CC BY
0Варламов Дмитрий Иванович, доктор искусствоведения, доктор педагогических наук, профессор, заведующий кафедрой истории и теории исполнительского искусства и музыкальной педагогики Саратовской государственной консерватории имени Л. В. Собинова
Varlamov Dmitry Ivanovich, Dr. Sci. (Arts), Dr. Sci. (Pedagogy), Professor, Head at the Department of History and Theory of Performing Arts and Musical Pedagogics of Saratov State Conservatoire named after L. V. Sobinov
E-mail: varlamov2004@inbox.ru
ТИПОЛОГИЯ АКАДЕМИЗАЦИИ ИСКУССТВА
Эволюционный подход в исследовании академизации искусства позволил автору выделить два типа этого процесса: естественный и искусственный, различающиеся парадигмои развития. Художественная парадигма естественного процесса — виртуальныи образец искусства будущего, движение к неизведанному, поиск новации; парадигма искусственнои академизации — созданньш ранее идеальныи образец, принимаемый к подражанию. В статье дается характеристика обоих типов. Особое внимание уделено искусственнои академизации, которая рассматривается на примере феномена Академизма в изобразительном искусстве XVI-XIX веков и процесса академизации русского народного инструментального искусства ХХ столетия: определяется общее и особенное в разных видах искусства и исторических условиях бытования. Сущностныи подход в исследовании демонстрирует необычную картину движения искусства и позволяет ответить на актуальные вопросы появления постакадемического синдрома — негативных тенденции академизации: детерминированы ли эти тенденции с типом академизации и формами функционирования объекта (в частности, условиями академическои организации).
Ключевые слова: академизация искусства, типология, естественный и искусственный процесс.
THE TYPOLOGY OF ACADEMISATION OF ART
The evolutionary approach in the study of the academisation of art allowed the author to distinguish two types of this process: natural and artificial, which differ in the paradigm of development. The artistic paradigm of the natural process is a virtual model ofthe future art, the movement to the unknown, the search for innovations; the paradigm of artificial academisation is a previously created ideal model, generally accepted for imitation. The article describes the characteristics of both types. Special attention is paid to artificial academisation, which is studied on the example of the phenomenon of Academism in the XVI-XIX cc. fine arts and the process of academisation of Russian folk instrumental art of the XX c. Common and specific features of different kinds of art and historical conditions of existence are determined. The essential approach in the study demonstrates an unusual way of the art development and allows answering topical questions of the emergence of post-academic syndrome: if the negative trends of academisation are determined by the type of academisation and forms of functioning of the object (in particular, the conditions of academic organization).
Key words: academisation of art, typology, natural and artificial process.
Ранее, в ходе исследования академических процессов в искусстве (см.: [4]), были выявлены два типа академизации, различающиеся художественной парадигмой: в естественном процессе парадигмой является виртуальный идеал — еще не созданное художественное произведение, существующее только в воображении творческой личности (как композитора, так и исполнителя) и обусловленное потенциальными потребностями общества; в искусственном — образцом для творчества выступают уже созданные ранее произведения, стилевые направления, художественные идеалы и даже технологии. В процессе естественной академизации парадигма складывается спонтанно под воздействием социальных факторов и индивидуальных поисков художников, в искусственной — уже сформированная парадигма заимствуется в иной культуре, исторически или национально своеобразной. При этом оба типа академизации демонстрируют единую сущность — стремление к идеальной художественной парадигме, что позволяет утверждать общность закономерностей и тенденций их эволюции (см.: [5]).
Там же была выдвинута гипотеза о том, что синер-гетические закономерности в искусственном процессе доминируют над эволюционными, а репродуктивная
функция над креативной (см.: [5]). Эта гипотеза требует аргументации и доказательства. Кроме того, остается ряд вопросов, связанных с типами академизации: связана ли искусственная академизация с деятельностью учебных организаций, в которых она чаще всего обнаруживается и благодаря которым академизм получил свое название? Является ли постакадемический синдром особенностью искусственной академизации, или это тенденция, возникающая независимо от ее типа? Это основные вопросы, на которые попытаемся ответить в данной статье. Однако проблема академизации этими вопросами не исчерпывается!
В истории искусства достаточно хорошо описаны как минимум два явления академизации. Одно из них — в изобразительном искусстве ХУ1-Х1Х веков, так называемый Академизм. Второе — академизация русского народного инструментального исполнительства, наиболее активная фаза которой приходится на вторую половину ХХ столетия. Оба они развивались в рамках учебно-творческих организаций: художественных академиях европейских стран в указанный выше период и в системе музыкального образования России. Несмотря на то, что эти феномены происходили в разных видах искусства, в различные исторические периоды
и в разных странах, логично предположить единство сущности обоих, а значит и общность закономерностей эволюционирования, равно как и причинно-следственных отношений.
Сложность выявления закономерностей академиза-ции в изобразительном искусстве периода Академизма заключается в том, что в современном искусствоведении он описан не как процесс, а как явление, как направление в искусстве или как классицистически-академическая доктрина (М. И. Свидерская). Кроме того, серьезным препятствием к получению объективных результатов является традиционная методология искусствознания, опирающаяся на анализ продуктов творчества, тогда как принятая в нашем исследовании (см.: [4]) использует продукты творчества лишь для выявления тенденций эволюции художественного мышления и языка. Тем не менее, даже в таких сложных условиях возможность изучения академизации как процесса вполне допустима. Важно видеть в социально-художественных феноменах, как говорил А. Ф. Лосев, «не просто внешнее и случайное, но знать основное и существенное, то, без чего не существует вещи» [8, с. 300].
В различных работах (см. список литературы) отмечается, что академизм — «менее всего категория стиля», он «должен быть выделен как особый феномен художественной жизни эпохи» [10]; искусство «чистых форм», мысль о защите которых стала девизом всех академий и во всех сферах знаний и искусства (см.: [1]). Отсюда, взгляд на академизм как на социальное явление, обусловленное борьбой в области изящных искусств между представителями молодого поколения художников со старшим, считавшим себя единственным хранителем неоспоримой истины «чистых форм» (см.: [1]). Таким образом, основание для появления академизма исследователи видят в конфликте поколений художников, в цеховом противостоянии интересов, которое разрешается тогда, когда общество само берет на себя определение талантливости художественных деятелей путем проявления широкого интереса к их произведениям и покупательного спроса на них (см.: [1]), то есть в результате естественного, а не искусственного отбора. Тем самым, по мнению М. И. Свидерской, «академизм противопоставляет себя всем ошибкам и колебаниям, но также взлетам и открытиям живого художественного процесса как преимущественный хранитель ценностей, но не их первооткрыватель» [10].
Искусственный выбор парадигмы характерен и для периода активной академизации исполнительства на русских народных инструментах. Однако, если академизм в изобразительном искусстве XVI-XIX веков принимает за образец искусство прошлого (Античность и Возрождение), выступая в качестве хранителя вечных идеалов, то академизация народного инструментализма,
напротив, направлена на достижение идеала современного искусства1. Необходимо отметить неоспоримые успехи деятелей народно-инструментального искусства на пути академизации: высокого уровня академического исполнительства и творчества добились не только наиболее талантливые музыканты, но и, что особенно важно, поднялся общий уровень подготовки специалистов в данном виде музыкального искусства. Однако на пути прогресса не удалось избежать серьезных проблем. Главная из них: отрыв от народных традиций, от самого народа, породившего этот вид творчества.
Меняет ли эта значительная разница в парадигме (исторической или современной) сущность искусственного процесса? Нет, не меняет. В обоих случаях искусственная академизация приводит к кастовой обособленности, замкнутости направления на цеховых интересах, то есть, как мы это называем, «дедемократизации2 искусства». Последняя тенденция обостряет и другие болезни постакадемического синдрома: унификацию музыкального мышления и деятельности, ослабление коммуникативной функции, пренебрежение традициями. Естественная академизации решает эти проблемы естественным путем, не доводя до конфликта социальных и художественных интересов.
Однако в истории русской музыки можно обнаружить и другие примеры искусственной академизации. Такой период был в развитии инструментальной (симфонической и камерной) музыки России, который условно можно датировать рубежом ХУШ-Х1Х веков. Об этом свидетельствует Б. В. Асафьев, отмечая, что «по своему складу, характеру, технике и усвоенным формам упомянутые инструментально-ансамблевые и сольные произведения (Бортнянского, Хандошкина. — Д. В.), а также оркестровые эпизоды в операх и ораториях Бортнянского, Фомина, Дегтярева и в драматической музыке Козловского и других композиторов (екатерининской и александровской эпох. — Д. В.) — неизбежно носят подражательный характер» [3, с. 147]. Подражали русские композиторы образцам западноевропейской академической музыки. И хотя академик указывает на естественность такого этапа, характеризуя его как процесс усвоения и ассимилирования чужого опыта (см.: [3, с. 147]), в котором шла подготовительная работа по усвоению первичных навыков и его форм (см.: [3, с. 195]), все же все признаки указывают на то, что это была искусственная академизация. Не случайно он же показывает и негативные «моменты ученического наивного заучивания и слепого воспроизведения недостаточно осознанных приемов» [3, с. 147]. Естественным выходом из этого этапа стало творчество М. И. Глинкиз и его последователей, нашедших ключ к решению проблемы в опоре на национальные традиции, в том числе на широкий пласт русского фольклора.
1 Подробнее см.: [5].
2 Дедемократизация — процесс отказа от демократических тенденций, от народных традиций, элитаризация (создание искусства для избранных).
3 Б. В. Асафьев писал: «Глинкинский симфонизм перерос окончательно все, что было в опытах его предшественников, и преодолел итальянизмы» [3, с. 149].
Этому в значительной степени способствовала общая тенденция демократизации российского общества и русского искусства XIX века, отмеченная ранее многими искусствоведами. Следствием общей тенденции стало и преодоление академизма Императорской Академии художеств России в середине столетия в результате деятельности художников-передвижников и представителей других течений современного искусства. Однако позитивный опыт развития русского академического искусства XIX века ничему не научил современных деятелей народно-инструментального исполнительства, всеми способами стремящихся откреститься от народных традиций, и тем самым усугубляющих негативные процессы дедемократизации вида.
Б. В. Асафьев особо выделяет в истории русской музыки еще один период (80-90-е годы XIX века), в котором отчетливо наблюдаются симптомы постакадемического синдрома: это деятельность композиторов и исполнителей в рамках так называемого «беляевского кружка». Однако творчество членов названного объединения нельзя ассоциировать с искусственной академизацией, поскольку у этой организации не было ни ясно сформулированной программы, ни декларируемой всеми цели. Кроме того, беляевский кружок не был учебной организацией, хотя в основном состоял из академически образованных музыкантов. Тем не менее характеристика Б. В. Асафьева напрямую приводит нас к мысли о постакадемическом синдроме.
В частности, он пишет: «Композиторы писали хорошо, у всех был гармонический вкус, все понимали почти одинаково музыку, но все обезличивались, как обезличивался и материал, который все одинаково обрабатывали» [3, с. 188]. И далее: «У всех у них, несмотря на различия в характере и силе дарования, в степени подражательности и технической изобретательности, проявляются более и менее сходные черты: стремление к пассивному лирическому высказыванию, что заметно в преобладании схемы над творчеством формы; упорное повторение навыков и приемов раз навсегда усвоенных, что объясняется слабо развитым чувством отбора ценных, выразительных и живых звукосоотношений» [3, с. 189]. Академик объясняет это «средним уровнем дарования» большинства участников беляевского кружка. Однако, на наш взгляд, здесь проявляется действие си-нергетических закономерностей, точнее, их отсутствие в деятельности этого объединения, что обусловлено закрытостью его как системы.
Обратим внимание на то, что тенденции как искусственной, так и естественной академизации русского музыкального искусства XVIII и XIX веков никоим образом не связаны с деятельностью учебных организаций (если не учитывать академическое образование многих участников беляевского кружка). Это дает основание высказать предположение о том, что искусственная академизация напрямую не детерминирована с деятельностью академических учреждений. Поэтому точнее
4 Десинкретизация и интеграция — ния в целое.
говорить, что в деятельности учебных организаций складываются предпосылки для искусственной академизации искусства.
Напрашивается и еще один вывод: дедемократиза-ция — не есть тенденция только искусственной академизации, она характерна и для естественного процесса, в котором проявляется как элитаризация искусства. Но сущность этого явления вовсе не в социальных процессах борьбы поколений, а в нарушении баланса традиционности и инновационности. Если же заглянуть еще глубже — в разбалансированности внутренних процессов десинкретизации4 и интеграции, внешне наблюдаемых в соотношении традиций и новаций. Традиции, не приемлющие новаций, инициируют стагнацию. Новации, слабо интегрированные в традицию, всегда требуют достаточно большого времени для социализации в обществе. И лишь малая часть общества (в первую очередь, это художественно образованное профессиональное сообщество) способна поспевать затакими инновациями.
Следующий тезис М. И. Свидерской о том, что академизм «противостоит культуре-творчеству не как ее искажение, <...> а как культура-цивилизация» [10] заслуживает отдельного рассмотрения. Цивилизаци-онная природа академизма коррелируется исследователями с осознанием в Новое время специфической природы искусства, его методов и целей (см.: [10]), то есть с развитием теории искусства. «Уже в эпоху Возрождения, — пишет М. И. Свидерская, — художественная практика энергично осмысливалась, была теоретизируещей практикой» [10]. Это важное наблюдение подтверждает наше обоснование закономерностей академизации искусства, в частности положение о том, что художественно-выразительные средства в музыке существовали всегда (к примеру, такие как динамика, тембр и др.), но их осознание и целенаправленное использование в музыкальной практике свидетельствуют об активной академизации, поскольку демонстрируют тенденцию десинкретизации музыкального мышления и языка.
Следовательно, допустимо предположение о том, что академизм в изобразительном искусстве XVI-XIX веков не просто явление, а процесс активной академизации, обусловленный эволюцией художественного мышления и языка. Заслуга академизма, по мнению М. И. Свидерской, сугубо цивилизаторская в разработке общей теории искусства на все времена и действительной для любых творческих проявлений, а также в создании установок для отвечающей этой теории художественной практики, то есть в выработке метода, также предельно общего — общеупотребительного и общеобязательного, — гарантирующего до известной степени удовлетворительный конечный результат, отвечающий определенному общекультурному качественному уровню (см.: [10]).
Такое же увлечение теоретизированием отмечает
— встречные процессы деления целого и объедине-
эволюционные закономерности
в композиторах беляевского кружка и Б. В. Асафьев. Он пишет: «Школа давала всем этим композиторам безусловную техническую сноровку в строго установленных пределах и в абстрактных нормах голосоведения. <...> Эта школа композиторской техники обладала удивительным свойством зажимать в свои тиски всякое дарование, сурово задерживая его рост в целях максимального овладения рутиной голосоведения» [3, с. 188]. Однако, по завету А. Ф. Лосева, на наш взгляд, обращенный к сущности явления, само по себе осмысление феноменов искусства и познание его процессов (цивилизаторский подход, по М. И. Свидерской) не порождают постакадемического синдрома, аявляются естественной закономерностью эволюции искусства. Негативные тенденции порождаются самой академиза-цией, благодаря интегративным процессам, приводящим к созданию унифицированного многообразия искусства. Однако болезнь в здоровом организме побеждается им самостоятельно и лишь в ослабленном — выходит наружу. Так и в академизации искусства тенденции типизации, стандартизации, мышлении штампами, а также формализации, создающей приоритет техничности надхудожественностью, являются следствием нарушения равновесия между десинкретизацией и интеграцией.
В последней цитате М. И. Свидерской следует особо выделить характеристику единого метода как «общеупотребительного и общеобязательного», что свидетельствует о тенденции унификации творческого процесса, приводящей к преобразованию «синкретичного множества в унифицированное многообразие» [5, с. 30].
Вообще, всюду, где вырабатывается строгий кодекс художественного поведения, регламентация, определяющая достойные изображения сюжеты и гамму чувств, соответствующие им художественные формы и композиционные решения (см.: [2]) — следует видеть тенденции академизации, поскольку это следы унификации. Однако не всякая унификация свидетельствует о негативных тенденциях, также как абсурдно связывать их с разработкой научных теорий и методических находок. Академизация амбивалентна сама по себе, на что обращает внимание и Рэндалл Коллинз, называя ее «обоюдоострым мечом», который «может оказывать как положительное, так и отрицательное влияние на поддержку творчества» [7].
Описывает негативные тенденции академизма в живописи и М. И. Свидерская: «Принцип отбора, противопоставление искусства и реальности, презрение к несовершенной натуре и требование ее облагораживания, опора на античные образцы, тяга к классифицирующей типизации различных аспектов содержания и средств их воплощения, "теория аффектов" — все это компонен-
ты классицистически-академической доктрины» [10].
Характеристику негативных тенденций расширяет Р. Коллинз: «Развивается формализм ради формализма» [7, с. 676]. Ученый в объемном труде «Социология философий: Глобальная теория интеллектуального изменения» исследует процессы не в искусстве, а в образовании, понимая академизацию в буквальном смысле этого слова. Тем не менее, его выводы в полном объеме применимы и к развитию искусства. Р. Коллинз пишет: «Творчество существует лишь тогда, когда поддерживается тонкий баланс между фракциями, пересекающимися в едином фокусе внимания. Разрушая данное равновесие или устраняя фокус внимания, можно остаться с материальными институтами и большим количеством интеллектуалов, но погрузиться в схоластическую рутину. Вместе с ней приходит стагнация в форме преклонения перед классикой и стагнация технических тонкостей, а в конце концов складывается атмосфера, в которой высшие творческие достижения могут быть даже забыты. Стагнация во всех своих формах представляет собой опасную сторону академического успеха» [7, с. 678].
Формализм в искусстве — следствие ослабления коммуникативной функции, нарушения баланса между процессами интеграции и десинкретизации, между традициями и новациями в творчестве. Таким образом, академизация амбивалентна сама по себе, что приводит к цикличности5 процессов движения искусства в целом. Поэтому сегодня во главу угла необходимо ставить проблему управления академическими процессами: в искусстве это возможно только в ходе естественного отбора, а в художественном образовании — в том числе и искусственным путем.
Отвечая на поставленные в начале статьи вопросы, следует сделать выводы:
— искусственная академизация может быть особым этапом в общей эволюции искусства;
— искусственная академизация не есть прерогатива только учебных заведений, она может формироваться и вне них, но в учебных организациях складываются условия, способствующие ее появлению;
— процесс академизации имеет двойственную природу и потому амбивалентен сам по себе, порождая как позитивные, так и негативные тенденции;
— превалирование тех или иных тенденций академизации обусловлено балансом внутренних эволюционных закономерностей;
— постакадемический синдром характерен для обоих типов академизации, однако в искусственном процессе его появление наиболее вероятно и течение — более остро (болезненно), нежели в естественном.
5 О цикличности процессов движения искусства и его познания см. статьи А. И. Демченко, С. П. Полозова и З. В. Фоминой в журнале «Вестник Саратовской консерватории. Вопросы искусствознания» [6; 9; 11].
Литература
1. Академизм // Литературная энциклопедия [Электронный ресурс] URL: https://dic.academic.ru Словари и энциклопедии на Академике.
2. Академизм // Словарь [Электронный ресурс] URL: http:// arslonga.ru/data/slovar/a_r.php.
3. Асафьев Б. В. Русская музыка. XIX и начало ХХ века. 2-е изд. Л.: Музыка, 1979. 344 с.
4. Варламов Д. И. Академизация и постакадемический синдром в музыкальном искусстве и образовании: Монографический сборник статей. Саратов: СГК им. Л. В. Собинова, 2016. 84 с.
5. Варламов Д. И. Процесс академизации русского народного инструментального искусства // Проблемы музыкальной науки. 2019. № 2. С. 29-37.
6. Демченко А. И. Кластерная технология в современных исследованиях мировой художественной культуры // Вестник Саратовской консерватории. Вопросы искусствознания. 2018. № 1. С. 5-15.
7. Коллинз Р. Социология философий: Глобальная теория интеллектуального изменения / Пер. с англ. Н. С. Розова и Ю. Б. Вертгейм. Новосибирск: Сибирский Хронограф, 2002. 1280 с.
8. Лосев А. Ф. Миф — Число — Сущность / Сост. А. А. Тахо-Го-ди; Общ. ред. А. А. Тахо-Годи и И. И. Маханькова. М.: Мысль, 1994. 919 с.
9. Полозов С. П. О возможностях информационного подхода в исследовании музыкального искусства // Вестник Саратовской консерватории. Вопросы искусствознания. 2018. № 1. С. 21-31.
10. Свидерская М. И. Цивилизаторская природа академизма // Диалог искусств. № 1. 2002. [Электронный ресурс] URL: https://www.rah.ru/education/detail.
11. Фомина З. В. К вопросу о методах постижения искусства // Вестник Саратовской консерватории. Вопросы искусствознания. 2018. № 1. С. 93-98.
References
1. Akademizm [Academism] // Literaturnaya entsiklopediya [Literary encyclopedia] [Elektronnyj resurs] URL: https://dic. academic.ru.
2. Akademizm [Academism] // Slovar' [Dictionary] [Elektronnyj resurs] URL: http://arslonga.ru/data/slovar/a_r.php.
3. AsafevB. V. Russkaya muzyka. XIX i nachalo XX veka [Russian music. XIX and early XX century]. 2-e izd. L.: Muzyka, 1979. 344 p.
4. VarlamovD. I. Akademizaciya i postakademicheskij sindrom v muzykal'nom iskusstve i obrazovanii: Monograficheskij sbornik statej [Academization and post-academic syndrome in musical art and education: A monographic collection of articles]. Saratov: SGK im. L. V. Sobinova, 2016. 84 p.
5. Varlamov D. I. Protsess akademizacii russkogo narodnogo instrumental'nogo iskusstva [The process of academisation ofRussian folk instrumental art] // Problemy muzykal'noj nauki [Problems of music science]. 2019. № 2. P. 29-37.
6. Demchenko A. I. Klasternaya tehnologiya v sovremennyh issledovaniyah mirovoj hudozhestvennoj kuTtury [Cluster technology in modern studies of word culture] // Vestnik Saratovskoy konservatorii. Voprosy iskusstvoznaniya [Journal ofSaratov Conservatoire. Issues of Arts]. 2018. № 1. P. 5-15.
7. Kollinz R. Sotsiologiya filosofij: Global'naya teoriya intellektual'nogo izmeneniya [Sociology of philosophies: a global theory of intellectual change] / Translated from English by N. S. Rozov i Yu. B. Vertgejm. Novosibirsk: Sibirskij Hronograf, 2002. 1280 p.
8. LosevA. F. Mif — Chislo — Sushchnost' [Myth — Number — Essence] / Compiled by A. A. Taho-Godi; Edited by A. A. Taho-Godi i I. I. Mahan'kova. M.: Mysl', 1994. 919 p.
9. Polozov S. P. O vozmozhnostyah informacionnogo podhoda vissledovanii muzykaFnogo iskusstva [On possibilities of information approach in musical art studies] // Vestnik Saratovskoy konservatorii. Voprosy iskusstvoznaniya [Journal of Saratov Conservatoire. Issues of Arts]. 2018. № 1. P. 21-31.
10. Sviderskaya M. I. Tsivilizatorskaya priroda akademizma [The civilizing nature of academism] // Dialog iskusstv [Dialogue of arts]. 2002. № 1. [Elektronnyj resurs] URL: https://www.rah. ru/education/detail.
11. Fomina Z. V. K voprosu o metodah postizheniya iskusstva [To the question of art comprehension methods] // Vestnik Saratovskoy konservatorii. Voprosy iskusstvoznaniya [Journal ofSaratov Conservatoire. Issues of Arts]. 2018. № 1. P 21-31.
Информация об авторе
Дмитрий Иванович Варламов E-mail: varlamov2004@inbox.ru
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Саратовская государственная консерватория имени Л. В. Собинова» 410012, Саратов, проспект имени Кирова С. М., дом 1
Information about the author
Dmitry Ivanovich Varlamov E-mail: varlamov2004@inbox.ru
Federal State Budget Educational Institution of Higher Education «Saratov State Conservatoire named after L. V. Sobinov» 410012, Saratov, Kirov Avenue, 1
