CC BY
6
УДК 101.9
Р.Л. Лившиц, доктор философских наук, профессор кафедры философии и социально-политических дисциплин, ФГБОУ ВО «Амурский гуманитарно-педагогический государственный университет» e-mail: [email protected]
ТАЛАНТ ДОБРОТЫ. ЗАМЕТКИ О ДАНЕ ПИВОВАРОВЕ
Статья посвящена раскрытию отношения автора к Даниилу Валентиновичу Пивоварову как к крупному философу, создавшему свою научную школу и воистину замечательному человеку, чьи таланты были удивительно глубоки и разнообразны. Автор, хорошо знавший его ещё со студенческих лет, свидетельствует о присущем ему глубоком уважении к людям, неутолимом стремлении способствовать их успехам. Свой богатый человеческий потенциал Д.В. Пивоваров проявлял в процессе повседневной жизни, в основном состоящей из научного творчества и преподавательских забот. Собственно профессиональное в его деятельности было неотделимо от общения с множеством причастных к философии людей, каждый из которых ощущал и со временем осознавал, что судьба свела его с человеком, одарённым удивительным талантом доброты.
Ключевые слова: Д.В. Пивоваров, талант доброты, научное творчество, философия.
Поведаю об одном давнем эпизоде, который интересен тем, что раскрывает характер Даниила Валентиновича Пивоварова.
Случилось так, что моя первая попытка поступить в аспирантуру оказалась неудачной. Хотя все кандидатские экзамены я сдал заранее и был вполне подготовлен к работе над кандидатской диссертацией, возникли определенные обстоятельства, в которые нет особой необходимости вдаваться. Следствием этих обстоятельств было то, что дверь аспирантуры передо мной захлопнулась. Однако свое намерение я не оставил и решил подготовить реферат, чтобы повторить попытку. Даром времени не терял, интенсивно работал. Реферат разрастался и в итоге вылился в двухсотстраничный текст. Я показал его Исааку Яковлевичу Лойфману, который тогда (в 1979 году) возглавлял кафедру диалектического материализма философского факультета УрГУ Ознакомившись с моим рефератом, Исаак Яковлевич принял решение представить его на обсуждение кафедры.
Наступил назначенный день, и вот оно началось. По заведенному порядку сначала выступили аспиранты. В мой адрес высказывались умеренные похвалы, делались и критические замечания. Реферат, мол, довольно хорош, но автор не доработал то-то и то-то, упустил из виду такие-то аспекты проблемы, недостаточно глубоко раскрыл такие-то вопросы. В общем, автору надо бы еще потрудиться. Потом слово было предоставлено ассистентам, вслед за ними - старшим преподавателям. Все высказывались в том же примерно ключе и в той же тональности. И вот очередь дошла до Пивоварова, который в то время занимал должность доцента. «Да
какой это реферат! - вдруг заявил Даниил Валентинович. - Давайте не будем вводить в заблуждение себя и других. Перед нами - готовая диссертация, причем высокого качества. Нужно без промедления рекомендовать к защите». После этого выступления обсуждение потекло по совсем другому руслу. Все вдруг стали дружно хвалить мою зрелую диссертацию, находя в ней массу достоинств, о которых я и не подозревал. Вердикт кафедры гласил: рекомендовать к защите. Через полгода я ее успешно защитил.
Даниил Валентинович мог подойти к делу формально-бюрократически: мол, у меня спрашивают мнение о реферате, так я вам что-нибудь о реферате и скажу. Слегка пожурю, чуть-чуть похвалю, но никакой ответственности на себя не возьму. Нет, он поступил как настоящий ученый. Пивоваров основательно проработал текст, правильно оценил его жанр, выработал собственное мнение и открыто его изложил. Никто его к этому не обязывал, никакие мотивы личного порядка его к этому не подталкивали. И, тем не менее, он поступил именно так: вопреки мнению предыдущих выступающих сформулировал самостоятельную позицию и ее последовательно отстаивал.
Хотелось бы обратить внимание на следующий нюанс. Чтобы осилить объемистый труд, чтобы в нем хорошо разобраться, нужно ведь иметь не только высокую квалификацию. Немало вполне квалифицированных ученых читают тексты, которые непосредственно не относятся к области их научных интересов по диагонали, особо не вникая в смысл. Даниил Валентинович был человеком другого типа. Главное его человеческое качество я бы
ГОСТЬ НОМЕРА
определил как талант бескорыстия. Почему он не пожалел несколько часов на изучение моего текста, жанр которого был обозначен как реферат? Основная причина состоит в том, что он хотел помочь мне обрести кандидатскую степень. Даниил Валентинович очень напоминает мне моего любимого учителя Исаака Яковлевича Лойфмана. Психологически они были полной противоположностью. Даниил Валентинович - шумный, порой резкий, ярко выраженный холерик, стремящийся всегда быть в центре общественного внимания, не избегающий даже эпатажа. Исаак Яковлевич - человек флегматичный, неизменно спокойный, с тихим ровным голосом, тщательно выбирающий выражения, старающийся быть незаметным и никогда не выходящий за пределы академического стиля общения. Но оба были едины в своем желании нести добро людям. А это и есть главное свойство учителя. И поэтому совершенно не случаен тот факт, что каждый из них смог создать научную школу - достижение, которое далеко не каждому талантливому ученому по плечу.
Даниил Пивоваров был в числе студентов первого выпуска философского факультета Уральского университета, я - третьего. Когда мы познакомились, он уже имел репутацию звезды первой величины, его очень ценил сам Михаил Николаевич Руткевич. Пивоваров недаром слыл человеком многогранным: сочинял сценарии студенческих капустников, пел на студенческих вечерах, писал стихотворные дружеские шаржи. Однако главное, что его всегда влекло, к чему он постоянно стремился - наука. Он возглавлял студенческое научное общество, выпускал стенгазету «Вестник СНО» (позднее переименованный в «Вестник НСО»), занимался организацией научных студенческих конференций, сам принимал в них активное участие. И делал это не ради галочки в отчете, а искренне, с большим желанием. Всей своей творческой, активной натурой он воплощал в себе дух философского факультета в пионерский период развития. Тогда, сорок с лишним лет назад, преподаватели были молоды, в своем основном большинстве не успели приобрести ученые степени и звания, отшлифовать до блеска основные курсы и разработать спецкурсы, обрести солидный опыт. Зато они испытывали живой, непосредственный, человеческий интерес к студентам, и вся факультетская жизнь протекала в модусе радости. Конечно, во многом духовная атмосфера на факультете определялась влиянием Михаила Николаевича Руткевича, чей выдающийся интеллект, обширная эрудиция, блестящие лекторские способности и организаторский талант снискали ему заслуженный авторитет. Но обучение - процесс двусторонний, и чтобы преподавательское дарование могло раскрыться вполне, нужны талантливые студенты. И самой яркой фигурой среди и них был, несомненно, Пивоваров. В те годы, естественно, никто не звал его по имени-отчеству, все его называли просто Дан.
Трудно назвать такую область, которой он бы не интересовался. Религиоведение, этика, эстетика, философская онтология, теория диалектики - все привлекало его внимание, во всем ему хотелось дойти до самой сути. Это не было умножение эрудиции, это было утоление жажды познания. Его преподавательская карьера была стремительной, однако не ради карьеры он трудился. Он находил счастье в самом процессе научного творчества и в том, чтобы приобщать к этому творчеству других людей.
В этой связи вспоминаю такой эпизод. В 1987 году я проходил обучение в Институте повышения квалификации преподавателей общественных наук при УрГУ Случайно встретил в коридоре Даниила Валентиновича. Он не стал тратить время на бытовые темы, сразу же предложил мне принять участие в научном проекте, который реализуется на кафедре религиоведения, где он тогда был заведующим. «Мы тут готовим серию публикаций по теме «Отношение человека к иррациональному», - сказал Даниил Валентинович. - Мне кажется, ты смог бы внести свой вклад в наше дело. Ну, например, написать о соотношении надежды и веры». Я без раздумий согласился. Тема меня действительно интересовала, но непонятно, каким образом Пивоваров смог это понять. Либо он следил за моими публикациями, либо пришел к такому мнению чисто интуитивно.
Примечательно вот что. Мы с Пивоваровым проживали в разных городах, переписки не поддерживали. Виделись редко. Но когда мы встречались, разговор происходил так, словно мы расстались вчера. Разумеется, с течением лет мы менялись -законы возраста объективны. Но оставался неизменным его интерес к науке, по-прежнему его не покидала жажда познания. Общаться с Даном было легко и приятно, поскольку его искренне интересовало, чем я занимался, над какими проблемами размышлял. Вот уж действительно общение с таким человеком - ничем не заменимая роскошь.
Волею судеб наши творческие пути разошлись. Я сохранил верность марксизму, Пивоваров перешел на другие мировоззренческие позиции. Но это не повлияло на наши личные отношения. Через 18 лет после того памятного выступления при обсуждении моего якобы реферата состоялось заседание диссертационного совета, где я защищал докторскую. Тема докторской «Духовность и бездуховность личности» - как раз та, что всегда волновала Пивоварова. Он был членом совета, и я с некоторым трепетом ждал его выступления. В диссертации я подверг критике его позицию по некоторым принципиальным пунктам, так что повод опасаться реакции Даниила Валентиновича у меня был. И вот он берет слово и говорит: «Я не согласен с концепцией диссертанта, однако не могу не признать, что она обладает теоретиче-
ской целостностью и завершенностью. Раньше я полагал, что на материалистическом основании теорию духовности нельзя выстроить, однако чтение трудов Лившица убедило меня в обратном. Можно, таким образом, сказать, что с каждым новым Лившицем материализм меняет свою форму. Разумеется, я буду голосовать за присуждение Рудольфу Львовичу докторской степени». Этой речью Пивоваров наглядно продемонстрировал, что у него нет разрыва между декларациями и поступками. В своих трудах он всегда отстаивал прин-
цип толерантности, и на деле показал, что это не пустые слова.
Таким он и остался в моей памяти: чуждым всякой мелочности, способным уважительно отнестись к другой точке зрения, живущим наукой и для науки, человеком прямым, открытым, легким в общении, искренне радующимся чужому успеху и всегда готовым ему способствовать. Одержимость наукой в соединении с талантом доброты -вот что, на мой взгляд, определяет облик Дана Пи-воварова.
