CC BY
203
Е. А. Овчинникова
ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЭТИКА В РОССИИ: ЭТАПЫ СТАНОВЛЕНИЯ
При рассмотрении истории становления теоретической этики в России необходимо учитывать различные периоды, этапы влияния западноевропейской мысли на формирование этики как научной философской дисциплины, этико-философского сознания.
С XI в. на Руси появляются первые переводные дидактические нравоучительные сочинения, главная тема которых — ответ на вопрос, «како житии всякому человеку». Нравоучительные сочинения в древнерусской традиции представлены разнообразными жанрами: это всевозможные собрания афоризмов, слова, поучения, притчи, жития. Задача учительной литературы — наставление в добродетельных поступках, стремление представить должные нормы поведения и дать практические советы и рекомендации. Своеобразие нравоучительных текстов Древней Руси определяется наличием в них разнообразных сведений — богословских, философских, исторических, домостроительных правил, житейской мудрости, представлений о человеке, мире, природе. Синкретизм нравоучительного текста отражал в целом синкретичность мировоззрения древнерусского человека, что проявлялось также в единстве художественного образа и нравственно-императивного содержания. Этика (или ифика) была представлена в ранних сочинениях как «наука нрава», связывалась с именем Аристотеля и трактовалась именно в аспекте нравоучения.
Формирование собственно этики как науки с четко очерченным предметом, структурой, категориальным аппаратом относится ко второй половине XVII в. и связано прежде всего с западнорусским влиянием, освоением латинского наследия.
Актуализация отношения к наследию латинской схоластики и прежде всего схола-стизированной философской системе Аристотеля была связана с процессом европеизации, наметившимся еще во второй половине XVI в. Но особенную остроту этот вопрос приобретает в середине XVII в., в царствование Алексея Михайловича. Это было связано с политикой присоединения Украины к России, которая в полной мере выявила актуальность соотношения православия и католицизма, с одной стороны, и роли западного духовного наследия — с другой. Во второй половине XVII в. идеи Аристотеля проникали на Русь преимущественно польско-латинскими путями, его сочинения были известны на латинском языке и в польских переводах. На тексты Аристотеля ссылаются Симеон Полоцкий и его последователи Сильвестр Медведев и Карион Истомин, братья Лихуды.
Мыслителями XVII в. этика стала пониматься как самостоятельная философская наука, являющаяся не только составной частью философской системы, но и фактически основой всех философских построений. Так, Симеон Полоцкий разделяет философию на «разумительную» (умозрительную), т. е. логику, «естественную» (физику) и «нравственную» (этику). Этике в этой системе отводилось первостепенное значение, ибо основной функцией и задачей философии, по мнению Полоцкого, является «врачевание души» («Яко врачество болезнь исцеляет, философия нрав зол души исправляет» [1, с. 71]). Задача философии видится Полоцкому в нравственном наставлении человека: «Философия учит благо жить» [1, с. 70].
© Е. А. Овчинникова, 2010
Влияние схоластической традиции обнаруживается в построении наиболее ранних (XVII — начало XVIII в.) курсов этики в Киево-Могилянской академии [2].
Поворот в противосхоластическую сторону был совершен Феофаном Прокоповичем. Во многом под влиянием лютеранских систем (которые, однако, не лишены были определенных схоластических элементов) Феофан Прокопович отходит от схоластического направления. В богословии Прокопович «отделил богословие догматическое от нравственного, специализировав и то и другое и точнее определив их задачи», тем самым «утратив путаницу в преподавании того и другого» [3, с. 26]1. Предмет нравственного богословия, по Феофану Прокоповичу, — «добрые дела, обозначаемые в Писании именем любви. Любовь двоякая: к Богу и ближним, поэтому нравственное богословие рассуждает 1) о религии как выражении любви к Богу, 2) о справедливости, которая состоит в любви к ближнему». Этику Прокопович трактует как самостоятельную науку, отделяя, разграничивая этику и нравственное богословие, определяя предмет этической науки и нравственного богословия [4, с. 286-335].
Разграничение предмета этики и нравственного богословия, предпринятое Феофаном Прокоповичем, позволяет в дальнейшем осмыслять их как самостоятельные науки, обладающие своеобразием и спецификой построения моральных систем. Нравственное богословие в России складывается на протяжении всего XIX в., оказывая влияние на формирование религиозной этической мысли [3].
К середине XVIII в. уже повсеместно преподавание философии от ориентации на схоластизированную систему Аристотеля переходит к вольфианскому учению. В соответствии с вольфианской системой философия разделялась на «рациональную, целью которой было научить управлять действиями ума; моральную, имевшую целью определить действия воли или нравы, и натуральную, или естественную, имеющею задачею исследовать все, что есть в природе» [5]. В свою очередь натуральная философия разделялась на физику, математику и метафизику (именовавшуюся также естественным богословием), рациональная включала диалектику и логику. Моральная философия изучала принципы и свойства человеческих действий с целью определить понятие высшего блага как конечной цели человеческого существования и основные добродетели, необходимые для достижения блага. Дисциплинарно этика складывается преимущественно под влиянием немецкой традиции, что объясняется прежде всего ориентированностью в построении университетского образования на немецкие образцы. Это сказывается на характере построения курсов, издании переводных учебников для университетов и гимназий.
Позднее (в конце XVIII — начале XIX в.) этическое знание в России испытывает влияние моральной философии И. Канта, что нашло выражение в формировании идеи автономии морали и предметного построения теоретической этики в России. В 1795— 1797 гг. нравственную философию в кантовском духе в Московском университете читал воспитанник Тюбингенского университета профессор И. М. Шаден, который, как отмечали современники, будучи воспитанным на философии Вольфа, знакомил своих студентов и с учением Канта. С 1803 г. в Московском университете работали геттингенский профессор И. Буле и Х. Ф. Рейнгардт. Последний опубликовал несколько сочинений, построенных на кантианских идеях (Система практической философии. М., 1807; Естественное право. Казань, 1816).
В Харьковском университете с идеями Канта знакомили профессора И. Шад и Л.-Г. Якоб. Оба они были авторами учебников по философии. Учебные руководства
1См. об этом также: [6—8].
Якоба по логике, метафизике, естественному праву, практической философии были приняты не только в Германии, но и за ее пределами. Для российских гимназий им был специально написан учебник, переведенный на русский язык Н. И. Бутырским [9]2.
Однако в двадцатые годы XIX в. завершается первоначальный этап освоения кантовского этического наследия. К сожалению, завершается довольно трагически — с увольнениями и высылкой многих профессоров российских университетов, а затем и закрытием кафедр философии.
В то же время в начале XIX в. моральная философия Канта вызвала дискуссию в русской университетской среде. Анализу проблемы обоснования морали были посвящены лекции профессоров Казанского университета. В 1817 г. профессор Иосиф Срезневский выступил с «Рассуждением о разных системах нравоучения, сравненных по их началам». В своем «Рассуждении» по «Кантовой Критике практического ума» Срезневский выделяет семь систем «нравоучения», в том числе и «учение системы, основанной на понятии нравственного закона». Соглашаясь с этой системой — «Итак, идея нравственного закона современна разуму и тем более в оном раскрывается, чем более он сам образуется и просвещается», — Срезневский тем не менее критикует кантовскую систему за то, что Кант «слишком большое различие полагает между теоретическим и практическим разумом, который в самом деле есть один и тот же» [10, с. 25—26].
Проблема автономии морали является предметом обсуждения профессора теоретической и практической философии Казанского университета А. Лубкина. В «Рассуждении о том, возможно ли нравоучению дать твердое основание независимо от религии» (Казанский университет, 1815) Лубкин выдвигает ряд аргументов против идеи автономии морали, утверждая необходимость основывать мораль на религии, а не выводить религию из морали. Таким образом, практическая философия Канта уже в первые десятилетия XIX в. становится объектом пристального внимания и обсуждения в университетской среде.
В середине XIX в. этическая мысль, лишенная кафедральной, университетской формы своего выражения, проявляется в русской публицистике, которая задает этической мысли социально-политическую направленность, и во взглядах ученых-естествоиспытателей, приобретая позитивистские ориентации.
Только в семидесятые годы XIX в. начинается постепенное возрождение университетской философии в России, духовный облик которой вновь будет определять немецкая философия. Значение Канта для русской философской мысли подчеркивал Вл. Соловьев. Кант, по замечанию Вл. Соловьева, поднял общий уровень философского мышления, а в области этики «дал безукоризненные и окончательные формулы нравственного принципа и создал чистую или формальную этику как науку столь же достоверную, как чистая математика» [11, с. 199].
Влияние Канта и кантианства было особенно значительным в Московском и Петербургском университетах. В учебные программы университетского образования были возвращены общефилософские курсы, курсы истории философии, такие разделы философского знания, как этика и эстетика.
Одним из представителей академической, университетской философской традиции был Александр Иванович Введенский, возглавлявший кафедру философии Петербургского университета с 1888 г.
Если в начале XIX в. в курсах этики, ориентированных на моральную философию Канта, акцент делался прежде всего на идее автономии морали, обосновании предмета
2Учебник был отпечатан в Риге на немецком языке и включал в себя восемь частей. Русский перевод был издан Главным Правлением училищ как основное руководство по философии.
этики и вычленении категориального аппарата, то на более поздних этапах развития русской этической мысли в центре внимания философов оказывается проблема кантовского метода, метафизическое обоснование нравственности, императивность теоретической этики. В работах А. И. Введенского метафизическая проблематика занимает центральное место. Метафизика, как полагает философ, входит в состав «цельного мировоззрения». Следуя критической философии Канта, русский мыслитель на первое место выносит проблему формирования научного мировоззрения, сущностью которого является вопрос о смысле жизни («Совокупность ответов на все вопросы, возбуждаемые вопросом о смысле существования человека, называется мировоззрением»). Мировоззрение включает научное знание и метафизическую морально обоснованную веру. Таким образом, в этической теории А. И. Введенского нашли отражение основные моральные проблемы, прежде всего — проблема смысла жизни [12], свободы воли [13], нравственного обоснования веры, морального императива.
Кантианство, доминируя в университетской традиции, тем не менее, не определяет все многообразие этических систем и построений в русской мысли конца XIX — начала XX в.
Именно в этот период понятийно оформляется и сам термин «теоретическая этика», предметом которой является прежде всего проблема обоснования морали и категориальное построение этических систем.
Литература
1. Симеон Полоцкий. Избранные сочинения. М.; Л., 1953.
2. Памятники этической мысли на Украине XVII — первой половины XVIII столетия / Сост., пер. с лат., вступит. статья и примечания М. В. Кашубы. Киев, 1987.
3. Бронзов А. А. Нравственное богословие в России в течение XIX столетия. СПб., 1901.
4. Прокопович Ф. Фшософсш твори: В 3 т. Киев, 1979. Т. 1.
5. Никольский Ал. Русская духовно-академическая философия как предшественница славянофильства и университетской философии в России // Вера и разум. Харьков, 1907. № 2.
6. Тихомиров Ф. А. Трактаты Феофана Прокоповича о Боге едином по существу и троичном в Лицах. СПб., 1884.
7. Смирнов С. История Московской славяно-греко-латинской академии. М., 1855.
8. Архангельский А. Духовное образование и духовная литература в России при Петре Великом. Казань, 1883.
9. Якоб Л. Г. Курс философии для Гимназий Российской Империи. СПб., 1813.
10. Срезневский И. «Рассуждением о разных системах нравоучения, сравненных по их началам». Казань, 1817.
11. Соловьев В. С. Кант // Философский словарь Вл. Соловьева. Ростов н/Д., 2000.
12. Введенский А. И. Условие позволительности веры в смысл жизни // Ввведенский А. И. Статьи по философии. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996.
13. Введенский А. И. Спор о свободе воли перед судом критической философии// Введенский А. И. Статьи по философии. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996.
Статья поступила в редакцию 17 июня 2010 г.
