CC BY
35
Е. Дунаева,
востоковед
ТЕКУЩАЯ РАССТАНОВКА ПОЛИТИЧЕСКИХ СИЛ В ИРАНЕ
Политический процесс в ИРИ определяется противостоянием двух идеологических течений - консервативного (фундаменталистского) и реформаторского - при том, что в последние годы внутри каждого из этих течений наблюдаются процессы внутреннего размежевания, расколы и даже переход отдельных фракций из одного лагеря в другой.
Политическое соперничество левых и правых проявилось уже в первые дни исламской республики и не прекращалось ни в период войны, ни в 90-е годы, а присутствие представителей этих двух течений во главе государственных структур уравновешивало противостояние сил. С середины 2005 г. после прихода к власти президента М. Ахмадинежада впервые в истории ИРИ все рычаги власти и управления страной оказались в руках представителей одного направления - консервативного. Сторонников Ахмадине-жада, пришедших к власти под эгидой нового политического объединения «Абадгаран-е энгелаб-е эслами» (Благоустроители исламской революции) стали называть неоконсерваторами. Они по своим взглядам представляют наиболее радикальное направление в лагере консерваторов.
Однако сами представители этого течения по отношению к себе не воспринимают термин «консерваторы» или «фундаменталисты» и, полностью отказавшись от использования персидского термина «мохафезекаран», которым ранее иранские политологи обозначали «правых», ввели термин «осульгарайан», который переводят только как «принципиалисты», подразумевая верность принципам исламской революции, а также правительству и президенту. Некоторые аналитики склонны выделять неоконсерваторов в отдельное политическое течение. Так, например, профессор А. Эхтешеми полагает, что сегодня на внутриполитической арене ИРИ можно говорить уже о трех лагерях. В то же время он сам пишет, что неоконсерваторы «представляют собой новую ветвь консерватизма, для которой характерен экономический и политический популизм». Другие аналитики рассматривают неоконсерваторов как течение внутри консервативного лагеря. Поскольку события последних четырех лет показали, что основная масса
консервативных групп и прежде всего традиционалисты - базовое течение этого лагеря, которых называют еще и первым поколением консерваторов, - в большинстве случаев выступают с неоконсерваторами единым фронтом, вторая точка зрения представляется более соответствующей действительности.
В настоящее время консервативный фланг представлен тремя направлениями.
1. Первое - неоконсерваторы, или последователи линии президента (Райехе-йе хош хедмат или Хамийан-е доулат) - исламское радикальное течение. Его социальную опору составляют в основном новые средние слои города (мигранты из сельских районов), которые ничего не получили от прежних правительств, поскольку еще не успели закрепиться в городах и занять там определенное положение. Консерваторы-радикалы опираются также на определенные круги духовенства, имеют своих представителей во всех органах государственной власти, контролируемых духовенством. Их духовный лидер - аятолла Месбах Йазди. Они тесно связаны с аппаратом государственной безопасности, Корпусом стражей исламской революции (КСИР) и радикальными религиозными организациями. На все внутренние и внешние проблемы исламские радикалы смотрят через призму национальной безопасности и в своей политике руководствуются идеями исламской революции, которые готовы экспортировать. Идея утверждения регионального лидерства, гармонично увязываемая с характерной для иранцев убежденностью в своей культурно-цивилизационной исключительности, стала стержнем внешнеполитической линии правительства неоконсерваторов.
2. Центр консервативного лагеря представлен течением традиционалистов (соннатгаран) или умеренных, к которому примыкает 85% групп и партий консервативной ориентации. Основная организация этого спектра - «Фронт последователей линии имама и духовного лидера» (Джабхе-йе пейраван-е хат-е эмам ва рахба-ри) во главе с Х. Асгарулади, объединяющий 15 партий и групп. Наиболее известная партия этого объединения - Партия исламской коалиции (Моталефе). Опорой этого течения является одна из наиболее авторитетных организаций духовенства «Общество борющегося духовенства» (Джамее-йе руханийат-е мобарез), представители которой имели большинство в меджлисах 4-го и 5-го созыва. Ее генеральным секретарем в декабре 2007 г. был вновь переизбран аятолла Мохаммад-Реза Махдави Кяни. Членами общества являются такие известные политические деятели страны, как
А. А. Хашеми Рафсанджани, X. Роухани, М. Эммами-Кашани, М. Язди, А. А. Натег-Нури.
Традиционалистов поддерживают большинство духовенства, базар, значительная часть традиционной политической элиты страны. В экономической области они разделяют принципы смешанной экономики (государственное регулирование при функционировании рыночных элементов). В сфере международных отношений придерживаются прагматической позиции и выступают за широкое развитие связей со всеми государствами. Лагерь традиционалистов, на первых выборах поддержавший Ахмадинежада, по прошествии нескольких месяцев его президентства стал выражать недовольство его действиями, прежде всего отстранением почти всех представителей этого течения с руководящих постов в органах исполнительной власти.
Политика президента страны, опирающегося исключительно на поддержку исламских радикалов, и их явное стремление захватить в свои руки руководство всеми консервативными силами вызывают противодействие традиционных авторитетов этого движения. Однако, хотя традиционалисты и критикуют политику Ахмадинежада и порой резко противостоят принимаемым им решениям, тем не менее, соблюдая верность духовному лидеру А. Хаменеи, оказывают поддержку президенту. Их взаимоотношения можно охарактеризовать как «критическое взаимодействие» (таамол-е ентегади). Позиция традиционалистов очень четко проявилась в период последней выборной кампании. В ходе подготовки президентских выборов произошла определенная консолидация консерваторов-традиционалистов и радикалов вокруг фигуры Ах-мадинежада, связанная с опасениями поделиться властными полномочиями с реформаторами, что и обеспечило им возможность победы на выборах. Тем не менее некоторые формирования и группы выступили против его кандидатуры и либо поддержали М.Х. Мусави, создав «Фронт фундаменталистов в поддержку Му-сави», либо вообще отказались от официальных заявлений в поддержку кого-либо из кандидатов. Так, не пришло ни к какому решению относительно поддержки кандидатов Общество борющегося духовенства. Отказалась поддержать кого-либо из кандидатов и коалиция «Хизбалла». В настоящее время консерваторы-традиционалисты контролируют две другие ветви власти -меджлис и судебные органы. А. Лариджани - спикер меджлиса, родственными узами связанный с высшим духовенством Кума, постоянно и порой резко критикует линию Ахмадинежада.
С. Лариджани (брат А. Лариджани) - также представитель традиционалистов-консерваторов, с осени 2009 г. возглавляет судебную власть страны. Поскольку он был назначен на эту должность самим лидером, такой шаг можно расценить как попытку сохранения баланса сил на консервативном фланге.
3. Третьим направлением в консервативном лагере можно считать консерваторов - сторонников реформ (осульгарайан-е та-рагихах или осульгарайан-е эслахталаб), которых в настоящее время представляют партия «Последователи исламской революции» (Исаргаран-е энгелаб-е эслами), объединение «Развитие и справедливость» (Эдалат ва тоусее) и др. Среди адептов этого течения такие известные фигуры консервативного лагеря, как М. Резаи - бывший командующий КСИР, а в настоящее время секретарь Совета по целесообразности, мэр Тегерана М.Б. Галибаф, А. Таваколли - руководитель исследовательского центра меджлиса, известные политические деятели О. Афруг и М. Хошчехре. Основные программные цели консерваторов-прогрессистов - упрочение исламского режима и принципа «велайат-е факих», совершенствование иранской экономической модели в рамках плана 20-летнего развития экономики ИРИ, укрепление исламских принципов в культурной и общественной жизни общества.
Они - приверженцы развития конструктивных взаимовыгодных отношений со всеми странами, в первую очередь с государствами Запада. Это та часть консерваторов, которые с первых дней прихода к власти Ахмадинежада выразили недовольство его заявлениями и действиями, считая их излишне радикальными и не отвечающими интересам развития страны. За прошедшие четыре года президентства критика в его адрес значительно усилилась. В ходе последних парламентских выборов они выступали отдельным списком, сформировали в меджлисе 8-го созыва отдельную фракцию и на президентских выборах не оказали поддержки Ахмадинежаду. Поскольку представителям этого течения из-за организационной слабости и идеологической неоформленности накануне выборов не удалось сформировать предвыборного объединения и выдвинуть своего кандидата, М. Резаи позиционировал себя на выборах как независимый кандидат, однако по сути выражал взгляды этого политического течения. В настоящее время его сторонники прилагают усилия к поиску путей ограничения влияния Ахмадинежада и ищут пути примирения с умеренно настроенными реформаторами.
Процессы размежевания на консервативном фланге происходили и ранее, и для него было характерно внутреннее деление на правых и левых. Однако переход всей власти в руки консерваторов вопреки логике привел к перегруппировке сил и отделению наиболее прагматично настроенных групп. Часть левого фланга, которая была представлена партией «Созидатели» (Каргозаран), и их духовный лидер Хашеми Рафсанджани примкнули к коалиции реформаторских сил и в настоящее время считают себя ее составной частью. Эти процессы свидетельствуют о кризисе, переживаемом консервативным флангом в целом. Представляется, что после событий лета-осени 2010 г. указанные выше тенденции будут нарастать.
Говорить об организационном формировании реформаторского лагеря и появлении на политической арене страны реформаторского движения можно со второй половины 90-х годов XX в. В 1997 г. 18 политических партий и групп объединились на платформе исламской демократии, образовали единый Фронт 2-го хор-дада и привели к власти президента М. Хатами. Это предвыборное объединение и положило начало движению, которое в Иране стали называть реформаторским, поскольку его участники заявили о необходимости проведения реформ, направленных на демократизацию и создание гражданского общества. В лагере реформаторов еще в дни его формирования можно было выделить несколько течений. Центральные позиции занимал фронт «Партнерство» (Мо-шаракат). Эта организация отражает взгляды светской интеллигенции. Левый спектр в лагере реформаторов представляла организация Сазман-е моджахеддин-е энгелаб-е эслами. Традиционалисты, или умеренные, были представлены религиозно-политической группировкой «Ассамблея борющегося духовенства» и Ассоциацией сил линии имама.
За годы пребывания реформаторов у власти (1997-2005) внутри лагеря произошла перегруппировка сил, появились новые организации, прежние несколько изменили свои позиции. В 2005 г., после президентских выборов, бывший руководитель «Ассамблеи борющегося духовенства» М. Кярруби создал новую партию «Народное доверие», в которую вошли сторонники умеренных, постепенных реформ. Сам Кярруби подчеркивает наличие значительных идеологических разногласий с лидером реформаторского лагеря - Хатами, которые связаны как с определением самого понятия реформаторства, так и с тактикой действий. Членов этой группировки и примыкающего к ней Исламского фронта
умеренных (Джабхе-йе этедал-е эслами) можно причислить к новым реформаторам, которых в своей прессе называют даже «консервативно настроенными реформаторами».
Начиная с 2005 г. противоречия внутри реформаторского лагеря продолжали углубляться. Накануне парламентских выборов 2008 г. к этому лагерю примкнула группировка прагматиков консервативного толка «Каргозаран», за которой стоял Хашеми Раф-санджани. Были сделаны попытки объединения прореформатор-ских сил, результатом чего стало появление треугольника Хатами -Кярруби - Рафсанджани, за каждым из которых стояли свои партии и группы. Однако в самый канун выборов стало ясно, что им не удастся создать единую коалицию, поскольку лагерь раздирают сильные противоречия, связанные как с программными установками, так и с амбициями руководителей партий.
В целом реформаторский лагерь выступает за упрочение основ республиканского строя в стране при сохранении в нем религиозного элемента, за дальнейшее развитие демократии и политических либеральных реформ. Реформаторы опираются на представителей средних городских слоев, студенчество. В экономической сфере эти силы поддерживают курс на более активное развитие частного сектора, расширение процесса приватизации, выступают за создание правительства из профессионалов-управленцев, за развитие широких международных связей, в первую очередь с государствами Запада.
В преддверии президентских выборов реформаторский лагерь также оказался разобщенным. Свидетельством серьезных противоречий стали невозможность договориться относительно единого кандидата, который мог бы стать альтернативой М. Ахмадинежаду, и приглашение к участию в выборной кампании бывшего премьер-министра ИРИ Мир Хосейна Мусави, проведшего последние 20 лет вне активной политической жизни страны. Учитывая, что в Иране еще не сложилась система партий в современном ее понимании и отсутствует опыт многолетней партийной борьбы, общество выбирает в основном не программы и лозунги, выдвигаемые партиями, а лиц, которые их представляют. Именно на авторитет, популярность, способности и возможности своего кандидата и делают ставку большинство организаций. Реформаторы рассчитывали, что Мусави, с именем которого связывали выживание Ирана в годы ирано-иракской войны, сумеет привлечь голоса избирателей.
Накануне выборов страна переживала сильнейший политический подъем, отражением которого стала 85%-ная явка электората на голосование. В ходе предвыборной кампании усилилось противостояние двух политических флангов. Предвыборная борьба настолько накалилась, что обоснованная критика позиций оппонента порой перерастала в тривиальное сведение личных счетов давних лет. Это особенно четко проявилось в ходе теледебатов, на которых Ахмадинежад выдвинул обвинения в коррупции против семей таких религиозных авторитетов, как А. А. Хашеми Рафсанд-жани и А. А. Натег Нури, открыто выступавших против его кандидатуры. Все понимали, что ответ на многочисленные вопросы, поднятые на этих дебатах, дадут выборы.
Согласно официальным данным, Ахмадинежад, набравший более 60% голосов, сохранил за собой пост президента еще на четыре года. После президентских выборов разразился глубокий политический кризис. Оппозиция не признала итоги выборов, обвинив власти в подлогах и подтасовке результатов, хотя никаких документальных доказательств, подтверждающих обоснованность своих обвинений, предъявить не смогла. В Тегеране и других городах сторонники Мусави провели демонстрации и протестные акции, которые были жестко подавлены членами движения «Ба-сидж» и силами правопорядка.
Новым моментом внутриполитического развития стало появление отдельных промонархистски настроенных групп молодежи, активно участвовавших в акциях протеста. Начались массовые аресты в лагере реформаторов, помещения левых партий были опечатаны, их газеты и сайты закрыты. Власти организовали показательные судебные процессы, в ходе которых обвиняемые в совершении преступлений против режима давали признательные показания о том, что их деятельность направлялась и финансировалась из-за рубежа. На страницах государственных СМИ и интернет-сайтах развернулась травля лидеров реформаторского движения и ближайшего окружения бывшего президента М. Хатами. Их открыто обвиняли в отходе от линии исламской революции, подготовке бархатной революции и попытке смены режима. Раздавались требования ареста М. Кяруби, М.Х. Мусави, а также самого М. Хатами и запрета основных организаций -«Сазман-е моджахеддин», «Партнерство». Налицо процесс выдавливания реформаторов с политической арены страны.
Усилились процессы размежевания в лагере консерваторов. Накануне выборов сторонники президента предпринимали попыт-
ки встать во главе всего лагеря консерваторов и установить контроль над всеми политическими группами, отодвинув в сторону традиционалистов. Дважды - в мае и в октябре 2009 г. они пытались сместить А. Лариджани с поста спикера меджлиса и руководителя объединенной фракции фундаменталистов в парламенте. Традиционно личность руководителя этого органа определяла и место парламента в политической жизни страны. Лариджани пришел в парламент в 2008 г. с тем, чтобы превратить его из органа власти, подконтрольного правительству, каким был предыдущий меджлис, в законотворческий орган, контролирующий исполнительную власть. Несмотря на жесткую критику политики Ахмади-нежада со стороны спикера и парламентариев, поддержка действий президента не позволяет руководству меджлиса взять под контроль деятельность правительства. Пока попытки сторонников Ахмадинежада переизбрать Лариджани, с тем чтобы утвердить свое господство над парламентом, не удались, но, очевидно, что их действия в этом направлении будут продолжены.
Часть консерваторов-традиционалистов, шокированная и напуганная напором сторонников президента после выборов, идет по пути поиска путей примирения с умеренными реформаторами.
Реформаторское движение переживает очень сложный момент. Активная антиреформаторская пропаганда, а также действия радикальных группировок этого лагеря, выдвигавших в ходе про-тестных акций лозунг ликвидации принципа «велаят-е факих», привели к формированию настроений неприятия отдельных группировок реформаторов народными массами, что проявилось в ходе массовых демонстраций в поддержку лидера и президента в декабре 2009 г. и в феврале 2010 г.
Очевиден кризис реформаторского движения. В настоящее время у него нет настоящих лидеров, нет реальной поддержки во властных структурах, его деятельность взята полностью под контроль спецслужбами. По оценкам некоторых политологов, действия властей, связанные с организацией судебных процессов против реформаторов, закрытием их изданий, травлей лидеров, могут расцениваться как стремление выдавить реформаторов с политической арены. Эта идея впервые была выдвинута руководителями консерваторов сразу после президентских выборов 1997 г. Отстранение реформаторов от власти в 2005 г. стало первым этапом реализации этого плана. В период парламентских и президентских выборов проправительственные СМИ пытались скомпрометировать реформаторов, обвиняя их в предательстве национальных ин-
тересов, преклонении перед Западом, в коррупции и пр. Особенно активно этот сценарий стал претворяться в жизнь после июньских событий 2009 г., когда лидеров реформаторского лагеря обвинили в попытках организовать мятеж против режима. Стали раздаваться требования ликвидации пяти основных партий реформаторов. При этом для видимости сохранения демократических традиций многопартийности предполагается отвести роль оппозиции тем фракциям консервативного лагеря, которые заявляют о возможности проведения отдельных реформ.
В этом контексте надо оценивать и кампанию против А. А. Хашеми Рафсанджани, активно поддерживающего Мусави на президентских выборах, которого в ходе предвыборной кампании называли подлинным лидером реформаторов. С целью отстранения от власти этого видного политического деятеля, руководителя Совета экспертов (СЭ) и Совета по определению целесообразности (СОЦР) в Тегеране и Куме были организованы демонстрации, участники которых обвиняли Хашеми Рафсанджани в злоупотреблении властью. Одновременно среди членов Совета экспертов собирались подписи за переизбрание Хашеми. Он сам сразу после выборов удалился с политической арены, даже отказался от проведения пятничных намазов в Тегеране. Хашеми, обладающему большим опытом политического маневрирования и ведения «закулисной дипломатии», занявшему конформистскую позицию, удалось на осенней сессии СЭ 2009 г. противостоять своим основным оппонентам Мохамаду Йезди, Ахмаду Джанати, Месбаху Йезди и сохранить за собой место руководителя этого органа. Сторонники президента, видя в нем основного оппонента Ахмадинежаду, в феврале 2010 г. вновь предприняли попытку опорочить Хашеми в глазах общественного мнения, развернув в СМИ активную пропаганду против него и членов его семьи, поддерживающих «зеленое» движение. Однако зимняя сессия СЭ 2010 г. вновь подтвердила полномочия Хашеми. Ему удается сохранять за собой и руководство СОЦР, что может свидетельствовать о том, что духовный лидер продолжает оказывать ему свою поддержку.
Такое положение Хашеми сохраняет для него возможность оказывать влияние на дальнейшее развитие политической ситуации. В настоящее время в СОЦРе под его руководством и при активном содействии М. Резаи и X. Рухани разрабатывается проект нового положения о выборах, суть которого сводится к созданию «народной комиссии по выборам», которая будет утверждать кандидатуры желающих принять участие в выборах, контролировать
процесс голосования и рассматривать апелляции. Хотя, по мнению главного редактора консервативной газеты «Кейхан», такие проекты противоречат Конституции страны, определившей, что контроль за выборами осуществляет Наблюдательный совет. Авторы проекта, уверенные в том, что неправильное толкование статей Конституции позволяет Наблюдательному совету активно вмешиваться в предвыборные кампании, отклоняя кандидатов, неугодных ему по политическим взглядам, и тем самым влиять на результаты выборов, полны решимости довести этот документ до рахбара, так как его согласие придаст проекту законную силу.
Проигравший выборы Мусави, опираясь на сохраняющийся протестный потенциал общества, при активной помощи иранской диаспоры за рубежом предпринимает попытки создать объединенный фронт - движение «зеленых». Пока оно не получило идеологического и четкого организационного оформления и может рассматриваться лишь как общественное движение против Ахмадинежада. Однако, говоря о его аморфности, следует обратить внимание на то, что опорой «зеленых» выступают студенчество и научная и культурная интеллигенция - т. е. интеллектуальный потенциал страны. Действия этих социальных групп могут оказаться успешными только в том случае, если будут соответствовать интересам и других более широких социальных слоев общества, что вполне возможно при определенных изменениях внутриполитической обстановки (подобно тому, как 13 лет назад оказалась успешной их деятельность по формированию «Фронта 2-го хордада»).
На сегодняшний день это движение не пользуется поддержкой среди политической элиты страны и не имеет настоящих лидеров. Наиболее значимая фигура лагеря реформаторов -М. Хатами, осознающий необходимость сохранения реформаторского лагеря, призывает пересмотреть стратегию, отказаться от опоры на эмиграцию и, «сняв наиболее радикальные лозунги, перейти на более умеренные позиции, что даст возможность вновь активизировать свою политическую деятельность, которая не будет
рассматриваться как противостояние режиму». Руководители реформаторов настаивают на необходимости проведения перегруппировки сил, размежевания с крайне радикальными элементами и постоянно подчеркивают свою верность идеалам исламской революции, принципу велаяте факих и Конституции. Они осознают, что для продолжения своей политической жизни им необходимо
укреплять связи с народом, а в нынешних условиях ограничения их политической деятельности это возможно лишь через общественные организации и культурную сферу.
Несомненно, лето 2009 г. оказалось одним из самых сложных периодов 30-летней истории исламского режима. Политические и религиозные деятели страны признали, что ранее ИРИ не приходилось сталкиваться с подобным противостоянием политических сил. Сегодня можно говорить о том, что пик политической напряженности пройден. Правительству Ахмадинежада удалось взять под контроль оппозиционный лагерь, и, по-видимому, будут продолжены усилия по его подавлению. Власти поддерживают внутреннюю стабильность путем введения полицейского контроля, укрепления административного аппарата представителями КСИР, активизацией движения Басидж и ограничением деятельности оппозиционных партийных группировок. Народ, напуганный кровопролитием и уставший от жестокости и репрессий, выступает за спокойствие. Однако правительство получило лишь тактический выигрыш. Протестный потенциал общества не исчерпан, и уже в обозримой перспективе можно ожидать дальнейших выступлений.
«Ближний Восток и современность», М., 2010 г., вып. 4, с. 27-37.
Р. Мухаметзянова-Дуггал, З. Хабибуллина,
востоковеды (ИЭИ РАН, г. Уфа)
ИНДИЯ И РОССИЯ:
ГОСУДАРСТВЕННОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ХАДЖА
Условия удовлетворения религиозных потребностей мусульман в разные периоды российской истории имели определенную специфику. В царской России религиозные учреждения находились в зависимости от государства, их деятельность регулировали Министерство внутренних дел и местные государственные органы. Совершение хаджа, сопряженное со многими сложностями, было редким, притом крайне дорогостоящим, мероприятием. Длительность хаджа составляла от полугода до нескольких лет, совершался он небольшим количеством людей, преимущественно духовными лицами, поэтому не было особой нужды в его организации со стороны государства. Порой паломникам приходилось отказываться от путешествия из-за закрытия
