CC BY
154ИНСТИТУТЫ И ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ
Игорь ЮШКОВ Александр ПЕРОВ
ТЕНДЕНЦИИ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ЭНЕРГЕТИКИ В ЕС: ОЦЕНКА ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ РОССИЙСКИХ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИХ ИНТЕРЕСОВ
В данной статье рассматриваются некоторые аспекты правового регулирования энергетического сектора в Европейском Союзе. В настоящее время правовые основы функционирования энергетического рынка ЕС определяется следующими важными факторами. Во-первых, тем, что Евросоюз стремится сохранять за собой роль мирового лидера в глобальной политике сокращения выбросов CO2 за счёт перехода на возобновляемые источники энергии (ВИЭ) с одновременным сокращением доли ископаемого топлива в энергобалансе. Вторым ключевым фактором выступает процессы демонополизации и либерализации в энергетическом секторе ЕС. Это, в том числе, видится залогом укрепление энергетической безопасности, что подразумевает диверсификацию источников энергоресурсов и маршрутов их доставки. Происходящая под влиянием данных факторов трансформация европейской энергетической политики в свою очередь привносит серьёзные вызовы для российского энергетического экспорта в страны ЕС. Подобная ситуация требует от России принятие эффективных ответных мер по реагированию на данные угрозы.
В настоящее время правовые основы функционирования энергетического рынка ЕС определяется, во-первых, тем, что Евросоюз стремится сохранять за собой роль мирового лидера в глобальной политике сокраще-
ЮШКОВ Игорь Валерьевич, старший преподаватель Финансового университета при Правительстве РФ. Адрес: Российская Федерация, г. Москва, 125993, Ленинградский пр-т, д. 49. E-mail: [email protected]. SPIN-код: 5693-0136
ПЕРОВ Александр Валентинович, кандидат политических наук, руководитель спецпроектов Фонда национальной энергетической безопасности. Адрес: Российская Федерация, г. Москва, 107996, ул. Садовая-Черногрязская, д. 8, стр. 1. E-mail: [email protected].
Ключевые слова: Евросоюз, Россия, правовое регулирование энергетики, энергетическая политика, экспорт энергоресурсов, энергетическая безопасность, ископаемое топливо.
Дата поступления в редакцию 5.05.2020.
ния выбросов CO2 за счёт перехода на возобновляемые источники энергии (ВИЭ) с одновременным сокращением доли ископаемого топлива в энергобалансе. Вторым ключевым фактором выступают процессы демонополизации в энергетическом секторе ЕС. Это, в том числе, видится залогом укрепления энергетической безопасности, что подразумевает диверсификацию источников энергоресурсов и маршрутов их доставки. Происходящая под влиянием данных факторов трансформация европейской энергетической политики в свою очередь привносит серьёзные вызовы для российского энергетического экспорта в страны ЕС, что требует принятия ответных мер.
Курс ЕС на декарбонизацию энергетики
ЕС уже долгое время предпринимает действия по последовательному сокращению парниковых выбросов и развитию ВИЭ, всё более стремясь увязать их со своей энергетической политикой. Так, в октябре 2014 г. Европейская комиссия одобрила «Основные направления политики в области климата и энергетики» (Энергостратегия-2030) (2030 Framework for climate and energy (2030 Energy Strategy)) [2030 Energy Strategy]. В ней ставилось к 2030 г. достижение следующих целей:
• Сокращение выбросов парниковых газов на 40 % по сравнению с 1990 г.
• Увеличение доли ВИЭ в общем энергопотреблении как минимум на 27 % по сравнению с 1990 г. (затем, в рамках пакета «Чистая энергия для европейцев» целевой ориентир был повышен до 32 %).
• Установление целевого показателя энергоэффективности на уровне не менее 32,5 % — с возможным пересмотром в 2023 г. При этом из-за разногласий внутри ЕС и сопротивления ряда стран с менее развитой экономикой, на тот момент было решено, что общая для Евросоюза цель не будет трансформирована в обязательные национальные цели [Кавешников, 2015].
Впоследствии цели и задачи в области климата и энергетики были уточнены и конкретизированы в пакете законодательных предложений «Чистая энергия для европейцев» (Clean Energy for all Europeans) [Europe leads the global clean energy transition...]. Он был опубликован в 2016 г. и состоял из восьми законодательных актов — четырёх директив и четырёх правил, которые время от времени подвергаются корректировке. В середине 2019 г. вводимые этим законодательным пакетом правовые новации вступили в силу, после чего страны ЕС должны были постепенно переносить их в своё национальное законодательство.
Одной из важнейших целей принятия данных инициатив было обеспечение выполнения обязательств ЕС по Парижскому соглашению по климату. Для этого пакет «Чистая энергия для всех европейцев» создал новую законодательную базу в области энергетики, сформировав таким образом
структуру и направления энергетической политики Евросоюза на ближайшие годы.
Вместе с законодательными актами в климатической отрасли и в газовом секторе данный законодательный пакет призван был составить нормативную основу для реализации т. н. Энергетического союза ЕС [Energy strategy and energy union], о необходимости строительства которого было объявлено в марте 2015 г. на саммите Евросоюза. Целью этой стратегии, в основе которой должна лежать «амбициозная климатическая политика», выступает предоставление потребителям «безопасной, устойчивой, конкурентоспособной и доступной энергии». Достижение этой цели, как подчёркивается, потребует фундаментальной трансформации энергетической системы Европы [A Framework Strategy for a Resilient Energy]. При этом Стратегия Энергетического союза включила в себя следующие пять взаимосвязанных направлений, которые призваны решать задачи по повышению его энергетической безопасности, устойчивости и конкурентоспособности [Energy Security and Integration]:
• энергетическая безопасность, солидарность и доверие;
• полностью интегрированный европейский энергетический рынок;
• энергоэффективность и энергосбережение;
• декарбонизация экономики;
• исследования, инновации и конкурентоспособность.
Как можно убедиться, снижение выбросов и декарбонизация стали лишь одним из основополагающих аспектов, заложенных в качестве базиса Энергетического союза. Однако данное направление выступило и как повод, и как своего рода катализатор для стимулирования действий по остальным приоритетным сферам деятельности, призванных модернизировать европейскую энергетическую политику.
Правила управления Энергетическим союзом и климатическими действиями вступили в силу в декабре 2018 г. Одно из главных их положений касается разработки и предоставления в Европейскую комиссию Национальных энергетических и климатических планов на период 2021—2030 гг. (National Energy and Climate Plans (NECPs)) [National Energy and Climate Plans]. Это новый инструмент мониторинга, созданный на уровне ЕС для достижения общеевропейских энергетических и климатических целей, делая соответствующую политику в отдельных государствах-членах ЕС более прозрачной и сопоставимой. В окончательном виде, с учётом рекомендаций Еврокомиссии или обоснованием причин, почему они этого не сделали, они должны были быть сданы до 31 декабря 2019 г. При этом предварительная оценка планов привела Еврокомиссию к неутешительным выводам. В своём заключении, которое было опубликовано в июне 2019 г., она констатировала, что эти планы оказались недостаточны как с точки зрения развития ВИЭ, так и их вкладов в повышение энергоэффективности. Поэтому,
согласно заключению Еврокомиссии, достижение общих целей Евросоюза в области климата и энергетики, в частности, по реализации Парижского соглашения, потребует «коллективного усиления амбиций» от государств-членов ЕС [Energy Union...].
В свою очередь, для реализации долгосрочной политики в области климата, в ноябре 2018 г. Европейская комиссия представила свою долгосрочную стратегию до 2050 г. под названием «Чистая планета для всех» (A Clean Planet for All). Она представляет собой долгосрочное видение «процветающей, современной, конкурентоспособной и климатически нейтральной экономики» [2050 Long-term strategy]. Ожидается, что результатом её реализации станет достижение к 2050 г. нулевого уровня выбросов парниковых газов (net zero greenhouse gas emissions).
Стратегия охватывает почти все политики ЕС и соответствует цели Парижского соглашения по сдерживанию повышения глобальной температуры выше 2 ° C и стремлению к удержанию роста на уровне 1,5 ° C. Для этого должны быть стимулированы совместные действия стран ЕС в семи стратегических областях. В частности, ожидается, что электроэнергетика Европы будет полностью декарбонизирована, причём более 80 % электричества должно вырабатываться на основе ВИЭ.
Правда, страны Евросоюза не сразу сумели достичь соглашения о приверженности цели достижения климатической нейтральности к 2050 г. Изначально это планировалось сделать ещё на состоявшемся в июне 2019 г. саммите Европейского Совета. Однако это вновь вызвало сопротивление некоторых стран Восточной Европы, и, прежде всего, Польши. В частности, польский премьер-министр М. Моравецкий заявил, что он заблокировал климатические цели ЕС, чтобы «защитить интересы польского бизнеса и польских граждан» [Tamma, 2019]. Позицию Польши также разделили в ходе июньского саммита Венгрия и Чехия. В результате решено было лишь продолжить работу по обеспечению перехода к «климатически нейтральному ЕС» в соответствии с Парижским соглашением, но с учётом национальных условий государств-членов и уважая их право принимать решения о собственном энергетическом балансе. В итоговой резолюции указано также, что климатическая нейтральность должна быть достигнута к 2050 г. для большинства, а не всех государств-членов [European Council conclusions on the MFF... 2019]. Тем не менее, в марте 2020 г. компромисс был найден, и Совет ЕС утвердил долгосрочную стратегию Евросоюза по снижению выбросов парниковых газов, которая затем была передана в рамочную конвенцию ООН по изменению климата (РКИК ООН).
Таким образом, несмотря на внутренние разногласия, Евросоюз продолжает оставаться мировым лидером в области перехода на низкоуглеродный вектор развития. Особенно важно то, что в своей климатической политике он не довольствуется границей своей внутренней повестки, а активно
стремится к действиям на глобальном уровне. В этом отношении Евросоюз выступает ключевым элементом глобальной архитектуры нового «климатического порядка». В рамках выполнения Парижского соглашения власти западноевропейских стран и руководящие органы ЕС становятся модераторами различных совместных международных инициатив, которые способны оказать мощное влияние на развитие мировой экономики.
Для России европейская и, в частности, немецкая политика декарбонизации позволяла надеяться на рост потребления природного газа, что стало важным стимулом для запуска масштабных проектов «Северных потоков». Дело в том, что переход с угля на «голубое топливо» рассматривается в качестве недорогого способа сокращения выбросов парниковых газов. Тем более, что полностью отказаться от ископаемых энергоносителей в угоду сторонникам ВИЭ сейчас не представляется возможным. Показателен в этом отношении пример Германии. Эта страна является одним из признанных европейских лидеров в переходе на низкоуглеродную траекторию развития. Её достижения во внедрении ВИЭ, прежде всего, в сфере ветрогенерации, часто приводятся в качестве примера успешной политики в области развития зелёной энергетики.
Между тем внимательное рассмотрение ситуации в энергетическом комплексе этой страны дают основания для определённых сомнений. Дело в том, что такие виды ВИЭ, как ветрогенерация и солнечная генерация, являются достаточно нестабильным источником электроэнергии. Соответственно они должны страховаться резервными источниками энергии, чтобы не допустить перебоев с энергопоставками. Поэтому на фоне наращивания доли ВИЭ в энергобалансе, Германия одновременно всё чаще вынуждена была прибегать к покрытию возникающего дефицита электроэнергии за счёт её импорта. Рекордным в этом отношении оказался 2019 г. В данной связи, аналитики McKinsey обращают внимание, что безопасность энергетических поставок в Германии опирается, таким образом, на избыточные мощности в европейской энергосистеме. Однако установленные мощности в европейских странах уменьшаются. Поэтому делается вывод о необходимости предпринять дополнительные действия для обеспечения энергоснабжения Германии в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Наращивание доли природного газа в энергобалансе страны и, в целом, в энергобалансе стран ЕС, как раз могло и стать одним из путей решения проблемы с обеспечением надёжности европейской энергосистемы в условиях происходящего здесь т. н. энергетического перехода, выражающегося, в том числе, в усилении значения ВИЭ в качестве источника электроэнергии. Таким образом, можно сказать, что российские «Северные потоки» напрямую отвечают интересам Евросоюза и Германии, способствуя реализации их энергетической политики.
Либерализация и демонополизация энергорынка ЕС
Особую важность для России представляет собой законодательство Евросоюза по либерализации и демонополизации газового и электрического рынков. К нему относится, в частности, и пресловутый Третий энергетический пакет (Third Energy Package), вступивший в силу в сентябре 2009 г., после чего государствам-членам ЕС было предоставлено полтора года, чтобы привести национальные законодательства в соответствие с его положениями.
К настоящему времени Третий энергопакет включает в себя две директивы и три регламента:
• Регламент (ЕС) № 713/2009 об учреждении Агентства по сотрудничеству между органами регулирования энергетики;
• Регламент (ЕС) № 714/2009 об условиях доступа к сети для трансграничной торговли электроэнергией (отменил Регламент (ЕС) № 1228/2003);
• Регламент (ЕС) № 715/2009 об условиях доступа к сетям передачи природного газа и регулировании доступа к природному газу (отменил Регламент (ЕС) № 1775/2005);
• Директива 2009/72/EC о внутреннем рынке электроэнергии (отменила Директиву 2003/54/EC);
• Директива 2009/73/EC о внутреннем рынке газа (отменила Директиву 2003/55/EC).
В последующем Регламент (ЕС) № 714/2009 и Регламент (ЕС) № 713/2009 были пересмотрены и вошли в 2019 г. в состав пакета «Чистая энергия для всех европейцев». Директива об электроэнергии (2009/72/EC) будет действовать до конца 2020 г. до вступления в силу последней части новых правил рынка электроэнергии. Таким образом, Третий энергетический пакет останется применим только в отношении рынка природного газа.
Третий энергопакет ставит перед собой целью дальнейшую демонополизацию европейского рынка газа и электроэнергии. Он охватывает следующие пять областей:
1. Разукрупнение — отделение сектора энергоснабжения и генерации от эксплуатации передающих сетей. То есть, одна и та же компания не может эксплуатировать сетевую инфраструктуру и одновременно производить или продавать энергию. По мнению европейских регуляторов, это препятствует честной конкуренции на рынке и может привести к повышению цен для потребителей.
Разделение, которое предусматривает структурное реформирование вертикально-интегрированных компаний, оценивается как самое резонансное положение Третьего энергопакета. Подчёркивается, что именно оно, направленное изначально на сдерживание крупных европейских энергокон-
цернов, вызвало наибольшие дискуссии на всех этапах, поскольку несло в себе принципиальный вызов — разрыв традиционной единой производственной цепочки в газовой отрасли от скважины до конечного потребления [Газовый рынок ЕС... 2016 : 11—35].
Кроме того, Третий энергопакет открывает доступ третьих лиц к системам передачи и распределения в сфере газа и электричества, а также к газовым хранилищам и объектам СПГ на основе опубликованных тарифов, применимых ко всем соответствующим клиентам и без каких-либо дискриминационных условий. К примеру, для развития конкуренции на внутреннем рынке газа крупные небытовые потребители должны иметь возможность выбирать своих поставщиков и заключать контракты с несколькими поставщиками для обеспечения своих потребностей в газе 2009/73/БС... 2009].
При этом разделение должно осуществляться одним из трёх способов, в зависимости от предпочтений отдельных стран ЕС:
• Разделение собственности—все интегрированные энергетические компании распродают свои газовые и электрические сети. В этом случае им не разрешается держать контрольный пакет акций или вмешиваться в работу оператора распределительных сетей.
• Независимый системный оператор — энергоснабжающим компаниям оставляют за собой формальное право владеть сетями, но они должны передать основные функции по их управлению и эксплуатации независимому оператору.
• Независимый оператор системы передачи — энергоснабжающие компании могут по-прежнему владеть и эксплуатировать газовые или электрические сети, но должны делать это через дочернюю компанию. Все важные решения должны приниматься независимо от материнской компании. Правда, практически реализовать такой вариант реструктуризации энергосектора оказалось весьма непросто в силу сложностей с выстраиванием действенных механизмов контроля, обеспечивающих такую независимость.
2. Независимые регуляторы — изменение требований к национальным регуляторам. В частности, согласно Третьему энергопакету, были внесены следующие правила:
• Регулирующие органы должны быть независимы как от отраслевых интересов, так и от правительства. Они должны являться самостоятельным юридическим лицом и распоряжаться собственным бюджетом. Национальные правительства также должны предоставить им достаточные ресурсы для осуществления своей деятельности.
• Регулирующие органы могут принимать обязательные решения для компаний и налагать штрафы на тех, кто не выполняет свои юридические обязательства.
• Генераторы электроэнергии, операторы газовых сетей и поставщики энергоресурсов обязаны предоставлять точные данные регулирующим органам.
• Регуляторы из разных стран ЕС должны сотрудничать друг с другом, чтобы способствовать открытому и конкурентному рынку, а также обеспечению эффективной и безопасной работы энергосистем.
3. Агентство по кооперации органов регулирования энергетики (European Agency for the Cooperation of Energy Regulators (ACER)) — создание на уровне ЕС органа, призванного помогать национальным регуляторам сотрудничать между собой и обеспечивать бесперебойное функционирование европейского энергетического рынка. Деятельность ACER не зависит от Евро-комиссии, национальных правительств и энергетических компаний. Она включает в себя:
• разработку руководства по эксплуатации трансграничных газопроводов и электрических сетей;
• обзор реализации планов развития сетевой инфраструктуры в рамках ЕС;
• принятие решения по трансграничным вопросам в случае необходимости;
• мониторинг функционирования внутреннего рынка, включая розничные цены, доступ к сети для электроэнергии, произведённой из ВИЭ и обеспечение прав потребителей.
4. Трансграничное сотрудничество — ответственность национальных сетевых операторов за обеспечение эффективной транспортировки электроэнергии и природного газа по трубопроводам и электросетям. Из-за трансграничного характера европейского энергетического рынка, они должны работать вместе, чтобы обеспечить оптимальное управление сетями ЕС. Это осуществляется через Европейскую сеть операторов систем передачи электроэнергии (European Network for Transmission System Operators for Electricity (ENTSO-E)) и Европейскую сеть операторов систем передачи газа (European Network for Transmission System Operators for Gas (ENTSOG)).
5. Прозрачные и справедливые розничные рынки — включение правил, направленных на интересы европейских потребителей энергии и защиту их прав. В том числе, права выбирать или менять поставщиков без дополнительной оплаты, получать информацию о потреблении энергии, быстро и недорого разрешать возникающие споры.
Напомним, что принятие Третьего энергопакета с самого начала воспринималась в качестве потенциальной угрозы для поставок российского газа в Европу. Он ознаменовал собой смену парадигмы развития европейского газового рынка, поставив перед собой цель сделать его единым для всего Евросоюза и дать потребителям возможность более широкого предложения газа путём развития трансграничной торговли.
Однако данные устремления привели к возникновению сложностей для крупных производителей природного газа, нарушая налаженные производственные цепочки и ломая прежние инвестиционные планы. Ярким примером выступает ситуация с блокировкой строительства «Северного потока — 2». 23 мая 2019 г. вступили в силу поправки, которые распространили правила Третьего энергопакета на газотранспортные системы между государствами ЕС и третьими странами. Согласно принятым нормам, компания не должна владеть трубопроводом, по которому поставляется её газ. Они также распространяется на «Северный поток—2» в его заключительной части — на отрезке в 12 морских миль от побережья Германии. В итоге под предлогом того, что данный проект не был завершён до момента вступления в силу новых норм, Федеральное сетевое агентство Германии ^^) отказалось в мае 2020 г. освободить газопровод от правил обновлённой газовой директивы ЕС под тем предлогом, что проект не был завершён к 23 мая 2019 г. При этом стоит подчеркнуть, что сама процедура вывода трансграничных по отношению к Евросоюзу газовых проектов из под действия положений Третьего энергопакета является непрозрачной и, соответственно, во многом непредсказуемой. Это увеличивает вероятность принятия политически, а не экономически мотивированных решений. К примеру, напомним, что за несколько лет до того, как «Северный поток — 2» был признан якобы несоответствующим Третьему энергопакету, апелляция к его нормам стала причиной заморозки «Южного потока» — другого масштабного российского трубопроводного проекта. Он должен был создать маршрут поставок российского газа в обход Украины через Чёрное море в Болгарию и далее — в страны Южной и Центральной Европы.
Возможные контрдействия России
Европейская газовая директива ограничивает разрешённые объёмы прокачки газа для владельцев транспортной инфраструктуры. Поэтому «Газпром» не сможет управлять прокачкой газа по «Северному потоку — 2», так как этим должна заниматься полностью независимая от него компания. Кроме того, половина мощностей газопровода должны быть отданы независимым поставщикам. Однако физически другого газа, помимо газпромовского, взять сейчас для заполнения газопровода негде. Помимо этого, согласно российскому законодательству экспорт трубопроводного природного газа может осуществлять только «Газпром», который в случае с «Северным потоком — 2» одновременно является и его собственником. При этом, если «Северный поток — 2» будет заполнен лишь наполовину, теряется весь его коммерческий смысл. В любом случае, в мае 2020 г. глава МИД РФ Сергей Лавров выразил уверенность в том, что, невзирая на все трудности, газопровод будет достроен. Но, как предупредил министр,
проблемы вокруг проекта в итоге приведут к росту конечных цен на газ для европейских потребителей [ Чернов, 2020].
Возникшие юридические сложности с газопроводом вынуждают искать пути их решения. К примеру, предлагается транспортировка по «Северному потоку — 2» смеси природного газа и водорода, учитывая планы Германии по развитию водородной энергетики и, в целом, те перспективы, которые в настоящее время аналитики видят перед этим видом энергоносителя [Hydrogen Economy Outlook Key messages, 2019]. Немаловажно, что это напрямую соответствует европейским и немецким планам по кардинальному сокращению парниковых выбросов. Причём именно переход на водород рассматривается в настоящее время в качестве магистрального пути декарбонизации экономики Евросоюза.
Между тем, реализация столь экзотичного варианта дозагрузки газопровода в обозримой перспективе вряд ли возможна. До того момента, когда водород будет использоваться в энергетических целях в сколько-нибудь заметных объёмах, должно пройти ещё очень много времени. Таким образом, перед Россией и её зарубежными партнёрами по проекту «Северный поток — 2» требуется поиск менее фантастических вариантов обхода ограничений Третьего энергопакета.
Дополнительные сложности с решением стоящих перед «Северным потоком — 2» проблем и в целом в российско-немецкое энергетическое сотрудничество вносят и те политические риски, которые имеются в отношениях между нашими двумя странами. Так в мае 2020 г., практически одновременно с тем, как стало известно об отказе немецкого регулятора предоставить разрешение на газопровод, произошло резкое усиление напряжения между Германией и Россией. Канцлер Ангела Меркель официально сообщила о том, что были найдены веские доказательства якобы причастности российских хакеров к атаке на немецкий парламент в 2015 г., когда была взломана электронная почта законодателей. Россия, в свою очередь, отрицала какую-либо причастность к этому.
Тем не менее у «Газпрома» имеются возможности минимизировать свой ущерб от ограничений Третьего энергопакета, подстроившись под его нормы. В качестве варианта решения проблемы могла бы стать передача в управление независимому оператору находящегося в немецких территориальных водах участка газопровода. Кроме того, необходимо изменить условия контракта с покупателями таким образом, чтобы попадая на территорию Европы, по меньшей мере половина поставляемого газа, то есть 27,5 млрд куб. м, принадлежала бы иным компаниям, а не «Газпрому». Это позволило бы формально обойти вопрос с допуском к трубопроводу третьих участников. То есть момент передачи газа от «Газпрома» покупателям должен происходить до момента прихода «голубого топлива» на территорию Евросоюза.
Вполне также возможно решение, при котором Россия пойдёт на изменение своего законодательства и допустит к экспорту трубопроводного газа независимых участников. Им, к примеру, может быть компания «НОВА-ТЭК». Или же возможно создание формально независимого от «Газпрома» юридического лица, через которое и будет осуществляться поставка в Европу половины идущего по «Северному потоку — 2» объёма газа.
Список литературы
2030 Energy Strategy. European Council // https://ec.europa.eu/energy/en/topics/ energy-strategy-and-energy-union/2030-energy-strategy, дата обращения 13.04.2020.
2050 Long-term strategy // https://ec.europa.eu/energy/en/topics/energy-strategy-and-energy-union/2050-long-term-strategy, дата обращения 05.04.2020.
A Framework Strategy for a Resilient Energy Union with a Forward- Looking Climate Change Policy. // https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/?uri=COM: 2015:80:FIN, дата обращения 08.04.2020.
Directive 2009/73/EC of the European Parliament and of the Council of 13 July 2009 // https://clck.ru/NZeeE, дата обращения 30.04.2020.
Energy Security and Integration // https://www.europarl.europa.eu/RegData/ etudes/BRIE/2016/547551/EPRS_BRI(2016)547551_EN.pdf, дата обращения 29.04.2020.
Energy strategy and energy union // https://ec.europa.eu/energy/en/node/167, дата обращения 02.04.2020.
Energy Union: Commission calls on Member States to step up ambition in plans to implement Paris agreement // https://ec.europa.eu/commission/presscorner/detail/ en/lP_19_2993, дата обращения 19.04.2020.
Europe leads the global clean energy transition: Commission welcomes ambitious agreement on further renewable energy development in the EU // http://europa.eu/ rapid/press-release_STATEMENT-18-4155_en.htm, дата обращения 29.04.2020.
European Council conclusions on the MFF, climate change, disinformation and hybrid threats, external relations, enlargement and the European Semester, 20 June 2019 // https://clck.ru/K56Mv, дата обращения 13.04.2020.
Hydrogen Economy Outlook Key messages. March 30, 2020 // https://data. bloomberglp.com/professional/sites/24/BNEF-Hydrogen-Economy-Outlook-Key-Messages-30-Mar-2020.pdf, дата обращения 21.04.2020.
National Energy and Climate Plans (NECPs) // https://clck.ru/K6Xwx, дата обращения 12.04.2020.
Кавешников Н. Ю. 2015. Стратегия ЕС в области климата и энергетики - Современная Европа. №. 1. С. 93-103. DOI: http://dx.doi.org/10.15211/ soveurope1201593103.
Мельникова С. И., Геллер Е. И., Митрова Т. А., Кулагин В. А. 2016. Газовый рынок ЕС: эпоха реформ // М.: ИНЭИ РАН-НИУ ВШЭ. 99 с. Чернов Ю, 2020. Лавров: «Северный поток — 2» будет построен // https://clck.ru/NYZ9R, дата обращения 21.04.2020.
Pflugmann F, Ritzenhofen I., Stockhausen F., Vahlenkamp T. 2019. Germany's energy transition at a crossroads // https://clck.ru/PLWRP, дата обращения 12.04.2020.
Tamma P. 2019. EU leaders fail to commit to climate neutrality by 2050 // https://www. politico.eu/article/eu-leaders-fail-to-commit-to-climate-neutrality-by-2050/, дата обращения 20.04.2020.
IGOR V. YUSHKOV,
Senior lecturer of Financial University under the Government of the
Russian Federation.
Address: 49, Leningradsky Ave., 125993, Moscow, Russian Federation.
E-mail: [email protected]
SPIN-code: 5693-0136
ALEKSANDER V. PEROV,
Candidate of Political Sciences, Head of the Project Sesearch Department of the National Energy Security Fund.
Address: 8/1, Sadovaya-Chernogryazskaya, 107996, Moscow, Russian
Federation.
E-mail: [email protected]
TRENDS IN LEGAL REGULATION OF THE ENERGY SECTOR IN THE EUROPEAN UNION: EVALUATION THROUGH THE PRISM OF RUSSIAN ENERGY INTERESTS
Keywords: European Union, Russia, legal regulation of the energy sector, energy policy, energy exports, energy security, fossil fuels.
Abstract
This article covers some issues of legal regulation of energy sector in the European Union. Currently, the legal framework for functioning of the energy market of the EU is determined by two important factors. First, the EU seeks to maintain its leading role in the global decarbonisation policy by developing renewable energy and reduction of fossil fuels usage. Secondly, we should take into account the processes of de-monopolization and liberalization in the European energy sector. This, in particular, is considered the key to strengthening energy security, which implies the diversification of energy sources and their delivery routes. In turn, the transformation of European energy policy under the influence of these factors creates serious challenges for Russian energy exports to the EU. This situation requires Russia to develop effective responses to these threats.
Received 5.05.2020
References
2030 Energy Strategy. European Council // https://ec.europa.eu/energy/en/topics/ energy-strategy-and-energy-union/2030-energy-strategy, accessed 13.04.2020. (InEng.)
2050 Long-term strategy // https://ec.europa.eu/energy/en/topics/energy-strategy-and-energy-union/2050-long-term-strategy, accessed 05.04.2020. (InEng.)
A Framework Strategy for a Resilient Energy Union with a Forward- Looking Climate Change Policy. // https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/?uri=COM: 2015:80:FIN, accessed 08.04.2020. (InEng.)
Directive 2009/73/EC of the European Parliament and of the Council of 13 July 2009 // https://clck.ru/NZeeE, accessed 30.04.2020. (InEng.)
Energy Security and Integration // https://www.europarl.europa.eu/RegData/ etudes/BRIE/2016/547551/EPRS_BRI(2016)547551_EN.pdf, accessed 29.04.2020. (InEng.)
Energy strategy and energy union // https://ec.europa.eu/energy/en/node/167, accessed 02.04.2020. (InEng.)
Energy Union: Commission calls on Member States to step up ambition in plans to implement Paris agreement // https://ec.europa.eu/commission/presscorner/detail/ en/IP_19_2993, accessed 19.04.2020. (InEng.)
Europe leads the global clean energy transition: Commission welcomes ambitious agreement on further renewable energy development in the EU // http://europa.eu/ rapid/press-release_STATEMENT-18-4155_en.htm, accessed 29.04.2020. (InEng.)
European Council conclusions on the MFF, climate change, disinformation and hybrid threats, external relations, enlargement and the European Semester, 20 June 2019 // https://clck.ru/K56Mv, accessed: 13.04.2020. (InEng.)
Hydrogen Economy Outlook Key messages. March 30, 2020 // https://data. bloomberglp.com/professional/sites/24/BNEF-Hydrogen-Economy-Outlook-Key-Messages-30-Mar-2020.pdf, accessed 21.04.2020. (InEng.)
National Energy and Climate Plans (NECPs) // https://clck.ru/K6Xwx, accessed 12.04.2020. (InEng.)
Kaveshnikov N. Yu., 2015. EU climate and energy strategy — Modern Europe. №. 1. С. 93-103. DOI: http://dx.doi.org/10.15211/soveurope1201593103. (InRuss.)
Melnikova S. I., Geller E. I., Mitrova T. A, Kulagin V. A. 2016. EU gas market: era of reform // М.: ИНЭИ РАН-НИУ ВШЭ. 99 с. (InRuss.)
Chernov Yu. 2020. Lavrov: «Nord Stream 2» will be built // https://clck.ru/NYZ9R, accessed 21.04.2020. (InRuss.)
Pflugmann F, Ritzenhofen I., Stockhausen F, Vahlenkamp T. 2019. Germany's energy transition at a crossroads // https://clck.ru/PLWRP, accessed 12.04.2020. (InEng.)
Tamma P. 2019. EU leaders fail to commit to climate neutrality by 2050 // https://www.politico.eu/article/eu-leaders-fail-to-commit-to-climate-neutrality-by-2050/, accessed: 20.04.2020. (InEng.)
