CC BY
420
И. В. Франова
ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ РАЦИОНАЛЬНО-ЭМОТИВНОЙ
ПОВЕДЕНЧЕСКОЙ ТЕРАПИИ А. ЭЛЛИСА
Описаны источники теоретических и практических идей, интегрированных в концепции рационально-эмотивной поведенческой терапии А. Эллиса, одного из патриархов когнитивной традиции в психотерапии. Реконструированы антропологические представления, лежащие в основании терапевтической модели Эллиса, показано их родство с философией прагматизма Д. Дьюи.
Первые публикации работ американского психолога Альберта Эллиса [1-3] по рациональной психотерапии относятся к 1955 г. Уже в 1958 г. Эллис стал называть свой подход «рационально-эмотивной поведенческой терапией», и в дальнейшем всегда это подчёркивал. Концепция Эллиса представляет собой наивную, но решительную попытку интеграции достижений всех известных на тот момент психотерапевтических подходов вокруг идеи реализации терапевтических изменений посредством изменения мышления. Отбор элементов для интеграции производится по содержательному признаку, ключевыми являются понятия «разум» и «ценности», а основой для интеграции выступает представление о человеке как существе, имеющем в разуме свой главный адаптивный ресурс.
По признанию самого Эллиса, занимавшегося консультированием с 1943 г., его собственные психотерапевтические взгляды сложились в диалоге с концепцией индивидуальной психологии Альфреда Адлера [4]. Эллис обнаружил, что иррациональные требования к себе и к миру, которые, согласно концепциям Адлера и Карен Хорни, предъявляют пациенты-невротики, доступны осознанию и могут быть непосредственно изменены в ходе диалогического обсуждения на сеансе психотерапии. Сосредоточившись на мыслительной продукции пациентов, Эллис пришёл к выводу о детерминирующей роли мышления в психической жизни и о том, что основным механизмом терапевтического изменения является модификация в процессе психотерапии мировоззренческих установок индивида. А. Бек, создатель когнитивной терапии, также начинавший как психоаналитик, писал впоследствии: «Альберт Эллис и я обнаружили, что совершенно независимо друг от друга мы имели схожий опыт, свидетельствующий о существовании определенного мыслительного уровня, который человек переживал, но к которому не имел доступа» [5. С. 133].
Посмотрим, какие конкретно идеи Адлера и Хорни получили развитие в рамках рационально-эмотивной поведенческой терапии, и какие нюансы привносит Эллис.
Главная идея Адлера, воспринятая Эллисом, - о том, что стиль жизни человека, в том числе эмоциональные реакции и поступки, является непосредственным воплощением его идеалов и принципов, т.е. его мировоззрения. Мировоззрение определяет цели, которые человек ставит перед собой, и, в конечном счёте, его поведение. Мировоззрение, по Адлеру, субъективно: «Это вполне очевидно, что на нас влияют не факты, а наши интерпретации фактов... Каждый имеет “идею” о самом себе и своих жизненных проблемах - жизненный паттерн, закон движения, который продолжает сильно влиять на него без его понимания этого, без его
способности отдавать какой-либо отчёт в этом» (цит. по: [3. С. 124]).
Эллис согласен в Адлером в том, что позиция невротика является одновременно нереалистической и эгоцентрической. По Адлеру, невроз представляет собой попытку освободиться от любых видов социального принуждения, любых обязательств перед человеческим общежитием. Невротические симптомы служат индивиду оправданием его социальной несостоятельности. Таким образом, невроз - это не болезнь, а дефект характера. Стойкие негативные переживания, например чувство неполноценности и собственной незначительности, гнева, печали, по Адлеру, обусловлены представлениями, т.е. когнитивно, и возникают как неизбежное следствие нереалистичности амбиций невротика.
Адлер подходил к терапии как к воспитанию и считал, что осознания ложной системы ценностей, основанной на «фиктивной цели личного превосходства», достаточно для её изменения, что влечёт за собой эмоциональное, поведенческое и нравственное оздоровление. Адлер использовал в своем подходе преимущественно интеллектуальные техники, такие как убеждение. Такая позиция близка Эллису, который понимал терапию как сократический диалог, способствующий тому, что клиент осознает и пересмотрит своё мировоззрение. Эллис солидарен с Адлером в том, что необходимым условием терапевтического изменения является принятие клиентом ответственности за свою жизнь, и в том числе за свой невроз. В отличие от Адлера, Эллис не интересовался происхождением мировоззрения. Эллис также разделяет представление Адлера о невротических убеждениях как инфантильных, эгоистических и безответственных; в такой характеристике скрыто содержится также и нравственная оценка позиции индивида. Но если Адлер считал расширение и интенсификацию социального интереса клиента непосредственной целью терапии, то Эллис видел в социальной адаптации скорее средство реализации здорового гедонизма.
Другим важным источником идей явилась для Эллиса концепция характерологического анализа Карен Хорни [6]. Идея Хорни о «тирании долженствований» стала фактически центральным положением рацио-нально-эмотивной терапии А. Эллиса. Для Эллиса здесь важна идея повышенной требовательности невротика, его веры в собственную исключительность и то, что эта требовательность приводит к появлению нереалистических ожиданий от себя и от жизни, которым суждено быть обманутыми. Это разочарование в себе и жизни сопровождается сильными негативными эмоциями. Эллис считал, что чрезмерность аффектов прямо пропорционально связана с преувеличенностью и категоричностью идеалистических убеждений.
Хорни критиковала чрезмерное внимание классического психоанализа к детскому опыту в ущерб актуальным эмоциональным проблемам пациентов. Для решения внутреннего конфликта и устранения препятствий к самоактуализации, понимаемой как развитие реального Я, Хорни считала важным не столько повторное переживание раннего эмоционального опыта, сколько интеллектуальное, рефлексивное осознание актуальных способов реагирования и лежащей в их основе тревоги. Эти черты характерологического анализа были приняты на вооружение Эллисом, утверждая его во мнении, что работать нужно с настоящим, а не с прошлым, «здесь и теперь», выявляя и изменяя иррациональные убеждения и долженствования.
Прообраз рационально-эмотивной поведенческой терапии Эллис нашёл в рациональной терапии швейцарского врача-психотерапевта Поля Дюбуа [7], чьи работы были опубликованы в США в 1910-х гг. Дюбуа считал когнитивный элемент, который он называл «представлением», ключевым элементом психической жизни. Представления играют важную роль в процессе восприятия, а эмоции - это «чувственный тон» представлений. Поведение, ощущения, эмоции рефлекторно вызываются представлениями. Характерной особенностью невротиков Дюбуа считал их иррационализм и недостаток критической способности. Иррационализм является следствием внушаемости невротика, т.е. его склонности некритично поддаваться впечатлениям. Дюбуа видел цель психотерапии в установлении господства над самим собой, а главное средство для достижения этой цели - в воспитании воли, или, точнее, рассудка. Нужно развить рассудок настолько, чтобы он мог различать истинные мотивы поступков. «Разумное» в представлении Дюбуа синтезируется с «эмоциональным» в понятии «нравственного». Концепция Эллиса, интегрировав ключевые идеи Дюбуа, показала, что взгляды швейцарского психотерапевта сохраняют осмысленность и актуальность и на новом этапе развития психотерапии, в новом теоретическом контексте.
Эллис обходится с используемыми источниками крайне волюнтаристски, вырывая из контекста нужные ему идеи и хладнокровно игнорируя детали. Несмотря на возникающие при чтении работ Эллиса ассоциации, его утверждения лучше всего понимать буквально, а не как ссылки на соответствующие традиции - при таком подходе рационально-эмотивная концепция представляется связной и непротиворечивой, хотя и слишком обобщённой. Сила теории Эллиса - в её простоте, и в частности в отсутствии теории развития и патогенеза. Эллис принципиально не интересуется генезисом описываемого им психического строя и развитием невротических расстройств в том числе. Недифференциро-ванность маскирует эклектичность взглядов Эллиса, заставляя сосредоточиться на поставленной им задаче, а не на том, как именно он попытался эту задачу решить. Главная же заслуга Эллиса в том, что он реабилитировал мышление как средство терапии психических расстройств, доказал на практике эффективность такого похода и попытался обосновать свою позицию с учётом современных ему теоретических тенденций. Хотя идею рациональной саморегуляции не назовёшь новой, но после почти полувекового господства психо-
анализа и бихевиоризма её авторитет был серьёзно подорван. Эллис создал современную модель терапии, построенную по принципу сократического диалога -совместного поиска истины, при активной направляющей роли терапевта.
Рационально-эмотивная поведенческая терапия Эллиса уникальна в том отношении, что идеи, высказанные её автором, в равной степени делают его предшественником одновременно бихевиоральной, гуманистической и собственно когнитивной традиций психотерапии. Анализ этой концепции позволяет пролить свет на методологические затруднения, возникшие при определении статуса когнитивной психотерапии в дальнейшем, когда перечисленные подходы к психотерапии стали рассматриваться как несовместимые и противоречащие друг другу.
Эллис видел рационально-эмотивную терапию одновременно как универсальную технологию и как новую философию рационального образа жизни. Рационально-эмотивная поведенческая терапия следовала социальному образцу, разработанному бихевиоральными психологами, и была ориентирована на широкое социальное применение, в том числе за пределами клинической практики. Эллис одним из первых сфокусировался на изменении поведения в ходе терапии, с целью изменения представлений о себе и мире у своих клиентов.
Обоснование идеи о необходимости принятия пациентом ответственности за свою жизнь и своё эмоциональное состояние как условии эффективности психотерапии Эллис нашёл в философской традиции экзистенциализма, знакомством с которой он обязан трудам немецкого теолога Пауля Тиллиха. В дальнейшем эта идея стала фирменным знаком экзистенциальногуманистической традиции психотерапии. Тиллих и Дюбуа привлекли внимание Эллиса к наследию римских стоиков - в их практической философии, рациональном стоическом мировоззрении он увидел прототип собственной идеологии.
Если попытаться учесть все антропологические высказывания Эллиса, связав их в единую картину, получится примерно следующее. В биологическом и социальном смысле люди, по мнению Эллиса, - это «животные, у которых есть цели» [2. С. 217]. Глобальной целью человека является гедонизм, понимаемый как желание жить и получать удовольствие от жизни, т.е. испытывать положительные эмоции. Вместе с тем Эллис называет глобальной целью человека стремление к самоактуализации. Остаётся предположить, что процесс самоактуализации сопровождается переживанием удовольствия и носит прежде всего гедонистический характер, т.е. люди стремятся к самоактуализации потому, что это повышает шансы получить удовольствие.
К числу базовых потребностей Эллис относит выживание, относительное отсутствие боли и разумную удовлетворенность. В этом ряду прослеживается иерархия, подобная той, которую мы встречаем у Абрахама Маслоу [8] в описании гуманоидных потребностей. Если первые две цели являются общими для всех живых существ, то разумное удовлетворение - прерогатива человека. Цели, которые ставит перед собой конкретный человек, находят отражение в убеждениях, из которых складывается его индивидуальная филосо-
фия. Убеждения определяют поведенческие и эмоциональные реакции индивида в конкретных ситуациях. Некоторые убеждения являются осознанными, другие не вполне, но при желании могут быть осознаны.
Человеческие поступки и характерологические особенности, по Эллису, сами по себе не подлежат оценке, потому что любое качество, любое действие приобретает значение только в свете поставленных целей. Как конкретные цели, так и поступки нужно рассматривать инструментально - как полезные или бесполезные. Для Эллиса более актуальны категории «правильно» и «неправильно», чем «хорошо» и «плохо». Правильное поведение - это то, которое приближает человека к реализации его целей, а неправильное - которое не способствует такому приближению. Конкретные цели должны соотноситься с целью глобальной - насколько их достижение способствует самоактуализации, т.е., напомним, даёт возможность получить удовольствие от жизни.
Убеждения, как и цели, могут быть рациональными и иррациональными. Способность мыслить как рационально, так и иррационально является врождённой. Основным источником адекватных чувств и поступков, с точки зрения теории рационально-эмотивной поведенческой терапии, являются рациональные убеждения. Под последними подразумеваются такие, которые способствовали бы достижению целей, которые индивид ставит перед собой, т.е. убеждения прагматически полезные. «Придерживаясь прагматического подхода Дьюи (Dewey, 1915), РЭТ считает рациональными те Убеждения (В), которые помогают человеку достичь поставленных им целей и служат его интересам, одновременно не нарушая интересов социальной группы, в которой он живёт» [2. С. 180].
Сложнее обстоит дело с иррациональным мышлением. Оно не является чем-то однозначно вредным. Эллис снова ссылается на Джона Дьюи, который заметил как-то раз, что люди могут иметь самые безумные убеждения, нисколько от этого не страдая. Более того, существуют ситуации, когда иррациональные и нереалистичные убеждения помогают уменьшить страдания и тревогу (например, когда смертельно больной человек убежден, что выздоровеет). Иррациональные убеждения становятся вредными и даже опасными тогда, когда человек начинает руководствоваться ими в своих поступках, т.е. ставить перед собой иррациональные цели. Как правило, такие цели оказываются недостижимыми, и преследующий их индивид обречён переживать интенсивные негативные эмоции (испытывать фрустрацию, как сказали бы психоаналитики). Многие психические расстройства характеризуются как раз тем, что индивид оказывается во власти иррациональных целей, испытывая неизбежные страдания.
Категория пользы, на первый взгляд, заменяет Эллису этику. Но исходя из сугубо прагматической позиции, наиболее разрушительным из свойственных человеку заблуждений Эллис признаёт эгоцентризм, тем самым косвенно обосновывая рациональный альтруизм. Например, неправильно не считаться с интересами своей социальной группы, т.к. это прямым или косвенным образом отразится и на индивиде. Социальная лояльность выгодна индивиду. Эгоцентризм приводит к тому, что человек начинает требовать от реальности
соответствия своим пожеланиям. Так как реальность независима от нас, требовать от мира гарантий иррационально, это равнозначно тому, чтобы иметь беспочвенные ожидания, которые неизбежно будут обмануты. «Итак, не существует никаких “следует”, “нужно” или “должен” во Вселенной. Мир на самом деле не волнует наше существование и никогда не будет волновать... Думать иначе - значит стремиться уподобиться Богу» [3. С. 128]. Здоровый человек, стремящийся получать удовольствие от жизни, придерживается рациональных, т.е. прагматически полезных убеждений. Он считается с непреодолимыми ограничениями, с которыми сталкивает нас жизнь. Он желает возможного, и в этом залог исполнения его желаний.
По мнению Эллиса, человек может осознать и пересмотреть догматические требования к себе, миру и окружающим людям. Фактически речь идёт о смене экзистенциальной позиции, а именно, признании существования непреодолимых данностей человеческого удела. Эллис считает, что его клиентам может помочь, ни много, ни мало, коперниканский поворот в сознании. Позиция человека, ставшего жертвой «тирании долженствования», глубоко эгоцентрична, он антропоморфизирует Вселенную, ждёт от неё если не участия, то хотя бы справедливости. Эллис называет такой взгляд на вещи «философией требования». Помочь невротику может только добровольная децентрация, отказ индивида от его привилегированной позиции, от «философии требования» в пользу «философии принятия». На религиозном языке это называется «смирение». Эллис называет это «реализм».
Принятие собственной ограниченности, а также ответственности за свои мысли, чувства и поступки, парадоксальным образом освобождает индивида, и его влияние на свою жизнь возрастает. Эллис считает, что индивид способен произвольно выбрать рациональную позицию и следовать ей. Такой подход означает полное отрицание существования бессознательного и сопротивления в психоаналитическом понимании.
Хотя сам Эллис в обосновании своих воззрений обращается, наряду со стоической философией, к экзистенциализму, в совокупности его идеи близки другой философской традиции, а именно, американскому прагматизму, особенно в том его варианте, который разрабатывал Джон Дьюи [9]. Дьюи вошел в историю как самый популярный и влиятельный из американских философов. Такую репутацию он заслужил тем, что, в полном согласии с духом своей философии, не ограничивался исследованием теоретических вопросов, а включил в сферу философской рефлексии весь человеческий опыт, рассматривая философию как инструмент руководства практической жизнью человека. Такой подход, как мы уже могли убедиться, полностью совпадает с позицией Эллиса.
Антропологические представления Дьюи, значимые для обоснования рационально-эмотивной поведенческой терапии Эллиса, можно резюмировать в следующих пунктах:
1. Мышление - это эволюционный процесс. Цель человека как живого существа заключается в адаптации, понимаемой как поддержание отношений динамического равновесия со средой, и мышление - один из инструментов поддержания этого динамического равновесия.
2. Человеческое мышление по природе целенаправленно. Проблема устанавливает цель мысли, а цель контролирует процесс мышления. Правильно мыслить нужно для решения практических задач.
3. Подчёркивается ценность рефлексивного мышления как такого, которое задаётся вопросом о своих основаниях. Фактором, запускающим рефлексивные процессы, является потребность в разрешении сомнений. В педагогических трудах Дьюи показана возможность и необходимость развития рефлексивного мышления.
4. Научное исследование является примером рефлексивного мышления. Научное мышление наилучшим образом приспособлено к решению задач, в том числе чисто практических. Научное, рефлексивное мышление активно: создание условий для проверки гипотез занимает место пассивного ожидания подходящего опыта. Эксперимент состоит в изменении условий одного за другим и регистрации изменений.
5. Истина отождествляется с полезностью и рассматривается как переход от ситуации проблематической к ситуации определенной. Понятия представляют собой инструменты для преодоления сомнения. Исследование - это форма взаимного приспособления организма и его среды, целенаправленное преобразование индетерминированной ситуации в ситуацию, детерминированную таким образом, что в образующих ее различиях и отношениях она превращает элементы первоначальной ситуации в единое целое.
6. Мысля научно, рефлексивно, исследуя, индивид достигает адаптации и сопутствующего ей удовлетворения быстрее, чем полагаясь на случайное, нецеленаправленное эмпирическое (обыденное) мышление.
До самой своей смерти в 1952 г. Дьюи являлся авторитетным идеологом американского общества, который стремился не только осмыслить, но и изменить существующую социальную действительность в соответствии со своими взглядами. Он писал педагогические труды и охотно высказывался по бесконечно широкому кругу вопросов, пропагандируя свои взгляды. Интересно, что в Европе в те же годы был мыслитель, роль которого сравнима с той, что сыграл в Америке Дьюи, - речь идёт о Бертране Расселе, авторе концепции логического атомизма. В 40-50-х гг. Рассел опубликовал серию эссе и дал множество интервью, среди которых были «Суеверна ли наука?», «Может ли человек быть рациональным?», «О ценности скептицизма» [10]. В своих теоретических работах он полемизировал с эпистемологическими взглядами Дьюи.
Рационально-эмотивную психотерапию Эллиса можно рассматривать как практическое воплощение в сфере охраны психического здоровья как философских, так и социальных взглядов Дьюи. Это тем менее удивительно, если принять во внимание влиятельность взглядов Дьюи и общую «злободневность» концепции Эллиса, которая узнаваемо отражает своё время. В ней нашли воплощение буквально все популярные идеи пятидесятых. Среди них акцент на когнитивных процессах, гуманистический пафос и стремление к самоактуализации, рациональный, научный подход к организации обыденной жизни, философичность и одновременно специфический «активизм», прагматизм, оптимизм и культ гедонизма, свойственные разбогатевшему на Второй мировой войне американскому обществу.
ЛИТЕРАТУРА
1. Эллис А. Когнитивный элемент депрессии, которым несправедливо пренебрегают // Московский психотерапевтический журнал. 1994. № 1.
С. 7-40.
2. Эллис А. Эволюция рационально-эмотивной и когнитивно-бихевиоральной психотерапии // Эволюция психотерапии / Под ред. Л.М. Кроль.
М.: КЛАСС, 1998. Т. 2. С. 304-330.
3. Эллис А. Гуманистическая психотерапия. Рационально-когнитивный подход. СПб.: СОВА; М.: ЭКСМО-ПРЕСС, 2002. 272 с.
4. Адлер А. Психотерапия в рамках индивидуальной психологии // Техники консультирования и психотерапии. Антология / Под ред. В. Саха-
киан. М.: АПРЕЛЬ-ПРЕСС; ЭКСМО-ПРЕСС, 2000. С. 56-104.
5. Бек А. Комментарий к докладу Дж. Мармора «Психотерапевтический процесс: общие знаменатели различных подходов» // Эволюция психо-
терапии / Под ред. Л.М. Кроль. М.: КЛАСС, 1998. Т. 2. С. 131-145.
6. Хорни К. Характерологически анализ // Техники консультирования и психотерапии. Антология / Под ред. В. Сахакиан. М.: АПРЕЛЬ-ПРЕСС;
ЭКСМО-ПРЕСС, 2000. С. 174-206.
7. Дюбуа П. Психоневрозы и их психическое лечение. СПб.: К.Л. Риккер, 1912. 397 с.
8. МаслоуА.Г. Мотивация и личность. СПб.: Евразия, 1999. 478 с.
9. Дьюи Дж. Психология и педагогика мышления. М.: Мир, 1919. 202 с.
10. Рассел Б. Искусство мыслить. М.: Идея-пресс, 1999. 240 с.
Статья представлена научной редакцией «Психология и педагогика» 8 ноября 2007 г.
