CC BY
107
УДК 811.341.4 : 81'372.2
ББК 81.752
Т 46
Тихонова А.П.
Кандидат филологических наук, доцент кафедры английской филологии Адыгейского государственного университета, e-mail: [email protected]
Теонимия хаттского языка: сравнительно-исторический и типологический аспекты
(Рецензирована)
Аннотация:
Проводится словообразовательный анализ хаттских имен богов путем сравнения абхазо-адыгских корневых морфем. Выявлены именные словообразовательные модели хаттского языка, которые, как и в абхазо-адыгских языках, основаны на словосложении и образуют композиты, что доказывает близкое родство хаттского и абхазо-адыгских языков на морфолого-словообразовательном уровне.
Ключевые слова:
Теоним, политеизм, монолатрия, иерошифика, корень, композит, близкое родство
Tikhonova А.Р.
Candidate of Philology, Associate Professor of English Philology Department, Ady-ghe State University; e-mail: [email protected]
Theonyms in the Hattian language: comparative-historical and typological aspects
Abstract:
By comparing Abkhaz-Adyghe root morphemes we carried out word-formative analysis of Hattian god's names. Noun word-formative models in the Hattian language were revealed. Like in Abkhaz-Adyghe languages, they turned out to be formed by adding two or more words, thus producing composites, which confirms close relationship of Abkhaz-Adyghe languages on the morphological and word-building level.
Keywords:
Theonym, polytheism, monolatry, hieroglyphic, root, composite, close relationship
Жизнь народа неразрывно связа- че не запечатлелся бы в его речи. Каждое
на с его языком, в котором отражается слово-понятие, если удается раскрыть его
и фиксируется его история, материаль- историческое содержание, представляет
ная и духовная культура, «...язык - са- ценнейший документ, по древности своей
мое многогранное, - по словам Абаева конкурирующий с древнейшими памят-
В.И., - из проявлений деятельности чело- никами материальной культуры» [1: 9].
века. Язык народа - это его исторический Мы убеждаемся в том, что язык при всех
опыт, обобщенный и зафиксированный в своих изменениях продолжает сохранять-
словах-понятиях и грамматических кате- ся, если не в своем первоначальном виде,
гориях. Нет такой стороны, такого закоул- то, во всяком случае, в таком состоянии,
ка бытия человека, который так или ина- которое позволяет его узнавать на протя-
жении целых тысячелетий.
Исключительная близость, а иногда и полное совпадение сторон материальной и духовной жизни носителей древнего и современных языков дают основания полагать, что своими корнями они уходят в единое языковое и культурное пространство. Вряд ли является случайным совпадением поклонение древних хаттов богу грозы (Sa.ru) и поклонение адыгов богу молнии и грома Шыбле (Shible), а абхазов - богу луны, которому молились и хат-ты (Kasku), а также существование у тех и других культа бога кузнечного ремесла. Все это свидетельствует о генетическом родстве хаттского и абхазо-адыгских языков и общности их культур.
По мнению Бетрозова Р.Ж., адыги вместе с абхазами - потомки древнейшего аборигенного населения кавказско-анатолийского региона и имеют родственные связи с хаттским - мертвым языком Малой Азии [2: 76-77]. Установление родства хаттского и современных абхазо-адыгских языков невозможно без реконструкции и этимологического анализа лексических единиц. Иванов Вяч.Вс. считает, что для установления родства двух или более языков (как древнеписьменных, так и современных) возможно сравнение не слов, а корневых лексических морфем с учетом темпа обновления базисного словаря, а также структурно-фонологического и грамматического расхождения родственных языков в зависимости от внешних и внутренних факторов эволюции языка [3: 1]. Исключительная архаичность строя абхазо-адыгской речи, представляющей будто бы реликтовый остаток древнейшей речи человечества, чуть ли не дородовой эпохи, как отмечал Марр Н.Я., ссылаясь на Гиннекена Ж., позволяет использовать абхазо-адыгские языки для восстановления праязыка [4:1].
На основе анализа абхазо-адыгских корней можно восстановить логико-понятийную структуру многих лексических единиц хаттского языка. Фактически до начала XX в. абхазо-адыгские языки
оставались бесписьменными и существовали в виде устных диалектов в условиях изоляции горами Северного Кавказа, т.е. в самых благоприятных условиях для сохранения архаичных форм.
Предметом настоящей статьи является исследование теонимов - имен богов в хаттском языке в сравнении с абхазо-адыгским пантеоном богов. При анализе корней слов во внимание принимались регулярные фонетические соответствия в хаттском и абхазо-адыгских языках [5: 278-284]. Как отмечает Иванов Вяч.Вс., религия хатти продолжает древнейшую культуру Малой Азии VII-го и VI-го тысячелетия до н.э. [6: 9].
Действительно, пантеон богов Египта и Месопотамии, а также хаттских богов, позднее заимствованных у хаттов хеттами, отличается поразительным единством. Однако языковое обозначение единых богов у них разное. Разные народы трансформировали единые образы и наполнили их своим национальным содержанием, которое вместили в тщательно отшлифованную народом свою национальную форму, то есть сделали их самобытным и оригинальным творением собственной культуры [7: 175-176]. Например, бог солнца у египтян именуется Amen-Ra (Амон-Ра), у шумеров - Utu (Утту), у хаттов - Están (Эштан). Бог луны у египтян - Honsu (Хонсу), у шумеров -Nanna (Нанна), у хурритов - Kusuh (Кусух), у хаттов - Kasku (Кашку).
Первобытное мышление не знает отвлеченных понятий. Оно конкретно, не рас-члененно, образно. Образ есть зрительный внешний вид, зрительная «наружная сторона» предмета. Образное мышление выполняет ту же познавательную функцию, что и понятия [8:19-21]. При этом древний человек отождествляет название предмета или явления с самим предметом или явлением, отсюда табу - наложение запрета на названия определенных предметов, существ и явлений, вызывающих суеверный страх. Стремясь ублажить богов и силы природы, при-
равниваемые во многих случаях к богам, древний человек прибегал к магической силе слова, используя эвфемизмы.
В своей статье «Хаттские божества и их эпитеты» Лярош Э. отмечает, что хаттские божества имеют два имени: под одним именем они известны среди людей, под другим - среди богов [9:187]. Так вот, имена хаттских богов, известные среди людей, как правило, оказываются перифрастическими, что, на наш взгляд, связано с табуированием.
Как показал анализ теонимов, религия хаттов 3-го тыс. до н.э. свидетельствует о политеизме и стремлении к мо-нолатрии - выделению главного бога (ua-shapu «верховный бог», uah <иа + ah «бог-глава», ср. убых. uaha/waha) или, по крайней мере, нескольких основных богов, а также следы утверждения патриархата. Имена богинь относятся к более раннему периоду матриархата. Как правило, названия хаттских богов представляют собой композиты, также типичные и для абхазо-адыгских языков.
В названиях хаттских богов и правителей, образованных путем сложения именных корней друг с другом, просматриваются архаичные черты первобытно-родовой общины, а именно, главенствующая роль отца. В осмыслении действительности первобытный человек использует элементы более знакомой и понятной ему среды, отсюда отождествление бога с отцом. Например, хагтское имя бога-правителя Tabarna содержит следующие именные корни: ta «отец», bar «большой» (субстантивированная причастная форма от бэ/пэ - бэр, пэр,) и па «око», буквально «око большого отца», т.е. 'тот, кто все видит'. Сравните с адыгскими корнями: а-тэ, ты «отец», бэ «много», бэрэ «долго», нэ «глаз».
Аналогичная словообразовательная модель (сложение именных корней) используется и в современных адыгских языках, например, каб. Уаирсьуэ (адыгейск. Уашъхьо) «бог неба»: уэ «небо», ирсьуэ «синий, голубой»; адыгейск. Тхьэшхо «великий
бог»: тхъэ «бог», иао «большой».
В египетской иерошифике бог солнца Ra изображался в виде божественного таза, ока [10: CVI]. Таким образом, за названием Tabarna скрывается имя самого главного божества хаттов, бога солнца.
В речи жителей Тлюстенхабля (Адыгея) Симон Джанашиа зафиксировал пример ссылки на божий глаз (1929 г.). В ответ на пожелание доброй ночи Уи чэщ ш1уы «Спокойной ночи» следует ответ Тхьам ынэш1у къыпщэф «Пусть за тобой следит добрый божий глаз [11:147].
Название хаттского бога Tashapuna состоит из следующих корней: ta «отец», sha «голова», «глава» (ср. с адыгейск. шъхьэ <<голова, глава, начальник»), от которого произведена основа shapu «верхушка», па «око»: букв, 'око верховного отца'. Сравните с адыгейск. шъхьапэ «верхушка».
Другое имя бога солнца - Asían < Astana (варианты Están, Istan, хетт. Istanu) - также представляет собой сложное слово и включает следующие именные компоненты: as «свет», ta «отец», па « глаз». Сравните с абхазо-адыгскими корнями: абх. а-шара «рассвет, утро», абх.абаз. алашара «свет», ще элемент л а обозначает «глаз»; каб. пщэд-джыжъ «утро», адыгейск. стын «гореть», абх.абаз. цы «горение». Так как для абхазо-адыгских языков характерно опущение конечного гласного в связи со сдвигом ударения, конечный гласный был утрачен. Сравните адыгейск.: уцы -уц «трава», унэ -ун «дом»; хатт. Astana -Astan.
Название другого хаттского бога, покровителя кузнечного ремесла, Hasamil состоит из следующих именных компонентов: ha «покровитель», sa «кузнечный горн», -il - показатель мужского пола, м - фонетическое наращение, эпентеза. Сравните с абхазско-адыгскими корнями: абх. ахы «голова, глава», ах, ха «владыка, покровитель», убых. ахы «князь», убых. mesa «очаг, печь, горн, топка», адыгейск. л1ы «мужчина».
Инал-Ипа Ш.Д. отмечает, что убых. ахы «князь» и абх. ах/ха - слова одного и
того же корня, первоначально обозначали патриархально-родового или племенного вождя ах/ха великого владыку, покровителя. О глубокой древности происхождения ах свидетельствует и то, что это слово в разных значениях, главным образом в смысле владыки, всевышнего, встречается в архаических языческих религиозных текстах, например в обращении к богу грозы под именем Афьг. Афы, пехамбар ахъ -ах ду! О, повелитель грома, молнии и дождя! Слово anexa (апс-ха) Инал-Ипа Ш.Д. толкует как «царь Абхазии» [12: 169].
В пантеоне богов Малой Азии бог-кузнец не значится. Это сугубо хаттское явление. Однако исключительно важное место культа кузни у абхазов и адыгов может рассматриваться как продолжение традиции, существовавшей у хаттов. Адыгский покровитель кузнецов, бог железа и оружия -Лъэпшъ (каб.-черкес. Лъэпщ), абхазский покровитель кузни - Шьашэы. Наличие культа бога кузнечного ремесла свидетельствует о значительной роли данной отрасли производства в жизни как в хаттском, так и абхазо-адыгском социуме.
Хаттское наименование бога грозы Saru (Таги) также содержит лексический элемент, связанный со светом, огнем, sa. Хеттское наименование бога грозы Te-ssub более позднего происхождения и, скорее всего, представляет собой гибридное образование, где те «отец» - хаттский элемент, a ssub - хурритское заимствование. В современном адыгейском языке название бога молнии и грома Шыбле, каб. Щыблэ содержит элементы, связанные со светом, огнем шы/щи, блэ «светить».
В свое время Люлье JI. отмечал, что религиозная система черкесов столь консервативна, что и в X в., хотя адыги и исповедуют христианскую веру, они увязывают ее со своей полуязыческой религией: они поклоняются Шыблэ - богу молнии (блэ - гореть); огонь, молния, стрелы - его атрибуты. Во власти Шыблэ находятся такие стихии, как вода, огонь. После молитвы, обращенной к Шыблэ о ниспослании
дождя, в жертву приносят барана, козла, корову или быка. Как видно, древний обычай жертвоприношения не изгладился под влиянием христианства [13: 32-36].
Консервативность адыгской религиозной системы легко объяснить, если вспомнить, что адыги занимались земледелием в экстремальных условиях, в условиях частых засух. От успешного урожая и хорошего состояния скота зависела их жизнь, отсюда обращение к древним магическим практикам, которые дожили до наших дней в виде обряда вызывания дождя «хъанцэгуащ(э)».
В названии хаттского бога плодородия ТеНрти или как его еще называют «бога крови» просматриваются следующие корни: - отец, рти - сын, ребенок. Что касается корня -Ы-, возможно его двоякое толкование: лъы - кровь (имя) или в ауслауте лъы - лежать, класть (шагол) т.е., приносить в жертву богу сына.
Имя жены бога плодородия ТеНрти - На(ерти - состоит из следующих корней: ка «зерно, ячмень», «отец», рти «дитя» букв, 'дитя бога зерна'.
Именной корень ка (ср. адыгейск. хьэ «ячмень») также входит в название богини зерна На1ата (Науатта) Хаяма. Сравните: адыгейск. хьэ «ячмень», «/«имеет»; мэ «дух, внутренняя, моральная, жизненная сила», абх. амч, абаз. мчы «сила», мчыдара «бессилие», букв, 'ячмень имеет жизненную силу'. Перед нами сложное слово с глагольным корнем, равное предложению, типичное для адыгских языков.
Другим важным божеством хаттского пантеона был Лев-царь, известный среди людей как \Jassizzili (Вассицили), а среди богов - под именем Iакека11аЫка1 (*аШка-1а) «непобедимый». Оба слова легко объяснимы с помощью адыгских корней.
Название 17ашггШ: иа «небо, небесный», шгг «грива», -И- «мужчина, показатель мужского пола». Сравните с адыгскими корнями: уэ «бог, небо», шы-сэку грива, л1ы «мужчина», букв, 'небесная, божественная грива'.
Сравните хатт. Iакека!, IаЫка!
«победитель» с адыг. корнями: адыгейск тек1он, каб. тек1уэн «победить», хьэлъэ «трудный», хьэлъэу «трудно».
Имя хаттского бога войны Zababa (the war-god) легко поддается интерпретации с помощью убыхского и адыгских языков: убых. zaya «война», адыгейск. зао «война», каб. зауэ - «война», каб. бабэ «почтительное обращение близких к старому человеку».
Хаттское название бога луны Kasku (Кашку) также является композитом и содержит следующие элементы: has «сверкание, блеск», ku «желтый» Сравните с абхазскими и адыгскими корнями: абх.а-кашра «сильно греть, сверкать (о солнце)», убых. гъоа, адыгейск. гъожьы, каб. гъуэжъ, в которых компонент гъо/ гъуэ означает «желтый».
Лавров Л.И. отмечает, что у абхазов существовало некогда поклонение луне, следы которого не сохранилось у кабардинцев и адыгов. Но то, что культ бога луны существовал у адыгов в начале XVIII в., видно из сочинения де ля Мо-трэ (Voyages du S-Z A. de la Motraye), который говорит, что некоторые адыги почитают луну и поклоняются ей [14: 269].
Общим для хаттского и абхазо-адыгских языков является также наличие домашних божеств. Хеттизированное имя хаттского божества Uel-uahisi оказалось легко членимым на составные корни и рас-
шифровывается как «боги дома» (т.е. боги, охраняющие домашний очаг): ие1 «дом», иа «бог», -к -показатель множественного числа, т.е. иак боги, т - находятся, букв, 'сидят'. Сравните с адыгейским -ис «сидит (в)», «находится (в)»: Ар унэм ис. Он (она) дома, букв, 'он в доме сидит'.
Меретуков М.А. отмечает, что многие шапсуги до сих пор помнят свои родовые домашние божества, которым они поклонялись, например божество-покровитель домашнего очага онджжъ-ытхъ, букв, 'бог очага', которому, по его мнению, в абхазском соответствует ажа-раха [15: 526].
Анализ хаттской теонимии позволил выявить, что для словообразования хаттского языка продуктивно использовалось словосложение. Сравнение хаттского и абхазо-адыгского лексического материала со всей очевидностью подтверждает родство хаттского и абхазо-адыгских языков, а повторение одних и тех же элементов в разных композитах свидетельствует о том, что наименования хаттских богов не являются заимствованиями, а представляют собой аутентичные образования, построенные по словообразовательным моделям хаттского языка. Говоря о взаимосвязи языка и истории, можно сделать вывод, что хатты имели развитую систему религиозных воззрений, знали железо, были земледельцами, кузнецами.
Примечания:
1. Абаев В.И. Осетинский язык и фольклор. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1949. 608 с.
2. Бетрозов Р. Происхождение и этнокультурные связи адыгов. Нальчик: Нарт, 1991.168 с.
3. Иванов Вяч.Вс. К исследованию отношений между языками // Вопросы языкового родства. 2009. № 1. С. 1-12.
4. Марр Я. О языке и истории абхазов. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1938. 439 с.
5. Тихонова А.П. Звуковые корреляция согласных и гласных в хаттском и абхазо-адыгских языках // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. Филология и искусствоведение. Майкоп, 2014. Вып. 2 (140). С. 81-86.
6. Иванов Вяч.Вс. Луна, упавшая с неба. М.: Худож. лит., 1977. 315 с.
7. Тресков И.В. Фольклорные связи Северного Кавказа. Нальчик: Кабардино-Балкарское книжное изд-во, 1963. 348 с.
8. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. 2-е изд. испр. и доп. М.: Восточ.
лит., 1998. 800 с.
9. Laroche Е. Hattic Deities and their epithets // Journal of Cuneiform Studies. Vol. 1, № 3 (1947). P. 187-216. URL: http://www.jstor.org/stable/1359432
10. Wallis Budge E.A. An Egyptian Hieroglyphic Dictionary. N. Y., 1978. Vol. I. 580 p.
11. Гишев H.T. От первых записей слов до начала научного изучения адыгейского языка (520 г. до н.э. - 1920-е годы н.э.). Майкоп: Полиграф-Юг, 2009. 160 с.
12. Инал-ипа Ш.Д. О содержании термина «апсха» - «царь Абхазии» // Труды Абхазского института языка, литературы и истории им. Д.И. Гулиа XXXIII-XXXIV Изд-во Академии наук Грузинской ССР. Сухуми, 1963. С. 168-178.
13. Люлье Л.Я. Черкессия. Историко-этнографические статьи // Северо-Кавказский филиал традиционной культуры. Краснодар: Возрождение, 1927. 47 с.
14. Лавров Л.И. Доисламские верования адыгейцев и кабардинцев // Религиозные верования адыгов: хрестоматия исследований. Майкоп: Изд-во АТУ, 2000. С. 269-273.
15. Меретуков М.А. Культ очага у адыгов // Религиозные верования адыгов: хрестоматия исследований. Майкоп: Изд-во АГУ, 2000. С. 525-527.
References:
1. Abaev V.I. The Ossetian language and folklore. M.-L.: «The Academy of Sciences of the USSR», 1949-608 p.
2. Betrozov R. Origin and ethno-cultural communications of Adyghes. Nalchik: «Nart», 1991.-168 p.
3. Ivanov Vyach.Vs. Study of the relationship between languages // Problems of Language kinship, №1,2009. S.l-12
4. Marr Ya. Language and history of Abkhazians. M.-L.: The Academy of Sciences of the USSR, 1938.-439 p.
5. Tikhonova A.P. Correlation of Consonants and Vowels in the Hattian and Abkhaz-Adyghe Languages // The Bulletin of the Adyghe State University. Series «Philology and the Arts». Maikop, 2014. Iss. 2 (140), P. 81-86.
6. Ivanov Vach.Vs. The Moon Fallen from the Sky. M.: «Fiction», 1977. - 315 p.
7. Treskov I.V. Folklore connections of the North Caucasus. Nalchik: Kabardino-Balkaria book publishing house. 1963. - 348 p.
8. Freidenberg O.M. Myth and Literature of Antiquity. 2nd ed Revised and supplemented. M : «Eastern Literature», Russian Academy of Sciences, 1998. - 800 p.
9. Laroche E. Hattic Deities and their epithets // Journal of Cuneiform Studies, Vol. 1, №3 (1947) pp. 187-216 http://www.jstor.org/stable/1359432
10. E.A. Wallis Budge An Egyptian Hieroglyphic Dictionary. - Vol. I. N.Y.: Dover Publications, 1978.-580 p.
11. Gishev N.T. From the First Recordings of the Words to the Beginning of the Scientific Study of the Adyghe Language (520 ВС -1920 AD). Maikop: «Polygraph-South». 2009-160 p.
12. Inal-Ipa Sh.D. The content of the term «Apsha» - «the king of Abkhazia» // Works of Abkhazian Institute of the Language, Literature and History. Named after D.I. Gulia XXXIII-XXX-IV The Academy of Sciences of the Georgian SSR, Sukhumi, 1963. - P. 168-178
13. Luillier L.Ya. Circassia. Historical and Ethnographic articles. The North Caucasus Branch of Traditional Culture. Krasnodar: «Revival», 1990. - 47 p.
14. Lavrov L.I. Pre-Islamic beliefs of Adyghes and Kabardians // Religious Beliefs of Adyghes. A Reader of Research. Maikop: ASU, 2000. - P.269-273.
15. Meretukov M.A. The Adyghe Cult of Hearth// Religious Beliefs of Adyghes. A Reader of Research. Maikop: ASU, 2000. - P.525-527.
