53ИЗ ИСТОРИИ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ
Н. Ю. Кривопалова
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ РОССИЙСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ В СОВРЕМЕННОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
Всестороннее изучение истории российской интеллигенции ХУШ — начала ХХ вв. как особой социальной группы вызывает необходимость специального рассмотрения дискуссионных теоретических проблем истории интеллигенции в современной отечественной историографии. К таким проблемам, прежде всего, относятся: определение понятия «интеллигенция», ее социальных функций, выявление состава российской интеллигенции. Историографический анализ этих вопросов необходим для формирования теоретико-познавательных основ конкретно-исторического изучения интеллигенции.
Вопрос об определении понятия «интеллигенция» был главным дискуссионным вопросом в отечественной историографии еще с 1920-х гг. От того или иного его решения зависело понимание и толкование всех остальных частных и производных аспектов истории российской интеллигенции. Этот вопрос вновь активно обсуждался в отечественной историографии с начала 1990-х гг. Исследователи выделяют два основных подхода к определению понятия «интеллигенция», сложившиеся в литературе: социологический и нравственно-этический1. В рамках этих подходов, существуют, на наш взгляд, пять позиций по вопросу определения интеллигенции, которые различаются числом харак-
© Кривопалова Н. Ю., 2008
Кривопалова Наталья Юрьевна — ведущий научный сотрудник Самарского Центра аналитической истории и исторической информатики (СЦАИ), г. Самара.
терных признаков интеллигенции и определяющим признаком среди них:
— первая точка зрения признает единственный критерий выделения интеллигенции как особой социальной группы — профессиональный умственный труд;
— вторая точка зрения — критерии умственного труда и образованности при определяющей роли образованности;
— третья точка зрения добавляет к названным признакам и признает ведущим критерий нравственности;
— четвертая точка зрения выделяет и включает критерий оппозиционности и, наконец,
— пятая точка зрения вместо критерия оппозиционности добавляет критерий творчества, признает его ведущим.
Первая точка зрения, выделяющая в качестве главного критерия определения интеллигенции, как уже было отмечено, профессиональный умственный труд, проявляется наиболее четко в публикациях В. Л. Соскина, который отмечает, что «выделение интеллигенции из массы населения должно осуществляться на основе определения характера труда, понимаемого как квалифицированная умственная деятельность... Все остальные признаки и качества являются вторичными, они различны для разных обществ и разных эпох»2.
Эту позицию в определении интеллигенции поддерживает А. М. Орехов. Рассуждая о соотнесении понятий «интеллигенция» и «интеллектуалы», он подчеркивает: «Под «интеллектуалами» мы понимаем лиц, профессионально занимающихся умственным (интеллектуальным) трудом. «Интеллектуалы» рассматриваемые как особая социальная группа, по сути, тождественны тем, кого в русском языке принято называть «интеллигентами» или, в собирательном смысле этого слова, «интеллигенцией»3.
Умственный профессиональный труд как единственный признак интеллигенции выделяет и С. Б. Орлов. Показывая содержательно изменчивый характер интеллигенции, мифологич-ность ее неизменного существования, он обращается к выявлению сущности интеллигенции и для этого приводит определение советского историка 20-х гг. С. Вольфсона, соглашаясь с ним: «Интеллигенция представляет собой междуклассовую промежуточную между пролетариатом и мелкой буржуазией группировку,
существующую путем продажи своей умственной (интеллектуальной) энергии»4.
Вторая позиция проявляется в том, что многие авторы полагают недостаточным для определения интеллигенции выделение одного критерия профессионального умственного труда. И предлагают добавлять еще один качественный признак — образованность. В частности, С. Кирилов считает, что необоснованной является точка зрения, в которой «... интеллигенция и образованные классы рассматриваются как полярные лагери»5. Но оговаривается, что «важен не абсолютный уровень информированности, а степень отличия его от уровня основной массы». Например, когда высшее образование приобретает массовый характер, по его мнению, к интеллигенции относятся лица, окончившие аспирантуру, а не вообще получившие высшее образование6.
Также присутствие критерия образованности предусматривает и социологический подход, представленный в статье Т. В. Никитиной: «Социологический подход к понятию интеллигенции в современной отечественной литературе предполагает выделение ее в качестве особой социальной группы, занимающей определенное место в социальной структуре общества. Интеллигенция профессионально выполняет функции квалифицированного интеллектуального труда, что требует, как правило, получения высшего или хотя бы среднего специального образования»7.
В рамках этой позиции В. Р. Веселов справедливо отмечает, что для конкретно-исторического исследования ведущими являются социологические критерии понимания интеллигенции, то есть, по его мнению, «социально-историческая парадигма ее изу-чения»8. Он определяет интеллигенцию как «социальный слой, отличающийся характером своего интеллектуального труда, местом в общественном производстве, уровнем специального образования, профессионализмом, источником своего материального благополучия»9.
Третья позиция в современной отечественной историографии, признавая необходимость выделения критериев профессионального умственного труда и образованности, главным признаком считает нравственность.
Г. А. Матвеев называет критерий нравственности главной чертой для данной социальной группы, утверждая, что
«... главной отличительной чертой интеллигенции [в целом и] на современном этапе общественного развития является духовность, рожденная знаниями. Интеллигенцию можно обозначить как слой людей, для которых духовные ценности являются определяющим фактором их жизни и деятельности»10.
Эту точку зрения разделяет и Е. И. Самарцева, отмечая, что еще с середины Х1Х в. понятие «интеллигенция» не только указывало на определенную профессиональную деятельность человека, но и вбирало в себя высокую нравственную характеристи-11
ку .
На исторических корнях нравственного сострадания, присущего отечественной интеллигенции, заостряют свое внимание
В. С. Меметов и О. Ю. Олейник и замечают, что лучшим представителям интеллигенции «всегда и во все времена были близки идеи любви и сострадания к своему народу, Отечеству, идеи подвижничества, добра, справедливости. Эти люди далеко не всегда являлись специалистами-профессионалами, тем более — интел-лектуалами-индивидуалистами. Но их всегда отличала высокая нравственность12.
Важность нравственных ценностей как критерия принадлежности к интеллигенции подчеркивает и С. М. Усманов, который определяет типологические черты русской интеллигенции так: «это новый социальный слой автономных [от власти] интеллектуалов, имеющих особый моральный комплекс служения идеалу»13.
Но у данного направления есть и своя оппозиция, представленная, в частности, А. М. Ореховым, который говорит о невозможности и вредности выделения нравственного критерия при характеристике интеллигенции14, а В. Сапрыкин так просто яростно критикует данную «мифическую» составляющую сущности интеллигента, утверждая: «Лопнул один из мифов о «таинстве» феномена интеллигенции — миф о провидческом таланте интеллигентов, их жертвенном служении народу, особой совестливо-сти»15.
Возражая подобным оценкам, В. С. Меметов справедливо отмечает: «Тем самым . из понятия «интеллигенция» изымается, выкорчевывается та ее важнейшая нравственная суть, которая на
протяжении тысячелетий истории России была для нее характерной, специфической, определяющей»16.
Четвертую точку зрения разделяют авторы, признающие главную роль нравственного аспекта в определении «интеллигенции», но понимающие его исключительно как оппозиционность.
Например, Ю. Олещук интерпретирует интеллигенцию следующим образом: «Интеллигенция — люди умственного труда, заряженные непримиримым гражданским чувством. Ради-
17
кального толка» .
Оппозиционность интеллигенции М. А. Гаспаровым объясняется через отсутствие возможности данной социальной группы участвовать в управлении обществом: «Это слой общества, воспитанный в расчете на участие в управлении обществом, но за отсутствием вакансий оставшийся со своим образованием не у дел». Отсюда и оппозиционность: когда тебе не дают места, на которое рассчитывал, ты, естественно, начинаешь дуться»18.
Такая ситуация, по его мнению, в России сложилась исторически: «Интеллигенция есть часть народа, занимающаяся умственным трудом, и только в силу исторических неприятностей берущая на себя дополнительную заботу: политическую оппози-ционность»19.
Критерий некоторой оппозиционности включен и в классификацию К. Б. Соколова, который пытается выделить типы людей, соответствующие представлениям об интеллигенте:
1. Интеллигенты — это люди с дипломом о высшем образовании.
2. «Интеллигент» — благородный, умный человек, неспособный совершать зло, стремящийся к добру, просвещению народа, открытию нового. Одним словом, это некий идеальный человек.
3. «Вечный диссидент» — бунтарь, отрицающий государство, религию и нацию20.
Выделение критерия оппозиционности в определении интеллигенции порождает критику со стороны многих исследователей. Например, В. Сапрыкиным полностью отвергается тезис об оппозиционности как обязательном признаке интеллигенции21. Подобную точку зрения высказывает и С. Кирилов: «...развитие
страны зависит все-таки не от того, насколько рьяно интеллигенты ругают власть, а от того, на каком уровне находится ее интел-
22
лектуальный слой» .
Пятая позиция заключается в том, что многие авторы отказываются от выделения оппозиционности как качественного признака, но добавляют к профессиональному умственному труду, образованности и нравственности аспект творчества.
Эту позицию разделял Д. С. Лихачев, который утверждал, что нетворческий интеллигенции не бывает, если же интеллигент начинает работать на заказ, то он становится «наемником»и теряет право идентифицировать себя с социальной группой, к которой принадлежал ранее23.
Важность аспекта творчества как качественной характеристики интеллигенции отмечают В. С. Меметов и А. В. Попов и считают, что «без готовности отступить от заданных шаблонов и создать что-то новое специалист никогда не станет интеллиген-том»24. Авторы также пишут о близости понятий «интеллигенция» и «творческое меньшинство»25, которое вводит А. Тойнби, описывая особую группу в жизни цивилизации, совершающую «акт творения» в ходе развития цивилизации, когда она формулирует «ответы» на вызовы истории и, таким образом, поддерживает гармонию между частями общества и сохранение его цело-26
стности .
Итак, в новейшей отечественной историографии в 1990-е
— 2000-е гг. сложились пять позиций в определении интеллигенции, различающиеся выделением качественных ее признаков и существующие в рамках двух основных подходов к определению понятия «интеллигенция»: социологического и нравственноэтического. К социологическому подходу относятся критерии профессионального умственного труда, образованности и творчества, к нравственно-этическому — критерии нравственности и оппозиционности. Однако ряд исследователей отмечают ограниченность каждого из этих подходов и предлагают сочетать социологический и нравственно-этический подходы в определении интеллигенции27. Например, О. Ю. Олейник отмечает, что «интеллигенция должна определяться как по социальнопрофессиональным чертам и свойствам (т.е. по внешним, фор-
мальным признакам), так и по духовно-интеллектуальным (т. е. по сущностным качествам)»28.
На наш взгляд, целесообразно выделять два вида определений понятия «интеллигенции»: первое — исходное в исследовании, которое дается на основе выделения ее формальных признаков, и второе — сущностное определение, являющееся результатом исследования интеллигенции и выделения ее сущности. Для исходного определения понятия «интеллигенция» вполне достаточен социологический подход (то есть критерии профессионального умственного творческого труда и высокого уровня образования), а для сущностного определения «интеллигенции» необходим социально-исторический подход — выявление ее социально-исторических функций, которые в своей совокупности образуют ее сущность.
Вопрос о социальных функциях интеллигенции является, по нашему мнению, сложным, противоречивым и наименее изученным. Значимость этого аспекта в теоретическом изучении интеллигенции была представлена и обоснована в теоретикометодологических работах Г. С. Смирнова (2001 г.),
В. С. Меметова и А. В. Попова (2005 г.)29. Эти исследователи считают, что четкое определение общественных функций раскрывает содержание ее сущностных черт. В. С. Меметов и
А. В. Попов соглашаются с мнением Г. С. Смирнова, что «в основу анализа понятия интеллигенции должна быть положена основная функция этой группы — служить системообразующим началом общества»30.
Вопрос о функциях имеет не только важное значение для определения «интеллигенции», но и большое самостоятельное значение для ее социально-исторической характеристики. Еще в 1920-е годы П. Н. Сакулин и М. А. Рейснер пытались выделить функции интеллигенции в связи с вопросом о ее составе, профессиональными отличиями или особенностями умственного труда31. В 1970-е годы эту задачу решала В. Р. Лейкина-Свирская, которая специально рассматривала функции интеллигенции и определяла их как обслуживание исторически обусловленных общественно-необходимых потребностей32.
В современной историографии вопрос о функциях интеллигенции продолжает изучаться с разных позиций. Так,
С. В. Волков характеризует функции через виды деятельности интеллигенции и выделяет «функции руководства, духовнокультового обслуживания и научно-технологического разви-тия»33. П. Б. Уваров рассматривает функции с связи с определением интеллигенции и относит к ним «создание, хранение и обмен информацией»34. В. С. Меметов и А. В. Попов, решая эту же задачу, считают, что ее «главной функцией является сохранение целостности общества, его способности к нормальной жизнедеятельности и самоорганизации общественной системы»35.
На наш взгляд, этот вопрос требует специального самостоятельного рассмотрения. И, в первую очередь, для этого необходимо уточнить понятие «функция». С нашей точки зрения, под функцией вообще целесообразно понимать определенное циклически повторяющееся взаимодействие элементов открытой системы. Поскольку общество в рамках системного подхода понимается как сложная многоуровневая открытая система, то каждый ее элемент имеет свои функции. Каждая социальная группа, в том числе и интеллигенция, выполняет необходимые социальные функции. К ним, на наш взгляд, следует отнести пять основных функций: 1) создание духовных ценностей, которое проявляется как духовная творческая деятельность; 2) их хранение, 3) трансляция, 4) защита и 5) воплощение духовных ценностей в своем образе жизни и в жизни общества. Эти функции выделяются из необходимости воспроизводства и развития общества и проявляются как определенные виды общественно-необходимой деятельности и соответствующее функциям отношение к общественным явлениям и событиям. Представляется целесообразным подробно рассмотреть каждую функцию интеллигенции с учетом накопленного историографического потенциала.
Основной функцией интеллигенции является духовное творчество — создание духовных ценностей. В советской литературе авторы, которые рассматривали функции интеллигенции — В. Р. Лейкина-Свирская, В. А. Конев, Е. А. Амбарцумов, подчеркивали лишь обслуживающую функцию интеллигенции, не признавая за ней самостоятельной творческой производящей деятельности как функции36. Такая ситуация неслучайна, так как в советской историографии преобладал классовый идеологизированный подход в изучении российской интеллигенции. Роль не
только политического, но и духовного лидера отводилась рабочему классу, а интеллигенция должна была обслуживать интересы господствующего класса. Так, В. А. Конев подчеркивал: «Интеллигенция... не могла и не может играть роль социального или политического лидера общества, роль ведущей социальной силы. Ее роль в общественной жизни проявлялась прежде всего в том, что она идеологически обслуживала классы, осознавая и формулируя их социальные интересы»37.
В 1980-х гг. Л. П. Сверчкова выделяет в качестве функции интеллигенции духовное производство и признает эту функцию основной38. В 1990-е годы и в первой половине 2000-х гг. число сторонников этой точки зрения увеличивается39. Наиболее четко эту позицию сформулировал О. Ю. Олейник: интеллигенция — «это особая социокультурная общность, профессионально выполняющая функции субъекта духовной жизни и духовного производства, что и составляет ее сущностный критерий»40.
Другая часть современных исследователей, хотя прямо не выделяет духовную творческую деятельность как функцию, однако, рассматривает ее как черту, признак, свойство, присущие интеллигенции. Как правило, этот вопрос затрагивается при рассмотрении определения понятия «интеллигенция»41.
По нашему мнению, функция духовного производства является главной функцией интеллигенции. Она возникает еще в древнем обществе в результате общественного разделения труда и выделения умственного труда как производящего и специального, который создает духовный продукт. Духовно-производящая деятельность не осуществляет воспроизводство продукта, а лишь производство принципиально нового продукта, то есть является творчеством, и этот вид деятельности становится основой для выделения особой группы людей — интеллигенции в широком историческом смысле, начиная с шаманов, волхвов и жрецов.
Другой важной функцией интеллигенции, необходимой для воспроизводства общества, является хранение духовных ценностей. Отдельные исследователи выделяют функцию хранения как самостоятельную. Например, В. Т. Ермаков считает, что интеллигенция выполняет «функцию аккумулятора и хранителя знаний и культуры народа»42. Интеллигенция реализует эту функцию прежде всего через деятельность в архивах, библиотеках и музеях.
Но в то же время интеллигенция сама является носителем духовных ценностей и хранит их в своем сознании.
Особо следует отметить такую функцию интеллигенции как трансляция духовных ценностей. Она осуществляется, на наш взгляд, в двух видах деятельности: в форме обучения и культурно-просветительской деятельности по распространению знаний среди широких слоев населения. В числе исследователей, выделяющих эту функцию, — Ю. Левада, который считал ее главной и отмечал, что интеллигенция видит «смысл своего существования в том, чтобы нести плоды образованности (культуры, просвещения, политического сознания и пр.) в народ и уподобляющая эту задачу священной (по меньшей мере, культурноисторической) миссии»43. Важное значение культурно-
просветительской деятельности интеллигенции придают и другие исследователи, называя ее сущностной чертой интеллигенции44.
Следующей функцией интеллигенции является защита духовных ценностей, так как в обществе всегда происходит социальная борьба между силами прогресса и регресса, между силами добра и зла. Эта функция предполагает защиту от внешних невежественных социальных сил, отрицающих духовные ценности. Интеллигенция осуществляет ее через публичные выступления в прессе и других средствах массовой информации, через деятельность своих общественных организаций. Мы согласны с мнением Г. Н. Кулагиной: «Интеллигенты чутко улавливают те изменения в общественной жизни, когда под вопрос становится истина, справедливость, свобода»45. Интеллигенция выполняет роль совести нации и критически относится к государственной власти и всем ее проявлениям, учитывая в России ее авторитарные, а порой тоталитарные тенденции.
Важное значение имеет такая функция интеллигенции, как воплощение духовных ценностей. Она реализуется таким образом, что интеллигенция объективно вынуждена воплощать в своем образе жизни выработанные ею духовные ценности и приводить в соответствие с ними окружающую социальную реальность. Наличие у истинной интеллигенции высоких нравственных качеств, с нашей точки зрения, представляет собой воплощение в ее жизни и деятельности созданных ею духовных ценностей. Занимая активную и ответственную гражданскую позицию,
интеллигенция живет общественными интересами и стремится преобразовать мир. Всеми своими помыслами и деяниями она утверждает и воплощает гуманистические идеалы в жизни общества. Отдельные исследователи особо выделяют эту функцию ин-теллигенции46. По нашему мнению, по мере того, как духовная деятельность приобретает все большее значение, возрастает в жизни общества и роль интеллигенции.
Исходя из социально-исторического подхода, представляется возможным сформулировать следующее определение интеллигенции в широком историческом смысле, через раскрытие ее сущности, понимаемой как совокупность социальных функций. Интеллигенция — это особая социальная группа, профессионально занимающаяся созданием духовных ценностей, их хранением, трансляцией, а также защищающая и воплощающая их в жизнь общества. Определение интеллигенции осуществляется через выделение первоначально возникающей ее главной социальной функции и перечисление исторически развертывающихся остальных ее функций.
Необходимо остановиться на вопросе об определении провинциальной интеллигенции. Поскольку она является составной частью российской интеллигенции в целом, то к ней, по нашему мнению, применимо предложенное сущностное определение через выполняемые функции. Однако провинциальная интеллигенция всегда имела свои особенности, отличия от столичной. Так, с начала 1990-х гг. проводится ряд конференций, специально посвященных провинциальной культуре, и в том числе провинциальной интеллигенции, на которых отмечались особенности ее сознания и психологии, специфика ее состава и социальной роли в провинции, отличия образа жизни47. Определенным обобщением понимания провинциальной интеллигенции стало определение, предложенное в 1997 г. А. А. Даниловым и В. С. Мемето-вым.
«. Мы определяем интеллигенцию российской провинции
как специфическую социально-профессиональную и высоконравственную группу людей из периферийных районов России, главным занятием которой всегда являлась и является свободная творческая умственная деятельность (как и, в целом, всей интеллигенции) и которая рассматривает свою повседневную со-
циальную предназначенность (функцию) как вполне естественный, профессиональный поиск Истины, Добра, Справедливости, честного служения своему народу и Родине»4.
Это определение отмечает, в первую очередь, территориальное отличие провинциальной интеллигенции от столичной. Развивая его, провинциальную интеллигенцию можно определить, на наш взгляд, как специфический, количественно преобладающий слой российской интеллигенции, для которого характерно: более низкий уровень образования и материального положения; обусловленность ее состава социально-экономическими особенностями региона; незначительная представленность в ее составе научной, художественной и инженерно-технической интеллигенции; меньшая политизированность, более высокая открытость, душевность и нравственность; реализация непосредственного служения народу по сравнению со столичной интеллигенцией.
Вопрос о составе российской интеллигенции подробно рассматривался еще в советской историографии 1960-1980-х гг. в контексте истории революций в России в начале ХХ в. В центре внимания исследователей, изучавших этот вопрос, были два основных критерия выделения состава: классовый и профессиональный.
В вопросе классового состава российской интеллигенции начала ХХ вв. советская историография опиралась на ленинское положение о том, что интеллигенция «не есть самостоятельный экономический класс и не представляет никакой самостоятельной политической силы»,49 а есть особая социальная прослойка, внутренне неоднородная, связанная с различными классами общества. Этот вопрос считался решенным, ему не уделялось значительного внимания в литературе, и исследователи ограничивались, как правило, приведением основных положений из работ Ленина. Так, А. В. Ушаков (1976 г.) отмечал, что В. И. Ленин выделял в составе интеллигенции в начале ХХ в. четыре основные социальные группы, соответствующие четырем классам российского общества: дворянско-помещичья, буржуазная, мелкобуржуазная, пролетарская. Мелкобуржуазную интеллигенцию Ленин характеризовал как демократическую, радикальную интеллигенцию50. Классовый подход рассматривался в советской историографии
как лежащий в основе изучения всех видов состава российской интеллигенции, в том числе и профессионального.
При определении профессионального состава интеллигенции начала ХХ в. авторы использовали разные основания для классификации профессиональных групп. Так, Л. К. Ерман (1966 г.) предложил выделять профессиональные занятия интеллигенции, имеющие характер умственного труда, по сферам их применения в обществе: 1) занятия в сфере материального производства (инженеры, техники, железнодорожные и почтовотелеграфные служащие, специалисты сельского хозяйства); 2) работа в области культуры (работники просвещения, медицинские работники, художники, музыканты, актеры, ученые, литераторы);
3) служба в государственном аппарате, аппарате управления капиталистическими предприятиями и помещичьими хозяйствами (государственные, земские, частные служащие среднего и высшего звена, военные, адвокаты, нотариусы и др.)51. А. В. Ушаков (1984 г.) добавил к этой схеме работу в области идеологии (духовенство) и учащихся высших и средних учебных заведениях52.
В. Р. Лейкина-Свирская (1971 г., 1981 г.) в основу профессионального деления интеллигенции положила виды деятельности по обслуживанию исторически обусловленных общественнонеобходимых потребностей: квалифицированное обслуживание материального производства, медицинское обслуживание населения, обучение молодежи, исследовательская деятельность в области науки и техники, идеологическое обслуживание общества, революционная деятельность, профессиональная деятельность в области искусства53. Необходимо отметить, что названные авторы включали в свою классификацию профессионального состава интеллигенции начала ХХ в. работников высшего и среднего звена с разным уровнем образования.
О. Н. Знаменский (1988 г.) за основу внутреннего профессионального деления интеллигенции взял классовый признак и выделил буржуазную, мелкобуржуазную и пролетарскую интеллигенцию. Оговаривая малую численность пролетарской интеллигенции в изучаемый период, автор сосредоточил внимание на характеристике состава буржуазной и мелкобуржуазной групп и выделил в них три слоя: верхний, средний и нижний, которые различались набором и статусом профессий интеллигенции, куда
входили ее представители с разным уровнем образования, квалификации и материального положения54.
Таким образом, в советской историографии социальной состав дореволюционной российской интеллигенции определялся по двум основным критериям — классовому и профессиональному. Сложившаяся в 1960-1980-е гг. классификация профессионального состава интеллигенции, легла в основу его изучения на современном историографическом этапе.
В новейшей отечественной интеллигентоведческой литературе расширяются хронологические рамки в изучении состава российской интеллигенции и разрабатываются новые аспекты этой проблемы, охватывающие период ХУШ — начала ХХ вв., когда происходит формирование массового слоя интеллигенции нового времени. Одним из аспектов является выделение новых критериев ее внутреннего строения. Например, в монографии
А. А. Данилова и В. С. Меметова (1997 г.) рассматривался неоднородный состав российской интеллигенции в период ее формирования в ХУШ в. Авторы, в частности, впервые более четко выделили социальные источники формирования и пополнения интеллигенции из основных сословий российского общества, такие как духовенство, дворянство, крестьянство, мещанство. На наш взгляд, это может служить основанием для выделения состава интеллигенции по социальному происхождению, который, как отмечают авторы, не мог не сказаться на особенностях, сущностных чертах интеллигенции России55.
Отдельные критерии социального состава интеллигенции обозначила в своей монографии Н. К. Гуркина (1998 г.). Изучая структуру провинциальной интеллигенции Европейского Севера России в конце Х1Х — начале ХХ вв., она выделила не только профессиональный, но также ведомственный и территориальный признаки ее состава56. Автор охарактеризовала эти виды составов и указала на различия групп интеллигенции, входящих в них, по уровню образования, месту рождения и социальнопсихологическим особенностям.
Другим аспектом в изучении состава российской интеллигенции нового времени является решение спорного вопроса, поставленного еще в советской историографии, об отнесении специфических профессиональных групп к интеллигенции: духовен-
ства, юристов, военных. Этот вопрос в целом рассматривали в своих работах, в частности, В. Л. Соскин57 и В. В. Комиссаров58. Они обосновывали точку зрения о вхождении перечисленных групп в состав интеллигенции, исходя из умственного характера их профессионального труда и высокого уровня образования.
Многие исследователи занимались изучением отдельных групп, принадлежность которых к интеллигенции является дискуссионной. Так, Т. Г. Леонтьева в своих монографиях (1992, 2002 гг.) подробно рассмотрела социальный облик, разностороннюю деятельность православного духовенства Тверской губернии и России в целом во второй половине Х1Х — начале ХХ в. и определила духовенство как один из отрядов российской интел-лигенции59. И. И. Олейник и О. Ю. Олейник, изучающие юристов как социально-профессиональную группу, привели развернутую аргументацию того, что по своим сущностным признакам большая часть юристов относится к интеллигенции60. Вопросами исследования социальной группы военных занимались
В. С. Волков, А. М. Лушников, Ю. М. Ращупкин61. Проанализировав ее состав и особенности воинского труда, авторы пришли к выводу о принадлежности части этой группы к интеллигенции. А. М. Лушников при этом отметил необходимость конкретноисторического подхода к понятию «военная интеллигенция», так как, по его мнению, в период с ХУШ по ХХ вв. разные группы военных относились к интеллигенции62.
По нашему мнению, причисление названных профессиональных групп к интеллигенции является спорным. Так, например, духовенство занимается иррациональной духовной деятельностью, поэтому его не следует относить к интеллигенции нового времени, духовное творчество которой основано не на вере, а на рациональном, научном объяснении действительности, но в то же время духовенство может быть отнесено к интеллигенции средневековья. Военные, взятые в целом (рядовой и офицерский состав), с нашей точки зрения, не входят в состав интеллигенции. Лишь отдельные, нехарактерные для военной деятельности группы военных специалистов, принадлежат к интеллигенции потому, что они занимаются научно-исследовательской, инженернотехнической, преподавательской и медицинской деятельностью. Юристы, на наш взгляд, могут относиться к интеллигенции лишь
в части адвокатов, поскольку они защищают права и достоинство личности.
Следует согласиться с мнением исследователей, которые считают, что различная классификация интеллигенции должна строиться, прежде всего, на основе профессиональных групп63, которые, по нашему мнению, можно объединить в следующие типичные профессиональные слои:
1) научная и вузовская интеллигенция;
2) художественная интеллигенция (писатели, художники, архитекторы, актеры и музыканты и др.);
3) интеллигенция, связанная с социальной сферой, (учителя, медицинские работники и др.);
4) журналистская и редакционно-издательская интеллигенция (журналисты, редакторы и издатели и др.);
5) интеллигенция сферы экономики (инженеры, агрономы, ветеринары и др.);
6) юридическая интеллигенция (адвокаты);
7) интеллигенция сферы хранения культуры (библиотекари, работники архивов и музеев).
Конкретные профессиональные группы интеллигенции во всех типичных профессиональных слоях изменялись с развитием общества и были связаны со стадией развития интеллигенции в определенный исторический период, что необходимо учитывать при конкретно-историческом изучении интеллигенции.
Таким образом, в современной отечественной историографии 1990-х — 2000-х гг. были предложены конструктивные решения дискуссионных вопросов истории российской интеллигенции: пять различных позиций в определении понятия «интеллигенция»; три взаимодополняющие позиции в понимании ее социальных функций; а также представлены новые критерии для выделения ее социального состава. Историографический анализ этих вопросов позволил автору выработать определенные теоретико-концептуальные подходы для анализа конкретноисторических процессов развития и деятельности отечественной интеллигенции XVIII — начала ХХ вв.
Примечания
1 Севастьянов А. Н. Национал-капитализм. [Сб. ст. о русской интелли-
генции и русской нации]. М., 1995. С. 37; Данилов А А., Меметов В. С. Интеллигенция провинции в истории и культуре России. Иваново, 1997. С. 79; Меметов В. С., Будник Г. А. Теоретические основы формирования интеллигенции в образовательном пространстве высшей школы // Интеллигенция и мир. 2004. № 1-2. С. 25-26; Комиссаров В. В. Интеллигенция и политическая элита России (XVIII-ХХ вв.): комплексный анализ понятий // Интеллигенция и мир. 2004. № 3-4. С. 18.
2 Соскин В. Л. Некоторые теоретические аспекты современного этапа
изучения советской интеллигенции России // Актуальные проблемы историографии отечественной интеллигенции: Межвуз. респ. сб. науч. тр. Иваново, 1996. С. 24.
3 Орехов А. М. Интеллигенция, интеллектуалы, интеллектуальная собст-
венность // Социально-гуманитарные знания. М., 2000. № 1. С. 267.
4 Орлов С. Б. Интеллигенция как мифологический феномен. Историко-
социологический анализ // Социс. М., 2001. № 11. С. 56.
5 Кирилов С. О судьбах «образованного сословия» в России // Новый
мир. М., 1995. № 8. С. 143.
6 Там же. С. 145.
7 Никитина Т. В. О понятии «гуманитарная интеллигенция»: социологи-
ческий подход // СоцИс. М., 1993. № 2. С. 34.
8 Веселов В. Р. Материалы научных конференций интеллигентоведов
как факт отечественной историографии (Опыт критического послесловия) // Актуальные проблемы историографии отечественной интеллигенции: Межвуз. респ. сб. науч. тр. Иваново, 1996. С. 34.
9 Там же. С. 33.
10 Матвеев Г. А. Об основных вехах эволюции понятия «интеллиген-
ция» в отечественной общественной мысли // Интеллигенция России: уроки истории и современность. Межвуз. сб. науч. тр. Иваново: ИвГУ, 1996. С. 31.
11 Самарцева Е. И. Феномен российской интеллигенции // Интеллиген-
ция. Провинция. Отечество: проблемы истории, культуры, политики: Тез. докл. межгос. науч.-теор. конф. Иваново: ИвГУ, 1996. С. 56.
12 Меметов В. С., Олейник О. Ю. Интеллигенция, отечество, патриотизм
// Интеллигенция России: уроки истории и современность. Межвуз. сб. науч. тр. Иваново: ИвГУ, 1996. С. 45.
13 Усманов С. М. Этапы и особенности формирования интеллигенции в
процессе модернизации: российский опыт в сравнительно-
исторической ретроспективе // Интеллигенция и мир. 2004. № 3-4. С. 9.
14 Орехов А . М. Интеллигенция, интеллектуалы, интеллектуальная соб-
ственность // Социально-гуманитарные знания. М., 2000. № 1. С. 267.
15 Сапрыкин В. Интеллигенция и контрреволюция // Диалог. М., 2002. №
2. С. 13.
16 Меметов В. С. О некоторых дискуссионных проблемах российского
интеллигентоведения // Нравственный императив интеллигенции: прошлое, настоящее, будущее: Тез. докл. междунар. науч.-теор. конф. Иваново, 1998. С. 11.
17 Олещук Ю. Об исторической роли интеллигенции // Мировая эконо-
мика и международные отношения. М., 1998. № 7. С. 70.
18 Гаспаров М. А . Интеллектуалы, интеллигенты, интеллигентность //
Русская интеллигенция: история и судьба. М., 1999. С. 10.
19 Там же. С. 11.
20 Соколов К. Б. Мифы об интеллигенции и историческая реальность //
Русская интеллигенция: история и судьба. М., 1999. С. 151-152.
21 Сапрыкин В. Интеллигенция и контрреволюция // Диалог. М., 2002. №
2. С. 14.
22 Кирилов С. О судьбах «образованного сословия» в России // Новый
мир. М., 1995. № 8. С. 143.
23 Лихачев Д. С. О русской интеллигенции // Новый мир. М., 1993. № 2.
С. 3.
24 Меметов В. С., Попов А. В. О некоторых проблемах теории и методо-
логии исследования интеллигенции, ее генезиса и формирования // Интеллигенция и мир. 2005. № 1-2. С. 9.
25 Там же. С. 9.
26 Тойнби А. Дж. Постижение истории. М., 2002. С. 316.
27 Олейник О. Ю. Советская интеллигенция в 30-е годы: (Теоретикометодологический и историографический аспекты). Иваново, 1997.
С. 53; Меметов В. С., Будник Г. А. Теоретические основы формирования интеллигенции в образовательном пространстве высшей школы // Интеллигенция и мир. 2004. № 1-2. С. 26.
28 Олейник О. Ю. Указ. соч. С. 53.
29 Смирнов Г. С. Мировая интеллигенция и ноосфера: пространство фи-
лософского дискурса // Интеллигенция и мир. 2001. № 1. С. 79; Ме-метов В. С., Попов А. В. О некоторых проблемах теории и методологии исследования интеллигенции, ее генезиса и формирования // Интеллигенция и мир. 2005. № 1-2. С. 4.
30 Смирнов Г. С. Указ. соч. С. 79.
31 Сакулин П. Н. Социологический метод в литературоведении. М., 1925.
С. 80; Рейснер М. А. Проблемы социальной психологии. Ростов-на-Дону, 1925. С. 124, 125.
32 Лейкина-Свирская В. Р. Интеллигенция в России во второй половине
ХГХ в. М., 1971. С. 17-18.
33 Волков С. В. Интеллектуальный слой в советском обществе. М., 1999.
С. 3.
34 Уваров П. Б. Дети Хаоса. Исторический феномен интеллигенции. М.,
2005. С. 76.
35 Меметов В. С., Попов А. В. О некоторых проблемах теории и методо-
логии исследования интеллигенции, ее генезиса и формирования // Интеллигенция и мир. 2005. № 1-2. С. 8.
36 Лейкина-Свирская В. Р. Интеллигенция в России во второй половине
ХК в. М., 1971. С. 17-21; Конев В. А. К вопросу о социальной природе интеллигенции // Из истории советской интеллигенции (Материалы II симпозиума по истории рабочего класса, крестьянства и интеллигенции Сибири). Новосибирск, 1974. С. 7; Амбарцумов Е. А. Интеллигенция // Большая Советская Энциклопедия. В 30-ти т. / Глав ред. А.М. Прохоров. Изд. 3-е. М., 1972. Т. 10. С. 311.
37 Конев В. А. Указ. соч. С. 7.
38 Сверчкова Л. П. Субъект духовного производства: методологический
анализ. Л., 1988. С. 65.
39 Меметов В. С., Данилов А. А. Интеллигенция России: уроки истории и
современность. (Попытка историографического анализа проблемы) // Интеллигенция России: уроки истории и современность. Межвуз. сб. науч. тр. Иваново: ИвГУ, 1996. С. 9; Ермаков В. Т. Интеллигенция России в ХХ столетии. (К постановке проблемы «Интеллигенция как феномен исторического изучения») // Интеллигенция России: уроки истории и современность. Межвуз. сб. науч. тр. Иваново: ИвГУ, 1996. С. 18; Кулагина Г. Н. Общечеловеческое в феномене русской интеллигенции // Интеллигенция. Провинция. Отечество: проблемы истории, культуры, политики: Тез. докл. межгос. науч.-теор. конф. Иваново: ИвГУ, 1996. С. 35; Олейник О. Ю. Советская интеллигенция в 30-е годы: (Теоретико-методологический и историографический аспекты). Иваново, 1997. С. 53.
40 Олейник О. Ю. Указ. соч. С. 53.
41 Кондаков И. В. К феноменологии русской интеллигенции // Русская
интеллигенция. История и судьба. М.: Наука, 1999. С. 65; Матвеев Г. А. Об основных вехах эволюции понятия «интеллигенция» в отечественной общественной мысли // Интеллигенция России: уроки
истории и современность. Межвуз. сб. науч. тр. Иваново: ИвГУ, 1996. С. 31; Артамонова Н. Я. Традиции российской интеллигенции и современность // Интеллигенция. Провинция. Отечество: проблемы истории, культуры, политики: Тез. докл. межгос. науч.-теор. конф. Иваново: ИвГУ, 1996. С. 32; Куликова О. Б. Российская интеллигенция и государство: социально-исторические истоки противоречий // Интеллигенция. Провинция. Отечество: проблемы истории, культуры, политики: Тез. докл. межгос. науч.-теор. конф. Иваново: ИвГУ, 1996. С. 232; Солженицын А. И. Архипелаг ГУЛАГ // Малое собр. соч. М., 1991. Т. 6. С. 180.
42 Ермаков В. Т. Интеллигенция России в ХХ столетии. (К постановке
проблемы «Интеллигенция как феномен исторического изучения») // Интеллигенция России: уроки истории и современность. Межвуз. сб. науч. тр. Иваново: ИвГУ, 1996. С. 18.
43 Левада Ю. Интеллигенция // 50/50: Опыт словаря нового мышления /
Под общ. ред. М.Ферро и Ю.Афанасьева. М., 1989. С. 128-129.
44 Смоляков Л. Я. Социалистическая интеллигенция: Социальнофилософский анализ. Киев, 1986. С. 41-42; Меметов В. С., Данилов А. А. Интеллигенция России: уроки истории и современность. (Попытка историографического анализа проблемы) // Интеллигенция России: уроки истории и современность. Межвуз. сб. науч. тр. Иваново: ИвГУ, 1996. С. 9-10; Севастьянов А. Н. Национал-капитализм. М., 1995. С. 135; Гуркина Н. К. Интеллигенция Европейского Севера России в конце ХК — начале ХХ веков. СПб, 1998. С. 3.
45 Кулагина Г. Н. Общечеловеческое в феномене русской интеллигенции
// Интеллигенция. Провинция. Отечество: проблемы истории, культуры, политики: Тез. докл. межгос. науч.-теор. конф. Иваново: ИвГУ, 1996. С. 35.
46 Меметов В. С., Олейник О. Ю. Интеллигенция, отечество, патриотизм
(Некоторые аспекты теоретико-методологического анализа) // Интеллигенция России: уроки истории и современность. Межвуз. сб. науч. тр. Иваново: ИвГУ, 1996. С. 44; Степанов Ю. С. «Жрец» нарекись, и знаменуйся: «жертва» (К понятию «интеллигенция» в истории российского менталитета) // Русская интеллигенция. История и судьба. М., 1999. С. 20; Меметов В. С., Попов А. В. О некоторых проблемах теории и методологии исследования интеллигенции, ее генезиса и формирования // Интеллигенция и мир. 2005. № 1-2. С. 6,8.
47 Мифы провинциальной культуры: Тез. докл. науч. конф. Самара, 1992;
Русская провинция и мировая культура: Тез. докл. науч. конф. Яро-
славль, 1993; Бурлина Е. Я. Российская региональная культура и проблема толерантности. Мифы о провинциальной культуре // Российская провинция. 1994. № 1; Российское сознание: психология, культура, политика. Материалы II Международной конференции по исторической психологии российского сознания «Провинциальная ментальность России в прошлом и будущем». 4-6 июля 1997. Самара, 1997.
48 Данилов А. А., Меметов В. С. Интеллигенция провинции в истории и
культуре России. Иваново, 1997. С. 9.
49 Ленин В. И. По поводу одной статьи в органе Бунда // Полн. собр. соч.
Т. 14. С. 191.
50 Ушаков А. В. Революционное движение демократической интеллигенции в России 1895-1904. М., 1976. С. 5-6.
51 Ерман Л. К. Интеллигенция в Первой русской революции. М., 1966.
С. 8.
52 Ушаков А. В. Интеллигенция в России периода буржуазнодемократических революций: (Профессиональный и политический состав) // Революционное движение демократической интеллигенции России в период империализма. М., 1984. С. 7.
53 Лейкина-Свирская В. Р. Интеллигенция в России во второй половине
ХК в. М., 1971. С. 18-21; Ее же. Русская интеллигенция в 1900-1917 годах. М., 1981. С. 3.
54 Знаменский О. Н. Интеллигенция накануне Великого Октября (фев-
раль — октябрь 1917 г.). Л., 1988. С. 9-10.
55 Данилов А. А., Меметов В. С. Интеллигенция провинции в истории и
культуре России. Иваново, 1997. С. 124-129.
56 Гуркина Н. К. Интеллигенция Европейского Севера России в конце
ХГХ — начале ХХ веков. СПб, 1998. С. 46-49.
57 Соскин В. Л. Современная историография советской интеллигенции
России. Новосибирск, 1996. С. 26-35.
58 Комиссаров В. В. Интеллигенция и политическая элита России (ХУШ-
ХХ вв.): комплексный анализ понятий // Интеллигенция и мир. 2004. № 3-4. С. 18.
59 Леонтьева Т. Г. Церковная интеллигенция Тверской губернии в конце
Х!Х — начале ХХ века (1895-1907гг.) / Твер. гос. ун-т. Тверь, 1992. 184 с.; Ее же. Вера и прогресс: православное сельское духовенство России во второй половине Х!Х — начале ХХ в. М., 2002.
60 Олейник И. И., Олейник О. Ю. О понятии «юридическая интеллиген-
ция» (Методологический и историографический аспекты изучения юристов как социально-профессиональной группы) // Проблемы ме-
тодологии истории интеллигенции: поиск новых подходов. Межвуз. сб. науч. тр. Иваново, 1995. С. 82-83.
61 Волков С. В. Русский офицерский корпус. М., 1993; Лушников А. М.
Военная интеллигенция: методологический подход к содержанию термина // Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии. Тез. докл. Межгос. науч.-теор. конф. Иваново, 1995. Т. 1. С. 42-43; Ращупкин Ю. М. О роли военной интеллигенции в подготовке офицерских кадров в Иркутском юнкерском училище // Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии. Тез. докл. Межгос. науч.-теор. конф. Иваново, 1995. Т. 1. С. 280.
62 Лушников А. М. Военная интеллигенция: исторический подход к со-
держанию термина // Интеллигенция и политика. Тез. докл. Межрег. науч.-теор. конф. Иваново: ИвГУ, 1991. С. 93-94.
63 Конев В. А. К вопросу о социальной природе интеллигенции // Из ис-
тории советской интеллигенции (Материалы II симпозиума по истории рабочего класса, крестьянства и интеллигенции Сибири). Новосибирск, 1974. С. 17.
