Теоретические аспекты исследования компонентного состава семантической структуры императивных процессуальных единиц Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 811.161.1 ББК 81.2Рус

Савельева Мария Владимировна

соискатель кафедра русского языка Курганский государственный университет г. Курган Savelieva Maria Vladimirovna Applicant for a Degree Chair of the Russian Language Kurgan State University Kurgan

Теоретические аспекты исследования компонентного состава семантической структуры императивных процессуальных единиц Theoretical Aspects of the Components Study of the Imperative Processual

Language Units Semantic Structure

Данная статья посвящена актуальному вопросу лингвистики - исследованию компонентного состава семантической структуры языковых единиц. В статье представлен обзор основных научных работ, посвященных исследованию средств выражения волеизъявления в речи. Целью является установление спектра признаков, принимаемых за основу при классификации данных средств, и выявление принципов, необходимых и достаточных для семантической стратификации ИПЕ, как языковых знаков.

The article deals with a topical problem of the linguistic science devoted to the study of semantic structure of the language units. The article gives the overview of the main scientific research works devoted to the study of means used to express willingness in speech. The goal is as follows: by using the range of basic classifying principles of directive speech acts to identify the necessary principles sufficient for semantic stratification of imperative processual language units as language signs.

Ключевые слова: императивные процессуальные единицы, семантическая структура, семы, субкатегориальное значение императивности, основные принципы классификации

Key words: imperative processual language units, semantic structure, semes, subcategorial meaning of imperativeness, main principles of classification.

Содержание любой языковой единицы представляет собой некоторый акт

мыслительного процесса и выражает определенную форму отражения действительности. Реализация этих форм может осуществляться различными способами в повествовательных, побудительных, вопросительных высказываниях. Одним из способов отражения действительности является императивность, или побудительность, которую можно определить как категорию, обладающую особым способом отражения действительности, а именно, через побуждение

адресата сообщения к действию. Эта категория представлена языковыми единицами различных уровней, образующих систему взаимодействующих средств.

Основным средством выражения побуждения в русском языке являются высказывания, содержащие глаголы в повелительном наклонении (Читай/Прочитай/Прочти книгу) - выражение прямого побуждения, и в сослагательном наклонении (Читал бы/Прочитал бы/Прочел бы книгу) - выражение побуждения в косвенной, более мягкой форме. Исследованию высказываний побудительного характера посвящен большой спектр научных работ, рассматривающих различные аспекты данного языкового явления. Особо следует отметить монографии В.С. Храковского и А.П. Володина «Семантика и типология императива. Русский императив», Л.А. Бирюлина «Семантика и прагматика русского императива» и Е.И. Беляевой «Грамматика и прагматика побуждения: английский язык», а также исследовательские работы Н.И. Формановской, Т.М. Тимошенковой, А.Ю. Масловой, А.И. Изотова, Е.Б. Петровой и других. За последние десятилетия в России, по нашим данным, было написано 39 кандидатских и 3 докторские диссертационные работы, посвященные изучению различных аспектов императивных высказываний в русском и других языках, что свидетельствует о значительном интересе исследователей к данному вопросу лингвистической науки. Нами не было выявлено работ, предметом исследования которых являлись бы лексические или фразеологические единицы с императивной семантикой, изучаемые как языковые знаки вне сферы их функционирования, что позволяет сделать вывод о недостаточной изученности данной проблемы в лингвистической науке.

Одним из спорных вопросов в лингвистике остается вопрос о разграничении грамматического и лексического в языке. Границы между этими сферами не всегда являются абсолютными, порой они накладываются друг на друга, создавая промежуточные пласты языковых единиц. Приказывать, дать приказ / приказание, отдавать приказ / приказание, просить, заставлять, приглашать и еще около 150 глаголов и фразеологизмов образуют особую группу языковых единиц. В силу своей семантики они служат для номинации ситуации побужде-

ния или выражения побуждения как такового, в случае перформативного употребления. Одной из характерных особенностей единиц с императивной семантикой является то, что они реализуют грамматическое значение побудительности на лексико-фразеологическом уровне, что указывает на определенную двойственность их природы.

Лексические и фразеологические единицы с императивной семантикой (ИПЕ) находятся на периферии поля императивности (побудительности), но являются значимым и продуктивным средством выражения побуждения, обладающим своими специфическими семантико-грамматическими особенностями. За основу в нашем исследовании принимаем классификацию языковых единиц, предложенную профессором В. А. Лебединской. Согласно данной классификации, рассматриваемые нами единицы принадлежат к семантикограмматическому классу процессуальных единиц. Все процессуальные единицы русского языка В. А. Лебединская делит на три субкатегории: деятельность, отношение, состояние [8]. Эти единицы называют все процессы, происходящие в реальной действительности, и являются многочисленными по своему количественному составу. Сравнительная немногочисленность ИПЕ (158 единиц) частично объясняет тот факт, что им до сих пор не было уделено достаточного внимания. Согласно сведениям экспериментального синтаксического словаря под редакцией Л.Г. Бабенко [10] такие единицы, как приказывать, простить, велеть, призывать, заставлять и другие в зависимости от того, в какой семантической модели предложения они употребляются, принадлежат либо к группе глаголов действия и деятельности, либо к группе глаголов отношения. Двойственность природы императивных процессуальных единиц и неоднозначность подходов к интерпретации их субкатегориальной принадлежности свидетельствуют в пользу необходимости проведения детального исследования компонентного состава их семантической структуры.

Исследователи способов выражения волеизъявления в языке и речи предлагают различные подходы к классификации значений высказываний побудительного характера или директивных речевых актов, выбирая различные аспек-

ты в качестве основного классификационного принципа. ИПЕ, как языковой элемент, зачастую остаются вне поля зрения или подвергаются поверхностному анализу на правах средства описания речевого акта побудительного характера. Мы считаем необходимым провести обзор основных научных работ, посвященных исследованию средств выражения волеизъявления в речи. Нашей целью является установление спектра признаков, принципов или факторов, принимаемых за основу при классификации данных средств, и выявление принципов, необходимых и достаточных для семантической стратификации ИПЕ, как языковых знаков.

В процессе определения обобщенных языковых свойств императивности большой интерес для нас представляет работа Е.А. Филатовой [11], в которой она дает определение инвариантного значения побуждения. Данное инвариантное значение было получено путем исчисления семантико-прагматических компонентов, общих для всех частных видов (вариантов, интерпретаций) побуждения. Автор определяет следующий состав компонентов речевого акта побуждения на семном уровне:

1) адресованность - ПРА всегда адресован предполагаемому исполнителю каузируемого действия;

2) целенаправленность - ПРА имеет целью стимулировать ответные речевые или неречевые действия исполнителя (адресата побуждения);

3) заданность ответного действия (эксплицитная или имплицитная представленность каузируемого действия в высказывании);

4) контролируемость ответного действия (исполнитель способен контролировать свои действия и влиять на свое состояние) [11,с.85-86].

В отношении четвертого компонента необходимо заметить, что его инвариантность и обязательность можно подвергнуть сомнению. Реализация данного компонента влияет лишь на успешность акта побуждения. Отметим, что остальные предложенные компоненты свойственны всем без исключения ИПЕ точно так же, как и сема «субъект», и не вызывают сомнения. Семы «адресованность» и «заданность ответного действия» отсутствуют в структуре значе-

ния процессуальных единиц субкатегорий деятельности, отношения и состояния и, следовательно, являются для ИПЕ дифференциальными на субкатегори-альном уровне. Таким образом, императивность как субкатегориальное значение - это процессуальный признак, который характеризует субъекта как отправителя адресованного воздействия с целью побуждения адресата к ответному действию. Для реализации субкатегориального значения императивности необходимы и обязательны следующие составляющие компоненты: субъект побуждения, адресат побуждения, заданность ответного действия.

Отношения между субъектом побуждения (говорящим) и адресатом и их отношение к каузируемому действию берутся за основу в классификациях побудительных речевых актов в работах многих современных исследователей категории побудительности.

В.Е. Иосифова проводит свое диссертационное исследование в рамках лингвистической прагматики. Автор рассматривает побуждение как класс речевых актов, каждый из которых обладает рядом определенных признаков, существенных в одной ситуации и не существенных в другой. Как превалирующий отличительный признак, автор определяет «отношение говорящего к действию». На основании этого признака В.Е. Иосифова выделяет три группы речевых актов побуждения: 1) категорического типа: приказ, требование, распоряжение, запрещение; 2) смягченного типа: просьба, мольба; 3) нейтрального типа: совет, рекомендация, предостережение, предложение.

Далее автор дает подробную характеристику ситуации каждого отдельного вида побудительного речевого акта и приходит к выводу, что определяющим для различия видов побуждения оказываются социальные факторы: - обстановка общения (официальная или неофициальная), - общественное положение говорящего, - различия по возрасту, - степень знакомства, - отношение говорящего к выполнению или невыполнению действия, - представление говорящего о том, в чьих интересах (говорящего или адресата) совершение действия, к которому побуждают [6,с.36-49]. Заметим, что основной фигурой данной классификации является говорящий, роль адресата побуждения в формировании семантики побудительных речевых актов не учитывается.

Э.А.Казимова в своем исследовании «Персональность в дискурсе побуждения» рассматривает функционально-семантическое поле побуждения, как группировку единиц всех уровней языка, взаимодействующих на основе общности их побудительной функции. Основой ФСП побуждения является семантическая категория побуждения, а типовым значением является воля говорящего побудить собеседника стать производителем какого-нибудь действия. В зависимости от степени категоричности языковых единиц автор вычленяет три подкатегории: категоричного, нейтрального и смягченного побуждения. В поле категорического побуждения включены единицы, выражающие приказ, запрет, команду, требование. Поле нейтрального побуждения составляют языковые единицы, выражающие простое побуждение, совет, предложение, разрешение, инструкцию, предостережение. Поле смягченного побуждения представлено языковыми средствами, выражающими мольбу, увещевание и просьбу. Таким образом, основополагающим принципом классификации семантических вариантов в ФСП побуждения является степень интенсивности выражаемой говорящим интенции [7].

В классификациях, предложенных В.Е. Иосифовой и Э.А. Казимовой, ведущие позиции отданы говорящему. Основным является отношение к действию только со стороны говорящего и уровень интенсивности его побудительного намерения. В расчете на коммуникативную удачу говорящий учитывает связь побудительного речевого действия с социальной ситуацией, психологическими и социоэтническими условиями его реализации. Адресат, или реципиент, хоть и должен, по мнению Э.А. Казимовой, учитывать внешние факторы, остается пассивным участником ситуация побуждения, проходя путь от физического восприятия высказывания - побуждения, через его осознание, к реакции на оказываемое воздействие [7,с.93].

О.Ю. Цветков в работе «Коммуникативная среда побудительного высказывания» указывает на следующие компоненты, характеризующие коммуникативную среду: - ролевые отношения и особенность социально-психологической дистанции между коммуникантами; - обстановка общения; - мотивация и праг-

матические пресуппозиции говорящего и адресата; - отношение говорящего и адресата к действию.

Два последних пункта отмечены как дополнительные параметры. Одним из наиболее существенных факторов для директивов, по мнению автора, является фактор адресата, предложенный еще в 1981 году Н.Д. Арутюновой [1,с.358], т.е. коммуникативное намерение говорящего должно согласовываться с социальными и психологическими характеристиками адресата. Взяв за основу своей классификации фактор адресата, О.Ю. Цветков выделяет три основных типа директивов, каждый из которых характеризуется своим набором признаков:

- прескриптивные, т.е. предписывающие действия адресата: облигатор-ность действия, приоритет говорящего;

- реквестивные, т.е. побуждающие к действию, совершаемому в интересах говорящего: приоритетность адресата, необлигаторность действия, бенифак-тивность для говорящего;

- суггестивные, т.е. выражающие совет: приоритетность говорящего, необ-лигаторность действия, бенифактивность для адресата [12,с.2-6]. Указанные признаки автор заимствует у Е.И. Беляевой [2].

Н.А. Депутатова в своем исследовании придерживается теории функционально-семантических полей и теории речевых актов. Подвергая функционально-семантическую категорию побудительности смысловому структурированию, автор оперирует таким же набором из трех прагматических признаков, свойственным директивным речевым актам, что и О.Ю. Цветков: 1) облигатор-ность / необлигаторность выполнения действия для адресата, 2) бенифактив-ность / небенефактивность действия для одного из коммуникантов, 3) приоритетность / неприоритетность положения говорящего. В результате Н.А. Депута-това вычленяет следующие семантические интерпретации высказываний побудительного характера: приказ, разрешение, инструкция, просьба, совет, предложение, приглашение. Далее автор группирует данные интерпретации в четыре макрополя в зависимости от их маркированности по одному из наиболее существенных прагматических признаков [4,с.6]. Подобное деление мы

встречаем у А.И. Изотова в автореферате докторской [5,с.9-10], а также в диссертационном исследовании И. А. Демидовой [3,с.66-69]:

- интерпретации, маркированные по признаку индикация высокой степени вероятности (возможности исполнения - Н.А. Депутатова) каузируемого действия: «приказ», «разрешение», «инструкция»;

- интерпретации, маркированные по признаку индикация высокой степени мотивированности (побудительной причины - Н.А. Депутатова) каузируемого действия: «просьба»;

- интерпретации, маркированные по признаку индикация полезности (пригодности - Н.А. Депутатова) для Агенса каузируемого действия / воздержива-ния от действия: «совет»;

- интерпретации, не маркированные ни по одному из названных выше признаков: «предложение», здесь Н.А. Депутатова также выделяет «приглашение».

Названные интерпретации представляют собой абстракции, способные распадаться на ряд более конкретизированных подтипов побуждения, например, поле «приказ» вычленяет микрополя «запрет, распоряжение, команда, указание, повеление, заповедь, наказ, поручение, заказ». Выбор того или иного типа директивного высказывания определяется параметрами речевой ситуации: внешняя ситуативная рамка, распределение ролей и иерархических позиций между участниками ситуации, наличие социальных конвенций в речевом поведении.

Итак, пользуясь терминологией того лингвистического направления, в рамках которого ведется исследовательская работа, ученые говорят о следующих основополагающих факторах типологизации высказываний побудительного характера: 1) отношения между говорящим и адресатом; 2) отношение говорящего (прескриптора) к каузируемому действию; 3) отношение адресата к кау-зируемому действию.

Такие факторы, как среда или обстановка общения, социальное положение участников ситуации общения, их статус, возраст, степень знакомства, заинтересованность участников ситуации побуждения в выполнении или невыполне-

нии каузируемого действия, их отношение к факту выполнения или невыполнения действия являются сопутствующими условиями, уточняющими индивидуальное, ситуативное значение высказывания.

Е.Б. Петрова проводит обобщающий анализ результатов многочисленных исследований в отношении классифицирования побудительных речевых актов (ПРА) и предпринимает попытку определить основные принципы, необходимые и достаточные для составления базового списка ПРА. Для целей своего исследования автор отбирает 10 работ, содержащих наиболее детальные классификации ПРА. В итоге, автор заимствует с некоторыми коррективами классификацию, предложенную Е.А. Филатовой [11], и определяет список из 27 базовых типов ПРА, каждый из которых характеризуется по принципу наличия или отсутствия признаков по 7 базовым факторам: 1) фактор свободы у адресата: есть свобода выбора - некатегоричный ПРА, нет свободы выбора - категоричный ПРА; 2) фактор заинтересованности, бенефактивности: для говорящего, для адресата, для говорящего и адресата; этот признак является нерелевантным для двух типов ПРА: завет и наставление; 3) фактор статуса / приоритетности: статус говорящего выше или ниже статуса адресата, говорящий и адресат равны по статусу; данный признак является несущественным для ПРА приглашение и предложение (предлагание); 4) фактор выполнения действия: действие выполняется только адресатом, только говорящим, адресатом и говорящим вместе с другими лицами, третьим лицом или лицами; 5) фактор среды: официальная или неофициальная среда; 6) фактор обусловленности: реактивный или инициативный ПРА; 7) фактор нормативности: нормативный или ненормативный ПРА.

Полученные результаты анализа собранных данных позволили Е.Б. Петровой обозначить три группы ПРА, которые имеют ряд сходных характеристик. Автор дает названия этим группам в лучших традициях лингвистической прагматики: 1) облигативы: приказ (приказание), распоряжение, разрешение, запрещение (запрет), требование, команда, предписание, инструкция, указание;

2)реквестивы: просьба, мольба, заклинание, запрос совета, запрос разрешения,

упрашивание; 3) адвисивы: совет, рекомендация, увещевание, призыв, наказ, наставление, завет. Такие ПРА, как заказ, приглашение, убеждение, принуждение, предложение (предлагание), не могут быть отнесены ни к одной из трех групп, так как совмещают в себе признаки, свойственные разным группам [9].

Чем более детальным является выбор признаков, чем больше факторов кладется в основу классификации, тем более дробной она получается. Многообразие типов ПРА объясняется тем, что возникают разнообразные ситуации в жизни, порождающие соответствующие речевые ситуации с определенным набором факторов, который актуализирует тот или иной тип ПРА. ИПЕ являются языковым знаком описательного характера. ИПЕ характеризуются определенным семантическим разнообразием, благодаря чему способны полно и точно описывать все речевые ситуации побуждения. Для классификации ИПЕ, как языковых знаков, необходимо охарактеризовать общие языковые, а не частные речевые особенности исследуемых единиц.

Заметим, что фактор свободы выбора у адресата является единственным фактором из семи, на основании которого у Е.Б. Петровой получается построить четкую бинарную оппозицию: категоричность уб некатегоричность. Фактор статуса/приоритетности необходимо рассматривать как комплексный элемент, сочетающий в себе социальный и ситуативный статус участников ситуации побуждения. Факторы статуса и свободы являются взаимосвязанными и взаимообусловленными. Они является обобщенными базовыми принципами, которые мы считаем необходимыми и достаточными для стратификации ИПЕ, как языковых знаков, на подсубкатегориальном уровне. Таким образом, мы вычленяем две подсубкатегории категоричного и некатегоричного побуждения. Единицы подсубкатегории категоричного побуждения характеризуются приоритетной позицией субъекта побуждения (субъект ставит себя выше адресата) и отсутствием свободы выбора у адресата в вопросе выполнения (невыполнения) каузируемого действия, что связано с наличием санкций со стороны субъекта побуждения: приказывать, поручать, велеть, заставлять, разрешать, запрещать, вынуждать и т.п. Единицы подсубкатегории некатегоричного побужде-

ния характеризуются отсутствием приоритетной позиции субъекта побуждения (субъект ставит себя не выше адресата) и наличием фактической свободы выбора у адресата побуждения в вопросе выполнения (невыполнения) каузируе-мого действия, что связано с отсутствием санкций со стороны субъекта побуждения: просить, умолять, уговаривать, уламывать, советовать, предлагать и т.п.

На следующей ступени иерархии основной для стратификации ИПЕ становится сема «заинтересованность». В подсубкатегории категоричного побуждения данная сема реализуется в следующей оппозиции: интерес адресата побуждения не учитывается - интерес адресата побуждения учитывается. В подсубка-тегории некатегоричного побуждения сема «заинтересованность» реализуется в оппозиции: интерес субъекта побуждения - интерес адресата побуждения. ИПЕ подсубкатегории категоричного побуждения с таким вариантом семы «заинтересованность», как «учитывание интереса адресата побуждения», можно объединить в группу «разрешение / запрет». ИПЕ подсубкатегории категоричного побуждения с таким вариантом семы «заинтересованность», как «не учитыва-ние интереса адресата побуждения», можно объединить в две группы в зависимости от следующих факторов: 1) ситуацией предполагается полное отсутствие возможности или необходимости принимать во внимание интерес адресата побуждения; 2) ситуацией предполагается возможное сопротивление, нежелание со стороны адресата побуждения, которое необходимо преодолеть субъекту побуждения. В зависимости от этих факторов процессуальные единицы с императивной семантикой объединяем в группы «приказ» и «принуждение» соответственно.

ИПЕ подсубкатегории некатегоричного побуждения с таким вариантом семы «заинтересованность», как «интерес адресата побуждения» можно объединить в группу «совет», т.е. акт побуждения осуществляется в интересах адресата с точки зрения субъекта побуждения, сам же субъект побуждения при этом занимает нейтральную позицию, перекладывая всю ответственность за принятое решение выполнять или не выполнять каузируемое действие на адресата побуждения. ИПЕ подсубкатегории некатегоричного побуждения с таким вари-

антом семы «заинтересованность», как «интерес субъекта побуждения», можно объединить в две группы в зависимости от наличия или отсутствия необходимости субъекту побуждения преодолевать возможное сопротивление со стороны адресата побуждения. Если в структуре значения ИПЕ заложена возможность наличия необходимости преодоления сопротивления, то единицы объединяем в группу «просьба». Если в структуре значения ИПЕ не заложена возможность наличия необходимости преодоления сопротивления, то единицы объединяем в группу «приглашение».

Проведенный обзор основных научных работ, посвященных исследованию средств выражения волеизъявления в речи, позволил нам выявить принципы, необходимые и достаточные для семантической стратификации ИПЕ, как языковых знаков. Были определены базовые (универсальные) группы ИПЕ и дана их общая характеристика. Полагаем, что дальнейшая детальная типологизация языковых единиц с императивной семантикой возможна только на основе исследования конкретных лингвосоциокультурных аспектов и глубокого анализа лингвистического и экстралингвистического материала.

Библиографический список

1. Арутюнова, Н.Д. Фактор адресата [Текст] / Н.Д. Арутюнова.// Известия АН. Серия литературы и языка. Том 40. - 1981. - № 4. - С. 356-367.

2. Беляева, Е.И. Грамматика и прагматика побуждения: английский язык [Текст] / Е.И. Беляева. — Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 1992. - 168 с.

3. Демидова, И.А. Средства выражения побудительной модальности в русском и английском языках [Текст]: дис. ...канд.филол.наук. - Калининград, 2005. - 198 с.

4. Депутатова, Н.А. Стимулирующие реплики побудительной семантики в английском и русском речевом дискурсе [Текст]: автореф. дис. ... канд.филол.наук. - Казань, 2004. - 25с.

5. Изотов, А.И. Функционально-семантическая категория императивности в современном чешском языке как прагмалингвистический феномен [Текст]: автореф.дис. ...докт. филол.наук. - М., 2007. - 53 с.

6. Иосифова, В.Е. Употребительность в естественном диалоге прямых и косвенных речевых актов, выражающих побуждение: на материале устной речи жителей г. Калуги, к проблемам изучения языка города [Текст]: дис. ... канд. филол. наук. - Калуга, 2005. - 192 с.

7. Казимова, Э.А. Персональность в дискурсе побуждения [Текст]: дис. ... канд. филол. наук. - Махачкала, 2004. - 178 с.

8. Лебединская, В.А. Усачева, Н.Б. Семантика процессуальных фразеологизмов [Текст] / В.А. Лебединская, Н.Б. Усачева. - Курган: Изд-во Курганского государственного университета, 1999. - 186 с.

9. Петрова, Е.Б. Каталогизация побудительных речевых актов в лингвистической прагматике [Текст] / Е.Б. Петрова // Вестник ВГУ, Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. - 2008. - № 3. - С. 124-133.

10. Русские глагольные предложения: Экспериментальный синтаксический словарь [Текст] / Под общ. ред. Л. Г. Бабенко. - М.: Наука, 2002. - 462 с.

11. Филатова, Е.А. Побудительные высказывания как речевые акты в современном

русском языке [Текст]: дис. ... канд. филол. наук. - М., 1997. - 253 с.

12. Цветков, О.Ю. Коммуникативная среда побудительного высказывания [Текст]: автореф.дис. ... канд.филол.наук. - Белгород, 2002. - 20 с.

Bibliography

1. Arutyunova, N.D. The Factor of the Recipient [Text] / N.D. Arutyunova // AS News. Literature and Language Series. Vol.40. - 1981. - № 4. - P. 356-367.

2. Belyaeva, E.I. The Grammar and Pragmatics of Inducement: English [Text] / E.I. Belyaeva. - Voronezh: Publishing House of Voronezh State University, 1992. - 168 p.

3. Demidova, I.A. Means of Expressing Inductive Modality in Russian and English [Text]: Thesis ...Cand. of Philol. / I.A. Demidova. - Kaliningrad, 2005. - 198 p.

4. Deputatova, N.A. Stimulating Cues of Inductive Semantics in English and Russian Speech

Discourse [Text]: Synops. of Thesis ... Cand. of Philol. / N.A. Deputatova. - Kazan, 2004. - 25 p.

5. Iosiphova, V.E. The Usage of Direct and Indirect Imperative Speech Acts in Natural Dialogues: Based on the Oral Speech of Kaluga Citizens, Back to the Problem of City Language Study [Text]: Thesis .Cand. of Philol. / V.E. Iosiphova. - Kaluga, 2005. - 192 p.

6. Izotov, A.I. Functional and Semantic Category of Imperativeness in the Modern Czech Language as a Pragmatic Phenomenon [Text]: Synops. of Thesis ... Doc. of Philol. / A.I. Izotov. -M., 2007. - 53 p.

7. Kazimova, E.A. Personality in the Imperative Discourse [Text]: Thesis ... Cand. of Philol. / E.A. Kazimova. - Makhachkala, 2004. - 178 p.

8. Lebedinskaya, V.A. Usacheva, N.B. The Semantics of Processual Phraseological Units [Text] / V.A. Lebedinskaya, N.B. Usacheva. - Kurgan: Publishing House of Kurgan State University, 1999. - 186 p.

9. Petrova, E.B. The Cataloguization of Imperative Speech Acts in Linguistic Pragmatics [Text] / E.B. Petrova // Bulletin of VSU, Series: Linguistics and Intercultural Communication. -2008. - № 3. - P. 124 - 133.

10. Philatova, E.A. Imperative Utterances as Speech Acts in the Modern Russian Language [Text]: Thesis .Cand. of Philol. / E.A. Philatova.- M., 1997. - 253 p.

11. Russian Verbal Sentences: Experimental Syntactic Dictionary [Text] / Edit. by L.G. Babenko. - M.: Science, 2002. - 462 p.

12. Tsvetkov, O.Yu. The Communicative Environment of Imperative Utterances [Text]: Synop. of Thesis .Cand. of Philol. / O.Yu. Tsvetkov. - Belgorog, 2002. - 20 p.