CC BY
20
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2013. № 4
СЛОВО МОЛОДОМУ УЧЕНОМУ А.И. Волошин
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ СЕМИОТИЧЕСКОГО ПОДХОДА К АНАЛИЗУ ПОЛИТИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ
В статье рассматривается денотативно-коннотативный дуализм текстов политического господства, политического подчинения и нейтрально-политического текста. На их примере анализируются варианты повышения их коммуникативной эффективности.
Ключевые слова: коммуникация, денотат, коннотат, семиотический анализ.
Акт коммуникации (от латинского слова "соттишсо" — «связывать») предполагает установление некоторой связи, а последняя категория априорно содержит в себе дополнительное понятие связываемых сторон как участников процесса коммуникации.
Коммуникация, будучи взята в ее синхронном аспекте, неизбежно предполагает установление между связываемыми сторонами отношений субъектно-объектного типа: одна из сторон является активной, или ведущей, а вторая — пассивной, или ведомой. Ведущая сторона в процессе коммуникативного связывания передает ведомой стороне некоторую информацию, а последняя эту информацию усваивает, что позволяет определять активного субъекта связи как коммуникатора — производителя информации, а пассивный объект — как реципиента — т.е. ее получателя.
Расширение априорного представления о характере связи сторон порождает понятие канала коммуникации как среды передачи информации между связываемыми сторонами, а также областей кодирования (для коммуникатора) и декодирования (для реципиента) информации, позволяющих им не просто передать некий импульс, но также воспринять его сообразно используемой знаково-коммуникационной системе.
В диахронном срезе суть коммуникации усложняется. В случае диалога связываемых сторон их функциональные роли могут меняться после каждой полной итерации акта передачи информации. Тем самым коммуникатор приобретает качества реципиента прошлой итерации, а бывший реципиент сам становится коммуникатором. В свою очередь связывающие стороны области кодирования
и декодирования при каждой новой итерации передачи сообщения меняют свои функции на противоположные, что позволяет говорить об установлении коммуникационного акта (ибо закодированное, но не декодированное сообщение со смысловой точки зрения является семантическим нулем для реципиента, не позволяя говорить об установлении коммуникации между ним и коммуникатором).
Синхронный срез коммуникативного акта дает общее представление о структуре коммуникации, в то время как диахронный срез представляет коммуникативное действие как систему передачи сообщения в виде протяженного во времени процесса.
Процесс коммуникации имеет своей целью снижение уровня неопределенности между связываемыми сторонами. Неопределенность — показатель различия состояний двух или более сторон коммуникативного акта, препятствующее достижению ими гарантированного однозначного восприятия. Информация, передаваемая в рамках коммуникативного акта, снижает уровень неопределенности, порождая между сторонами взаимодействия некоторую общую область восприятия, которая, собственно, и связывает стороны.
Представленная общая схема коммуникативного акта справедлива для любых типов систем — начиная с технических и заканчивая биологическими и социальными. Однако в отношении последних она требует своего уточнения.
Главной целью коммуникации в сообществе людей выступает передача мысли из сознания коммуникатора в сознание реципиента (или же сознание множества реципиентов). При этом следует отдавать отчет в том, что коммуникатор в отдельно взятой итерации коммуникационного процесса всегда выступает как моносущность, выступая единым источником сообщения (вне зависимости от того, самостоятельно ли он произвел сообщение или нет), в то же время реципиент может быть как единичным, так и множественным.
Вербальная коммуникация в сообществе людей отличается от технической коммуникации прежде всего тем, что области кодирования и декодирования коммуникатора и реципиента не обязательно подчиняются жестким правилам: более того, в них неизбежно заложен элемент стохастичности, гарантированной вероятности интерпретационных различий, множественности значений.
Причины данных различий следует искать в принципах кодирования и декодирования информации при передаче сообщения.
Как было установлено, области кодирования и декодирования информации опосредуют канал коммуникации между ее субъектом и объектом: причем можно даже утверждать, что они не просто опосредуют этот канал, но являются его основой, создавая единую систему ввода-вывода информации.
В процессе вербальной коммуникации между людьми области кодирования и декодирования информации следует отождествлять с языком.
В отличие от жестко иерархизованных искусственных коммуникационных систем естественная система языка множественна по своей природе. Основным парадигмальным свойством языка выступает концепция разрешения использования в нем средств, напрямую не запрещенных парадигмой. Как следствие области кодирования и декодирования информации, опосредующие стороны коммуникации, содержат в себе лишь только те парадигмальные правила, которые налагают запреты: но ничего не говорят о способах интерпретации разрешенных взаимодействий. Как следствие один и тот же сигнал, прошедший парадигмальный фильтр областей кодирования и декодирования, имеет возможность быть принципиально различным образом воспринят отправляющей и принимающей сторонами. Разница между исходным сообщением в сознании коммуникатора и его отражением на другой стороне коммуникационного канала (т.е. в сознании реципиента) составляет меру коммуникационного шума системы.
Текст как носитель идейных качеств передается от коммуникатора реципиенту с целью ретрансляции мыслей коммуникатора. Мысли коммуникатора, принимая форму текста, проходят первичный процесс искажения языком. Действительно, любая мысль абстрактна: с физической точки зрения она является не более чем электрическим импульсом нервной системы живого наблюдателя. Принципы конвертации подобного электрического импульса в образ, представляющийся сознанию человека, современной науке доподлинно неизвестны. Это и позволяет в настоящий момент говорить об абстрактной природе мысли, которая может найти свое конкретное воплощение только лишь в момент ее символьно-знакового обозначения в акте вербальной или невербальной речевой коммутации. Однако языковые средства, кодируя электрический импульс сознания, изменяют его первоначальную природу, поэтому получающееся в итоге на выходе текстуальное сообщение уже имеет определенное расхождение с тем, что коммуникатор хотел сказать. Так, например, испытываемая человеком радость отличается от ее текстуального представления в дневнике, а ощущаемый запах может быть описан, однако не выражен посредством вербального сообщения по телефону. Языковой символ огрубляет ощущение для того, чтобы оно было передано по коммуникационному каналу.
Однако на другом конце канала находится система декодирования реципиента, работающая на тех принципах, что и система кодирования коммуникатора.
Получив языковое сообщение, уже отличное от исходного (подразумеваемого) коммуникатором, реципиент дополнительно искажает его личностными особенностями языкового восприятия. В результате формирующийся у реципиента образ оказывается лишь условной копией исходной идеи.
Это подводит к мысли о возможности различения фундаментальных и контекстуально обусловленных свойств текста посредством обращения к основополагающим семиотическим категориям денотата и коннотата.
Денотат (от латинского слова "denotatum" — «обозначимое») по своей сути представляет точное значение какой-либо синтагмы: буквальное значение слова, подразумеваемый автором предложения его исходный смысл или же адекватность изложенного в тексте имеющейся в сознании автора идеологии (т.е. системы идей). С функциональной точки зрения денотатом является семантическое ядро синтагмы, то есть фактически ее экстенсионал, понимаемый как суммарный объем понятия.
Посредством денотата происходит процесс наименования материального или нематериального объекта наблюдения. Отдельная моносущность, будучи поименованной, оказывается в составе однотипных ей моносущностей, которые, будучи уже взяты в их совокупности, образуют денотативное множество.
Именно денотатами оперирует сознание человека, когда включает некоторое явление в некую категорию. Процесс усвоения нового начинается со стремления отнести наблюдаемый объект в тот или иной класс. Осуществляется это посредством поиска у него общих типологических черт с известными ранее объектами. В случае отсутствия подобных черт на основе объекта наблюдения формируется новый денотат, который может быть использован в качестве экстенсионала далее.
Достаточно очевидно, что, обозначая класс явлений, денотат на первый взгляд имеют только лишь объекты, которые подразумевают множественность и могут быть названы именами нарицательными. Однако это не вполне корректно, ибо единичные и уникальные объекты мира (равно как и объекты абстрактные) также имеют свой собственный денотат, представленный единичным множеством понятия. То есть некий объект, будучи назван каким-либо именем, приобретает денотат, использование которого в дальнейшем актуализирует набор типологических черт, с ним соотносимых.
Тем самым денотат выступает в роли функции, которая соотносит между собой смысл понятия и его объем. В тот момент, когда некоторый объект дает наблюдателю знак о себе, вынуждая наблюдателя проникнуть в информационное поле объекта, он формирует в сознании наблюдателя основу своего денотата. Именно поэтому
степень соответствия денотата объекту позволяет говорить о высокой важности его для дальнейшей передачи информации об объекте посредством знаково-символьной системы.
Принципиально иным по своему характеру и функциям выступает коннотат объекта. Коннотат (от латинских слов "con" — «совместно» и "noto" — «обозначать»; буквально — «со-обозначение») выступает как комплекс дополнительных смыслов, соответствующих объекту называния. Установление коннотата синтагмы является более сложной процедурой, чем выявление его денотата, поскольку коннотат всегда латентен, скрыт от непосредственного наблюдения.
Если денотат постулирует буквальный смысл синтагмы, то коннотат выявляет сопутствующие этому смыслу значения, которые могут возникнуть в сознании принимающей стороны. Иными словами, коннотат можно определить как разницу между объемом транслируемой коммуникатором информации и объемом информации, полученной реципиентом. Информационный излишек, который сам реципиент производит для себя, получив некоторую информацию об объекте, выступает тем самым дополнительным смыслом, изначально латентным, но имеющим высокое значение. Очевидно, что реципиент при принятии каких-либо действий будет исходить из информации, имеющейся у него: а она составляет не только денотат объекта (который мог быть искажен областью декодирования информации), но также его коннотат. Поэтому столь важно для коммуникатора стремление к контролированию коннотата: дабы посылаемое сообщение либо имело его в незначительной для искажения сообщения степени, либо же, напротив, формировало на основе денотата именно такой коннотат, который представляется коммуникатору необходимым для уяснения смысла сообщения.
Если денотат объекта представляет его экстенсионал, то кон-нотат, напротив, являет собой пример интенсионала объекта как совокупности всех потенциально связанных с объектом называния признаков. Достаточно очевидно, что лишь в очень редких случаях понятие вызывает в сознании воспринимающего образ лишь только того, что оно называет. Момент называния не только активизирует систему восприятия реципиента, но также вынуждает его обратиться к своему предшествующему опыту. А опыт этот в свою очередь дополняет денотат коннотатом, формируя в результате целостный образ объекта наблюдения. Вместе с тем индивидуальное сознание действующего субъекта неповторимо, ибо опыт каждого человека уникален. А потому контроль коннотата оказывается нетривиальной задачей, поскольку требует всестороннего учета всех возможных реакций на исходный релизерный знак.
В результате, если говорить о знаке как орелизере процесса наблюдения, о денотате как о ядре информационного сообщения посылаемого
коммуникатора, а об образе-представлении в сознании реципиента как о соединении денотата и коннотата, возникает следующий набор закономерностей с ростом масштаба реципиента (от индивидуального сознания к сознанию коллективов, а затем и масс):
— снижается единообразие восприятия сообщения коммуникатора;
— возрастает степень упрощения передаваемого сообщения, поскольку совокупность людей улавливает только лишь общий денотативный смысл сообщения и присваивает ему стереотипный коннотат согласно закону больших чисел;
— снижается значимость сообщения, поскольку коммуникатор, передавая сообщения всем де-факто, не передает его никому персонально, а значит, любой реципиент волен отказаться от принятия этого сообщения.
Денотат объекта в общем виде может быть задан следующей функцией:
m
ZSj
Ji
(1)
где o — объект наблюдения, S—принципиальное качество объекта, определяющее его сущность; у — суммарное число качеств, которые определяют объект, лежащее в диапазоне от 1 до М; г — число потенциально наблюдаемых объектов, которые подпадают под сумму набора качеств, число которых лежит в диапазоне от 1 до N.
Коннотат объекта в общем виде может быть задан следующей функцией:
N
i=i
(м ^
ЕЯ,-
Ji
-A{o) + C = D{o)-A(o) + C, (2)
где о — объект наблюдения, А(о) —сложившийся у реципиента образ объекта наблюдения, S — принципиальное качество объекта, определяющее его сущность; у — суммарное число качеств, которые определяют объект, лежащее в диапазоне от 1 до М; г — число потенциально наблюдаемых объектов в диапазоне от 1 до N которые подпадают под сумму набора качеств S, а С—некоторая постоянная личностного опыта индивида.
Выявленные закономерности интересно проследить в отношении политического текста как последовательности речевых единиц, письменно закрепленных с учетом норм словоупотребления и грамматического строя языка, тематически связанного с функционированием отношений господства и подчинения в обществе. По своим функциональным особенностям представляется возможным установление следующей типологии политических текстов:
1. Текст политического господства исходит со стороны субъекта управления и направлен на установление (или поддержание) явного или косвенного господства в отношении объекта управления. Примером текста политического господства может выступать статья Д.А. Медведева «Россия — вперед!» (2009), где субъект управления [президент] передает объекту управления [обществу] сообщение о характере своей управляющей деятельности [господства президента в отношении подчиненного общества].
Эффективные тексты политического господства явного типа содержат в себе денотативно-однозначные формулировки. Иными словами, для того чтобы добиться однозначности понимания, необходимо использовать такие разновидности денотатов, в которых в соответствии с рассмотренной ранее формулой значение M (число признаков, входящих в денотат) стремится к бесконечности (или максимально возможному количеству), а N (число объектов, охватываемых денотатом), напротив, стремится к единице. Таким образом, общая формула эффективного денотата для текста политического господства явного типа представляется следующей формулой:
ЛГ-> 1
оо Л
вд= х х я,
/=1 ^ 3=1 ).
(3)
где o — объект регулирования, S — принципиальное качество объекта, определяющее его сущность; у — суммарное число качеств, которые определяют объект, лежащее в диапазоне от 1 до максимально возможного числа качеств М; г — число потенциальных объектов, которое ввиду однозначности определения исходных свойств сокращается до единицы N.
2. Текст политического подчинения исходит со стороны объекта управления и направлен на явное или косвенное воздействие на субъект управления или же элиминацию своего подчиненного статуса. Примером текста политического подчинения может выступать письмо Ю. М. Лужкова, адресованное Д.А. Медведеву 28 сентября 2010 г., где объект управления [мэр Москвы] передает субъекту управления [президенту] сообщение о неприятии господства последнего и выходе из отношений подчинения.
Денотат эффективного текста политического подчинения аналогичен денотату эффективного текста политического господства, за тем исключением, что коммуникатор наверняка знает, для кого составляется создаваемый им текст. Это повышает возможности для использования контекстуально значимых для реципиента синтагм, для апеллирования к его когнитивной базе, что дает возможность более четкого таргетирования пафоса сообщения.
3. Нейтрально-политический текст исходит со стороны наблюдателя, стороннего по отношению к системе из субъекта и объекта управления, и имеет своей целью описание господства и подчинения в данной системе. Примером нейтрально-политического текста выступает любая аналитическая публикация в общественно-политическом журнале. При этом наиболее неэффективным способом представления информации в текстах подобного рода представляется использование денотата вида:
где о — объект наблюдения, S — принципиальное качество объекта, определяющее его сущность; у — суммарное число качеств, которые определяют объект, стремящееся к единице (то есть самому знаку объекта как его наименованию) М; г — число потенциальных объектов, которое ввиду неоднозначности определения исходных свойств расширяется до бесконечности N. В этом случае возникает терминологическое расширение, в результате чего объект нормирования оказывается де-факто неопределенным.
Сказанное позволяет предложить следующие положения модели денотативно-коннотативного дуализма текста как семиотического средства анализа и повышения его коммуникативной эффективности (применимой в том числе и к политическим текстам).
1. Денотат — точное значение какой-либо синтагмы: буквальное значение слова, подразумеваемый автором предложения его исходный смысл или же адекватность изложенного в тексте имеющейся в сознании автора идеологии (в онтологическом значении этого слова — как общей системы идей).
2. Коннотат—комплекс дополнительных смыслов, сопутствующих денотату.
3. Если денотат постулирует буквальный смысл синтагмы, то коннотат выявляет сопутствующие этому смыслу значения, которые могут возникнуть в сознании принимающей стороны: то есть коннотат можно определить как разницу между объемом транслируемой коммуникатором информации и объемом информации, полученной реципиентом, что соотносит денотат и коннотат как экстенсионал и интенсионал синтагмы.
4. Денотат объекта в общем виде может быть задан функцией (1)
5. Коннотат объекта в общем виде может быть задан функцией (2).
6. Денотат и коннотат любого текста (в том числе и политического) связываются друг с другом посредством формулы:
N^>00 (м-> 1
(4)
А(о) = Б(р) - К(о) + С,
(5)
где o — объект политического текста, A(o) — складывающиеся у реципиента образ текста и содержащейся в нем информации об объекте, D(o) — денотат объекта политического текста, K(o) — кон-нотат объекта политического текста, а C — некоторая постоянная опыта индивида.
7. Общим критерием коммуникативной эффективности текста выступает функция релевантности, определяющая соответствие реально существующего объекта наблюдения его образу, выражаемая формулой:
R — Iv ~ 0, (6)
где Rv (reality value) — объективная значимость обстоятельств реальности для действующего субъекта; Iv (image value) — значимость обстоятельств реальности, субъективно оцениваемая действующим субъектом через ее образ.
8. В общем случае максимум коммуникативной эффективности денотатов достигается, когда значение M (число признаков, входящих в денотат) стремится к бесконечности (или максимально возможному их количеству), а N (число объектов, охватываемых денотатом), напротив, стремится к единице. Это позволяет вывести общий принцип коммуникативной эффективности политического текста:
N-критерий М-критерий Эффективность
1 1 (Min; Max)
1 œ Max
œ 1 Min
œ œ (Min; Max)
9. Максимум коммуникативной эффективности коннотатов достигается при обращении к коннотативно-статическим синтагмам как устоявшимся представлениям и знаниям о некоторых явлениях окружающего мира (включая мир политики), составляющих когнитивную базу некоторого коллектива (начиная с небольшой группы и заканчивая целым лингво-культурным сообществом).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Гудков Д.Б. Прецедентные феномены в текстах политического дискурса // Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования. М., 2003. [Gudkov D.B. Precedentnye fenomeny v tekstakh politicheskogo diskursa // Jazyk SMI kak ob"ekt mezhdisciplinarnogo issledovanija. M., 2003.]
2. ПочепцовГ.Г. Теория коммуникации. М., 2001. [Pochepcov G.G. Teorija kommunikacii. M., 2001.]
3. Shannon C.E. A Mathematical Theory of Communication // The Bell System Technical Journal. Vol. XXVII. 1948. N 3. July.
