CC BY
46
11. Там же.
12. Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка. М., 1997. 915 с.
13. Романовский С. Т. Круг жизни...
14. Ожегов С. И. Указ. соч.
15. Романовский С. Т. Круг жизни.
16. Там же.
17. Там же.
УДК 81
О. П. Глухова
СЕМАНТИКА ИМПЕРАТИВНЫХ ВЫСКАЗЫВАНИЙ В ПРОЗЕ Ю. ПОЛЯКОВА
В статье рассматривается семантика императивных высказываний в прозе Ю. Полякова. Автором описываются предложения с глагольными формами, входящими в русскую императивную парадигму и находящимися за её пределами. В центре внимания исследователя конструкции с категориальной императивностью, формирующие модальность как единую семантическую категорию.
The article is devoted to semantics of imperative statements in the prose of Yuri Polyakov. The author describes sentences with verb forms within the Russian imperative paradigm and beyond it. The investigator's attention is focused on constructions with categorial imperative meaning which form modality as a unique semantic category.
Ключевые слова: семантика, семантическая категория, императивная парадигма, модальность.
Keywords: semantics, semantic category, imperative paradigm, modality.
Функционально-семантический подход, при котором анализ языковых явлений направлен «как от семантики к средствам, так и от формы к функциям» [1], является оптимальной позицией для исследовательского рассмотрения целого ряда понятийных категорий, в их числе находится категория модальности. С категорией модальности тесно связано понятие «потенциальность», которое трактуется как способность вещи или ситуации «быть не тем, что она есть», это понятие, «которое связывает ирреальное с реальным» [2]. Признак потенциальности играет существенную роль в предпосылках и внутренней структуре императивной ситуации. Поскольку содержание императивного волеизъявления включает и направленность на преобразование некоторого ирреального «положения дел» в реальное, это предполагает, что в наличной ситуации с точки зрения говорящего существует возможность, необходимость и/ или желательность такого преобразования.
© Глухова О. П., 2010
Для лингвистических исследований последних десятилетий характерна отчетливая «прагмати-зация». Императивность и побудительность в них исследуются прежде всего в русле теории речевых актов, ядро которой было заложено в трудах Дж. Л. Остина и Дж. Р. Сёрля.
Объектом исследования в данной статье стала художественная система писателя реалистического направления, нашего современника, Ю. Полякова, а предметом анализа явились языковые средства выражения субъективно-модальных значений в прозаических произведениях писателя. Будет справедливым отметить тот факт, что произведения Ю. Полякова в лингвистическом плане совершенно не исследованы, в то время как произведения этого автора, мастера современной художественной палитры текста, заслуживают внимания, в первую очередь, с точки зрения особенностей выражения субъективных смыслов предложения. Его прозу отличает насыщенность комплекса взаимодействующих модальных значений предикативной конструкции, а язык произведений ярко демонстрирует средства и способы, формирующие модальность как единую семантическую категорию. Материалом исследования явились следующие произведения Ю. Полякова: романы «Замыслил я побег», повести «Парижская любовь Кости Гуманкова», «Сто дней до приказа», «Апофегей».
В рамках данной статьи нам представляется возможным рассмотреть семантику императивного высказывания в прозе Ю. Полякова как одно из самых ярких средств выражения субъективной модальности.
Важной особенностью императивного высказывания является то, что оно является одновременно и сообщением, и действием: говорящий не только сообщает о своем желании, но и пытается заставить адресата его выполнить. Императивная ситуация трактуется А. В. Бондарко как типовая содержательная структура, основными элементами которой являются субъект волеизъявления, субъект-исполнитель, предикат, раскрывающий содержание волеизъявления, исходящего от субъекта волеизъявления и обращенного к субъекту-исполнителю [3].
В современных исследованиях категория императивности рассматривается как подсистема модальных значений, как микрополе функционально-семантического поля модальности. Обращение к анализу смыслового содержания повелительности в связи с характером его языкового выражения дает возможность выделить два типа императивности.
Первый тип - категориальная императивность. Императивная семантика выступает как категориальное значение особых форм, в синтаксической структуре которых позицию сказуемого за-
О. П. Глухова. Семантика императивных высказываний в прозе Ю. Полякова
нимают специализированные синтаксические или аналитические императивные словоформы глаголов несовершенного или совершенного вида без отрицания или с отрицанием. По мнению В. С. Храковского и А. П. Володина, в русскую императивную парадигму входят следующие формы: 1) второго лица ед. ч. повелительного наклонения; 2) формы совместного действия ед. ч. и мн. ч. («споем», «давай споем», «давайте споем»); 3) третьего лица ед. ч. типа «пусть он поет»; 4) первого лица ед. ч. типа «давай сделаю» [4].
Второй тип императивности - некатегориальная императивность, выступающая как смысл, передаваемый посредством формы с другим основным значением в определенных условиях функционирования этой формы и особой интонации.
Объектом нашего исследования в данной статье являются конструкции, передающие категориальную императивность с глаголами, входящими и не входящими в русскую императивную парадигму.
1. Центром функционально-семантического поля императивности являются формы глаголов 2-го лица ед. и мн. ч., побуждение в которых непосредственно адресуется слушателю-исполнителю, что обусловливает ситуацию прямого общения. - Проснись и послушай! - Мушковец толкнул Чистякова в бок. Валерий Павлович очнулся и напряг слух. «Апофегей». - Ты сам выбрал себе такую жизнь, - тихо сказала Надя. -А ты какую выбрала? - А я вот такую... Валера... - Подожди! - снова оборвал ее Чистяков. -У меня иногда такое ощущение, что я кручусь в огромном хороводе. «Апофегей».
Исходное речевое намерение говорящего-ини-циатора побудительного речевого акта связано с желанием предписать, регулировать определенным образом поведение адресата, заставить его выполнить требуемое действие. В обычной ситуации побуждения говорящий заинтересован, чтобы его интенция была однозначно и правильно понята адресатом. Душа персонажа повести Чистякова разрывается между желанием помочь больному сыну Нади (и, как только что выяснилось, его тоже) и страхом за свою пошатнувшуюся партийную карьеру. Императивные предложения эмоционально насыщены в диалоге, а взволнованность героя подчеркивается повтором глагола не уходи, выражающего прямую повелительность:
- После конференции никуда не уходи! -приказал Чистяков и нехотя отдал Наде фотографию. - Никуда не уходи, поняла?! «Апофе-гей».
Структура побуждения имеет сложное строение, в нем заложено отчетливое изначальное стремление говорящего направлять ход отноше-
ний таким образом, чтобы провести общение в желаемом им ключе - в духе кооперации, или же в духе конфликта. Собеседник Чистякова выражает откровенную неприязнь к намерению сослуживца помочь ребенку, побудительная конструкция с глаголами иди и скажи используется для выражения в прямо противоположном значении - не в качестве стимула к совершению действия, а, наоборот, - к его прекращению, а эмоциональный настрой диалога обусловлен поведенческими тактиками коммуникантов, понимающих, что в данной ситуации нарушение запрета на обращение в закрытое учреждение Не-фроцентра может быть чревато серьезными последствиями. Кроме того, в последующих репликах диалога использованы прохибитивные побудительные предложения с глаголами психологического состояния человека не юродствуй [5]. Без частицы не данные глаголы не могут быть использованы для выражения волеизъявления, высказывая пожелание о прекращении или о ненаступлении того или иного состояния, говорящий как бы побуждает исполнителя взять контроль над ситуацией, что и должно привести к желаемому эффекту: —Я завтра пойду к Бусыгину. - Обязательно! - зло подхватил Мушковец. - Иди и скажи: у меня вчера неожиданно появился ребенок с больными почками и другой фамилией. Нужно положить в Нефроцентр. -Не юродствуй! - Это ты не юродствуй! Он же только ждет повода. Кому ты будешь нужен, когда тебе голову оторвут, Валера?! «Апофегей».
В императивных конструкциях присутствует обязательная обращенность к собеседнику, оказывание давления на его волю, большую или меньшую степень откровенной или завуалированной манипулятивности. Побудительное высказывание, принадлежащее теще главного героя, отличается эмоциональной маркированностью, субъективно-модальные оттенки которого подчеркиваются повторяющимся отрицательным местоимением ничего-ничего и устойчивым выражением как миленькие.
Каждую весну Башмаков вызывался на перекопку участка и, проклиная все на свете, перелопачивал тяжелую глинистую землю, выбирая из нее неискоренимые, как сама жизнь, сорняки. А теща, точно надсмотрщик, ходила вокруг, приглядывала и давала указания, приговаривая: - Глубже бери, на штык бери, а дерн сразу обрубай! Ничего-ничего... На шестнадцатом участке муж с женой оба доктора наук, а копают как миленькие! «Замыслил я побег».
В некоторых случаях, употребляя побудительное по форме высказывание, говорящий не имеет цель получить немедленно и обязательно результат в виде действия. Иногда это способ за-
вуалировать какие-либо другие цели и поведенческие тактики - отшутиться, подбодрить, утешить, высказать сочувствие и т. д.: - Плюнь, Валерочка, Христом богом тебя прошу, плюнь! Хочешь, я тебе своих слюней подбавлю. «Апо-фегей».
Прохибитивные предложения с этой же семантикой выражают адресованное слушающему волеизъявление говорящего относительно неисполнения действия, которое в момент речи еще не совершается или уже совершается: - Не переживай -муж выписывается из больницы. Ему стало гораздо лучше. «Замыслил я побег». - Не бойтесь, продолжайте! - приободрил из президиума инструктор горкома партии - совсем еще молодой человек в огромных очках. «Замыслил я побег».
2. Форма 1-го лица мн. ч. выражает побуждение к совместному действию, что может рассматриваться как попытка коммуникативного взаимодействия. После неожиданного визита двух кавказцев, которые намерены закрыть работающее предприятие и вместо него открыть казино, говорящий обращается к своему коллеге Башма-кову, побуждая того совместно предпринять попытки по спасению предприятия: - Всё! Пошли к Верстаковичу! - постановил Каракозин. Но легко сказать - «пошли». Две недели Джедай названивал в приемную, и милый девичий голосок отвечал одно и то же: идет совещание. «Замыслил я побег».
В предложениях с формами «совместного действия» ед. ч. и мн. ч. [6] классификаторами категории модальности выступает глагол-частица давай (давайте): - А носитель опыта - человек, конкретный человек! Вот давайте людей и послушаем. «Апофегей». - Прекрати! - твердо приказал Чистяков. - Нерешаемых вопросов не бывает. Давай встретимся в следующем перерыве здесь же. «Апофегей».
3. Императив 3-го лица служит для побуждения к действию того, кто не участвует прямым образом в разговоре, а возможно, даже не присутствует при нем. Чаще всего, произнося эту форму, говорящий имеет в виду, что его собеседник передаст третьему лицу, чтобы тот совершил действие. Побуждение выражается сочетанием частицы пусть с формой 3-го лица индикатива: - Трудик, это ты? Ты же обещал перезвонить! - Папа в поликлинике. - Да? Э-э... это с работы. Пусть Труд Валентинович перезвонит в производственный отдел. «Замыслил я побег». А славянофилы им возражали: нет, широкая колея - наша национально-историческая особенность и менять ничего не нужно, а Европа, если хочет с нами дружить, сама пусть свою колею расширяет... «Замыслил я побег».
Каузируемым в данной ситуации может быть лицо, отсутствующее в момент произнесения выс-
казывания или не участвующее в нем непосредственно. Чаще всего эта ситуация представляет собой косвенное побуждение, то есть реализующееся через посредника, каковым является собеседник, побудительность в таких предложениях выражается сочетанием частицы пусть с формой 3-го лица индикатива: - А зачем ты врала им про нас?.. И еще про дачу, теннис, машины?.. - Не знаю... Пусть думают, что мы счастливые и богатые. «Парижская любовь Кости Гуманкова». - Привет Манане! - провожая нас к выходу, сказал мсье Плюш. - И пусть в следующий раз привезет побольше звездочек. «Парижская любовь Кости Гуманкова».
Для выражения побуждения могут использоваться неимперативные формы глаголов - инфинитив и глаголы в сослагательном наклонении, а также безглагольные конструкции. Использование инфинитивного побудительного предложения является маркером достаточно безапелляционного и часто не совсем уважительного отношения к собеседнику. Говорящий приказывает собеседнику или требует от него осуществления некоторого действия, просит или предлагает. Высказывая побуждение в категоричной форме, говорящий употребляет категорическую форму побуждения потому, что нет оснований сомневаться в совершении действия: Отставить! Давайте назад скручивайте! А такое дело, как восстановление семейной цельности, надо, конечно, отметить! «Замыслил я побег». - Без моего разрешения не отлучаться! - строго предупредил рукспецтургруппы. - Накажу! Сейчас проходим таможенный досмотр! «Парижская любовь Кости Гуманкова». Честно говоря, до последнего момента я боялся: а вдруг таможенник прикажет: «Всем вывернуть карманы!» «Парижская любовь Кости Гуманкова».
В предложении с побуждением могут использоваться глаголы в сослагательном наклонении или же предложение может осложняться использованием вводных конструкций. Обычно в этом случае адресат побуждения получает возможность не подчиниться, выбор сослагательной формы и употребление вводных слов может интерпретироваться как сигнал деликатного и уважительного обращения к адресату: Не трогал бы ты парня. Ему и так тошно. «Сто дней до приказа». Ну, не плачь, пожалуйста... - бормотал Чистяков, а сам горько жалел, что не пришла она к нему полгода назад, при Ковалевском, когда Валерий Павлович решил бы этот пустячный вопрос одним звонком в партком Не-фроцентра, да еще с прибауточками, с аппаратным матерком. «Апофегей».
Для выражения императивного высказывания могут использоваться безглагольные конструкции. Побуждение в конкретной речевой ситуа-
Р. Д. Юнусова. Фразеологизмы о гостеприимстве 6 русском и татарском языках
ции выражается в максимально сжатой и категоричной форме, глагол в этих высказываниях обычно элиминируется. В безглагольных конструкциях с яркой экспрессивностью могут выступать словоформы, относящиеся к разным частям речи. Функцию волеизъявления могут выполнять наречия или существительные, выступающие в роли наречий: «Так-вас-распротак\ Меня, Буденного, на Климкиной кобыле нарисовать! Вон отсюда!..» «Апофегей». «Валерпалыча на сцену! -кричала студентка Кутепова. «Апофегей». - Дежурный, на выход! - вдруг раздался вполне приличный вопль дневального Цыпленка, тут же истошно подхваченный старательным Маликом. «Сто дней до приказа». Валера, смеясь, твердо пообещал при первом же удобном случае изловчиться и сделать Надю матерью, а себя самого - отцом.. «Да? - изумилась она. - Вот с этого места, пожалуйста, подробнее!» «Апофегей».
Существительные в качестве средств, выражающих волеизъявление, употребляются в винительном или родительном падеже, с предлогом или без предлога. Кроме воинских команд функцию побуждения к неназванному действию существительные могут выполнять в различных ситуациях: - Список! - Товарищ Буров, замыкавший наш организованный переход государственной границы, поправляя ондатровую шапку, пытливо осматривал вверенную ему спецтургруппу. «Парижская любовь Кости Гуманкова». - Врача! - заволновались в зале. «Замыслил я побег. -Разговоры в строю! - прикрикивает старшина Высовень. «Сто дней до приказа».
В безглагольных конструкциях с местоимением обычно употребляются предлоги ко и за. Интересным в данных предложениях является тот факт, что лицо, выражающее волеизъявление, является одновременно и субъектом побуждения к действию, и объектом, по направлению к которому или за которым должен немедленно следовать слушающий:
- Есть! За-а мной! - козырнул прапорщик и, отстранив плечом остолбеневшую и не сопротивлявшуюся уже Катю, зашел в квартиру. «Замыслил я побег». - Ефрейтор Зубов, рядовой Купряшин, ко мне!.. «Сто дней до приказа».
Итак, нами были рассмотрены конструкции, относящиеся к категориальному типу императивности с формами глаголов, входящих в русскую императивную парадигму и находящихся за её пределами. Императивные высказывания играют важную роль в формировании субъективно-модальной перспективы текста. Они направлены на достижение выполнения каузируемого действия и активизирования адресата для этой цели, имеют также добавочные значения, отражающие личность говорящего, его заинтересованность в совершении действия, его мотивацию и соответ-
ствующую аргументацию, стиль и манеру общения, различные эмоциональные маркеры.
В индивидуально-авторской концепции мира произведений Ю. Полякова ярко выражена субъективная модальность, наполняющая прозу этого автора полемической заостренностью, эмоциональным накалом и вместе с тем углубленным психологизмом.
Таким образом, своеобразие художественного текста Ю. Полякова как коммуникативно-направленного вербального произведения, обладающего эстетической ценностью, заключается в его ант-ропоцентричности, обращенности к человеку, культурологической значимости и способности воплощать в образной форме моделируемую автором особую художественную картину мира.
Примечания
1. Бондарко А. В. Функциональная грамматика // Функциональная грамматика Л.: Наука, 1984. С. 4.
2. Теория функциональной грамматики / под ред. А. В. Бондарко. Л.: Наука, 1990. С. 262.
3. Там же.
4. Храковский В. С., Володин А. П. Семантика и типология императива: Русский императив. Л.: Наука, 1986. С. 270.
5. Теория функциональной грамматики...
6. Храковский В. С., Володин А. П. Указ. соч.
УДК 811.318
Р. Д. Юнусова
ФРАЗЕОЛОГИЗМЫ О ГОСТЕПРИИМСТВЕ В РУССКОМ И ТАТАРСКОМ ЯЗЫКАХ
В статье рассматриваются и систематизируются аксиологические параметры фразеологизмов о гостеприимстве на материале разноструктурных языков. В результате сопоставительного анализа определяются универсальные и национально-специфические черты в представлениях о ценности гостеприимства в разных лингвокультурах.
In the paper language markers of ethical values are considered and systemized in the typologically different languages. Also phraseological units about hospitality are analyzed in comparative aspect. Universal and ethnocultural specifics of hospitality representation are particularized in different linguistic cultures.
Ключевые слова: аксиология, языковые маркеры ценностей, национально-культурная специфика.
Keywords: аxiology, language markers of ethical values, ethnocultural specifics.
Лингвистическая аксиология исходит из предположения, что реконструкция «языка ценностей» приближает к пониманию мировоззрения и
© Юнусова Р. Д., 2010
