CC BY
65
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2013. № 2
И.В. Моклецова
ТЕМА КРЕСТОВЫХ ПОХОДОВ В ТВОРЧЕСТВЕ
А.Н. МУРАВЬЕВА*
Статья посвящена теме Крестовых походов в творчестве А.Н. Муравьева, соединившего древнерусские оценки и представления с концепциями культуры Нового времени. Особый интерес вызывает геополитический трактат писателя "Ответ г-ну Боре на вопрос о святых местах" (1851, 1858), в котором на примере широкого контекста взаимодействия Ближнего Востока — Запада — России исследуются цивилизационные предпосылки нового Крестового похода.
Ключевые слова: история цивилизаций, Крестовые походы, паломничество, Муравьев.
The article is devoted to the topic of the Crusades in the works of A.N. Mu-ravyov, who combined the old Russian viewpoints and attitudes with the cultural concepts of the contemporary epoch. Of special interest is his treatise "Answer to Mr. Bore concerning the issue of the Holy places" (1851, 1858), in which within the wider context of the interaction between the Middle East, the West and Russia, Muravyov explores the civilizational background of a new crusade.
Key words: history of civilizations, Crusades, pilgrimage, Muravyov.
Тема Крестовых походов имеет в истории русской культуры пространное развитие1 и регулярно актуализируется в различных культурных сферах. Первое дошедшее до нас описание крестоносцев на Святой земле принадлежит черниговскому игумену Даниилу, в 1106—1108 гг. посетившему Палестину в качестве православного паломника2. Несмотря на схизму 1054 г.3, Даниила принимает король-крестоносец Балдуин (Бодуэн) I4, который позволяет ему участвовать в схождении Благодатного огня на Гробе Господнем и повесить над погребальным ложем Спасителя лампаду от всей Русской земли. Благодаря королевской благосклонности Даниил забирает горящую лампаду домой5. "Хожение" игумена Даниила
Моклецова Ирина Васильевна — канд. культурологии, доц. кафедры сравнительного изучения национальных литератур и культур факультета иностранных языков и регионоведения МГУ имени М.В. Ломоносова; тел.: 8-905-709-36-67, e-mail: [email protected]
* Работа выполнена в рамках проекта № 830Гр/1-444-12 Фонда «Русский мир».
1 См.: Успенский Ф.И. История крестовых походов. М., 2005.
2 "Хожение" игумена Даниила в Святую Землю в начале XII в. СПб., 2007.
3 См.: ЛебедевА.П. История разделения церквей в IX, X и XI веках. СПб., 1999.
4 Балдуин I Иерусалимский, Балдуин де Булонь (ок. 1060 — 2 апреля 1118, Аль-Ариш, Египет) — граф Эдессы (1097—1100), король Иерусалима (1100—1118), брат герцога Готфрида Бульонского.
5 "Хожение" игумена Даниила в Святую Землю в начале XII в. С. 259.
стало излюбленным чтением на Руси и многократно переписывалось6.
Спустя 100 лет от миролюбия к единоверцам не останется и следа. То, что до определенного времени представляло размолвку между первоиерархами Рима и Константинополя, позднее приведет к непримиримому противостоянию между Церквами Востока и Запада, предопределив своеобразное развитие русской цивилизации7. Глубокий разлом между двумя христианскими цивилизациями на многие века отразится на взаимоотношениях принадлежащих к ним народов.
В 1200 г. столицу Восточной Римской империи, Константинополь, посетит новгородский паломник Добрыня Ядрейкович, описавший свою поездку в "Сказании о святых местах и чудотворных иконах и иных чудесных вещах в Царьграде"8. Его тщательно проработанное сочинение приобретет для культуры Византии и Руси (России), истории христианства особое значение после разгрома крестоносцами в 1204 г. столь почитаемого русскими Царьграда. Из дошедших до нас описаний столицы Византии записки архиепископа Антония дают представление о неповрежденной ее красоте и богатстве, многочисленных святынях и реликвиях, храмах и монастырях9.
Не секрет, что многие христианские святыни появились в Европе в результате Крестовых походов. Описание разгрома Константинополя находится в центре повествования "Хроники" византийского историка и писателя Никиты Хониата, который был очевидцем этих драматических событий и оставил достоверное свидетельство высокого литературного достоинства10. Об этом сообщает также древнерусский автор Анонимного хождения, известного в литературе под названием "Сказание о святых местах и о Константинограде", который «упоминает о крестоносцах "фря-гах" как о виновниках порчи и разрушения цареградского "узорочья", т.е. памятников истории и культуры»11.
6 В картотеке академика Н.К. Никольского, посвященной древнерусскому рукописному наследию и хранящейся в Библиотеке РАН, значится 750 карточек "хожений/хождений". Самое древнее дошедшее до нас "Хожение" игумена Даниила известно начиная с XV в. в 100 списках.
7 См.: ПанаринА.С. Православная цивилизация в глобальном мире. М., 2002.
8 См.: Лопарев Х.М. Сказание о Царьграде Антония, архиепископа новгородского // Православный Палестинский сборник. Т. XVIII. Вып. 3. СПб., 1889.
9 См.: Назаренко А.В. Антоний (Добрыня Ядрейкович) // Православная энциклопедия. Т. 2. М., 2000. С. 600—601.
10 См.: Хониат Никита. История // История крестовых походов в документах и материалах. М., 1975.
11 Прокофьев Н.И. Русские хождения XII—XV вв. М., 1970. С. 87—88; Малето Е.И. Хожения русских путешественников XII—XV вв. М., 2000. С. 39.
Русское государство изнемогало в борьбе с татаро-монгольским нашествием, когда Рим объявил о Крестовом походе на Восток. Деятельность Тевтонского и Ливонского орденов в Прибалтике и на Северо-Западе Руси окончательно утвердили в исторической памяти русских негативную характеристику рыцаря — захватчика, завоевателя, грабителя12.
В конце XVIII в. эти представления не помешали российскому императору Павлу Петровичу стать магистром ордена иоаннитов или госпитальеров. Император поставил перед собой задачу — создать православную ветвь ордена, но погиб, не завершив задуман-ного13. Крестоносцы принесли в Россию их главные святыни: часть Креста Господня, Филермскую икону Божией Матери и десницу св. Иоанна Предтечи, которые были помещены в Гатчинском дворце. Это имело большое духовно-политическое значение, потому что Россия становилась хранительницей вселенских реликвий православного и католического мира. К сожалению, Россия после Октябрьской революции 1917 г. лишилась этих святынь. В настоящее время они находятся в Черногории14.
На Руси с древности в честь Иоанна Предтечи было освящено множество монастырей, храмов, часовен, сложилась обширная иконография, гимнография. Культ Иоанна Предтечи издавна укоренился в глубине русской народной жизни, о чем красноречиво свидетельствует Церковный православный календарь, в котором существует 7 дней памяти святого, в том числе 12/25 октября — день памяти перенесения десницы Иоанна Предтечи с Мальты в Гатчину. О глубоком почитании Иоанна Крестителя в русском народе свидетельствует и такая деталь, как выбор отчества православными юродивыми, которые считали себя его детьми, поэтому именовали себя "Ивановичами" и "Ивановнами".
Новую жизнь на русской почве история Крестовых походов обретает под пером романтиков в начале XIX в. Обращение к историческому прошлому в его высших духовных проявлениях составляет ряд произведений самых разных лирических, лиро-эпических, эпических, драматических жанров. Обращение к западноевропейской культуре периода Средних веков и Возрождения обогащает русскую литературу и культуру образами рыцарей-героев — Неистового Роланда, Танкрета, Ричарда Львиное Сердце, короля Артура
12 См.: Димитрий Ростовский, свт. Житие святого благоверного князя Александра Невского // Жития святых. Месяц август. Кн. 12. М., 1911. С. 531—572.
13 См.: Милославский ЮГ. Странноприимцы. Православная ветвь Державного Ордена рыцарей-госпитальеров Св. Иоанна. СПб., 2001.
14 См.: Августин (Никитин), архим., Беловолов Геннадий, прот. Филермская икона Божией Матери, десница св. Иоанна Предтечи и часть Креста Господня: Историческое описание. 2-е изд., доп. СПб., 2006.
и др. На теме Крестовых походов воспитываются молодые люди дворянского сословия, перенимавшие обычаи и модели поведения у рыцарского сообщества.
Идеализация рыцарства и Крестовых походов в культуре послепетровского времени проявляется не только в увлечении куртуазным этикетом, балами и дуэлями, ставшими визитной карточкой дворян, в первую очередь высшего света. Это нашло отражение в творчестве А.С. Пушкина, несколько произведений которого прямо обращают нас к образу западноевропейского рыцаря. В лирике и драматургии им создано несколько разнообразных рыцарских типов — от возвышенного поклонника Пресвятой Девы ("Жил на свете рыцарь бедный...", 1829) до скупого рыцаря ("Скупой рыцарь", 1830, опубл. 1836). Пушкину была свойственна мудрость в оценках тех явлений, которые обладали изобразительной многомерностью. В лирике образ паладина, т.е. крестоносца, защитника паломников, обрисован им с налетом легкой иронии. Рыцарь вздыхает о Пресвятой Деве как о деве, что недопустимо в рамках религиозного поклонения, однако, по замыслу автора, Пресвятая Дева помилует своего поклонника за верность и преданность. Следует отметить, что по древнерусской традиции паломники именовались поклонниками. Пушкин не создает двусмысленной трактовки: рыцарь заслужил рай своим подвижническим служением, хотя налет куртуазности как отголоска рыцарской темы поклонения прекрасной даме, несомненно, просматривается. Стихотворение не прошло цензуру и при жизни поэта не было напечатано.
На развитие темы Крестовых походов в русской культуре XIX в. большое влияние оказало творчество А.Н. Муравьева, соединившего древнерусские оценки и представления с концепциями культуры Нового времени. В творчестве А.Н. Муравьева (1806—1874) тема Крестовых походов получит дальнейшее развитие. Воспитанный в духе поклонения западноевропейской культуре, молодой романтический поэт первоначально видел в рыцарях-крестоносцах отражение идеалов христианской цивилизации, затем его восприятие и оценки претерпели существенное изменение. Ранние произведения Муравьева были встречены публикой доброжелательно. Его устремления стать поэтом находили противодействие в семье, поэтому после появления критической заметки Е. Боратынского на сборник Муравьева "Таврида" не без давления со стороны отца и братьев он собирается оставить поэтическое поприще.
Чувствуя себя непризнанным талантом, он погружается в мир Данте, Тассо, а также столь любимых с детства крестоносцев. В результате появляется драма "Битва при Тивериаде, или Падение крестоносцев в Палестине" (1827), которую А.С. Хомяков считал "прескучной", А.С. Пушкин же опубликовал в "Современнике"
отрывки из ее четвертого и пятого действий с предисловием, разъясняющим замысел15. В 1833 г. драма была поставлена на сцене Большого театра в Петербурге, но вскоре была снята с репертуара. Одну из причин, объясняющих неудачу, приводит С. Сулима: "Театр был набит битком в этот вечер. Представление Битвы при Ти-вериаде было блестящее и вполне удачное, но не возобновлено потому, что найдено неприличным выводить на сцену св. места, тем более, что во 2-м явлении 2-го действия декорация представляла вид Храма Воскресения в Иерусалиме. Каратыгин был великолепен в роли Раймунда Триполийского, а Брянский в роли Пустынника. Это была незабвенная эпоха для любителей Русского театра... Правда, канканные представления и моды тогда еще не про-цветали..."16
Славу Муравьеву составило его произведение "Путешествие ко святым местам в 1830 г." (1832). Описывая свое паломничество, он раскрывается как человек, обретающий свою духовную родину. Оказывается, историю Святой земли до своей поездки туда он знал преимущественно по истории Крестовых походов, поэтому ничего нет удивительного в том, что столь любезные сердцу автора крестоносцы не оставлены им без внимания. Это короли-рыцари, один из которых, Балдуин (Бодуэн) I, принимал у себя знаменитого поклонника игумена Даниила, и их гробницы, из которых греки выбросили останки17. Его восхищает латинский меч Готфрида, простой, но могучий, с кедровой крестообразной рукоятью, "заржавевший сокрушитель стен иерусалимских" ("Голгофа"), его огромные шпоры. Крестоносцы — "чуждая лоза", на время "привившаяся к корню иудейскому и быстро поблекнувшая в бурях воинских" ("Газа"), — оставили свой след в истории христианства. Автор посвящает им главу "Следы рыцарства".
Благородное снисхождение Пушкина к крестоносцам мы встречаем в рецензии, написанной им на книгу А.Н. Муравьева "Путешествие ко святым местам в 1830 г.": «В 1829 году внимание Европы было обращено на Адрианополь, где решалась судьба Греции, целые восемь лет занимавшей помышления всего просвещенного мира. Греция оживала, могущественная помощь Севера возвращала ей независимость и самобытность. Во время переговоров, среди торжествующего нашего стана, в виду смятенного Константино-
15 См.: Кошелев В.А. Александр Степанович Хомяков. Жизнеописание в документах, в рассуждениях и разысканиях. М., 2000. С. 151.
16 Сулима С. А.Н. Муравьев // Русский архив. 1876. Кн. 2. С. 355—356.
17 Другой версии придерживается известный византолог Ф.И. Успенский: "Завладев Иерусалимом, дикие хищники (так автор называет ховарезмийцев. — И.М.) перерезали в нем всех христиан, разграбили церкви и не пощадили могилы иерусалимских королей" (Успенский Ф.И. Указ. соч. С. 325).
поля, один молодой поэт думал о ключах св. храма, о Иерусалиме, ныне забытом христианскою Европою для суетных развалин Парфенона и Ликея. Ему представлялась возможность исполнить давнее желание сердца, любимую мечту отрочества.
С умилением и невольной завистью прочли мы книгу г. Муравьева. "Здесь, у подошвы Сиона, — говорит другой русский путешественник (Д.В. Дашков. — И.М.), — всяк христианин, всяк верующий, кто только сохранил жар в сердце и любовь к великому". Но молодой наш соотечественник привлечен туда не суетным желанием обрести краски для поэтического романа, не беспокойным любопытством найти насильственные впечатления для сердца усталого, притупленного. Он посетил св. места как верующий, как смиренный христианин, как простодушный крестоносец, жаждущий повергнуться во прах пред гробом Христа Спасителя.»18. Искренность верующей души подчеркивается Пушкиным отсутствием суетного желания "обрести краски для поэтического романа" или найти какие-нибудь развлекающие впечатления. Пушкин не зря называет Муравьева "простодушным крестоносцем", отсекая то негативное, что связано в русской культуре с историей Крестовых походов.
К моменту своего второго паломнического путешествия в 1849— 1850 гг. Муравьевым пройден огромный путь. За эти 20 лет он стал дипломатом, чиновником Священного синода, духовным писателем, церковным историком, публицистом. В "Письмах с Востока", основанных на этих материалах, А.Н. Муравьев также обращается к захвату Константинополя и его ценностей крестоносцами, вспоминая народное предание о корабле, потонувшем с сокровищами около острова Мармары, утверждая, что это всего лишь легенда. На самом деле ему приходилось видеть в Венеции похищенные из храмов Константинополя древние иконы Богоматери, престолы, архитектурные и скульптурные украшения. Прежняя красота стенных росписей и мозаик, открытая швейцарскими архитекторами итальянского происхождения братьями Джузеппе и Гаспаром Фос-сати, проводившими по заказу султана Абдулмеджида в 1847—1849 гг. реставрацию Св. Софии, в то время служившей мечетью, снова ушедшая под краску и позолоту, заставляет А.Н. Муравьева горестно воскликнуть: "Конечно, ничего подобного в мире я не увижу!"19
Пристальный интерес вызывает у А.Н. Муравьева остров Родос, предпоследнее пристанище крестоносцев-странноприимцев, история которых была так близка ему с детства. Хорошо сохранившиеся рыцарские дворцы и монастыри заняты не хозяевами острова —
18 ПушкинА.С. Собр. соч.: В 10 т. Т. 7. М., 1964. С. 262—263.
19 Муравьев А.Н. Письма с Востока: В 2 ч. Ч. I. М., 2005.
турками, а потомками испанских евреев, некогда бежавших от нетерпимости короля Филиппа II. Этот историко-культурный парадокс, превратность судьбы паладинов не находят авторского объяснения: "Когда долго странствуешь по белому свету, о какие разнообразные обломки не ударится путнический посох!"20
В преддверии Крымской войны развернувшаяся полемика о праве владения ключами от Гроба Господня, о святых местах провокационно использовалась западной дипломатией. В рамках этой политики во Франции в 1850 г. была издана записка известного французского востоковеда, специалиста по истории восточных церквей Эжена Боре, представителя научной школы лазаристов, члена католической миссионерской конгрегации св. Лазаря (с XVII в. она действовала в странах Ближнего и Дальнего Востока, в середине XIX в. ее активность усилилась в Сирии, Палестине, Египте, Эфиопии)21.
Вернувшись домой, Муравьев по роду службы погружается во внешнеполитические дела. Он выполняет для Министерства иностранных дел важную историко-культурную и этноконфессиональ-ную экспертизу взаимоотношений разных цивилизаций на Святой земле. Особый интерес вызывает геополитический трактат писателя "Ответ г-ну Боре на вопрос о святых местах" (1851, 1858), в котором на примере широкого контекста взаимодействия Ближнего Востока — Запада — России исследуются обоснования нового Крестового похода, организованного Западом против России. Записка была направлена Муравьевым в распоряжение российского посланника в Стамбуле В.П. Титова, с которым его связывала многолетняя дружба.
Поставленную перед автором задачу — раскрыть правду о владении святыми местами — ему позволяет решить владение обширным материалом по истории и культуре византийской, арабской, западноевропейской, русской цивилизаций, представленных на Святой земле. Муравьев выступает от имени многочисленных русских паломников, упрекая г-на Боре в "легкости", с которой тот трактует сложный предмет этноконфессиональной и межрелигиозной дискуссии. Русский дипломат, писатель-паломник, историк Муравьев одерживает несомненную победу в этом споре, выступая не за русское, а за православное присутствие на Святой земле. Важно отметить, что ответ Муравьева получил высокую оценку одного из образованных иерархов Русской православной церкви
20 Там же. Ч. 2. С. 57.
21 См.: Платонова З.И. А.Н. Муравьев и вопрос о святых местах Палестины в канун Крымской войны // Православный Палестинский сборник. Вып. 103. М., 2005. С. 102.
того времени святителя Иннокентия (Борисова), который писал: "Коль скоро необходимость велела защищать свое право, то отрадно видеть защищенным его так победоносно, как это сделал г-н сочинитель"22.
Муравьев делает ряд ценных замечаний, которые необходимо учитывать при рассмотрении взаимоотношений с Западом. Одно из них касается именно Крестовых походов. Разногласия и разрыв в Константинополе в 1054 г. между Патриархом Михаилом Керула-рием и легатами папы Льва IX имели характер личной ссоры, еще 200 лет спустя греки и латиняне общались между собой на святых местах. "Именно крестовые походы стали причиной раскола, а латиняне превратились в агрессоров"23. В доказательство Муравьев приводит красноречивые примеры, связанные с присвоением юрисдикции Антиохийского, Иерусалимского, Константинопольского греческих патриархов, обратившихся к ним за помощью. Сам храм Гроба Господня в середине XII в. остался цел только по приказу основателя династии Айюбидов Саладина, к которому обратился греческий император Исаак Комнин, все другие храмы были превращены в мечети.
Таким образом, усилиями А.Н. Муравьева русской культуре XIX в. было возвращено восприятие Крестовых походов и крестоносцев в соответствии с древнерусскими этноконфессиональными традициями. Взгляд русского православного человека усматривал в них и нечто привлекательное, романтическое, возвышенное, и негативное, связанное с разорением жизни единоверцев, поруганием христианских заповедей и норм морали. Семантика словосочетания "крестовый поход" может быть определена только из контекста, в котором оно функционирует. Выдающаяся роль А.Н. Муравьева в решении геополитических задач, стоящих перед русским правительством и дипломатией, постепенно получает заслуженное признание и является в настоящее время объектом изучения исследователей христианского Востока и отечественной истории24.
Список литературы
Августин (Никитин), архим., Беловолов Геннадий, прот. Филермская икона Божией Матери, десница св. Иоанна Предтечи и часть Креста Господня: Историческое описание. 2-е изд., доп. СПб., 2006. Димитрий Ростовский, свт. Житие святого благоверного князя Александра Невского // Жития святых. Месяц август. Кн. 12. М., 1911.
22 Там же. С. 104.
23 Муравьев А.Н. Ответ г-ну Боре на вопрос о святых местах // Православный Палестинский сборник. Вып. 103. С. 111.
24 См.: Стрижев А.Н. Духовный писатель // Муравьев А.Н. Письма с Востока: В 2 ч. М., 2005. Ч. 1. С. 263—275.
Кошелев В.А. Александр Степанович Хомяков. Жизнеописание в документах, в рассуждениях и разысканиях. М., 2000.
Лебедев А.П. История разделения церквей в IX, X и XI веках. СПб., 1999.
Лопарев Х.М. Сказание о Царьграде Антония, архиепископа новгородского // Православный Палестинский сборник. Т. XVIII. Вып. 3. СПб., 1889.
Малето Е.И. Хожения русских путешественников XII—XV вв. М., 2000.
Милославский Ю.Г. Странноприимцы. Православная ветвь Державного Ордена рыцарей-госпитальеров Св. Иоанна. СПб., 2001.
Муравьев А.Н. Ответ г-ну Боре на вопрос о святых местах // Православный Палестинский сборник. Вып. 103. М., 2005.
Муравьев А.Н. Письма с Востока: В 2 ч. М., 2005.
Назаренко А.В. Антоний (Добрыня Ядрейкович) // Православная энциклопедия. Т. 2. М., 2000.
Панарин А.С. Православная цивилизация в глобальном мире. М., 2002.
Платонова З.И. А.Н. Муравьев и вопрос о святых местах Палестины в канун Крымской войны // Православный Палестинский сборник. Вып. 103. М., 2005.
Прокофьев Н.И. Русские хождения XII—XV вв. М., 1970.
Пушкин А.С. Собр. соч.: В 10 т. Т. 7. М., 1964.
Стрижев А.Н. Духовный писатель // Муравьев А.Н. Письма с Востока: В 2 ч. М., 2005.
Сулима С. А.Н. Муравьев // Русский архив. 1876. Кн. 2.
Успенский Ф.И. История крестовых походов. М., 2005.
"Хожение" игумена Даниила в Святую Землю в начале XII в. СПб., 2007.
Хониат Никита. История // История крестовых походов в документах и материалах. М., 1975.
