Текстиль и тексты: семиотика надписей на футболках Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 7:001.8

ТЕКСТИЛЬ И ТЕКСТЫ: СЕМИОТИКА НАДПИСЕЙ НА ФУТБОЛКАХ TEXTILE AND TEXTS: SEMIOTICS OF T-SHIRT SLOGANS

© 2015

М.М. Халиков,

Самарского государственного университета путей сообщения

(Россия, Самара)

© M.M. Khalikov, Samara State Transport University (Russia, Samara)

В статье анализируются структурно-прагматические характеристики англо- и русскоязычных малоформатных текстов, актуализованных в функции знаково-коммуникативного декорирования футболок в социокультурном пространстве современного мегаполиса.

The paper deals with the structure and pragmatics of English and Russian short texts actualized in the function of communicative decoration of T-shirts in the sociocultural continuum of a modern megalopolis.

Ключевые слова: текстовый ландшафт мегаполиса, экспрессивная и апеллятивная функции языка, Я-актуализация, интертекстуальность, креативность в языке

Keywords: text landscape of а megalopolis, expressive and appellative function of language, ME-actualization, intertextuality, language creativity.

Описываемый в статье социокультурный феномен относится к хронотипи-чески маркированным объектам: в номен-клатурно и функционально репрезентативной полноте он обнаруживает себя в бытийном пространстве большого города в теплое (летнее) время года. Мегаполис имеет, помимо прочих, и свое лингвистическое измерение, представленное в богатом разнообразии форм и способов языкового самовыражения населяющих его людей и институций, в том числе - и в таком экзистенциально значимом аспекте, как вербально-текстовый ландшафт среды обитания. Последний также представляет собой весьма неоднородное явление; частным его сегментом является практика текстового оформления важнейшего элемента летнего гардероба - футболок. В этом сегменте информационно-текстовой актуализации мегаполиса наибольший интерес представляют, на наш взгляд, надписи, отличающиеся двумя особенностями:

1) относятся к неинституциональным (бытовым) типам дискурса;

2) эксплицитно или имплицитно ориентированы на стратегию Я-актуализации (привлечение внимания к персоне владельца данного предмета одежды, создание его индивидуального образа/ портрета - психологического, эмоционального, интеллекту-

ального, социально-ролевого и т.д.). Таким образом, при такой постановке вопрса вне фокуса внимания остаются задачи надписи неперсонологического характера: рекламные, пропагандистские, информационные, технологические и проч.

Лето - время тотальной открытости: тела, географических и культурных пространств, эмоциональной жизни. Надписи на футболках очень точно выражают эту онтологическую символику лета: они не только акцентируют телесно-визуальную фигуративность, но и, как будет показано ниже, раскрывают публике различные грани внутреннего мира их владельцев, служат инструментом структурирования системы ценностей социального узуса в модусе открытой и необременительной контактной инициативы.

Футболка иллюстрирует функциональную двойственность в предметной атрибутике современного человека. В ней первичное утилитарное предназначение (защита тела) конкурирует с социосимво-лической, семиотической в своей основе, функциональностью (трансляция культурно значимых смыслов). Не будет преувеличением сказать, что при покупке данного предмета сезонного гардероба люди делают свой выбор, прежде всего, с учетом знаковой экспрессии текстового оформле-

ния. В случае изготовления футболок с текстами на заказ подобная мотивация доминирует по определению. Отсюда следует, что эта простая деталь нашего повседневного быта не только эффектно декорирует социальную практику, но и несет значительный объем информации, в синкретичных формах маркируя многие аспекты индивидуальной и социальной активности человека (психологический, эстетический, коммуникативно-символический, интеракционистский, творческий и др.), функционирует в качестве модератора социальных отношений и процессов. Как и любой социокультурно релевантный феномен, тексты на футболках должны стать объектом научного анализа, в том числе - с целью выявления их знаково-лингвистиче-ского функционального своеобразия.

Надо отметить, что в феноменологии рассматриваемого здесь объекта многое построено на концепте двойственности, переходности, промежуточного качественного состояния между явлениями социального опыта. Это проявляется, прежде всего, в том, что по большинству вопросов, касающихся данного элемента социальной практики, невозможно сформулировать однозначные ответы. Например, нет ясности относительно коммуникативной ин-тенциональности таких надписей и статуса адресанта речи. Человек осознанно выбирает данный предмет одежды и соответствующую надпись, но в каком-то конкретном случае он может сказать, что это случайность, просто нечего было надеть, ему абсолютно безразлично, что там написано и т.д. Открытым остается вопрос и о реализованности функции адресата речи: кто-то увидел, прочел, ментально и эмоционально освоил, а кто-то - не увидел и т.д. Обращает на себя внимание также то, что надпись на футболке представляет собой синтетический знак со сложной композицией плана выражения: вербальное в нем нельзя отделить от невербального (места и времени, облика и поведения владельца, изобразительных элементов и т.д.). Оба аспекта участвуют в семантизации данного феномена. Сложен и вопрос о мере стихийности / системности этого явления; с

одной стороны, человек абсолютно свободен в выборе текста, но с другой, этот выбор мотивирован конкретными социокультурными ожиданиями и ограничениями.

Надписи на футболках можно рассматривать как визуально-перформатив-ную иллюстрацию к известному определению дискурса («речь, погруженная в жизнь»). Эта «погруженность», прежде всего, проявляется в том, что исследуемые тексты играют чрезвычайно важную роль в организации коммуникативного пространства города - они формируют фокус восприятия в мгновенно протекающих процессах взаимодействия людей, регулируют информационные потоки и эмоциональную жизнь большого социума. Эта структурно-функциональная роль интегрирована в актуальную социальную символику, в общий процесс генерирования и актуализации эпохообразующих смыслов и ценностей данного социума. Это особый аспект знаково-когнитивной и эмоциональной интерсубъектной коммуникации, особая форма рефлексии над актуальными социокультурными реалиями.

В рамках задачи научной проблема-тизации рассматриваемого явления представляется необходимым выделить и контурно представить наиболее значимые, с точки зрения семиотики дискурса, аспекты его изучения, позволяющие в совокупности составить общую картину бытования и функционирования текстов данного типа в социокультурном контексте современности. Для понимания лингвосемио-тической природы этого явления в фокусе внимания исследования должны находиться, по нашему мнению, следующие его категориальные и функционально-текстотиповые характеристики.

Моделирование поведенческой и ментальной практики адресата

В текстах данного типа реализуется коммуникативная потребность человека, а в наше время техногенной коммуникативной закрытости - и желание в некоторой степени компенсировать коммуникативную невостребованность, дефицит общения. Эти тексты имманентно диалогичны, в них находят свое воплощение важнейшие функции языка: экспрессивная и апеллятивная. Они определенным образом конструируют модус общения, трансли-

руют мысли и чаяния, побуждающие адресата к целевой ментальной или поведенческой реакции. В этом плане заслуживают особого внимания тексты с позитивно-эмоциональной установкой, призванные ободрить человека, внушить ему оптимизм, поднять настроение, отвлечь от грустных мыслей, акцентировать позитивный экзистенциальный опыт:

Ве happy!

Счастье ЕСТЬ!

В англоязычных надписях часто встречается призыв к деятельному образу жизни:

Do it / Just do it.

Возможно, эта текстовая семантика и прагматика является самой распространенной в практике декорирования футболок. Чтобы внести разнообразие и живость восприятия, авторы прибегают к разнообразным приемам эксцентричной визуальной экспликации, например: DOn't quIT.

В данном случае параллельно-синонимической актуализацией усиливается эффект воздействия, а также возникает интеллектуальное удовольствие от удачно найденной формы воплощения.

Концепт Do - ключевой для англосаксонской культуры. Его особая роль подчеркивается, когда оптимизирующий слоган состоит из ряда компонентов (в следующем примере - конечной фокусной позицией):

Dream Believe Do.

Весьма примечательно, что активно-деятельное отношение к жизнивнушается адресату даже в тех случаях, когда он не вписывается по своимкачествам в образ положительного социального типажа:

Ве a bastard, not an asshole.

Тексты-прескрипции отражают разнообразие встречающихся в социуме типов понимания экзистенциальной проблематики - например, в вопросах выстраивания отношений с другими людьми. Спектр мнений и жизненных установок может быть очень широк, вплоть до антонимических. Один слоган призывает руководствоваться в социальных интеракциях соображениями гуманистического этикета и толерантности:

More respect, less attack;

другой - проповедует брутальность, концепцию социального дарвинизма:

Prepare Attack Destroy.

Социологи России бьют тревогу по поводу высокого уровня агрессии в обществе. Тексты на футболках по-разному отражают это положение вещей. Довольно часто встречаются надписи, в агрессивной дидактической форме указывающие на недопустимость вмешательства в личную жизнь адресата, сигнализирующие об антагонизме отношений или бесперспективности коммуникативного контакта:

Не говори, что мне делать, и я не скажу, куда тебе идти.

Судить меня дано лишь Богу, другим я укажу дорогу.

Вполне убедительно реализована здесь ходовая когнитивная матрица, выраженная в народной речевой формуле «сам дурак». Иногда эта формула воспроизводится текстуально точно:

Перебивать женщину можно только словами «люблю», «куплю», «да, я дурак».

Социорегулятивная (установичная) функция в той или иной степени присуща всем типам дискурса, но в отдельных типах текстов она становится доминирующей.

Я-актуализация

Исследуемые тексты прагматически ориентированы на привлечение внимания к персоне отправителя сообщения (владельца) и с различной степенью полноты и точности раскрывают его индивидуально-личностные характеристики. Для этих целей часто используются лексические средства с оценочной семантикой - общей: оЬ|еС: of Ьеаиуили специфицированной: Happy Fabulous Nice.

Встречается и негативная авторефлексия: Troublemaker.

Самооценка может появиться в препозитивно актуализованной модальной рамке, служащей для экспликации собственного отношения владельца к номинируемой характеристике и косвенного ориентирования адресата на тот или иной стиль общения:

Sorry, I'm bad.

Proud to be a problem.

Нередко Я-актуализация базируется на коммуникативном интересе, на потребности в активной социализации; поэтому в ней может содержаться упомина-

ние о позитивном результате и преимуществах общения с отправителем текста:

Хорошо там, где есть я.

Самооценка в ряде случаев выражается без употребления собственно оценочных лексических средств, путем актуализации обнаруженных отправителем сообщения у себя частно-поведенческих характеристик, которые в общественном сознании вызывают устойчивые однозначно коннотированные положительные или отрицательные оценочные реакции. Оценка заложена в социокультурном контексте, она выводится в виде логико-смысловых импликаций из соответствующих фактологических дескрипций:

Люблю нежно, страстно.

Пью, курю, ругаюсь матом.

Самооценка при благополучном психическом состоянии разбавлена иронией, юмористической окраской, попыткой показать взгляд на себя со стороны. Одним из приемов реализации этой прагматической установки является бинарно-оппозитивное структурирование надписи, построенное по модели: оценка+модально-ситуативные ограничители ее валидности:

Я не ангел, я только учусь.

Вообще-то я человек хороший, но стараюсь этого не показывать.

Юмором пронизаны и надписи, указывающие - в целях создания облегчающей процесс знакомства / общения атмосферы свойскости - на индивидуальные привычки или пристрастия отправителя слогана:

Pizza is my best friend.

Music is my boy friend..

В молодежной среде Я-актуализация часто посвящена витально-существенной теме романтических и интимных отношений, в надписях на футболках эксплицит-ность и модальность их языкового представления варьируется в широком диапазоне:

Требую любви и понимания.

Пункт приема женской ласки.

The Sex Terrorist / Mafia / King.

Интенция оценочной Я-характери-стики, положительной или отрицательной, часто реализуется в нарочито преувеличенной, гиперболической форме, что изначально ориентирует адресата на трактовку данного сообщения в нереалистиче-

ском ракурсе и задает определенный модус реагирования.

Функционально здесь доминирует метакоммуникативный момент - по существу это когнитивный вызов, стимулирование коммуникативного контакта через провокацию:

Когда ты красивый, трудно быть скромным.

Я умная, потому что очень скромная, потому что очень красивая...

Я чье тут опять, что ли, самая красивая?

Не верьте слухам! Я еще хуже!

Ад переполнен, я вернулась / вернулся.

Негативно-гиперболизованная экспрессивная самооценка может быть передана имплицитно, путем отсылки к логической причинно-следственной связи между событиями личной и социальной жиз-ни:Если судьба свела Вас со мной, значит, пришло время платить за свои грехи.

Моделирование межличностных отношений

Данную прагматическую категорию текстов рассмотрим на примере наиболее яркой и социокультурно значимой ее субкатегории. В молодежной среде при знакомстве девушки и парня важно правильно выбрать коммуникативную стратегию. Особо значим для этого возраста вопрос о возможности интимной близости или серьезных межгендерных отношений с новыми знакомыми. Тема эта широко представлена в изучаемых нами текстах и реа-лизовывается в богатом разнообразии коммуникативно-речевых сигналов. Есть надписи прямой индикации коммуникативной цели, например^ех? Yes!

Актуализация флиртовой стратегии путем использования средств прямой первичной номинации конкурирует по степени радикальности с другим эффективным способом передачи этого же коммуникативного сигнала - стимулированием контактной инициативы в виде невербального действия:

Если хочешь меня, улыбнись.

Blink if you want me.

Средством выражения коммуникативной стратегии флирта часто служит комплимент; универсально-применимой речевой формулой для этих целей является

описание чувств, возникших у адресанта впечатлением при общении с адресатом:

Я просто таю, глядя на тебя.

Косвенный комплимент может быть и авторефлексивным:

Не согрешить с таким, как я, - просто грех.

Иногда адресант флиртового сигнала формулирует условие, выполнение которого в перспективе обязательно для возникновения отношений:

Kiss me in Paris(намек девушки на финансирование совместной поездки в Париж).

Замечательное коммуникативное качество надписей на футболках состоит в том, что любую из них можно (при необходимости) интерпретировать в ракурсе игровой интенции как случайность, как недопустимость отождествления владельца и адресанта текстового послания. Игровая подоплека надписей проявляется и в содержательном плане, например в явлениях их семантической и прагматической амбивалентности:

Хватит раздевать меня глазами!

Здесь очевидна содержательная двуплановость: 1) призыв к более решительным действиям со стороны адресата; 2) призыв соблюдать рамки приличия при визуальном изучении партнера.

Встречаются сигналы, адресованные потенциальным партнерам семейного союза:

Would you marry me?

Ищу вторую половину. Отдамся в хорошие руки.

Репрезентативную группу представляют тексты, блокирующие интимно-ориентированную инициативу коммуникативного партнера; они отличаются разнообразием лексико-номинативного строя и модально-коннотативными интенциями, но обнаруживают примечательное, ясно сформулированное сходство в главной составляющей пропозиции - в указании на семейный статус адресанта:

Я люблю своего мужа / I love my husbаnd.

Люблю любименького мужа.

Мое сердце уже занято.

Обожаю мужа.

Мой муж лучший / Жена лучшего в мире мужа.

Самая очаровательная в мире жена.

Парни, отвяжитесь! Я замужем.

Не прижимайся! Я замужем.

Тот же сигнал, гиперболизованный в театрально-эксцентричной манере: Пристрелите меня - я женат!

Интертекстуальность/ прецедент-ность

Вне культурного контекста, предшествовавшего и современного, знак теряет значительную часть своей сущности. Текст и информационно-прагматический культурный контекст связаны взаимными отношениями детерминативности и дополнительности - генетическими и функциональными. Тексты, ставшие предметом анализа в настоящей работе, типологически отличаются чрезвычайно высокой концентрацией указанных связей и детерминаций. Одно из воплощений этих связей -интертекстуальность, которая сама является знаковым феноменом, своего рода мета-коммуникативным оператором, способным многократно усиливать сигнификативные и коммуникативные характеристики вербального сообщения. Надписи на футболках нередко являются текстуально точными цитатами из хорошо известных произведений: All you need is love.

Умный, красивый, в меру упитанный мужчина в полном расцвете сил.

Адресант может трансформировать цитируемый фрагмент в структурно-семантическом плане, дополнить его про-позиционально, изменить стилистическую окраску, предметно-смысловую перспективу и т.д. Часто такие преобразования осуществляются в ракурсе контрастно-парадоксальных интерпретаций текстового материала - например:

Так много девушек хороших, а тянет что-то на плохих...

Не только конкретный словесно-текстовый материал плана содержания подвергается интертекстуальной креативной актуализации, но также - другие характерные дискурсивно-лингвистические особенности оригинала. В следующем примере талантливо обыграно «высокое косноязычие», которое было ярким отличительным признаком речевой манеры премьер-министра 90-х гг. В.С. Черномырдина: Здесь Вам тут не там, а я Вам тут не Вы.

Блистательно юмористически акту-ализована в этой надписи и развивается в гротесковом ключе витиевато-изящная асемантичность собственно черномырдинской фразы: Здесь Вам не тут.

Интертекстуально заимствоваться может и композиционно-строевая особенность вербальной коммуникации в определенной области дискурса. Приводимая ниже в качестве иллюстрации надпись на футболке рыболова выполнена по аналогии со структурным рисунком лапидарных смс-сообщений:

1. Не клюет.

2. Только пришел.

3. На червя.

4. Водку буду.

Охотно эксплуатируется авторами текстов анализируемой категории и феномен прецедентности, неизбежной универсальной повторяемости вербально-дискурсивного опыта. Высокочастотны в этой практике паремии и афоризмы:№ pain, no gain. Never say never.

Такие сигналы при кажущейся банальности обладают мощным суггестивным потенциалом. Онидействуют на психику как социальные витамины, помогают сохранить (восстановить) душевное равновесие и оптимизм.

Креативное переосмысление прецедентных текстов возможно по разным направлениям. В следующем примере радикально транспонирована референтная база знака - с артефакта на человека: Made in Russia.

Экспрессивно-прагматический эффект построен здесь на конфликте между узусом (так говорят только о товарах) и глубинной логической верифицируемо-стью фразы.

Структурная трансформация прецедентного текста необходима для реализации разного рода стилистико-прагматических целей. Наиболее простой случай - пропозициональное расширение узуальной фразы:

Наглость - второе счастье, первое - я.

Еще один способ - это структурно-семантическое переформатирование прецедентного текста с необходимыми для данного случая лексическими изъятиями и дополнениями: Ушла в себя, вернусь не скоро...

Привычная в житейском дискурсе

фраза

«Ушла на базу / на перерыв, вернусь через 20 минут / в 13.20» видоизменена: инвариантная часть сохранена, а вариативная - замещена принципиально противоречащим предметно-ре-ференционной базе исходной пропозиции содержанием.

Языковая игра

Исследователи отмечают сегодня тенденцию к усилению игровой интенци-ональности во многих типах коммуникативно-дискурсивной деятельности. Тексты, ставшие объектом анализа в данной публикации, представляют собой «гибридные семиотические образования» (Н.Б. Мечковская), конструируемые в модусе креативной практики и коммуникативной игры; если рассматривать эти тексты в проекции на реальную практику общения в онтологически-первичной сфере знаково-коммуникативной деятельности - в разговорной речи, то можно обнаружить, что многие фундаментально-категориальные характеристики семиози-са (интенциональность, реализация связи адресант-адресат, референционно-смыс-ловая перспектива и проч.) в них актуали-зованы лишь условно, в стиле «понарошку», без необходимости соотнесения с базовыми категориями и принципами организации экзистенциально-приоритетных типов дискурса. Потребность фокусно-актуализованного самовыражения и желание быть «услышанным» стимулируют креативный поиск, в ходе которого отправитель сообщения пытается найти нетривиально-эффектный способ трансляции коммуникативного сигнала. Это часто достигается путем языковой игры, посредством креативного обновления плана выражения языкового знака. Здесь применяются известные приемы трансформации словесно-текстовых форм:

1. Отступление от норм сочетаемости: Не надо меня нервничать!

2. Окказиональное словообразование: Улыбни свой улыбатор.

3. Структурные преобразования по схеме контаминации: Стекл как трезвышко.

4. Создание знаковых единиц путем актуализации различных аспектов дискурсивных лексико-семантических связей: Мужа.net

5. Визуально-конфигуративное преобразование диспозиции текста, например путем переворачивания:

Stay weird (написано «вверх ногами» и развернуто на 180 градусов).

6. Нарушение структурной полноты графической формы слова в стилистических целях^*ск them all!

Игровые интенции могут быть реализованы и путем нестандартных решений в области пространственной организации текста. Одно из таких решений -формирование единого текста их двух частей, локализованных на двух синхронно обозреваемых футболках. Условием реализации этого композиционного решения является сводимость пропозиции (референтного содержания) текста к концепту парности / взаимодополнительности двух составляющих. Так могут себя публично позиционировать, например, 2 друга / подруги:

(1) Best (2) Friends или муж и жена:

(1) Царь, (2) Жена царя, просто царь просто жена С целью эмоционального усиления актуализируемой идеи дружбы/ верности/ любви ее можно представить в модусе имитации живого общения между людьми: (1)Мы одна семья. Куда ты ... (2) ... туда и я

Примеры показывают, что основная цель игровойэкспрессивной интенсификации текстильного слогана - привлечение внимания; в эпоху гиперпроизводства текстов существует риск, что знаковые продукты со слабо выраженными аттрактивными свойствами могут остаться незамеченными.

Подводя итог проведенному обзору, неизбежно фрагментарному и предварительному на данной стадии описания, следует отметить:

Рассмотренный феномен онтологически - материально и идеально - интегрирован в актуальную социокультурную практику современного мегаполиса, функ-

ционально маркирован в ней как способ трансляции широкого спектра хронотопи-чески релевантных идей и смыслов и поэтому может быть институционализован в качестве отдельно взятого предмета исследования с широкими перспективами многоаспектного изучения в содружестве гуманитарных дисциплин. К числу приоритетных можно отнести задачу интерпретации данного явления в исследовательском дискурсе лингвистики и семиотики - как частного опыта изучения проблемы, в равной степени привлекательной для других гуманитарных наук, таких как философия, социология, культурология, психология. В лингвистике методологической основой для исследования данного феномена является когнитивно-дискурсивная парадигма, существенным образом приближающая научно-эвристические приоритеты изучения языка к реалиям актуальной социокультурной практики. Тексты-надписи манифестируют глубокую интегрирован-ность явлений социального опыта и языка, возможность моментального реагирования коммуникантов на общественно значимые события и процессы, ср. Санкции? Не смешите мои «Искандеры»! (после присоединения Крыма и обострения отношений с Западом) и Большие деньги расслабляют (в связи с падением курса рубля летом 2015). В этом смысле исследуемые тексты являются хорошей иллюстрацией к пара-дигмальному тезису современной лингвистики: «...Практически невозможно рассматривать явления этноязыка в отрыве от явлений социума и этнокультуры» [1, с. 16].

При изучении данного явления в контексте общей теории знаковых систем можно руководствоваться принципами «глубокой семиотики», которая «дополняет семантическое, синтаксическое и прагматическое рассмотрение знаков еще одним измерением - персонологическим, включающим сознание личности как источник, процесс и результат смыслообра-зования» [2, с. 45].

Визуальный сигнал играет ключевую роль в передаче информации. В вопросах межличностных отношений для многих людей визуальное впечатление о

других людях является определяющим (таким был, например, И. Бродский). Надписи на одежде не только формируют особый аспект восприятия тела человека и его личности, но и выступают в качестве коммуникативно-семиотического приема, наделенного разнообразными функциями

(формирование социокультурной среды, интенсификация коммуникативной практики, регулирование межличностных отношений, актуализация онтологических истин, создание атмосферы юмора и легкости общения и т.д.).

Литература

1. Савицкий В.М. Порождение речи: дискурсивный подход. Самара: ПГСГА, 2013. -

226 с.

2. Тульчинский Г.Л. Новая антропология: личность в перспективе постчеловечности // Вопросы философии. - 2009. - № 4. - С. 41-56.