенеза и культурогенеза. В случае девальвации дарвинизма рухнет основание множества наук. Это будет мировоззренческая катастрофа.
Какова же должна быть биологическая концепция, которая могла бы заменить дарвинизм и стать основанием идеи глобального эволюционизма, наполнив его новым содержанием?
Теории эволюции, отрицающие дарвинизм, появились непосредственно после его возникновения (А. Виганд, Н.Я. Данилевский). В современной науке ему оппонируют пунктуализм, неокатастрофизм, номогенез (ортогенез) и другие, отвергающие идею естественного отбора как основного фактора эволюции. Их возражения дарвинизму касаются в основном вопроса о механизме видообразования, проблемы случайности в эволюции, а также понимания целесообразности в эволюционных процессах. Дарвинистскому градуализму и тихо-генезу противопоставляются неокатастро-физм и номогенез. Эти концепции хорошо вписываются в рамки универсального эволюционизма, поскольку они так же, как и дарвинизм, понимают эволюцию жизни как процесс направленного усложнения организмов и таксонов.
Однако есть тип эволюционных концепций, которые отходят от традиционного понимания эволюции. По мнению академика Г.А. Заварзина, сегодня вообще уже недостаточен сугубо линейный, редукционистский подход к миру живого, который рассматривает мир «через происхождение». Он считает, что «возникла необходимость в целостном подходе к природе, а не в мозаичном» [10, с. 6]. Эта же идея присутствует в концепциях В.А. Красилова, выдвинувшего экосистемную теорию эволюции (ЭТЭ), В.И. Назарова, Ю.В. Чайковского, В.Г. Горшкова. Методология исследования в них как бы «переворачивается». Традиционному представлению об эволюции «снизу» противопоставляется новое понимание эволюции «сверху». Скорее всего, в будущем понимании эволюции живого приоритетную позицию займут именно эти концепции. Тогда наши представления о природе должны будут существенно измениться, так как эволюция систем имеет иной характер, нежели эволюция популяций, на которую опирается современный дарвинизм. Г.А. Заварзин полагает, что такая смена эволюционной парадигмы приведет к глобальным переменам во всем мировоззрении [10, с. 3].
Но затронет ли такая смена лидирующей концепции идею универсального эволюционизма как вселенского процесса? Изменится ли ее статус в случае замены линейных представлений об эволюции (которые, как показал Заварзин, несет дарвинизм) на системную эволюционную парадигму, где универсальный процесс развития Вселенной будет строиться не на адаптации отдельных видов к своей среде, а на представлениях о целостном процессе видообразования начиная с высших уровней иерархически построенной системы биоценозов? Не будет ли девальвирован в этом случае и сам универсальный эволюционизм?
Универсальный эволюционизм - это модель мира, находящегося в процессе необратимого, направленного изменения. А процессы, имеющие другой характер, включаются в него как частные случаи, как отклонения от глобального процесса усложнения. Но с таким же правом можно создать и другую модель Универсума, напри-
мер, циклическую. И, опираясь на данные науки (звездообразование, гипотезу о фиолетовом смещении, сменяющем красное и т.д.), утверждать прямо противоположное. А именно - что все процессы направленного изменения носят частный характер и представляют собой лишь ничтожно малый отрезок в масштабах универсального цикла природы.
В природе мы постоянно сталкиваемся с циклическим развитием. Во Вселенной, например, постоянно происходят процессы образования ядер, звезд, галактик, которые протекают под воздействием энергии, а вместе с тем идут и процессы распада этих ядер с истечением энергии в мировое пространство, с распадом звезд, с рассеянием их массы, которое, в свою очередь, становится источником новых процессов звездообразования.
Тем более это касается живой природы. Так, существование человека основано на циклах. Циркулирует кровь по устойчивым схемам (большой и малый круг кровообращения). Циклично работают его органы. Они постоянно и закономерно обновляются, заменяя свой клеточный состав в одни и те же промежутки времени (для каждого органа время полного обновления разное). А направленное развитие(напри-мер, от юности к старости) «вырастает» на этих циклах. Жизнедеятельность человека также подчинена в своей основе циклам -смене дня и ночи, времен года. На эту биологическую цикличность надстраивается и цикличность социальная: посев и собирание урожая и др. Даже исторические процессы можно интерпретировать как циклические - революции, распад цивилизаций и т.д. Сама эволюция жизни обеспечивается сохранением относительно постоянного интервала различных показателей внешней среды: температуры, влажности, состава атмосферы (биогеохимические циклы биосферы), которые являются устойчивыми циклическими процессами, устойчивыми в течение миллиардов лет! При таком взгляде жизнь может быть представлена как устойчивая периодичность разнообразных циклов [11].
Для идеи глобального эволюционизма особый интерес представляет и концепция
неограниченного прогресса (Дж. Хаксли, А.В. Яблоков, М.М. Камшилов, К.М. Завадский, Т. Сутт и др.), согласно которой прогрессивное усложнение живого, ведущее к возникновению социума и культуры, имеет место только в одной из линий развития жизни, идущей на гоминид и человека. Причем необходимым условием этого прогресса является обеспечение биотического круговорота. Иначе говоря, биологами установлено, что процесс направленного усложнения может возникнуть лишь на основе изменения циклического.
Все это говорит о том, что циклическое движение составляет фундаментальный закон бытия и его нельзя сбрасывать со счета при построении картины мира. Но если изменение систем высшего уровня (Земля - Солнце, Метагалактика - Галактика и др.) имеет в своем основании циклический характер, тогда видение мира как вселенского направленного процесса усложнения оказывается под вопросом. Вполне возможно, что тип необратимого изменения является лишь частным случаем универсального вселенского цикла.
Что же произойдет в случае «отмены» универсального эволюционизма и признания в качестве основополагающего другого типа изменений? Ведь тогда будет утрачена и его функция объединения и упорядочения многообразного мира. Но может ли исчезнуть такая насущно необходимая человеку концепция, вписывающая его в категориальную сетку современной картины мира? Конечно, нет. Гносеологическому субъекту нужно найти объединяющее начало, способное обеспечить единый взгляд на мир, поскольку поиск единства и простоты - это специфически человеческий способ познания природы и ее осмысления.
Итак, вполне возможно, что идея универсального эволюционизма не устоит под напором накопления знаний. Тогда архети-пическое стремление гносеологического субъекта к объединению разнородных областей знания будет искать другие пути своего осуществления и, возможно, создаст новую модель целостного мира на основе других(недарвиновских) моделей развития живого.
Но тогда должна измениться вся систе-
ма ценностей, в соответствии с которыми до сих пор строилась деятельность человека, поскольку инъекции, исходящие из теории биологической эволюции, формируют во многом лик культуры, ее нормы и идеалы.
Здесь и возникает проблема ценностного измерения идеи эволюционизма. В самом деле, в качестве мировоззренческой категории она оказывается ценностно нагруженной: материя в своем развитии не только усложняется, но и совершенствуется. Тогда проясняется и позиция человека в мировом процессе универсального развития и его место во всеобщей эволюции. Появляется возможность соотнести Универсум с человеком, сделать его соразмерным человеку, определить масштаб отношения «человек - мир » и оценить его. Так возникает аксиологическая составляющая идеи эволюционизма. Здесь проходит линия от науки к мировоззрению. От, казалось бы, не связанного ни с какими мировоззренческими идеями биологического исследования - к универсальной модели мира, а от нее к проблеме человека и его морали, к теме Добра и Зла.
Глобальный эволюционизм экстраполирует свою базовую концепцию на безгранично широкую область. Он имеет в своем основании представления дарвинизма о филогенезе, которые распространяются на весь мир. И тогда он предстает в виде поля жестокой конкурентной борьбы за выживание наиболее приспособленных, победы сильных и вымирания слабых.
Натурализм сводит природу человека к совершенно определенному «референту» -физической, биологической, физиологической, т.е. материальной, реальности. Натурализм проявляется в том, что при описании природы человека и общества используются методы, аналогичные методам естественных наук. Молчаливо предполагается, что сущность исследуемого объекта не содержит ничего в принципе отличного от природных закономерностей и явлений. Мир человека и даже его высшие ценности - истина, добро, красота - рассматривается сквозь призму действия биологических законов. Натурализм отрицает специфическое свойство человека - его духовность.
Натуралистическое видение человека сложилось уже в эпоху Просвещения, когда были сформулированы представления о независимости природы от Божественного Творения. Стоит вспомнить Гоббса, Лок-ка, Спинозу, Гольбаха, Вольтера, Руссо и их полемику о природе человека и морали. Возникла идея общественного прогресса как развития по пути к совершенству. Так, вера в силу человеческого разума, в будущее разумное устроение мира «на земле» стала неявным мировоззренческим основанием всехпоследующихмоделей эволюционного совершенствования природы.
Общие симпатии к натурализму вышли за пределы науки и философии в массовое сознание и включились в «атмосферу» эпохи Просвещения. (Показательно, что Вольтер поощрял свою ученую подругу, маркизу дю Шатле, к написанию популярного изложения учения Ньютона для светских дам с целью пропаганды механистической картины мира.) С распространением идеи сведения всего духовного к материальному появилась необходимость ее научного обоснования. Дарвин подвел научную базу под это требование общественного менталитета и тем самым укрепил позиции редукционистских представлений не только о живых существах, но и о человеке и обществе. Дарвинизм был востребован своей эпохой: «окружающие нас теперь организмы, не исключая и человека, явились в результате длинного процесса развития из немногих первоначально одноклеточных зародышей, а эти зародыши, в свою очередь, образовались из возникшей химическим путем протоплазмы или белка» (Ф. Энгельс. «Диалектика природы»).
Какие же ценностные представления вносит дарвинизм в общественное сознание? Это идея войны всех против всех, вытекающая из мальтузианства, которое Дарвин положил в основу своей эволюционной модели, конструируя ее по типу экономических теорий конкуренции и рыночных отношений. Так, агрессивное начало в человеке, будучи абсолютизированным, стало рассматриваться как основной закон жизни, конкретизировалось в идее выживания сильнейшего за счет уничижения и гибели слабого. Это - идея победы зла [12].
Еще Н.Я. Данилевский, отдавая дань искренности и душевному благородству Дарвина, вместе с тем ужасался его мировоззренческой позиции. Он писал, что Дарвин создал «ужасное учение, ужасом своим превосходящее все вообразимое. Никакая форма грубейшего материализма не опускалась до такого низменного мировоззрения», в котором механизм естественного отбора заменил разум случайностью [5, с.74]. А в ХХ в. А.А. Любищев критиковал дарвинизм не только «по научной линии», но и за его аксиологическую позицию [13].
Действительно, Дарвин акцентировал внимание исключительно на трагической стороне жизни, упустив из виду ее позитивные моменты: симбиоз, взаимопомощь и сотрудничество, широко распространенные в мире живого, и тем самым заложил основу разрушения традиционных ценностей в европейском обществе. (См., например, книги Б. Рассела «Почему я не христианин? » и К.Г. Юнга «Воспоминания, размышления, сновидения», в которых ярко описывается «мировоззренческое прозрение» этих авторов после знакомства с учением Дарвина.)
Каковы же могут быть мировоззренческие последствия смены концепций, составляющих содержание глобального эволюционизма, и возможной замены дарвинизма системной концепцией эволюции? Как отразится эта перемена на представлениях общества о природе мира и человека и на его ценностных ориентирах?
В случае утверждения системной парадигмы в учениях об эволюции идеал «биологической научности», который продуцируется дарвинизмом, будет преобразован. Возможно, изменится и натуралистическое понимание природы человека, а также представления о господстве неумолимого закона конкуренции, отбора наиболее приспособленных и безжалостной выбраковки слабых в качестве фундаментального закона природы. Системный подход выделяет другой аспект в видении природы - ее гармоничность и целесообразность, дает обоснование мировоззренческой идее включенности человека в высшее целое как
его элемента и потому зависимости от этого целого. Он фиксирует внимание на процессах взаимопомощи, сотрудничества и симбиоза в живой природе и обществе.
Я полагаю, что экстраполяция системной концепции эволюции на Универсум должна привести к созданию новой картины мира и формированию новых ценностей в общественном сознании (будет ли она глобальным эволюционизмом или нет - покажет будущее). Такая позиция дает возможность надеяться на то, что непостижимая ныне человеческая природа запрограммирована на высшую цель и что эта программа выведет человека из экологического и антропологического кризиса, в который завело его натуралистическое самосознание и ставка на свою рациональную природу.
Литература
1. Шишкин М.А. Индивидуальное развитие и
уроки эволюционизма // Онтогенез. -2006. - Т. 34. - № 3.
2. Степин В.С. Теоретическое знание. - М.,
2000.
3. Фоллмер Г. Эволюционная теория позна-
ния. - М., 1998.
4. Кезин А.В. Теория познания в междисцип-
линарном контексте // Г. Фоллмер. Эволюционная теория познания. - М., 1998.
5. Назаров В.И. Эволюция не по Дарвину. -
М., 2005.
6. Фесенкова Л.В. Теория эволюции и ее от-
ражение в культуре. - М., 2003.
7. Попов И.Ю. Ортогенез против дарвиниз-
ма. - СПб., 2005.
8. Цит. по: Татаринов Л.П. Очерки по тео-
рии эволюции. - М., 1987.
9. Мамчур Е.А. Объективность науки и реля-
тивизм. - М., 2004.
10. Заварзин Г.А. Лекции по природоведческой микробиологии. - М., 2003.
11. Вилли К., Детье В. Биология (биологические процессы и законы). - М., 1975.
12. Фесенкова Л.В. Глобальный эволюционизм как мировоззрение // Глобальный эволюционизм. - М., 1994.
13. Любищев А.А. Проблемы формы, систематики и эволюции организмов. - М., 1982.
g
