CC BY
0Варламов Дмитрий Иванович, доктор искусствоведения, доктор педагогических наук, профессор, заведующий кафедрой истории и теории исполнительского искусства и музыкальной педагогики Саратовской государственной консерватории имени Л. В. Собинова
Varlamov Dvitry Ivanovich, Dr. Sci. (Arts), Dr. Sci. (Pedagogical Sciences), Professor, Head at the Department of History and Theory of Performing Arts and Musical Pedagogy of Saratov State Conservatory named after L. V. Sobinov
E-mail: varlamov2004@inbox.ru
ТЕХНОЛОГИИ АКАДЕМИЗАЦИИ МУЗЫКАЛЬНОГО ИСКУССТВА И ОБРАЗОВАНИЯ
В инновационной концепции академизации искусства и музыкального образования, разрабатываемой автором во втором десятилетии XXI века, очевидным недостающим звеном являются технологии, с помощью которых действуют противоположные тенденции десинкретизации и интеграции. Под технологиями академизации различных видов художественного творчества автор понимает приемы, способы, методы, механизмы и техники академических процессов. В данной статье предпринимается попытка осмыслить многообразие этих технологий и создать хотя бы самую общую их систему, включающую отчуждение и его виды (художественные мутации, модификации, трансформации, экспроприация), гравитации (ассимиляция и аккультурация), социализацию и др. В рамках одной статьи описать живой процесс многовекового и многовекторного движения искусства и художественного образования практически невозможно, поэтому в данной публикации ставится только скромная задача: заложить основы исследования технологий для последующего решения этой проблемы.
Ключевые слова: технологии академизации, отчуждение, гравитация, художественные мутации, модификации, трансформации, экспроприация, ассимиляция, аккультурация, социализация.
TECHNOLOGIES OF MUSICAL ART AND EDUCATION ACADEMIZATION
The missing link of the innovative concept of the art and music education academization, developed by the author in the second decade of the XXI century, is the technology, with the help of which the opposite trends of desincretization and integration operate. The author views the techniques, methods, methods, mechanisms and techniques of academic processes as the technologies of academization of various types of artistic creativity. This article presents an attempt to understand the diversity of these technologies and create the most general system of them, including alienation and its types (artistic mutations, modifications, transformations, expropriation), gravity (assimilation and acculturation), socialization, etc. As, it is almost impossible to describe the living process ofthe centuries-old and multi-vector movement of art and art education within the framework of one article the modest task of the publication is to lay the foundations of technologies for the subsequent solution of the problem.
Key word: technologies of academization, alienation, gravity, artistic mutations, modifications, transformations, expropriation, assimilation, acculturation, socialization.
Признание движущей силой академизации естественного или искусственного отбора (в зависимости от ее типа) (см. [6]) делает очевидной необходимость разработки технологий академических процессов, которые, по всей видимости, должны стать заключительным звеном в создании теоретической концепции академизации искусства и образования. Под технологиями академизации различных видов художественного творчества автор понимает приемы, способы, методы, механизмы и техники академических процессов, обеспечивающие прогнозируемые результаты. В данной статье попытаемся осмыслить многообразие этих технологий и создать хотя бы самую общую их систему. Очевидно, что в рамках одной статьи описать живой процесс многовекового и многовекторного движения искусства и художественного образования невозможно, поэтому сегодня ставится задача дать старт исследованию технологий, а не решить эту проблему полностью.
Анализ различных технологий академизации показывает, что все они делятся на два основных направления, соответствующих закономерностям эволюционирования: дифференциации и интеграции. Одна часть демонстрирует способы десинкретизации, то есть выделения, вычленения, разделения синкретичного целого, в ко-
торых основной является технология «отчуждения», имеющая различные виды; другая — тенденции интегрирующего характера — встречные процессы притяжения частей, объединяющих их в различного рода целое. Последние мы бы назвали гравитационными, поскольку в них преобладают силы притяжения.
В классической теории гравитации И. Ньютона и общей теории относительности А. Эйнштейна, обоснованными теоретически и доказанными экспериментально, существует гипотеза о возможности других проявлений гравитации, называемых «тонкими эффектами», которые в земных условиях настолько слабы, что их обнаружение, объяснение и экспериментальная проверка весьма затруднительны. На наш взгляд, к таким эффектам относятся и внутренние ощущения ладовых и гармонических тяготений в музыке, и закономерности интонационной теории Б. В. Асафьева, и многие другие пока необъяснимые притяжения в области художественного творчества (и не только). Многообразие этих тяготений, позволяющих удерживать естественно отчуждающиеся составляющие в рамках единого целого, мы и называем гравитационными процессами.
Понятия «притяжение» и «гравитация» использовались в искусствоведении и ранее: первое — у Б. В. Аса-
фьева в работе «Музыкальная форма как процесс» [2], второе — у И. И. Земцовского, который вкладывает в понятие «гравитация» скорее традиционный физический смысл и понимает ее как силу притяжения, как тяготение, которое «действует на всё, что видимо, и на многое из того, что невидимо» [7, с. 13].
Следующее важное наблюдение: технологии в абсолютном большинстве «работают» не обособленно друг от друга, а в системе. Это правило касается, в том числе, и отмеченных выше противоположных направлений: отчуждения и притяжения. Они всегда вместе, неразрывны, всегда взаимообусловлены: там, где проявляется отчуждение, тут же срабатывает и притяжение, не позволяя тому или иному феномену оторваться настолько, чтобы выйти за рамки системы. В единстве действия различных технологий мы убедимся ниже, в ходе их теоретического анализа.
Понятие «отчуждение» чаще можно встретить в философии, социологии и социальной психологии, нежели в искусствоведении. При этом трактовка этого понятия настолько многообразна, что дает основание авторам Философского словаря утверждать проблему его сущности до сих пор актуальной и открытой для теоретического решения [12, с. 407]. Господствующая позиция в современной науке утверждает, что, несмотря на объективность процессов отчуждения, оно порождено соответствующим типом социальных взаимоотношений, при котором отношения между людьми подменяются отношениями между вещами. Неизбежное следствие этого — фетишизация предметного мира. Отчуждение проявляется в господстве овеществленного труда над живым трудом, в превращении субъекта в объект манипуляции, в отсутствии контроля производителя над результатами труда. Таким образом, отчуждение характеризуется превращением как деятельности человека, так и ее продуктов в самостоятельную, довлеющую над ним, враждебную ему силу (см. [3, с. 862]).
Тем не менее, понятие «отчуждение» встречается и в характеристике явлений искусства. Так, С. В. Иванова пишет: «Профессия композитора появляется с моментом начала отчуждения музыкальных текстов от фигуры автора» [8, с. 4]. То есть она связывает появление композиторской профессии и процесс отчуждения причинно-следственными отношениями, допуская их детерминированность. Однако это не так, поскольку отчуждение результатов творчества от личности композитора продолжает углубляться до сих пор, но никакого отношения к профессии композитора это не имеет. Поэтому, на наш взгляд, правильнее утверждать, что появление музыкальной письменности и, соответственно, текстов создало предпосылки (или было условием) для появления профессии композитора, как, собственно, позже и других музыкальных профессий (исполнителя, дирижера, продюсера и т. п.). Выделение музыкальных профессий есть следствие эволюционной закономерности — дифференциации, которая проявляется в тенденциях разделения труда. Отчуждение, в философском смысле, есть последствие разделения труда (см. [12,
с. 480-481]), а не его причина.
С появлением музыкальной письменности действительно произошло отчуждение произведения (опуса) от человека (личности), и тем самым были созданы предпосылки для большого числа инноваций в искусстве (например, создание оркестровой практики, новых жанров, способов передачи творческого опыта и мн. др.). При этом, рождение письменной традиции в глобальном масштабе имело не только позитивные, но и негативные тенденции, сформулированные нами ранее в понятии «постакадемический синдром» (см. [5]), что дает основание безоговорочно принять господствующее в науке философское определение отчуждения, в широком смысле, как превращения и деятельности человека, и ее результатов в самостоятельную, довлеющую над ним, враждебную ему силу (см. выше).
Однако следует признать возможность применения этого понятия и в узком смысле для обозначения любого разделения художественных явлений и внутреннего отдаления их друг от друга, выделения отдельных компонентов целого в самостоятельные части системы и т. п. В этом смысле отчуждением мы называем и историческое выделение новых форм музыкального мышления, таких как тембровое, динамическое и других, превращение их в самостоятельные художественно-выразительные средства, и метаморфозы художественных стилей, сначала последовательно меняющихся, а затем ассимилированных и выступивших в виде синтезированного типа, названного А. Г. Шнитке полистилистикой.
Метаморфозы стилевых тенденций и выделение новых форм мышления, при этом, можно трактовать как одну из разновидностей отчуждения — художественные мутации (лат. тШайо — изменение), то есть изменения наследственных (в нашей трактовке — традиционных) свойств явления. То есть под наследственными свойствами в искусстве мы понимаем форму передачи опыта в виде традиций, где главный признак (и он же механизм) — преемственность от поколения к поколению. Художественные мутации в музыкальном мышлении человечества характерны для всей истории развития евразийской культуры. К примеру, переход от монодии к полифонии и промежуточный период между ними — бурдонное мышление, или развитие контонации на фоне интонационного мышления современных людей. Все эти художественные мутации происходили на протяжении длительных по времени исторических периодов, что дает основание считать каждый из названных типов музыкального мышления традиционным. Если же мутирующийся опыт еще не приобрел форму традиции, то правильнее называть его модификацией (лат. modificatio — видоизменение, преобразование), то есть ненаследственным изменением признаков предмета или явления, возникающим под влиянием меняющихся условий внешней среды.
Многообразие модификаций естественно прослеживается в истории гармоники в России в XIX столетии. Изменения, обусловленные в первую очередь региональными особенностями культуры, приводили к об-
разованию огромного разнообразия типов инструмента от тальянки до современных баянов и аккордеонов. Гармоники различались как по внешнему виду, так и конструктивными особенностями: диапазоном, разными наборами аккордов в левой клавиатуре и количеством рядов в правой, тембровой палитрой и яркостью тона, материалом и другими признаками. Однако главные признаки гармоники — источник звука и способы его извлечения — оставались неизменными, что свидетельствует о частичных, но не радикальных изменениях. Несмотря на то что гармонная традиция как общая тенденция развития гармоники складывалась на протяжении двух веков, каждая новая ступень ее эволюции рождалась из инноваций, не успевавших превратиться в традицию. Этому способствовало быстрое распространение инструмента на несметных просторах России и огромное разнообразие художественных традиций народов, ее населявших.
Технологию отчуждения можно наблюдать и в истории появления первых Неаполитанских консерваторий, изначально создаваемых как приюты для бездомных детей, достаточно быстро преобразованных в музыкальные учебные заведения. Однако радикальные изменения, произошедшие на раннем этапе функционирования названных консерваторий, провоцируют назвать подобный вид отчуждения трансформацией, то есть превращением (см. [10, с. 806]), демонстрирующим не частичные изменения, как в мутации и модификации, а полные. Таким образом, три разновидности отчуждения1 — художественные мутации, модификации и трансформации — демонстрируют различные степени изменений предметов или явлений, а также способы этих изменений: внутренний (наследственный) или внешний (влияние среды).
Отчуждение изначальной функции Неаполитанских консерваторий, как приютов для бездомных, в то время было возможно благодаря теснейшей связи теории и практики. Однако в процессе академизации искусства и образования эта связь все время ослабевала и в современной практике достигла противоречия, что еще раз доказывает справедливость философской трактовки понятия как одной из форм отчуждения теории от практики, порождающее отклонения в сознании и поведении членов общества (см. выше).
Еще одной разновидностью отчуждения можно считать экспроприацию (от средневекового лат. ехрго-рпайо — лишение собственности), по С. И. Ожегову, принудительное отчуждение, изъятие собственности (см. [10, с. 905]. Примеры экспроприации не столь часты, как мутации или модификации, но также встречаются
в истории искусства. В качестве образца можно привести перипетии судьбы русской домры, сначала насильственно выведенной из народной практики во второй половине XVII века в результате борьбы церкви и государства с так называемыми «суевериями», а на самом деле со скоморошеством, а затем искусственно возрожденной и внедренной на рубеже Х1Х-ХХ веков в академическую российскую традицию, столь же чуждую (отчуждение) для нее, как и система музыкального образования. Оба названных периода истории домры можно охарактеризовать как принудительное отчуждение и потому именовать экспроприацией.
Встречный процесс интеграции, как отмечалось выше, детерминирован технологией гравитации, означающей, что все в нашем мире взаимосвязано закономерным притяжением, взаимообусловлено им и независимо лишь относительно. При этом гравитация, как «тонкий эффект», пока находится за пределами понимания современных ученых, поэтому не подлежит обсуждению, а принимается в качестве факта на уровне веры.
Одним из типов гравитации можно назвать ассимиляцию как процесс полного слияния разрозненных художественных явлений, видоизменения их в результате уподобления кому-чему-нибудь (см. [3, с. 76]). Другим типом является аккультурация, которая характеризуется частичной интеграцией разных культур, сохраняющих при этом свои различия (специфику). Отдельные ученые рассматривают аккультурацию как первую ступень ассимиляции. Однако определить грань между этими ступенями достаточно сложно.
В свою очередь ассимиляцию (как и аккультурацию) разделяют на два подвида: естественный и насильственный. Последний по своему действию сближается с технологией экспроприации и тем самым демонстрирует общность встречных тенденций отчуждения и гравитации.
Гравитационные процессы оказывают решающее влияние на образование различного рода унификаций, таких как: приведение к единообразию ладовых, интонационных, жанровых систем, форм и методов, норм и принципов музыкального искусства в качестве эстетических и художественных образцов и т. п., в результате чего академический музыкальный язык приобретает универсальный характер. Однако механизм действия процессов унификации пока не раскрыт: скорее всего, его секрет спрятан в особенностях человеческого мышления, постоянно ищущего устойчивые константы в динамичном мире.
Очень важной технологией академизации является социализация. Она создает условия для естествен-
1 Три разновидности отчуждения — мутации, модификации и трансформации — применимы к движениям (изменениям) художественных и педагогических парадигм музыкального искусства и образования. Эту технологию, на примере музыкального образования, ярко показала Л. Е. Слуцкая в докторской диссертации по педагогике «Становление и трансформация педагогических и художественно-эстетических парадигм в системе современного музыкального образования» [11]. По ее определению художественные и педагогические парадигмы — это «круг художественно-эстетических и музыкально-педагогических идей, представлений, убеждений, воззрений и соответствующих им методов учебной работы» [11, с. 14]. Технологию формирования художественно-педагогических парадигм можно рекомендовать как прием регулирования процессов академизации в музыкальном образовании.
ного или искусственного отбора, основной движущей силы академизации искусства и образования, а также для унификации, как глобальной закономерности процесса. Ее действие реализуется в таких академических тенденциях, как десинкретизация музыкального языка, унификация ладовых систем, а затем интонаций и становление интонационного мышления и языка человечества, переход от нетемперированного диатонического к темперированному хроматическому звукоряду, переход от устной к письменной системе хранения и передачи музыкальной информации и других.
Ранее понятие «социализация» применялось в философии, социологии, педагогике и психологии исключительно по отношению к человеческому индивиду и означало процесс его включения в систему общественных отношений и формирования у него социальных качеств — усвоения им определенной системы знаний, норм и ценностей, позволяющих ему функционировать в качестве полноправного члена общества (см. [3, с. 1131; 12, с. 528]). Современная трактовка понятия уточняет, что «социализация — это двусторонний процесс, включающий в себя, с одной стороны, усвоение индивидом социального опыта путем вхождения в социальную среду, систему социальных связей; с другой стороны (часто недостаточно подчеркиваемой в исследованиях), процесс активного воспроизводства индивидом системы социальных связей за счет его активной деятельности, активного включения в социальную среду» [1, с. 214-215].
В отличие от названных выше наук, изучающих отношения между людьми, мы рассматриваем процесс социализации неодушевленных музыкальных предметов или явлений2 (то есть социальных субъектов и объектов — музыкальных инструментов, произведений, интонаций, форм письменности и т. п. в системе общественного обращения), что, на наш взгляд, вполне правомочно, так как любые предметы или явления, используемые человеком в его созидательной деятельности, попадая в социальную среду, фигурируют в системе общественных отношений, выполняют конкретные функции и приобретают определенный социальный статус (становятся «очеловеченными» субъект-объектами).
Отечественная социология музыки накопила достаточный опыт изучения процесса социализации музыкальных явлений (без использования данного понятия), в частности, художественных произведений в трудах Т. Адорно, Б. В. Асафьева3, А. В. Луначарского А. Н. Сохора, Б. Л. Яворского и других. К примеру, А. В. Луначарский справедливо считал, что «без изучения искусства как явления социального его никогда нельзя изучать вообще»4 [9, с. 202].
Эмпирические подходы к социализации музыкальных орудий можно проследить в работах В. В. Андреева, К. А. Верткова, М. И. Имханицкого, Е. И. Максимова и других исследователей народных инструментов. Однако теоретический анализ процесса социализации музыкальных явлений на сегодняшний день является практически неразработанной областью.
Предпринимая попытку исследования объекта с этих позиций, мы рассматриваем технологию социализации музыкальных феноменов в русле трактовки данного понятия Г. М. Андреевой, как процесс их адаптации в конкретной социальной среде, с одной стороны, и с другой — их активное воздействие на данную среду и на систему социальных связей. Таким образом, всякий музыкальный предмет или явление, попадающий в систему социальных отношений, становится и субъектом, и объектом этих отношений.
Без социализации феноменов искусства невозможен естественный отбор: именно в процессе социализации они приобретают типические и специфические качества и характеристики, позволяющие позиционировать их в качестве, к примеру, народных, то есть социально значимых и национально своеобразных (подробнее см. [4]). Художественные произведения, интонации, музыкальные инструменты и т. п. результаты творческой деятельности становятся таковыми не тогда, когда их создают творцы, а когда они получают апробацию в обществе и приобретают определенные социальные функции и статус, то есть социализируются. Таким образом, социализация становится обязательным атрибутом жизни художественных предметов и явлений, выполняющим главную функцию естественного отбора.
Завершая предварительный обзор технологий академизации музыкального искусства и образования, подведем некоторые итоги. Анализ показывает следующее:
— под технологиями академизации музыкального искусства и образования следует понимать приемы, способы, методы, механизмы и техники академических процессов, обеспечивающих прогнозируемые результаты;
— в многообразии технологий академизации, образующих систему взаимосвязанных частных процессов, выделяются следующие: отчуждение и его виды (художественные мутации, модификации, трансформации, экспроприация), гравитации (ассимиляция и аккультурация), социализация; технологии академизации этим перечнем не ограничиваются, а лишь начинаются, что требует дополнительных исследований;
— в узком смысле под отчуждением понимается любое разделение художественных явлений и внутреннее отдаление их друг от друга, выделение отдельных
2 Впервые такой подход был осуществлен в монографии Д. И. Варламова «Метаморфозы музыкального инструментария: Неофилософия народно-инструментального искусства XXI века» [4], изданной в 2000 году.
3 Б. В. Асафьев, не используя понятия «социализация», тем не менее часто описывает ее функцию — интонационный или социальный отбор, — обращая внимание на то, что «звукоряды в их смене — следствие социального отбора, осуществляемого "ухом" общественного человека» [2, с. 364].
4 Аналогичной точки зрения придерживались Б. В. Асафьев, А. Н. Сохор и другие ведущие ученые советского периода развития науки.
компонентов целого в самостоятельные части системы;
— три разновидности отчуждения — художественные мутации, модификации и трансформации — демонстрируют различные степени изменений предметов или явлений, а также способы этих изменений: внутренний (наследственный), или внешний (влияние среды);
— ассимиляция и аккультурация, как два вида гравитационных процессов, разделяются на подвиды: естественный и насильственный; последний по своему
действию сближается с технологией экспроприации и тем самым демонстрирует общность встречных тенденций отчуждения и гравитации;
— под технологией социализации музыкальных феноменов понимается процесс их адаптации в конкретной социальной среде, с одной стороны, и с другой — их активное воздействие на данную среду и на систему социальных связей; социализация является обязательным атрибутом жизни художественных предметов и явлений.
Литература
1. Андреева Г. М. Социальная психология. Учебник для высших учебных заведений. М.: Аспект Пресс, 2001. 290 с.
2. Асафьев Б. В. Музыкальная форма как процесс. 2-е изд. Л.: Музыка, 1971. Кн. 1-2. 377 с.
3. Большой энциклопедический словарь. Изд. 2-е пере-раб. и доп. М.: «Большая Российская энциклопедия», СПб.: «Норинт», 1997. 1456 с.
4. Варламов Д. И. Метаморфозы музыкального инструментария: Неофилософия народно-инструментального искусства XXI века. Саратов: Аквариус, 2000. 144 с.
5. Варламов Д. И. Постакадемический синдром — реальная угроза искусству или вымыслы теоретика? // Художественное образование и наука. 2015. № 2 (3). С. 39-43.
6. Варламов Д. И. Сущность академизации искусства как эволюционного процесса // Вестник Саратовской консерватории. Вопросы искусствознания. 2018. № 1. С. 16-20.
7. Земцовский И. И. Кащей бессмертный... или Снова о «происхождении музыки» // Зеленый зал-3; альманах. СПб.: РИИИ, 2013. С. 7-23.
8. Иванова С. В. Новоевропейский композитор: рождение композиторской профессии. М.: Изд-во «Дека-ВС», 2005. 55 с.
9. Луначарский А. В. В мире музыки. М.: Сов. композитор, 1971. 540 с.
10. Ожегов С. И. Словарь русского языка: 70000 слов / под ред. Н. Ю. Шведовой. 23-е изд., испр. М.: Русский язык, 1991. 917 с.
11. Слуцкая Л. Е. Становление и трансформация педагогических и художественно-эстетических парадигм в системе современного музыкального образования: автореф. дис. ... д-ра пед. наук. М., 2013. 45 с.
12. Философский словарь / Под ред. И. Т. Фролова; 7-е изд., переработ. и доп. М.: Республика, 2001. 719 с.
References
1. Andreeva G. M. Social'naya psihologiya [Social Psychology]. Uchebnik dlya vysshih uchebnyh zavedenij. M.: Aspekt Press, 2001. 290 p.
2. Asafyev B. V. Muzykalnaya forma kak protsess [Musical form as a process]. 2-e izd. L.: Muzyka. 1971. Kn. 1-2. 377 p.
3. Bol'shoj entsiklopedicheskij slovar' [Big encyclopedic dictionary]. Izd. 2-e pererab. i dop. M.: «Bol'shaya Rossijskaya entsik-lopediya», SPb.: «Norint», 1997. 1456 p.
4. Varlamov D. I. Metamorfozy muzykal'nogo instrumentari-ya: Neofilosofiya narodno-instrumental'nogo iskusstva XXI veka [Metamorphoses of musical instruments: Neophilosophy of folk instrumental art of the XXI century]. Saratov: Akvarius, 2000. 144 p.
5. Varlamov D. I. Postakademicheskij sindrom — real'naya ugroza iskusstvu ili vymysly teoretika? [Post academic syndrome — a real threat to art or theorist's fictions?] // Hudozhestvennoe obrazovanie i nauka [Art education and science]. 2015. № 2 (3). Pp. 39-43.
6. Varlamov D. I. Sushchnost' akademizatsii iskusstva kak evolyutsionnogo protsessa [The essence of art academization as an evolutionary process] // Vestnik Saratovskoj konservatorii. Voprosy iskusstvoznaniya [Journal of Saratov Conservatoire. Issues
of Arts]. 2018. № 1. Pp. 16-20.
7. Zemtsovskiy I.I. Kashchey bessmertnyy... ili Snova o «proisk-hozhdenii muzyki» [Kashchei-the-Iimmortal... or Once more about the «origin of music»] // Zelenyy zal-3; almanakh [Green room-3; almanac]. SPb.: RIII. 2013. Pp. 7-23.
8. Ivanova S. V. Novoevropejskij kompozitor: rozhdenie kom-pozitorskoj professii [New European composer: the birth of the profession of a composer]. M.: Izd-vo «Deka-VS», 2005. 55 p.
9. Lunacharskij A. V. V mire muzyki [In the world of music]. M.: Sov. kompozitor, 1971. 540 p.
10. OzhegovS. I. Slovar' russkogo yazyka: 70000 slov [Dictionary of the Russian language] / pod red. N. Yu. Shvedovoj. 23-e izd., ispr. M.: Russkij yazyk, 1991. 917 p.
11. Slutskaya L. E. Stanovlenie i transformatsiya pedagogich-eskih i hudozhestvenno-esteticheskih paradigm v sisteme sovre-mennogo muzykal'nogo obrazovaniya [Formation and transformation of pedagogical and artistic-aesthetic paradigms in the system of modern music education]: Thesis of Dissertation for the Degree of PhD (Pedagogic). M., 2013. 45 p.
12. Filosofskij slovar' [Philosophical Dictionary] / Pod red. I. T. Frolova; 7-e izd., pererabot. i dop. M.: Respublika, 2001. 719 p.
Информация об авторе
Дмитрий Иванович Варламов E-mail: varlamov2004@inbox.ru
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Саратовская государственная консерватория имени Л. В. Собинова» 410012, Саратов, проспект имени Кирова С. М., дом 1
Information about the author
Dvitry Ivanovich Varlamov E-mail: varlamov2004@inbox.ru
Federal State Budget Educational Institution of Higher Education «Saratov State Conservatoire named after L. V. Sobinov» 410012, Saratov, 1 Kirov Av.
