CC BY
63
УДК 81'36
Satina T.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Financial University under the Government of the Russian Federation (Moscow, Russia),
E-mail: sattv.75@mail.ru
TENDENCIES OF DYNAMICS IN THE STRUCTURE OF PHRASES IN THE RUSSIAN LANGUAGE. The article considers an issue of dynamics in the structure of Russian collocations. The researcher identifies and describes trends in the development of the "small syntax" system. The phrase in the work is studied both in diachronous and synchronous terms. Attention is paid to changing the ability of words to connect with other words depending on the specific conditions of the text -those live processes that constantly occur in speech and ensure the vitality and development of the language. The article also claims that the phrase demonstrates the ability to long-term stability of its inherent form, but against the background of this stability a new phrase is formed. The article continues a series of studies in the theory of collocation and on the issue of active processes in modern Russian. The idea is emphasized that when constructing phrases, the capabilities hidden in its components are activated, begin to act, unfold, and the words realize the combined possibilities embedded in them. As a result, the core word and the dependent component are combined into a single whole, while creating something new: a phrase. The author draws attention to the fact that the dependent component can be unpredictable neither in new models of collocations, nor in occasional speech collocations. The work is based on the results of an empirical analysis of speech facts, the author offers material for adjusting and updating the dictionaries of the National Corps of the Russian Language.
Key words: collocation, combinability, occasional collocation, potential collocation, systematic syntax, syntax development.
Т.В. Сатина, канд. филол. наук, доц., Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации, г. Москва, E-mail: sattv. 75@mail.ru
ТЕНДЕНЦИИ ДИНАМИКИ В СТРУКТУРЕ СЛОВОСОЧЕТАНИЙ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ
В статье рассматривается вопрос о динамике в структуре словосочетаний. Автор статьи предпринимает попытку выявить и описать тенденции в развитии системы «малого синтаксиса». Словосочетание в работе исследуется как в диахронном, так и в синхронном плане. Уделяется внимание изменению способности слов соединяться с другими словами в зависимости от конкретных условий текста - тем живым процессам, которые постоянно происходят в речи и обеспечивают жизнеспособность и развитие языка. В статье также утверждается, что словосочетание демонстрирует способность к длительной устойчивости присущей ему формы, но на фоне этой устойчивости формируется новое словосочетание. Настоящая статья продолжает ряд исследований в теории словосочетания и в вопросе об активных процессах в современном русском языке. Подчёркивается мысль о том, что при конструировании словосочетания скрытые в его компонентах возможности активизируются, начинают действовать, разворачиваются, и слова реализуют заложенные в них сочетаемостные возможности. В результате стержневое слово и зависимый компонент объединяются в единое целое, создавая при этом нечто новое: словосочетание. Автор обращает внимание на то, что зависимый компонент может быть непредсказуемым ни в новых моделях словосочетаний, ни в окказиональных речевых словосочетаниях. Опираясь на результаты эмпирического анализа речевых фактов, автор предлагает материал для корректировки и пополнения словарей, Национального корпуса русского языка.
Ключевые слова: словосочетание, сочетаемость, окказиональное словосочетание, потенциальное словосочетание, системность синтаксиса, развитие синтаксиса.
Краткий обзор состояния изученности словосочетания как синтаксической единицы в русистике поможет выявить болевые точки современной теории словосочетания. Дискуссия по проблеме определения словосочетания в основном вращается вокруг релевантности тех или иных его семантических или грамматических признаков. В связи с этим обстоятельством под вопросом оказывается сама самостоятельность словосочетания в синтаксисе. То есть отрицается не конструктивность словосочетания (значит, его «синтаксичность»), а лишь его статус в системе. Реальность словосочетания как синтаксической единицы можно доказать, если, с одной стороны, анализировать словосочетание на фоне простого предложения и сложного предложения, а с другой стороны, рассмотреть само словосочетание в разных аспектах: структурном, семантическом и функциональном.
Вопросы приумножаются, если под «лингвистическим микроскопом» оказываются нестандартные словосочетания. Считается, что основные грамматические характеристики словосочетания мало в чём изменились со времён Пушкина. Однако «некоторые живые процессы в развитии синтаксического строя современного русского языка» [1, с. 3] коснулись и «малого синтаксиса», а значит, и его изучения.
Цель данного исследования - проанализировать многообразный и разноплановый материал; обнаружить признаки подвижности в синтаксисе словосочетаний, сочетающиеся с закономерностями системы; выявить причины трансформации в «малом синтаксисе». В процессе достижения поставленной цели необходимо решить конкретные задачи - уточнить понимание термина словосочетания, рассмотреть тенденции перестройки в конструировании словосочетания, проанализировать и описать конкретные нестандартные словосочетания. В то же время тема имеет все признаки актуальности ввиду постоянного пополнения речевого материала в процессе развития языка и необходимости теоретического осмысления происходящего. Новизна нашей работы обеспечивается, прежде всего, привлечением не описанных ранее фактов.
Научная разработка теории словосочетания в русской лингвистике начинается с трудов М.В. Ломоносова. На разных этапах развития синтаксической науки вопрос о словосочетании решался по-разному. Значительный вклад в учение о словосочетании внесли В.В. Виноградов и его последователи (Н.Н. Прокопович, В.П. Сухотин, В.Н. Ярцева). Применительно к обозначенной нами проблеме теория словосочетания прослеживается в целом ряде источников. В работах В.А. Белошапковой [2], ГА. Золотовой [3], О.Б. Сиротининой [4], Т. А. Тулиной [5] словосочетание представлено и проанализировано в типологическом и функциональном плане, описано как в научно-лингвистическом, так и в дидактическом аспектах. Интерпретация конструкций «малого синтаксиса» в плане изменений
содержится в соответствующих работах Н.Ю. Шведовой, ГН. Акимовой, С.В. Волошиной и др. [1, 6 - 11].
Анализ изменений в системе словосочетаний требует от исследователя определиться с пониманием содержательной стороны термина «словосочетание». Нередко у одних и тех же исследователей синтаксиса наблюдаются существенные расхождения и противоречия между тем, как определяется словосочетание, и что в действительности под этим понимается. Как отмечает Т.А. Тулина, «в учении о словосочетании много спорного» [5, с. 3]. Спорные вопросы по своей природе длительное время остаются актуальными. Поэтому одна сторона бытия словосочетаний, а также необычных сочетаний слов оказалась в поле нашего зрения и стала темой этой статьи, посвящённой динамике системы словосочетаний. Разрыв между пониманием сути словосочетания в разных работах ещё больше увеличивается, если сущностные расхождения накладываются на иную проблему, естественно возникающую при исследовании словосочетания. В современном синтаксисе продолжается дискуссия, начало которой восходит к методологическим истокам описания словосочетания как синтаксической единицы. Напряжённость этой дискуссии обеспечивается неослабевающим противостоянием и противоборством следующих двух положений.
1. Словосочетание существует вне предложения, до предложения, соприкасаясь с ним лишь тогда, когда входит в него в качестве строительного материала наряду со свободной словоформой [1, с. 3].
2. Словосочетание создаётся и существует только в предложении, а если рассматривается бинарное сочетание знаменательных слов, связанных подчинительной связью, то оно вычленяется из предложения. Сторонники второго взгляда на словосочетание отказывают ему в самостоятельном существовании до предложения, вне предложения [2].
В исследованиях по синтаксису нередко относительно мирно сосуществуют эти диаметрально противоположные мнения относительно самой природы словосочетания, хотя каждый автор грамматики любого уровня непременно считает нужным, прежде всего, декларировать свой взгляд на данную проблему и закладывает его в основу описания словосочетания как синтаксической единицы.
Конструктивно выглядит точка зрения О.Б. Сиротининой, согласно которой самостоятельность словосочетания как семантико-синтаксической модели в языке и его речевое функционирование в качестве номинативной единицы вне предложения или в составе конкретного предложения в тексте диалектически связаны [4]. Самостоятельность, разумеется, понимается в пределах синтаксической системы: словосочетание - самостоятельная синтаксическая единица, но одна из нескольких синтаксических единиц, которые связаны устойчивыми системными синтаксическими отношениями. При таком подходе главные аргументы раз-
ных точек зрения не оппозиционируют, а нивелируются, превращаясь в разные аспекты изучения одного многогранного явления.
Словосочетания, не выполняя самостоятельной коммуникативной функции, тем не менее, конструируются именно в процессе коммуникации. Это происходит, естественно, в пределах предложения и по его внутренним законам.
Но словосочетание, несомненно, существует до предложения и вне предложения как единица самостоятельная, так как его можно 1) извлечь из предложения с целью исследования; 2) совершить обратную операцию: разместить это же словосочетание в ином предложении; 3) кроме того, словосочетание выполняет номинативную функцию; 4) но сильное и бесспорное доказательство самостоятельности словосочетания может быть найдено без привлечения контекста, словосочетание как языковая единица синтаксиса - это модель распространения слова [4]; 5) общепризнанный факт появления новых моделей словосочетаний и новых словосочетаний также является серьёзным доказательством определённой автономности словосочетаний и их реальности вне предложения.
Обозначенные выше пункты 3), 4), 5) имеют непосредственное отношение к изучаемой в данной статье проблеме.
Пункт 3): широко распространено мнение о том, что словосочетание (как и слово, в котором связи с другими словами пока ещё не активированы) существует в языке в готовом виде. Именно это свойство словосочетания позволяет регистрировать его в специальных словарях, примером чему может служить словарь П А. Золотовой, не имеющий аналогов в мировой лингвистике [3], а также словари сочетаемости слов, в частности словарь 2002 года [11]. С другой стороны, своеобразием всех синтаксических единиц, в том числе и словосочетания как номинативной единицы языка, является их производство в речи, а не использование, как это характерно для лексем и фразеологизмов. Единицами синтаксического уровня служат не конкретные словосочетания и предложения, а модели их производства [4].
Пункт 4): в современной синтаксической науке словосочетание часто воспринимается как единица, максимально близкая к слову: у словосочетания преобладают черты, общие со словом, - наличие категории части речи, функция называния. По нашему мнению, со словом словосочетание сближается, прежде всего, именно по указанной выше причине: словосочетание - это модель распространения слова [4].
Слово как основная единица языка объединяет в себе лексические и грамматические моменты: слово характеризуется номинативно-коммуникативной значимостью, присущей в равной мере различным его формам; слову свойственна также специфическая грамматическая валентность, зависящая от его принадлежности к определённому лексико-грамматическому разряду.
В связи с этим интересно и полезно проследить, как связаны и как соотносятся друг с другом номинативно-коммуникативная значимость и грамматическая валентность слова. Прежде всего, это касается активной валентности, то есть потенциальной способности слова распространяться и строить словосочетание. При конструировании словосочетания (когда встречаются два слова, принципиально способные объединиться формально и семантически) скрытые в его компонентах возможности активизируются, начинают действовать, разворачиваются, как свёрнутая, сжатая пружина, - так слова реализуют заложенные в них сочетаемостные возможности. В результате стержневое слово и зависимый компонент объединяются в единое целое, создавая при этом нечто новое: словосочетание, которое строится, «собирается», как конструкция определённого устройства, то есть единица построенная, неэлементарная. Стержневое слово, реализуя заложенные в нём валентности, обусловленные его лексико-граммати-ческими свойствами, предсказывает, а при реализации валентности притягивает к себе заданную словоформу, которая к тому же имеет определённое, в известном смысле ограниченное, лексическое значение.
Пункт 5): зависимый компонент может быть непредсказуемым ни в новых моделях словосочетаний, ни в окказиональных речевых словосочетаниях - тогда и образуется новое словосочетание (неологизм), например, пыльная луна, хмурые права у К.П Паустовского (Пыльная луна висела над городом; Зима вступила в свои хмурые права).
Когда в художественный текст попадают особые новые словосочетания, называемые иногда разовыми, потенциальными, они не препятствуют пониманию и интерпретации текста, так как характеризуются малой степенью идиоматично-сти, имеют прозрачную внутреннюю форму, поэтому понятны не только благодаря контексту, но даже вне его. Ср.: Кто-то выдавил тюбик, /Кто-то кисть опустил. /Что-то станется, будет /Изхолста и белил. /На пейзаж и краплак, /Из пустого обеда /Или сна кое-как. (Е. Рейн); окказиональное словосочетание сна кое-как (субстантивно-адвербиальное: С + Н, с примыкающим наречием).
Новизна подобных атрибутивных словосочетаний, возможности лексического наполнения конструкций с которым очень ограничены, становится особенно ощутимой. Эти ограничения обусловлены широким спектром причин, а иногда и их сплетением, сочетанием [1, с. 21]: «Ракета в полёте» - название книги К.Э. Циолковского (субстантивно-субстантивное словосочетание: С + С, с управляемым атрибутивным словом), не полёт ракеты, а ракета в полёте = ракета, когда она летит; Урал впервые - название стихов Б. Пастернака. Регулярность употребления подобных словосочетаний в живой речи приводит к об-
разованию новых моделей словосочетаний [4], то есть выводит окказиональное словосочетание на уровень системных параметров.
Учитывая вышесказанное, рассмотрим отдельные аспекты изменения синтаксической системы в области окказионального приобретения новых словосочетаний.
Словосочетание демонстрирует способность к длительной устойчивости присущей ему формы. На фоне этой устойчивости формируется новое словосочетание. Реальное положение таково, что в пользовании говорящего на определённом языке человека оказываются одновременно и старые конструкции, и сосуществующие с ними новые.
Потенциальный динамизм структуры словосочетания как синтаксической единицы доказан временем. Так, в классической художественной литературе можно обнаружить множественные фиксации словосочетаний, которые к нашему времени изменились (либо со стороны внешней, грамматической, либо с внутренней стороны: со стороны лексико-семантической связи слов) и стали архаичными. В границах синтаксического ряда [1, с. 21] происходит размежевание его членов по сферам употребления и стилистической окраске. Результаты этих процессов для их современников могут быть очевидны в большей или меньшей степени. Ср.: Навстречу Печорина вышел его лакей и доложил, что сейчас станут закладывать <...> (М. Лермонтов); вышел навстречу Печорина (вместо современного вышел навстречу Печорину). Современники М.Ю. Лермонтова воспринимали конструкцию вышел навстречу Печорина как обычную [12].
У Аполлона Майкова, например, встречаем Ему ты песен наших спой. (А. Майков); спой песен (вместо спой песни) - устаревшая форма связи (управления), необычность которой для современных норм проявляется в том, что зависимая словоформа употреблялась в ином падеже. Аналогичные хронологические подвижки можно наблюдать в словосочетании не подозревал существования (вместо современного не подозревал о существовании): <...> Мы добрались до матушкина хутора, существования которого я, признаться сказать, и не подозревал до сих пор (И. Тургенев); пробился сквозь листвы (вместо современного пробился сквозь листву): Бледный луч луны пробился / Сквозь таинственной листвы (А. Плещеев). Не так прозрачны для анализа и квалификации словосочетания вроде зашиб умом - Уж когда молчит человек, то верно, зашиб много умом (Н. Гоголь) - из-за невозможности подобрать полностью соответствующее ему современное словосочетание; со словосочетанием бежал беседы - Бежал он их беседы шумной (А. Пушкин) - сложности иного рода: вид и средства связи не повреждены временем, однако изменения претерпела морфемная структура стержневого слова (бежал беседы ^ избегал беседы). Ср. также: Мать скучала этими поездками <...> (С. Аксаков); *Мать скучала в этих поездках? *Мать тяготилась этими поездками? - архаизация конструкции может вызвать недопонимание у потомков писателя [12].
Словосочетания, в которых со временем изменилась лексико-семантиче-ская сочетаемость, не так, как в описанных выше словосочетаниях, приметны в текстах XIX века, однако при внимательном чтении всё же распознаются: На крепком карем лице князя Багратиона <...> (Л. Толстой) - на крепком лице, на карем лице. Современные нормы запрещают сочетание данных прилагательных со словом лицо, взамен употребляются тождественные по семантике слова.
Причины, ведущие к архаизации одних словосочетаний и возникновении других, а также тенденции, характеризующие сочетаемость слов на том или ином временном срезе развития языка (в прошлом, настоящем или будущем), до сих пор не установлены исследователями. Продолжение влияния этих, как нам представляется, чрезвычайно жизнеспособных причин и тенденций приводит в действие механизм порождения новых, окказиональных словосочетаний. Следует отметить, что грань между архаизацией словосочетаний и возникновением окказиональных словосочетаний-неологизмов представляется как весьма зыбкая. Плавное совпадение лежит в плоскости причин изменений структуры словосочетаний (не сформулированных, однако, достаточно внятно в современной литературе), а также механизме этого изменения.
Касаясь аналогичных случаев пополнения системы словосочетаний, обратим внимание на живой процесс присоединения слов друг к другу в пределах художественного творчества писателей и поэтов.
Например, Было солнце таким, как вошедший в столицу мятежник, И весенняя осень так жадно ласкалась к нему <...> (А. Ахматова): А. Ахматова, говоря о небывалой осени, создала «небывалое» словосочетание: весенняя осень. Подобное соединение (весна + зима = зимняя весна) наблюдаем у Александра Прина в стихотворении 1921 года: Но настала зимняя весна... (А. Грин). Ср.: у И. Бродского<...> И не пил только сухую воду - поэт соединил в оксюмороне несоединимые слова вода и сухая. Новообразования новейшего времени дают пищу для плодотворного анализа запуска механизма приобретения словами новых сочетаемостных возможностей. Демонстративное обнажение работы этого механизма заостряет игра слов в тексте Юнны Мориц: И разве стаи /Лошадиных лебедей / Поют, как стаи /Лебединых лошадей? (Ю. Мориц): лебеди + (как) лошади = лошадиные лебеди; лошади + (как) лебеди = лебединые лошади.
Данное свойство обновления, варьирования словосочетания с высокой частотностью обыгрывается в разного рода названиях, призванных не только на-
звать и очертить тему следующего далее текста (устного или письменного, большого или малого, художественного или иного, поэтического или прозаического), но и своей формой привлечь внимание к этому нижеследующему тексту. Например: «С широко закрытыми глазами» - название фильма режиссёра Стенли Кубрика (с широко открытыми глазами + глаза закрыты); документальный фильм (2004 г) о Великой Отечественной войне и горькой, жертвенной победе носит противоречивое название «Потерпевшие победу» (потерпевшие поражение + одержавшие победу); группа «Чайф» назвала свой альбом «Оранжевое настроение» (хорошее настроение + оранжевое, то есть радостное).
В названиях произведений художественной литературы этот приём укоренился издавна. Например, классические оксюмороны: И.А. Крылов, басня «Бедный богач» (бедный человек + богатый человек); Л.Н. Толстой, пьеса «Живой труп» (живой человек + мёртвый человек, то есть труп); традиции продолжены современными писателями, среди которых: Александр Зиновьев «Зияющие высоты» (зияющая яма + какая-то высота); Василий Аксёнов «Американская кириллица» (кириллица, то есть русская азбука + американская азбука) и «Кесарево свечение» (кесарево сечение + свечение); Константин Кедров «Утверждение отрицания» (утверждение чего-либо + отрицание чего-либо).
На непривычной сочетаемости и игре слов базируется название романа Александра Проханова о крейсере «Курск» «Крейсерова соната», отсылая читателя к прецедентному тексту - «Крейцеровой сонате» Л.Н. Толстого («Крей-церова соната» + крейсер). Ср. также название романа 60-х годов братьев Стругацких: Аркадий и Борис Стругацкие, «Гадкие лебеди»: «Гадкий утёнок» - прецедентный текст, гадкий утёнок стал лебедем ^ «Гадкие лебеди».
Преобразование сочетаний слов на основе нарушения сочетаемости и игре слов (часто также основанной на прецедентных текстах) создаёт острую интригу, такую необходимую и естественную для детектива. Ср. произведения Дарьи Донцовой: Созвездие жадных псов (созвездие Гончих Псов + жадные псы), Контрольный поцелуй (контрольный выстрел + поцелуй), Несекретные материалы (секретные материалы + несекретный), Дама с коготками («Дама с камелиями» + коготки = дама с коготками; возможно, ассоциации с созвучным с ноготками - цветами; ср. также: быть в когтях = быть во власти, в зависимости; показывать коготки = проявлять враждебность, нетерпимость, обнаруживать готовность дать отпор).
Широкое поле для плодотворного поиска модифицированных сочетаний слов в названиях. Так, в 2004 году вышли книги Александровой Н. «Шашлык из трёх поросят» и «Три кита и бычок в томате»; Егоровой Т. «Русская роза: Дар любви»; Южиной М. «Хомут на лебединую шею»; Рокотова С. «Приговорённые к жизни» (цикл романов); книга стихов Олеси Николаевой «На корабле зимы». В 2005 году «Книжное обозрение» зафиксировало в «Сигнальных экземплярах» такие необычные сочетания слов в названиях: Рязанов Э. «Любовь - весенняя страна»; Галковский Д. «Бесконечный тупик»; Черникова Е. «Вишнёвый луч»; Александрова Н. «Коварство и свекровь»; Сахарова Т. «Удар ниже чёрного пояса»; Борминская С. «Москва в решете»; Разумовский Ф. «Зона бессмертного режима»; в 2006 году находим: Монастырская Н.
Библиографический список
«Смерть навылет»; Ларина А. «Квадратное колесо Фортуны» и «Зодиакальный Декамерон». Сталкивание несоединимого в пределах примитивной синтаксической конструкции вызывает конструирование примитивной ситуации анекдотического характера, таким образом конфигурируется многослойное по семантике и (что немаловажно для литературы подобного толка) привлекающее потенциального читателя название. Ср.: «Удар ниже чёрного пояса» (Сахаровой Т.) - удар ниже пояса (фразеологизм, ассоциирующийся с ситуацией незаконного, предательского, коварного поступка) + чёрный пояс (знак высокого уровня спортсмена, в сочетании с фразеологизмом удар ниже пояса через слово удар выражение чёрный пояс возвращает ему первоначальный смысл); «Коварство и свекровь» (Александровой Н.) - прецедентный текст «Коварство и любовь» + прецедентный персонаж из личной жизни и анекдотов про свекровь, что вызывает игру рифмующихся слов и оправдывает подмену.
Вызывает живой интерес словосочетание писатель с очень большой буквы (выражение писатель с большой буквы обогащается качественным определителем очень, от которого ожидается статусное повышение, как в обычной ситуации происходит при соединении слов очень и большой, но, вопреки языковой привычке, происходит понижение статуса характеризуемого писателя).
В ходе наших наблюдений отмечена высокая активность порождения новых словосочетаний и в терминологической системе. Происходит процесс терминологизации нетерминологических сочетаний слов. Например, демографическая яма (социология), велосипедные конюшни (спорт), жидкий дым (кулинария), плавающая запятая (математика), зонтичный бренд (реклама), сломать вино (виноделие), обогатить гармонию (музыка), бесхозяйная вещь (юриспруденция), мятый пар (техника). Эти неоднословные термины теряют свойства и дифференциальные признаки свободных словосочетаний и переходят в ранг составных наименований, при этом стирается их метафоричность, чрезвычайно распространённая в качестве средства пополнения терминосистемы.
Высокую продуктивность и активность в терминосистеме неоднословных названий проявляет существительное вода, присоединяющее к себе прилагательное в соответствии с одной из самых распространённых структурных схем словосочетания: С + П: тяжёлая вода (в ядерной физике), короткая вода (в спорте). По причине терминологического слияния для нерасчленённой номинации подобные субстантивно-адъективные составные цельные наименования приближаются к фразеологизму и выпадают из системы свободных словосочетаний (в отличие от поэтических словосочетаний сухая вода у И. Бродского и горелая вода у Б. Гребенщикова).
Анализ собранного материала свидетельствует о том, что в новых словосочетаниях проявляются системные правила. Изменения в системе словосочетания запрограммированы законами самой системы. Однако реально образуемые в живой речи новые словосочетания всегда кажутся неожиданным сюрпризом системы, несмотря на то, что ею же и предусмотрены. Причины появления нестандартных конструкций также следует, видимо, искать в закономерностях системы. Предстоит конкретизировать импульсы системе, дающие жизнь новым речевым, а иногда и языковым единицам.
1. Шведова Н.Ю. Активные процессы в современном русском синтаксисе (словосочетание). Москва: Просвещение, 1966.
2. Белошапкова В.А. Современный русский язык. Москва: Альянс, 2016.
3. Золотова ГА. Синтаксический словарь: Репертуар элементарных единиц русского синтаксиса. Москва: Едиториал УРСС, 2011.
4. Сиротинина О.Б. Лекции по синтаксису русского языка. Москва: Ленанд, 2015.
5. Тулина Т.А. Функциональная типология словосочетаний. Киев - Одесса: Вища школа, 1976.
6. Акимова ГН., Вяткина С.В., Казаков В.П. Современный русский язык. Санкт-Петербург: Факультет филологии и искусств СПбГУ 2009.
7. Басовская Е.Н. Информационный шум как воздействующий компонент медиатекста. Семантика и прагматика текста и языковых единиц. Available at: https://www. csu.ru/scientific-departments/Documents/89_%D1%80%D1%83%D1%81.pdf
8. Влавацкая М.В. Окказиональная синтагматика в функционально-семантическом рассмотрении. Available at: http://www.gramota.net/materials/2/2014/2-1/10.html
9. Волошина С.В. Активные процессы в современном русском языке. Томск: Издательский Дом Томского государственного университета, 2016.
10. Ильясова С.В. Языковая игра в газетном mексmе.Available at: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=395Slevel1=mainSlevel2=artic
11. Словарь сочетаемости слов русского языка. Под редакцией П.Н. Денисова, В.В. Морковкина. Москва: Астрель, 2002.
12. Изменения в системе словосочетаний в русском литературном языке XIX века. Под редакцией В.В. Виноградова и Н.Ю. Шведовой. Москва: Наука, 1964. References
1. Shvedova N.Yu. Aktivnye processy v sovremennom russkom sintaksise (slovosochetanie). Moskva: Prosveschenie, 1966.
2. Beloshapkova V.A. Sovremennyjrusskij yazyk. Moskva: Al'yans, 2016.
3. Zolotova G.A. Sintaksicheskijslovar': Repertuar 'elementarnyh edinicrusskogo sintaksisa. Moskva: Editorial URSS, 2011.
4. Sirotinina O.B. Lekciipo sintaksisurusskogoyazyka. Moskva: Lenand, 2015.
5. Tulina T.A. Funkcional'naya tipologiya slovosochetanij. Kiev - Odessa: Vischa shkola, 1976.
6. Akimova G.N., Vyatkina S.V., Kazakov V.P. Sovremennyj russkij yazyk. Sankt-Peterburg: Fakul'tet filologii i iskusstv SPbGU, 2009.
7. Basovskaya E.N. Informacionnyj shum kak vozdejstvuyuschij komponent mediateksta. Semantika i pragmatika teksta i yazykovyh edinic. Available at: https://www.csu.ru/ scientific-departments/Documents/89_%D1%80%D1%83%D1%81.pdf
8. Vlavackaya M.V. Okkazional'naya sintagmatika v funkcional'no-semanticheskomrassmotrenii. Available at: http://www.gramota.net/materials/2/2014/2-1/10.html
9. Voloshina S.V. Aktivnye processy v sovremennom russkom yazyke. Tomsk: Izdatel'skij Dom Tomskogo gosudarstvennogo universiteta, 2016.
10. Il'yasova S.V. Yazykovaya igra v gazetnom tekste.Available at: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=395Slevel1=mainSlevel2=artic
11. Slovar' sochetaemosti slov russkogo yazyka. Pod redakciej P.N. Denisova, V.V. Morkovkina. Moskva: Astrel', 2002.
12. Izmeneniya v sisteme slovosochetanij v russkom literaturnom yazyke HIH veka. Pod redakciej V.V. Vinogradova i N.Yu. Shvedovoj. Moskva: Nauka, 1964.
Статья поступила в редакцию 15.02.20
