CC BY
149
ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
УДК 82.09
О. В. АЗАТУЛЛОЕВА
ТАНАТОЛОГИЧЕСКИЕ МОТИВЫ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ СИСТЕМЕ РОМАНА М. ШОЛОХОВА «ТИХИЙ ДОН»
Статья посвящена вопросам внутреннего содержания романа «Тихий Дон», философско-эстетическим размышлениям М. Шолохова над проблемами мировосприятия, жизни, смерти и, в частности, рассмотрению танатологических мотивов в худоэ/сественном пространстве романа.
Ключевые слова: мотив, танатология, «Тихий Дон», М. Шолохов, мировосприятие.
Термин «танатология» своим появлением, в первую очередь, обязан потребностям медицинской и биологических наук. Танатология буквально означает учение о смерти (thanatos и logos); смерть человека, будучи явлением сложным в плане понимания, анализа и осмысления, сделала танатологию как категорию, опыт значимой не только с точки зрения естественных наук, но и гуманитарных. Мировая философия и литература на протяжении всего своего существования обращалась к смерти как к предмету, требующему к себе особого отношения в силу трагичности, мистичности и её непостижимости. Тема смерти разрабатывалась в числе прочих Сократом, Платоном, Шопенгауэром, Ницше, Фрейдом и Хайдеггером, Н. Фёдоровым и С. Булгаковым.
В начале XX века сама физическая смерть перестала быть необъяснимой, к ней стали относиться лишь как естественному процессу старения организма. Тем не менее вопросы относительно «необходимости смерти» и «возможность бессмертия» [1] продолжали оставаться объектами философско-эстетических, морально-нравственных размышлений и в значительной доле на страницах литературных произведений. Рубеж XIX-XX веков в этом плане является временем, когда в русской литературе сформировалось своеобразное отношение к смерти; это формирование происходило под влиянием нового явления в обществе - разрушение веры в бога. Тема смерти и сопутствующих ей мотивов в русской литературе, в частности, присутствует у А. Пушкина, Ф. Сологуба, JI. Андреева, А. Блока. «Серебряный век» дал немалое количество художественного материала, который являлся
Азатуллоева О. В., 2011
новым интуитивным осмыслением и переживанием танатологических явлений, приобщением к теме смерти.
В художественном мире «Тихого Дона» М. Шолохова человеческая смерть занимает внушительное пространство. Безусловно, действительность первой мировой и гражданской войн дала неизмеримое количество опыта, который так или иначе использовался в художественной литературе для осмысления происходящих в государстве исторических событий. М. Шолохов, пропуская через собственное мироощущение реальность тех трагических времен, смог образовать в «Тихом Доне» сложную среду, где подход автора к создаваемому им внутреннему миру романа осуществлялся с выражением особого шолоховского взгляда на определение высоких и низменных жизненных приоритетов.
Все моральные принципы и ценности, которые могут определить суть человеческой жизни, Шолохов вложил в свой рассказ о семье Мелеховых, не случайно роман начинается с истории мелеховского рода. Особенности рождения новой семьи стали теми нюансами, которые повлияли на формирование особого, семейного мелеховского харакгера, отличающего эту семью от прочих.
Нельзя не отметить шолоховское стремление и умение показать глобальное, имеющее историческое, государственное значение через более мелкое, но необыкновенно важное - через единичную человеческую жизнь или смерть.
А. А. Дырдин обозначил, что в своей эпической прозе М. Шолохов «демонстрирует три разновидности смерти, свойственные русской танатологической культуре» [2] - это смиренное принятие смерти (дед Гришака, Василиса Мелехова), самоубийственный акт (Наталья и Дарья Мелеховы) и смерть, разрушаемая счастье в
любви (Аксинья Астахова). Если вернуться к началу «Тихого Дона», то мы понимаем, что уже изначально М. Шолохов объединяет такие фундаментальные понятия, как жизнь и смерть. Новая семья Прокофия Мелехова зарождается на этих данностях - смерть турчанки-жены (разрушающая его счастье, вероятно, в искренней любви) и рождение сына, выжившего вопреки тяжёлым обстоятельствам (надежда на спасение, на будущее).
К. Г. Исупов, занимаясь проблемами русского самосознания, определил такую категорию, как «смерть другого». Если обратиться к словарным статьям «Космоса русского самосознания» [3], то «смерть другого» есть «экстремальная инициация личности в формах соучастного свидетельства, переживания и осмысления естественной кончины или гибель близкого (т. е. родственника) и ближнего (в диалогической спецификации - Другого)» [4]. В тексте «Тихого Дона» присутствует множество примеров того, как люди, принимают смерть, как относятся к смерти себе подобных и что при этом они чувствуют. На долю Григория Мелехова приходится неимоверное количество смертей: дочерей, родителей, брата, жены, Аксиньи; он присутствовал при чужой смерти, Григорию самому приходилось убивать, он жил с ожиданием собственной смерти на протяжении многих лет. Первый зарубленный Григорием человек привёл к новым, ранее не испытываемым эмоциям, - «гнусь и недоумение комкали душу» [5], но это был чужой, случайный солдат, противник. В силу различных жизненных обстоятельств, Григорий не присутствовал при самой смерти родных ему людей; лишь брата и отца суждено ему было похоронить лично.
Смерть Аксиньи особняком стоит в этом ряду. И не только потому, что автор определил главному герою присутствовать непосредственно при её кончине. Потеря Аксиньи стала самой страшной для Григория: он любил эту женщину долгие годы жизни, и всё это время в силу самых невероятных, независящих ни от одного, ни от другого обстоятельств они вынуждены были существовать врозь. Более того, Аксинья была последней надеждой Григория на возможность обрести внутренний покой, уверенность в своих силах. После данной смерти, «разрушаемой счастье в любви» Григория, - так или иначе, замыкается круг художественного повествования романа. Вспомним, с чего начинается история ме-леховской семьи: потеряв любимую женщину, после 12 лет каторги возвращается Пантелей Мелехов домой, берёт сына и встаёт на хозяйство. Идентичен началу и конец рассказанной
М. Шолоховым истории - одинокий «каторжанин» Григорий с Мишаткой у ворот своего дома.
Если обратиться к выводам С. Семанова, сделанным им в книге «Православный „Тихий Дон"», о том, что герои, не прошедшие испытание жизнью, нравственностью и верой в пропагандируемые и претворяемые в своей жизни идеалы, «заканчивают свою жизнь бездетными», «вырываются из жизни вместе с корневищем» [6], то в этом плане судьбу мелеховской семьи нельзя назвать безрадостной, потому как у неё есть будущее. Собственно, если взглянуть на эту историю более широко, как есть будущее у всей страны, пути дальнейшего существования которой на какой-то исторический момент стали сбивчивыми и путаными. Это мнение кардинально противоположно тому, которое существовало в 40-х годах прошлого века. Тогда критиками «Тихого Дона», в частности, М. Чарным, А. Фадеевым высказывалось мнение, что «вся почти полностью погибающая мелеховская семья» - не что иное, как казачье прошлое, «это -прошлогодняя трава, обращённая огнём в едкую тёмную пыль» [7].
Танатологические мотивы - активная составляющая текста «Тихого Дона», они имеют семантическую насыщенность, значимость. В «Тихом Доне» мотив смерти присутствует в самых разных формах, в особенности в фольклорном и народно-православном пластах текста, - это христианско-православные заповеди, библейские цитаты (например, в речах деда Гришаки), знаки-символы (иконы, православные праздники, обряды).
М. Шолохов во внутреннем мире «Тихого Дона» представляет физическую смерть довольно реалистично. И реализм в этом изображении зачастую вызывает противоречивые чувства у читающих роман. Способность текста влиять на читателя, на общество, - это, конечно же, основная и главная цель, к которой стремится автор, создающий своё собственное художественное произведение. И основную проблему -показать нравственное разложение общества в период войны - М. Шолохов иллюстрирует порой жестокими сценами, например, так: «дымились, отливая нежнорозовым и голубым, выпущенные кишки». Эстетически неприглядна, но жизненно честна другая сцена - прощание Григория с отцом: «Григорий опустился на колени, чтобы в последний раз внимательнее рассмотреть и запомнить родное лицо, и невольно содрогнулся от страха и отвращения: по серому, восковому лицу... ползали вши». Совсем иначе видится детская смерть, смерть вне войны, в качестве примера, как бы грубо это не звучало,
естественного отбора. «Прижмуренный, с мёртвым зрачком, смотрел удивлённо угрюмоватый мелеховский глазок» - так выглядела умершая маленькая Татьяна, дочка Григория и Аксиньи. То, как герой Шолохова воспринимает смерть другого, - ещё одна черта в выражении народного мировидения, какое передал М. Шолохов на страницах «Тихого Дона», - «жизнь-смерть-бессмергие» [8]». В переживании за жизнь ближнего, если под «ближнем» человек понимает себе подобного, даже если это идейный враг, противник, он выражает свою внутреннюю суть, силу или же слабость. Если обратиться к шолоховским героям, то примечательна «величественная и дородная старуха», казачка, лишившаяся на войне троих своих сыновей. Спася от вероятной смерти притворившегося умалишённым красноармейца, провожала его в дорогу, напутствуя: «Не мне кланяйся, богу святому!.. Жалко ить вас, окаянных, до смерти!»
Авторское восприятие народной жизни как целостную организованную систему качественно характеризует высказывание А. А. Дырдина о том, что «Шолохов не был бы художником русской реалистической школы, если бы он задерживался только на показе смертей и горя» [9]. Среди жестокости братоубийственных распрей, итогом которых неминуемо явится умерщвление не только плоти, но и души человека, М. Шолохов ищет именно ту главную черту человеческого самосознания, которая станет началом пути к спасению. Ею может стать жалость, сострадание или же справедливость, любовь. Каждый из героев ищет свою жизненную правду (и в романе это не только Григорий), другое дело, что не все эту правду находят или, найдя её, не всегда понимают, что это и есть истина. Ведь в иных случаях даже смерть можно считать ступенью к обновлению и воскрешению.
Д. В. Поль, изучив универсальные образы и мотивы в творчестве М. Шолохова, доказал, что «универсальные, внутренне конфликтные мотивы разрушения-уничтожения (сыноубийства, братоубийства, отцеубийства, любви-измены и мести) в прозе Шолохова были диалектически разрешены мотивом искупления-прощеиия» [10].
Таким образом, танатологические мотивы в «Тихом Доне» можно считать одной из частей, составляющих сложную систему романа. Затрагиваемые М. Шолоховым специфические вопросы, касающиеся принципов бытия, роли «человека в бытии и истории» [11], философии смерти, созерцания и эстетического воплощения смерти, увеличивает смысловое назначение концепции «Тихого Дона». С некоторой долей уверенности можно говорить и о том, что обра-
щение автором к проблемам философской танатологии неслучайно: танатологические мотивы как часть внутреннего единства романа способствуют выражению главной шолоховской идеи -идеи нравственного самосовершенствования человека на пути к своему духовному спасению.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] - Булгаков С. Н. Софиология смерти / С. Н. Булгаков. Тихие думы. - М. : Изд-во «Республика», 1996.-С. 273.
[2] - Дырдин А. А. Этюды о Михаиле Шолохове // А. Дырдин. - М. : Фонд «Шолоховская энциклопедия», 2009. - С. 82.
[3] - Исупов К. Г. Космос русского самосознания: словарные статьи // [Электронный ресурс]. URL: http://aesthetics-herzen.narod. ru/isupov.doc. - С. 35.
[4] - Там же.
[5] - Шолохов М. А. Собрание сочинений: В 7 т. / Вступ. ст. Ю. Лукина. - М. : Молодая гвардия, 1957. Т. 1-8. Здесь и далее цитаты из романа «Тихий Дон» даются по этому изданию.
[6] - Цит. по: Чалова А. П. Система христианских мотивов в художественном мире «Тихого Дона» М. А. Шолохова // [Электронный ресурс]. URL: http://www.dissercat.com/content/sistema-khristianskikh-motivov-v-khudozhestvennom-mire-tikhogo-dona-ma-sholokhova
[7] - Цит. по: Цыценко И. И. Концепция семьи в романе-эпопее М. А. Шолохова «Тихий Дон»: Дис. ... канд. филол. наук: 10.01.01. - Москва, 2004. - 191 с. РГБ ОД, 61:05-10/701// [Электронный ресурс]. URL: http://www.lib.ua-ru.net/diss/cont/209934.html
[8] - Дырдин А. А. Этюды о Михаиле Шолохове // А. Дырдин. - М. : Фонд «Шолоховская энциклопедия», 2009.
- [9]-Там же. С. 90.
[10] - Поль Д. В. Универсальные образы и мотивы в реалистической эпике М. А. Шолохова: Дис. ... д-р филол. наук: 10.01.01. - Москва, 2008.-285 с.
[11] - Исупов К. Г. Русская философская танатология // Вопросы философии. - 1994. - №3.
Азатуллоева Оксана Владимировна, соискатель учёной степени кандидата филологических наук, кафедра «Филология, издательское дело и редактирование» УлГТУ.
