CC BY
50
А. М. Ибрагимова. Лексическая наполненность имён собственных и фамилий 6 рассказах С. Т. Романовского
Общий анализ словника позволяет сделать вывод, что большинство лексем (90%), номинирующих растения и растительные организмы, представляют флору Черноземья - малую родину писателя, в языковом сознании которого актуализированы представления о тех растениях, которые он часто встречал в повседневной действительности.
В языковой картине мира Е. И. Носова особенно важны общие, родовые наименования (трава, дерево, куст, лист, ветка, цветок), а также названия «полезных» растений, пригодных в крестьянском хозяйстве (картошка, бурак, камыш). Можно сказать, что основными мотивами, определяющими состав фитонимического лексикона писателя, являются «распространенность во флоре» и «целесообразность» растений и растительных организмов.
Примечания
1. Спасская Е. Д. Что для меня неповторимо... Заметки краеведа. Курск: Изд-во «Кувекс», 2007. С. 185.
2. Носов Е. И. Собрание сочинений: в 5 т. Т. 14. М.: Русский путь, 2005.
3. Засорина Л. Н. Частотный словарь русского языка / под ред. Л. Н. Засориной. М.: Рус. яз., 1977. С. 118.
4. Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений / РАН, Ин-т рус. яз.; под общ. ред. Н. Ю. Шведовой. М.: Азбуковник, 1998. Т. 1 - XXV, С. 515.
5. Черникова О. А. Художественное слово Е. И. Носова в лексикографическом аспекте: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Курск: Курск. гос. ун-т, 2006. С. 11.
6. Васильев В. Слово о родине: вступ. ст. // Носов Е. И. Избранные произведения: в 2 т. Т. 1. М.: Сов. Россия, 1983. С. 5.
7. Евдокимов А. Н. Диалектная и просторечная лексика в художественном дискурсе Е. И. Носова (на материале рассказов писателя): дис. ... канд. филол. наук. Курск: Курск. гос. ун-т, 2005. С. 52.
8. Кедровский А. Е. Земляки: творчество К. Д. Воробьева и Е. И. Носова. Курск: Изд-во Курск. гос. ун-та, 2000. С. 56.
УДК 811.161.1:373.2
А. М. Ибрагимова
ЛЕКСИЧЕСКАЯ НАПОЛНЕННОСТЬ ИМЁН СОБСТВЕННЫХ И ФАМИЛИЙ В РАССКАЗАХ С. Т. РОМАНОВСКОГО
Работа посвящена анализу антропонимикона в рассказах С. Т. Романовского. В ней уделяется внимание изучению лексической наполненности поэто-нимов, представляющих особый объект изучения с лингвистической точки зрения.
This work is dedicated to the analysis of anthroponimikon in the stories of S. T. Romanovsky. The study of lexical filling of the poetonyms is given in this work, which presents the special object of studying from the point of view of linguistics.
Ключевые слова: ономастика, лингвистика текста, имя собственное, лексическое значение, антропоним, номинативная функция, лексическое поле, фамилия, классификация, лексическая наполненность.
Keywords: onomastics, linguistics of the text, proper name, lexical meaning, anthroponym, nominative function, lexical field, surname, classification, lexical filling.
Лингвистика текста, особенно проблема «Имя в тексте», является одной из наиболее актуальных проблем современного языковедения, поскольку вопрос о функционировании онимов в текстовом поле требует пристального внимания, ибо имя - это слово, но слово специфическое, индивидуально-когнитивное. Проблема эта особо интересна еще и в плане «забытых имён»: например, в текстовом пространстве авторов, имя которых несправедливо забыто, хотя в определённые периоды истории эти авторы пользовались большим успехом у читателей. В настоящее время творчество Станислава Тимофеевича Романовского (1931-1996) ни в литературоведческом, ни в историко-культурологическом, ни в лингвистическом аспектах не исследовано. Исследование творчества С. Т. Романовского представляется актуальным еще и потому, что Ела-буга вносит вклад в изучение таких научных проектов, как «Возвращённые имена» и др.
Станислав Тимофеевич Романовский - русский писатель, член Союза писателей СССР, автор более тридцати сборников повестей и рассказов. Родился и вырос в городе Елабуга, пейзажи и красоты которого он описал во множестве своих рассказов. Помимо этого писатель в своих произведениях показал светлые образы простых русских людей в их трудовых буднях и заботах. Стоит отметить, что образ простого человека - мудрого старца, несмышленого ребен-
© Ибрагимова А. М., 2010
ка и др. - является одним из центральных образов в его творчестве.
Материалом исследования послужили рассказы С. Т. Романовского, взятые из сборников: 1. Романовский С. Т. Костер из тальника: рассказы. Елабуга, 2007. 216 с.
2. Романовский С. Т. Круг жизни. М., 1983. 286 с.
В ходе исследования нами было проанализировано 54 рассказа из вышеуказанных источников и 73 антропонима, извлечённые методом сплошной выборки.
Имена собственные - это единицы языка, речи, служащие для определенно-конкретного называния отдельных предметов действительности. Подобная специализация имен собственных создает своеобразные особенности в лексическом значении, грамматическом оформлении и в функционировании. Ряд исследователей сходятся во мнении, что имена собственные не только называют определенный предмет реальности, но и сохраняют с этим предметом-объектом смысловую связь, поскольку «у собственного имени на первом плане - выделение предмета, на втором - соотнесение предмета с ему подобными» [1], и «имя собственное имеет тесную связь с объектом (не с понятием)» [2].
Каждая антропонимическая единица (имя, фамилия, отчество, прозвище и др.) обладает большим социально-типологическим и художественно-изобразительным потенциалом. Об этом говорят многочисленные исследования ученых антропонимистов, которые анализировали имена собственные с точки зрения становления, развития и функционирования в русском языке (В. Д. Бондалетов, В. А. Никонов, А. В. Супе-ранская, В. И. Супрун, О. Н. Трубачев), описали процессы ономастической деривации, онимиза-ции и апеллятивизации в русской онимии (М. В. Гор-баневский, Н. П. Колесников, Л. А. Введенская) и обращались к истории изучения ономастики (В. Д. Бондалетов, В. А. Никонов, А. А. Реформатский, А. В. Суперанская, О. И. Фонякова).
Каждый антропоним, помимо смысловой, семантической нагрузки, имеет, на наш взгляд, и определенную лексическую наполненность. Но вопрос о лексической наполненности имен собственных и фамилий до сих пор представляется наиболее сложным и дискуссионным, поскольку наличие-отсутствие у ИС лексического значения среди ученых-лингвистов трактуется неоднозначно. Ряд ученых утверждает, что ИС лишены лексического значения в силу их доминирующей номинативной функции (Ю. А. Карпенко), другие же, наоборот, говорят о том, «что в языке нет и не может быть лексических единиц, не имеющих значения. <...> «Онимы выглядят достаточно полноценными лексическими единицами, поэто-
му семантика их должна рассматриваться в рамках теории лексического значения» [3].
К тому же онимы, как и все другие лексические единицы, могут обладать экспрессивностью, определенной коннотацией, «отражая субъективное отношение автора текста к содержанию <...>, имеют созначение, которое сопутствует значению лексемы, и это также свидетельствует в пользу их полноценности как лексико-семанти-ческих единиц» [4].
Если говорить о так называемом «значении имени собственного» в текстах С. Романовского, то следует рассматривать их как совокупность категориального и собственно лексического планов семантики. Так, к примеру, у С. Романовского неоднократно встречается имя Вера (вариант - Верочка) [5], являющееся именем и реально существовавшего в истории человека (Вера Ивановна - супруга елабужского купца Ивана Ивановича Стахеева) и именем, переводимым с русского языка как «надежда, вера во что-то» («Верочкина роща»). Имя это обладает ярко выраженным коннотативным значением, заключающимся в присоединении к имени Вера уменьшительно-ласкательного суффикса.
В другом рассказе «Спасские вилы» фигурируют имена фольклорного типа - Иванушка (вариант - Иван) [6] и Марьюшка [7]. В «Словаре личных имен» [8] Н. А. Петровского оба антропонима указаны как восходящие к древнееврейскому языку, первый из которых в буквальном переводе означает «будет помилован», а другой -«отвергающая». Экспрессивность, т. е. субъективная оценка автора описываемых им героев также выражена в присоединении суффиксов ушк-/ -юшк-.
Фамилии также представляют актуальную и многообразную группу слов в творчестве С. Т. Романовского. Нам кажется целесообразным обратить внимание на лексическую сторону образования фамилий. Существует много работ, посвященных тематической организации лексики, в которых тот или иной пласт определенных слов объединяется в лексическое поле, так называемую обозримую часть словаря с однородными словами. Таковыми могут быть слова, относящиеся к одной категории вещей, которые окружают человека (техника, растительный мир, животные и т. д.), к определенному роду деятельности человека и многие другие. При изучении имен, прозвищ и фамилий важно определить лексическое поле, их область образования, что позволило бы создать специальные группировки и модели образования фамилий в современном русском языке.
Нельзя забывать, что фамилии по своему происхождению являются словами вторичного образования, а значит, нельзя судить о человеке, о
А. М. Ибрагимова. Лексическая наполненность имён собственных и фамилий в рассказах С. Т. Романовского
происхождении той или иной ячейки общества только по фамилии. Это было бы неточно и неправильно, да и недоказуемо. К примеру, фамилия Шахович могла принадлежать отнюдь не знатному человеку, не имеющему ничего общего с семьей династии ханов или шахов. Возможно даже, что такая фамилия была дана человеку по контрасту - он был беден - что встречается довольно часто в современном русском языке.
Огромную информацию дает анализ основ фамилий, в которых и заложена основная лексическая информация. Очень важно классифицировать фамилии по продуктивности / непродуктивности образования, а также по лексическим характеристикам. В рассказах С. Т. Романовского большинство фамилий имеют очень важную и яркую характерную черту - они народны, т. е. образованы на основе русского литературного языка и русских диалектов. К примеру, в рассказе «Лебеди» фамилия одного из героев - Банных [9]. Это одна из многочисленных фамилий, в основе которой лежит слово, обозначающее определенную постройку. Она образована от слова баня при помощи непродуктивного суффикса -ых, соответственно, является непродуктивной. Её продуктивными формами в русском литературном языке могут быть такие, как Банин, Банина и т. д. Есть немало фамилий, в которых представлено лексическое поле названий профессий. В рассказе «Алмазы» героиня, по профессии мастер-обкатчик, носит фамилию Платунина [10], что вполне объяснимо. В периодической системе элементов Д. И. Менделеева есть элемент платина, который является одним из благородных металлов. В рассказе фамилия героини созвучна с ним: платина - платинина - платунина (да и профессия обязывает её работать с такими веществами), соответственно, фамилия здесь - своего рода показатель принадлежности человека к той или иной профессии. С. Романовский в своих рассказах нередко приводит фамилии, среди которых представлены слова, обозначающие пищу, например, Никандр Иванович Макуха [11] («Набережная Блока»), где слово макуха общо означает «мучное изделие» [12] («жмыхи семян масличных растений» по «Толковому словарю русского языка» С. И. Ожегова), причем продуктивной формой этой фамилии в языке является форма Макухин. В другом рассказе («Таежный ноктюрн») героя зовут Сакко Иванович Солодовников [13]. Эта фамилия может быть представлена в языке в таких формах, как Соло-духа, Солодун, Солодарь (непродуктивные формы). С точки зрения лексической соотнесенности / состава русского литературного языка эту фамилию нельзя объяснить, можно лишь определить корневое слово, от которого оно образовано - <солод> - «это проросшее размолотое
зерно сладковатого вкуса, добавляющееся в тесто» [14]. У Романовского можно также выделить подгруппу фамилий, в которых раскрываются определенные черты характера человека: фамилии Крутой [15] (крут по нраву) и Гарный [16] (угарать, пьянеть) в рассказе «Хариус» очень точно характеризуют героев.
В рассказе «Я шел к тебе четыре года.» интерес представляет сложная по составу фамилия - Семиглазов [17]. Известно, что первые десять числительных у многих народов служили для обозначения детей в порядке их появления на свет (н-р, Пятаков, Тройнин). Но в этой фамилии числительное семь помимо конкретного числового значения имеет и другое, более абстрактное, определяющее повышенные интуитивные способности героя («седьмое чувство», «семь жизней»; «Дайте заснуть и не проснуться!» -говорит он своим товарищам, вскоре (во сне) его убьют немцы (никогда не проснется)).
В этой статье мы привели несколько примеров из рассказов С. Романовского о соотнесенности основ имен и фамилий с определенными лексическими полями. Но нельзя забывать, что язык меняется, некоторые слова выпадают из употребления и «канут в лету», а значит, и объяснение имен, фамилий с точки зрения лексики будет изменяться.
Таким образом, антропонимы являют собой не только лексически мотивированные слова, анализ которых позволяет раскрывать содержательно-фактическую и подтекстовую информацию, но и служат автору для формирования художественного времени и пространства, раскрытия духовного и культурного развития человека из народа. Кроме того, благодаря дополнительному комплексу ассоциативных значений имена собственные и фамилии в рассказах С. Т. Романовского указывают на социальный статус персонажа, его национальную принадлежность и обладают определенным историко-культурным ореолом.
Примечания
1. Бондалетов В. Д. Русская ономастика. М., 1983. 224 с.
2. Горбаневский М. В. В мире имен и названий. М., 1987. 206 с.
3. Супрун В. И. Ономастическое поле русского языка и его художественно-эстетический потенциал. Волгоград, 2000. 171 с.
4. Там же.
5. Романовский С. Т. Костер из тальника: рассказы. Елабуга, 2007. 216 с.
6. Там же.
7. Там же.
8. Петровский Н. А. Словарь личных имен. М., 1984. 480 с.
9. Романовский С. Т. Круг жизни: рассказы, повесть. М., 1983. 286 с.
10. Там же.
11. Там же.
12. Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка. М., 1997. 915 с.
13. Романовский С. Т. Круг жизни...
14. Ожегов С. И. Указ. соч.
15. Романовский С. Т. Круг жизни.
16. Там же.
17. Там же.
УДК 81
О. П. Глухова
СЕМАНТИКА ИМПЕРАТИВНЫХ ВЫСКАЗЫВАНИЙ В ПРОЗЕ Ю. ПОЛЯКОВА
В статье рассматривается семантика императивных высказываний в прозе Ю. Полякова. Автором описываются предложения с глагольными формами, входящими в русскую императивную парадигму и находящимися за её пределами. В центре внимания исследователя конструкции с категориальной императивностью, формирующие модальность как единую семантическую категорию.
The article is devoted to semantics of imperative statements in the prose of Yuri Polyakov. The author describes sentences with verb forms within the Russian imperative paradigm and beyond it. The investigator's attention is focused on constructions with categorial imperative meaning which form modality as a unique semantic category.
Ключевые слова: семантика, семантическая категория, императивная парадигма, модальность.
Keywords: semantics, semantic category, imperative paradigm, modality.
Функционально-семантический подход, при котором анализ языковых явлений направлен «как от семантики к средствам, так и от формы к функциям» [1], является оптимальной позицией для исследовательского рассмотрения целого ряда понятийных категорий, в их числе находится категория модальности. С категорией модальности тесно связано понятие «потенциальность», которое трактуется как способность вещи или ситуации «быть не тем, что она есть», это понятие, «которое связывает ирреальное с реальным» [2]. Признак потенциальности играет существенную роль в предпосылках и внутренней структуре императивной ситуации. Поскольку содержание императивного волеизъявления включает и направленность на преобразование некоторого ирреального «положения дел» в реальное, это предполагает, что в наличной ситуации с точки зрения говорящего существует возможность, необходимость и/ или желательность такого преобразования.
© Глухова О. П., 2010
Для лингвистических исследований последних десятилетий характерна отчетливая «прагмати-зация». Императивность и побудительность в них исследуются прежде всего в русле теории речевых актов, ядро которой было заложено в трудах Дж. Л. Остина и Дж. Р. Сёрля.
Объектом исследования в данной статье стала художественная система писателя реалистического направления, нашего современника, Ю. Полякова, а предметом анализа явились языковые средства выражения субъективно-модальных значений в прозаических произведениях писателя. Будет справедливым отметить тот факт, что произведения Ю. Полякова в лингвистическом плане совершенно не исследованы, в то время как произведения этого автора, мастера современной художественной палитры текста, заслуживают внимания, в первую очередь, с точки зрения особенностей выражения субъективных смыслов предложения. Его прозу отличает насыщенность комплекса взаимодействующих модальных значений предикативной конструкции, а язык произведений ярко демонстрирует средства и способы, формирующие модальность как единую семантическую категорию. Материалом исследования явились следующие произведения Ю. Полякова: романы «Замыслил я побег», повести «Парижская любовь Кости Гуманкова», «Сто дней до приказа», «Апофегей».
В рамках данной статьи нам представляется возможным рассмотреть семантику императивного высказывания в прозе Ю. Полякова как одно из самых ярких средств выражения субъективной модальности.
Важной особенностью императивного высказывания является то, что оно является одновременно и сообщением, и действием: говорящий не только сообщает о своем желании, но и пытается заставить адресата его выполнить. Императивная ситуация трактуется А. В. Бондарко как типовая содержательная структура, основными элементами которой являются субъект волеизъявления, субъект-исполнитель, предикат, раскрывающий содержание волеизъявления, исходящего от субъекта волеизъявления и обращенного к субъекту-исполнителю [3].
В современных исследованиях категория императивности рассматривается как подсистема модальных значений, как микрополе функционально-семантического поля модальности. Обращение к анализу смыслового содержания повелительности в связи с характером его языкового выражения дает возможность выделить два типа императивности.
Первый тип - категориальная императивность. Императивная семантика выступает как категориальное значение особых форм, в синтаксической структуре которых позицию сказуемого за-
