CC BY
199
УДК 323.396
Салгириев Али Русланович
Salgiriev Ali Ruslanovich
ассистент кафедры теории и истории социальной работы
Чеченского государственного университета [email protected]
Teaching Fellow of the Theory and History of Social Work Department, Chechen State University [email protected]
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ ИЗУЧЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ ЭЛИТ
THEORETICAL MODELS OF THE POLITICAL ELITES STUDY
Аннотация:
Summary:
В статье предпринята попытка охарактеризовать основные теоретические модели изучения политических элит, выявить их роль в политических процессах и социокультурных трансформациях. Осуществлен анализ теории элит, рассмотрены особенности функционирования политических элит.
The article dwells upon characterization of the principle theoretical models of political elites study, as well as their role in the political process and socio-cultural transformations. The author analyses the theory of elites and recounts the special features of the political elites functioning.
Ключевые слова:
элита, политическая элита, теория элиты, теория господства, правящая элита.
Keywords:
elite, political elite, elite theory, theory of supremacy, ruling elite.
В трудах Г. Моски, В. Парето и Р. Михельса были отмечены важнейшие свойства элиты и ее отношения с неэлитой, способы рекрутирования элиты, ее роль и функции в обществе и т.д. М. Вебер, анализируя лидерство, создает типологию элит и выделяет три типа господства: традиционное, харизматическое, рациональное.
Теория элиты, представленная в работах В. Парето, обращает на себя внимание подробным анализом причин гибели правящей элиты и попыткой разграничить понятия «элита» и «правящая элита». Он полагает, что для любого общества характерно социальное неравенство вследствие неравенства индивидов в физическом, интеллектуальном, нравственном отношениях. Поэтому меньшинство управляет большинством, прибегая к двум типам средств: силе и хитрости. Различие двух средств управления - силы и хитрости - это парафраз знаменитого противопоставления Макиавелли львов и лис. Политические элиты, соответственно, подразделяются на два семейства.
Элита - результат действия закона «олигархических тенденций» в обществе, связанных с созданием и развитием крупных организаций, которые могут функционировать только под руководством элит (Р. Микельс). Причем, специальных работ по элитам полиэтничных обществ не было - вероятно, классики элитологи считали свои концепции универсальными.
По мере происходящих естественно-исторических процессов, содержание термина элиты стало приобретать идеологизированный, политизированный характер.
Категория «элита» в социальных науках не имеет единого и однозначного определения, в российской элитологии сама эта центральная категория является предметом острых дискуссий, в том числе политических [1, с. 34]. В самом общем виде элита - «это понятие в социологии, обозначающее высшие привилегированные слои в обществе, осуществляющие функции управления, развития науки и культуры».
Серьезный вклад в формирование теории элиты внесли видные российские социологи и политологи, такие как Г. Ашин, М. Восленский, М. Афанасьев, О. Мясников, А. Чирикова, В. Ачкасова, К. Диксин, А. Дука, Н. Лапина, И. Зубаревич, В. Мохоев и др.
Если обратиться к российским работам по теории элит, то в качестве элиты современной России большинство авторов указывают на «новый класс» - профессиональных управленцев, который и становится подлинной элитой общества, оттесняя на периферию класс собственников на средства производства. К ним, прежде всего, относятся верхушки партийной бюрократии и технократии - министры, начальники главков и т.д. С подобной трактовкой можно не согласиться, поскольку в рамках российской действительности достаточно часты случаи, когда именно представители бизнес-элиты занимают достаточно высокие позиции и в политической структуре.
Категория политическая элита сформулирована среди родственных категорий и понятий, поскольку оно не предусматривает качественных критериев восприятия элиты общественным мнением (как это неизбежно в отношении интеллектуальной и художественной элит) и количе-
ственных параметров измерения (которые помогают очертить границы финансовоэкономических элит). Поэтому больших разногласий по поводу определения этого слоя нет. Отечественный социолог И. Диксин кратко определяет политическую элиту как категорию лиц, принимающих стратегические решения или влияющих на их принятие» [2, с. 10].
Одним из определений политической элиты является следующее - «особая группа людей, занимающая привилегированное положение в структурах политико-государственной и политико-негосударственной власти и непосредственно осуществляющая функцию руководства властными отношениями». Из этого определения следует, что правящие элиты - это частный случай властных элит, то есть это элитарные группы в политической власти. В данном исследовании под политической элитой понимается определение, данное О.В. Гаман-Голутвиной: политическая элита - внутренне сплоченная социальная общность, являющаяся субъектом принятия важнейших стратегических решений и обладающая необходимым для этого ресурсным потенциалом.
Политические элиты, в свою очередь, делятся на правящие и неправящие (оппозиционные) элиты. Иначе говоря, правящими называются те политические элиты, которые обладают политико-государственной властью.
Политическая элита, как утверждает О.В. Гаман-Голутвина, представляет собой открытую систему, что принципиально отличает ее от замкнутых профессиональных элит (например, интеллектуальной или военной), претендовать на вхождение, в которые не имеющий специальной или профессиональной подготовки новобранец, как правило, не может [3, с. 85]. Круг политической элиты пополняется за счет лиц различного образовательного, профессионального и имущественного статуса, а в периоды смут - и за счет выходцев из маргинальных слоев.
Исходя из изложенного выше, категория «элита» может применяться в политических науках двояко, в зависимости от методологических установок исследователя. А именно: понимается явление элиты как целостное социальное образование, или предполагается наличие в обществе множества взаимосвязанных и взаимодействующих, но автономных элит по разным основаниям их выделения. В общем случае применение соответствующего термина «элита» без предиката требует определения контекста анализа, особенно если в одной работе исследуются различные политические и социальные сферы. Определение контекста анализа осуществимо через указание конкретного вида власти, которой обладает данная элита и того, в каком отношении эта элита признается «высшей».
В узком смысле должен применяться не термин «элита», а «политическая элита», «экономическая элита», «духовная элита» и т.п., так как позволяет более контрастно представлять связь между категорией «элита» как идеальным типом и реальным социальным явлением. Кроме того, совмещаются позиции указанных методологических подходов к элите. Так, «правящая элита» дает понятие о том, что речь идет о политической элите, обладающей политикогосударственной властью. Для сторонника интегрального характера явления элиты такое употребление термина говорит о специфическом виде или части единой по сути элиты, а для сторонника множества элит - о конкретной особенной элите [4, с. 309-350].
В отдельных случаях исследование конкретных элит допускает применение определенной терминологии как бы по иерархии. Например, если анализируется влияние политических элит современной России на политические или международные процессы, допустимо сузить предмет анализа до элит правящих без отрицательного результата для цели исследования по двум основаниям. Во-первых, политическая и социокультурная ситуация в современной России характеризуется тем, что реальное влияние на макросоциальные и политические процессы оказывают именно правящие политические элиты. Во-вторых, в условиях отсутствия гражданского общества, слабой партийной системы и традиционного российского приоритета политики над экономикой и правом и, главное - специфики российской власти-собственности российская политическая элита почти тождественна элите правящей, так что в макроанализе этой разницей можно пренебречь [5, с. 124-134]. Поэтому вполне допустимо в конкретно-исторических условиях России под политическими элитами в основном иметь в виду правящие элиты.
В советском обществоведении теории элит рассматривались как псевдонаучное, антидемократическое направления общественной мысли. Однако, несмотря на такое негативное отношение к элитизму, именно в концепции В.И. Ленина была разработана специфическая теория элиты - партии рабочего класса, призванной руководить обществом вплоть до полной ликвидации мировой буржуазии и построения коммунистического общества. В ХХ в. такая партократиче-ская теория элиты длительное время реализовывалась на практике не только в Советском Союзе, но и во многих странах социализма. Основополагающими чертами этой теории являются:
- глобальный, мессианский характер партийно-государственной элиты, обусловленный ее историческим призванием руководить процессом перехода человечества от капитализма к
коммунизму, от предыстории человечества к его подлинной истории, выступая в качестве интернациональной силы;
- осуществление элитой непосредственного руководства всеми без исключения сферами жизни общества: от экономики до воспитания нового человека на основе морального кодекса строителя коммунизма;
- формальный критерий принадлежности к партийно-политической элите;
- социальное происхождение (из рабочих и крестьян), обусловливающее способность к восприятию единственно научной марксистско-ленинской идеологии, легитимирующей политическое господство;
- жесткая иерархичность партийно-государственной элиты, высокая степень групповой интеграции (орден меченосцев, по выражению И. Сталина);
- фактическая власть сконцентрирована у высшего руководства - политбюро, а чаще генсека.
Такая партократическая концепция элиты создавалась под лозунгами, отрицающими всякую элитарность, социальное неравенство и господство. Поэтому элитарный характер партгосаппарата длительное время умело камуфлировался, оставаясь незаметным для широких народных масс.
Надо отметить, что объектом полемики и до сегодняшнего дня остается вопрос о том, является ли политическая элита внеклассовой социальной группой, выражающей совокупный интерес общества в целом, или же это верхушка экономически господствующего класса, осуществляющая руководство обществом во имя поддержания социальной системы, которая ставит этот класс в привилегированное положение. Так, К. Маркс анализировал роль бюрократии, которая, по его мнению, считает себя конечной целью государства и поэтому выражает совокупный интерес господствующего класса, причем этот эгоистический интерес она стремится представить как всеобщий, защищая таким образом «мнимую всеобщность особого интереса». Элитарные же теории находятся в конфликте с марксистской теорией классовой борьбы, и если «Манифест Коммунистической партии» провозглашает, что история всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов, то кредо элитаристов заключается в том, что история до сих пор существовавших обществ была историей борьбы элит. Однако правильнее не абсолютизировать различия между классовым анализом и дихотомией: «элита - масса», а применять понятие «политическая элита» не как альтернативу классовой дифференциации, но, напротив, для исследования этой дифференциации во времени и пространстве [6, с. 191-192].
Следует обратить внимание и на упорное нежелание различать формальную этническую принадлежность и этническую репрезентативность любых правящих элит. Между тем отказ от такого различия отрывает существующие подходы к проявлениям этничности в политике от общей социальной теории. В основном в научной литературе доминирует однозначное совпадение этнической принадлежности и репрезентативности этнических интересов и ценностей. Это теоретически возможно, но возможно и прямо противоположное, что можно без труда понять из рассуждений о принципах рекрутирования и функционирования правящих элит. Поэтому большинство исследований по данной проблематике носят особенный характер, а их выводы не могут быть распространены на иные объекты и ситуации.
В научной литературе признано, что механизм властвования включает в себя давление общественного мнения и рефлексию подвластного объекта, где отражается степень и форма осознания обществом соответствия управленческого контроля его потребностям, от имени которых выступает властвующий (П. Бакрач и М. Баратц). Обнаруживается и явное расхождение интересов (С. Лукас) тех, кто «управляет» (то есть носителей власти) и тех, кем управляют («объекта» властвования), и, соответственно, «от имени кого они управляют» («субъекта» власти) [7, с. 55].
Таким образом, анализ существующих концепций, осмысливающих реальные исторические процессы, связанные с различными аспектами политической практики, позволили выявить те идеи, которые можно с той или иной мерой условности отнести ориентированными на политические теории. Они стали предшественниками тех подходов и методов, которые были в дальнейшем трансформированы и усовершенствованы.
Ссылки:
1. Сампиев И.О. О категории «этническая элита» // Актуальные проблемы социогуманитарного знания. М.;Ставрополь, 2006.
2. Диксин И. Элиты как субъекты российских реформ // Вестник Моск. ун-та. Сер. 12. Политические науки. 1996. № 1.
References (transliterated):
1. Sampiev I.O. O kategorii «etnicheskaya elita» // Ak-tual'ne problemy sotsiogumanitarnogo znaniya. M.;Stavropol', 2006.
2. Diksin I. Elity kak sub"ekty rossiyskikh reform // Vest-nik Mosk. un-ta. Ser. 12. Politicheskie nauki. 1996. № 1.
3. Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию. М., 2000.
4. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс // Эстетика. Философия культуры. М., 2006.
5. Ашин Г.К. Элитология в системе общественных наук // Общественные науки и современность. 2003. № 4.
6. Смирнов Г.Н., Петренко Е.Л., Сироткин В.Г., Бур-сов А.В. Политология: учеб. М., 2008.
7. Дегтярев А.А. Основы политической теории. М., 1998.
3. Pugachev V.P., Solov'ev A.I. Vvedenie v politologiyu. M., 2000.
4. Ortega-i-Gasset X. Vosstanie mass // Estetika. Filosofiya kul'tury. M., 2006.
5. Ashin G.K. Elitologiya v sisteme obshchestvennykh nauk // Obshchestvenne nauki i sovremennost'. 2003. № 4.
6. Smirnov G.N., Petrenko E.L., Sirotkin V.G., Bursov A.V. Politologiya: ucheb. M., 2008.
7. Degtyarev A.A. Osnovy politicheskoy teorii. M., 1998.
