CC BY
46
10.12. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРАКТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ДОКАЗЫВАНИЯ В ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ ГОНКОНГА,
СИНГАПУРА И МАЛАЙЗИИ
Черепанов Владислав Александрович, аспирант
Место учебы: Юридический институт Российского университета дружбы народов
Аннотация: Статья посвящена изучению вопросов об особенностях доказывания в гражданском процессе Гонконга, Сингапура и Малайзии. Автор приходит к выводу, что обязанность доказывания по общему правилу возлагается на сторону, заявляющую о наличии (отсутствии) какого-либо спорного факта. Удалось ли стороне доказать искомый факт определяется судом с точки зрения формальной истины. Для этой цели юридическая теория разработала несколько видов стандартов доказывания.
Ключевые слова: доказывание, доказательства, суд, гражданский процесс, стандарт доказывания, обязанность доказывания, презумпции, Сингапур, Гонконг, Малайзия.
PRACTICAL AND THEORETICAL ASPECTS OF PROOF IN CIVIL PROCEDURE OF HONG KONG, SINGAPORE AND MALAYSIA
Cherepanov Vladislav A., post-graduate
Study place: Law Institute of People's friendship university of Russia
Abstract: The article is devoted to the issues of proof in civil procedure of Hong Kong, Singapore and Malaysia. The author has found that party which alleged about existence (non-existence) of fact is obliged to prove it. If the party has proved the fact determines by the court according to the formal truth. For this purpose law doctrine has invented a few types of standards of proof.
Keywords: proof, evidence, court, civil procedure, standard of proof, burden of proof, presumptions, Singapore, Hong Kong, Malaysia.
1. В тех случаях, когда ответчик признает исковые требования, вопрос о доказывании отходит на второй план. Однако если между сторонами имеется спор в отношении факта, суду необходимо понять, кто же должен его доказывать . В общем праве ответ на данный вопрос имеет принципиальное значение. Традиционно деятельность судов общего права направлена на установление формальной, а не объективной истины . Как следствие, суды стараются не вмешиваться в процесс с тем, чтобы самостоятельно получить какие-либо материалы. В данном случае это является обязанностью стороны судебного процесса, неисполнение которой влечет риск проигрыша дела.
Понимание того, кто должен доказывать факт, в праве Гонконга, Сингапура и Малайзии во многом схоже с английским правом. Ученые и практикующие юристы разделяют собственно обязанность доказывания (burden of proof), которую именуют общей (также ее называют законной, формальной, побудительной), и обязанность по представлению доказательств (evidential burden). В первом случае, как отметил гонконгский ученый Д. Хаббард, речь идет об «обязанности ... стороны доказать факт или главные факты, т.е. убедить
суд (в лице судьи или членов жюри) в правдивости чего-либо»3. По мнению С. Янга, если в уголовном деле по общему правилу такая обязанность лежит на обвинении, то в гражданском иске бремя доказывания возлагается на сторону, которая утверждает о наличии или отсутствии какого-либо факта4. Как отметили малазийские авторы Р. Салим и Ч. Фонг, обязанность доказывания распределяется между сторонами на начальном этапе судебного процесса, когда стороны обмениваются состязательными бумагами5. Здесь перечень фактов и кто их будет доказывать, определяются на основании требований и возражений сторон, а также норм материального права. Исключением являются факты, признанные стороной, относящиеся к судейской осведомленности, а также охватываемые понятием неопровержимые законные презумпции или «истопл».
Главным постулатом доказательственного права Гонконга, Сингапура и Малайзии является положение, согласно которому общая обязанность доказывания никогда не переходит с одной стороны на другую. В законодательстве понятие «переход обязанности доказывания» встречается только в одной статье законов о
1 Антонова Э.Ю. Доказывание как вид познания и его теоретическое и практическое значение // Пробелы в российском законодательстве. № 1, 2015. С. 209.
2 Пучинский, В.К. Гражданский процесс зарубежных стран / под ред. В.В. Безбаха. - М.: Зерцало, 2007. С. 95; 77; Решетникова, И.В. Доказательственное право Англии и США. -Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1997. С. 26; 59; Осипова Н.В. Объективная истина в уголовном процессе как цель доказывания // Пробелы в российском законодательстве. № 5, 2014. С. 196.
3 McConville, M., Hubbard, D., Mclnnis, A. Hong Kong Law of Evidence, 2nd ed. -Hong Kong: Blue Dragon Press, 2014. P. 34.
4 Young, S.N.M. Hong Kong Evidence Casebook. - Hong Kong: Sweet and Maxwell Asia, 2014. P. 7.
5 Salim R., Cheong M.F. Evidence In Malaysia And Singapore: Cases, Materials and Commentary. 3rd ed. Petaling Jaya: LexisNexis, 2013. P. 381.
Социально-политические науки
4'2016
доказательствах Сингапура и Малайзии6. Однако, как отметил Питер Гебриэл, использование данного понятия является всего лишь неудачным заимствованием из индийского законодательства . Как пишет Дж. Пинслер, «законная обязанность ... всегда остается на стороне, которая хочет доказать этот факт»8. Иными словами, каждая сторона должна доказать те факты, на которые она ссылается. При этом другая сторона не обязана опровергать их, даже если оппонент представил какие-либо доказательства. Сторона может воспользоваться одним из трех вариантов поведения: простое отрицание; представить иное толкование заявленных противоположной стороной фактов; представить свои доказательства. Кроме того, ответчик может ссылаться на иные факты, исключающие его ответственность (надлежащее исполнение обязательств, вина кредитора, истечение срока давности и др.).
Обязанность представления доказательств заключается в необходимости предъявить суду доказательства, чтобы «поставить спорный вопрос на рассмотрение» (raise an issue). Иными словами, от стороны требуется представить такой минимум доказательств, чтобы у суда возник повод исследовать факт на предмет его наличия или отсутствия. В отличие от обязанности доказывания обязанность представлять доказательства может переходить от одной стороны к другой в зависимости от того, кто проиграет, если не сможет предъявить суду доказательства. Изначально бремя доказывания и представления совпадают на стороне истца. Однако по мере движения дела, когда представленные им доказательства становятся настолько убедительными (prima facie), что могут быть положены в основу решения суда, обязанность представления доказательств переходит к ответчику. По утверждению Дж. Пинслера, «обязанность представления доказательств (обязанность предъявить доказательства, чтобы соответствовать стандарту доказывания, либо не допустить, чтобы другая сторона соответствовала стандарту доказывания) может возлагаться на любую из сторон в зависимости от обстоятельств дела»9. Следует отметить, что не все исследователи соглашаются с необходимостью выделять данную обязанность в самостоятельный вид. Как отмечает Диза Сим, главной задачей стороны является убеждение суда в наличии или отсутствии факта, а не в представлении доказательств10. Более того, как отметил сингапурский юрист Питер Гебриэл, зачастую просто невозможно понять, была ли выполнена обязанность, и перешла ли она к другой стороне. По утверждению автора, «когда кто-либо говорит об «обязанности представления доказательств», в действительности такой обязанности ни на одной из сторон не лежит.»11.
Полагаем возможным согласиться с мнением, что выделение обязанности по представлению доказательств не имеет практической пользы. Суд оценивает доказа-
6 Ст. 110 Закона Сингапура о доказательствах, ст. 108 Закона Малайзии о доказательствах, ст. 80 Закона Малайзии о доказательствах в Судах Шариата.
7 Gabriel P. Burden of Proof and Standard of Proof in Civil Litigation // Singapore Academy of Law Journal. March 2013. Vol. 25. № 1. P. 152.
8 Pinsler, J. Evidence and the Litigation Process, 4th ed. - Singapore: LexisNexis, 2013. P. 430.
9 Pinsler J. Evidence and the Litigation Process. P. 430.
10 Sim D. Burden of Proof in Undue Influence: Common Law and Codes on Collision Course // The International Journal of Evidence & Proof. 2003. Vol. 7. № 4. P. 222.
11 Gabriel P. Op. cit. P. 156.
тельства по своему внутреннему убеждению, не вступая в спор с участниками процесса относительно веса того или иного доказательства. Соответственно, до момента вынесения судебного решения ни одна из сторон не может точно знать, перешло ли бремя представления доказательств на другую сторону. Безусловно, для каждой из сторон важно, смогла ли она представить суду убедительные доказательства, чтобы подтвердить или опровергнуть существование факта, а также смогла ли она подорвать доверие к доказательствам оппонента. Однако ответ на данный вопрос дается лишь при оглашении резолютивной части судебного решения, когда уже невозможно предъявить новые доказательства. Поэтому нет смысла говорить об обязанности представления доказательств как самостоятельном виде процессуального бремени.
Законодательно вопрос об обязанности доказывания урегулирован только в праве Сингапура и Малайзии. Положения закона схожи с известным постулатом древнеримского юриста Павла: «Доказывает тот, кто утверждает, а не тот, кто отрицает» (лат. «Ei incumbit probatio qui dicit, non qui negat»). Согласно п. 1 ст. 103 Закона Сингапура о доказательствах 1997 г., п. 1 ст. 101 Закона Малайзии о доказательствах 1950 г. и п. 1 ст. 73 Закона Малайзии о доказательствах в Судах Шариата 1997 г. «лицо, желающее, чтобы суд принял решение в отношении его прав и обязанностей, зависящих от определенных фактов, на которые оно ссылается, должно доказать наличие этих фактов». В этих же нормах следующим пунктом идет пояснение, что «если лицо обязано доказывать существование факта, то считается, что бремя доказывания лежит на этом лице». Статья 72 Закона Малайзии о доказательствах в Судах Шариата 1997 г. дополнительно устанавливает, что в гражданском процессе обязанность представлять доказательства возлагается на лицо, которое утверждает или заявляет о факте, либо отрицает его с помощью клятвы или не соглашается с ним. По сути, данные статьи определяют правила распределения бремени доказывания.
По общему правилу бремя доказывания конкретного факта возлагается на сторону, которая желает убедить суд в его существовании, если иное не установлено законом. Например, факты, которые известны только определенному лицу, должны доказываться этим лицом 2 Показательный случай имел место в одном из дел, рассмотренных Высоким судом Малайзии. Во время пробного теста от монорельсового поезда отсоединилась деталь, причинившая вред истцу. Суд пришел к заключению, что в обычной ситуации такого не происходит и сделал вывод, что, вероятнее всего, здесь имелась небрежность со стороны ответчика. Поскольку только ответчик мог знать, насколько надежно крепилась деталь, суд возложил бремя доказывания на ответчика, а не на истца13.
Законодательство Сингапура и Малайзии также устанавливает, что в тех случаях, когда допустимость доказательства зависит от предварительного установления какого-либо факта, обязанность доказывания этого факта возлагается сторону, представляющую
12 Ст. 108 Закона Сингапура о доказательствах 1997 г., ст. 106 Закона Малайзии о доказательствах 1950 г., ст. 78 Закона Малайзии о доказательствах в Судах Шариата 1997 г.
13 Решение Высокого суда Малайзии по делу Chelliah David v Monorail Malaysia Technology Sdn Bhd & Ors [2009] 4 MLJ 253.
доказательство14. К примеру, «А» желает предъявить суду копию документа. Предварительно «А» должен доказать, что оригинал документа утерян. Другой пример: «А» в качестве доказательства представляет заявление лица, сделанное перед смертью (показание с чужих слов). Соответственно, стороне необходимо доказать факт смерти заявителя.
Исключением из общего правила о распределении обязанности по доказыванию являются правовые презумпции. Согласно п. 7 пр. 18 Судебных правил Гонконга, Сингапура и Малайзии на этапе плидирования стороне не нужно ссылаться на факт, если он презю-мируется законом как истинный либо обязанность его опровержения возлагается на другую сторону. Некоторые из опровержимых законных презумпций закреплены в Части III законов о доказательствах Сингапура и Малайзии в виде правил, определяющих лицо, на котором будет лежать бремя доказывания или опровержения отдельных видов фактов. Такое бремя может быть возложено как на истца, так и ответчика в зависимости от обстоятельств дела. К примеру, если о человеке не было никаких известий на протяжении последних 7 лет (в Судах Шариата Малайзии - 4 года), то он считается умершим. Иное доказывается лицом, утверждающим, что пропавший человек жив15. Также презюмируется, что лица, действовавшие как партнеры, арендодатель и арендатор или принципал и агент, на момент рассмотрения спора являются таковыми. Обратное доказывается лицом, утверждающим, что подобных правоотношений не было или они прекратились. При доказанности факта владения лицом определенным имуществом оно предполагается законным собственником, пока другая сторона не докажет об-ратное16. В лично-доверительных (фидуциарных) сделках добросовестность действий доказывается лицом, которому было оказано доверие17.
Таким образом, юридическая доктрина Гонконга, Сингапура и Малайзии исходит из той же максимы, что и английское право: если не установлено иное, факт доказывается стороной, которая на него ссылается. Поскольку суды не участвуют в собирании доказательственного материала, дело рассматривается с точки зрения формальной истины. В результате побеждает та сторона, которая представила наиболее убедительные доказательства. Правила о распределении обязанности доказывания применяются судом в ситуации, когда собранных материалов явно не достаточно для принятия судебного решения. В этом случае сторона, на которой лежала эта обязанность, проигрывает тяжбу.
2. В определенный момент судебный процесс подходит к своему логическому финалу, когда стороны представили все имеющиеся у них доказательства, и суд должен решить, доказаны ли главные факты. В гражданском процессе Гонконга, Сингапура и Малайзии государственные суды оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению согласно принципу
14 Ст. 106 Закона Сингапура о доказательствах 1997 г., ст. 104 Закона Малайзии о доказательствах 1950 г., ст. 76 Закона Малайзии о доказательствах в Судах Шариата 1997 г.
15 Ст. 110 Закона Сингапура о доказательствах 1997 г., ст. 108 Закона Малайзии о доказательствах 1950 г., ст. 80 Закона Малайзии о доказательствах в Судах Шариата 1997 г.
16 Ст. 112 Закона Сингапура о доказательствах 1997 г., ст. 110 Закона Малайзии о доказательствах 1950 г., ст. 81 Закона Малайзии о доказательствах в Судах Шариата 1997 г.
17 Ст. 113 Закона Сингапура о доказательствах 1997 г., ст. 111 Закона Малайзии о доказательствах 1950 г.
свободной оценки доказательств.18 Несколько иной подход действует в Судах Шариата Малайзии, где судья ограничен рядом формальных правил, не допускающих судебное усмотрение19.
Как и в английском праве, юридическая теория Гонконга, Сингапура и Малайзии не уделяет особого внимания проблеме оценки судебных доказательств. Встречающееся у отдельных авторов выражение «оценка доказательств» (evaluation of evidence) как самостоятельная научная категория не анализируется. Обычно проблема оценки доказательственного материала исследуется учеными в рамках вопроса о пределах или стандартах доказывания (standard of proof). Данное понятие используется в теории и практике для определения того, смогла ли сторона представить такие доказательства, которые бы убедили суд в наличии (отсутствии) факта. Как высказался Лорд Хофф-манн в деле In re B (Children), стандарт доказывания это «... степень убежденности, в которой должен находиться суд перед тем, как он решит, что спорный факт действительно имел место»20.
Сингапурский ученый Дж. Пинслер писал: «Прошлые события не могут быть повторно воспроизведены и поэтому не могут быть научно доказаны. Суды должны быть заинтересованы не в научной достоверности, а моральных проблемах правильности решения»21. Доказательственное право Гонконга, Сингапура и Малайзии построено по принципу, согласно которому суд не обязан устанавливать объективную истину. Достаточно того, что суд убежден в вероятности того или иного события. На этом основании в теории и практике выделяют стандарт доказывания для уголовных и гражданских дел.
Как указал гонконгский ученый Д. Хаббард, в уголовном процессе обвинение должно доказать все элементы состава преступления «вне разумных сомнений» (beyond reasonable doubt)22. Иными словами, из представленных доказательств должен следовать только один разумный вывод: преступление совершил подсудимый. Это высший стандарт доказывания, призванный «. гарантировать защиту личности человека и предотвратить осуждение невиновных»23 В Судах Шариата Малайзии данный стандарт еще выше, если дело касается преступлений в форме хадд (hadd). Данные преступления согласно Корану и Сунне относятся к наиболее тяжким (например, вероотступничество, пьянство, лжесвидетельство и др.). Как отмечают малазийские ученые, стандарт доказывания по таким преступлениям должен быть «вне тени сомнения» (beyond the shadow of doubt), т.е. основан на признании или устных показаниях очевидцев. Необходимо подчеркнуть, что обязанность соблюдения стандарта для уголовных дел лежит исключительно на обвинении. Защита вправе ссылаться на обстоятельства, исклю-
18 Ермакова, Е.П. Гражданский процесс, арбитраж и медиация в Гонконге, Индонезии, Малайзии, Сингапуре и Филиппинах: монография. - М.: Юрдитинформ, 2015. С. 11.
19 В частности, это правила, устанавливающие минимальное число свидетелей для доказывания определенного факта; обязательное доказывание факта определенным типом свидетелей; клятва как неоспоримое доказательство и др.
20 Решение Палаты Лордов Англии по делу In re B (Children) [2008] UKHL 35 at 4.
21 Pinsler J. Evidence and the Litigation Process. P. 462.
22 McConville M., Hubbard D., McInnis A. Op. cit. P. 35.
23 Пучинский В.К. Гражданский процесс зарубежных стран. Указ.
соч. С. 223.
Социально-политические науки
4 '2016
чающие уголовную ответственность (невменяемость, самооборона и др.), однако доказываются они, как и в гражданских делах, на основе «баланса вероятностей» (balance of probabilities).
Классическим определением стандарта доказывания в гражданских делах на основе «баланса вероятностей» считается высказывание судьи Деннинга в деле Miller v. Minister of Pensions, согласно которому стандарт должен иметь «... разумную степень вероятности, но менее высокую по сравнению с уголовным делом. Если на основании доказательства трибунал может сказать: «Мы полагаем это более вероятным, чем наоборот», - то обязанность доказывания выполнена, но она не выполнена, если вероятности оказываются равными»24. Говоря математическим языком, истец должен доказать устанавливаемый факт с вероятностью более 50 процентов. Если суд заключает, что вероятность составляет 50 и менее процентов, истец проигрывает дело.
Несмотря на пристальный интерес теории к проблеме определения стандартов доказывания, законодательство Гонконга, Сингапура и Малайзии практически никак не регулирует данный вопрос. Отдельные сингапурские и малазийские исследователи находят косвенные указания на стандарты доказывания в статье 3 законов о доказательствах. Согласно указанной норме факт считается доказанным (proved), если после рассмотрения всех обстоятельств дела суд убежден, что факт существует, либо полагает, что разумный человек в данной ситуации предположил бы его существование. И, наоборот, если суд убежден, что факт не существует, либо полагает, что разумный человек предположил бы его отсутствие, факт считается опровергнутым (disproved). Отсутствие в законодательстве прямого указания на какие-либо стандарты доказывания, столь широко применяемые в общем праве, Дж. Стифен объяснил тем, что «степень вероятности в научных и судебных исследованиях является неопределенной и не поддается точному измерению или описанию» 25 Вместе с тем, как отмечается в теории, автор Закона Индии о доказательствах 1872 г., безусловно, знал о существовании различных стандартов доказывания. Однако вместо того, чтобы пытаться подробно изложить их в законе, ученый ввел понятие «разумный человек» как критерий доказывания. По мнению Дж. Пинслера, в условиях уголовного процесса разумный человек склонен проявлять повышенное внимание и требование к доказыванию «вне разумных сомнений», поскольку речь идет о публичном наказании. Напротив, в гражданских делах, где нет угрозы уголовного преследования, разумный человек склонен в большей степени ориентироваться на вероятностные предположения26. Как бы то ни было, судебная практика Сингапура и Малайзии, равно как и Гонконга, вторит данному выводу, повсеместно ссылаясь на стандарт доказывания и его различные виды.
3. В теории и практике считается спорным вопрос о том, каким должен быть стандарт доказывания, если в рамках гражданского дела сторона ссылается на факт совершения лицом противоправных действий, которые могут повлечь административное, уголовное пресле-
24 Решение Высокого суда Англии по делу Miller v. Minister of Pensions [1947] 2 All ER 372. Цит. по: Пучинский В.К. Гражданский процесс зарубежных стран. Указ. соч. С. 223.
25 Stephen, J.F. Introduction to the Indian Evidence Act: Principals of judicial evidence. -London: MacMillan and Co, 1872. P. 35.
26 Pinsler J. Evidence and the Litigation Process. P. 464.
дование или иные серьезные негативные последствия (например, изъятие ребенка из семьи, ликвидация компании и др.). Питер Гебриэл назвал данную категорию дел смешанной или «гибридной»2 . В Гонконге суды обычно ссылаются на решение Палаты Лордов Англии по делу In Re B (Children), согласно которому независимо от категории устанавливаемых фактов стандарт доказывания по гражданским делам может быть только один - на основе «баланса вероятностей»28. В Сингапуре руководящим считается прецедент, заложенный в решении Верховного суда по делу Yogambikai Nagarajah v Indian Overseas Bank. Истец предъявила требование к банку, утверждая, что ее бывший супруг похитил денежные средства с банковского счета путем представления платежного поручения с подделанной подписью. Суд пришел к выводу, что такого рода заявления являются весьма серьезными, и поэтому факт уголовного правонарушения в рамках гражданского процесса должен доказываться в пределах «баланса вероятностей», но при условии, что сторона представит больше доказательств вины, чем это требуется при рассмотрении обычных категорий гражданских дел. Суд посчитал, что представленные истцом доказательства не соответствовали этому требованию .
В праве Малайзии отсутствует единая судебная практика относительно пределов судебного доказывания по смешанным делам. Здесь можно выделить три подхода. В первом случае суды исходили из того, что факт преступных действий доказывается в пределах общего стандарта доказывания по гражданским делам на основе «баланса вероятностей». Так, в деле Adorna Properties Sdn Bhd v Boonsom Boonyanit истец заявил, что принадлежащий ему земельный участок был незаконно продан путем подделки его подписи. Федеральный суд Малайзии пришел к выводу, что факт мошенничества в гражданском процессе должен доказываться на основании «баланса вероятностей»3 . В последующем судебная практика заняла диаметрально противоположную точку зрения, требуя доказать факт преступных действий в гражданском процессе согласно стандарту для уголовных дел. В деле Elba SpA v Fiamma Sdn Bhd истец утверждал, что ответчик приобрел права на торговый знак в результате мошеннических действий. Высокий суд Малайзии отказал в иске, указав, что истец не смог доказать факт обмана «вне разумных сомнений»31. Третий подход малазийских судов можно назвать компромиссным. Его суть сводится к пониманию того, могут ли противоправные действия лица (к примеру, обман) повлечь уголовное преследование32. Если ответ отрицательный, факт устанавливается на основании «баланса вероятностей». В ином случае доказывание должно осуществляться «вне разумных сомнений». К примеру, в рамках дела Kho Whai Phiaw v Chong Chieng Jen сторона ссы-
27 Gabriel P. Op. cit. P. 161.
28 Решение Палаты Лордов Англии по делу In re B (Children) [2008] UKHL 35 at 62-70.
29 Решение Апелляционного суда Сингапура по делу Yogambi-kai Nagarajah v Indian Overseas Bank [1996] 2 SLR(R) 774.
30 Решение Федерального суда Малайзии по делу Adorna Properties Sdn Bhd v Boonsom Boonyanit [2001] 1 MLJ 241.
31 Решение Высокого суда Малайзии по делу Elba SpA v Fiamma Sdn Bhd [2008] 3 MLJ 713.
32 Например, данный вывод был сделан в решении Апелляционного суда Малайзии по делу Lembaga Kemajuan Tanah Persekutuan (FELDA) & Anor v. Awang Soh Bin Mamat. & Ors [2009] 4 MLJ 610.
лалась на коррупционные действия при проведении избирательной компании. Суд счел, что такие факты свидетельствуют об уголовном правонарушении, и поэтому они должны быть доказаны «вне разумных сомнений»33.
Наличие в доказательственном праве нескольких стандартов доказывания вызывает определенные нарекания логического характера. К примеру, в гражданском деле факт будет считаться доказанным (следовательно, истинным), если судья убежден в вероятности его существования. В уголовном же деле данный факт будет считаться недоказанным, так как требуется более высокий стандарт («вне разумных сомнений»). По сути, юридическая доктрина предлагает несколько вариантов истинности одного и того же события, что вряд ли можно обосновать с научной или практической точки зрения. В результате судебная практика была вынуждена выработать еще один стандарт для так называемых смешанных дел, что фактически породило уже третий вариант судебной истины.
Список литературы:
1. Антонова, Э.Ю. Доказывание как вид познания и его теоретическое и практическое значение // Пробелы в российском законодательстве. № 1, 2015.
2. Ермакова, Е.П. Гражданский процесс, арбитраж и медиация в Гонконге, Индонезии, Малайзии, Сингапуре и Филиппинах: монография. - М.: Юрдитинформ, 2015.
3. Осипова, Н.В. Объективная истина в уголовном процессе как цель доказывания // Пробелы в российском законодательстве. № 5, 2014.
4. Пучинский, В.К. Гражданский процесс зарубежных стран / под ред. В.В. Безбаха. - М.: Зерцало, 2007.
5. Решетникова, И.В. Доказательственное право Англии и США. -Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1997.
РЕЦЕНЗИЯ
В рецензируемой статье Черепанов В.А. исследует вопрос об особенностях доказывания в гражданском судопроизводстве Гонконга, Сингапура и Малайзии. Автор обращает внимание, что суды не участвуют в собирании доказательственного материала. Данная обязанность по общему правилу возлагается на сторону, которая желает убедить суд в существовании спорного факта.
Автор отмечает, что государственные суды Гонконга, Сингапура и Малайзии не ставят своей задачей установить объективную истину по делу. На этом основании в теории и практике выделяют стандарты доказывания для уголовных и гражданских дел. Для уголовных дел такой стандарт является одним из самых высоких, то есть виновность лица должна быть доказана «вне разумных сомнений». В то же время для гражданских дел стандарт доказывания строится на «балансе вероятностей». Иными словами, сторона должна доказать спорный факт с вероятностью более 50 процентов. Автор справедливо отметил, что на практике подобное разделение привело к порождению третьего стандарта доказывания для так называемых «гибридных дел», когда в рамках гражданского дела стороне необходимо доказать факт совершения лицом противоправных действий, которые могут повлечь административное, уголовное преследование или иные серьезные негативные последствия. В статье показано, что в каждой из трех правовых систем (Гонконг, Сингапур и Малайзия) суды решают данный вопрос по-разному.
Полагаем, что рецензируемая статья может быть интересна как для юристов-практиков, так и для научного сообщества. Статья выполнена в строгом научном стиле и может быть рекомендована к публикации в журналах ВАК России.
Руководитель отдела правового сопровождения корпоративных проектов ООО «Леруа Мерлен Восток», канд. юрид. наук
Соколова С.В.
33 Решение Федерального суда Малайзии по делу Kho Whai Phiaw v Chong Chieng Jen [2009] 4 MLJ 776 .
