CC BY
306
Искусствоведение
УДК 793:81.221
ББК 85.32
Д 41
Джиоти К.Н.
Аспирант кафедры теории и истории культуры Самарского государственного института культуры, e-mail: jioev91@mail.ru
Танец как метод общения
(Рец ензирована)
Аннотация:
Анализируется искусство танца как самостоятельный метод коммуникации в социуме. Впервые предложено философское осмысление танца как языка общения и способа пропаганды в современном обществе; особое внимание уделяется преимуществам танцевального искусства перед вербальными методами общения. Рассматривая опыт американской студии «Танцующие коляски» поднимается вопрос актуальности танца как способа самовыражения и общения с внешним миром для людей с ограниченными возможностями. На примере взаимодействия в танце в осетинском социуме исследуется непосредственно вопрос танца как способа коммуникации. На основе анализа исторической, этнографической литературы, посвященной осетинскому танцу и изучению вопроса возрождения танцевальных игрищ среди осетинской молодежи сегодня, рассматривается танец в качестве самодостаточной формы для коммуникации и взаимопонимания. Понимание и правильная оценка кода, который несет в себе танец, может способствовать большому вкладу в изучение невербальных способов коммуникации.
Ключевые слова:
Танец, коммуникация, философия танца, невербальное общение.
Dzhioti K.N.
Post-graduate student of Department of the Theory and History of Culture, Samara State Institute of Culture, e-mail: jioev91@mail.ru
Dance as a method of communication
Abstract:
The article is dedicated to the art of dance as a sufficient method of socializing in modern society. The author suggests a philosophical understanding of dance being a language of communication and a way of advocacy in today's societies. The emphasis is put on the advantages of dance over verbal contact. Considering the experience of the American studio «Dancing Strollers», we talk about the question of the relevance of dance as a way of self-expression and communication with the outside world for people with disabilities. The example of interaction in dance in the Ossetian society directly addresses the issue of dance as a means of communication. Based on the analysis of historical, ethnographic literature devoted to Ossetian dance and studying the issue of the revival of dance parties among Ossetian youth today, the author considers dance as a self-sufficient form for communication
and mutual understanding. Understanding and correctly evaluating the code that carries the dance can contribute to a great contribution to learning non-verbal ways of communication. Keywords:
Dance, communication, philosophy of dance, nonverbal communications.
Если вооружиться дюжиной концепций возникновения танца, среди которых наиболее интересными и полноценными представляются классическая ритуально-обрядовая концепция, игровая (Й.Хёйзинга) и психологическая (З.Фрейд, К.Юнг), то, возможно, удастся осмыслить и охватить целую совокупность причин его происхождения и ответить на вопрос «Почему люди стали танцевать»? Но ни одна теория, какой бы комплексной, многосоставной она ни была, не предложит ответа на вопрос «Когда появился танец»? Воображение рисует картины великой древности, но при попытке исчислить эту древность погрешность может составить тысячелетия.
Ясно одно: люди танцевали на заре мироздания, и танец существовал еще в доречевую эпоху, присутствуя практически во всех сферах жизнедеятельности человека: встречая его при рождении, сопровождая в молитве, охоте, браке, войне, смерти. Танец - наиболее ранняя из сложных форм невербального общения. Он неразрывно связан с жестовой коммуникацией; вместе с тем, танец нагружает и одухотворяет простой жест, заменяя различные устные словосочетания и повествуя без слов. Советский композитор и выдающийся музыковед Б.В. Асафьев называет жесты «немыми интонациями тела», а танец - «языком тела» [1: 354].
Следовательно, уместно и даже необходимо воспринимать и изучать танец как полноценный язык, обладающий собственной знаковой системой; причем, языку танца присуща та же стройность и системность, что и любому устному языку. Для того чтобы передавать информацию в танце, нужно иметь представление о его грамматике - законах и правилах употребления жестов, поз, телодвижений;
владеть лексикой - понимать значение жестов, телодвижений, мизансцен и пр.; выстраивать синтаксис, соединяя отдельные части в целое, соблюдая закономерности в построении рисунка танца.
Танец как знаково-коммуникативная система и сложно интерпретируемый художественный текст рассматривается в исследованиях искусствоведов Ю.М. Лотмана, Е.Я. Басина. Так, по Лотману: «...превращение ритуала в балет сопровождается переводом всех разнострук-турных подтекстов на язык танца. Языком танца передаются жесты, действия, слова и крики и самые танцы» [2].
Танец есть древний живой язык. Без знания языка его невозможно понимать и воспроизводить. Однако, если во всех устных языках существует понятие «языкового барьера», то языку танца барьеры не присущи - он понятен и доступен большинству людей на бессознательном, инстинктивно-телесном уровне. Танец старше слова, танец предшествует слову и танец сотворяет дух, формирующий слово. Ещё в первобытную эпоху просиял один из феноменов танца: превосходство пластического над вербальным. Однако превосходство танца над устной речью обусловлено не только его исторической первичностью, гораздо более актуальной представляется реализация в танце концепции «просто о сложном». Эта концепция сохраняется и приобретает интереснейшие формы в условиях, когда танец, по тем или иным причинам, оказывается единственным способом коммуникации между людьми.
Такие условия исторически складывались, например, в некоторых традиционных обществах Кавказа, где доминировала «бесконтактная» культура, регламентирующая и табуирующая возможные
способы коммуникации между молодыми людьми. В культурно-исторических пространствах различных народов Северного Кавказа вплоть до начала ХХ века общественные танцы оставались, по сути, единственным местом, где молодые люди могли общаться друг с другом без драматических последствий. Языком такого общения могли быть только танцевальные движения: при этом, обмениваться фразами, прикосновениями и даже взглядами считалось немыслимым. Танец оставался единственным возможным способом самовыражения и выплеска «несанкционированных» эмоций. Это явление можно проследить на примере народной хореографии осетин. Танцевальные игрища в рамках праздничного действа или же просто проводимые после окончания трудового дня занимали важно место в жизни осетинского общества. Помимо культурно-развлекательных функций, танцы выполняли роль критерия для половозрастных разграничений. Начало посещения молодежью общественных танцев было индикатором их половой зрелости и предваряло переход на следующую возрастную ступень. Юноши считались женихами с момента посещения ими общественных танцев. Этот же принцип касался и девушек — если девушка вышла «в свет», значит ей можно делать предложение.
Осетинский писатель Г. Черчесов в историческом романе «Заповедь» описывает некоторые социокультурные устои, выстраивающие синтаксис осетинской народной хореографии: «...где можно было в наше время увидеть полюбившуюся тебе девушку? На чьей-нибудь свадьбе, куда собирался весь аул, в группе стеснительных, столпившихся в углу двора будущих невест <...> — больше негде, потому что домочадцы скрывали своих красавиц от чужого взгляда...» [3: 10]. Традиционный осетинский социум был патриархальным, в котором отношения мужчин и женщин были подчинены неписаным законам и большому количеству жмбжлы,
не мбжлы (положено и не положено) и контролировались обществом. Оттого и осетинский танец сдержан и строг: умеренность движений, несложные построения при большой напряженности и «собранности» тела. Уместна, на наш, взгляд и цитата профессора А.Н. Соколовой посвященная адыгскому танцу и транслируемым им идеям, где «танец выступает чуть ли не главным способом трансляции морально-этических норм адыгского общества, связанных с рыцарской моделью поведения, этикетом, традиционными формами общения» [4].
Но время барьеров и табу прошло -в XX веке пульс истории участился и на строгие культуры Кавказа обрушилась глобализация с её захлестывающими информационными потоками и светскостью. В результате современное общество располагает теперь неизмеримо большим арсеналом различных способов общения: эти способы постоянно упрощаются и усложняются и ежедневно вырабатываются новые. Тем не менее, актуальность невербальных и паравербальных способов общения, к которым относится и коммуникация в танце, не угасает.
Даже в свободном обществе человек нередко оказывается лишенным возможности к самовыражению и общению без границ. Причин тому может быть множество, и в поисках выхода, внимания или рупора для своих убеждений люди вновь обращаются к танцу. Так, в Кливленде (США) уже более 25-ти лет существует профессиональная студия танцоров и хореографов с ограниченными возможностями Dancing Wheels (букв.: 'Танцующие коляски'). Студия позиционирует свою деятельность как форму коммуникации, посредством которой артисты говорят о правах и нуждах людей с ограниченными возможностями и ведут борьбу со сложившимися в социуме предрассудками о физической недееспособности. Одним из таких предрассудков является то, что людей с инвалидностью необходимо «почи-
нить», «подправить», чтобы они сделались «нормальным» [5]. В противовес такому видению, Dancing Wheels выступают за то, чтобы общество научилось естественным образом принимать человека с имеющимися у него физическими особенностями и потребностями. Эти люди не нуждаются ни в традиционном «нище-любии», ни в презентациях милосердия и жалости. По большому счету, ведется работа над переосмыслением пиетета к особенным людям и созданием особого нравственного состояния общества, которое исключает саму идею «неполноценности». Работа американской студии - выдающийся пример того, как танец делает то, с чем не справляются целые конвенции и международные комитеты по правам инвалидов: танец разрушает стереотипы, создаёт принципиально новые посылы, расширяет и обновляет понимание коммуникации, искусства, красоты и социальной активности. Пластическое вновь оказывается эффективнее и красноречивее вербального.
Впрочем, и в первом, и во втором примере заданы ситуации, при которых индивидуум по той или иной причине ограничен в выборе средств коммуникации, в результате чего приоритет танца становится выше. «Чистота эксперимента» будет соблюдена в том случае, когда, при прочих равных условиях, человек обратится к танцу, как к исключительному, лучшему из возможных способов коммуникации. И такая тенденция наблюдается.
Шум и духовное истощение в обществе, в котором всё реже можно наблюдать баланс физического и духовного, заставляет людей сознательно вступать в игру без слов, принимать участие в некой театрализации. Танец принимает форму реакции, с его помощью можно сопротивляться «неживому» виртуальному общению, бесконечной рекламе и социальным сетям, спастись от «пустых» слов и внутренних эмоциональных конфликтов. Отдельного внимания заслуживает стремление людей к
духовному и физическому равновесию и поиск совершенства в танце. Известный индийский журналист М.С.Н. Менон сообщает следующее: «.Танец - это нечто возвышенное. Считается, что в своей высшей форме танец сочетается с космическим ритмом. Исполнитель пребывает в блаженстве» [6]. Это напоминает о ницшеанском «божественном» восприятии танца: «Танец есть начало и конец совершенства тела и духа, путь его исполнения и качество достижений. Знай: нет ни верха, ни низа! Бросайся во все стороны, вперед, назад, ты легкий!» [7].
Тем временем, спустя почти век забвения, в современной Осетии робко возрождается традиция общественных танцев: в летний сезон мероприятия регулярно проводятся во Владикавказе и Цхинва-ле при большом стечении людей, большинство из которых - молодёжь. Справедливо будет считать это одним из проявлений «осетинского ренессанса» - возрождающегося интереса к собственной культуре и языку. Однако само действо имеет мало общего с сухими (и зачастую малоэффективными) культурно-образовательными проектами правительства. Во-первых, потому, что идейными вдохновителями подобной «реконструкции» являются отнюдь не кабинетные умы, а простые молодые люди. Во-вторых, хъазтизжр или хъазт - так по-осетински называется вечер танцев - приобретает черты настоящего тренда. С каждым годом в нём принимает участие всё большее количество человек. Как и прежде, это не просто способ развлечения (ведь правила поведения на хъазт-е почти так же строги, как и век назад): у процесса есть внимательный руководитель, участвующие должны иметь опрятный вид: к танцу не допускаются девушки в коротких юбках и юноши в «спортивках». Если этот маленький общественный договор соблюден, начинается «игра», «постановка». Надо ли говорить, что для участников это - принципиально новый способ взаимодействия друг с другом, бо-
лее интригующий и в то же время духовный. Реконструкция хъазтизжр - пример того, как танец превращается в целое пространство, в атмосферу, которой люди хотят дышать...
Реальные примеры из прошлого и настоящего дают основание рассматривать танец как самодостаточную форму комму-
никации и взаимопознания. Танец - это самостоятельный язык отражения чувств и связей в социуме. При множестве и разнообразии других способов общения его актуальность и многофункциональность не сокращаются. Понимание и оценка кода, который несёт танец, внесет большой вклад в изучение невербальных коммуникаций.
Примечания:
1. Асафьев Б.В. Музыкальная форма как процесс. Л.: Музыка, 1971.
2. Лотман Ю.М. Избранные статьи. URL: http://www.philology.ru/literature1/lotman-92b.htm
3. Черчесов Г.Е. Заповедь. Владикавказ: Респект, 2011.
4. Соколова А.Н. Экологические аспекты музыкально-инструментальной культуры западных адыгов. URL: http://www.vestnik.adygnet.ru//files/2007.3/558/sokolo-va2007_3.
5. Quinlan M.M., Harter L.M. Communicating Through Dance. URL: https://www.nat-com.org/CommCurrentsArticle.aspx?id=1003
6. Менон М.С.Н. Танец и язык жестов. URL: http://indonet.ru/ip/tanets-i-yazyk-zhest
7. Амашукели А.В. Рождение Заратустры из духа танца. URL: http://mir.spbu.ru/in-dex.php?option=com_k2&view=item&id=143&Itemid=8
References:
1. Asafyev B.V. Musical form as a process. L.: Music, 1971.
2. Lotman Yu.M. Selected articles. URL: http://www.philology.ru/literature1/lotman-92b.htm
3. Cherchesov G.E. Commandment. Vladikavkaz: Respect, 2011.
4. Sokolova A.N. Ecological aspects of the musical and instrumental culture of the Western Circassians. URL: http://www.vestnik.adygnet.ru//files/2007.3/558/sokolova2007_3.
5. Quinlan M.M., Harter L.M. Communicating Through Dance. URL: https://www.nat-com.org/CommCurrentsArticle.aspx?id=1003
6. Menon, M.S.N. Dance and sign language. URL: http://indonet.ru/ip/tanets-i-yazyk-zhest
7. Amashukeli A.V. The birth of Zarathustra from the spirit of dance. URL: http://mir.spbu. ru/index.php?option=com_k2&view=item&id=143&Itemid=8
